Квартирка на окраине Лондона

      Свечи, вино, теплый, уютный плед. Нет, это не романтический ужин на двоих — просто днем внезапно отключили свет и до сих пор не включили. Заняться было нечем, и они с Драко решили, что выпить немного вина перед сном будет неплохо. К девочкам идти не хотелось — Луна купила новую книгу по психологии, и быть подопытными кроликами, пойманными этими уловками из книги, откровенно не хотелось.       Вечер лениво перетекал в ночь, шахматы уже надоели: Гарри не особо любил их, так как постоянно проигрывал. Ему просто нравилось наблюдать за счастливыми глазами Рона, а теперь и Драко, когда они выигрывали в очередной раз. Подумаешь, такая мелочь может осчастливить человека. И Гарри это нравилось.       Драко подтянул свои длинные ноги в плюшевых тапочках и выдохнул, убирая шахматную доску в сторону. Гарри отпил глоточек красного вина, покрутив его перед этим в бокале, рассматривая цвет вина в отблеске свечей — при таком освещении оно казалось почти черным. Они сидели на полу, отодвинув стол в сторону, друг против друга, полностью укутавшись в свои пледы: Гарри — в черный в белую полосочку, а Драко — в бледно-желтый, прямо под цвет их квартирки.       — Не хочешь спать? — спросил Драко, отпивая глоточек. Его голос стал немного ниже и слегка хриплым, и Гарри подумал, что ему нравится такое звучание. И он не хотел, чтобы эта ночь так быстро заканчивалась.       — Давай поболтаем, — попросил он. — Если, конечно, ты сейчас не вырубишься.       — Пфф, нет, конечно, — выпрямился Малфой, настраиваясь на разговор. — Можно и поболтать, я не против.       — Сплетник Малфой в деле, — усмехнулся Гарри одним уголком губ.       — Ой, да пошел ты, — беззлобно оскалился парень, отпивая еще глоток. — Раз ты предложил первым, то тогда у меня есть вопрос, который мне не дает покоя: Золотое Трио и ваш распад. В прошлый раз ты сказал, что они не согласились с твоим выбором. Что это было?       Гарри вздохнул. Он залпом допил вино и налил еще, готовясь к разговору. Он еще ни с кем об этом не разговаривал, потому что было не с кем. И на самом деле, хотелось выговориться. Прошел уже год, но чувство обиды растеклось внутри и застыло ядовитым сгустком, отравляющим мысли, стоило только вспомнить о последнем разговоре.       — Гарри, ты должен…       — Я ничего не должен, Гермиона! Сколько можно уже? Просто оставьте меня в покое!       — Мы не сошлись во мнениях, — начал говорить Гарри, Драко пододвинулся к нему ближе, уставившись своими невозможно серыми глазами, которые сейчас казались гораздо темнее, чем они были до этого. Поттер смущенно отвернулся, сканируя свой пушистый тапок, словно он сейчас за него все расскажет. — Из-за… решения суда.       — Оу, — протянул Драко и сглотнул. — В смысле… что не так? Ты сделал все, что было в твоих силах, и…       — Вот именно! Поэтому! Я сделал все, что было в моих силах, а я этого не сделал бы, если бы ты в свое время не кинул мне палочку, и я не победил бы Волдеморта! — Гарри выдохнул, понимая, что язык уже начал заплетаться. Остро захотелось покурить, но ему пришлось подавить это желание — Драко снова будет ворчать. — Они не имели права поступать так с тобой и со всеми остальными. Вы всю жизнь жили с Магией бок о бок, с самого рождения, и тут оказаться без нее…       — Это лучше, чем сидеть в Азкабане.       Да, и это тоже верно. Но Гарри до сих пор ощущал себя так, будто он сделал недостаточно. И когда согласился поселиться в квартирке Драко, который сейчас сидит рядышком в пижаме с котятками и взирает на него доверчивым взглядом, это чувство несправедливости становилось все сильнее, а его решение уйти из Магического мира — правильнее. Почему, почему все те, кто трусливо прятался во время войны, теперь спокойно наслаждаются жизнью, а они, кто прошел через все круги этого чертова ада — должны были мириться с наказанием. Разве ради этого воевал Гарри? Разве ради этого он отдал свою жизнь?       