Цена жизни
Динамичные сюжеты всегда пользуются спросом, поэтому, что может быть лучше, чем начать повествование так: — Возможно, пропажа таблетки связана с Лиз, — произнёс Доминик, стоя посреди кабинета своего босса. — Какая ещё Лиз? В числе наших работников таких нет, — прокомментировал развалившийся на диване Леон, даже не потрудившись снять туфли. Позади Доминика стояла серьёзная Кассандра, тут же бросившая на Леона пренебрежительный взгляд. — Леон, ты идиот?! — несдержанно произнесла женщина. — Лиз - подруга мисс Хилл… и пассия этого тупицы. Она гневно указала на Доминика, который продолжал перевариваться под кислотным взором Ходжа, сидящего на своём излюбленном месте. — Хватит обзываться! Сама не лучше со своими пьяными истериками! — ответно бросил Доминик. — Что значит «возможно»?! — Ходж моментально потерял самообладание, осознав масштаб проблемы, а также все вытекающие из неё последствия. Грозный голос друга вытащил Леона из мыслительного «транса», и он настороженно поднялся, спуская ноги на пол. — Мистер Бейкер, после того представления на парковке я проверил и взвесил каждый брикет. Кассандра всё сама видела… После я отвёз товар к себе домой и запер в шкафу на ключ. — С виноватым видом вещал Доминик. — Домой?! — до Леона начал доходить весь смысл происходящего. — Ты про тот дом, в который регулярно таскается эта… — Я не решился сразу возвращать всё на склад. Мало ли… может, за нами кто-то следил. К тому же нужно было убедиться, что агент не вздумает нас обмануть. — Дальше! — Ходж подскочил с кресла и приблизился к Доминику. — Что было дальше?! — Я больше не прикасался к товару… до вчерашнего дня, когда, наконец, решил вернуть его на место. Тогда мы с Кассандрой заметили, что в одном из брикетов не хватает. — Я заметила! — подметила Кассандра и прошла к Леону, встав за диван, чтобы видеть лицо провинившегося. — В выходные Лиз была у меня… — голос Доминика стал тише и медленнее. Ходж нахмурился, и в его голове созрел важный вопрос: — Ты сказал, что запер товар на ключ. Как тогда она нашла его? Доминик поочерёдно посмотрел на всех присутствующих, заканчивая на Ходже. Сейчас его босс был злой. Очень злой. — Возможно… я забыл… — Доминик опустил глаза в пол, словно нашкодивший ребёнок, — ключ в замке. — Возможно, забыл?! — Леон громко рассмеялся, но не потому что ему и правда было смешно. Произошедшее сразу после напрочь стёрло улыбку с его лица. Ходж неожиданно замахнулся и приложился кулаком к лицу Доминика, который, еле удержавшись на ногах, отлетел на несколько метров к двери. — Ходж! — Кассандра сразу же кинулась к разгневанному начальнику, хватая его под руку. — И за что ты его ударил?! — Леон подскочил следом, вставая между мужчинами. — Лиз не дура и наверняка всё расскажет Кэтрин! — Доминик всего лишь взял пример со своего недальновидного начальства и продолжил цепочку глупых поступков. — Отцепись от меня! — Ходж яростно сбросил с себя руку Кассандры, освобождаясь. — Мистер Бейкер, простите мою ошибку. — Промямлил Доминик, разминая ушибленную челюсть. — Я могу поговорить с ней и всё уладить. — Стойте… она ведь могла не только украсть эта таблетку, но сфотографировать шкаф, надпись на брикетах. — Вступила Кассандра. — Это уже не просто её слова и купленная где угодно таблетка, а вещественные доказательства, которые очень помогут мисс Хилл с расследованием. — Уверен, Ходжа волнует совсем не это. — Улыбчиво подметил Леон и вновь оказался около дивана. — Ты говорил, что она неопасна для нас. Что может доказать твои слова? — Я не собираюсь никому и ничего доказывать! Если я так сказал, значит оно так и есть! Ходж также вернулся к исходной позиции. — Я сам поговорю с мисс Тейлор и решу эту проблему… Если она ещё не… Ходж остановился на середине фразы и плавно опустился в своё кресло. — Пошли все вон, — с холодным безразличием проговорил Ходж, даже не взглянув на своих приспешников. Никто из них не решился ответить грубостью на грубость. Оставшись наедине с собой, Ходж достал телефон и, сделав пару касаний, засмотрелся на экран устройства, на котором светилось имя. Ему понадобилось несколько минут, чтобы нажать кнопку