***
Всё снова ходит вокруг войны. Страна медленно, но полноценно встаёт на военные рельсы, начиная «платить» больше золота и постоянно отравляя людей. Не избежал этого и Запад, несмотря на всё сопротивление Ланнистера. Чуть ли не от сердца отрывал я войска. Отправил минимум, не из своих «избранных» частей и не жителей Ступеней, составляющих костяк моих личных войск. Даже отговорка нашлась подходящая, ведь они «могли перейти на сторону врага». Хах. Любой из моих бойцов посмеялся бы на такие слова, а потом вонзил меч в брюхо посмевшего усомниться в их чести и преданности «Небесному Клинку», но для незнакомых с нашей системой ценностей людей подобное кажется здравым опасением. Всё верно… Радует лишь то, что теперь не нужно опасаться налёта разбойников, когда уводишь армию с родной земли. К тому же сейчас на Западе есть кому поддерживать порядок. Братья Тайвина и я остались контролировать территорию. Мы были готовы к возможным трудностям, но пока что, к счастью, их не было. А вот со Ступеней доходили крайне плохие вести. Всё это усугублялось наглой ложью короля, который так и не отменил повышенные пошлины. Да, прошёл уже год, но эта «горячая точка» и не думала затихать. Более того, дошло до того, что в некоторых регионах «отправить на Ступени» стало считаться серьёзным наказанием за проступки, чуть ли не смертным приговором. Выбирая между Дозором и Ступенями, все стремились на Стену. «Там хотя бы можно выжить», — говорили люди. А я, с одной стороны, жалел, что не могу отправиться туда и навести порядок, а с другой — был рад, поскольку чего-то стоящего на той бессмысленной войне я банально не получу. Можно было бы порадоваться тому, что Эйрис бессмысленно тратит свои ресурсы, но я не забываю, что «мои деньги» — это «его деньги». В любой момент король может вновь увеличить налоги или придумать что-то ещё, даже несмотря на то, что сейчас все расходы взял на себя Тайвин. Ну хоть в этот раз не просто так, а в кредит, однако даже в таком случае неизвестно ещё, когда Таргариен соблаговолит всё вернуть. Хех, надеюсь, что до своей смерти, а то Роберт просто наплюёт на все долги «Безумного короля». Если вообще будет этот Роберт… Возмущение лордов очень высоко: кто-то откровенно требует прекратить платить повышенный налог и выдавать лишь то, что было раньше, не более. Некоторые радикалы вообще не хотят вносить плату. Я уже успел узнать это наверняка как из донесений шпионов, так и от верных людей, которые делятся сведениями: в Дорне, Речных землях, Долине и Железных островах нашлись лорды, которые прекратили выплату налогов. Пока что с ними ведутся переговоры со стороны грандлордов, но кажется мне, они больше хотят проверить реакцию короля. Если в такой напряжённой обстановке её не будет… Запад пока в этом вопросе играет честно, ведь Тайвин в очередной раз решил поддержать Эйриса. А против его слова никто из вассалов идти не хотел, чревато. А если и попробует хитрить, так на этот случай на Западе остаюсь я. Мой доход упал, но хотя бы стройка тоже перестала съедать такой объём средств. Причина проста: из-за войны столица перестала выделять деньги на другие свои проекты, такие как обновление дорог или разные мелкие и не очень застройки. Из серьёзных и глобальных работ остался лишь мой Новиград, что позволило немного понизить зарплату рабочим. Не совсем это, конечно, правильно, но повод был — повышенный налог съедал золота больше, чем удавалось заработать. А потому честно сказал строителям, что верну их доход как прежде, когда Таргариен отменит завышенные в три раза пошлины. Впрочем, с учётом того, что многие лорды платили за работу скудным пайком еды, моё предложение всё ещё было наиболее выгодным по всей стране. Но налоги, безусловно, напрягали… Из-за этих пошлин вообще торговать с Вестеросом становилось попросту невыгодно. Корабли оставшихся нейтральными Вольных городов, которые ещё продолжали с нами работать, начали приходить всё реже. Контрабанда стала поднимать голову, как и преступность по стране в целом. Наш регион это, к сожалению, тоже не обошло стороной. Товары были нужны всем, даже мне. Хоть и приходилось переплачивать, но пойти по «простому пути» я не мог и не хотел. Больно много поставлено на кон, я не могу по-глупому потерять доверие Хранителя Запада и подставить себя. А потому контрабандистов ловил и наказывал, хоть и не слишком жестоко, ибо прекрасно понимал безысходность многих аристократов. Более того, я беспроцентно кредитовал часть своих вассалов, которые были вынуждены занимать деньги. У меня они, конечно, тоже шли в минус, но приличный запас позволял такие действия, ибо стройка, с учётом отправки солидного количества людей на войну, была серьёзно замедлена. Зато в голове закрутилась старая идейка насчёт собственного банка. Железный-то уже не конкурент. Отсюда они ушли и уже не возвращаются, а потому место пустует… И место это очень даже сочное, нужно лишь грамотно его забрать. В тот момент я собрал привычный совет, куда в этот раз вошла даже Тира, так как начала хорошо разбираться в финансовой части ведения хозяйства. В дополнение к моим ближникам присутствовали и собственные вассалы, а также представители купеческих гильдий, которые открыли в Новиграде свои дела. Тема наверняка будет интересна всем, и, скорее всего, умный совет я таки получу. В первую очередь высказал все свои идеи по созданию собственного банка и получению процентов от выданных займов, на что в целом получил осторожное одобрение. А потом, в ходе обсуждений «что и как», начал завязываться разговор, доходящий даже до горячего спора, который я прерывал лишь в случае угрозы рукоприкладства, ведь «в споре рождается истина». Хе-хе… не всё так просто, но многие вопросы открылись мне с совершенно новой точки зрения. Был составлен серьёзный список условий выдачи средств, часть которых была нагло скопирована с Железного банка, а часть была взята мною из прошлого мира. Для начала было решено ограничиться только Западом, где у меня была возможность гарантированно получить кредит обратно. Работа на этом этапе будет проходить только с лордами. Были написаны черновые условия правил оформления займа, предварительные договоры, залог имущества, штрафы за несвоевременную уплату и так далее и тому подобное. Всё было очень сырым и как минимум должно пройти ряд серьёзных