Горящий род

      Вечерело.       Большое войско с сотней зеленых знамен устроилось вокруг Хайгардена. Могучая крепость расположилась на холме, который огибала бурная широкая река прозванной Мандером. Леди-регент заперла все ворота и выставила лучников на стенах. С неба Эймонд заметил длинные зеленые лабиринты вокруг крепости, белокаменные башни и зубчатые пики. Замок утопал в благоденствии, если не смотреть на суету, творящуюся в его обители, и армию Староместа, пришедшую устранить могущественного сторонника «черных».       Когда из облаков выплыла голова Вхагар, а крылья, рассекающие небо с мерными хлопками, заполонили весь горизонт, люди внизу закопошились, убираясь в кучки подальше от свободного места, чтобы ненароком не попасться под лапищи дракона. Эймонд выглядывал вниз, чтобы поглядеть, где находился Дейрон и его дракон. Никого.       Внезапно над его головой пронеслась быстрая темная тень. Послышался рык, похожий на раскат грома.        — Э-эй, братец! — голос Дейрона заставил принца поднять голову.       Мелкая Тессарион сливалась с темным небом — ее кобальтовая чешуя позволяла летать незаметно, а ровные раскидистые крылья делали ее бесшумной. Голова с длинными завитыми рожками и заостренной мордой задорно покачалась. Тессарион вновь приблизилась к снижающейся Вхагар, заставив старушку недовольно разинуть пасть. Дейрон помахал брату, чуть привстав с седла, заливисто засмеялся и тоже начал снижаться, опустив молодого дракона подле ветерана множества войн и сражений.       Годы шли, а Дейрон так и оставался юным смешным мальцом.       Эймонд спустился вниз под недовольное рычание Вхагар — она уж точно не хотела видеть здесь другого дракона, зато Тессарион, как и ее хозяин, была рада и играючи мотала хвостом, словно собачка. Плавно, словно змея, она поползла к Эймонду и остановилась напротив, вздыбив острые перепонки на шее, служащие ей заостренным красивым воротником. Нежно-лазурные глаза моргнули, смотря на Эймонда, а из ноздрей повалил дым.       Давно он не видел ее! Тессарион очень выросла с того момента, как вся семья провожала Дейрона в Старомест. Помнится, тогда он только-только ее оседлал, а сейчас летает на ней, как настоящий умелец.       Вхагар вскинула одно крыло, как бы укрывая своего всадника. Но Тессарион не хотела вредить принцу — напротив! Она испуганно сжала шею к туловищу и дала Дейрону слезть с седла, после чего поползла прочь. Только тогда Вхагар успокоилась и легла на притоптанную траву.       Дейрон засмеялся.        — Твоя старуха так и осталась вредной до жути!       Он очень вырос. Стал, по меньшей мере, по его плечо. Соломенные белокурые волосы лежали вразброс на макушке; черные длинные ресницы обрамляли большие глаза. Нос с небольшой горбинкой, тонкие ровные губы, стянутые в улыбке. На нем была блестящая броня с выгравированными чешуйками по панцирю и нарукавники с заостренными кинжалами.        — Я смотрю, Старомест сделал из тебя мужчину, — усмехнулся Эймонд, подав ему руку.       Дейрон пожал ее крепкой уверенной хваткой. Удивительно, что старший их брат, Эйгон, был куда хилее младшего Дейрона и куда слабее Эймонда.        — Время летит быстро, не успеваешь вырастать, — парировал тот. — Я вот слышал, ты уже женат.       Они побрели к лагерю. Эймонду как никогда хотелось расслабиться в палатке, подальше от этого шума и топота копыт, но Дейрон, похоже, его желание не разделял. В его прытких движениях сквозила юношеская энергия, готовая свернуть горы. Если бы не усталость после полета, Эймонд бы вел себя точно так же — в предвкушении скорого сражения.        — Баратеоны? Серьезно? — продолжал Дейрон. — И как оно?        — Эйгону нужно войско. Я привел ему все Штормовые земли. Выгодная сделка, не более, — это звучало бы убедительней, если бы не уныние, с каким он выдавливал из себя ответ.       Когда он улетал из Штормового Предела, его одолевали сомнения. Медальон, который дала Марис, обжигал ему шею обязательствами. Он прилетел свободным, а вылетел с очередными цепями на спине. Только брачными. И от этого брака зависело, будут ли поддерживать Штормовые земли сомнительного претендента на трон или нет. Ему нравилась Марис. Как девушка она вела себя достойно своего положения, как супруга — не ограничивала его в желаниях. Удобная партия такому как он. А он удобен ей?       