***
Тысячи солдат потекли к Иртнарду. Картина, которую я наблюдал уже десятки раз — как с одной, так и с другой стороны. Люди гибли сотнями, но в этот момент я не был непосредственным участником штурма, не был и наблюдателем, коротко отдающим команды. Вместо этого я вновь исполнял роль, к которой успел привыкнуть. Пальцы решительно схватились за камни, находя в них углубления и едва заметные трещинки, подтягивая лёгкое тело вверх. Я карабкался, ловко забираясь всё выше и выше. Рядом, не менее умело, лезла ещё пара человек, лучшие из лучших. Место было выбрано не случайно. Штурмовать здесь было трудно и неудобно: мешали рельеф местности и пологие холмы. Но это если действовать привычными методами, с лестницами и штурмовыми башнями. Мы же подобрались сюда тайно и незаметно. Из-за сложностей подхода стражи на этом участке изначально было крайне мало, а теперь — вовсе почти пусто. Коротко посмотрев, я заметил лишь трёх активно переговаривающихся солдат, которые усерднее наблюдали за отдалённой стеной с воротами, где происходили основные события, чем за той, где находились мы сами. Ловко подтянувшись и беззвучно вытащив ещё двух ребят, мы одновременно ударили болтливых караульных, лишая их жизни. Вниз полетела верёвка, по которой поднялся ещё десяток человек. Путь шёл в сторону штаба врага. Я щедро ставил метки и делал частые возвраты, с каждым из которых информация привычным образом выстраивалась в голове. Цель была найдена, но имела слишком хорошую охрану. На первый взгляд. Однако я смог дождаться, когда в небольшое затишье штурма командующий показался на площади, где начал выступать с речью, доказывая что-то своим людям и, видимо, поднимая их боевой дух. В этот миг его поразила моя стрела. Уверен, что мораль всей армии после такого будет здорово «повышена». Не задерживаясь, стремительной тенью я покинул крышу дома, быстро затерявшись среди однотипных дворов. Но враги не сдались. Они продолжали защищаться, выбрав нового главу. После отбивания первого штурма «Золотые мечи» отправили своих бойцов на проверку трущоб и мест, где, по их мнению, могли прятаться диверсанты. Глупо, ведь я не прятался, а отправился напрямую к местному владыке, которого крайне удивило такое поведение, но он был патриотом, а потому согласился помочь, спрятав нас. Дождавшись ночи, мы вместе с небольшим отрядом верных и оставшихся в живых стражей владыки отправились на ещё одно важное задание. Открывать городские ворота. План удался наполовину. Мы смогли тихо устранить часовых и даже открыть хитрый механизм, но вот дальше на шум начали набегать наёмники, поэтому пришлось обороняться. Один из вражеских рыцарей, ловкий ублюдок, перерубил верёвку, мгновенно приводя механизм в негодность и закрывая ворота, из-за чего в город успела проникнуть лишь пара тысяч наших пехотинцев. Откатиться было можно, как и попробовать переиграть. Однако хватило и этого. Начался спешный ночной штурм, где наши солдаты, прорвавшиеся в город, смогли занять стены, перекрыв узкие проходы и продержавшись там достаточно, чтобы позволить остальным залезть внутрь города по лестницам. Вскоре бои перешли на улицы. Ещё два дня мы очищали это место, вылавливая врагов, не собирающихся отступать. Потери были большими, но итог оказался лучше, чем можно было надеяться, правда… общая численность войска сократилась более чем на десять тысяч человек. Тем не менее изучение цифр показало достаточно достойный результат. Нет, безусловно, можно было сделать всё лучше, и командуй армией я, то план, как всегда, был бы на порядок эффективнее, но… Это всё равно был отличный итог! «Даже представить себе боюсь, сколько бы людей мы потеряли, если бы штурмовали город «правильно»? Половину? Две трети?» Я получил похвалу от лордов, которые задумчиво смотрели на меня, а мои последователи, коих становилось всё больше, доносили, что разговоры о «Великом Пророке» поднимались даже на высшем уровне. Среди простых солдат я приобрёл репутацию героя. Ещё не «того самого», о котором говорили с широко открытыми глазами, на которого бежали смотреть через весь лагерь, того, на кого равнялись и о чьих подвигах ходили слухи и рассказы по тавернам, но у меня всё впереди. Тем временем барды смогли сложить свои первые песни, которые предварительно слушали мои самые преданнейшие фанаты. Они отсекали вариант за вариантом, запрещая певцам под страхом смерти распространять «фальшивые куплеты». Но вот одна песня до меня всё-таки была доведена. Исполняла её бледная девушка, что в первую секунду едва смогла собраться с мыслями, ведь её ощутимо потряхивало. Была она симпатичной и рыженькой, в натянутом шутовском костюме и ярком образе, долженствующем привлекать внимание. Наконец, справившись с собой, она начала исполнение, и… мне не понравилось. Настукивая пальцами простенький мотив и обдумывая примитивные рифмы, я поймал себя на том, что в голову невольно начали лезть мысли, где можно улучшить, что поменять, а также как наложить другую, более динамичную мелодию. Дослушав выступление, я задумался, как выразить своё неудовольствие, чтобы она тут же не пережила сердечный приступ? — Это было неплохо, — начал я, позволяя ей выдохнуть, улыбнувшись, — но… — и продолжил высказывать свои мысли. Она стала переспрашивать и тут же пытаться подобрать ноты. — Стоп, — махнул я рукой, — на ходу это не выйдет, нужно записать, — достал бумагу, перо и чернильницу, оглядывая певицу. — Ты умеешь читать? Она отрицательно помотала головой. Я вздохнул. — Ладно, всё равно запишу; может, кто-то согласится прочитать тебе текст, если забудешь его. Девушка быстро кивнула и поклонилась. — Начнём сначала… Около двух часов мы перебирали песню, убирая не нравящиеся мне куплеты и рифмы, заменяли их иными, более динамичными. Накладывали новые ноты, с добавлением инструментов, которых я не знал, но которые пытался передать. Многие оказывались существующими и прибавлялись в композицию. — Что же, Анастриана Солнечная, — я хмыкнул, услышав этот псевдоним, — составь всё, что мы обсудили, в единую песню. Если у тебя получится, получишь награду золотом. Если нет, — я пожал плечами, — не получишь. — Спасибо, что уделили мне внимание, милорд Моустас, — покорно поклонилась она и покинула зал. Буквально через пять минут прибежал Бейро, один из жителей Ступеней, бывший стражник Глобрико, ставший инструктором, а теперь и одним из моих помощников. — Господин, эта девица сказала, что вас что-то не устроило. Можем ли мы что-то сделать и как-то помочь? — он преданно склонил голову. — Возможность восхищаться вашими подвигами должна быть не только у нас как их свидетелей, но и у прочих людей. Жители всего мира обязаны увидеть и осознать ваше величие! — Тогда помогите ей найти нужных бардов и музыкальные инструменты, — я почесал гладкий подбородок, — песня должна быть идеальна, а я составил дополнения, которые