Сначала появились звуки. Мое тяжелое дыхание, скрип половиц, мой крик с просьбами о помощи. Потом я почувствовал, как не вписался в поворот. У меня заболело плечо. В воздухе витает запах свежескошенной травы и спелых яблок. Я бегу по какому-то бесконечному коридору, но когда и зрение возвращается, я вижу дверь прямо перед собой. Она из мутного стекла и светлого дерева. За ней видны темные силуэты.
— П…помогите! — Солнечный свет, изливавшийся из огромного количества окон, лишь на мгновение ослепил меня, но по пряному запаху я понял где нахожусь – столовая. Разве сейчас время обеда? Сейчас разве день? Почему эти люди смотрят на меня так, будто своим появлением тут убил несколько человек? Убил? Смерть? БРАТ! — Помогите, пожалуйста, умоляю!
Я ждал от них все, что угодно, но точно не разгоревшийся спор, плавно перетекший в глобальную ссору и драку. Они орали друг на друга, словно сторожевые псы из соседних домов.
— Как он тут оказался? — кто-то поднялся со своего мест, попутно сбивая стулья.
— Мы же заблокировали вход! — другие били по столу, в ожидании ответа.
— Эй, кеп, а разве тот не должен был быть последним..? — четверо человек кричали, и только лишь один молчал. Его борода хранила седину, а взгляд подобал его возрасту. Серьезный, чуть ли не угрожающий, хищный. За мгновение ока, мне хотелось убраться из этого места. Мужчина поднял руку и все разом умолкли. Неоспоримый лидер. Мужчина поднялся и подошел ко мне. Я не чувствовал в его действиях угрозы, но все равно отшатнулся. Увидев мой страх, незнакомец поднял руки в примирительном жесте. Рядом со мной он высился непреодолимой горой.
— Как тебя зовут, парень? — Его широкая ладонь легла на мой лоб.
— Ю Джи-Ён, господин, — прикосновение обожгло, меня начало клонить в сон, — не так ва-жно как меня зовут, вы в силах помочь моему брату? По-могите, брату!
— Допустим, — Люди позади него нахмурились, — а ты знаешь, кто сейчас стоит перед тобой, Ю Джи-Ён?
Не успев даже подумать над ответом, мои виски сжала стальная хватка боли. Ноги подкосились, но от падения меня уберегли сильные и теплые руки. Я вернулся к началу, к тьме.
Мой сон прервал женский голос. Он что-то напевал, иногда что-то комментировал и жутко мешал. Я хотел попросить эту девушку дать мне поспать, хотя бы еще немного. Но воспоминания обрушились ливнем на голову. Виски омерзительно закололо, только сейчас понял насколько хочу пить. Язык не шевелится, ничего не могу. Где я? Из-за ночного освещения я еле узнал медицинскую палату. Приторный запах моющих средств и шум рядом стоящих аппаратов дико мешали понять как я здесь оказался. Я в больнице? Нас вытащили? Боже, какое облегчение. Где Туен-Хао? В какой палате он лежит? Я пытаюсь облизать губы и хоть что-то сказать:
— Г-где? — нелепо, это все, что я могу сейчас? Медсестра вздрогнула, уронив какой-то блокнот на пол, а после обернулась. Мои глаза не резал свет, поэтому я смог разглядеть ее ошалевший вид. Видимо профессионализм взял над ней вверх и женщина, подхватив записи, подлетела ко мне.
— Очнулся, — она сглотнула, — надо же… Доктор, сейчас позову! Никуда не… ой, да что я такое говорю.
Она убежала, поскрипывая резиновой обувью по плитке, так и не дав вразумительного ответа.
Чувствовал я себя отвратительно. Болело все. Может затекло от долгого неподвижного сна, а может осадок от боя. Я щупал голову, руки, ноги. Цел. Истощен до ужаса, но цел. Удовлетворенно выдохнув, я свесил ноги с кушетки. Лежать больше не хотелось. А встать сил точно не хватит. За окном пронеслась машина с мигалками. Город жил. И мы вместе с ним.
— Вы уверены, госпожа Пак? Это не первая ваша смена, но никаких предрасположенностей у этого пациента точно не было! — неприятный змеиный голосок рассказал о преклонном возрасте доктора раньше, чем он зашел в палату. Заметив меня, он включил свет и принялся сканировать меня взглядом, пока я сам пытался разлепить глаза от яркого света. Только после того, как я смог, хотя бы с прищуром, на него взглянуть, он снова начал говорит, — Действительно очнулся… Так еще и убежать хочет, пожалуйста, лягте, господин Ю! Как вы себя чувствуете?
Я не дал себя уложить, все затекло и сейчас бегало неприятными ощущениями по всем конечностям. Ужас.
— Воды, — к уничтожающим меня вискам прибавился и затылок.
Медсестра схватила графин с водой и налила полный стакан. Руки не слушались, поэтому она помогла мне и с этим. Жажда не прошла, но хотя бы перестала так садить горло.
— С-со мной все хорошо, — язык слегка покалывало, — где Туен-Хао? В какой палате?