доработок, включая вдумчивое изучение Тайвином и его же одобрение, но… перспективы были хороши. К тому же я хотел на первых порах привлечь самого Ланнистера, причём по двум причинам: Первое — у меня банально может не хватить золота. Даже перед тем, как ввели пошлины, я только-только начал выходить в ноль. Разве что стройку отменять, а на это я пойти никак не могу. В общем, может сложиться так, что все деньги будут розданы и банк «возьмёт паузу», что будет крайне плохо выглядеть со стороны. До подобного доходить будет нельзя, ударит по репутации. И второе — если Тайвин будет финансово заинтересован в успехе проекта, то есть будет получать с этого свой процент, то мне гораздо легче станет работать на Западе, что откроет перспективы поддержки на уровне десницы. Очень солидно! А закрепившись в этой нише, я смогу понемногу, как спрут, «запустить свои щупальца» в другие регионы. Хех, а почему бы и нет? Моя религия же понемногу расползается. Особенно после того случая, с лечением… Вера в «Небесного Клинка» начала более глубоко закрепляться и распространяться. Фанатики со всего Запада и даже ближайших регионов стекались в Новиград, будто в Иерусалим. Я организовал строительство нового храма в Ланниспорте, где верующих в меня было не так много, как на собственной земле, но их число уже достигло уровня, который не рекомендовалось игнорировать. Этому также способствовало и официальное признание септонами в качестве «сошедшего на землю Воина». Ох, сколько же взяток, угроз и шантажа мне это стоило! Кхм, так вот, ко мне начались паломничества, на которых я нет-нет да вылечу какого-то бедолагу, особенно когда замечу свежую рану. Так себе, конечно, занятие, но правильная подача своего образа и высокая воинская удаль совместно с возвратом во времени не позволяли начинаться на таких собраниях давкам или излишней агрессии. Всё было мирно, а для контроля повсюду ходили мои городские стражники, которых стали называть «небесными». Нормально, мне нравится. А то мода на названия в честь цвета плащей кажется довольно унылой. Хоть так выделился. Понемногу зарождались «правила» исцеления, к которым я добавил и то, что одновременно «привожу всё тело в лучшее состояние», ведь, по сути, омолаживаю организм. Сейчас моего запаса сил хватает вернуть человека в прошлое почти на сутки. Удалось сильно продвинуться на тренировках, которым я посвящаю крайне приличное количество времени. Также начал понемногу «тормозить» свой возраст. Двадцать пять лет — это вполне то, что мне по нраву. Можно, наверно, дойти до тридцати или сорока, чтобы «набрать силу», но тогда понизится ловкость, а я боец скоростного типа. Аналогично пробовал «откатить» Тиру, но один день — это один день. А полный запас сил, если я исчерпаю свой лимит, восстанавливается четыре дня. В общем, так себе вариант. Разве что изгаляться со временем: провести откат возраста на один день, потом на остатках сил поставить метку и вернуться в прошлое, где восстановиться полностью, а далее откатиться к последней метке, которую поставил сразу после отката возраста. Таким образом я смогу тут же откатить ещё один день… Ага, повтори триста шестьдесят пять раз. Мне ведь совсем нечего делать, верно? Скажем так: процесс не очень удобен и ощутим. Однажды, чисто для себя любимого, для интереса откатил целый месяц. Люто задолбался «гулять» в прошлом, тем более что у меня и так там всё было идеально и не требовало нового вмешательства. Верно, я контролировал всё, что только мог, хоть и перекладывал самое скучные и неинтересные для себя дела на заместителей и помощников. В общем, откатил себе месяц и успокоился, так как… ну сделал и сделал, разницы-то не ощущаю. Лучше женщину свою «откатывать» буду, дабы Тира не комплексовала из-за нашей «разницы в возрасте». Хех… она ещё не знает, что я на самом деле гораздо её старше… Распространение веры было мне на руку, не только ради поддержки низшего слоя населения. «Божественность» на порядок упрощала управление людьми. Там, где приходилось принимать какой-то спорный закон или новые реформы, нужно было либо принуждать к подобному силой… либо верой. А такое делать приходилось! Например, «божественный я» напряг память, вытаскивая из неё правила работы с полями и условия работы с пшеницей, овощами и прочими важными для средних веков вещами, одновременно «придумывая» новые инструменты для работы с ними, вроде доработанного плуга. А вспомнить, оказывается, было что, хоть и пришлось серьёзно поломать голову и даже обсудить кое-что с мейстерами. В это время люди уже знали, что землю нужно вспахивать, но… это всё. Крестьяне использовали для подобного дела мулов либо впрягались сами, кто как мог себе позволить. Так что я «подарил» им радость удобрений. Разумеется, пришлось составить небольшой свод правил, которые стали распространять через храмы. Мои священники — а ими чаще всего становились ветераны, и были они скорее «боевые священники», которых начали называть «апостолы», — ходили по деревням и доносили «слово Небесного Клинка». — Было ему видение ниспослано, и поделился он им со слугами своими, дабы прикоснуться могли мы к его мудрости великой! — провозглашал апостол, добираясь до очередного поселения. — Так слушайте же волю «Небесного Клинка»! Подобные собрания проводились в каждой деревне по всей моей земле. А для начала я решил ограничиться лишь ей и территориями вассалов, до которых донёс тему ранее. И вот началось «просвещение». Навоз — «радость растений», ибо «растение не имеет чрева, но использует вместо чрева почву». Поэтому важно, чтобы в почве вокруг растения располагалась «гниющая пища, чтобы влажность её притягивалась корнями, и они питались бы ею». Информация доносилась максимально примитивным языком и с кучей примеров да сравнений, чтобы даже совсем дикие люди, которыми все крестьяне и были по умолчанию, могли хоть что-то сообразить. Я также подчёркивал роль качества органического удобрения: «Необходимо, чтобы оно больше стремилось к разложению, чем к высыханию». Указывал четыре принципа вспашки полей: «открывание, уравнивание, перемешивание, рыхление». Ведь плотная почва вредна растениям. Решая вопрос о способе и глубине вспашки, «нужно рассмотреть землю». Плохие почвы следует «врачевать»: добавлять в «холодную» почву «рытую глину», в плотную почву — песок. Однако «солёная и горькая почва никогда не примет врачевания». Необходимо давать земле отдыхать, чтобы она приобрела «силу, соответствующую большему или меньшему плодородию, теплу, влажности, тучности, пористости и мягкости почвы». Расписал и про дренаж избыточно увлажнённых земель. «Не взрывайте глубоко плохую или унавоженную почву, так как навоз истощается, углубляясь в землю. В болотистой и сырой местности ройте канавы, чтобы вода стекала в них и почва освобождалась от воды». Как и говорил ранее, привлекал даже мейстеров, которые в агрономии также кое-что понимали. Вот и получилось общими усилиями собрать небольшую брошюру, на два десятка страниц, которые и начали распространяться в моих храмах, которых было аж четыре (не считая недостроенного в Ланниспорте), а от них устные сведения шли уже по деревням. В дополнение к сказанному попросил апостолов донести до крестьян, чтобы они первоначально сами осуществили проверку, работая по моему «методу» не по всем полям, а по одному, а далее сравнили результат. А то знаю я: будут работать «по-новому», но переживать, что ничего не получится и они всё испортят. Некоторые небось специально станут делать по-старому, но будут бояться в этом признаться. А я что, зверь, что ли, какой-то? Не-е, это не про меня! Так что дадим им убедиться в верности моих советов, а там уже сами побегут драки за навоз устраивать, хе-хе! И не прогадал! Уже через несколько месяцев стало наглядно заметно, как удобрения и правильно вспаханная земля приносят свой результат. На «проверочном» поле растения росли на порядок лучше и быстрее, были они более здоровыми и крупными. А значит, я дал очередной хороший «пинок развития» своей территории. Но не реформами едиными… кроме работы с землёй, армией, стройкой и мистической силой важно было уделять время и внимание «социальному аспекту», особенно тому, за который были уплачены такие деньги… — Рассказывай, что случилось? — посадил я Серсею на колени. — Ванеса обзывала меня ряженой куклой и неуклюжей коровой! — Она завозилась, гневно махнув тонкими ручками. — А слуги не стали её наказывать! Арвинд, почему так?! Как-то претило мне, когда меня называли «дядей», так что и Дия, и Серсея получили возможность звать меня просто по имени. Остальные, даже дети, таких поблажек не имели, а потому был «лорд». — Потому что она не до конца осознаёт свои поступки, — объяснил я юной блондинке. — Я скажу слугам, чтобы они пресекали подобные действия, но ты ведь явно имела в виду физическое наказание, верно? — М-м… — почесала она подбородок, — наверное? — Смотри, — принялся я показывать чуть ли не на пальцах, достав пергамент и перо, после чего начал рисовать. Наглядный результат даёт гораздо лучшее понимание ситуации, чем просто слова. Ради подобного бумагу было не жаль. — Тяжесть наказания должна соответствовать тяжести проступка. Например, один крестьянин украл курицу, второй — убил стражника, а третий — против слова лорда охотился в лесу… Я рисовал человечков и простенькую «схему» правосудия, просвещая свою четырёхлетнюю подопечную. Угу, продолжал держать «руку на пульсе», активно контролируя свою воспитанницу и вложение валирийского меча. Минимум пару раз в неделю я собирал Арона и Серсею и рассказывал им сказки с всегда прослеживаемой моралью, которую мы разбирали отдельно, проверял выполнения заданий учителей, обсуждал совершённые косяки, подробно и на примерах показывая, почему так делать было нельзя и как в такой ситуации нужно было поступить. Я добился от них полного доверия, ведь даже неприглядные поступки и желания разбирал по полочкам, стремясь узнать истинную причину. Например, воровство еды с кухни, издевательства над сверстниками и всё в таком ключе. Я не принимался сразу осуждать их, выговаривая, насколько это «плохо». Мы втроём, так как больше никого я в такие моменты и близко не допускал, обсуждали, зачем такой поступок вообще был совершён. В чём цель? И почти всегда эта самая «цель» не была плохой. Просто дети ещё не до конца понимали, как можно достичь её по-другому. А потому грамотные объяснения позволяли расставлять всё по полочкам и действительно прививать им те качества, которые я хотел видеть. И нет, это не «благородство». Оно… честно сказать, переоценено. Мне нужны были те, кто умеет думать. Интеллект — это ключевое для любого мира, хоть древнего, хоть современного. И чем выше положение такого человека, тем большую роль играет интеллект. Сейчас речь идёт о практически самой высшей знати страны. Угу, я не скромничаю. Но ведь оно так и есть. Я — самый богатый и сильный лорд Запада, после грандлорда, само собой. Следовательно, я нахожусь на третьей ступени могущества всей страны после короля и Верховных лордов. И это я ещё не учитываю религию, военную силу и репутацию! А потому мне очень важно, чтобы моя поддержка и опора в виде двух этих детей выросла исключительно такой, какая нужна именно мне. Например, хвалил их за правильные поступки, причём правильные по моим меркам, а не общепринятым, про многие из которых только рассказывал, но не поощрял. Детям нравилось подобное проведение времени, ведь я подавал им темы так, чтобы удерживать интерес. К счастью, прикоснувшись к современным вещам, рассказать увлекательную и поучительную историю не составляло никаких проблем. Знай только адаптируй под текущие реалии, и рассказы полетят один за другим. Учитывая, что они стали старше, проводить время с ребятами мне нравилось. Как-то приятно было ощущать себя просветителем, понимать, что каждое сказанное тобою слово будет влиять на их будущее. Я в прямом смысле этого слова закладывал фундамент. Не забывал контролировать и учителей. На каждом занятии всегда присутствовала «небесная стража», а все преподаватели получили чёткий приказ: давать только знания, законы и сухие факты. Свои взгляды они должны оставлять за порогом, иначе последовало бы наказание, несмотря ни на что. Был я в этом вопросе крайне строг, ибо прекрасно видел засоренность голов местной молодёжи. Те же парни, с их мечтами стать рыцарями и идти воевать, не понимая ценности жизни, или девушки, которые натурально превращаются в живые манекены, способные лишь рожать детей и быть инструментом удовлетворения похоти. Любимым развлечением же для них была вышивка, песни и молитвы. Очень убогое воспитание, и я совершенно не