должны этому поспособствовать. — Всенепременно! — довольно произнёс он, быстро покинув зал. Я вновь остался наедине со своими думами. Таких моментов в последнее время я старался избегать. Невольно начал смотреть в прошлое, прикидывая, что мог бы изменить, как действовать в той или иной ситуации. «Быть может… со временем моя сила откроет новые грани, и я смогу вернуться в те времена, когда всё мог изменить? Наставить Гейба на нужный путь, не позволить умереть многим хорошим пограничным рыцарям из отряда, спасти деревенских жителей, ещё из моей родной земли… Ярмака, Болдрика, который так активно засматривался на… Лирну». Я зло оскалился, сжимая изукрашенное кресло. Энергия всколыхнулась, готовая отправить меня к любой метке из более десятка, но все они были мне не нужны. «Ксобар Кхокуа, надеюсь, ты горишь в аду!» Тихий смех вырвался сам собой, ведь мне предстояла дорога туда же! — Ещё встретимся… — прошептал я невидимым чёрным теням, которые ощутимо колыхнулись от моих слов. На миг мне показалось, что я вижу там перья на его шлеме… «Конечно, вижу… полыхание камина и игру теней от него. А перья — это тень от моего писчего пера. Глупо! Как же всё это глупо!» Встряхнув головой, я покинул зал. Дела не ждали. Когда мы окончательно дочистили Иртнард, закрепившись в нём, стали налаживать новые каналы связи. Пришли письма, что Хайтауэр столкнулся с Блэкфайром и вынужден был отступить. В письме, которое читал в том числе и я, особо подчёркивалось, что это было не поражение, а всего лишь задержка на пути уничтожения «Золотых мечей». «М-да… не побег, а стратегическое отступление. Вот дерьмо, а ведь у «Белого Быка» было пятьдесят тысяч людей! Как бы нас таким же образом не разбили…» В свободное время, которого у меня стало достаточно мало, даже несмотря на регулярные и очень частые возвраты, я стал часто общаться с Тайвином. Ему стало не зазорно приглашать меня к себе в шатёр, где вместе с его свитой мы вели обсуждение… всего. Зачастую во время подобного времяпровождения литрами тёк алкоголь, и вместо действительно полезных планов по приведению в порядок Западных земель, необходимых реформ и планов по войне речь скатывалась на… баб. Высокие лорды активно обсуждали претенденток на свои земли, а также разных хорошеньких барышень, сокрушаясь, что «чем знатнее, тем уродливее», а самые красавицы, по насмешке судьбы, были бедны и мало что могли дать. От таких разговоров я старался уходить, ибо сердце реагировало на них… по-разному. И хоть я считал, что уже начал забывать Лирну, она не забывала обо мне, время от времени навещая во снах или в образах других, симпатичных девичьих мордашек. Странно, но от этого нельзя было уйти. «Может быть, завалить эту Анастриану? Она показалась мне симпатичной…»***
Через пару недель, частично залечив раны, мы выдвинулись к стратегическому центру острова. То есть следующему городу. По дороге я узнал информацию о близком нахождении одного из вражеских отрядов кавалерии, сведения о котором быстро передал в штаб. К сожалению, гонки с конницей противника ни к чему не привели, кроме пары мелких стычек с примерно равным количеством трупов. Это почти никак не повлияло на наше передвижение. Кеклиа — следующий город, встретившийся нам — приветливо распахнул ворота. Люди клялись, что никаких врагов внутри не осталось, что мы в итоге всё же приняли. Моя паранойя била тревогу, но ничего так и не произошло. Что же, нам же лучше. Ага… в новом городе дорогу к нам нашли свежие вороны и новые сведения. Хайтауэр требовал объединения сил и «зажимания» Блэкфайра со всех сторон. Что, неужели его «стратегическое отступление» затянулось? «Кстати говоря, а почему вообще ему доверили командование?! Лорд-командующий хоть раз возглавлял армию? Он же просто глава Королевской Гвардии, то есть Белых Плащей! Это вообще охранники, грубо говоря, хоть и элитные. Почему на его месте не сидит опытный стратег? Я уверен, что среди лордов такие бы нашлись! Ладно, на это я уже никак не могу повлиять…» По мере сближения армий участились конные схватки. Они выматывали и происходили практически ежедневно. «Золотые мечи» усиленно пытались заходить в тыл и уничтожать наши припасы. Несколько раз туда налетали натурально тысячи конных воинов! Тогда я откатывался и перемещал «обоз» в другую часть войска, устраивая противнику ловушку. Трижды обжигались они на этом, потеряв не меньше пяти сотен кавалеристов. А вчера вечером, неожиданно для меня, Демей поздравил с днём рождения. Шестнадцать лет! Откуда тот узнал, если даже я сам об этом забыл? — От ваших оруженосцев, — склонил он голову, — вы обучили славных и умелых людей; очень жаль, что они погибли. Не сомневаюсь, что в любой миг сотни и тысячи юношей будут готовы назвать вас своим учителем… Вот только я не готов был назвать их своими учениками. Нет… не сейчас. Мой первый помощник преподнёс мне изукрашенную умелой резьбой и золотыми вставками доску с кайвассой. — Мне говорили, вы увлекаетесь игрой, — улыбался он, — мы хотели ещё подготовить к этому дню балладу о вашей победе над «Эбеновым Принцем», но… — откашлялся он, — Бейро сообщил, что с этим возникли задержки. — Спасибо, — принял я подарок, — я ценю твои старания. Демей снова согнул спину. — Господин, я не взял на себя смелость устроить по этому поводу празднование, — он нервно потеребил свой рукав, — мы с остальными, — неуверенно оглянулся житель Ступеней в сторону выхода, — посчитали, что вы будете против подобного. — После окончательной победы, Демей, — я растянул губы в подобие улыбки, — лишь после неё. — Конечно! Вы удивительно правы! Выпроводив чрезмерно фанатичного подчинённого, я в первую очередь подробно осмотрел доску и все фигуры, не найдя на них следов яда или странного запаха. Всё было нормально. «Хорошо, будем надеяться, что так оно и есть». Через неделю мы достигли войска Хайтауэра, и я стал свидетелем того, как предыдущие сражения здорово их потрепали. Людей стало вполовину меньше, и это лишь на первый взгляд. Подобное было неприятным известием, а я искренне надеялся, что войско «Банды Девяти» понесло не меньше потерь. Иначе наши шансы здорово уменьшились. Этим же днём Бейро сообщил об окончании работы над новой песней Анастрианы. «Что же, послушаем?» В этот раз бардов было несколько, как и музыкальных инструментов. «М-м… да… гораздо лучше… недаром взял современную музыку, как и некоторые строки. Вышло… годно. Действительно стоящая вещь!» Я улыбнулся людям, которые заметно волновались, время от времени переглядываясь друг с другом. — Мне понравилось, — был мой вердикт. — Бейро! Тот мгновенно зашёл в шатёр вместе с парой стражников, готовый выполнить любой приказ. — Награди бардов. А леди Анастриане… десять золотых. Заслужила. Певцы склонили спины. Я заметил довольные улыбки на их лицах. — Жаль, что песня получилась сложной и требует сразу нескольких