Но они не спешили отвечать на терзавшие меня мысли. Из-за заминки медиков меня атаковали сомнения, которые я пытался обрубить на корню, пока не услышу честный один единственный ответ. Если мой брат мертв, то скажите мне об этом без лирических отступлений. Но они решили иначе: переглянулись, а затем женщина молча ушла, плотно закрыв дверь в коридор. Между нами повисла гнетущая тишина, а после доктор начал беседу с вопроса:
— Господин Ю, как вы думаете, сколько мы за вами наблюдаем? Не подумайте, что я хочу скрыть от вас какие-то важные сведения, но сейчас вся ваша информация стала конфиденциальной из-за вмешательства Ассоциации. Вы под их опекой.
Я был в замешательстве. С чего бы им интересоваться мной? Я обычный охотник, даже не высокоуровневый! Что же происходит?
— Пока моя коллега звонит в Ассоциацию, — Это не может подождать до утра? Эти люди вообще не спят? — то я, думаю, могу рассказать вам часть истории.
Доктор, имя которого я даже не удосужился спросить, говорил мягко, как с ребенком, лишь бы тот не заплакал. Я понял к чему он ведет, но надежда еще тлела крохотным красным угольком на дне потухшего камина.
— Не надо перекидывать друг на друга ответственность! Скажите, что с моим братом… — четкий ответ я прочитал в его глазах за доли секунды раньше, чем он это сказал.
— Господина Ю Туен-Хао похоронили в конце марта. Сейчас август.
Я застыл. Готовить себя не было смысла, раз мое тело все равно решило застыть и заледенеть. Я опустил лоб на ладони.
— Как же… так? Вы смогли вытащить меня, но не смогли спасти брата? Он был более выносливым… лучше. По крайней мере, лучше меня. Зря вы потратили на меня свое время, я для этого мира бесполезен.
— Хватит нести чушь! Возьмите себя в руки, вы же мужчина! К тому у вас есть чудесная семья: отец, мать. У вас есть еще один младший брат, не смейте о нем забывать. Я понимаю, что вам тяжело, но вы должны были готовиться, ведь вы охотники, в конце концов!
— Все люди смертны, но мы не представляем их в гробах, пока это не случится, — мой хрип заставил доктора закрыть рот. Его печальный взгляд перешел на окно, он скрестил руки и подошел к нему вплотную.
— Это прозвучит ужасно с моих слов, но вы сделали все, что могли. Вынесли его из подземелья, дождались помощи, но мы не смогли ничего сделать. Я как человек оперирующий его восемнадцать часов в тот день, прошу у вас прощения. Яд быстро сворачивал его кровь, мы были бессильны.
Это стало последней каплей. Все оборвалось. Моё частое дыхание напугало доктора, а после и меня, когда я схватился за грудь без возможности успокоить собственное сердцебиение. Своими дрожащими ледяными руками я пытался растянуть ворот больничной рубашки. Не могу дышать!
В тот день у меня впервые случился приступ паники, однако доктор был не из тех, кто теряется при трудных ситуациях, поэтому привести меня в чувство он смог за пару минут до прихода двух людей из Ассоциации. Он настаивал на своем нахождении в палате, на случай, если моё сердце снова решит меня прикончить, но люди в черном были категорически против.
Первый мужчина ушёл с доктором, а второй, лишь взглянув на меня, все понял:
— Вам уже что-то рассказали, не так ли, да? Приношу свои соболезнования по поводу смерти вашего брата, но я бы хотел с вами поговорить, — а мне хотелось лишь спать и спросить почему на этом человеке солнцезащитные очки, хотя солнце только-только начало подниматься из-за горизонта. Желание разрыдаться, разнести все к чертям, убить каждого и себя пока что притупилось благодаря успокоительным внутри меня. Не хочу говорить с этим блондином. Он старше меня и, вероятно, мне нужно его подобающе поприветствовать, но может можно послать его разочек к чертям?
— Господин Ю, я понимаю, — еще одно «я вас понимаю» и я пошлю всех совсем не к черту, — ваше состояние, но нам надо обсудить события того рейда.
Я не собираюсь отвечать на чужие вопросы, у меня и своих навалом:
— Доктор сказал, что я вытащил брата из подземелья, это так?
Мужчина вздохнул и кивнул. Что-то не сходится. Мои последние воспоминания и близко не подошли к выходу. Я снова решаюсь прощупать лоб. Дыру от стрелы я бы заметил. Цел. Даже рубцов нет. Он промахнулся? С такого-то расстояния? Бред какой-то…
— Господин…
Я перебил его. Мыслить под таблетками было тяжело, но, хотя бы, можешь позволить себе нагрубить:
— Как, говорите, вас зовут? — Мой мозг пытался собрать целую картинку. Не выходило. Сначала были туннели и дверь, центр под защитой танка, гибель мага, Он, стрелок. Что дальше? Лабиринты второго этажа, странная локация, брат, стрела. Так все верно? Что-то еще? Дом. Дом? ДОМ?! Откуда такое воспоминание? Господи, что же такого могло случиться после моей смерти? Я же умер? Нет, похоже, что это не так. Такого просто не могло произойти, не бывает! Точно не со мной…
— Прошу прощения, что не представился раньше. Я главный инспектор Ву Джин-Чоль. Мы настоятельно просили докторов не рассказывать ничего из-за вашего нестабильного состояния, жаль, что они редко прислушиваются к нашим словам. Да, все, что вы сказали — правда. А что, есть какие-то сомнения?
— Да есть парочка, — мужчина сел на стул и достал блокнот.
— Я здесь именно для того, что бы выслушать вашу версию.
