Благословленные Магией. Часть 3

Малфой-старший отправился в дом Забини, но краем сознания продолжал наблюдать за сыновьями. Драко радостно носился по игровой и наверняка рассказывал брату о своем лучшем друге. Корвин задумчиво листал книгу с красочными картинками. Люциус узнал энциклопедию магических животных. Сын, наверное, попросил брауни принести ее из библиотеки… Люциус, который как раз здоровался со старшим братом Блэйза и обнимал выскочившего ему на встречу мальчика, чуть не аппарировал домой от увиденного. Только что Корвин листал книгу, а Драко устроился около брата и рассматривал картинки, как на месте малышей появились два маленьких единорога. Золотистых, голенастых, с серебристыми гривами и пронзительно синими глазами. Единороги переминались на длинных ножках, а потом расправили крылья, которые им не были положены, и взмыли под высокий потолок. Именно это безобразие и застал Грюм, пришедший за своими учениками, чтобы отвести их на первый ознакомительный урок. Люциус мысленно хмыкнул и обратил все свое внимание на семью Забини. К несчастью, эта женщина находилась в поместье и, судя по реакции Блэйза, уже успела с ним пообщаться. Мальчик был расстроен и не собирался выпускать Люциуса из своих объятий. Его биологическая мать неодобрительно поджимала губы. Она считала поведение сына недостойным. Малфой никогда не понимал эту женщину. Ребенок ей был не нужен, но она из раза в раз отказывала Люциусу, когда тот предлагал принять мальчика в свой Род и сделать его своим младшим сыном. Блэйз при этом получал более высокий социальный статус, а семья Забини обретала свободу от вассальной клятвы Малфоям. Люциус считал это взаимовыгодной сделкой, да и старший брат Блэйза полностью одобрял ее, но эта женщина продолжала отказываться и трепала нервы всем и вся. В первую очередь своему сыну. Она словно питалась его эмоциями… Стоп! Люциус нахмурился и незаметно принюхался. Теперь он гораздо лучше понимал себя и свои не совсем человеческие инстинкты, которые в данный момент утверждали, что в непосредственной близости от него находится умертвие. Слабое, но Джеймсу в качестве закуски и такое сойдет. Тем более Люциус не был уверен, что сможет удержать и такое, а рисковать безопасностью детей не хотелось. Запах шел от ведьмы. Люциус хищно прищурился. Мечты сбываются. Блэйз будет его сыном, а эта женщина перестанет путаться под ногами. Но надо немного подождать. Совсем чуть-чуть. Иначе кто-нибудь может обвинить добропорядочного семьянина и во всех смыслах образцового члена общества Лорда Малфоя в убийстве, а это не входило в его планы. Именно поэтому Люциус даже не обратил внимания на женщину, которая явно была настроена на скандал, вежливо раскланялся с нынешним Лордом Забини, забрал своего пока еще приемного сына и отбыл в Малфой-мэнор, где близнецы планомерно доводили «старого горгула» до тихой истерики. Люциус чувствовал отголоски эмоций сыновей, но не имел возможности наблюдать за ними. Сейчас ему нужно было все внимание сосредоточить на Забини, а потом и на аппарации. **** Люциус появился посреди форменного хаоса. Вокруг летали белоснежные перья, почему-то в воздухе висела каменная пыль, и видимость была намного ниже приемлемой. Перепуганный Блэйз жался к Малфою, и тому ничего не оставалось, как взять мальчика на руки и спрятать его под мантией. В случае чего зачарованная ткань может отвести проклятье от ребенка. Это стоило даже частичной потери маневренности и боеспособности. Здоровье и безопасность детеныша – святое. Малфой сделал шаг по аппарационной площадке, и тут же на него со звонким ржанием откуда-то сверху упал маленький золотистый единорожек с серебристыми крылышками. Только благодаря чутью магического существа Люциус опознал во взмыленном животном Драко. Мужчина, стараясь не уронить Блэйза, поймал сына под брюшко и бережно поставил его на пол. Это потребовало некоторых усилий и помощи дополнительной пары рук, которые Люциус, не задумываясь, отрастил, попутно трансфигурируя свою