Параллельные перекрестки

*** - Ты потеряла цветок?.. Стоп, ну глупость, конечно же, - перебил сам себя Варток, покачав головой. – Цветам масло от ожогов к чему? Так что речь идет или о каком-то очень особенном цветке, или же… о человеке? - Гениальное умозаключение, - не сдержалась Йеннифер. Ведьмак отреагировал спокойно – хмыкнул, скривив на мгновение губы, стряхнул снег со штанов, поморщился, неловко двинув травмированной рукой: - А ты не язви, чародейка. Скажи лучше, помощь нужна тебе? - А… – устало вздохнула Йеннифер. – Чем тут поможешь… - Найти этот цветок, - едва заметно улыбнулся Варток, правда, тут же посерьезнел. Нахмурился. – Я его припоминаю, кажется. Долговязый, небритый, в яркой одежде. Явился на свою голову к опасностям, под стол залез да лопотал что-то про правильное решение и верный выбор… - Яшма… - едва слышно отозвалась женщина, безуспешно пытаясь отгородиться от только что осознанного ею чувства. – Он просто хотел помочь… сам спросил, что делать, и я… к вам, черт возьми, его отправила, даже не подумала… Звездные искры снова расплылись в глазах, Йеннифер шагнула к пролому, оступилась, покачнувшись, успела беспомощно махнуть рукой в попытке вцепиться в выщербленное подобие перил… пальцы крепко обхватили запястье, рванули назад, рука скользнула выше, к предплечью – сдавила, развернула, удержала. Рассерженный темный взгляд пересекся с затуманенным фиалковым: - С ума сошла? Йеннифер вздрогнула. Попыталась вырваться: - Можно подумать, тебе не наплевать. - Люди меня мало волнуют, - подтвердил Варток, удерживая чародейку здоровой рукой. – И все же он не абы кто. Привез сюда Цириллу…. Попытался – по своим силам – вмешаться и помочь… чуть монстру в пасть не попал… Камни с нами таскал, пока Весемир его прочь из трапезной не выгнал… - ведьмак, хмурясь, очевидно восстанавливал зацепившиеся в памяти события вчерашнего дня, в которых ярким винно-сливовым штрихом проявился незнакомый чужак. – Живой он. Отдыхает в какой-нибудь из комнат, вот и всё… - Да в том-то и дело, что не всё!... – чародейка, наконец, смогла оттолкнуть от себя собеседника. – Нет его здесь! Думаешь, я не проверила?! Да я каждую комнату осмотрела, в каждый уголок коридора заглянула и крепость снаружи обошла… нет Лютика нигде! А у вас здесь холод собачий, черт теперь знает, под каким деревом его кости остывают!... И руки… у него руки… Йеннифер осеклась. Всхлипнула. Закрыла лицо, замотав головой. Еще не хватало, разреветься, словно девчонка маленькая, перед едва знакомым ведьмаком. Она и с Геральтом себе такой роскоши позволить не могла, сейчас тем более права не имела. Не то чтобы ей есть какое-то дело до того, кто и что о ней здесь подумает, конечно же, и без того проблем да неприятия столько, что не разгрести, но… …Не строй из себя деву в беде! Это моя работа… Она выпрямилась. Опустила руки. Лютик прав. Не во всем, конечно, он хоть и тянет на себе роль беспомощного да безнадежного, на деле не так прост и слаб, как кажется изначально. И за себя постоять – пусть недолго – сможет, и за других молчание хранить будет, даже если объективно и не заслуживают они того. Но все же да – сдаваться раньше времени не в характере Героини Соддена, это Лютик подметил верно. И если он всё-таки жив… - Пойду я. - Далеко? – чуть приподнял черную бровь Варток. – Ночь, вообще-то… - Хрен с ней, с ночью, - резко откликнулась Йеннифер, направляясь обратно к дверям трапезной. – Я в лесу еще не была. Может, Лютик там. - Я с тобой. - Не строй из себя рыцаря, - дернула плечом женщина, вспоминая, по-прежнему ли лежит на скамье возле стола замеченная ею во время ужина истрепанная, но наверняка еще теплая накидка из шкуры