исполнителей, — вздохнул я, — такую не будешь напевать в тавернах, разве что на каких-то серьёзных пирах, группой, — и махнул рукой, — впрочем, неважно. Главное, что вы порадовали меня. Быть может, когда-нибудь я услышу её вновь. Хмыкнул. Главное, что есть лист с записью, который я расписывал ещё с рыжей девушкой. «Если захочу услышать про свои подвиги ещё раз, то могу просто передать его другому менестрелю». Этой ночью со мной была Анастриана. Она была достаточно милой и неуверенной. Подтянутое спортивное тело, небольшая грудь, сочные бёдра… Впрочем, предварительно я всё равно загнал её в бочку с водой, как поначалу всегда делал с Лирной. Девочка оказалась достаточно страстной и любвеобильной, но… всё равно не то. Она честно пыталась, как пытался и я, только всё опять же получилось механически, чуть ли не инстинктивно. Простое снятие напряжения, без чувств и эмоций. Краткий миг моей слабости, который был быстро скомкан и выброшен. Я выдал девице ещё один дракон и выставил вон, как немногих предыдущих, поймав себя на мысли, что девчонка явно хотела иного развития событий. А я не захотел.***
На следующем совещании, которое «Белый Бык» проводил в бывшем шатре десницы короля, он объявил о своём плане: немедленное наступление! Мы должны были пройти по острову единым кулаком и по пути смести всё, что попадётся под руку. Я едва сдержался, чтобы не зааплодировать стоя. В самом деле, «гениальный» план. Впрочем… это могло бы и сработать, вот только войско Хайтауэра было почти слепым и глухим. Территория лагеря наполнена шпионами, под видом местных, чуть ли не открыто путешествующих в том же обозе, а маркитантки регулярно подливали командирам медленный яд, заставляя их умирать спустя три-пять дней после обращения за «услугами». Чтобы узнать все эти сведения и составить список неблагонадёжных лиц, мне понадобилось почти десять дней, когда мой лимит возврата — одиннадцать. Я узнавал это раз за разом, проживая, для ровного счёта, десять дней, круг за кругом. Полтора месяца времени в откатах, за которое я вычислил практически каждого шпиона, после чего мне потребовалось лишь разрешение нашего главнокомандующего и сотни арестов за первый же день наполнили лагерь, вызывая панику. По каждому человеку я подготовил подробные сведения, исписав таким образом почти целую книгу, а на третий день предоставил подробнейший отчёт лично Хайтауэру. — Это правда, что говорят про тебя, лорд Моустас? — подчёркнуто серьёзно спросил он, нахмурив брови. — Нет, — улыбнулся я, — я всё ещё не умею летать по воздуху и читать мысли людей, — сделав акцент на последнем, намекая, что мне нужно больше сведений. Гвардеец громогласно рассмеялся, после чего встал из-за стола. Он был натуральным гигантом, самым здоровым из всех, кого я когда-либо видел. Его бугристые мускулы были легко ощутимы хотя бы по тому, как он легко и непринуждённо передвигался в своих тяжеленных доспехах. — Про выживание на «Висельном» и разгром «Эбенового Принца» всего с пятью тысячами людей? — пристально посмотрел глава Королевской Гвардии мне в глаза и не отвёл взор, столкнувшись с моим. Один из немногих. — Джейсон Ланнистер привёл шесть тысяч человек, — начал я, — и через четыре дня я смог вывести из окружения лишь две тысячи. Как видите, лорд-командующий, мне хватило этого, чтобы разбить врага. Он медленно кивнул, а потом махнул в сторону стола, где лежала карта, на которой были расставлены искусно вырезанные фигурки. — Расскажи, как бы ты действовал, если бы, — Хайтауэр ухмыльнулся, — принял командование объединённой армией королевства? Мы долго обсуждали каждый шаг, а потом «Белый Бык», не глядя на многочисленные досье, написал мне письмо, давая полное право делать с пленными то, что посчитаю нужным. В этот же день все они были казнены. К сожалению, контроля над армией, хоть и на уровне помощника, я так и не получил. Та встреча с главнокомандующим, где он спросил совета, была первой и последней. Нет, мы ещё встречались, но уже без обсуждений. Возможно, он не до конца доверял мне, а может, в его голову вбили обо мне какие-то чужие домыслы? Это было неважно, я был рад уже тому, что хоть какие-то мои предложения нашли свою реализацию. Общая разведка также лежала на чужих плечах, но здесь я по своей инициативе проводил дополнительную проверку местности собственными силами, передавая информацию ответственному за неё лорду Медоузу из Простора. С трудом подавляемая им неприязнь, вероятнее всего, и стала той причиной, по которой армия во многом оставалась слепа. Когда мы попали в четвёртую засаду подряд, потеряв почти две тысячи человек, причём о каждой из которых я неизменно предупреждал лорда, то пришлось обратиться напрямую в штаб. Там Джонас Медоуз активно пытался извратить мои слова, в чём по мере сил ему пытался помогать Лютор Тирелл. Впрочем, насколько я помню по канону, о последнем всегда отзывались как о «дутом олухе». «Плевать; делаю, что могу, а там, если ума хватит, к словам прислушаются». — Довольно! — грозно ударил по столу Хайтауэр, заставив его затрещать. — Отныне за разведку отвечает лорд Моустас. Его словам никто не посмел перечить, хоть гневные взгляды были направлены на нас обоих. «Что же… Герольд оказался не таким дураком, как я думал; может, ещё и сработаемся?» Я быстро предоставил сведения относительно захваченных противником территорий, примерную численность отрядов, а также плана передвижений. Всё это требовало усилий как меня самого, так и моих людей, но многочисленные откаты в прошлое, зачастую после сражений, и даже захват некоторых офицеров врага позволяли мне преподносить точную информацию. На скептические высказывания некоторых лордов внимания я не обращал. К счастью, не я один. Эти люди ещё многого не знали, как и не становились свидетелями самовольных убийств, совершённых моими людьми только из-за нелестных высказываний. Впрочем, и не надо, это привлекло бы негативное внимание. Через пару дней движения объединённого войска наш авангард столкнулся с конницей врага, начав обмениваться ударами. Мы явно приближались к точке схватки. Возможно, не финальной, но одной из главных. Именно тогда совет лордов втемяшил в голову главнокомандующего идею о занятии «стратегической позиции» прямо на шикарно выглядящем холме, который действительно был крайне удобен, имел небольшой наклон и хороший обзор. Со спины был прикрыт лесом, а буквально в двухстах метрах протекал тонкий ручей. Это место было идеальным для лагеря и принятия боя, тем более что ставка самого Блэкфайра от него была как на ладони. Но почему его ещё не занял Мейлис, что пробыл на острове гораздо дольше нас?! «Не видел», «Не понял», «Испугался» и десятки иных версий получил я в качестве ответа на свой вопрос. Нет… тут что-то было не так. К слову, со мной были согласны и более умные люди, вот только… они так же, как и я, не видели