— Дело в том, — я оглядел его с головы до ног, — что мои последние воспоминания — это стрела, летящая мне прямо промеж глаз.
Господин охотник поднял на меня глаза, что все еще были скрыты за очками. Уверен, что сейчас он смотрит на меня, как на дурака. Что ж, зато я честен. Тоже неплохо. Блондин хмыкнул, что-то долго записывал и после отложил блокнот. Он потянулся за чемоданчиком, что притащил с собой. На мою постель опустился небольшой ноутбук. Он был в спящем режиме, так что видео, записанное с чьего-то телефона, запустилось сразу. Качество было отменное, телефон был дорогой. Хотя эти врата я узнал бы и в пиксельной графике. Даже если у них прошло полгода, для меня это закончилось только вчера. Темно-синие всполохи маны, люди, снующие туда-сюда. Они обеспокоены нашим долгим отсутствием. Ребята из команды сбора поглядывают на своего капитана, но тот, скрестив руки на груди, смотрел прямо на врата и ждал. Хотел бы я взглянуть на его лицо, когда он узнал, что от нас ничего не осталось. Но вот за всполохами виднеются силуэты. Два? Нет, три. Мы выходим все сразу: я, охотница Чхве Ван-Бао и мой брат, весящий на наших плечах. Только мы выбрались из этих врат? Подождите, чего?!
— Они, что, закрылись? — Я отмотал назад. Врата не могут закрыться, если босс не был убит. А мы не убивали..? — Охотница Чхве в одиночку убила босса?
Мужчина снимает свои очки и смотрит на меня. Я? Нет. Чушь.
— Она настаивает на том, что вы с братом убили босса.
— Э? — Я медленно качаю головой. Чертовщина какая-то, — Мы застряли в лабиринтах. А выбраться так и не смогли.
Долгое молчание.
— Сначала вы говорите, что вас застрелили, но вам даже не понадобилась операция. Вы не были в коме, охотник Ю, вы восстанавливались после абсолютного истощения. А сейчас вы говорите, что не убивали босса, но врата захлопнулись? Кажется, что кто-то говорит неправду.
— Я просто уснул? — Я мог бы обвинить его в том, что он пытается оклеветать меня, но я буквально вижу перед собой на экране себя, вытаскивающего брата, но не помню этого. Вру ли я? Нет. Но правда все равно за фактами Ассоциации.
— Да, вас нашли на стульях у операционной. Пришлось принимать срочные меры. Ваше состояние не улучшалось, а теперь вы просто решили проснуться? Я чувствую, что вы частично восстановили свой резерв, но до полной реабилитации еще далеко. Так почему же вы решили проснуться именно сейчас?
Ох, хотел бы я вообще не просыпаться. Мертвому вопросы не задашь. Дом. Он. Врата. Столько странностей, а я даже за себя ответить не могу.
— Как там охотница Чхве? — Хотелось ненадолго съехать с темы.
— Сейчас она проходит курс психотерапии, ходит на специальные встречи для охотников и еще подала на вас иск. По ее мнению, это из-за вас все пошло не по плану. К сожалению, кроме вас оттуда никто не смог выбраться, поэтому мы приостановили дело до вашего выздоровления или кончины. Так как вы пришли в себя, мы можем продолжать расследование. А теперь я хочу вам задать вопрос: что же там произошло на самом деле?
Хотел бы я и сам это знать.
— Мнение госпожи Чхве небезосновательно, — кажется, что этот человек ждал от меня не таких слов, — я совершил много ошибок, но к полному «провалу» я не причастен. Мы потеряли капитана, лекарей, основную силу лишь из-за того, что не знали о силе врагов. Эти врата были не для нашего уровня и боевого опыта, понимаете?
— Высшие орки действительно серьезные противники, но неужели все было именно в них? Госпожа Чхве говорила о дымке…
Я кивнул и сделал глоток воды:
— Магическая тьма, да. Звуки, тени, вещи, враги — нас лишили всего лишь одним заклинанием, но там был и второй этаж. Кажется, что она до него не добралась. И это хорошо. Нас и одних в лабиринтах было достаточно.
— В лабиринте тоже было «покрывало»? — Мужчина вернулся к записям.
— О, нет. Нет-нет. Там не было что-то типа реверса, — блондин хмурится, — там не было видно врагов.
Я углубился в воспоминания, но мне больше нечего было сказать. Мое положение и так шаткое, а о неподтвержденном Доме я даже заикаться не хочу. Тоже мне Алис в Стране чудес. Меня отправят в дурку раньше, чем я закончу мысль. Охотник тоже промолчал.
Уловив конец рассказа, Ву Джин-Чоль собрал свои вещи и подвел итог встречи:
— Думаю, что сейчас вам стоит отдохнуть. Я узнал все, что на данный момент требовалось. И, предполагаю, что мой коллега уже заканчивает беседу с вашим лечащим врачом, так что вот, прошу вас, — он протянул визитку, — как только полностью восстановитесь загляните к нам в главный офис.
— Для чего? — когда мы соприкоснулись пальцами, мужчина вздрогнул всем телом.
— Есть подозрения, что вы прошли перепробуждение. Однажды у нас уже вышли накладки с проверкой, так что теперь пользуемся более специализированным оборудованием. До свидания, поправляйтесь.
Только этого мне и не хватало. Я не уверен, что вообще буду продолжать работать охотником, так еще и перепробуждение? Господин Ву ушел, оставив только визитку, которая полетела в ящик прикроватной тумбочки.