вызова. Гудки пошли быстро, но заканчиваться столь же быстро не хотели. — Агент Хилл слушает. — Всё ещё дуешься на меня? — Хочу, но не могу. Зачем звонишь? — Твой подарок прибыл и уже сутки ждёт, пока ты его заберёшь. Сделай это сегодня, я пришлю тебе адрес. — Я? — Тебе нужно будет только расписаться. Все прочие вопросы я уже уладил. — Большое спасибо, но я думала, мы поедем вместе… Дурацкая машина. — Почему дурацкая? Ты ведь сама её выбрала. — Я не о твоём подарке, а о своём рабочем принтере. Решила сделать копию документов по делу из архива, чтобы прошерстить их ещё раз дома. — У меня много дел сегодня, отложить никак нельзя, поэтому поезжай одна, или… может, у твоей подруги появится время составить тебе компанию. — Возможно, она как раз позвала меня сегодня на обед. Мы оба замолчали. Повисла странная тишина, но разговор не заканчивался. Я решила нарушить молчание первой: — Я люблю тебя. Ходж ничего не ответил и сбросил звонок.***
— Дантес так здорово придумал перевоплотиться в графа, чтобы вершить справедливость. Правда, у него получилось провести всех, кроме Мерседес. — Мстить значит вершить справедливость? — поинтересовался Ходж, кладя на поднос поданный ему горячий чайник. — В данном случае да, — ответил детский голос. — Не стоит забывать, что его месть коснулась и невиновных людей. — Ходж добавил к чайнику две кружки. — Вы будете заказывать уже? Ходж посмотрел на стоящую за прилавком с пирожными тучную женщину. — Тебе с ванильным кремом или с фисташковым? — произнёс Ходж и посмотрел на пустое место рядом с собой. Пустым оно казалось только для недовольной продавщицы. На самом деле на нём стояла Габриэль, которая даже макушкой не дотягивалась до края высокого прилавка. — А с ягодами нет? — У вас с ягодами нет? — строго спросил у женщины Ходж. — Их привозят после обеда. — Такая большая больница, а пирожные заказываете в какой-то кондитерской? — Не нравится, так постройте собственную прямо на том месте, где стоите. — Съязвила женщина и достала откуда-то снизу поднос с шоколадными пирожными с апельсиновыми дольками. — С фруктами только эти. — Полегче, тётенька. — Раздался по-смешному угрожающий голос из пустоты. — Он миллионер и может построить кондитерскую не только на своём месте, но и на вашем… рабочем. — Что там? Габриэль ухватилась ручками за металлический край прилавка, приподнимаясь. Умные девичьи глаза встретились с ошарашенным взглядом продавщицы. Ходж усмехнулся в ответ на слова своего маленького друга, а затем взял его на руки. Слегка мальчишеский внешний вид Габриэль в большой синей толстовке и в белой бейсболке с надписью «Member of the chess club» добавляли ей пущей серьёзности. — Так-то лучше, — довольно проговорила Габриэль и быстро рассмотрела весь ассортимент десертов. — Припрятали апельсинки для себя любимой? Женщина нахмурилась, потеряв дар речи от неожиданной манеры общения маленькой девочки. — Я так и думала. — Габриэль чётко указала пальцем на пирожное, которое она выбрала, и быстро шепнула что-то Ходжу на ухо. Мужчина только на мгновение задумался, вскользь посмотрев на Габриэль. — Ещё малиновое безе, — озвучил Ходж, улыбнувшись, — во вторник его привозят с утра. Женщина закатила глаза и достала ещё один поднос с безе. — За идею с кондитерской спасибо. Я подумаю. — С победной ухмылкой проговорил Ходж, спустил Габриэль на пол, расплатился и забрал поднос. Габриэль залезла на стул, разворачивая свою бейсболку козырьком назад. Ходж сел напротив и разлил чай по кружкам. — Любишь безе? — Жить без него не могу. — Не дожидаясь пока чай станет температурно пригодным к употреблению, Габриэль взяла безе и откусила его маленькую розовую вершинку. — А что? Ты не любишь? — Моя мама любила его не меньше, чем ты. — Хоть ты и скучаешь по ней. Сейчас ей лучше, чем всем нам… Папа так говорит про тех, кто умер и попал в Рай. — Так уверена, что она попала в Рай? — спросил Ходж вовсе не из сомнений к сказанному Габриэль, а из любопытства к детской рассудительности. — А куда же ещё? — Габриэль откусила ещё кусочек и аккуратно пододвинула кружку с чаем ближе к себе. — Она воспитала такого крутого сына, иначе быть не