причины. Что же, раз причины нет, то мы отправились «занимать высоту». «Я предчувствую какую-то пакость! Ни за что не пошёл бы туда, будь моя воля. Впрочем, я бы вообще вёл другую стратегию, но не об этом сейчас речь». В этот день я вновь был у Ланнистера, открыто сообщив ему о своих подозрениях. Киван высказался за мою точку зрения, как, впрочем, и Реджин. Сегодня здесь, в дополнение к остальным, присутствовал и Стеффон Баратеон. Но тот в основном молчал. Он стал довольно мрачным после гибели отца. Поговаривали, он сильно испугался налёта Мейлиса, чудом оставшись жив. Сам Тайвин напряжённо смотрел в карту, переставляя фигурки так и эдак. Но не видел способа, как Блэкфайр мог бы развернуть ситуацию в свою пользу. — А может, он специально нас туда заманивает, — усмехнулся Сарсфилд, — и это огромная ловушка? Мы задумчиво перевели взгляд на карту. Могло ли такое и вправду произойти? Армия шла без перерыва, ведь ей была поставлена важная задача — как можно быстрее занять удобное стратегическое место, откуда можно будет угрожать главной ставке Блэкфайра почти без опасения. Это был выматывающий и в некоторых случаях даже смертельный опыт для части солдат. Но командующий Королевской Гвардией посчитал такой риск оправданным. Этим утром мы смогли добраться до нужного места, где мне быстро поступила достаточно важная информация, которую я моментально передал в штаб. Речь шла о приближении конных рыцарей Мейлиса. Их было много, в районе трёх тысяч, и это были натуральные бронированные «машины». Несмотря на вовремя переданные данные, наш авангард всё равно продвинулся вперёд и был практически полностью ими смят. Вот как это можно было назвать?! Вопиющая бездарность, граничащая с предательством! К сожалению, вопрос об этом был отложен, а после свален на «самовольного» исполнителя, погибшего в той бойне. «Ой, как же это удобно, лорд Хостер Талли! Грёбаные речники, ненавижу их!» После уничтожения нашего авангарда мои разведчики даже не приближались к этой «стальной» волне, держась на значительном расстоянии. Вперёд выдвинулась пехота, заставившая рыцарей отступить. Они не пошли в наш «котёл», предпочтя отойти назад. Всю истину произошедших событий и внезапно появившихся рыцарей я узнал несколько позже, но предположение Сарсфилда действительно подтвердилось. И у нас могли бы быть очень большие проблемы, если бы не серьёзнейшая ошибка со стороны врага. Тяжёлая конница прибыла слишком рано, а должна была стать «закрывашкой», ведь вся эта «идеальная местность» была отдана нам неспроста, а в качестве засады и ориентира. Однако из-за отсутствия синхронности армии короля мало того, что стало известно о тяжёлых конных рыцарях врага, так ещё и разведка, причём именно в моём лице, смогла обнаружить продвигающуюся ближе вторую армию Блэкфайра. Это были не все войска, а лишь часть, но часть достаточно опасная, особенно, например, при резком нападении с фланга. Там было порядка пяти тысяч солдат, против которых Хайтауэр сразу же отправил конницу, с поддержкой быстроходных отрядов, которые должны были подойти позднее, если всадникам нужна будет помощь. Я лично отправился проконтролировать уничтожение сил противника, мысленно прикидывая цифры. Выходило достаточно приятно. «Лишь бы не очередная засада!» — подумал я в тот момент, но, к счастью, впервые удача была на нашей стороне. Наши рыцари легко сокрушили впавших в панику наёмников, хоть и не без потерь. «Золотые мечи» явно не ожидали увидеть нас здесь. Я, воспользовавшись неразберихой и некоторой помощью своих мистических сил, направил группу лёгких и быстроходных всадников на вражеского командира, сумев без особых травм сбросить его с коня и захватить в плен. Быстрый экспресс-допрос дал ряд сведений, открывающих глаза на ситуацию. Местность, куда нас так стремился затащить Хайтауэр, была детально изучена Мейлисом заранее и грозила нам крахом, даже с учётом перевеса сил. Но… как я уже говорил — случайность и несостыковка по времени подвели противника. Информация была максимально быстро передана напрямую командующим. Герольд Хайтауэр, возвышающийся надо мной в полтора раза, привычно хмурился, слушая предполагаемый план «Золотых мечей». Кивнув мне в конце доклада, он сказал, что учтёт эти слова. Что же, здесь я сделал всё, что от меня зависело. Через какое-то время разведка доложила о наступлении основных войск Мейлиса с нашего тыла. Значит, что его командная ставка тоже была обманкой? Он обошёл нас сзади, очевидно готовя ещё одну ловушку. Но грёбаный ублюдок сам себя перехитрил. Чем сложнее план, тем выше шанс, что что-то пойдёт не так. В данный момент «не так» для него пошло всё. И вот армии стояли друг напротив друга, войска Блэкфайра явно чего-то ждали, а мы не хотели отдавать высоту. Вместо этого лучники приготовились по команде засыпать врага стрелами. Очевидно, заметив наши приготовления и прикинув ситуацию, Мейлис отдал приказ наступать. Его войска имели явное преимущество как минимум по двум моментам: они были не такими уставшими, а также у них были слоны. Эти огромные и жутко мощные твари буквально опустошали наши ряды. Лошади пугались как их рёва, так и вида, а обычная пехота могла лишь молиться, чтобы оказаться подальше. Но и у нас были плюсы: более многочисленные войска и лучшая позиция. Что же выиграет? Ха-ха, если мы проиграем, то будет вина чисто Хайтауэра! Не гнал бы он так, то у людей сейчас не дрожали бы конечности и не были бы взгляды болванчиков. Я, как и планировал, сразу «сохранился», после чего отослал половину конных войск пройти по левому флангу противника, где у него не было конницы и лучников, дабы вдоволь напрячь наёмников беспокоящим обстрелом. В идеале — зайти в тыл и «пощипать» отступающих солдат. Однако мои манёвры заметили и не пожелали отдавать людей просто так. Навстречу выдвинулась кавалерия врага, от которой я предпочёл отвести своих всадников, не доводя до потерь. Может быть, позже… Тем временем волны людей схлестнулись друг с другом. Копейщики беспрерывно кололи своим оружием из-за спин мечников с широкими щитами, пытающимися держать напор врага. Через их ряды лучники поливали друг друга стрелами, а конница ожидала, готовясь совершить финальный рывок. Серьёзную сумятицу в наши ряды вносили слоны, не давая Хайтауэру использовать численный перевес. О чём могла идти речь, если невозможно было даже нормально перегруппировать войска? Ключевую роль тут сыграли арбалетчики, которые буквально нашпиговывали слонов болтами, зачастую попадая в глаза или иные уязвимые места. Это заставляло огромных животных впадать в бешенство и крушить всё подряд, зачастую попадая по своим, хоть потери всё равно были несопоставимы. Когда слонов остался всего десяток, погонщики погнали их прямо на нашу командную ставку, но завязли ближе к центру войск, где в результате все и погибли под ударами длинных