Когда звук шагов растворился в ночной тиши, на меня опустилась серость раннего утра. В палате отключили свет, так что я просто сидел в темноте и смотрел в окно. Тяжело не отвлекаться на разрывающие тебя изнутри эмоции, но крохотная птичка, стучавшая в окно, помогла мне не разрыдаться. Милое, прелестное создание.
Я откинулся на подушку, прикрыв глаза рукой. Даже если медики дозвонились до родных, то они не приедут в такое время. Интересно, а какой сейчас день недели? Озадаченный этим вопросом, я начал обыскивать тумбочку. Помимо визитки, там валялся мой выключенный телефон. Не знаю, кто его отрубил, но только из-за этого на нем осталась зарядка. Всего пятнадцать процентов, но я смог написать другу. Он, конечно, тоже спит в такое время, но лучше написать ему, чем просто пялится в календарь с мыслями: «я проебал полгода своей жизни».
«Привет, скучал?» — спасибо, что этот парень сейчас спит, иначе бы он убил бы меня прямо на месте. Ян Хак-Сон добрый парень, но полугодовое отсутствие мне не простит. Почему то меня совсем не тянуло написать брату или матери с отчимом, хотя, возможно, кто-то из них уже не спит. Я просто листал социальные сети и снова становился живым.
Не знаю какие черти меня потянули зайти на страничку к Туен-Хао, но пожалел я мгновенно. Одноклассники, друзья, ребята из группы по кумдо — все устроили там посты памяти. Туда скидывались общие фотографии, истории, даже словечки брата, но прекратилось все чуть ли не мгновенно. Будто было специально отведенное время, чтобы с ним проститься. Последняя запись была выложена четыре с половиной месяца назад. «Мы всегда будем помнить о тебе». Ну, да.
На моей странице тоже творилось черти что. Сюда тоже писали, как мертвому: с пожеланиями о лучшей загробной жизни, но был один пользователь, который отписал один короткий пост и все прекратилось: «ОН ЖИВ, окей? Хватит писать всю эту чушь о моем друге. Хотите поныть о своих проблемах? Идите в паблики соц. помощи, но не здесь. Я жду тебя, Ю Джи-Ён, подними свою задницу с койки и помоги мне зачистить пару врат.» Именно таким был мой друг. Ох, как же мне влетит от Хак-Сона.
Не в силах остановить смех, я повалился на подушку. Я смеялся на всю персональную палату, даже не заметив, как хохот смешался со слезами отчаяния. Я перевернулся на бок и подтянул ноги к груди. Со временем мои всхлипы становились все тише, а жизнь за окном все громче. Таблетки почти перестали действовать, оставляя после себя лишь омерзительное опустошение.
Второй раз просыпаться было легче. Со звуками улиц, беготни пациентов, спора родных этих самых лечащихся. С самого начала меня озаботило отсутствие личных вещей, но не был уверен готов ли я встречаться со своими родственниками, правда находится столько времени одному тоже не хотелось.
— И сколько мне вообще тут отлеживаться? — Сказал я белому потолку.
— Медсестры говорят, что месяц так точно. Ты, все-таки, был в отключке целых полгода, — Медленно переведя взгляд, я увидел парня моего возраста. Одет он был странно: по моде прошлых лет, но был красив собой. Впервые вижу красивых бритоголовых парней.
— Ты был в том доме, да? — Парень листал журнал с медицинскими исследованиями. После моих слов он вскинул голову и удовлетворенно ухмыльнулся.
— Ура, мне не нужно будет этих вступительных речей! И так объясняться придется немерено, а сталкиваться с неверием охотников такая запара. Вот до тебя чел был еще ничего, но самый первый… Ой, не. Не об этом. Так, что там мне говорил кэп? А. Я, прост, чутка залажал с прошлым, перенервничал. Но пока ты дрых, я подготовил целую речь. Так-так-так. Дорогой Чтец, мы тебя не выбирали, но из-за твоей невероятной силы воли и желания спасти брата, ты сам разорвал магические, я хочу это подчеркнуть, замки и вторгся к нам… Кажется, я должен говорить не это.
— Мой брат мертв, сделка не является действительной, — надеюсь, что я не заключил с ними никакого письменного договора.
— Ну, это работает слегка не так, — парень потупил взгляд на собственные ладони, — перед началом нового круга, кэп передавал тебе искренние соболезнования. Мы правда пытались его вытащить, но количества твоей маны было слишком мало, чтобы использовать медицинские приемы. Жаль, что врачи этого времени до сих пор такие невероятно неразвитые.
— Так я выбрался от туда из-за вас?
— Меня пугает насколько ты не удивляешься происходящему, друг, может тебе к психиатру? Это по их части.
Этот красавчик начал меня бесить:
— Слушай,
друг, я должен был сейчас лежать рядом с братом со стрелой во лбу, но по какой-то неизвестной мне причине сижу тут и болтаю с парнем из моего прихода. Так что если я сошел с ума, то это неплохой исход.
Парень кивнул и встал. Разминаясь, он подошел вплотную к моей койке. Стало неуютно.
— Не я был в твоем теле, но мыслишь ты верно. Я не стану говорить сейчас о других и ссориться с тобой тоже не хочу, так что… Дьявол, просто давай пройдем это снова, ладно?