одежду. Дополнительная пара конечностей ощущалась как сама собой разумеющееся и была очень удобна. Маг почесал Драко около маленького тонкого рожка, и тот, радостно заржав, умчался в завесу пыли и перьев. Судя по звукам (явно нецензурному скрежету Грюма и его воинственному шипению), впереди шел бой. Ну, или тренировка. Оставалось непонятным, почему эта троица решила разнести аппарационный зал и пренебрегла специально подготовленными залами и комнатами. Если только… Люциус отбросил мысли о разрушенном поместье и зашагал вперед. Он практически ничего не видел из-за щитов, которыми укрыл себя и Блэйза, чтобы не наглотаться пыли и уберечь обоих от мусора и случайных обломков, но обоняние, острый слух и ощущение магических потоков подсказывали, что оба сына и Грюм находятся впереди. Сыновья что-то хитрое магичили, а горгул ушел в глухую оборону и, судя по запаху, готовился ответить на пакость магией. Через несколько минут Малфой-старший вышел на еще не до конца разгромленный участок аппарационного зала и замер с приоткрытым ртом. Его безумные сыновья зачем-то выкрасили горгула в желтый цвет и теперь, если отследить магические потоки, скрученные в тугой узел, собирались повесить на него бубенцы. Люциус мысленно фыркнул, стараясь сдержаться и не присоединиться к задорно смеющимся чертяткам, иначе Грюм мог бы обидиться. Мужчина легко, почти играючи, взял под контроль магию сыновей и развеял все их чары. Аластор тут же стал прежнего цвета, а незавершенное заклинание рассыпалось по залу легчайшими искрами магии, направленной на восстановление разгромленного помещения. Грюм ощутимо расслабился, а мальчишки-единороги обиженно заржали. Отец испортил им такую веселую потеху! Но тут из-за полы мантии выглянул удивленный Блэйз, и единорожки стали мальчишками. Драко тут же кинулся к своему названному брату, оглушая близнеца кипящей радостью и незамутненным счастьем. Мальчик очень любил Блэйза, и отчасти его чувства передались и Корвину. Люциус опустил свою ношу на пол и убрал лишнюю пару конечностей. Теперь, когда он ощутил, что защитные чары не потревожены, а магический фон приходит в норму, можно было расслабиться и узнать, что же такое произошло. Драко тут же обнял друга и расцеловал его в обе щеки. Корвин подошел ближе, но пока не решался прикасаться к незнакомому мальчику, хотя все в нем пело от радости встречи с другом и почти братом. - Блэйз, - Люциус положил руку на плечо мальчика и обратил его внимание на второго сына. – Познакомься с близнецом Драко – Корвином. Малфой-старший ждал чего угодно, но только не того, что его сыновья единым порывом без предупреждения потянутся к Блэйзу своей ментальной связью и укутают ей того с ног до головы. Тем более мужчина не ожидал, что пока еще Забини отреагирует так спокойно и ответит на мысленное приветствие близнецов. Люциус не без интереса наблюдал, как Блэйз буквально врастал в связь близнецов, становясь ее неотъемлемой частью. Это было завораживающе прекрасно, и будь на месте Люциуса обычный маг, он сказал бы, что подобное невозможно. Малфой-старший воспринял все как дОлжное. Дети приняли Блэйза как равного себе и включили его в свое ментальное поле. Три чертенка о чем-то договорились без слов и, радостно смеясь, унеслись вглубь поместья. Только после этого к Люциусу подошел Грюм. Старик тяжело дышал и определенно не выглядел довольным. - У тебя настоящие демоны, а не дети, - проскрежетал горгул. - Еще скажи, что недоволен ими, - ехидно улыбнулся в ответ Люциус, подумав о том, что Грюм не так уж далеко отошел от истины, сравнивая детей с демонами. - Доволен, - крякнул Грюм и подправил направление магических потоков, бушующих в разрушенном аппарационном зале, чтобы восстановление помещения шло быстрее. В итоге получился изысканно убранный зал с барельефами, а не голые каменные стены. Мальчишки изрядно постарались, играя и попутно разнося помещение. – Твои демонята сильные, ловкие и абсолютно безбашенные. - Чему ты будешь их учить? - Как и тебя - контролю. Так же не