Впрочем, он сделал то, что от него требовалось — женился. А любить супругу не входило в его обязательства.       Дейрон, заметив, что брат замолчал, перевел тему:        — Мы отправили послов в Хайгарден на очередные переговоры с леди Тирелл-Фоссовей. Они до сих пор не вернулись.        — Я предполагаю, она либо их отравила, либо повесила, либо скинула со стены… — Эймонд стал перечислять, как им навстречу вышел Ормунд Хайтауэр, племянник Отто.       Это был стройный мужчина с густой бородой и бакенбардами. Зелёные цвета красили его крепкий стан и придавали ему какой-то великолепной силы, а то и мощи. На поясе висел валирийский клинок. Лицо — хмурое, серьезное, чуть разгладилось при виде двух братьев.        — Принц Эймонд, мы ждали вас, — Ормунд чуть склонил голову в знак приветствия. — Дейрон рассказал о нашем положении?       Эймонд прошел мимо него, войдя в просторную палатку. Здесь стоял длинный стол, а за ним сидели верные сподвижники «зеленых»: лорд Рансель Редвин, известный как могущественный флотоводец и хороший друг Хайтауэрам; лорд Анвин Пик, мужчина сморщенный и вечно хмурый, с лысой головой и почти облысевшими бровями, делающие его лицо еще более неприветливым; Джон Рокстон и множество других известных мужей Простора. При виде принца они повскакали с мест и учтиво склонили головы.        — Мы не думали, что вы прилетите так скоро, ваше высочество, — приветственно проговорил Редвин, мужчина статный и вежливый, поддерживающий порядок и в доме, и в голове. — Надеюсь, ваш дракон голоден: в Хайгардене есть кем поживиться.       Лорды бросили смешки, но Эймонд их не разделил. Заместо этого он сел на пустующее место — по всей видимости, место Ормунда Хайтауэра, и придвинул себе вина. Юный виночерпий какого-то лорда поспешил его обслужить, но принц отмахнулся от него.        — Насчет Вхагар не знаю, но я чертовски голоден, — осушив бокал, проговорил принц.        — Несите ужин! — крикнул Рансель стоявшим снаружи оруженосцам.       Ормунд и Дейрон остановились у входа. Было видно, что халатность принца обескуражила Ормунда, зато Дейрон нисколько не удивился. Эймонд же, заметив, что люди еще стоят, насмешливо хмыкнул:        — Садитесь.       Послышался грохот деревянных кресел. Просторцы со скрытым любопытством рассматривали брата короля. Кто-то впервые видел сапфир вместо глаза и ужасался страшному шраму, уродующему левую сторону лица; кто-то обращал внимание на манеры и поведение принца, а так же голос. Все ощутили повелительные — скорее, даже холодно-безразличные ко всему — нотки в его интонации, оттого неуютно поежились.       Наконец на стол принесли жаренного поросенка. С жирной тушки стекал сочный жир и капал на тарелку, а приятный аромат добавлял перчинки для голодного желудка, который с негодованием забурчал. Эймонд разрезал бедрышко и насадил его на вилку.        — Милорд, присоединиться не хотите? — спросил он Ормунда, стоявшего позади, словно неприкаянный призрак.       Холодная бестактность уязвила гордость лорда Хайтауэра. Он сложил руки на груди и, стараясь сдерживать высокомерие, бросил:        — Нет, благодарю. Я сыт.        — Отлично. Нам же больше достанется.       Лорды принялись разрезать жирную тушу на куски. Постепенно неловкость сходила на нет, и вот все — вместе с принцем — начали пить вино и заводить разговоры о всяких вещах. В процессе ужина принц внимательно присматривался ко всем присутствующим и отмечал про себя особенности каждого. Нужно знать союзников в лицо.       Лорд Редвин был пока самым легким на подъем человеком и поддерживал принца во всех беседах. Учтивость вкупе со спокойствием позволяло ему завоевать внимание всех остальных и иметь голос даже в самой громкой толпе. На голубо-фиолетовом дублете было вышито знамя винограда: Редвины имели богатые запасы виноградников, из которых делали самые лучшие и сладкие вина. Богатство дома действительно отражалось на манерах Ранселя, но не делало из него высокомерного человека.        — …нет, я считаю, что после взятия Хайгардена нам следует пойти штурмом на Медовую Рощу, — говорил Рансель, слегка посмеиваясь. Подбородок с ямочкой невольно затрясся.        — Это без сомнений, без сомнений, — кивал Оуэн Фоссовей, мужчина толстый и низенький.        — Хайгарден не взят, а вы уже строите планы, милорды, — проговорил Анвин Пик грубым и низким голосом.       Сидящий напротив Джон Рокстон с вышитыми цепями на эмблемах рукавов громко поставил стакан с вином на стол. Он уже опьянел: об этом говорили красные глаза.        — А чего ждать-то? Крепость падет вместе с шлюхой-Тирелл… — он икнул и чуть не упал со стула. — Оставьте ее мне: я наделаю ей маленьких Рокстонов!       Анвин Пик процедил что-то неслышное, но вслух ничего не сказал. Все засмеялись, кроме двух принцев.        — Вы послали делегацию на переговоры, хотя окружили замок, чтобы начать осаду, — сказал Эймонд, закончив с трапезой. — Чего вы от нее хотите?        — Мы предлагаем ей отдать нам Лионеля Тирелла, — сказал Ормунд тоном заумным и важным, словно он объяснял ребенку очевидные вещи. — Он законный наследник Хайгардена. В наших же интересах сохранить ему жизнь и в будущем воспитать из него верного нам сторонника.        — Вы предлагаете невозможное. Мать не отдаст свое дитя тому, кто привел войско в три тысячи пехоты и тысячу лучников с драконами под стены ее дома. Сидя здесь, попивая вина и лакомясь жирными поросятами, вы зря теряете время — пора начинать осаду.       Многие лорды начали переглядываться и отодвигать от себя полупустые тарелки.        — Как раз наоборот: войско и драконы ее вразумят, — стоял на своем Ормунд.        — Моя мать, думаете, отдала бы Эйгона в руки врагам под стенами столицы? — усмешка.       В ответ — сухо сжатые губы и поднятая голова. Эймонд встал с кресла, чтобы поговорить с Хайтауэром лицом к лицу.        — «Черные» не будут ждать. Они должны знать о коронации моего брата и послать драконов — если не в столицу, то к своим возможным союзникам. Джансия Фоссовей упрямо встала за спину Рейниры и оттягивает наше время в надежде дождаться от нее помощи. Вы понимаете? — с нажимом спросил он, испытующе глядя на бородатое лицо Ормунда.        — Я думаю, нам лучше дождаться возвращение послов, — вмешался Дейрон, чтобы обстановка между двумя спорящими не накалилась. — Если есть возможность решить дело мирным путем, нужно ею воспользоваться.       Ормунд хотел отпрянуть от принца, очень хотел. Но сдержал себя и свое лицо. За это Эймонд невольно им восхитился. Он посмотрел на беспокойного Дейрона и притихших лордов Простора, после чего развёл руками, как ни в чем ни бывало:        — Дело ваше. Но я бы предпочел действовать быстро. Куй железо, пока горячо.       Он вышел из шатра, оставив хмурого Ормунда негодовать в одиночестве. Дейрон посеменил за братом, чтобы проводить его к приготовленной палатке. Унявшийся голод немного унял запал, и теперь Эймонд шел полностью довольный.       Тот, заметив его ухмылку, фыркнул.        — Ты совсем не изменился. Все такой же заносчивый.       Впервые за вечер Эймонд улыбнулся. Как давно он не слышал его ворчание! Прошло столько лет, а привычка сетовать, как старикашка, у него не исчезла. Он схватил братишку за шею и взъерошил ему волосы.        — Я просто люблю расправляться с заносчивыми поросятами.                     Ночь.       Звезды высыпали на небо тысячами огнями, мерцая, словно драгоценные камни. Ночной воздух был полон криков, горького запаха костров и растущим беспокойством. Послы так и не вернулись. Ворота Хайгардена до сих пор были закрыты и стояли, вперив в громадную армию свои копья и стрелы. Гордая роза на знамени Тиреллов молчаливо резвилась на ветру.       Эймонд отдохнул. Когда он встал под мерный звук копыт, Дейрон еще спал. Сон перед тяжелой ночью был необходим всем. А выйдя наружу, столкнулся с готовящимся войском. Люди вооружались и одевались в доспехи, все точили мечи и кинжалы, чистили коней и надевали на них уздечки. Под голоса главнокомандующих Эймонд приходил в себя после беспокойного сна.       Знамена Пиков, Амброзов, Хайтауэров, Редвинов и множество других смешивались в одну цветовую гамму. Сплоченное войско выстроилось у подножия холма, готовое выступить прямо сейчас.       К нему подошел какой-то рыцарь — мужчина средних лет, одетый в обычную блестящую броню.        — Мой принц, вы вовремя! — громкий голос заставил Эймонда на миг сморщиться. Но этот голос показался ему знакомым. — Лорд Хайтауэр намеревается выступать. Вы и ваш брат должны быть готовы помочь нам с неба.       