Без меня будет лучше

Удар. Белая фуражка. Удар. Синие значки. Удар. Красные полоски. Джейсону Колчеку 13 и он шагает по знойной жаре домой в День Независимости. Повсюду развешаны флаги, разукрашены столбы и заборы в бело-сине-красный, из окон раздается гимн страны и народные песни, которые соседи напевают под нос, а кто-то пытается повторить на гитаре. Этот праздник семья отмечает масштабнее, чем его собственный день рождения, до которого кстати осталось чуть больше двух недель. И каждый год Джейсон верит – в этот раз все изменится. И в этом году действительно изменится. Не в его пользу, конечно же. — Эй, Колчек! — слышит он впереди голос парня, который стоит спиной к солнцу. Щурясь, пытается разглядеть его, тщетно скрываясь от лучей рукой. Черт, это же Билли МакГилли! Старшеклассник и местный задира. Откуда он знает его имя? Джейсон делает шаг, только не вперед, а назад. Спиной утыкается в еще одного выпускника, такого же по комплекции и росту, как МакГилли. — Куда собрался, щенок? И тут до него доходит. Они знают его фамилию, но не имя. Все становится ясным как этот солнечный день. Домой он приходит разукрашенным не менее ярко, как американский флаг: кровоподтек под глазом потихоньку становится синими, кровь все еще течет из носа, а губы он упорно пытался оттереть собственной рукой – на прощанье ребята макнули его в пакет муки, который принес отцу Билли его собственный отец. А должен был принести нечто другое. Такое же белое. — Господи Иисусе, ты посмотри на себя! Как ты выглядишь! — с интонацией старой бабки протягивает сидящий на диване Колчек-старший. Он уже вовсю смотрит парады по телевизору, пьет четвертую бутылку за Родину и макает пальцы во что-то белое. Точно не в муку. Пытаясь не попасть под горячую руку, младший шагает мимо него в ванную. По пути гадает, пришел ли домой дед? Если да, можно будет остаться дома, закрывшись в комнате: дождаться, пока отец уснет то ли от пьянства, то ли от еще Бог знает чего, подползти рядом к телевизору и досмотреть парад. Если нет, то надо поскорее отмыться и искать себе новое жилище на этот день. На эту ночь. На эту жизнь. — Джейсон! Ну-ка! Поди сюда! Живо! — кричит нечленораздельно Джим, но мальчик его понимает. Научился различать среди невнятного бреда слова, которые не сулят ему ничего хорошего. — Ты посмотри какие красавцы там шагают, — улыбается старший во все кривые зубы, которые смогли еще удержаться в его тридцать с хером лет. — Черные мундиры, белые фуражки.... страну защищают, коварных азиатов бомбят... а вот эти вот красные полосы на них знаешь для чего? Знаешь для чего? Хах... не знаешь... красные полосы – это реки крови на их мундирах. Херовы морпехи! Джим Колчек бьет по маленькому столику у телевизора так, что недопитые банки разливаются на ковер, который и так уже не то в санье, не то в дерьме, не то в чем-то другом мерзком и блевотном. Дедушка уже будет десятый такой из гостиной выкидывать, ведь негде больше отцу бухать... он давно пропил их некогда с мамой дом и перебрался к ним жить. Он ведь отец. Он ведь должен сына воспитывать. — А ну-ка подойди... что это у тебя? А? На несчастье Джейсона (уже какое по счету за день?) Джим замечает на нем дедовский значок: золотой орел красуется на красном фоне, который обрамлен синим кругом. Надпись гласит: «Корпус морской пехоты США». Джо Робертсу когда-то такой вручили, он рассказывал... дед много что рассказывал о службе, когда вручал внуку значок, да вот внук только все мысли в миг позабыл, когда увидел покрасневшее лицо отца (уже явно не от выпивки или муки), наконец прочитавшего что написано. — Ты значить у нас из «таких?» «Пидарасов» этих значит? Что? Может еще и на парад в их честь ходил? А? Или палкой своего однокашника-азиата бил? — Колчек-старший пытается встать, пытается показаться выше, чем он есть на самом деле. — Отвечай, щенок! — но даже это у него не получается. — Отец с тобой говорит! Джейсон молчит ровно до того момента, пока отец не собирается с силами и не дает ему звонкую затрещину. Такую, что кровь вновь брызгает из носа. И теперь еще и с губы. То, что Джим ему кричит, Колчек-младший не слушает. Уловив момент, когда приложился лицом к дверце серванта, остается лежать лицом вниз и посматривать в сторону телевизора. В секунды, когда отец переводит дыхание и готовится нанести новый удар, Джейсон смотрит на марширующих по местной площади морских пехотинцев. Удар. Белая фуражка. Удар. Синие значки. Удар. Красные полоски.