помешает умение маскироваться под рядовых магов. В ином случае не советую вообще выпускать их из Поместья. «Будто я смогу удержать их, когда мальчики станут взрослыми», - мысленно хмыкнул Люциус и отпустил Грюма, снова настраиваясь на чары, пронизывающие все Поместье, чтобы определить местонахождение отпрысков. На данный момент дети оккупировали детскую комнату, и Малфой пожалел, что сегодня снова не получится отправиться за покупками. Два «комплекта» игрушек на трех сорванцов – это неприлично мало. Но на вторую половину дня был запланирован визит семейного портного. Дети нуждались в новой одежде. Грюму по статусу полагалась форменная одежда в цветах Клана Малфой. Сам Люциус хотел заказать Джеймсу несколько мантий. Хотя бы домашних. Не пристало супругу ходить по дому обнаженным. Люциус тяжело вздохнул. Он тосковал по Джеймсу. Умом он понимал, что кризис миновал, и возлюбленный супруг прошел Перерождение, но сердце не унималось и предупреждало о грозящей опасности. Все инстинкты магического существа буквально вопили, что рано еще расслабляться. О, да, если запереть себя в Поместье, можно будет избежать любых неприятностей. Из Родового Гнезда, стоящего на природном магическом Источнике, даже маггловскую семью не выкурить. Что уж говорить о магических созданиях? Но Малфой-старший не собирался становиться затворником и для своих детей подобной судьбы не хотел. Оставалось только тщательно подготовиться и, по возможности, предусмотреть любые неприятности. Например, максимально защитить детей. Люциус кивнул сам себе и направился в детскую. Вечером стоит спуститься в Сокровищницу и взять несколько основ под защитные артефакты. * О * Постепенно жизнь входила в привычное русло. Люциус уже и не вспоминал, что раньше у него был только один сын и Блэйз. Корвин очень быстро стал неотъемлемой частью жизни. Грюма дети воспринимали как строгого деда, с которым иногда можно подурачиться. С отцом тоже было весело, когда он не вел очередной жизненно важный аристократу предмет. Малфой-старший отказался от репетиторов, полностью взяв образование детей в собственные руки. Его знаний и умений вполне хватало для этого. Правда, по Зельям и Рунам пришлось просить помощи у Снейпа и Асклепия. Не сказать, чтобы Жрец и его Бог были сильно против. Мальчики мастерски умели завоевывать сердца окружающих их магов. За исключением этого Люциус был счастлив. Сбылись почти все его мечты, и даже Джеймс… точнее, Гарольд, стал чаще навещать свою семью. Для детей каждый его визит превращался в настоящий праздник. Возлюбленный супруг пока еще не мог переходить на физический план, но он проводил много времени, рассказывая мальчикам сказки или напевая им песни. Драко с Корвином Люциус не позволял становиться такими же, как Гарольд. Боялся, что не сможет удержать всех трех Соларов на этом плане бытия, и они уйдут на другие. Это было бы смерти подобно. Малфой-старший, несмотря на все свои способности, никогда не сможет последовать за ними. Невозможность коснуться любимого папочки угнетала детей. С Забини все прошло без проблем. После официального объявления о смерти Нарциссы эта женщина сама заявилась в Поместье Малфоев и принялась откровенно предлагать себя если не в супруги (двухгодичный траур по жене никто не отменял), то в официальные фаворитки. Люциус еле сдержался, чтобы не развеять это умертвие на месте. Его трясло от брезгливости и отвращения. Всё, к чему прикасалась эта тварь, Малфой собственноручно уничтожил. Запах мертвечины раздражал и взывал к более чем определенным инстинктам. Пришлось взять себя в ежовые рукавицы и отпустить эту гадину с обещанием обдумать ее предложение. Когда она, уходя, потянулась поцеловать мужчину, тот с трудом удержался, чтобы не обернуться во что-нибудь огромное и не раздавить ее. Можно было бы и проклясть… Спустя неделю Люциус сам назначил встречу умертвию в одной из тихих беседок Малфой-мэнора. Чуть ранее именно в этой беседке Люциус три дня держал Высшего вампира. С его согласия, конечно же. Малфой