Присмотревшись повнимательней, Эймонд понял, что перед ним находился Джон Рокстон — один из тех, кто был на вечернем совете. Он не узнал его из-за неприметных доспехов. Теперь Джон был трезв и как никогда готовый к схватке.        — А, это вы… — пробормотал Эймонд, рассматривая его с ног до головы. — Я думал, вы уже валяетесь без ног, — добавил он с кривой ухмылкой.        — Я быстро пьянею и настолько же быстро трезвею, — с прищуром ухмыльнулся тот. — Особенность всех Рокстонов.       Внезапно он вытянул шею, что-то высматривая позади Эймонда, и махнул рукой, громко рявкнув. Принц чуть было не зажал уши руками: настолько Рокстон был громким.        — Оставайся в шатре, дура! Гвейн, я тебе что говорил?.. — гневное лицо покраснело от натуги. Он виновато поклонился Эймонду. — Прошу прощения. Мой сын нашел какую-то шлюху в деревне поблизости и теперь возится с ней, вместо того чтобы собираться.       И с такими же громкими криками и запальчивой жестикуляцией Джон исчез меж палаток. С его уходом стало тихо. Началось.       Эймонд вбежал в шатер и разбудил Дейрона пинком в бок. Брат сонно поморщился.        — А? Что? Уже?        — Вставай. Пора вылетать.       Сон как ветром сдуло. Дейрон подскочил с места и принялся одеваться, наспех умывшись холодной водой в кадке. Эймонд убрал волосы в косу и надел на грудь валирийский доспех.       Оба принца покинули шатер в тот самый момент, когда началась осада замка. Крики и оры по ту сторону поля слились в один галдеж. С высоких стен Хайгардена летели сотни огненных стрел, окрашивая поле яркими всполохами искр. Два дракона беспокойно смотрели на разыгравшееся представление, а, завидев всадников, вконец разъярились.       Дейрон пытался обуздать Тессарион, но дракон поднял свой заостренный воротник на затылке и тряс шеей.        — Что с тобой, Тес? — недоумевал он, ловя ее за поводья.       Эймонд взобрался на спину Вхагар и начал вглядываться в ночное небо. Драконы неспроста чувствуют опасность. И это явно не из-за Хайгардена. Чем дольше он всматривался в звезды и яркую луну, тем отчетливей ощущал неприятный холодок по коже. Беспокойство Вхагар передалось и ему.       Как вдруг — раздались хлопки кожаных крыльев. Яркая вспышка огня пронеслась прямо в небе над Хайгарденом, а из нее вылетел дракон. То была Мелеис Красная Королева — дракон Рейнис Таргариен. Бесстрашная старуха прилетела на помощь Тиреллам.       Вхагар взревела. Мелеис изящно опустилась напротив принцев, растопырив острые рога на голове. Из седла показалась принцесса Рейнис. Бесстрашная женщина слезла на землю и остановилась возле морды дракона. Эймонд с Дейроном переглянулись, но отходить от драконов не стали.        — Я прилетела не с войной, а с переговорами, — зычно крикнула Рейнис. До них доносились истошные голоса воюющих и запах горящего мяса. Драконы возбужденно переглядывались, скаля друг на друга морды, полные голодной ярости.        — Война уже началась, — холодно ответил Одноглазый, смотря на старуху сверху вниз.       На сморщенном лице принцессы — сталь и железо, на груди — красная чешуйчатая броня. Она держалась крепко, с высоко поднятой головой, и смотрела, как истинная королева. Если бы была ею.        — Поэтому я прошу вас прекратить осаду замка, — в голосе звучала не просьба, а требование. — Я осмелилась прилететь одна. Королева Рейнира возложила на меня обязанность остановить кровопролитие, иначе вся мощь «черных» падет на ваши головы, и вас ничего не спасет.       Эймонд понимал, что каждое слово напыщенной старухи вызывало в нем ту злость, когда приходит понимание, что правда отнюдь не на его стороне. Эта ярость переросла в всплеск отчаянного гнева. Перед ним находилась пожилая женщина, еще не утратившая силу и храбрость, и это вгоняло его в еще большее раздражение. Да как эта сморщенная дрянь смеет требовать у него сдать позиции? Как смеет она требовать от него преклониться пред сестрицей и пасть ей в ниц? Никто не праве считать, что Эймонд Одноглазый склонит колени перед незваной королевой.       Он сжал поводья седла и запальчиво крикнул:        — Хайгарден будет взят сегодня же. Ты умрешь с видом на сожженный замок с трупами ваших союзников!       