сдохшего явно десятки лет назад хищника, Лютику не помешало бы согреться получше, чем от истертого одеяла. – Я чародейка, не забыл? Варток фыркнул: - А я ведьмак. Который тренировался здесь с детства, зимовал не один десяток лет, и знает Синие Горы, уж поверь мне, чуть лучше всяких там магичек, что появились в крепости впервые в жизни. - Ну и зачем? - Зачем что? - Зачем помочь мне решил? – Йеннифер развернулась почти у самой двери, внимательно глядя на собеседника. Выражение темных глаз прочесть было нелегко даже ей, но лезть в мысли не хотелось – чтение всегда ослабляет, а силы могли понадобиться для другого. – Тебя же люди мало волнуют. - Без дела шататься не хочу. - Рану твою вылечить – пара секунд, и возвращайся к братьям, - женщина поежилась от ночного холода. Нахмурилась и повторила: – Зачем? Варток прислонился к колонне, обхватив здоровой рукой травмированную конечность. Пожал плечами. Проговорил, словно удивляясь собственным словам: - О вас, чародейках, молва всякая ходит. И что жестоки вы все без меры. И что сердце у вас забирают при инициации в обмен на красоту, а вместо него лишь Хаос остается, марионетками и слугами которого вы становитесь. И что нет вам дела ни до кого и ни до чего, кроме Силы да власти, и что простой люд для вас – грязь под ногами или царапина на туфельке, вроде мелочь, а посмотришь, обратишь внимание – и мешает, раздражает своим наличием, оскорбляя взор… Многое брат наш ведьмак о вас, чародеях, слышал, Йеннифер. Не всё на веру мы принимаем, да и задача наша не в том состоит. Но… цепляется. Запоминается да откладывается в памяти обрывками вот такими, а много ли в них правды – то не нам решать. Йеннифер молчала, закусив губу. Вспоминала. То, что по собственной воле отдала ради красоты и всесилия. То, что обрела и потеряла из-за своей избирательной слепоты, своей неспособности углядеть важность встреченного, увиденного, понятого. То, что так неожиданно для себя нашла, еще не осознавая, что нуждалась именно в этом. А, осознав, утратила снова… - И что? Проверить решил, значит? – процедила она сквозь зубы. Ведьмак покачал головой: - А что проверять, коли перед глазами всё? Важен тебе Геральт. И Цирилла важна, коли ты ради спасения ее кровью да жизнью своей пожертвовать готова была. И человек этот… Лютик, тоже небезразличен, если так беспокоишься за него, что на Геральта накричала. Так что… - он внимательно и серьезно посмотрел на чародейку. – Дело не только в Хаосе. Не только в Силе. Она резко отвернулась. Обхватила себя руками, защищаясь: - Не думай, что что-то обо мне знаешь. - Сердце у тебя есть, Йеннифер, - усмехнулся ведьмак. – И оно не настолько черно, пусто и холодно, как тебе самой, наверное, хотелось бы. И масло ты готовила поэтому. И друга своего искать отправилась из-за того же самого. А мы, ведьмаки, для защиты простого люда созданы, так почему же я кодексу своему противиться сейчас должен? Ну, так что – идем искать твой особенный цветок? Йеннифер не ответила. Сам того не зная, черноволосый ведьмак лишь одним словом обозначил то самое ранее непонятное, не имеющее никаких видимых причин чувство, ставшее определяющим для всех остальных ощущений – тоски, беспомощности, растерянности… страха за обычного, непримечательного и вроде бы неважного человека с синими глазами и искренней улыбкой, за которой пряталась не менее искренняя, но куда более острая горечь. Друг. И когда же ты успел, Лютик – стать для меня… вот таким? …Я тоже боюсь. Того, что однажды музы перестанут говорить со мной… Она мотнула головой – ветер мазнул прохладой по лицу, особенно почему-то острой на щеке: - Идём. Нужно найти этого… это гребанное недоразумение. Варток