хотел, чтобы мои подопечные шли по заданному местными рамками кругу. Нет, этот процесс я взял в свои руки. Жаль только, что мои надежды на «сближение» между Ароном и Серсеей пока не сбываются. Нет, дети вполне могут заниматься чем-то совместно, но только если их заинтересовать. Свободное же время предпочитают проводить по отдельности или в компании своего пола. Наверное, пока так и нужно? В общем, контроль я держал, отслеживая каждый шаг, но не забывая заниматься собственными делами. Вон наконец-то решил пристроить Дию, а то уже четырнадцать лет девице, по местным меркам давно пора замуж выдавать либо хотя бы помолвку заключать. Да и сама она была не против. Будто бы не вижу, как заглядывается на некоторых симпатичных мальчиков или стражников. Вот недавно мне Демей жаловался, что больно «странные» намёки выдавали ему, пока он ожидал меня у кабинета. Одним словом, созрела девочка, так что пока не сорвали этот плод, нужно грамотно её пристроить. Но… не была она моей дочерью, вот в чём проблема, а значит, и среди остальных ценилась не особо высоко. Даже несмотря на моё богатство и высокое положение. Мало было «веса» у моего рода, весь он держится, по сути, на одном моём хребте. Вот не станет меня, и что тогда? Половина влияния, если не больше, попросту улетит. Не нужно думать, что другие аристократы были глупы, раз проживали в средневековье и не имели полноценного образования. Те, кто доживал лет до сорока или пятидесяти, успевая достаточно заматереть, были крайне умны, хитры и изворотливы. Они всё это отлично понимали, а потому, хоть и признавали мою власть, хоть и кланялись до земли, но это именно что мне, а не моему роду. Вот тому же Брандону Старку, например, когда он подрастёт лет до пятнадцати и начнёт обучаться вести дела, будут кланяться из-за фамилии рода. А мне, хе-хе, наоборот. Но в этом был и минус. Род без меня становился чрезмерно слаб, ведь не было у него другого стержня. Во всяком случае, пока. Вот и с Дией было так. Её положение было чем-то на уровне… бастарда. Но даже в таком случае мне нужна была хорошая партия. И тут можно либо дожидаться момента и «ловить рыбку», принуждая к браку, например, шантажом, угрозами или чем-нибудь ещё, либо давать солидное приданое, или… просто сработав с теми, кто и на таких «шатких» основаниях был не против породниться со мной. И первые варианты мне не нравились. Толку от этого я получу немного, а вот проблем… хм… Да и отыграются потом на девчонке. Жалко Дию в такие руки отдавать. А потому выбор был лишь между моими же вассалами как теми, кто был готов «заключить союз» на этих условиях, одновременно понимая как минимум экономические перспективы подобного поступка. Быстро собрав портреты потенциальных женихов, отдал тонкую пачку Дие, одновременно прикидывая перспективы и варианты, ведь даже тут надо было действовать с умом. Чуть позже, просматривая очередные донесения агентов и шпионов, наткнулся на новости, что умер принц Дейрон, очередной отпрыск Эйриса, который прожил чуть менее полугода. Даже задумался, мог ли я ему помочь? Может быть… если причина смерти была «внешняя»: падение, травма и так далее. Но тут, скорее всего, дело «внутреннее»: плод инцеста был слаб и не прожил долго. В таком случае я ничем не мог помочь. Но мало того, что погиб принц, мне сообщили, что король окончательно начал съезжать с катушек. Он решил, что Рейлла была неверна ему. Тогда Эйрис сказал Малому совету, что «Боги не допускают на трон бастардов». Якобы все выкидыши, мертворождённые или умершие дети были не от него. После этого Таргариен запретил королеве покидать Твердыню Мейгора, заперев её там и приставив к ней двух септ, которые спали с королевой каждую ночь и следили, чтобы она «была верна клятвам». Что тут правильнее делать — плакать или смеяться? Слухи уже пошли по столице, и вопрос времени, как о них не прознает вся страна. С учётом непрекращающейся войны, где тысячами гибнут солдаты, непомерных налогов и глупого поведения короля создаётся очень опасная обстановка. Неужели начнётся новое восстание? Значит, мои действия всё-таки повлияли на канон?***
Остров Висельный, Ступени Последние четыре месяца Мейдж делила свою постель с Дунканом. Их близость вносила хоть какое-то разнообразие в скуку вяло текущих дней этой казавшейся бесконечной осады. «Разнообразие, развлечение» — так Мормонт объясняла себе свои отношения с сослуживцем. На самом деле они значили для неё куда больше, однако женщина не умела быть честной с собой. Ранний приход гонца разбудил её раньше, чем Гловера. Он продолжал спать, и его щуплое, но ладно сложенное тело, словно на мягких подушках, покоилось на её внушительной груди. Открыв глаза, Мейдж увидела, что мужчина во сне держится за неё, как малый ребёнок за мать. Потом и он услышал стук и тоже проснулся. Женщина невольно улыбнулась, поднялась и быстро накинула одежду. — Входи, — разрешила она гонцу. Это оказался молодой юноша, быстро сообщивший, что их ждут на всеобщем собрании. Парень старался не смотреть по сторонам и быстро покинул шатёр, вызвав ухмылку Мормонт. — Собрание? — переспросил Дункан, вылезая из-под одеяла. В шатре было ощутимо холодно, и он покрылся гусиной кожей. — Чего там снова придумали? — недовольно морщась, отозвалась Мейдж. — Только-только всё успокоилось… — Действительно… Интересно бы знать, что случилось на сей раз? — произнёс Гловер, ища глазами, куда он вчера бросил свою броню. Мормонт наблюдала за Дунканом. Боги, до чего же он тощий! Да… ну и странная они парочка. В неясном свете раннего утра, пробивавшегося сквозь стены шатра, угловатая фигура северянина казалась почти мальчишеской. Впрочем, для сорокалетнего мужчины он очень даже неплохо выглядел. — Вчера Болтон весь день носился с какими-то поручениями, которые дал ему Джонос. Наверное, опять изменения в стратегии, — произнесла женщина. — Руки не дошли поинтересоваться деталями. Гловер хмыкнул и принялся натягивать сапоги. — Вот что значит быть командиром, Мейдж, — сказал он. — Служба превыше всего. Не то что у нас с тобой. Когда я смотрю на тебя… — Тебе явно хочется заняться не тем делом, — хохотнула Мормонт. Её двусмысленная шутка не особо понравилась Дункану. — Я серьёзно спрашиваю: опять что-то затевается? — Его голос был недовольным, а на лбу обозначились столь хорошо знакомые ей морщины. «И