Вхагар с тяжестью подняла голову и взревела громогласным, скрипучим рычанием; встала на дыбы огромной тушей, заставив деревья подлеска покачнуться и согнуться под тяжестью крыльев. Мелеис вторила ей, растопырив рогатую голову. Рейнис поспешно взобралась ей на спину и повела Мелеис вверх, пока Вхагар клацала пастью, пытаясь достать Красную Королеву. Но дракон принцессы был куда быстрее старушки: взмах крыльев — и вот она в небе. Оставила за собой только пыль и землю.       Дейрон сел в седло, успокоив Тессарион, и взлетел вслед за Мелеис. Вхагар же пришлось тяжело отталкиваться от земли, чтобы оказаться в небе; мощные толчки крыльев быстро доставили Эймонда высоко под звезды. Дейрон устремился брать крепость, а Одноглазый продолжил преследовать старуху.       Только он не учел, что эта старуха вдвое быстрее его.       Она налетела на него сверху, чуть было не цапнув когтями по голове. Он развернул Вхагар в сторону и начал набирать высоту. Оба дракона столкнулись в небе. Это был мощный толчок, заставивший Эймонда почти отцепиться от седла. Они взревели; крики, полные ненависти, прошлись по всей округе. Мелеис упрямо впивалась зубами в незащищенную шею противницы, но Вхагар рвала ей брюхо острыми когтями лап. Брызнула кровь. Алые капли попали на руки Эймонду.       Наконец Вхагар отбилась от безумной хватки, но ненадолго: Рейнис все набрасывалась и набрасывалась, как коршун над трупом. Эймонда начинало это бесить. Куда бы он ни повернулся, везде была эта чертова старуха, словно красная тень над его челом, словно красная смерть. Зубы чудищ вновь вцепились в яростной схватке. Вхагар порвала вражеское крыло, заставив Мелеис истошно вскрикнуть.       Теперь Эймонд находился в выигрышном положении. В нем проснулся азарт. Он направил дракона прямо на врага, но Рейнис кое-как увернулась и бросилась наутек, сверкая шипастым хвостом.        — Решила бежать, сука? — громко заорал он, смеясь хриплым истеричным голосом.       Преимущество было на его стороне. Он бросился прямо за улепетывающей принцессой.       Снизу — армия «зеленых» противостояла армии Хайгардена. Протянувшиеся вдоль стен раскидистые лабиринты запутывали ходы солдат и не давали им выбраться из зеленых пут. Лучники противника подстреливали уязвимых бегунов. Кобальтовая Тессарион сжигала все на своем пути, прочищая путь войску Староместа. Но как только Дейрон увидел, что Мелеис близится к Хайгардену, он вылетел ей навстречу и пустил огонь прямо в морду. Драконица жалобно взвыла, остановившись в полете, но было поздно: Вхагар, растопырив лапы, со всего маху вцепилась ей в спину, и оба драконы полетели вниз.       Столкновение с землей прошло очень быстро и болезненно. Эймонда всего затрясло, а когда туши драконов упали на землю, он вовсе вылетел из седла, последними силами ухватившись за веревки. Они подняли тучу пыли; она забилась в глаза и нос, в рот и куда только можно. Ему пришлось отцепиться и упасть вниз, на холодную сырую траву.       Он дрожал — то ли от испытываемой злости, то ли от азарта, то ли от страха. Все произошло неожиданно и мгновенно. Не успел он опомниться, как оказался здесь, в самом низу, когда только что летал под звездами. Судорожное дыхание вырывалось из груди сиплыми стонами. Его пришибло, что сперва он не мог встать на ноги. И только потом, когда голова пришла в себя, он оперся о траву и выпрямился, сильно пошатываясь.       Вхагар тоже оклемалась, вставая на лапы и отряхивая шею от идущей крови. Она устало положила голову на землю и ворчливо дыхнула огнём на лежащий труп Мелеис. А с ней и принцессы Рейнис. Эймонд смотрел, как огромную рогатую тушу обдают горячим огнём, заставляя толстую чешую превращаться в горелую запеканку.       Он убил ее. Как и обещал. Что ему испытывать? Радость и облегчение?       После приземления ему хотелось одного — лечь на землю и заснуть. Чтобы не упасть, он оперся о морду дракона и стоял, глубоко вдыхая в себя запах горелого мяса. Казалось, что он въелся ему в кожу и одежду, впитался в волосы и оставил осадок на языке. Сколько он простоял тут, постепенно приходя в себя — принц не помнил. Но вскоре начало светать, и темная звездная ночь начала сменяться на красивый алый рассвет. Солнце скрывал дым и пепел от разрухи, творившийся в Хайгардене.       