Парень хлопнул в ладоши, и, когда размыкал руки, между ладонями появилась книга. На вид она не казалась старой. Может лишь чуть-чуть потрёпанной, будто до меня ее кто-то уже использовал. Не сомневаюсь, что это так и есть. Надоедливый незнакомец немного помялся и протянул мне артефакт. От этой книги исходил такой поток энергии, что я боялся задохнуться. Он не подходил мне, был абсолютно на другом уровне.
— Я это не возьму, — книга плюхнулась мне на колени, как свежая газета. Она вдавила мои ноги в кровать своей силой. Она не была тяжелой, просто так влияла на окружающих.
— Это работает не так. Хочешь или не хочешь? Ага, счас, — парень аккуратно сел у меня в ногах, — Ю Джи-Ён, ты сам просил о помощи. А теперь я прошу тебя помочь нам. Мы жутко напортачили, создавая гримуар, но вполне расплатились за свои грехи. Даже заперлись. И тут ты, ломающий все защитные обереги. Мы тебя не выбирали, ты нас не выбирал. Прямо перед тобой совершенно другой путь. Это тяжелый, извилистый и, вероятнее всего, со смертельным исходом для тебя путь. Сейчас, едва ли переварив гибель близкого тебе человека, я прошу двигаться тебя дальше. Абсурд, понимаю, но так выпали карты.
Я вскинул на него свой разъярённый взгляд. Никто из нас не смог его спасти. Не ему говорить о будущем.
— Что будет, когда книга будет открыта?
Он почесал затылок.
— Сейчас бы я мог сказать: «Открой и проверь», — но чую, что ты не такой человек, что сорвётся из-за тупой уловки. Начнется история, как и в любой другой книге. Именно в этой история создателей гримуара, а также наши способности. Мощные и не для всех подходящие.
— Способности всех под одной обложкой? Их можно освоить? — Я перевернул книгу, в надежде увидеть аннотацию. Само-собой ее там не было.
— Если бы все так было просто. Как оказалось, спойлер, нашему первому чтецу не повезло от слова совсем. Он был нашим экспериментальным крысом. В общем, у него пошла запара с количеством маны. Он был ограничен, а наши силы требовали огромных запасов.
— Которых у меня нет?
— Ты не совсем прав. Они у тебя есть, но ты ими пока что не пользовался. Надобности не было. Примерно у 62% охотников есть «склады», о которых они не знают. К тому же со вторым чтецом мы смогли продвинуться в этом вопросе.
— Значит наша сделка состоится? Я получу непонятную и необъяснимую «силу», от которой скорее всего и скопычусь, а вы…?
Парень смотрел мне прямо в глаза.
— А мы получим связь с этим миром через тебя. Не круто, знаешь ли, постоянно сидеть на базе. Я про тот дом, к слову.
Я хотел подумать, но чувствовал, что отказ не сработает. Артефакт уже отзывался на мои прикосновения к нему.
— Какими типами способностей владели создатели?
Если пойти туда, то только со знанием всех аспектов.
— У нас почти вся коллекция, кроме хиллера и некроманта.
Жаль, лекарь был бы для меня крайне полезным учителем.
— Я смогу изучить магические приемы? — Звучит крайне неправдоподобно.
— Ты бы так не спешил под крыло кэпа. Магия это тебе не шутки. К тому же там столько тонкостей.
Я кивнул.
— Кстати, а как тебя зовут? — Мое имя он знал еще с первой встречи.
— Церебра, — Я посмотрел на него, как на сумасшедшего. Отсылку на Цербера я уловил, но не может же он быть серьезен?
— Нет, я серьезно? Как твоё имя?
— Мертвым не нужны имена, господин, — мне оставалось лишь ошарашено кивнуть, — рад знакомству.
Я снова кивнул. Прямо в этот момент дверь в палату распахивается с таким звуком, что я вздрагиваю, а мой новый знакомый, явно не ожидавший незваных гостей, выхватывает откуда-то нож. Я не успел даже разглядеть гостя за широкой спиной Церебры, как тот уже, похоже, прижимает оружие к горлу вторгшегося.
— Кажется, я спутал палаты? — Голос друга я узнал сразу. Ян Хак-Сон был сильным охотником, но даже он не смог скинуть с себя руки Церы. Значит правда силен.
— Привет, ты что-то поздновато, — я буквально вижу, как напряженные мышцы первого из создателей расслабляются. Он все понял и отпустил Хак-Сона.
Ничего тому не объясняя, парень подошел ко мне, взял с коленей артефакт и нагнувшись прошептал: «Позови меня, и я появлюсь». После, присвистывая что-то себе под нос, он оставил нас. Может быть мой друг и не заметил, так как стоял спиной к двери, но я видел отчетливо, как парень растворился в воздухе. Стоит ли его призвать? Он же не сможет ничего мне сделать, если я не открою книгу, так?
— Твой знакомый? Никогда не видел его раньше, — друг протягивает мне руку, я пожимаю ее, — чертовски рад тебя видеть в кругу живых.
— Я видел твой пост на моей страничке, ты был уверен, что я выкарабкаюсь, — я пытаюсь увести разговор с грустного начала, но вижу печальные глаза Хак-Сона и сливаюсь, — Покрасился? Тебе идет этот темно-голубой.
— Спасибо, тебе тоже идет новый причесон. Кажется, теперь твои патлы можно собрать в хвостик. Девчонки такое любят.
