Наследие

      Рика обижает идея его родителей и семьи Каваллоне поженить его и Кьяру. У них всё произошло по любви, и он не понимает, почему их заставляют.       Вроде бы на легкомысленного парня, которого нужно поскорее женить, чтобы делов не натворил, он похож не был.       Да и на того парня, что ползал в ногах Занзаса и Тсуны, умоляя выдать за него Кьяру Каваллоне — тоже.       Да что ж такое.       Ему кажется, что Кьяра одновременно относится к нему снисходительно и с раздражением. И очень зря, что с раздражением, потому что она ему действительно нравится — умная, добрая, справедливая. Ещё и красивая, но это уже так, по мелочи.       Джулиана смеётся — за ним столько девушек носится, чьи записки Селина уничтожает, а он очарован той, что плевать на него.       — Прости, я опоздал, но я принёс тебе цветы, — говорит он, протягивая Кьяре букет жёлтых тюльпанов.       — Пионы, я люблю пионы, — повторяет она, но букет, однако, забирает. — Как дела, Риккардо? Как жизнь будущего Одиннадцатого?       — Вполне неплохо, — отвечает Рик, засовывая ладони в карманы брюк. Они учатся не в одной школе, и Кьяра не всегда в курсе всех новостей, хотя круг общения у них примерно одинаков. — Спокойно, никаких экстренных, тьфу-тьфу, ситуаций. Только… Рику и Селина расстались.       — Да, Джулиана мне говорила. Жалко, что расстались. Хорошая была пара.       — Была, — вздыхает он. — Я не лезу, пусть разбираются сами, что там у них, но если надо выслушать — я это сделаю. Только, боюсь, не смогу принять чью-то сторону. Они ведь мои друзья.       Шелестит обёртка букета, Кьяра поудобнее перехватывает цветы и хлопает Риккардо по плечу.       — И не надо. Ты правильно сказал — пусть разбираются сами.       — Наверное. Кьяра, я… Я хочу пообещать тебе, что ты не будешь ни в чём нуждаться. Я буду к тебе хорошо относиться.       — Ага, то есть, не будешь отправлять меня на кухню и стабильно поколачивать, как поступают с жёнами итальянцы? — приподнимает она бровь.       — Мой папа не бьёт маму, — тут же вступается за итальянцев Рик.       — Да я утрирую, выдохни. Вон весь как побелел.       А ещё он никогда не мог понять, что у Кьяры на уме.       (Прямо как у Занзаса, судя по рассказам).       Значит, в браке будет счастлив — мама же счастлива.