копий. Это, однако, практически разломало наш центр, куда на полном скаку залетели рыцари во главе с самим Мейлисом. Наши же тяжёлые всадники были вынуждены стоять в стороне, являясь заслоном от ранее встреченных бронированных кавалеристов Блэкфайра, которые, как регулярно докладывали мои же разведчики, нарезали круги вокруг, ожидая подходящего момента. Мейлиса, по прозвищу «Чудовище», было не остановить. Он махал огромным двуручным мечом, буквально располовинивая своих врагов. А ведь оружие даже не было валирийским! По росту он не уступал Хайтауэру, а тот не зря носил прозвище «Белый бык». Вот здоровяки… Я так комплекс получу, а ведь ростом уже почти сто восемьдесят сантиметров! Эх… ладно, какие перспективы? Цифры показывают неутешительную статистику, как и всё поле боя. Даже если это будет победа, то точно пиррова. Неужели опять придётся бродить по деревням, выискивая крестьян и нападая на врага исподтишка? Дерьмо. Конечно, я приберёг небольшой резерв, в размере двух тысяч бойцов, но… если бы только я мог управлять этой армией!.. Оп-па, а это кто у нас? Наперерез Мейлису рванула небольшая — на его фоне — фигура. Какой-то рыцарь, в достаточно лёгкой броне, кажется, из разряда «ловкачей». Он стремительно закрутился вокруг, не позволяя здоровяку попасть по себе. Между ними началась открытая битва. Более того — всадники вокруг, повинуясь движению руки Блэкфайра, отошли, образуя свободную площадку. С нашей стороны люди также немного сдали, спешно восстанавливая позиции. Взоры всех солдат и офицеров, кроме продолжающих рубиться флангов, устремились в центр поля боя, где два рыцаря — светлый и чёрный — выясняли, чьё кунг-фу круче. Отсюда было плохо видно, но почему-то поступки людей показались мне глупыми. Нет, вступать в бой самому и показывать пример было замечательно. Но… только когда нет другого выхода. Тогда собственная боевая удаль может очень здорово замотивировать солдат. «Неужели Мейлис считает этот момент ключевым?! Да ведь никто даже не знает этого светлого рыцаря!» Каждый удар Блэкфайра мог положить бою конец, но подобное всё никак не происходило. Сражение начало затягиваться, даже фланги присмирели и под приказами командиров отступили, перегруппировываясь. Стороны были примерно равны, уже не было преимуществ или хитростей, всё зависело от… поединка. Выиграй светлый рыцарь, и лишившиеся лидера «Золотые мечи», получившие такой удар по своей морали, просто не смогут сопротивляться приливу воодушевления и радости нашей армии. Но верно и обратное. Выиграй Мейлис, то лишь подтвердит репутацию неостановимой машины смерти. Даже несмотря на малую известность своего соперника. Это уже ничего не решало, роль играет его мастерство… «Стоп! Это же… была рана? Точно была! Вот Блэкфайр зажимает руку! Светлый рыцарь смог задеть «Чудовище»! После такого Мейлис, видимо, решил поставить всё на один удар, вероятно опасаясь проигрыша и понадеявшись на крепость своих доспехов. Он провёл стремительную, яростную атаку, совершенно забыв о защите. И… проиграл. Светлый рыцарь был столь умел, что вновь не позволил себя зацепить, ответным ударом пронзив горло своего оппонента. Струя крови была столь сильной и мощной, что, кажется, забрызгала половину первого ряда бойцов, стоящих вокруг. Блэкфайр пал и уже не поднялся. Оглушительный крик раздался на всей половине нашего войска, после чего люди, без понуканий от командиров, устремились вперёд. Вражеские наёмники начали занимать откровенно оборонительную позицию, но, видимо, тут «Белый бык» пошёл ва-банк, ведь прозвучал рог атаки тяжёлых рыцарей. Неужели он был так уверен, что нам не придётся сдерживать конницу врага?! Я с резервом солдат по-прежнему занимал выжидательную позицию, контролируя поле и время от времени отправляя людей на помощь в самые трудные места, а также периодически направлял свою лёгкую конницу вырезать мелкие группки, отколовшиеся от основного войска «Банды Девяти». Вот во вражеский фланг, жидко огрызнувшийся копьями, со всей мощи врезалась вестеросская тяжёлая кавалерия, начисто сметая его со своего пути. Более-менее ровные ряды бойцов «Золотых мечей» стали сыпаться, как карточный домик. — Лорд Моустас! — подбежал ко мне разведчик. — Вражеские рыцари отступили, как только им донесли о поражении «Чудовища». — Отличные новости, боец, — кивнул я ему, — бери людей и проследи за ними, километров десять. — Слушаюсь, — поклонился он, свистом подзывая ещё несколько человек. «Ага… а вот и отступающие. Теперь смысла держать резерв уже нет, а значит, пора бы и мне проявить себя». Я махнул руками над головой в условленном жесте. Кто-то увидит, кто-то нет, но всё равно побегут за остальными, то есть за мной. Вырвался вперёд, полноценно заходя разбитым войскам в тыл. Здесь нам самое раздолье! Отступающие армии тоже были опасны, ведь они могли собраться с силами либо присоединиться к новому лидеру. «Хех, вот и оказался разбит второй представитель «Банды Девяти», хоть и, скорее всего, самый опасный». Более того, я был уверен, что тут были не только его «Золотые Мечи», иначе он бы ни за что не смог на равных держаться против объединённой армии Семи Королевств! Ну как минимум ему помогал «Эбеновый Принц». Скорее всего, изгнанник хотел вернуть себе Летние острова, на которые можно было бы удачно напасть с тех же Ступеней. Мои войска отлично работали, грамотно вырезая отступающих солдат, сокращая их численность. Кто-то всё равно спасётся бегством, где-то ещё есть оккупированные города местных жителей и, не исключено, скрытые лагеря наёмников, но хребет их армии был перебит в сегодняшнем бою. Копьё, как всегда, было быстро потеряно, так что я рубил спины солдат мечом, стараясь метить в голову или шею — для гарантии. Вместе с поредевшими всадниками мы хорошо прочистили тылы, хоть и физически не могли поспеть везде. Я заметил, что ко мне на полной скорости несётся Бринг, некогда бывший офицером в «Летучем отряде», а ныне заместитель командира моей личной разведки. — Лорд Медоуз погиб! — с ходу ошарашил он меня. — Вся служба разведка переходит под ваше командование. Несмотря на приказ Хайтауэра, мы с Джонасом всё ещё действовали обособленно, чему я не мешал. Людей хватало. Сейчас же я смогу полноценно управлять ими всеми. Это были хорошие новости. Число моих недоброжелателей уменьшилось. — Численность людей, перешедших под мой контроль? — сразу уточнил я ситуацию. — Около пяти тысяч, — утёр пот Бринг, — большие потери, группа во главе с лордом Медоузом попала в натуральный вертеп, едва сумели вырваться. — Ладно, неважно, передай им приказ: уничтожать отступающие силы, следить за крупными подразделениями, наводить на них нашу армию и постараться вычислить скопления и лагеря врага. Вечером отчёт. Действуй. С солидным пополнением дела пошли приятнее. В общей сложности мы, как и другие конные, гнали неприятеля чуть ли не с те самые десять километров, что я дал ранее в качестве слежки за рыцарями для своих ребят. Зато очень здорово смогли проредить врага. Даже захватили нескольких командующих. Отдам их своим палачам, пусть развяжут языки, заодно поделившись сведениями о казне. Об этом уже тоже можно было подумать, ведь основное дело сделано. Мы откровенно расслабились. Вернулись уже под вечер. Уставшие, хоть и с полными сумками трофеев. «Хех, жаль, что валирийских мечей больше не было, но даже так я кое-что снял с врага. Что уж говорить о моих бойцах?»***