Он обошел драконов, чтобы посмотреть на результаты их победы. Великая крепость пала — об этом говорили разрушенные стены, башни и догорающие зеленые лабиринты. Знамена Тиреллов сняли со штандартов, сменив их символом светоча Староместа. Тессарион опустилась на одну из крепостных стен, с удовольствием размахивая крыльями, как голодный стервятник. А вот из ворот выскочил эскорт, чтобы сопроводить своего принца в чертог.       Уже во дворе замка, от которого, к слову, осталась поломанная мраморная плитка, разрушенные кафельные фонтаны и посеревшие от пепла сады, его встретил Дейрон и Ормунд Хайтауэр, стоявший неподалеку. Брат, весь заляпанный сажей и уставший, еле держался на ногах, но был довольным — его сиреневые глаза так и светились от счастья и гордости. А вот Ормунд наоборот — был хмурым и злостно сверкал очами. Его зеленый кафтан был испачкан кровью, не говоря уже о руках, по локоть в чьих-то останках. Он вытирался тряпками и с кем-то разговаривал.       Дейрон беспокойно оглядел Эймонда.        — Где Рейнис?       Тот сел на лестницу, плитка которой разломалась и откололась. Ему подали воды — горло замучила сухая ядовитая жажда. Осушив целый кувшин, он жадно вытер рот, разбрызгав капли по всему лицу, и только потом ответил.        — Мертва. Она разбилась вместе с драконом.       Дейрон на миг потемнел. Плечи упали под натиском одолеваемых эмоций. Ормунд, увидев, что его оруженосец опечалился, отвлекся от приказов и подошел к принцам. Эймонду не хотелось ни с кем ни говорить, ни стоять, ни смотреть. Он нуждался только в одном — во сне. И если бы не солдаты, прибежавшие из чертога, он так бы и уснул прямо на этой поломанной лестнице.        — Милорд! Леди Джансии Фоссовей и Лионеля Тирелла нет в замке. Они сбежали во время осады по потайным ходам.       Это заставило Эймонда вскинуть голову. Ормунд разъярился:        — Тогда где они? Ищите, пошлите коней! Они не должны далеко уйти!        — Милорд, к замку приближаются всадники! — раздался сверху голос часового.       Вскоре во двор прибыли пару солдат вместе с… трупами. Они спешились и отстегнули от боков коней два тела, завернутые в тяжелую ткань. Это была женщина в неприметном балахоне с перерезанным горлом; лицо уже побледнело, и его некогда пухлые живые черты обратились в мертвую плоть. Джансия Фоссовей, регент Простора и мать наследника Хайгардена, была убила. Маленького младенца, лежащего рядом с ней, изуродовали настолько, что никто не мог распознать в нем истинного Лионеля Тирелла. На лице ребенка не хватало глаз и рта, маленькие ручки оторвали с корнем. Теперь у них не было шансов узнать, настоящий ли он Тирелл или нет.        — Убиты… — выдохнул Ормунд. Потом от ярости взял прибывшего всадника за грудки и впечатал в стену. — Что вы сделали?!        — Это не мы, клянусь! — хрипел бедный солдат, обливаясь потом и слезами. — Мы увидели, как из восточной стороны замка выбежали люди и поскакали за ними. Пока мы расправлялись с рыцарями Тиреллов, Джансия перерезала себе горло. Клянусь, ребенок был таким до нас! Мы бы не стали его уродовать!        — Возможно, он прав, милорд, — осторожно проговорил Дейрон, желая успокоить Ормунда. — Наверняка это был задуманный план «черных», и сейчас Лионель вместе с остатком верных людей бежит отсюда, пока мы разбираемся кто прав, а кто виноват.       Ровные хладнокровные слова оруженосца успокоили мужчину: он отпустил гонца на землю и отряхнул себя, приводя в порядок. Теперь он чувствовал себя немного стыдливо.        — Пошлите несколько отрядов прочесывать округу. Живо, — распорядился он.       Люди удалились, а трупы свернули обратно в тряпки и унесли прочь — их похоронят на родовой могиле Тиреллов.       Сегодня «зеленые» одержали победу.                     Хайгарден пировал, несмотря на руины и сгоревшие сады великолепного замка. В чертоге играла музыка, бренчали лютни, пели барды. Ормунд разрешил растащить съестные запасы и устроить богатый ужин. На длинные столы под сводами высоких потолков и колонн выносили столько блюд, сколько не мог представить ни один голодный солдат за всю жизнь. Здесь были запеченные кабаны, свиные головы и ножки, каплуны с зеленью с нежно-масляным соусом, ерши и красные сочные лососи, икра, намазанная на испеченный пышный хлеб, пироги с миногами и курицей, супы из грибов и заячьих лапок. Ароматы витали прямо в воздухе, смешиваясь в одно целое: в сладкое, кислое, сильно пахучее и невероятно аппетитное месиво. Вино, мед и эль лились рекой.       