Рука Драко неожиданно легла поверх руки Гарри, и тот вздрогнул, выплывая из своих мыслей. Он прищурился, чтобы сфокусировать немного затуманенный взгляд на лице Малфоя, который в свою очередь склонил голову и ждал продолжения разговора.       — Еще бы вас посадили в Азкабан, — недовольно буркнул герой. — Ни ты, ни Забини, ни Панси, никто из детей Пожирателей не заслужил этого! У нас не было выбора!       Драко облизнул губы и отвернулся, вздыхая. Он сам прекрасно это знал, но слышать такое из уст Поттера было немного волнительно.       — Возможно, я думал, что ты останешься мелким, напыщенным засранцем, но никогда не видел в тебе злодея, ни в прошлом, ни в будущем, — тихо прошептал Гарри. — Вот поэтому мы поссорились с Гермионой и Роном. Они были согласны с решением Визенгамота и всячески отговаривали меня от пересмотра дела. Тогда я подумал, что Магический мир не так уж и хорош. Я просто устал жить по чужим правилам. Сначала Дурсли, затем Дамблдор и Волдеморт, а после и все остальные выставляют определенные условия, требуя, чтобы я им соответствовал. Я не хотел быть ни героем, ни мальчиком-который-выжил. Я хотел быть просто Гарри.       Голос предательски дрогнул.       — Теперь я тебя понимаю, — серьезно ответил Драко. — Я понимаю, каково жить с клеймом. Поэтому, я даже рад, что они отправили нас в магловский мир — новая жизнь, новая личность, новые люди вокруг. Никто не относится ко мне предвзято, потому что они просто не знают обо мне ничего. Я не знаю, смог бы я ужиться там, где меня каждый ненавидит? Поэтому, Гарри, не парься.       Они осушили свои бокалы, и Гарри налил еще, открыв третью и последнюю бутылку.       — Что сделано, то сделано, но я просто до сих пор не могу смириться с тем, что мои лучшие друзья не поддержали меня. Мы прошли через войну, потеряли своих близких — разве это не должно было сделать нас ближе? Но Рон говорил о том, что в Магическом мире не место отбросам, а Гермиона разрывалась между нами и, в конце концов, приняла сторону Рона. Конечно, это логично, но все же. И когда я объявил о том, что ухожу к маглам, Рон сказал, что возможно так будет лучше, раз я не готов нести бремя Героя как полагается, а Гермиона попыталась вразумить, по ее мнению, и говорила, что я должен делать. Должен, должен, должен. Это бесит, знаешь ли.       — Знаю, — горько усмехнулся Драко. — Малфои должны почитать свой род. Малфои должны поддерживать чистоту крови. Малфои должны стремиться к величию. Малфои должны, должны, должны. Как это знакомо, Мерлин! Я слышал это на протяжении восемнадцати лет! И даже в последнюю встречу с отцом он мне сказал, что я должен восстановить свой род, упрочить наше положение в обществе, заставить всех почитать нас и преклоняться. А мама…       Гарри сжал ладонь Драко, которая все это время покоилась на его руке. Нарцисса скончалась через месяц после войны в Мэноре, обезумевшая от горя, так и не дожив до суда. Пока муж и сын ждали решения суда в Азкабане, она осталась совсем одна в огромном Мэноре, наполненном отвратительным запахом смерти и отчаяния. Драко даже не успел с ней попрощаться. Гарри много думал об этом, ведь Нарцисса сделала важнейший ход в войне, и она не заслужила всего этого дерьма. Он хотел бы, чтобы Драко смог хотя бы проститься с домом и посетить ее могилу. Ее похороны организовывал сам Гарри, опять же вопреки всем уговорам.       — Она была замечательной женщиной, — проговорил он.       — Не будем об этом, — Драко отстранился и отполз назад. — Это уже произошло и ничего нельзя изменить. На самом деле за этот год я многое переосмыслил и все неплохо!       — Я тоже так думаю, — улыбнулся Гарри. — И каково это — быть без магии? Я слышал, что у тебя конфисковали палочку, если не хочешь, не отвечай, просто…       Он слегка прикусил свой болтливый язык, чувствуя, что это уже говорит алкоголь в его крови. Гарри не хотел ухудшать такой прекрасный вечер, но вопрос уже был задан, а Драко вроде бы еще не накинулся на него с гневным воплем. Наоборот, он выглядел немного растерянным.       — Сначала было не привычно, — немного помявшись, ответил он. — Потом привык. Да, палочку забрали сразу после того, как ты ушёл. Я даже не знаю, цела ли она?       Обидно. Эта палочка сыграла важнейшую роль в войне, а теперь она просто валяется в Министерстве Магии как ненужная вещь среди таких же пыльных палочек, изъятых у других волшебников, сосланных в мир маглов.       — Про… — Гарри хотел было снова извиниться, но поймал предупреждающий взгляд Драко и моментально заткнулся.       Хотелось что-то предпринять. В эту самую секунду, иначе он умрет от бездействия. Он соскочил с места, чуть покачнулся, но раскинув руки в стороны, восстановил равновесие. И когда он успел так нажраться? Драко тут же вскочил за ним следом, не понимая в чем дело.       — Поттер? — вопросительно спросил он, но Гарри не стал отвечать, а ломанулся в свою комнату, словно она была спасительным убежищем.       Он открыл свой чемодан, выуживая оттуда вещи из Магического мира. Мантия-невидимка, несколько склянок зелий, а потом добрался до палочки. Он не знал, почему всегда ее так тщательно прячет, но так было спокойнее. Он издал победный клич и вернулся в зал к Драко и сунул ему ее в руки. Тот удивленно осел на пол.       — И? А… — Драко облизнул губы и перевел на Гарри вопросительный взгляд. Тот чуть ли не приплясывал от возбуждения. Пальцы Драко дрожали, прикасаясь к его палочке, во взгляде сквозила нерешительность. Он видел, что Драко хотел колдовать. Хотел, но боялся. Человек, который долго подавлял в себе это желание, эту необходимость.       — Ну пробуй. Люмос там… — он был готов загородить Драко от всего мира, от Министерства, от внезапно нагрянувших авроров, если таковые будут, от кого угодно. Был готов взять всю вину на себя, лишь бы только тот попробовал. Хоть разочек. Осуществил свою давнюю мечту и снова наколдовал самое простенькое заклинание. Снова почувствовал эту силу, проходящую через тело и сознание.       Гарри чувствовал точно так же себя, когда взял эту палочку впервые — будоражащий трепет растекался по всему телу приятным теплом. Он был готов прибить Волдеморта снова, лишь бы трепещущий в его руках Малфой снова наколдовал крошечный шарик света. Если у них получится, то он заставит Драко колдовать дома. Хотя бы в его присутствии на всякий случай.       — Люмос… — неуверенно прошептал Драко, и на конце палочке моментально засиял свет.       Невероятно. Он смог. У него получилось.       Он сам испытал тот восторг, что и много лет назад, глядя на сияющее лицо… друга.       — Ты справился, Драко. Молодец. Я знал, что она тебя послушается, — Гарри понятия не имел, откуда знал это, он не понимал многого в мире магии. Просто для него было логично: если он колдовал палочкой Драко, значит и его палочка должна слушаться Драко, ведь так? Гермиона как-то рассказывала о взаимодействии волшебных палочек на примере его и Волдеморта, но он не совсем понял. Теперь он сможет расспросить об этом самого Драко. Вдруг он что-то об этом знает? А пока он чувствовал, что тот дрожит всем телом, и поэтому, сам того не понимая, стал тихо шептать ему на ухо слова одобрения, словно успокаивал маленького ребенка. — Я так рад, что у тебя получилось. Немного странно, что наши палочки сразу приняли другого хозяина, не так ли? Теперь дома будешь колдовать. Я оставлю её в диване между подушками. Тренируйся, сколько хочешь.       