может. Габриэль широко улыбнулась с набитым безе ртом, вызывая у Ходжа искренний смех. Впервые он смеялся, вспоминая о маме. — Зачем ты попросил позвать на наше чаепитие мисс Тейлор? — вдруг сменила тему Габриэль. — Это она твоя возлюбленная? — Нет. Она лучшая подруга моей возлюбленной. — Я бы хотела познакомиться с ней. — Габриэль отпила горячий чай, переходя от безе к пирожному. — Как её зовут? — Кэтрин. — Красивое имя, как и она, я уверена… В этой больнице есть одна очень вредная медсестра, и её тоже зовут Кэтрин. Однажды она брала у меня кровь из вены и попала лишь с третьей попытки. — Габриэль сняла с пирожного дольку апельсина, откладывая её в сторону… на потом. — Но вредная она вовсе не поэтому, а потому что отказалась идти на свидание с Джейком, санитаром из моего отделения. И не просто отказалась, а сказала, что никогда не будет встречаться с тем, кто выносит утки за пациентами… Хотя все знают настоящую причину. — Откуда ты всё это знаешь? Носишь гордое звание «Самая юная сплетница больницы»? — Ходж улыбнулся и долил подруге чай. — А вот и нет. Про отказ мне сам Джейк рассказал, когда я встретила его плачущим около туалета, а про настоящую причину догадаться несложно. Кэтрин… не твоя, а эта… влюблена в моего доктора, мистера Уайта, но он её совсем не замечает. Габриэль сделала ещё укус, сфокусировала взгляд на чём-то за спиной Ходжа и, тут же улыбнувшись, приветственно помахала рукой. Ходж хотел обернуться и посмотреть, кто привлёк внимание девочки, но не успел. Они приблизились первыми. — Вот ты где! — произнесла Мэри, подойдя к дочери в компании мужчины в белом халате. — Мистер Бейкер! Рада видеть вас. — Здравствуйте, мисс Гамильтон. — Ходж поднялся, переводя взгляд с Мэри на незнакомого мужчину рядом. — Ходж, это доктор Хантер Уайт, мой кардиохирург. Это он будет делать мне операцию, которую ты оплатил. — Проговорила Габриэль. — Вы кумир всей больницы, а я до сих пор не успел познакомиться с вами. — Доктор Уайт приветливо улыбнулся и протянул руку Ходжу. — Очень рад знакомству и спасибо вам за столь благородный поступок. — Взаимно. — Проговорил Ходж и пожал Хантеру руку. — Но я всего лишь даю деньги - то, чем располагаю, вы же даёте жизнь - то, чем не располагаете… с Божьей помощью, а где деньги - там Бога нет, отчего ваш поступок куда благороднее моего. Слова мужчины вызвали восторженный, но безмолвный жест руками у Мэри. — К сожалению, мы живём в мире, где жизнь приравнивается к деньгам. — Пронзительные карие глаза доктора Уайта внимательно глядели в глубокие серые глаза Ходжа. — Так что мне сложно согласиться с вами. Доктор Уайт посмотрел на свою пациентку. — Габриэль, я бы хотел провести пару тестов. Тех самых, от которых тебе щекотно. Идём? — доктор протянул руку девочке, и она моментально ответила ему. — Увидимся, — Габриэль забавно подмигнула Ходжу на прощание. Распрощавшись со всеми, Ходж вновь опустился на стул, всматриваясь в свой остывший чай. Он просидел так ещё не меньше десяти минут, а затем повернул голову в бок и, наконец, увидел свою цель. Лиз зашла в больничный кафетерий и сразу встретилась со взглядом, под действием которого у неё не получилось скрыть своё внезапное волнение, поэтому она тут же остановилась в паре метров от входа. Ходж улыбнулся и сам подошёл к застопорившейся знакомой. — Дорбый день, мисс Тейлор. — Зачем вы здесь? — натянуто улыбнувшись, выдавила из себя Лиз, совсем позабыв об ответном приветствии. — Я тоже рад встрече. Хотел сделать вам сюрприз, поэтому попросил Габриэль пригласить вас на наше чаепитие. — Часто используете детей в своих целях? — Вы чем-то недовольны? В прошлую нашу встречу вы были со мной куда более приветливой. Что-то изменилось с тех пор? — Ходж не переставал странно гипнотизировать Лиз. — Нет… Просто тяжелый день. — С такой работой это естественно, но уверен, что за обедом с лучшей подругой вашу усталость как рукой снимет. Возможно, ещё бы неделю назад в аналогичной ситуации Лиз спросила бы у него, откуда он знает про обед. И ответ был бы очевиден — узнал от Кэтрин. Но сейчас эта очевидность не успокаивала, а пугала ещё сильнее, поэтому в ответ Лиз