Да, первая победа воодушевила даже самых хмурых лордов.       Эймонд сидел во главе стола, наблюдая за праздником. Он присоединился к общей радости, выпивал со всеми и похвалялся убийством «чёрной принцессы». Его прозвали «Одноглазым драконом» за свирепость и храбрость.       Под общий гомон восхваляли и Дейрона. Принца окружили со всех сторон и пару раз подкидывали вверх, как истинного победителя.        — Благодаря отваге принца Дейрона Хайгарден у нас! — кричали бравые ребята, уже выпившие и расслабленные. — Все вместе: Дейрон Отважный!        — Дейрон Отважный! Дейрон Отважный! — подхватили со всех сторон. Эймонд присоединился к ним.        — За Одноглазого принца Эймонда! — вскинул кубок Джон Рокстон, как всегда громко и зычно, что затряслись даже стены чертога.        — За Одноглазого принца! За Одноглазого принца!       Эймонд тоже поднял кубок с вином, заставив всех немного притихнуть. Тысяча сытых и радостных взглядов устремились на него.        — Эта победа не только наша, милорды и сиры, — проговорил он, криво ухмыльнувшись. Сапфировый глаз блестел от света свечей, играя на лице яркими бликами. Его одолевала гордость за самого себя. — Это победа моего брата в том числе. За короля Эйгона, Второго его имени!        — За короля Эйгона, короля Эйгона!       Кубки столкнулись. На пол и стол полилось их содержимое. Все снова вернулись к музыке и распитию, пока Эймонд не спеша вкушал сочные яства. Дейрон плюхнулся подле него, румяный и счастливый. Он толкнул брата плечом, дружески рассмеявшись:        — Матушка бы нами гордилась. Увидеть бы ее… и отца, — он на миг потемнел. — Хотелось бы присутствовать на его похоронах. Я давно не видел его.        — Забудь про него, Дейрон. Наш отец был никчемным, — фыркнул Эймонд, глухо поставив кубок на стол. — Если бы не он, сейчас не было бы этой войны. Короли должны быть благоразумны и дальновидны, а нам попадаются лишь слабые глупцы.        — Ты же не имеешь ввиду Эйгона? — брат посерьезнел. — Твоя речь пару минут назад была очень убедительной.        — Я говорю на людях то, что они желают услышать. Тогда они начнут тебе верить. Запомни это правило хорошенько. Оно тебе еще понадобится.       Их отвлекла девушка — пухлая, со сверкающей белозубой улыбкой, одетая в какое-то мятое платье. Его воротник был полностью разорван, а подол поднят. Дейрон зарделся красным пунцом, когда увидел голые женские ноги и груди. Зато Эймонд рассмеялся, подозвав ее к себе на колени.        — Э-э, Лотта, дери тебя в сраку! Как ты смеешь в таком виде обслуживать принца?! — заорал Джон Рокстон, вновь пьяный и довольный.        — Я делаю лишь то, что мне прикажут, — в ответ хихикнула шлюха.       Эймонд схватил ее за волосы, притянув к себе. Лотта впилась в него, как пиявка. Маленький язычок щекотал ему небо и губы. Страстный поцелуй закончился тем, что девушка опустилась на колени, но как только она принялась развязывать завязки штанов, он остановил ее.        — Обслужи моего брата.       Дейрон поначалу испугался, когда жадные пальцы девицы впились в его ноги, и умоляюще посмотрел на Эймонда. Но тот только пожал плечами и встал с места. Лотта управлялась быстро: вот она уже снимала с принца портки, а через минуту глотала член во всю глотку со смачными причмокиваниями. Испуг на лице Дейрона сменился на искреннее наслаждение.       Оставив его на попечение шлюхи, Эймонд вышел во двор. Дальше, дальше от сада, дальше от замка, дальше от сожженых ворот. Дальше — прочь от крепости, туда, где валялся кровавый труп Мелеис, а подле него пировала Вхагар, словно огромное тёмное чудище, пожирающее мякоть ещё тёплого тела.       Дракон, увидев своего всадника, поднял окровавленную голову ему навстречу и обнажил острые зубы с ошмётками мяса. Эймонд глянул на Мелеис — от неё остались только валяющиеся кишки, раскинутые продырявленные крылья и морда с открытыми пустыми глазами. Красная Королева и правда стала красной от пролитой крови. Трава под ее тушей стала скользкой и чёрной.       