Ночь наша армия провела на поле боя. Выжившие офицеры искали командиров, да что там… почти всю вертикаль власти пришлось создавать заново. У нас погибло более шестидесяти процентов всей армии. Прикинув на глазок, я бы оценил остатки тысяч в тридцать. И тысячи три — команда «Железного Флота». «М-да… По сути, Вестерос обескровлен». С мрачной улыбкой я стоял и смотрел на поле боя, куда уже начали слетаться птицы и разные падальщики. А всё из-за плохого руководства. Мы… с трудом победили, благодаря — кто бы мог подумать! — Барристану Селми! Под личиной «светлого рыцаря» сражался именно он. «Двадцать три года, больше турнирный боец, чем реальный, но смотри-ка что сотворил. Это было круто, признаю». Когда мне сообщили эту новость, я очень удивился. «Интересно, это по канону так или я уже что-то успел изменить? Неважно. Больше меня угнетает факт потерь. Отправили двести тысяч, вернутся тридцать. Выживание пятнадцати процентов войск… по предварительным подсчётам, конечно; может, их и будет немного больше, но… очень, очень плохая тенденция. Ладно; наверное, преувеличиваю, Семь Королевств, скорее всего, при нужде способны выставить ещё столько же. Ведь по канону один Простор выставлял сто тысяч, а это лишь один регион, хоть и самый многочисленный. Хорошо, конечно, что подобной нужды удалось избежать, хоть и едва-едва, на грани». Первым делом я отправился к Тайвину. Его палатку, как и палатки остальных лордов, уже установили прямо на поле боя, выгребая трупы вокруг. Стража сразу пропустила меня. Внутри располагалась уже привычная группа, кроме Баратеона, само собой. Я хмыкнул. Логично, что все успели собраться, я ведь занимался преследованием. — Арвинд, — поднял глаза Тайвин, что-то сосредоточенно пишущий на бумаге, — вовремя. Как дела с отступающими наёмниками? — Сократили их поголовье ещё на несколько тысяч. Сейчас разведка ведёт их, пытаясь найти стоянку или скрытый лагерь. У меня уже составлен список городов, где, по предварительным сведениям, самый малочисленный гарнизон. Есть вариант провернуть их освобождение силами местных жителей, особенно когда до тех дойдёт слух о смерти Мейлиса. К разговору подключился Сарсфилд. — Тебя можно поздравить с новым ростом в должности? Теперь глава разведки всей армии? — Особого смысла в этом уже нет, — я пожал плечами, — и от самой армии тоже мало что осталось, — переводя взгляд на Тайвина, — что по потерям Запада? Тот прикрыл глаза, пальцами правой руки начав тереть переносицу. — У нас осталось чуть больше пяти тысяч человек, из которых почти полтысячи — раненые. — У меня почти так же, — вздохнул я, — только почти все «мои» — это жители Ступеней, хотя большинство готовы отправиться со мной, на Западные земли. — Чужаки, — усмехнулся Тайвин, — впрочем, это всяко лучше речников или просторцев. Немного помолчав и выпив вина, он продолжил работу с бумагами, лишь отмахнувшись, когда я предложил свою помощь. Ещё немного поболтав, я возвратился к работе с войсками. Осознание победы дошло до лидеров армии лишь на следующий день. В шатре Хайтауэра было очень людно, но он вполне мог подобное вместить. Лорды активно высказывались, и звучали громкие требования «продолжить» поход. Люди, почуявшие кровь и огромные трофеи, захотели «помочь Вольным городам отбить Тирош». К слову, набросанный Штормовыми лордами план был… неплох. Сейчас у Тироша не было своего флота, весь он был реквизирован для попытки разделить наши войска и одолеть по частям. Попытка провалилась. Теперь мы могли спокойно высадиться с моря, начав прямой штурм. Разумеется, также будет возведён лагерь вокруг стен, дабы помешать отступлению Алекво Адариса, ещё одного «Девятигрошового короля». Я отлично видел алчность в глазах этих людей, хоть и не всех. Но истощение сил врага и возможность «легко» забрать ещё один фрукт казались им стоящими. Особенно учитывая ожидаемые богатства Вольного города. Это уже не просто какая-то мелочь, наподобие того же Иртранда. Золото из Тироша можно выгребать тоннами. Тем более что особого сопротивления там быть не должно. Однако «Белый Бык» был против. — Это не наша война! — Он был решителен и сразу поднялся на ноги, давая своим словам дополнительный вес. — Король Джейхейрис требовал устранить угрозу, и мы положили ей конец. У нас осталось мало войск, мы должны отступить! — Армию можно восполнить местными, — решил я вступить в эту игру, ведь Тирош… был сладкой целью. — Это никчёмные и бесполезные люди, — отмахнулся он, не замечая присутствия за моей спиной помощников из тех самых «никчёмных и бесполезных». Однако я получил поддержку от группы других лордов, причём крайне сильную, которые в итоге смогли склонить главнокомандующего «подумать» над этой идеей. «Хах… ладно. Тирош и вправду близко. Его захват был бы хорошей целью. Безусловно — это жертвы. Но он так или иначе к ним приведёт, ведь власть Алекво будет держаться лишь до тех пор, пока он сможет подкреплять её силой. Сейчас сил нет, значит, вскоре произойдёт заговор или восстание. Лучше уж мы сами «поможем» им, чем кто-то другой, который и соберёт с города основные сливки. Уверен, что Малый совет найдёт чем поживиться за свою помощь, не считая банального разграбления Вольного города нашей армией. Хотя… его ведь уже грабила «Банда Девяти»? Или не стали? Я даже не знаю, как его захватывали и был ли факт самого захвата! По канону помню лишь факт того, что при приближении врага они всегда откупались, как от тех же кхаласаров дотракийцев. Неважно, узнаю позже, если будет интересно».***
Весь следующий месяц длился процесс дочистки острова «Пыточная Глубь» и одновременная вербовка людей. В общей сложности мы добрали войско до сорока пяти тысяч человек, после чего собрались наступать на Тирош. Вообще сам Вольный город вырос из приморской крепости и потому был крепким орешком, однако факт наличия порта кардинально менял расстановку сил. А потому удар будет проходить непосредственно там. Ещё местные интриганы отправили наиболее влиятельным представителям купцов и даже свергнутому архонту письма, долженствующие замотивировать их поднять бунт непосредственно при захвате. При ударе с нескольких направлений у нас был достаточно хороший шанс. Я также поучаствовал в составлении плана и заранее направил к городу «Троянского коня» — захваченный «Железным флотом» вражеский корабль с отрядом наших людей, что высадятся под видом успевших спастись «Золотых мечей», которых даже приодели в трофейную форму, снабдив информацией от тщательно допрошенных реальных наёмников. План мне нравился, а ещё нравились перспективы. Я уже прикинул свои будущие шаги, понимая, как же сильно будет нужно золото. Казны Блэкфайра, к большому сожалению многих, в том числе и меня, так и не было обнаружено, а потому даже ранее сомневающиеся согласились с нашим предложением. Всем хотелось денег, а потому Тирош должен быть взят.***