— Еще бы интересовали меня девчонки. Как там мир? Расскажи все, что знаешь. Меня интересует абсолютно все.
Чувствовать себя живым не так уж и плохо. Хак-Сон хорошо говорил. Его голос держал меня на информационном плаву, рассказывая все вести за последнее время. Его гильдия, доставшаяся ему от отца, не то, чтобы процветала, но была способна выкупить врата около берега. Там были самые дешевые из-за неудобного расположение. А так как только на эти у него были средства, гильдия назвалась как-то сама. «Пираты» часто пользовались моими услугами.
Кто-то из общих знакомых женился, разродился, взял ипотеку и даже переехал. Историй было много, а сил у меня не так уж и прибавилось за короткий сон.
— Что там с моей семьей? — Я знал этого парня практически с младенчества, так что я был уверен, что он в курсе и этих событий. Прошло уже почти половина дня, а родня даже не набрала мой номер. Они не желают повидаться с неожиданно выжившим? Если не приехал и брат, значит что-то там все-таки паршиво.
— Ох, — парень потер шею ладонью, — брат, думаю, что тебе там лучше не появляться. Дело дрянь, причем конкретная. Ты же знаешь меня, я хоть в чужие дела не лезу, но если вижу, что все катится к чертям, то пытаюсь помочь.
— Твою мать, не томи! — Я бью кулаком по одеялу.
— Госпожа Ю всегда была с прибабахом, прости-прости, но после смерти младшего слетела с катушек основательно. Твой недо-папаня, кажется, нанял ей неплохих специалистов, но она или к ним не суется, или пропускает все мимо ушей. А зря.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я слышал всего один раз, но… она называет Канг-Исюля по имени Туен-Хао. Ты бы видел его глаза. Это просто кошмар. Не представляю, как он держится. Брата-близнеца и так потерять тяжело, а еще и тебя по его имени кличут. Пиздец.
Я сидел не веря услышанному. Неужели мамины проблемы с гиперопекой вылились в нечто подобное? Крики, споры, может быть немного битой посуды, но такое? И все из-за меня?
Мы оба не решались заговорить, пока это не сделал я:
— Мне нужно прощупать всю ситуацию самому, — прерывисто выдохнул, — к тому же мне совсем некуда идти.
— Что ж, кажется, что именно для этого я начал снимать квартиру! Ён, если все будет хуже некуда, то звони. У меня есть место для еще одного жильца. А если еще и работать будешь на мою гильдию, то вообще цены тебе не будет.
Друг еще побыл со мной. Как оказалось, он притащил мою зарядку от телефона, что хранилась у него в офисе. Еще пару шмоток, чтобы я не ходил, как чел из Ходячих мертвецов из самого начала, в одной попоне. Хак-Сон не уходит, его выкидывает мой лечащий врач из комнаты и тащит меня за собой.
Медики выдали мне зубную щетку, тапочки и настоятельно рекомендовали связаться с родными, чтобы те привезли что-то. После полугодовой паузы, меня собирались контролировать по всем фронтам: питание, физические нагрузки и далее. Этот «санаторий» продлится чуть меньше месяца, но мои душещипательные просьбы не действовали на доктора. Медсестра Пак, которая и была со мной с самого пробуждения, чуть-чуть сжалилась, но домой не отпустила.
— Сначала вам туда, в кабинет 156, а после вас ждут в соседнем 157. В шесть ужин. После еды у вас ничего, но загляните, пожалуйста, в наш спортивный зал. Тренер должен будет вас осмотреть и сделать для вас персональные упражнения.
Я только успевал записывать все на клочке бумажки. Этот день пролетел мгновенно. Проснулся поздно, заболтался с Церой и Хак-Соном, а теперь зайцем бегал по этажам. Обед притащили мне в палату и поставили на невысокий столик. Листая новости и впитывая все как губка, я с интересом наблюдал, как все чаще и чаще мелькает одно и тоже имя: Сон Джин-Ву. Не стесняясь загуглил. Он был всего на пару лет старше меня, а уже известен на весь мир, так еще и S-ранговый. На всех фотографиях из открытого доступа он был невозмутим и абсолютно не подыгрывал папарацци: не смотрел в камеру. Мой интерес к звезде этого времени резко погас, потому что я разлил на себя чай. Кипяток ошпарил мою ногу, но притупить боль от ожога сил хватило.
Как оказалось, про наш рейд тоже писали. Слово «трагедия» мелькало чаще, чем наши имена. Много погибших, двое выживших. Один в коме, вторая не хочет продолжать карьеру охотника. Мне было не по себе читать о нас, выключил.
После ужина, я был все еще голоден. Видимо нужно что-то больше, чем что-то очень похожее на кашу, чтобы утолить собственные потребности. В регистратуре на меня взглянули, как на самоубийцу. Вряд ли коматозные с моей спешкой выкарабкиваются из своих кроватей и бегут гулять по улицам. А я хотел, не пустили. Показали на автомат с закусками, пришлось закупаться в нем. Благо телефоном можно было оплатить.
Жуя батончик, я решил написать брату. А потом наплевал на все и позвонил. Ответил Канг-Исюль не сразу. Но хотя бы ответил.
— Привет, — заговорил первым. Если дома ситуация аховая, то это должно было отразится и на братишке, — я тут весь день тусуюсь в белых комнатах, аж глаза болят. А ты там как?