едва слышно фыркнул: - Может, все-таки объяснишь, чем Геральт тебя так взбесил? - По дороге расскажу… …и ведь рассказала, вспоминала чародейка еще через час, наблюдая, как Варток негромко расспрашивал седоусого ведьмака – единственного остававшегося в трапезной далеко за полночь. Рассказала… не всё, разумеется. Только то, как заполучил «особенный цветок» ожоги, что лечения требовали. И как – задолго до этого – расстались они нехорошо с Геральтом из Ривии, вроде и не поссорившись толком, а ведь поди ж ты, не отпускала менестреля обида… или же отпустила, признавалась Йеннифер то ли себе, то ли черноволосому ведьмаку, что терпеливо выслушивал ее, не забывая искать на лесных тропинках возможные следы этого самого менестреля – отпустила, да по каким-то причинам неведомым снова захватила в цепкие щупальца. Не мог просто так он уйти, все же человек – не ведьмак, не чародей, не воин, да и не настолько, несмотря ни на что, глуп, чтобы всей опасности не осознавать… или же глуп, но… боги, ну вот как – и что – правильно сказать об этом недоразумении, однажды попавшемся на пути Геральта, а потом и самой Йеннифер?... А Геральт? Сам ведь отправил менестреля сюда, с Цириллой вместе! И забыл – напрочь, поглощенный битвой и противостоянием одержимой княжне – о том, что в крепости, по его же собственной просьбе, между прочим, находится тот, кому чудовища не по зубам… тот, кто сам этим монстрам на один зуб!.. На последних фразах чародейка все же повысила голос, разбив границы разрешенного самой себе спокойствия. Уже не получалось – вот так запросто отринуть собственную человечность, что проявилась во время потери связи с Хаосом и внезапно оказалась не такой уж и слабостью. Не получалось – снова и быстро стать прежней, беспринципной, сильной и жесткой. И Йеннифер не была уже так уверена в том, что ей этого хочется… - Его со вчерашнего вечера никто не видел, - хмурый и сосредоточенный, Варток подошел к чародейке, завершив разговор. – Весемир говорит, заметил мельком в коридоре возле одной из дверей, только неясно было, выходил… эээ, Лютик, или же наоборот, зайти собирался. Да и не до того нам тогда… - Знаю… - чародейка устало опустилась на скамью. – Спасибо, что помог. - Мы ж никого не нашли. - Ты хотя бы попытался… - Йеннифер развернулась от стола, оперлась спиной о столешницу. – Где Геральт? - На ветряках был. Весемир сказал, вернулся аккурат перед нами. Отдыхает, поди, наверное, уже… - Варток, помедлив, сел рядом, стащил со стола полупустую кружку с остатками эля, покачал в руке. – И тебе бы не помешало. Она прикрыла глаза. Усталость в буквальном смысле слова давила на плечи. - Может быть. - А магией своей ты найти его не пыталась? Ну, там, заклинаниями или шаром хрустальным, или чем вы, ведьм… чародейки, для таких целей пользуетесь? - Хрустальный шар… - хмыкнула Йеннифер. – У тебя примитивные представления о механизмах поисковой магии. Во-первых, шары используются в основном как средство связи, ну, и антураж для привлечения несведущих простаков к шарлатанам, что любят объявлять себя волшебниками да целителями. Во-вторых, сильно сомневаюсь, что в ведьмачьей крепости найдется что-то, хотя бы отдаленно напоминающее сей предмет. Ну, и в-третьих, сейчас гораздо проще и быстрее обнаружить кого-либо с помощью маяка – металл-хрусталь-камень, или же предмета, изначально подвергшегося наложению поисковых чар. Варток поднялся со скамьи. Даже не открывая глаз, Йеннифер знала, что он меряет четкими, почти неслышными шагами небольшое, очерченное лишь его собственным сознанием пространство между столом и расколовшимся, тонко звенящим серебром огромным деревом посреди трапезной