Пальцы Драко немного подрагивали, и Гарри его понимал. Он прижался еще ближе, чтоб его успокоить или согреть. Неважно. В такой волнующий момент важно быть с кем-то рядом. Свет на палочке погас.       — Ты позволишь мне колдовать своей палочкой? — голос Драко слегка дрогнул, а потом он повернулся к Гарри, пытаясь его рассмотреть.       — Конечно, Драко… — как Гарри мог не позволить ему? Ведь он именно этого и добивался. Опять вспомнились слова, но уже мадам Помфри после того, как она привела в чувство всех, кто лежал парализованным взглядом василиска. Медведьма разговаривала не с ним, а с Гермионой. Она советовала девочке как можно больше колдовать после такого большого перерыва, говорила о вреде отсутствия магии, что-то о магическом ядре и прямой связи с самочувствием. Он ободряюще улыбнулся и встал с места, нехотя отрываясь от Малфоя. — Мне на работе палочка всё равно не нужна, валяется дома без дела. И я привык колдовать без неё.       Драко кивнул и снова прошептал Люмос, и он светился пуще прежнего, освещая весь дом. Гарри провел по волосам и кинулся к бокалу — слишком пересохло в горле от волнения.       — Спасибо, — искренне прошептал Драко, погасив Люмос. Он встал с места, так держа в руках палочку, словно она являлась самым ценным сокровищем на всем белом свете.       — Пожалуйста, — одними губами ответил Гарри, вглядываясь в счастливое лицо Драко. Мир слегка кружился, а полутьма ласково обняла парней, будто желала подтолкнуть их друг другу. Поттер сделал шаг вперед, убирая прядь с лица Малфоя, не отрывая взгляда, а внутри сердце сделало двойной кульбит.       Кажется, кому-то нужно меньше пить.       Свет внезапно включился, заставляя парней тут же сощуриться. Драко пьяно поморгал глазами, а потом отдал палочку Поттеру и потянулся за своим бокалом, осушая его до дна. В это время Гарри пытался осознать происходящее.       — Ладно, Поттер, спокойной ночи, — похлопал по плечу он и двинулся в сторону своей комнаты, захватив с пола свой плед. — Завтра на работу, а мы засиделись.       — Спокойной ночи, — чуть запоздало ответил Гарри и оглянулся, оценивая разгром. Он взмахнул палочкой, восстанавливая порядок, и засунул ее между подушек, как обещал.       Без Драко стало ощутимо пусто, и Гарри двинулся на балкон, чтобы наконец-то покурить.       Холодный осенний ветер резко ударил в лицо, а Поттер даже не удосужился накинуть куртку. Он вытащил желанную сигарету и зажег ее, с наслаждением втягивая побольше дыма. Поганая привычка, которая не приносит ничего хорошего, но… сигарета была его лучшей подругой весь этот долгий год. Он привык думать, когда дым рассеивался в небе, словно так отпускал свои тяжелые думы.       — Гарри, пора перестать искать проблемы на ровном месте. Все хорошо, Волдеморт повержен. Ты не должен уходить из Магического мира, просто дай ему время отойти от войны. Люди видят в тебе спасителя — это нормально, и скоро все утихнет.       — Тогда почему спаситель не может защитить всех? Почему мир до сих продолжает делить людей на плохих и хороших? Рон прав — я не справляюсь с этим бременем.       — Гарри, ты должен…       — Я ничего не должен, Гермиона! Сколько можно уже? Просто оставьте меня в покое!       — Гарри, хватит! Успокойся же в конце концов!       — Успокоиться? Ты мне предлагаешь сложить руки на коленях и наблюдать за тем, как Министерство диктует свои правила? Министерство, которое при первой возможности переметнулось на сторону Волдеморта? Я устал быть удобным. Хватит с меня! Если даже ты меня не понимаешь, то ради кого мне здесь оставаться?       