— Джи-Ё?! — брови сами сомкнулись на переносице, что-то мне это не понравилось, — Это правда ты? Ты очнулся? Когда?
Сказать, что я был в шоке — это просто промолчать. Хак-Сон не соврал.
— А тебе, что, не сказали? Ладно, я и так понял, что нет. Не хочешь завтра заглянуть ко мне после школы? Буду рад.
— А сегодня уже нельзя? — Его голос стал заметно тише, кажется, кто-то прошел рядом, — Обязательно приду. Нужно что-нибудь принести из дома? Я и что-нибудь покушать прихвачу. Домашней еды у нас давно нет, но твою любимую газировку точно достать смогу.
Я не узнавал Канг-Исюля. До того злосчастного рейда он был громогласный, дерзкий и весь такой из себя бунтарный подросток, а сейчас его голос был тихий и безумно счастливый. Нелегко за одну секунду понять, что теперь ты снова не единственный ребенок в некогда многодетной семье.
— Есть время, ты не занят? — Спросил я его.
— Шутишь что ли? Мой брат вышел из комы, само собой есть.
И мы говорили обо всем на свете. О школе и его новом однокласснике, который очень сильно бесит. О его возлюбленной девочке, которой он до сих пор не признался в чувствах. Хоть что-то остается прежним. Канг-Исюль говорил взахлеб, практически не беря паузы. Сколько же он не мог выговориться? Я не спрашивал про семью. Смотрел, а захочет ли он сам сказать про состояние матери, но он не хотел. Его жизнь утекла в обучение. Он зарылся в нее с головой. Новые хобби у него тоже появились — танцы. Что-то современное, как я понял. На самом деле я ничего не понял. Это как-то было далеко от моих базовых знаний, но брату нравится. А это главное.
Уже погасили в коридорах свет, а мы все болтали. Я сидел у окна и вспоминал о наших совместных выходных. О походах, о музеях. Столько всего было. Было так весело проводить время втроем. Голос Канг-Исюля грубее, но так похож… Мне так тошно от одного разговора с ним, что же будет, когда он появится передо мной воочию. Копия своего брата. Кошмар.
— Я тебя утомил своей болтовней, да? — Я услышал скрип кровати, парень пади развалился на постели. Устал от тяжелого понедельника, — Иди спать уже, завтра поговорим. Не лазь долго в телефоне, а то голова будет болеть. Спокойной ночи, Джи-Ён!
— Ой-ой, раскомандовался. Я тут старший!
Мы расхохотались и одновременно отключились.
В больнице дни были похожи друг на друга, как две капли воды. Менялись, разве что, фамилии на дверях кабинетов. Я начал приводить себя в форму, благо тренер был здесь хороший. Еще наладил связи с поварихой, та теперь подкармливает меня, если что-то остается. Канг-Исюль буквально поселился в моей палате. Как уроки кончаются, он сразу появляется у меня (я даже узнавал его расписание, потому что подозревал, что парень жутко прогуливает, но ошибся). Медсестры его полюбили, а доктор был рад, что у меня появился человек с подвешенным языком. Речь после сна у меня не изменилась, но это, в любом случае, полезно.
Ян Хак-Сон тоже является чуть ли не каждый день. С фруктами, соками и с рекламной сценой из разряда: «Мы собираемся в два рейда через три недели. Я вписал тебя, но пока карандашом.» Он не тащит меня по разным опасным местам, просто прощупывает собираюсь ли я уходить из охотничества или нет. Дать четкий ответ я ему так и не смог: думал о своем будущем по вечерам, когда никто не щебетал мне в трубку или не писал о том, какой неплохой контракт присмотрел. Вряд ли мне под силу покинуть охотничью общину. Я стал с ней одним целым человеком.
Кроме брата и Хак-Сона, я ни с кем особо не разговаривал, поэтому звонок отчима ранним утром застал меня врасплох. Пальцы рук заледенели настолько, что я не смог сразу взять трубку. Это случилось буквально за одну неделю до моей выписки. Он сказал, что заглянет вечером, отпросится с работы. На тот момент я уже расспросил брата про маму, но тот коротко сказал, что лучше все увидеть самому. Вечер намечал быть неприятным.
Доктора говорили, что мои показатели полностью стабилизировались. Тренировки помогали провести день в интересной компании бабушек и дедушек, которые рассказывали одну и ту же историю по несколько раз за день. У кого-то что-то прихватило, они не придали этому значение и теперь тут. Родня о них беспокоится, но они то знаю как им будет лучше. Я лишь улыбался и устало качал головой.
Приближалось время ужина, но отчим так и не появился. На звонки он не отвечал, один раз даже сбросил. Раньше за ним не наблюдалось такое непотребное пренебрежение к чужому времени. Я принялся уплетать омлет и листать ленту в социальных сетях. За проведенное время в больнице у меня появилась такая плохая привычка. Ачжосси явился как раз, когда я почти доел.
— Не надо вставать, ешь, — я видел его в первый раз после сна, так что очень удивился его усталому виду. Мешки под глазами, морщины. Видок был крайне замученный, — привет, извини, что опоздал, пробки. И я ненадолго, так, кое-что обсудить надо.
— И вто? — я запил застрявший в горле кусочек, — Может, для начала, ты объяснишь мне, почему брат не знал, что я пришел в себя? И не узнал бы, если бы я ему не позвонил.