залы. Будь собеседник человеком, чародейка решила бы, что он мечется в нерешительности между вариантом «о чем-то умолчать» и альтернативой «что-то поведать», но… Варток человеком в общепринятом понимании этого слова не являлся, уже максимально помог по мере своих сил, проявив вот уж совершенно не ожидаемое чародейкой по отношению к ней самой терпение, вместо оправданной неприязни и заслуженных обвинений. Так что едва ли новый знакомый мог сказать сейчас что-то, что изменило бы ход поисков, подтолкнуло к новому направлению или даже помогло обнаружить утерянное. В крепости Лютика не было. В лесу его следов не обнаружилось. Вообще никаких. С одной стороны это немного успокаивало – не замерз, хищникам на зуб не попался. С другой еще больше тревожило – маг-огнеплюй уже побывал в Каэр-Морхене, предварительно помучив менестреля, вполне мог материализоваться снова и вернуть отобранный трофей. А то, что никто не ощутил краткосрочного чужого появления – так после сражения с Волет-Мейр да тварями из порталов остаточные следы манипуляций с Хаосом по крепости гулять еще долго будут, поди сразу разберись, что к чему. Поэтому… - Спасибо, - негромко повторила Йеннифер, открыв глаза и заметив, что седоусый ведьмак уже ушел. – Ты прав, отдохнуть надо. С утра снова попробую поискать. - Каким образом? – Варток упрямо смотрел куда-то мимо нее и, кажется, не спешил следовать собственному совету. - Пока не знаю, - вздохнула чародейка. – Проложу портал в какую-нибудь лавку с хрустальными шарами, возьму один на время… - Я слышал Геральта и Весемира вчера, - перебил ведьмак. – Девочку разыскивают, все кому не лень. Ты не думаешь, что среди этих «всех» могут оказаться и другие чародеи? Если тебя выследят… Она выпрямилась – резко, быстро, оттолкнувшись от скамьи и столешницы пальцами, ладонями, всем телом, подалась вперед, ощущая внутри странное, больное и звонкое дрожание невидимой, натянутой до разрыва лютневой струны, и даже не пыталась найти названия этому ощущению – и так знала. Отчаяние. Страх. Бессилие. Выдохнула, яростно и почти зло – голос почему-то отказывался подчиняться: - Предлагаешь бросить и забыть?!. Ведьмак, словно что-то поняв, шагнул к ней, почти протянул руку… остановился. Покачал головой: - Предлагаю, коли уж нам обоим не спится, еще раз осмотреть крепость. То есть, ее осмотрю я – все-таки… - …тренировался здесь с детства, зимовал не один десяток лет, и знаешь это место чуть лучше всяких там магичек, что появились в крепости впервые в жизни, да, уже слышала!.. - Но, похоже, не слушала, - недавняя растерянность Вартока вновь уступила место спокойствию. – Ты искала только в коридорах да в комнатах, верно? Но Каэр-Морхен этим не ограничивается. Я пройду. Гляну. Может, если твой друг бродил тут, так запах где остался. Йеннифер вздрогнула при слове «друг», мотнула головой: - Запах? - Полынь, - после небольшой паузы пояснил ведьмак. – У нас сама знаешь, чутье тоньше вашего будет. Этот парень мне на ноги подняться помог, после схватки той. Я, наверное, потому и запомнил – горький такой запах. Полынь. И еще вино наше – угощался, похоже… …Ты, конечно, мне потом все подробно объяснишь, но сейчас умоляю, скажи, что готовишь лекарство от похмелья… Ох, Лютик… смешок вырвался непроизвольно и почти неосознанно, странным образом ослабив натяжение готовой вот-вот оборваться струны. - А мне что делать? - В лабораторию вернуться, - темные глаза ведьмака сверкнули почти весело. – Потому что, конечно, насчет твоих «во-первых» и «в-третьих» возразить мне нечего, знаний да опыта, видимо, маловато будет. А вот что касается «во-вторых»… Йеннифер дослушивать не стала – выбежала в коридор. Уж