почему он думает, что когда я с ним, то должна забыть обо всём остальном?» Мейдж вздохнула. — Пока не знаю. Могу лишь сказать, что, судя по всему, созывают не только северян. Скорее всего — всех выживших лордов. Касайся дело обычного донесения, гонец сразу передал бы его, и ты мог продолжать храпеть. Им обоим почему-то стало не по себе, и процедура дальнейшего одевания протекала молча. За шатром Мормонт, у костров, где горели сухие поленья, грелись солдаты, сменившиеся с караула. Отблески пламени тускло освещали глинистую тропу. Час был еще довольно ранний, и в лагере почти все спали. Весь холм был заполнен серыми шатрами и палатками, обращёнными к равнине, на которой стоял осаждаемый город Слотстер. На шестах слегка подрагивали знамёна. За ночь ветер поменял направление и теперь нёс прямо в нос женщине вонь незакопанных выгребных ям. В светлеющем небе гасли последние звёзды. Мир вокруг казался почти безмятежным. Кутаясь в плащ, Мейдж задержалась у шатра и взглянула на «Свободный город». Его стены хранили отпечатки многочисленных ударов камней из катапульт, которые практически пробили их в нескольких местах. Вот только толку было мало. Да, теперь войска Семи Королевств могли пробиться внутрь, но в таком случае сразу оказывались на территории врага. Жестокого и опасного, поставившего десятки и сотни ловушек на их пути, организовавшего натуральную полосу препятствий, где сотнями и тысячами гибли их люди. Мало того, Риштерд Френес, владыка Слотстера и член «Триумвирата» Ступеней, нашёл себе ещё одного союзника — наёмничий отряд «Младшие Сыновья», купленный на недошедшие от Ступеней налоги, перехваченные «пиратами». Появление «Младших Сыновей», свободно приплывших под защитой лиссенийских кораблей, явилось для вестеросцев неприятным сюрпризом. Их армии пришлось очень жарко. Френес тут же организовал контрнаступление. Из ворот вышло почти три тысячи закалённых войной наёмников, порядка пяти тысяч солдат Слотстера и под две тысячи ополчения. Командовал всеми Харвин Хоар, капитан «Младших Сыновей», по прозвищу «Жёсткая Рука». И уставшая, побитая армия Семи Королевств сразу ощутила эту самую руку. Совместными усилиями аборигены и наёмники начали теснить их войска. Джонос Бракен приказал отступать, отчего они стали сдавать с трудом отвоёванные территории, отходя к морю, на восток. Вестеросцы на четыре долгих месяца застряли в Светло-сером лесу, сражаясь против Хоара и «Младших Сыновей». Без припасов, подкреплений и надежды. Официально это называлось «держать линию обороны», однако лишь дурак не понимал, что рубеж быстро превращался в огромную братскую могилу, где нашли свой конец немало солдат, включая и северян. Затем им пришло очередное подкрепление, вновь изменившее баланс сил. Тогда Бракен долго читал письмо, переданное с солдатами. Он периодически то громко ругался, то бледнел или краснел. Новости явно были отвратительными. Но подкрепление всё равно сыграло свою роль. К тому же вольные города — Тирош, Лисс и Мирр — не могли бесконечно долго удерживать блокаду. Всё же у них был больше торговый флот, чем боевой. Со временем море вновь осталось за Вестеросом, однако, по слухам, королю подобное удовольствие досталось очень дорогой ценой. С получением контроля над морем Мейдж ожидала прихода больших сил, но нет — за прошедшие почти полгода оно было практически единственным. И это были жалкие десять тысяч зелёных новобранцев, чуть ли не смазка для мечей. Где опытные ветераны?! Где «Небесный Клинок»? Надежда была лишь на чудо… И вот их армия вновь подошла к Слотстеру, снова встав на знакомом поле, ожидая неизвестно чего. Пока город начнёт голодать? Так без шансов, его сполна обеспечивают припасами с моря. Остатки «Железного Флота» уже давно были отозваны Грейджоем, а новый флот, по большей части переделанный из торговых судов, набранных «с миру по нитке», далеко не всегда имел возможность перехватить быстрые и лёгкие корабли «пиратов», которые подвозили провизию по полному рифов и отмелей побережью. Командиры и высший офицерский состав, в число которых входила и Мейдж Мормонт, понимали: грубой силой такого противника не возьмёшь. Осада Свободного города забуксовала, если не считать группы дорнийцев. Их сапёры упорно вгрызались в каменистую землю, стремясь подкопаться под городские стены. Видимо, это стало делом принципа. «Кажется, кто-то излишне проникся идеей «Великой Стройки» от Эйриса Таргариена», — усмехалась женщина каждый раз, когда слышала про них какие-то новости. Как всегда, Мормонт обратилась к прибрежному городу с молчаливой мольбой: «Прими свою судьбу. Сдайся. Убереги эту землю от запаха крови и предсмертных криков солдат». Гловер терпеливо ждал. Он молчал, зная, что она совершает свой ритуал. Умение понимать — одна из причин любви Мейдж к этому человеку. Разумеется, она любила его как друга. В любви к другу нет ничего серьезного и ничего опасного. — Чувствую, Рогар, Дуглас и остальные уже теряют терпение, — тихо произнёс Дункан. Женщина вздохнула. — Я тоже это чувствую, потому и не тороплюсь. — Мысленно она сморщилась, ведь никогда не любила ни Болтона, ни Толхарта. — Пойми, Мейдж, мы же не можем долго здесь прохлаждаться, — он лукаво улыбнулся, — это дурно истолкуют. — А что, наше присутствие как-то повлияет на их решения? — Зная, как проходили похожие собрания, они вряд ли вообще начали что-то решать. — Дункан пожал плечами. Спустя секунду улыбка Гловера погасла. — Пора двигаться. Через несколько минут они подошли к штабному шатру. Одинокий стражник, стоящий на карауле у полога шатра, беспокойно оглядел лорда и леди и вытянулся, сжав древко копья. — Северянин? Из людей Амберов будешь? — спросила Мейдж караульного. — Так точно, леди Мормонт. Третий взвод, второй полк, — чётко ответил солдат. — То-то мне твоё лицо знакомо. Передай от меня привет сотнику Шину. — Так и сделаю, леди, — караульный коротко поклонился ей. Когда-то она служила под началом Амбера и была знакома с очень большим количеством их людей. Многие даже ожидали, что Мейдж сойдётся с кем-то из их семейства, но… не сложилось. Однако связи остались. А связи на Севере многого стоят. «Они всё ещё помнят меня и, наверное, до сих пор считают, будто я им вроде мамаши. Вот и этот, из остатков, пришедших вместе с Амберами. Вполне возможно, что когда-то давно мы