Отчим прыснул в кулак. Вышло неубедительно.
— Так и знал, что ты все преувеличишь. Такой уж ты человек, — с каждым его словом, я напрягался все больше и больше, — Понимаешь ли, в нашей семье сформировались некоторые правила, которые, я надеюсь, ты тоже будешь соблюдать. Ты же хочешь вернуться к нам, да?
Я вскинул брови. Что это еще за условие? Даже звучит уже просто омерзительно.
— При всем моем к тебе уважении, но я Всегда был членом этой семьи. И мое состояние это не меняло.
Сальная челка скрывает его глаза, пока тот не зачесывает ее пальцами назад.
— Твое состояние то да, а вот где сейчас Туен-Хао? — Не думал, что он так сразу начнет обвинять меня в гибели брата. Но готовился к этому, поэтому резануло не так больно, как могло бы, — Пойми меня правильно, твоей матери сейчас очень и очень плохо. Так что для нашего общего спокойствия, прошу тебя, делай вид, что погиб не Туен-Хао, а…
— Нет.
— Что?
— Иди на хер! Я думал, только маме нужна помощь медиков, но и тебе тоже не помешает. Прочисть мозги, не подыгрывай ей! Придумала тоже. Давай поищем клинику? Я помогу! Теперь ты не единственный, кто будет работать…!
— Это не так просто, — он приглушенно смеется, — Да как ты не понимаешь?
— Я, как никто из вас, понимаю! Он умер на моих руках! А я даже на похоронах его не был! — Я бью кулаком по столу. Вилка подлетает и бьется о стакан, — И ты мне говоришь, что она не смогла справится с его гибелью? Ты подумал какого сейчас Канг-Исюлю? Его буквально похоронили живьем!
Мы молчим. Ситуация напряжена. Ю Мэн-Хо складывает руки на груди и прикрывает глаза.
— Тем не менее, он согласился, — не сомневаюсь, что у него просто не было выбора, — надеюсь, что ты будешь благоразумнее. Нелегко прощаться со всем, что как-либо будет напоминать нашей маме о событиях того дня, но ты справишься. Я в этом уверен.
Абсурд! Такое невозможно сделать.
— Одно мое лицо будет напоминать ей о Туен-Хао, предлагаешь мне набить тату? Или изуродовать его шрамом? Может наш скряга оплатит ринопластику?
Он всплескивает руками.
— Ты совсем не воспринимаешь мои слова в серьез.
— А должен? — Я готов был его прикончить.
Где-то в коридоре лопнула лампочка. Мы оба вздрогнули и стали тише.
— Должен, а иначе ты не переступишь порог нашего дома!
— Это и мой дом тоже! — Если злобным шепотом можно было удушить, то я стал бы победителем.
— УЖЕ НЕТ! — Его ор бьёт меня по ушам. Ненавижу, когда на меня кричат, — Я пытаюсь до тебя донести очень важную вещь: ты и Туен-Хао чуть не разрушили все, что мы так долго строили. Кирпичик за кирпичиком. Вы с вашими эгоистичными поступками и желаниями, а я пытаюсь сохранить то, что еще можно собрать воедино, — он сел передо мной на корточки, как делал, когда я боялся идти к стоматологу, — помоги мне, прошу тебя. Ты же хочешь, чтобы мама была счастлива?
Упоминание мамы — это удар под дых. Моя неоспоримая любовь к женщине, которая меня растила в одиночку до появления в ее жизни Мэн-Хо, была неописуема. Видеть ее в состоянии, которое граничит с безумием… под силу ли мне подобное?
— Может ты хотя бы попробуешь ради здоровья собственной матери? — Этот близкий мне ранее мужчина стал отвратительным, жестоким, манипулирующим ублюдком всего за полгода. Куда скатился этот мир?
Меня поставили перед выбором, к которому я не хотел иметь никакого отношения. Меня вынудили.
— Напиши где-нибудь свои гребаные правила и проваливай отсюда.
Я не смотрел на него, просто чувствовал, что мужчина победно ухмыляется. Только дай мне время, и я поставлю тебя на место!
— Вот это другой разговор, — заскрипел карандаш по бумаге, — хороший мальчик.
Я откинулся на спинку диванчика и пытался усмирить подступающий ком к горлу. Прикусив губу, закрыл глаза. Хочу домой, но смогу ли я подчиняться таким правилам? Ради здоровья мамы пожертвовать психологическим здоровьем брата? Равноценно ли? Какие будут последствия?
Отчим закончил писать, убрал карандаш в свой портфель. Сказал позвонить ему, как приму решение и, не прощаясь, он ушел. Я не сразу решился прочитать записи, захотелось сначала привести себя в порядок. Умылся, почистил зубы, подготовился ко сну и взял в руки небольшой листочек. На нем были написаны новые правила семьи Ю:
Не приглашать в дом посторонних людей;
Не вешать в доме новых фотографий или фотографий с двумя близнецами;
Не упоминать события того дня;
Использовать имя Туен-Хао. Не обращаться к брату по имени в присутствии матери;
Не включать телевизор на каналы с новостями, где упоминают рейды;
Оставить отхотничество и найти другую рабо.т.у.
Не дочитывая, я рву бумажку на клочки. Слава Богу, Туен-Хао это не видит. Он был бы в ярости, как и я прямо сейчас.