хрустальный-то шар в ведьмачьих завалах она найти сумеет… …а вот что-то обнаружить с его помощью – едва ли, устало выдохнула чародейка через полчаса после того, как гладко обточенный, отшлифованный мутный кусок хрусталя на тяжелой грубой серебряной подставке занял место на лабораторном столе, нехотя, урывками, будто оказывая сопротивление, проясняясь под воздействием заклинаний и сопровождающих их жестов. Никакой четкости, лишь дрожащие размытые картинки, расплывчатые и бесполезные. Цветные пятна – грязно-зеленые, белые, светло-синие, песочные… хоть бы что-то знакомое, вычурно-яркое, глупое! Ни-че-го… Чародейка протерла мутный хрусталь рукавом платья, чихнула – слежавшаяся за несколько десятков лет пыль недовольно поднялась в воздух, мстительно окутав Йеннифер серым облаком. Шар стал выглядеть немного чище, но толку от него по-прежнему не было. Откуда вообще в ведмачьей крепости этот чародейский атрибут, которому здесь не место – остался от одного из магов, что контролировали процессы первых мутационных экспериментов? Какая, к черту, разница… Йеннифер, разозлившись, оттолкнула от себя предмет – тот тяжело проехался по столешнице и опасно забалансировал на самом краю, рискуя свалиться и расколоться о каменный пол… чародейка, стиснув зубы, вытянула руку, сжала пальцы, как будто хватаясь за невидимую веревку, и резко дернула сгусток воздуха на себя, возвращая серебряную подставку с хрустальным содержимым на относительно безопасный участок стола. Бесполезно… но других вариантов она пока не видела. Маяки «хрусталь-металл-камень» не сработают, Лютик не оставил в замке ничего, что могло бы дать возможность использовать подобный след, а на ведьмака Йеннифер не сильно рассчитывала, максимум, что тот мог обнаружить – в каких закоулках крепости побывал менестрель прежде, чем исчезнуть. Разве что оставался пусть крохотный, но все же шанс, что Лютик каким-то образом пробрался в ведьмачий погреб с запасами вин и настоек, и застрял там, увлеченный дегустацией… да пусть хотя бы и так, внезапно поняла чародейка, глядя на дверь, что мысль эта скорее приветственная, чем раздражающая, пусть пьяный в дрова, заливающий ужас вчерашней… то есть, уже позавчерашней схватки содержимым стеклянных бутылок, пытающийся согреться… она протрезвит, сразу и моментально, влепит для порядка подзатыльник, а потом… потом… …вот только этого не будет. Лютика. Здесь. Нет. Она снова повернулась к шару. Вздохнула. Зябко потерла ладони, согревая их, медленно опустила на бархатисто-гладкую поверхность. Закрыла глаза. …Где же ты, рифмоплёт? Хрусталь медленно теплел, покалывая точечными искрами кончики пальцев – словно, отзываясь на вопрос, короткими вспышками направлял в сознание чародейки честные, пусть и неохотные, попытки поиска ответа. Под сомкнутыми веками темнота неторопливо расцвечивалась красками, всё теми же размытыми тусклыми пятнами, переливающимися одно в другое – снежная белизна, лиственная зелень, каменная серость, небесная синева, пшеничное золото, темная медь и ярко-пурпурный штрих, выбивающийся из общего спокойствия… - Йеннифер!.. Она вздрогнула. Краски погасли. Чародейка, сдерживаясь, чтобы не выругаться, открыла глаза и повернулась к двери. - Йеннифер… - повторил Варток, замерев на пороге. И что-то в лице ведьмака удержало чародейку от резких слов. – Скажи, ты, когда искала своего друга, в комнате его была? Прекрасно помня, что уже сообщала об этом собеседнику, Йеннифер отозвалась, понимая, что спрашивает Варток не просто так. Сквозь щемящее осознание потери снова уколол острым шипом холодок тревоги: - Была. - Заходила и выходила? – уточнил вопрос черноволосый ведьмак. - Да… - она мотнула