с помощью знакомого мертворожденного проверял на прочность оградительные щиты, ловушки и то, сможет ли Гарольд преодолеть их. Пришлось внести некоторые коррективы, и, как сказал Высший, эта беседка спокойно сдержит Мастер-Лича. Подобное не требовалось. Гарольд пока не был способен усвоить столь агрессивную энергию и съесть целого лича. Сейчас его рацион составляли низшие вампиры, зомби и молодые баньши. И тех, и других, и третьих в Англии было предостаточно. Леди Забини, с наслаждением портившая жизнь всему Роду, в считанные секунды обратилась в прах, когда к ней в беседке присоединился не блистательный Люциус, которого она уже мысленно видела в родовом Склепе Малфоев. Когда в изящную увитую плющом беседку вплыло прекрасное создание с сияющими глазами, умертвие даже не поняло, что его ждет. Нежить столь низкого уровня толком не обучают, и им, разумеется, не рассказывают древние легенды. Инстинкт Черной Вдовы вякнул об опасности и… ветер, проникший в беседку, подхватил мельчайшую пыль, в которую превратилась красивая женщина, и помчал ее в сторону лабиринта. Люциус подошел немного позже. Он обнял супруга со спины и зарылся лицом в его светлые волосы, наслаждаясь ощущениями и запахом. Гарольд довольно жмурился и льнул к мужу. Закуска была хороша. *** Грюм, вышедший на балкон своей комнаты, застал только конец действа. Он немного понаблюдал за начавшими целоваться супругами, вернулся в свой кабинет и вчитался в отчет, предоставленный ему одним из представителей Теневой Гильдии. Следовало убедиться, что поручение Люциуса выполнено, и ни одна нить не приведет в Поместье. Вдова Забини прекрасно понимала, что как только станет известно про ее связь с Малфоем, двери в высший свет будут для нее закрыты. Конечно, неофициально мало кто соблюдал положенный двухгодичный траур, но это держалось в строжайшей тайне. Люциус - слишком влиятельная личность, чтобы кто-либо посмел ему что-то сказать. Другое дело Леди Забини, за которой и без того тянулся шикарный шлейф слухов и таинственных смертей ее мужей. Так что женщина позаботилась о том, чтобы обеспечить себе алиби. Для всех, в том числе и для семьи почившего супруга, она отправилась в экзотичное для чистокровной ведьмы кругосветное турне на маггловской каравелле. Леди Забини планировала после сегодняшней встречи обосноваться в Малфой-мэноре на правах любовницы, а спустя два года войти в этот дом полноправной хозяйкой и Госпожой. Горгул полистал отчет и хмыкнул. Предусмотрительность этой твари была достойна уважения. Она учла все и вся. В том числе и то, куда, по ее мнению, стоило отправить детей, чтобы те не мешались под ногами. Забини даже разослала предварительные запросы в ряд закрытых пансионатов. Она не была готова только к тому, что в этом поместье живут далеко не обычные маги, а ее тут ждет только окончательная смерть. Люциус безжалостно устранял препятствия со своего пути к цели. Аластор отложил бумаги. Забини больше его не интересовали. Старший брат Блэйза достаточно умный и серьезный юноша, чтобы понять, куда именно делась мачеха, и что не стоит ее искать. Блэйз скоро станет младшим сыном Рода Малфой. Горгул взял еще один более пухлый отчет и вчитался в него. По лбу пробежала сеть трещин-морщин. Тут информация была не столь радужной. В этот раз наблюдатель писал об Ордене Феникса и Альбусе Дамблдоре в частности. Конечно же, как боевая единица Орден был распущен своим главой, но кто сказал, что среди Фениксовцев наличествовали только боевики, которых уместнее было бы назвать пушечным мясом. Это самое мясо после завершения Войны получило или заслуженный отдых, или Аваду в спину от «еще не отловленных Пожирателей». Зато не участвующая в боях командная верхушка активизировалась и принялась старательно насаждать угодное Дамблдору. Сначала существенно понизился уровень образования в Хогвартсе. Была прорежена школьная библиотека, по праву считавшаяся одной из лучших в Европе. Многие книги не то что оказались перенесены в Запретную Секцию, а «пропали» или были уничтожены Министерством как слишком Темные и Опасные. В ходе чистки канули в Бездну тысячи бесценных фолиантов и гримуаров. Это был один из первых звоночков, который заставил Грюма задуматься, правильную ли сторону он когда-то выбрал. Потом Альбус вплотную взялся за Министерство и Визенгамот. Как раз шли самые «горячие» суды над Упивающимися, и благодаря приватным беседам арестантов с Самым Светлым Волшебников, полетели головы. Многие, неугодные новой политике, были смещены со своих должностей, кто-то даже в Азкабан загремел. В Визенгамоте осталось только семь чистокровных Лордов из восьмидесяти. Часть из прежних погибла при «неизвестных обстоятельствах», а остальные предпочли добровольно взять самоотвод, пока не пострадали их ближайшие родственники, да и с ними самими не случилась «травма, не совместимая с жизнью». Часть воистину Темных чистокровных Кланов предпочла покинуть земли Туманного Альбиона и переселиться на собственные острова Океании, если таковые были, или на материк. И без того сравнительно небольшое магическое сообщество Великобритании потеряло около шестидесяти процентов не самых слабых и великолепно обученных граждан. Никто не смел пойти против Самого Светлого Волшебника и опекуна юного Героя. Грюм первое время тоже молчал и не лез не в свое дело. Он был пусть и приближенным к Альбусу, но все же боевиком. Если бы Орден Феникса имел четкую иерархию, то Аластора можно было бы назвать главой оперативного подразделения. Чуть позже, когда Дамблдор сунул свой нос в дела Академии Авроров, Грюм встал в позу. Он как Ректор был категорически против вводимых «реформ». С этого и пошел разлад. Сначала были мелочи. Убрать пару вроде бы бесполезных факультативов. Заменить один лабораторный практикум другим… Альбус убеждал, что образование и подготовка Авроров только улучшится, но Грюм чутьем магического существа ощущал подвох, который и обнаружился, стоило лишь немного копнуть и проанализировать информацию. Все было банально, как мычание. Факультативы способствовали увеличению магической силы. После них слабенький волшебник мог сравняться со средним колдуном. Что уж говорить о воистину талантливых и сильных юношах и девушках? «Лабораторной» назывался комплекс полевых занятий, призванный повысить уровень сопротивляемости ментальной магии. Так было во всем. Альбус исподволь вел магическое население Англии к деградации и ослаблению естественных щитов разума. Можно было бы предположить, что Дамблдор - засланец какой-то страны, планирующей захват Туманного Альбиона, но стараниями за последние несколько лет все того же Директора Хогвартса некогда великая держава стала никому не нужной периферией. Этаким политическим болотцем, в котором иногда всплывали трупы или крокодилы. Это не было похоже на завоевание. Никому не была нужна Магическая Британия со всеми ее внутренними проблемами и дрязгами. В нынешнем докладе сообщалось, что Альбус неожиданно зачастил в дом Лонгботтомов, а до этого неделю пропадал где-то в Суррее в маггловских спальных кварталах. Аналитик Теневой Гильдии, который обрабатывал полученные от оперативника данные, делал осторожные предположения, которые Грюм считал верными. Особенно достоверно они смотрелись на фоне недавнего яростного всплеска Дикой магии в районе Литтл-Уингинга. Половина Аврората встала на уши, но когда маги прибыли на место, они обнаружили только головешки от бывшего здания, от которых фонило ужасом, болью и… чем-то настолько знакомым, что Грюм на мгновение потерял над собой контроль и принюхался. Хорошо, что рядом никого не было, а то вся маскировка пошла бы книззлу под хвост. Этим принюхиванием Аластор полностью выдал себя как магическое существо. Да еще и на частичную трансформацию пошел… Дом выгорел полностью. В нем каким-то чудом уцелели фрагменты трех тел. Эксперты с помощью разрешенных некромантских ритуалов смогли определить, что обугленные кусочки принадлежат двум сквибам (взрослой женщине и мальчику) и маленькому магу, который, вероятно, и