Тирош, это же время Тул поднял глаза, заморгал, нахмурился. Который сейчас час? — Давай-давай! — В начале переулка стоял Тиртата. — Архонт идёт! Говорят, Адарис идёт к каменной набережной! В глазах Тиртаты светились надежда и огромное желание. Тулу было одиннадцать, но он видел такое и понимал без слов. — Там ведь будут работорговцы… Работорговцы всегда были угрозой, особенно на каменных набережных, где они держали свой товар. Для них живой уличный мальчишка — как монета, подобранная на улице. И это несмотря на факт принадлежности Тироша к «Вольным городам»! Нет тут никакой воли, а рабство — есть. — Да они не посмеют, не посмеют! Архонт идёт! Он будет смотреть-смотреть! Тиртата всегда повторял слова дважды, хотя его жестоко за это дразнили. Называли Тиртата-тата или грубее — Повторяла. Тиртата был чужак, откуда-то из Лората. — Это же сам Архонт Адарис, Тул! Сам Златоуст-Златоуст! — в его глазах стояли слёзы. — Говорят, он уезжает-уезжает за море-море! Спасается от варваров из Вестероса. — Но ветер… — потёр глаза тот, поднимаясь на ноги. — Нынче утром как раз подул! «Творец Узоров» послал его в ответ на молитвы-молитвы жрецов! Потому Архонт пришёл, и он плывёт за море-море! «Да на что ему этот Адарис? Люди в золотых перстнях и монетки не подадут, если не захотят обмануть. И «Златоуст» тоже обманет. Не зря же его так зовут. Явно не за любовь раздавать золото. Проклятый купец», — подумал Тул. Но слёзы на глазах Тиртаты… Тул видел, что тот боится идти один. Он со вздохом пнул ногой лохмотья, на которых спал, и хмыкнул прямо в радостное лицо Тиртаты. Тул уже видел таких людей. Вечно хнычут среди ночи и мамочку зовут. Вечно ноют. Вечно их бьют из-за жратвы, потому как украсть они боятся. Такие не выживают. Никто из них не выживает. Как младший брат Тула… Но только не он сам. Он быстрый, как заяц. За углом переулка располагалась огромная сукновальня. Мальчишки остановились, чтобы справить нужду в большие чаны, выставленные перед входом. Тут всегда толпилось много народу, особенно по утрам. Они старались не смотреть на бродяг с «суконной болезнью» — это когда ноги начинают гнить после многолетней работы в сукновальне, — хотя слышали их ругань и улюлюканье. Даже калеки презирали этих бедняг. Закончив, ребята поскорее покинули зловонный двор, насмехаясь над людьми, топтавшимися в цементных чанах — они стояли рядами прямо во дворе. Отовсюду доносились звуки, с какими мокрая ткань шлёпает по сухим камням. Мальчики пронеслись мимо возчиков, забивших дальний конец переулка своими повозками. — А еда будет? — спросил Тул. — Будут лепестки, — ответил Тиртата, — они всегда бросают цветы, когда Архонт покидает город-город. — Я спросил про жратву! — рявкнул Тул, хотя подумал, что в случае чего можно съесть и цветы. Но его собеседник по-прежнему смотрел карими глазами себе под ноги. Он ничего не знал про еду. — Это же он, Тул… Златоуст… Тул с отвращением покачал головой. Чёртов Тиртата-тата. Чёртов Повторяла! Они миновали богатые улицы, примыкающие к Дворцовому району. Хозяева открывали лавочки и болтали со своими долговыми слугами, а по сути — рабами, пока те вынимали тяжёлые деревянные ставни из пазов на кирпичных карнизах. Порой мальчики замечали огромный монумент Кровавой башни, обрамляющей небо и служащей местным маяком. Каждый раз, когда на глаза им попадались далёкие башенки храма Рглора, расположенного между роскошными домами, они присвистывали от изумления и тыкали в них пальцем, словно впервые видели. Даже сироты на что-то надеются. Они не осмелились войти в Дворцовый район из-за страха перед наёмниками из «Банды Девяти», охраняющими все подступы, а потому отправились вдоль стены к гавани. Некоторое время они шли по самой стене, изумляясь ее огромным размерам. Стену оплетали зелёные лозы, и мальчики придумывали, на что похожи очертания свободных от растительности пятачков древнего камня — на кролика, сову или собаку. На центральном рынке они услышали разговор двух женщин: те говорили, что корабль «Златоуста» уже стоит на якоре в порту и ожидает лишь его прибытия. Через какое-то время мальчишки добрались до складов, с удивлением отметив, что на главной улице уже полным-полно народу и идут все туда же, куда и они. Постояли, наслаждаясь ароматом свежего хлеба, и поглазели на мулов, в полумраке вращавших по кругу жернова. Казалось, что в городе начался праздник: повсюду звучали взрывы смеха и оживлённые разговоры, сопровождавшиеся криками младенцев и воплями детей постарше. Тул невольно развеселился, его всё меньше раздражали нелепые замечания приятеля. Он даже начал смеяться над его шутками! Тул никогда бы не признался, но он был счастлив оттого, что послушался Тиртату. Шагая в толпе весёлых горожан, он ощущал себя причастным к чему-то, словно посреди грязи, жары и презрения случилось некое невыразимое чудо. Много ли времени прошло с тех пор, как при захвате города убили его отца? К импровизированной процессии присоединилась группа бардов, и мальчишки заплясали мимо складов с наклонными дверьми и узкими маленькими окнами. Потом они сделали остановку в тени Большого склада. Тиртата никогда его не видел, и Тул рассказал, что его большой друг, глава гильдии купцов Фалко Паш, хранит тут зерно на случай голода. Тиртата взвыл от хохота. Когда толпа стала слишком плотной, мальчишки решили пробежаться и обогнать её. Тул был быстрее, он устремился вперед, а Тиртата, смеясь, за ним. Они двигались в промежутках между группами горожан, ныряли в узкие проходы, возникавшие и разветвлявшиеся в толпе. Пару раз Тул замедлял бег, и Тиртата почти нагонял его, вопя от радости. Наконец Тул дал ему возможность себя осалить. Они некоторое время боролись, осыпая друг друга насмешливой руганью. Тул легко положил Тиртату на лопатки, а потом помог ему встать на ноги. Теперь они были близко от порта, где стоял корабль Архонта. Над ними с криком рассекали небо чайки. В воздухе пахло водой и разбухшим от влаги деревом. Мальчишки побродили вокруг, но, внезапно ощутив тревогу, быстро спрятались. Мимо прошла группа «Золотых мечей» — одни из немногих, кто сумел спастись из бойни на Ступенях. Тулу показалось, что зоркий глаз одного из наёмников посмотрел прямо на него, заставив вздрогнуть. Это был тяжёлый взгляд, который было трудно выдержать. Когда мужчины