головой, нахмурившись. – То есть, нет, просто дверь открыла, увидела, что там пусто, закрыла и пошла искать дальше. А это… имеет значение? Варток, помедлив, коснулся ладонью резного серебряного диска на груди. Пояснений не требовалось. Оставив в покое шар, Йеннифер выбежала из лаборатории и устремилась по тускло освещенному факелами коридору к одной из дверей. Нет, Лютика там не было, ни живого, ни, благодарение богам – пока что – не-живого, Варток бы сказал. Однако было другое – то, о чем ведьмак умолчал, но о чем красноречиво свидетельствовал его жест. Медальоны. Реакция на присутствие магии. Точечного островка вспышки Хаоса, сосредоточенной в пределах маленькой крепостной каморки. Вспышки достаточно сильной, чтобы до сих пор оставлять отчетливый след, но не настолько мощной, чтобы затронуть весь замок. Случайность? Целенаправленное воздействие? Конкретная мишень? Лютик? Но кто… …Не все вокруг сидят молча. Есть безымянные благодетели, которые тайно работают, помогая мне… всем нам помогая сделать всё правильно… Тревога уступать место облегчению не торопилась. Благодетели благодетелям рознь, да и возможность вмешательства поджаренного мага-огнеплюя не следовало списывать со счетов. И вообще не факт, что речь идет об остаточной энергии портала – так долго держать след ни одна телепортация не может, рассеивается за секунды. Тогда – что это, так и не понимала Йеннифер, забежав в комнату и оглядевшись. Она ничего не ощущала, и это было странно и страшно, как будто вновь обретенный Хаос внезапно решил изменить ей, снова закрыв к себе доступ. Однако нет… нет, хрустальный шар ведь отзывался на импульсы, пытался рисовать в сознании какие-то образы, пусть лишенные четкости и определенности, но всё же… Значит, дело не в Хаосе? Тогда в чём, недоумевала чародейка, обходя маленькую каморку по периметру и «прощупывая» каждый крошечный участок огороженного стенами пространства. След Лютика здесь почти истаял, но до сих пор ощущался – слабое дыхание живого человеческого тепла, рубиновые вспышки бьющегося сердца, переливчатая дрожь лютневых струн, что уже никогда не отзовутся мелодией на касание обожженных пальцев. Он был здесь. А теперь его нет. Как и магии. …почему же отреагировал медальон? Покачав головой, Йеннифер решила расспросить Вартока подробнее – тем более что тот как раз остановился напротив дверного проема, нахмурившись и не сводя с нее темного тревожного взгляда. Чародейка повела плечами, испытывая острое желание вымыть руки, стряхнуть с пальцев пыль десятилетий и невидимые налипшие искры чужой (ох, чужой ли…) горечи, пропитавшей маленькое помещение… как там говорил ведьмак – запах полыни? - Послушай, я ничего не понимаю, - она видела, как слабо дрожит, мерцая серебром, медальон на груди Вартока, но совсем не ощущала причину такой реакции. Шагнула за порог. – Здесь точно должна быть магия, но я ее совсем не… …падение… …сквозь пронизывающие иглы белого света… …пытаюсь ухватиться за них… хрупкие, раскалываются от касания, впиваются осколками в обожженные ладони… …больно… …вихрь. Там, впереди, невообразимо далеко и слишком близко… подхватывает, замедляя падение… но нет, он вовсе не намеревается помогать – скручивает тугую спираль-воронку, резкими, сбивающими дыхание порывами поднимает вверх по упругим виткам… …я знаю, что будет дальше… знаю?.. …снова – падение. В пустоту, в никуда… там, на дне воронки – тьма. А за ней… что за ней?.. …ничего?.. …что-то?.. …дышать… пожалуйста… хотя бы глоток воздуха… крошечный… …иначе я… …хотя – может быть, не сопротивляться… …может, так и должно… … - НЕТ!.. - ЙЕННИФЕР! Она распахнула глаза. Поняла, что упирается взглядом в другие – знакомые, янтарно-желтые. - Геральт? - Что случилось? - Переход… - отстраненно отозвалась она. – Сработал только на выходе… однонаправленный, локализованный, сильный остаточный след, максимальное воздействие при минимальном радиусе, вот почему я ничего не ощутила в первый раз, и когда зашла сюда… - Ты о чём? - О чём?.. Непонимающий вопрос вкупе с таким же выражением волчьих глаз хлестнул словно пощечиной, моментально отрезвив. Йеннифер надавила ладонями на широкую грудь, к которой когда-то так часто любила прижиматься, оттолкнула Геральта от себя, высвобождаясь из его крепкой хватки. Демонстративно отряхнула рукава платья, скользнула руками в карманы, вновь нащупала в одном из них бутылочку с маслом от ожогов. Вцепилась в нее, сжала пальцы другой руки в кулак, стиснула зубы – всё что угодно, лишь бы не выдать холодного и темного вихря ярости, готового вот-вот вырваться потоком ругательств и пощечин… не сейчас, Йеннифер. Сохраняй спокойствие. Если этот чертов долбодятел из Ривии так до сих пор и не понял, в чем дело, не вспомнил, кого отправил вместе со своей новообретенной дочерью в ведьмачью крепость, не задумался, откуда вдруг посреди битвы на каменный пол выкатился яшмовый огонек, сопровождаемый приглушенными криками о тепле, балансе и правильном выборе… …короче, если Геральт настолько… …болван!.. …недалек и эмоционально незрел, мысленно поправила сама себя чародейка, то она, Йеннифер из Венгерберга, самая могущественная волшебница Континента и Героиня Соддена (находящаяся в бегах, но это мелочи), не собирается ему что-то разъяснять. Они об этом не договаривались. Их соглашение касалось только Цириллы. Не Лютика. - Ты почему здесь? – бросила она, осторожно закрывая дверь и резким жестом запечатывая её. – Ваш наставник сказал, ты ушел отдыхать. - Тихо. - Что? - Слишком тихо, тебе не кажется? – Геральт, словно не замечая ее состояния, хмурился и не сводил глаз с двери. – А ведь так не должно быть. Ощущение… - он чуть поморщился от необходимости произносить это слово, - …что чего-то не хватает. «Чего-то»… Йеннифер скривила губы, отступая назад. Намек на признание желтоглазым ведьмаком ускользнувшей от его внимания детали она оценила, учитывая, что Геральт обычно не торопился соглашаться с тем, что что-то упустил по собственной вине, но помогать в логических построениях дальнейших догадок не намеревалась. Пусть думает сам. Или задает вопросы – не переломится его ведьмачья гордость от этого. Пусть самостоятельно доходит до понимания, чего – или кого – недостает среди этой холодной неприветливой тишины старой крепости. У чародейки была другая задача. В трапезной до сих пор в стволе дерева с серебряными медальонами, застрявшие, находились крошечные обломки стеллацита. Останки вызванного и разрушенного Цириллой монолита, двери в другую Сферу, где самой Йеннифер не посчастливилось побывать вместе с девочкой и ведьмаком. Это может ничего не значить. Но она не считала себя вправе пренебречь даже таким скорее всего обреченным на провал шансом. Камешек. Слишком маленький, чтобы притянуть Дикую Охоту или вызволить из Междумирья очередного монстра. Однако если монолиты были способны сдерживать мощнейшую энергию Сфер, чтобы не позволить тем сойтись воедино и – вполне возможно – полностью разрушиться при новом столкновении, значит, их не изученные до конца свойства (вот здесь бы не помешали знания одного близко знакомого чародейке археолога из Бан-Арда) позволяют как минимум эту энергию собирать и довольно долгое время удерживать. След перехода был сильным. И Йеннифер даже не хотела задумываться над тем, каким это воздействие было изначально, и как пережил его – если пережил