промолчала. — Нужно переговорить с вами наедине… на счёт моего фонда, — продолжил разговор Ходж. — У меня сейчас нет… — Это не просьба, — оборвал девушку Ходж, — и я не займу много времени. Лиз поняла, что их общение было неизбежным, но вот понять насколько её бдительная подозрительность была оправдана в действительности, она никак не могла. — Следуйте за мной. Лиз провела Ходжа в одно из помещений для персонала. Сейчас там никого не было, что полностью удовлетворяло просьбу местного благотворителя. — Я вас слушаю, — набравшись смелости за время пути до ординаторской, Лиз уверенно посмотрела на Ходжа в ожидании разговора. — Ты плохо лжёшь, — более чем утвердительно произнёс мужчина. — Когда же я лгала? — насмешливо спросила Лиз. — Когда высказала причину своего недовольства. Ведь мы оба знаем, что проблема совсем в другом. — А Кэтрин знает об этой проблеме? — нервная усмешка на лице девушки уступила место расчётливой серьёзности. — Нет… и не узнает. Это принесёт слишком много проблем всем нам. — Ходж приблизился, но врываться в личное пространство собеседницы не хотел. — Правда, я ведь позвал вас поговорить о фонде. Так вот представьте, какое будущее ему уготовлено, если его создатель неожиданно сменит репутацию святого филантропа на куда менее завидную. Все его счета и активы, через которые осуществляется спонсирование, будут заморожены, и больные люди больше не будут получать столь нужное им благо. А ведь сколько жизней может спасти этот фонд, мисс Тейлор? Сколько ещё существует в Нью-Йорке детей, подобных Габриэль? — Хочешь купить моё молчание за мою же гуманность?! — гневно нахмурившись, Лиз неосознанно встала совсем рядом с Ходжем. — Я не собираюсь предавать свою лучшую подругу, ясно?! — Считаешь, жизни больных детей того не стоят? Они ведь прожили слишком мало, чтобы умирать. Разве это справедливо? И всё только потому что их родители — законопослушные граждане, которые не способны оплатить дорогостоящее лечение своим детям. Женские черты лица напряглись, выдавая эмоциональную податливость Лиз в ответ на слова Ходжа. Он продолжил: — Я люблю Кэтрин. Так, как никого и никогда не любил. Я хочу жениться на ней. Хочу, чтобы она родила мне детей. Хочу подарить ей весь мир, чтобы доказать, что он вовсе не чёрно-белый. Хочу делать её счастливой изо дня в день, быть рядом с ней, любоваться ей, касаться её, дышать ей и убеждаться каждую прожитую рядом с ней секунду, что без этого всего моя жизнь больше не имеет смысла… И я бы смирился с этим, но смириться с тем, что её ждёт тоже самое, я не могу. — Ваша любовь основана на лжи! — прокричала Лиз, и её лицо окрасилось в совсем иные оттенки гнева. — Она будет страдать. — Ходж не выдержал презренного взгляда Лиз и первый отвёл взгляд. — Это страдания во имя правды, а прожить их помогут люди, которые ни за что на свете не сделают ей больно. — Как раз больно делают именно эти самые люди. Другие на подобное неспособны. Ходж с заметным усилием улыбнулся, сбавляя накал беседы. — Ожидал от твоей гуманности большего. Но раз названных причин тебе недостаточно, то я могу назвать ещё одну… менее гуманную.***
— Лиз?! Моя подруга уже пятнадцать минут задумчиво и абсолютно безмолвно «молилась» над тарелкой с ризотто. Странно, но сегодня она без пререканий согласилась пообедать итальянской кухней вместо корейской. — Да, я… — Лиз перевела взгляд от окна, прямо за которым стоял мой белый Porsche Macan. — Ты что-то сказала? Поведение Лиз было непривычным, и на это явно была причина. — Да. Я сказала, что Ходж обещал помочь отремонтировать мамину машину. Лиз почему-то избегала моего взгляда. Я заметила это сразу, как только мы встретились, но сейчас убедилась окончательно. — Что случилось? — проговорила я. — Ничего необычного, вновь немного расстроилась из-за очередного пациента. — Лиз снова посмотрела на мой новый автомобиль, припаркованный около ресторанчика. — А тачка - класс. — Спасибо… Так что это за пациент? — Я бы рассказала о нём, но знаю, что ты не любишь слушать от меня подобные истории. — Не люблю, но выслушаю, если тебе нужно выговориться, чтобы стало легче. Лиз взяла вилку и, наконец, дотронулась до ризотто. — Легче не станет, Кэтрин.***