стал причиной как магического всплеска, так и смерти всех троих. Такое редко, но бывает в семьях магглорожденных. Маленькое тельце ребенка не способно выдержать всю мощь пробуждающейся Магии, и тогда случаются подобные трагедии, которые магглы привычно списывают на взрывы газа или еще на какие-нибудь бытовые причины. Секретариат Аврората связался с соответствующей маггловской службой и штатно доложил о случившемся. Больше это дело магов не касалось. Даже протокола, как такового, никто заводить не стал. Тем более никого не заинтересовали личности погибших. Теперь Грюм смотрел на отчет, и то, что он в нем прочел, ему определенно не нравилось. Погибшей женщиной оказалась Петуния Дурсль, в девичестве Эванс. Сестра Лили Эванс. Мальчиками, соответственно, были сын сквиба – Дадли и… Гарри Поттер. Теперь стало понятно, почему Альбус зачастил к Лонгботтмам. Вопреки распространенному мнению, пророчество из Отдела Тайн могут взять не только те, кто в нем упоминаются. В Теневой Гильдии хватало умельцев, чтобы получить доступ к столь конфиденциальной информации. Чем больше Грюм думал об отчете, тем сильнее убеждался в том, что аналитик прав: Альбус потерял своего Мессию и теперь взялся за запасной вариант. * Аластор отвлекся от бумаг и посмотрел на большую цветущую клумбу, которую азартно разоряли маленькие бесенята. Драко и Блэйз играли, обрывая цветы и подбрасывая их в воздух, наполняя его приятным ароматом и красочными лепестками, которые превращались в самых настоящих бабочек и продолжали порхать над головами детей. Высшие чары и множественная необратимая трансфигурация в движении. Не каждый дипломированный маг способен на подобное. Корвин явно был чем-то занят. Он старательно отбирал определенные лепестки и складывал в небольшой поясной мешочек, в котором обычные дети хранят сладости. Горгул уже убедился и даже смирился с тем, что этих мальчиков трудно назвать нормальными, а в мешочках у них может быть что угодно. Начиная от яблока и заканчивая… ну, в последний раз из мешочка Блэйза торчала зубастая и мохнатая мордашка маленького брауни. Драко предпочитал носить в своем маленьком кошелечке разноцветные сферические сгустки магии. Мальчику нравилось, как они переливались и светились. Его совсем не волновало то, что его любимый изумрудный шарик – каким-то образом законсервированная Авада. Даже Люциус не мог понять, откуда его сын берет эти «сокровища», а Гарольд строго-настрого запретил отбирать опасные игрушки у его сыновей. Мужчина не верил в то, что его мальчикам что-то может навредить. Грюм подозревал второго родителя в том, что именно он снабжает сорванцов их опасными и странными игрушками. Оставалось только надеяться, что собранные Корвином растения не пойдут на очередную пакость глобального масштаба. Аластор немного успокоился, когда к мальчикам подошел Северус и увел их в дом. Пора было начинать очередной урок. Как ни странно, но чертенята обожали своего Защитника и строгого учителя. Корвин вообще лип к Жрецу и засыпал того вопросами об Асклепии. Можно было бы подумать, что мальчик решил податься в служители Культа, но полноценные магические создания не бывают Жрецами. Божество по своей сути – персонифицированный сгусток Магии, и было бы очень странно, если бы ему в услужение шло создание немногим слабее и чуть менее одаренное. Жрецами… Когда Аластор узнал, кем именно является мрачный колдомедик, то чуть не сел мимо стула. Альбус каким-то неведомым образом умудрился привязать к Хогвартсу настоящего Верховного Жреца! А ведь если бы маг был рядовым служителем культа, а не Возлюбленным Бога, то это было б равносильно рабству. Даже такой миролюбивый Бог, как Асклепий, не стерпел бы подобной наглости и мог жестоко отомстить. Со Снейпом все сложнее. Он может говорить и быть услышан, его мнение будет учтено. Только слово Северуса удерживает и без того недовольное Божество. Горгула Снейп удивлял и восхищал. Грюм гораздо лучше узнал неприветливого и мрачного Целителя и поражался, как раньше мог так