вместе ели из одного котла. Но почему они всё больше становятся мне чужими?» Женщина рассеянно кивнула стражнику. Наконец они вошли в штабной шатёр. В нём было достаточно дымно и пахло каким-то прогорклым маслом. У Дункана сразу заслезились глаза, а Мормонт ощутила лёгкую головную боль. «Просто прекрасно, не могли проветрить, что ли?!» Штабной шатёр был разделён на две половины. В первой, тускло освещённой коптящими факелами, стояло чуть больше десятка грубых деревянных стульев, часть из которых уже была занята. У стены, на походном столике, поблёскивал медный кувшин с дрянным вином, окружённый почерневшими кружками. — Неведомый меня накрой, Мейдж. До чего мне здесь противно, — шепнул ей Гловер. Когда её глаза привыкли к полумраку, Мормонт увидела на второй половине знакомую фигуру. Мужчина склонился над столом с картами, за которым обычно сидел Джонос. Его розовый плащ время от времени колыхался от дуновений ветра, однако сам человек оставался неподвижным. — Поганое зрелище, — прошептала северянка. — Я как раз об этом подумал, — ответил ей Дункан. Они уселись. Напротив них размещалось порядка десяти человек. Все оставшиеся лорды и замещающие их командиры из офицеров, которые становились во главе отрядов в случае, если погибал возглавляющий их лидер, а часть войска оставалась цела. Правда, со временем их соединяли друг с другом — по мере уменьшения общего количества людей. — Как ты думаешь, у него это заученная поза? — спросила Мейдж у Гловера, кивнув на Болтона. Мужчина усмехнулся. — Вне всякого сомнения. Рогар почти не разбирается в картах, потому его и не сделали командиром северян после смерти Амбера. Он скорее погибнет, чем возьмёт на себя труд понять, что к чему. — Правильнее сказать — скорее нас погубит, — поёжилась женщина. — Наконец-то мы сегодня займёмся делом, — послышалось с соседнего стула. Мормонт нахмурилась, поняв, что они оба умудрились пропустить появление внезапного соседа, который крайне тихо зашёл в шатёр практически следом за ними. — А ты ничем не лучше Болтона, Толхарт, — укоризненно бросила она, — хорошо ещё, не сел мне прямо на коленки. Дуглас Толхарт наклонил голову, выражение его лица было презрительно отрешённым. Тёмные глазки остановились на Мейдж. — Как я могу, если это место Дункана? Мужчина негромко хохотнул. Так, чтобы не привлекать чрезмерное внимание. — Ты ещё не разучилась рубить врагов, а? — продолжил он. Толхарт расплылся в улыбке, отчего его мясистый, свёрнутый набок нос стал ещё более приплюснутым. — Если забыла, я напомню: убийством врагов называется то, чем ты занималась, пока не приобрела обыкновение укладываться с нашим дорогим Гловером. Пока не стала слишком уж мягкотелой и… женственной. — Судя по его тону, подобное прозвучало страшным оскорблением. Мейдж приготовилась ответить, но Дункан успел первым. Растягивая слова, он произнес: — Надоело одиночество, Дуглас? Насколько я знаю, шлюхи требуют с тебя двойную плату за свои ласки. Наверное, тебе даже было бы по карману, если бы не был таким скрягой. Толхарт скривился, но Гловер на этом не закончил: — Есть ещё одна простая причина. После гибели Карстарка и Амбера в Светло-сером лесу Бракен поручил командование северянами Мейдж Мормонт. Не Рогару Болтону, не тебе и не мне. Примешь ты это или нет, но здесь уже ничего не попишешь. Такова плата за твой длинный язык и мерзкий характер. Дуглас нагнулся и отколупнул кусочек глины, приставший к его сапогам. Просто удивительно, как ему удалось добраться до шатра и не заляпать их целиком. — Слепая вера, дорогие соратники, — удел глупцов, ибо она… Его прервал резко отдёрнутый полог шатра. Вошли Джонос Бракен и его сын — Лотар. За время нахождения на этих проклятых островах его неизменно уверенный вид и чистая, ухоженная одежда стали для женщины символом безопасности, устойчивости и здравого рассудка. Бракен стал воплощением всех этих качеств не только для неё одной, но и для армии, воевавшей под его командованием. Буквально следом, с разницей в десяток секунд, заглянул и Герольд Хайтауэр — последний, кого ещё стоило ожидать. Однако зашёл он не один. Вместе с ним шёл незнакомый, среднего роста мужчина, одетый в чистый и дорогой камзол. Мейдж задумалась, кто он такой, но так и не сумела вспомнить никого похожего. «Белый бык» пристальным взглядом осмотрел всех присутствующих, будто пересчитывая. За время войны он успел сдать. Хоть и казался по-прежнему сильным, мощным и непоколебимым, но в нём будто бы что-то сломалось, образуя трещину. Его глаза показывали это каждому, кто умел видеть дальше собственного носа. Тем временем Джонос остановился посередине шатра, около стола, на котором привычно были расположены карты, схемы и записи, которые передавались лордами из рук в руки в ожидании прибытия главнокомандующего. — Итак, все здесь. Прекрасно. Сначала о наших повседневных делах. Лорд Аллирион, как успехи ваших людей в подземных норах? Речь шла о дорнийцах, которые, как кроты, усиленно копали, надеясь пробиться вглубь и соорудить тайный проход под Слотстер, одной решительной атакой получая победу. Толхарт на это едва подавил зевок. — Я буквально вчера осматривал проходы, — начал дорниец, — к сожалению, город был подготовлен к подкопам после предыдущей войны «Девятигрошовых королей», а потому пока результат скромный, но мы стабильно идём вперёд… Дуглас ухмыльнулся и произнёс, не снижая громкости голоса: — Да-да, ещё каких-нибудь три-четыре года — и вы успешно подкопаетесь под городские стены. Аллирион гневно поднялся, но сделал это скорее вынужденно, чем от злобы. — Зато мы приносим хоть какую-то пользу, пока ты просиживаешь задницу, любуясь на небо. — Пора признать, что это бессмысленная трата времени, — вклинился лорд Пик из Простора. Впрочем, они с дорнийцами всегда спорили, по любому поводу. — Я уже неоднократно такое говорил, даже писал об этом донесение королю, — он недовольно сощурился, — надеюсь только, что его величество об этом узнает. — Если письмо вообще дойдёт, — пробубнил себе под нос Гловер. Джонос хмыкнул, явно услышав северянина, и едва удержался, чтобы не расхохотаться. — А теперь, уважаемые лорды, слушайте внимательно. У меня две новости, — он слегка нахмурился. — Новость первая: нам прислали очередное подкрепление, ещё десять тысяч солдат. Среди них почти две тысячи рыцарей на