— Я разбудил вас, агент Хилл? Стало страшно, в горле пересохло, и теперь я продолжала молчать вовсе не по своей прихоти. — Простите, что напугал вас. В жизни мой голос звучит намного приятнее. Голос выдержал краткую паузу и продолжил: — Но услышать его, увы, вам не суждено. — Откуда такая слепая уверенность? — теперь уже никакая сухость не сдержала моего спровоцированного желания превратить его самодовольный монолог в диалог. — Оттуда, куда ваш нос не дотянется, даже если сильно захочет. Уж слишком он у вас мал. — Видели мой нос? Устрашающий голос стал ещё более устрашающим, когда его хозяин рассмеялся. Это было похоже на смех самого Люцифера из приоткрытых ворот Преисподней. — Видел… и не только его. — Кто вы? — Уверен, вы догадываетесь, что я не отвечу честно на этот вопрос, иначе к чему весь этот спектакль. — Любите спектакли? Предпочитаете зрительный зал или сцену? — Смотря, что за спектакль. — Наденьте свою маску и сымпровизируйте сами. Вновь повисла тишина, но на этот раз она вызвала у меня улыбку. — Не ожидали, что у кого-то хватит ума разгадать вашу театрализованную программу? Наступила моя очередь смеяться в трубку, но я решила ограничиться язвительной усмешкой. — За острый ум всегда приходится чем-то расплачиваться. — Решили перейти к сути вашего звонка и избавиться от меня так же, как и от Питера? Уже не терпится услышать ваши угрозы. — Так уверены, что я буду угрожать вам? Возможно, я влюблён в вас и звоню, чтобы просто поболтать. — Боюсь, вы опоздали. Моё сердце несвободно. К тому же, у меня нет никакого желания видеться со своим возлюбленным лишь на свиданиях в федеральной тюрьме. — Я дождусь, когда оно разобьётся. — Вам хватит вашего пожизненного срока, чтобы дождаться. — Я приду сразу после, чтобы склеить его. — Довольно. Вы не на сцене. Мой грубый отказ от его наигранно любвеобильных метафор разозлил его. Он молчал, но я буквально через телефон чувствовала уровень его недовольства, поэтому ощутила резкую потребность повысить его: — Я не боюсь тебя, кто бы ты ни был. К сожалению, не могу сказать того же и о тебе. Иначе зачем ты позвонил мне сам? Номер не определить, и я даже не могу позвонить тебе в ответ, если заскучаю. Угрожать? Только зачем? Делом я больше не занимаюсь, так как мой начальник по твоей собачьей команде отказался от него, не забыв отстранить и меня. — Тогда зачем ты сделала копии документов по делу? Как видишь, твой бывший начальник выполняет разные команды. Докладывать мне о твоём каждом шаге в Управлении тоже входит в его псовые обязанности… и кто знает, сколько у меня таких послушных ищеек и насколько близко они могут подобраться к тебе. Так что не стоит делать столь поспешные выводы, агент. Тебе нужно меня бояться, и я это докажу. А вот жертвовать здоровым сном ради дурацких и абсолютно бесполезных бумажек, наоборот, совсем не стоит. — Спасибо за заботу. Ты прав, не спать нужно не мне, а твоему компьютерному гению… Бригелла теряет сноровку. — Доброй ночи, Кэтрин. Звонок оборвался быстрыми и неприятными гудками. Я тут же небрежно отбросила телефон на стол, словно избавляясь от чего-то очень неприятного. Но уже спустя пару секунд я вернула телефон в руки и набрала Ходжа. Три попытки дозвониться канули в небытие без единого шанса на свершение. А затем я раздражённо собрала все бумажки со стола и единым движением отправила их в мусорное ведро.***
На утро моя нужда поговорить с Ходжем никуда не делать, но он почему-то продолжал игнорировать мои звонки. Специально или нет, сейчас меня мало волновало. Наша последняя встреча, а затем и последний телефонный разговор закончились слишком скомканно и двусмысленно. Всё это сильно меня нервировало. Быстро собравшись, я приняла решение заехать к нему домой перед работой. Он часто так делал, так почему я не могу перенять у него и эту привычку. Подойдя к двери пентхауса, я нажала на уже почти родную кнопку звонка из белого мрамора. Послышался торопливый стук каблуков и дверь открылась. Так странно… Утро, квартира моего любимого мужчины и его бывшая любовница, приветствующая меня молчанием и испуганным взглядом.