жестоко ошибаться на его счет. Жрец оказался гораздо более приятным человеком и намного интереснее, чем думалось ранее. Несмотря на свое призвание и способности, Снейп оставался непревзойденным дуэлянтом и невероятно неприятным противником. Поединок с ним доставлял множество неординарных и оригинальных проблем. Таких, как, например, внезапно случившийся приступ икоты или зуд по всему телу. Это при том, что обычные горгулы никогда не икают и не чешутся. И это если не учитывать ядовитый язык мужчины, который жалил не хуже мантикрабов. Но дети любили Снейпа и, что самое удивительное, они его слушались. Люциус относился к нему неоднозначно. С одной стороны, Северус принял на себя Обязательство Защитника всех трех мальчиков, с другой - Верховный Жрец нес ответственность только перед своим Богом, и даже сама Магия не вправе карать или миловать его. Помимо этого Люциус отчаянно ревновал своего таинственного супруга к Снейпу. Гарольд каждый раз, как появлялся, тепло общался с Жрецом и его Богом. При этом никакие чары его присутствие не фиксировали. Этот эфемерный и иногда, кажется, даже нематериальный мужчина вообще не оставлял никаких следов. Ни на одном из пластов бытия, доступных горгулу. Грюм и предположить не мог, что Малфой-старший зовет своим супругом существо, очень слабо привязанное к миру материальному. Горгулу подобная дикость даже в голову прийти не могла. Также Аластор и не предполагал, что дети - причем, все трое, а не только Корвин и Драко - обладают почти такими же способностями, как и их родители. Грюм привык к тому, что только после определенного возраста юные маги получали доступ ко всем Родовым способностям и входили в Наследие. Люциус же лет до двадцати был вполне обычным, пусть и очень сильным магом. С чего бы это детям сильно от него отличаться? С другой стороны, Блэйз не должен вообще обладать никакими способностями. Из Рода Забини он уже был исключен и передан в Род Малфоев, но еще в него не принят, а без этого о какой магии вообще может идти речь? Люциус пока не спешил легализовать свою семью как магических созданий, что было обязательным условием для полного вхождения в Род на правах младшего сына. Да, понятно, что это выведет их всех из-под юрисдикции Министерства, но все же к магическим созданиям относились более чем прохладно, спасибо политике Дамблдора. Это могло создать ряд проблем. Особенно, если учесть, что все народы Великобритании разобщены и не имеют централизованной власти или совета, к которому можно было бы обратиться с официальной жалобой или за помощью. Но вот в чем парадокс: Блэйз Без-Рода обладал магией и ни в чем не уступал своим названным братьям. У мальчика был Защитник, который не полагался по статусу безродному ребенку. Что Люциус, что Гарольд, не делали никаких различий между детьми. Это удивляло и настораживало. Грюм все меньше и меньше понимал, что происходит в этом доме. Наконец, он позволил себе обратиться с накопившимися вопросами к своему сюзерену. *** Дети как раз были на очередном уроке у Северуса, и горгул счел момент подходящим. Несколько часов тишины и покоя у него будет. Люциус нашелся в лазурной гостиной - самой уютной и маленькой из всех. Тут же был и Гарольд, уютно свернувшийся на диване, где сидел его супруг, и положивший тому голову на колени. Люциус перебирал волосы супруга, а тот блаженно жмурился и, кажется, тихо мурлыкал. Прерывать эту идиллию не хотелось, но у Аластора накопилось слишком много вопросов. - Добрый вечер, - поздоровался Гарольд и открыл глаза. Горгул в очередной раз подивился огню, горевшему в них. Раньше Аластор никогда не встречал ничего подобного. - Добрый, - отозвался Грюм и устроился в кресле. Его внимание переключилось на задумчивого и умиротворенного Люциуса. С Гарольдом не было смысла разговаривать. Если тот поздоровался, это не значит, что будет разговаривать. – Милорд, позволите ли вы задать накопившиеся вопросы? - Можно не столь официально, и я выслушаю их, - отозвался Люциус и хитро прищурился. – Но