боевых конях, хороший запас продовольствия, слуг и лекарств. Это были очень хорошие новости! Даже, пожалуй, лучшие за четыре месяца, со времён последнего подкрепления! Мейдж уже попросту устала выживать на этой земле, перестав на что-то надеяться. А ведь если разобраться, ну возьмут они Слотстер — и что дальше? На острове ещё четыре города, хоть и не такие большие и серьёзные. А потом будет «Пыточная Глубь»… и нельзя забывать, что с «Кровавого Камня» также поступают не очень хорошие сведения. Постоянные попытки агрессии и новых бунтов явно не доведут до добра. Гарнизон того же Мувранда за это время сократился более чем в два раза. По спине женщины побежали мурашки. Эти мысли, которые она упорно отгоняла, вновь появились в её голове. Как вообще эту область захватывали в прошлый раз?! Почему сейчас Хайтауэр ничего не может сделать? Почему король всё ещё не направил сюда «Небесного Клинка»?! — Толку от этих новичков, — сморщился лорд Сигард из Речных земель, — конечно, люди — это здорово, но неужели Малый совет и король ждут, что с подкреплением — раз в полгода — здесь можно что-то сотворить? Мы ведём войну на два фронта и регулярно отражаем набеги на лагерь, а враги готовят очередную подлянку на последнем острове. Не удивлюсь, если они просто высадятся на «Кровавом Камне», обойдя нас, и похерят все успехи на корню… Бракен взглянул на Сигарда и, подумав, кивнул. — И вторая новость: сегодня мы атакуем Слотстер. На этих словах во вторую часть палатки, к месту собрания, подошёл заинтересовавшийся Болтон, на чьём лице играла лёгкая улыбка. С его плоского и бледного лба с рваным, но уже заживающим шрамом стекали капельки пота. Ничего удивительного: этот северянин мог бы вспотеть даже в леднике. Заметив Рогара, неизвестный мужчина, пришедший с Хайтауэром, коротко и почти незаметно кивнул ему, а потом достал несколько помятое письмо с хорошо видимой печатью Таргариенов в виде трёхголового дракона. Печать — ожидаемо — была сломана. Очевидно, что Джонос и Герольд уже ознакомились с его содержимым. — Меня зовут лорд Олов Линдерли, мастер над законом Вестероса и член Малого совета. Итак, уважаемые соратники… — важно начал он, но тут же был перебит насмешливым фырком Толхарта. — Чем меньше лицедейства, тем лучше, мастер над законом. Однако Олов сделал вид, что ничего не услышал, и продолжал: — Королю Эйрису надоело, что наша армия никак не может сдвинуться с места и подавление мятежа затянулось так сильно… Вмешался Джонос. В его голосе ощущалось лёгкое раздражение: — Лорд Линдерли, сейчас уже не время играть роль верного подданного, готового целовать монарший зад по первому его слову. Все тут собравшиеся уже давно поняли, что нас просто-напросто бросили здесь, а потому давай своими словами. Эйрис напуган тем, как трудно и тяжело идёт этот мятеж, и опасается за свой трон, считая, что остальные регионы могут повторить бунт Ступеней, а потому хочет, чтобы мы первыми нанесли сокрушительный удар. Ты ведь не перед солдатами распинаешься. Так что уважай своих соратников. Мастер над законом удивлённо пожал плечами. — Я говорю с полным уважением, главнокомандующий. — Он оглядел собравшихся лордов. — Итак, всё не так плохо, как вам кажется на первый взгляд, — хмыкнул он. — Вы думаете, что у нас отчаянное положение? Что король чего-то боится?! А знаете, какое сейчас положение у них?! — его голос набирал силу. Стало понятно, что лорд получил своё место не просто так. Как минимум он был хорош как оратор. — Владыки Ступеней доскребают последние силы. Люди устали от войны и не хотят брать оружие в руки. Они хотят, чтобы их просто оставили в покое. А «Младшие Сыновья»? Считаете, наёмники ввяжутся в проигрышное дело? После войны «Банды Девяти» разные группы только начали выходить на свет, воссоздавая или основывая новые отряды. Им не нужна победа ценой всего личного состава. Они побегут, как бегут всегда и все. И владыки Ступеней это знают! Настроение местных жителей на самом дне, а вся надежда упирается в Слотстер. Город, который показывает их дух! Возьмём его — и триумвират согласится на наши требования. Они будут готовы вернуться, пусть и на более щадящих условиях. Всё, что нам нужно, — решительное и победоносное наступление! — И будем надеяться, что Семеро богов станут нам подыгрывать, — угрюмо добавил Джонос. Морщины на его лбу сделались ещё глубже. — Вопросы есть? — Почему на такое дело не отправили «Небесного Клинка»? — прямо спросила Мейдж, чем заставила взгляды всех присутствующих скреститься на лорде Линдерли. — Лорд Моустас является самым обычным человеком. Не богом, как некоторые льстецы и собственные солдаты его называют, не сверхсуществом. Он не сделает чего-то, что не сможете сделать вы, чего не сможет лорд Бракен, — кивнул он Джоносу. — Я не получила ответ, лорд Линдерли, — жёстко произнесла женщина, — нам всем интересно это услышать. Толхарт, которого Моустас во время королевского турнира сбил из седла, а Рикард Старк потом заставил извиняться, громко фыркнул, но промолчал. Даже он не был настолько глуп, чтобы говорить что-то плохое о «Небесном Клинке». Во всяком случае, не на Ступенях. Мастер над законом пару секунд молчал, собираясь с мыслями, а потом пожал плечами. — Король Эйрис считает его слишком наглым выскочкой, который и так добился чрезмерно высокого положения. Дальнейшее его возвышение будет невозможным, а потому лорд Моустас не был назначен на эту войну и останется в резерве вплоть до экстренных случаев. — Значит, мы проливаем свою кровь, — начал Гловер, постепенно набирая громкость, — кладём солдат тысячами просто из-за того, что его величество не хочет давать «Небесному Клинку» награду за выдающиеся достижения?! — Вы выворачиваете мои слова наизнанку, лорд, не знаю вас по имени, — прищурился Олов, — я бы попросил вас не наговаривать на короля. Причём не только вас, но и остальных, — его взгляд впился в Дугласа. — Мне была прекрасно слышна вся ваша перепалка, очевидно включающая и отношение к Малому совету. — А разве это не так? — Толхарт ехидно развёл руки в стороны. — Неужели об этом напрямую говорят лишь северяне? — Он получил одобрительное бормотание остальных командующих, сидящих в шатре. — Так скажи мне, лорд «Не запомнил твоё имя», — оскалился Дуглас, — разве король и Малый совет не подняли налоги до небес, чтобы