Гермиона лишь молчала, пока Гарри собирал свои вещи.       — Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня понять.       Гарри ждал. Весь этот год ждал, что Гермиона или Рон ему напишут. Но он оставался со своими мыслями один, и только сейчас смог поделиться ими, высказаться. Джулия была не в счет — она никогда бы не смогла его понять, но Драко… Гарри обернулся, словно ожидал его увидеть за спиной, а потом перевел взгляд обратно на недокуренную сигарету.       Он потушил ее, а потом зашел внутрь. Ведь Гарри обещал особо не курить дома.       — Гарри, я не понимаю, почему ты так взъелся из-за решения суда? По-моему оно даже очень справедливое. Малфой в свое время чуть не убил директора!       — А я чуть не убил его! Ключевое слово — чуть. Все мы совершаем ошибки. Когда ты бросил нас с Гермионой там, в лесу, а потом вернулся — мы приняли тебя. Мы поняли тебя. Так в чем проблема понять причину поступков других людей?       — Слушая тебя, даже Волдеморта можно сделать святым!       — Да, Рон. Да! Представь себе! У каждого были причины поступать так или иначе. Вспомни того же Снейпа! Мы считали его врагом народа, а он на протяжении всей моей школьной жизни оберегал меня! Я понимаю их, а не оправдываю. Снейп все еще остается для меня темной фигурой, которая так и не раскрылась мне до конца, но я его уважаю хотя бы за то, что до последнего ему приходилось играть свою роль, чтобы меня защитить. Волдеморт? Мальчик, которого бросили в приюте? Которого ненавидели всю его жизнь? Что могло вырасти из этого человека? Рожденный не по любви, никому не нужный.       — Но ты…       — А у меня были вы. Что было бы со мной, если бы я попал в не ту компанию? Стал очередным Темным Лордом?       — Конечно, нет.       — Почему ты так считаешь? Меня так раздражает этот мир, который так не хочет задуматься над простыми вещами. Смерть дала мне многое, как ни странно. Когда я смотрел на мерзкое существо, которое находилось у меня в голове на протяжении семнадцати лет, знаешь, что я почувствовал? Жалость. И Дамблдор сказал мне не жалеть мертвых, а жалеть живых. Тогда я не понял его посыл, но сейчас… понимаю, да. Жалеть всех тех, кто не способен понять ценность жизни, ценность человеческой сущности…       — Гарри!       — Что Гарри? Что? Вы всех готовы грести под одну гребенку, не хотите разобраться. Я даже не буду касаться Малфоя. В чем виноват Забини? Почему ему нельзя появляться в Магическом мире? Он ничего не сделал! Паркинсон? Она виновата в том, что является дочерью Пожирателя. Нотт?       — Так эта Паркинсон хотела сдать тебя Темному Лорду…       — И что? Сейчас мы так же поступаем с ними! Вопрос, за что я тогда воевал?       Он прошел в свою комнату, прокручивая в голове неприятные воспоминания, сразу укладываясь в кровать, понимая, что вряд ли уснет. Так часто бывает, и Гарри даже не особо может контролировать свое состояние. Он перевернулся на бок, а его взгляд упал на чемодан, который он не удосужился убрать. Знание, что Драко теперь может колдовать, пусть с помощью его палочки, слегка успокоило его.       Какой же Малфой бывает милый. Гарри слегка хихикнул, прокручивая момент с банкой кофе. Хорек, он и есть хорек. Конечно, немного странно видеть такого Малфоя, но с другой стороны это имеет смысл.       Наконец-то что-то в этой жизни стало приобретать какой-то смысл.       Он провалялся в кровати до самого утра, пока не послышался громкий топот Драко и его недовольное бурчание под нос. Что ж, пора вставать, готовить завтрак, собираться на работу.       Потому что есть для кого готовить.