не обещаю, что отвечу на все. - Тогда начнем с самого интересного, - сказал Грюм и задал первый вопрос: – К какому виду принадлежит ваш Род, милорд? - Я – к одному виду. Мой супруг - к другому. Дети, как ты понимаешь, полукровки и с рождения наследуют нам обоим, - теперь многозначительно улыбались оба Малфоя. - Мне бы хотелось знать точную видовую принадлежность. - Зачем тебе это, Страж дома моего? – Гарольд сел, и Аластора обожгла волна магии, направленная на него. Мужчина явно потерял свой миролюбивый настрой. - Возможно, знание этой информации убрало бы множество других вопросов. - Исключено, - Люциус прижал к себе недовольного супруга, и тот расслабился в его объятьях. – Мой народ уже несколько тысячелетий считается вымершим. - Мой же уже в те времена считался мифическим. - Вы из Изначальных? – удивился Грюм. Вот уж чего он точно не ожидал, так это того, что кто-то из первых детей первичного Мира еще бродит по нему. Даже Горгулы, младшие братья Изначальных, считали, что те давно уничтожены или покинули материальные пласты бытия, отправившись скитаться по безграничным просторам Вселенной. - Да, - Гарольд с любопытством посмотрел на Аластора. – Откуда тебе, полукровке, вообще известно о том, что Изначальные не вымысел? - Мать рассказала, когда передавала мне пост Главы Гильдии. - Откуда ей это известно? - Я потомок Старейшей. Той, что еще застала Изначальных. - И много тебе осталось Знаний в наследство? - Только сам факт того, что древние Легенды и Мифы – быль. - Хорошо, - Гарольд довольно улыбнулся. – Не хотелось бы тебя убивать. - Откровенно, - хмыкнул Грюм. - Не вижу смысла лгать, - мужчина снова удобно устроил голову на коленях мужа, и Люциус с наслаждением запустил руку в его волосы. - Именно из-за принадлежности к Древним вы не спешите легализовать себя как магических созданий? – спросил Аластор. Это было понятно. Естественно, Малфои не горят желанием во всеуслышание объявить о том, что фактически являются правителями всего сущего на планете. Как Изначальные они могли с легкостью изменять окружающую их материю, подстраивая ее под себя, и эти изменения были необратимы. Не зря же раньше потомков Древних считали наместниками Богов на земле. Да Малфоям, тем более их детям, жить спокойно не дадут! Магические народы сразу потянутся к ним за защитой и покровительством. Маги, в которых магическая кровь спит или ее нет совсем, а таких сейчас удручающе много… попытаются уничтожить потенциальную угрозу своей власти. В ином случае магические народы получат именно то, чего им так не хватает: сильную централизованную власть. - Да, - отозвался Люциус. Гарольд теперь полностью игнорировал горгула. - Но как тогда быть с Блэйзом? Он же… - С мальчиком все в порядке. - Он исключен из рода Забини и не вошел в ваш. - Блэйз - ребенок парадокса. Он не наш сын, но по крови, магии и духу - родной брат мальчикам. У Блэйза есть тайное имя, и оно соответствует традициям Рода Малфой, но мы с Гарольдом его не знаем. В миру он так и будет носить данное ему при рождении. - Так не бывает, - сказал Грюм. – Есть определенные законы Магии, которые невозможно нарушить. - Я же говорю, что Блэйз - ребенок парадокса. Корвин с Драко приняли его как равного, и сама Магия склонила голову перед желанием наших детей. - Они настолько могущественны? - Они первые за многие и многие века, - молчавший Гарольд решил снова присоединиться к разговору. - Сам Мир радуется рождению своих истинных детей и балует их. - Хочешь сказать, что они будут получать все, что пожелают? – Аластор даже думать не хотел о том, какой проблемой могут стать желания близнецов. От одной мысли об этом становилось страшно. Они же дети. Шкодливые и непоседливые дети. Что же будет, когда они подрастут, и их желания вырастут вместе с ними? - Не все, а только то, что сыновьям действительно необходимо. На этом разговор был окончен. Грюму требовалось время, чтобы обдумать полученную информацию. Да, у него оставалось еще множество вопросов, но ответы могли и подождать.