вообще – Лютик. Но оставлять След здесь, в крепости, было нельзя – неизвестно, когда он полностью рассеется и как может повлиять на него близость расколотого стеллацитового монолита, не напитает ли новой силой, не откроет ли портал в неизвестность, не затянет ли в Междумирье весь Каэр-Морхен вместе с его обитателями… Маленький обломок. Чтобы вобрать След, запечатать его – лучше бы двимеритом, противодействуя магии, но сойдет и серебро, которое тоже неплохо ей противостоит… …никогда бы не подумала, что придется учиться кузнечно-ювелирному делу, подавила неуместную усмешку Йеннифер, разворачиваясь к стоявшим напротив двери ведьмакам. Вибрация медальонов утихла – но возобновится тут же, если открыть дверь. Сильный след. Мощный выброс. Огромный риск. …сто́ишь ли ты этого, Лютик? - Чародейка, - подал голос доселе молчавший Варток, - Ты что-то говорила о маяке. Металл-хрусталь-камень, верно? - Говорила, - отозвалась Йеннифер, не обращая внимания на недоуменный взгляд Геральта. – Но шар не помог. - Я нашел кое-что, пока замок осматривал, - помедлив, черноволосый ведьмак протянул руку. На раскрытой ладони в тонких изгибах разорванной, перепачканной чем-то темно-бурым цепочки тусклым золотым отсветом переливались четкие линии маленького камертона. Подвеска. Йеннифер помнила, когда и где видела это в последний раз. Позавчера. После возвращения с нежданной встречи с Дикой Охотой. В трапезной. В вырезе воротника несвежей посеревшей рубашки с отстиранными, но все еще заметными следами крови. Сразу перед тем, как теплые, чуть дрогнувшие пальцы мягко обхватили ее запястья и осторожно провели по зажившим разрезам. За секунду до того, как подняла голову и встретилась с внимательным и понимающим васильково-серым взглядом. - Где оно находилось, Варток? - В трапезной. На полу возле двери, - откликнулся тот. И уточнил – то, о чем чародейка уже без подсказок догадалась сама, вот так сразу и вдруг. – У выхода на мост. …Нас трое, и мы будем помогать друг другу. Что предначертано, того не избежать… - Он был там, - прошептала Йеннифер, ни к кому не обращаясь. Забрала подвеску, стиснула ее в руке – тонкие колкие иглы одновременно теплом и холодом ударили в кончики пальцев, разбежались затухающими искрами по ладони. Ты ушел бы и так, Лютик. Не потому, что не простил – ты простил, не дожидаясь, пока обратятся с этой просьбой, пока осознают ее необходимость, не дожидаясь, что это вообще произойдет. Ты просто понял – тебя исключили из формулы как ненужную, отслужившую и отработавшую свое переменную, наличие которой для достижения результата больше не требуется. Мы тебя исключили. Геральт и я. И ты осознал это гораздо раньше нас. Потому и забрал одеяло – знал, что снаружи холодно, и не хотел околеть раньше времени. Потому и не сказал никому – не хотел прощаться, объяснять что-то… не хотел видеть никого из нас. Чтобы не пожалеть, не передумать, не попросить разрешения пойти с нами. Ты ушел бы и так. Вот только что-то получило тебя раньше, чем ты осуществил задуманное… Йеннифер опустила подвеску в карман платья. Подняла голову. Посмотрела на Вартока, который, кажется, начал о чем-то догадываться. Перевела взгляд на Геральта. - Где Лютик? – тихо спросил седовласый ведьмак. – Йен, где он? Она хотела съязвить. Сказать что-то едкое, что-то резкое, ткнуть Геральта носом в его избирательную слепоту по отношению к некоторым представителям рода человеческого… …она хотела. Но не стала. Отвернулась и направилась по коридору к трапезной, бросив через плечо короткое, больное, острое, невозможное, но от этого не менее правдивое: - Его нет. …Хрусталь-камень-металл… Я найду тебя, чертов ты рифмоплёт!.. ***