обеспечить воюющих солдат? Так где наше обеспечение? Разве вами на фронт не были отправлены корабли? Но где они? — Мужчина посмотрел в стороны и даже заглянул под свой стул, вызвав смех. — Почему мы воюем тут уже несколько лет, получая лишь смерть, пока вы сидите и жиреете на деньгах, которые отправляются лишь в свой карман?! — Никогда не слышал большей глупости, — огрызнулся мастер над законами, потеряв самообладание. — Может, ты просветишь нас, лорд, чем и как должен заниматься Малый совет, а я потом разузнаю об источниках твоих сведений? — Ага! — воскликнул Дуглас, зло подпрыгивая на стуле. — Мастер над законами вздумал мне угрожать. Это уже что-то. Тогда ответь мне на вопрос: почему нам прислали лишь десять тысяч солдат? Это же такое важное мероприятие, как ты тут распинался, чуть ли не решающая схватка? И ещё вопрос: где остальные ветераны Ступеней? Где солдаты, участвующие в уничтожении кхаласара в Пентосе? Бракен погасил разгоравшуюся стычку между Толхартом и Линдерли. Пробормотав что-то сквозь зубы, он сказал: — Мы в отчаянном положении, Дуглас. Подавление мятежа зашло в тупик. От нашей армии остались жалкие крохи, а пополнения можно ждать не раньше следующего полугодия. Тирош, Мирр и Лисс сделали свое дело на море, только недавно отозвав корабли, но в любое время могут снова объявиться здесь. Тебе понятно, чем это чревато? Только ещё мне не хватало посылать армию воевать против войск трёх Вольных городов! Думаю, никто из присутствующих не хочет, чтобы наши бойцы попали в клещи. Кем бы ни был Риштерд Френес, владыка Слотстера, он показал себя умелым военачальником. А главное — он умеет заставить нас платить за ошибки. — Верно сказано! Хватит «нам» оправдываться и искать причины, — с пафосом объявил мастер над законом, обращаясь ко всем. — Король приказал, и мы должны повиноваться. Толхарт опять фыркнул. — Попахивает выкручиванием рук. Он откинулся на спинку и презрительно улыбнулся Линдерли, на что последний лишь усмехнулся, не отводя взгляда. — Ладно, — прошептал Дуглас после минуты переглядываний. — Выкладывай карты на стол, мастер над законом. Уверен, что главнокомандующий Бракен оценит твою искренность. Он уже давно кое-что подозревает. Заметьте, — посмотрел он вокруг, — здесь нет ни единого грандлорда, и даже «Небесного Клинка» не отправляют, несмотря на все наши мольбы. Это наводит на мысли о том, кого и с какой целью сослали на Ступени, на эту войну. Надеюсь, с твоей помощью наши подозрения выстроятся в правильном порядке. Давай, дружище, начинай. Мормонт бросила взгляд на Джоноса. Лицо командующего стало непроницаемым, сощуренные глаза безотрывно смотрели на Линдерли. — Мейдж, что тут вообще происходит? — спросил, наклоняясь к ней, Дункан. — Понятия не имею, — шёпотом ответила она, — но становится ощутимо жарко. Хотя эти слова были произнесены шутливым тоном, женщине было не до шуток. Её внутренности были стянуты холодным узлом страха. Толхарт считался более высоко сидящим вассалом Старков. Торрхенов Удел был близок к центру земель Севера, на равном расстоянии что от Винтерфелла, что от Белой Гавани, и через него проходило немало слухов и сведений. И эти связи в полной мере поддерживались здесь. Информированность мужчины превышала таковую даже Болтона, который как раз таки был на редкость молчалив, зато внимательно всё слушал и подмечал. Теперь слова Дугласа заставляли задуматься и по-другому посмотреть на лордов, которые здесь сидели. Все они занимались тем же — смотрели и думали. — И в самом деле, довольно, — подчеркнуто медленно произнёс Бракен. — Пора заниматься делом. Вот и займёмся им. Мормонт вздохнула. Джонос не станет увязать в словах. Она хорошо знала этого человека. Нет, не как друга, а как достаточно умелого командира Вестероса, который всё ещё не потерял всю свою армию на этих клятых островах. Если подозрения Толхарта верны и кто-то где-то решил предать Бракена, включая всю их армию, а Линдерли является частью заговора… «Тогда мы все загремим в гости к Неведомому». Мастер над законами махнул рукой ей и остальным лордам, после чего отошёл во вторую часть шатра, к Болтону, с кем, очевидно, был знаком. Рогар беззвучно хмыкнул и утёр мокрый лоб, пожав ему руку. Мейдж и Дункан встали. Толхарт оставался сидеть, прикрыв глаза, будто задремал. Часть лордов начала что-то негромко обсуждать, а остальные потянулись на выход. — Лорд Линдерли, — подошла Мейдж к мастеру над законами, — по-вашему, «Младшие Сыновья» предадут владыку Слотстера? Сбегут, нарушив соглашение со Ступенями? — спросила она. — Повторяю вам: наёмники имеют собственные стандарты правильного и неправильного, — ответил Олов. — Их трусливость и осторожность — это весьма примечательный факт. Такое отмечали и во времена войны «Девятигрошовых королей», и в стычках Вольных городов. Заметьте, никто, кроме Блэкфайров, ни разу не вторгался в Семь королевств, потому что понимают, чем это им грозит. Наёмники не сравнятся с профессиональной армией. Внезапное осознание смысла подготовленной стратегии ударило по Мормонт. «Только не говорите, что…» Волны страха пронзали женщину насквозь, заставляя трястись её поджилки. Она грузно опустилась на стул, отчего тот жалобно скрипнул. — Линдерли, ты обрекаешь нас на смерть, — выдохнула она. — В случае, если наёмники не дрогнут, не побегут, погибнут все пошедшие на штурм. Нас перебьют, не глядя на подкрепление. Погибнет вся армия Бракена. Мастер над законом неторопливо повернулся к ней боком, бросив взгляд на карты. — Не я обрекаю. Таков приказ короля Эйриса. — Он пожал плечами, меняя тему. — Подкрепление, которое я привёл, разместится неподалёку от вас. Во время нападения первыми пойдут обычные солдаты, включая моих, но рыцари и резерв вступят уже на подготовленную территорию. Вся стратегия была оговорена с лордом Бракеном и лордом Хайтауэром. «Белый Бык» молча кивнул, после чего покинул шатёр. Болтон и Линдерли отошли вглубь, вдвоём сев за карты и что-то тихо обсуждая. Мейдж посмотрела на Джоноса, и ей показалось, что Бракен постарел прямо у неё на глазах. Ей было больно и страшно смотреть на его лицо — лицо обречённого человека, ожидающего скорое предательство. «Трусиха ты, женщина, — мысленно сказала она себе. — Трусиха». Наконец Бракен заговорил: — Командующие, приготовьте ваши войска. Сегодня мы идём на штурм.