Было темно. Только луна отсвечивалась от чешуи Вхагар, переливаясь серебристыми лучами.       Эймонд, несмотря на противный запах кишков, подошёл к дракону ещё ближе. Она тяжело встряхнула крыльями и опустила шею, обвивая всадника в заботливом клубке. Только одно существо было не разъединено с ним. Только она знала, что творилось у него на душе. Милая, старая, верная Вхагар. Эймонд поглаживал ее грубоватую чешую, покрытую множеством царапин и шрамов, эту запачканную морду, и все в ней казалось ему таким родным, знакомым, что он не представлял своей жизни без неё. Лишь рана на шее не переставала кровоточить; кровь стекала вниз, на мокрую траву. Эймонд перепачкался в ней.       Ему пришлось искать, чем бы вытереть окровавленные пальцы, но обнаружил только медальон на шее. Он совсем про него забыл.        — Любопытно, что же она оставила мне…       Он открыл крышку и вытащил скомканную бумагу. Это была маленькая иллюстрация из той книжки, которую они рассматривали. Как она называлась? «Похождения шлюхи» или вроде того. Чтобы понять, что изображено на бумажке, ему пришлось поднять ее к небу, на лунный свет.        — Марис, лисица! — засмеялся он и скомкал ее обратно. В нем проснулась тоска по жене и по беззаботным дням в Штормовом Пределе.       Вхагар раскрыла пасть, обдав его запахом мяса, и снова впилась в драконий труп. Эймонду пришлось оставить ее доедать свой ужин.                     Дни в Хайгардене проходили быстро. Лорд Ормунд послал Отто письмо о том, что они заняли Простор, но ответ так и не пришел. Все волновались. Может, «чёрные» тоже нанесли удар, а они о нем не знают? Плохое предчувствие пожирало Эймонда изнутри. Он все порывался вылететь в столицу, но его останавливал приказ Отто ждать его ответа. Только из-за него он оставался в Хайгардене в ожидании вестей.       Они не заставили себя долго ждать.       Утро.       Над крепостью пролетел золотой дракон — Солнечный Огонь. Прекрасное чудище, сверкая безупречной чешуей и розовыми отливами на ней, опустился во двор замка. Лорды высыпали вслед за его прилетом. Дейрон и Эймонд выбежали первыми. Почему дракон Эйгона находился здесь?       Длинные рога на макушке опустились, и дракон пригнул спину. Седло было пустое. Сам Солнечный Огонь беспокойно рычал и исторгал клубы дыма из ноздрей. Что-то случилось с Эйгоном.        — К замку приближаются всадники! — закричали часовые со стен.       Ворота пропустили новоприбывших. Штандарты с золотым драконом давали понять, что гости приехали из столицы. Отто Хайтауэр был во главе делегации. Беспокойство и испуг были на его лице. Он крикнул слугам, чтобы те принесли носилки. Из закрытой повозки аккуратно вынесли чье-то тело. Эймонд спешно протиснулся к деснице.        — Где Эйгон? — спросил он.       Отто выглядел уставшим и впервые таким растерянным. Он не смог ничего ответить и только кивнул в сторону. Оказалось, на носилках и был Эйгон. Король лежал без сознания. Ярко-зеленый камзол был испачкан в копоти и разрезан в нескольких местах. На голых участках тела краснели ожоги — страшные, глубокие, с которых ошметками слезала кожа.        — К мейстеру его! — рявкнул Эймонд, справившись с удивлением. — Пошевеливайтесь!       Перепуганные слуги унесли короля внутрь замка. Лорд Ормунд побежал сопровождать его.        — Что произошло? — настойчивый вопрос Эймонда вывел Отто из рассеянности.       Десница поднял на него уставшие глаза и глухо ответил:        — Рейнира взяла столицу. Мы не успели бежать, как Эйгона ранили. Он столкнулся с Джекейрисом на Вермаксе и получил ожоги. Только в последний момент Солнечный Огонь дал отпор бастарду и растерзал его вместе с драконом. Сын Рейниры погиб, но… ценой здоровья нашего короля.       К ним подбежал Дейрон, на его глазах стояли слезы от увиденного. Он вновь превратился в юного мальчика.        — Где мама и сестра? И Мейлор?        Отто вздрогнул, будто его ударили.        — Хелейна успела улететь, но… Алисента была с Мейлором. Кристон Коль и Ларис Стронг сопровождали ее. Мы потеряли их в городе, когда пытались бежать…       Вот она — причина, из-за которой Эймонда одолевало предательское чувство тревоги. Он посмотрел на брата и не увидел в нем ничего, кроме страха и отчаяния.       Они одержали победу, но какой ценой?