прошли мимо, ребята вздохнули с облегчением. Неподалёку размещались бродячие торговцы — по большей части бывшие портовые рабочие, которые продавали разрезанные апельсины и мяту, чтобы отбить вонь. Мальчики подобрали брошенные корки и с удовольствием съели их, наслаждаясь терпким вкусом. — Я же говорил, — с набитым ртом сказал Тиртата, — что еда-еда будет! Тул закрыл глаза и улыбнулся. Да, Тиртата не врал. Без предупреждения над городом послышался звучный рёв рога, знакомый и страшный, словно осаждающая армия трубила сигнал к атаке. Это вызвало у Тула невольную дрожь, заставляя вспомнить не так давно прошедшие события. Сколько тогда сопротивлялся город? Дней пять или шесть. — Пошли-пошли! — воскликнул Тиртата. — Они идут-идут! Он схватил Тула за руку и потащил в толпу. Тот нахмурился — только совсем мальцы да влюбленные держатся за руки! Но всё же позволил приятелю затянуть себя в толчею людских тел. Тул смотрел на Тиртату, а тот с безумной ободряющей улыбкой ежеминутно оборачивался к нему. Откуда эта внезапная отвага? Все знали, что Тиртата трус, но сейчас он бесстрашно пробивался вперёд, готовый драться с любым, кто стоял на пути. Ради чего он так рисковал? Ради «Златоуста»? По мнению Тула, дело того совершенно не стоило, да ещё учитывая опасность попасть к работорговцам. Но в воздухе витало что-то такое, от чего Тул потерял всю свою уверенность. Что-то заставляло его чувствовать себя маленьким — не так, как беспризорники, нищие или дети, а по-хорошему. В душе. Он помнил, как его мать молилась в ночь смерти отца. Плакала и молилась. Может, именно это двигало Тиртатой? Помнит ли он молитву своей матери? Мальчишки протискивались сквозь ругающихся и толкающихся людей, получив несколько крепких пинков, и вдруг уткнулись прямо в строй городских наёмников, закованных в броню. Тул никогда так близко не видел столь красивых доспехов, но больше его напрягали люди, которые их носили. Тула затрясло от страха. Плащ ближайшего из них был ослепительно белым, с блистающим золотым шитьем. Стоявший в закрытом серебристом шлеме воин казался крепким и стойким, словно дерево. Как все мальчишки, Тул и побаивался солдат, и завидовал им. Но Тиртата ничуть не испугался наёмника и просунул голову под его рукой, будто выглядывал из-за каменной колонны. Заразившись этой отвагой, Тул последовал примеру приятеля и высунул голову, чтобы посмотреть на улицу. Сотни одетых в сталь стражников и наёмников «Банды Девяти» сдерживали напор собравшегося народа. Их офицеры тем временем ехали верхом вдоль строя и внимательно осматривали толпу, словно выискивали нежеланных гостей. Тул чуть не спросил Тиртату, не видит ли тот Архонта, когда солдаты вдруг без единого слова оттеснили мальчишек в толпу прочих зевак. Тиртата беспрерывно болтал, выкладывая всё, что успел разузнать про Алекво Адариса. Как тот начинал простым тирошийским купцом, как поднялся до самых верхов, снабжая товарами большие наёмничьи отряды и снаряжая наиболее крупные корабли. Как он начал претендовать на власть, но никак не мог пробиться в Архонты и как… как наконец-то захватил Тирош силой… как вырезал своих соперников, как отдал город на разграбление «Банде Девяти»! Так почему же его сейчас чествовали, как будто бы он один из Богов?! А всё из-за его особенности… «Златоуст»… Алекво всего за несколько месяцев изменил настрой всего города, заставив полюбить себя. И даже Тул склонен был верить Тиртате, что сам бог благословил каждое его слово-слово, каждый взгляд-взгляд и каждый шаг-шаг. — Стоит ему посмотреть на меня, Тул! Стоит только глянуть-глянуть! — И что? Но Тиртата не ответил. Вдруг раздались приветственные крики. Мальчики обернулись в ту сторону, откуда шёл отдалённый гул и звучали возгласы: «Адарис!» Тул не заметил, как они и сами закричали. Тиртата прыгал на месте, пока толпа не выдавила их к шеренге тяжелобронированных стражей, сцепивших руки. Разноголосый шум усиливался, и Тул на мгновение испугался, что сердце у него лопнет от восторга. «Архонт! Архонт идёт!» Он никогда ещё не стоял так близко к сильным мира сего. Народ продолжал кричать, хоть от усталости уже не так восторженно. Тул подумал, что это глупо — зачем приветствовать того, кого не видишь? Но вдруг заметил, как солнце сверкает на драгоценных перстнях… Медленно ехала карета Архонта. Богато одетые всадники в роскошных одеждах, на идеально белых лошадях, гарцевали перед узеньким проёмом, в который выглядывали мальчишки. Затем показался он. Мужчина, что был уже в возрасте, но ещё не стар. Высокий. Бледный. С покрашенными в красный цвет волосами и зелёной бородой. Он был удивительно просто одет — в длинную ослепительно-белую тунику. Протянулись тысячи рук, чтобы приветствовать и коснуться его. Тиртата отчаянно кричал, пытаясь привлечь высочайшее внимание. Алекво стоял во весь рост, ведь у кареты не было верха. Он смотрел на толпу, но мыслями явно был где-то далеко. Тул невольно тоже протянул руку и указал на своего друга, призывая обратить на Тиртату особое внимание. Он один из всей толпы пытался привлечь внимание не к себе, а к кому-то другому. Похоже, Адарис понял это, и его сияющие глаза посмотрели на Тула. Он увидел мальчика. Это был первый великий момент в жизни Тула. Возможно, самый главный. Он не отводил глаз от Архонта, а взгляд самого Алекво обратился на его палец, указующий на Тиртату. Тот кричал и прыгал рядом с приятелем. Архонт Тироша улыбнулся. Какое-то мгновение он смотрел в глаза мальчику, а затем его заслонил стражник. — Да-а! — возопил Тиртата, рыдая от невероятности происходящего. — Да, да! Тул стиснул его руку и засмеялся. Счастливые, они нырнули в тень. Откуда-то возник мужчина и загородил им дорогу. У него была окладистая квадратная борода, выкрашенная в синий. А ещё от него воняло. Но что гораздо тревожнее, от него несло кораблём. В правой руке он держал половинку апельсина, а левой ловко схватил Тиртату за ворот грязной накидки. — Где ваши родители? — пророкотал он с добродушием хищника. Они обязаны были спрашивать об этом. Когда пропадал обычный ребёнок, в первую очередь трясли работорговцев. За такое похищение этих людей вешали, как за насилие над детьми. — В-вон та-ам! — заикающийся Тиртата указал дрожащим пальцем куда-то в сторону, а Тул ощутил запах его мочи, заметив, как у приятеля потекло по ногам. — Неужели? — рассмеялся мужчина, но Тул уже пробежал мимо наёмников и нырнул в толпу позади процессии. Тул, он такой. Он быстрый. Потом, укрывшись среди груды битых амфор, он плакал, но оставался начеку, чтобы никто его не увидел. Тул отплёвывался, напрасно пытаясь избавиться от вкуса апельсиновой корки. Наконец он стал молиться: Рглору, Творцу Узоров, трёхглавому Триосу и даже Семерым богам дикого Вестероса. Перед его мысленным взором снова сверкнули драгоценные перстни. Да, Тиртата говорил правду. Архонт уплывал за моря.