На следующий день. Комиссар Августин Мерцелиус.
Дверь в допросную открылась. Там, за столом, без всяких наручников, сидел Бюрдар Ахо, глава СКО Вюрштана, чьи глаза, завидев меня, сменили свое хмурое выражение на хмуро-удивленное и выжидающее. Я прошел внутрь и сел напротив него за стол, после чего дверь за мной закрылась. - Доброго дня, Бюрдар,- вежливо, хоть и устало поздоровался я. - И вам того же, уважаемый комиссар,- произнес мужчина сухо,- Чем обязан вашим визитом? - Есть дело,- начал я сразу без,- Вашу идею отклонили, как вы уже поняли. Однако, вы все еще можете нам помочь, причем именно так, как и предлагали. Нужно продать бунтовщикам медикаменты. Только несколько сделок, но так, чтобы они ни о чем не догадались. Лицо Бюрдара стало уже более заинтересованным. - Так... В чем затея, позвольте узнать?- осторожно поинтересовался он. - Ты продашь им именно то, что мы дадим. В обмен на фальшивые деньги. Ахо сощурил глаза, явно размышляя над услышанным. - Как я понимаю, вам не деньги от них нужны. Что вы им подсовывать собираетесь? Все же лучше узнать, чтобы все прошло нормально. - Жучки. Серьезно лицо Бюрдара сменилось на недоуменное. - Насекомых? "- А, блин... Забыл." - В смысле, маячки поисковые. Скрытые. Бюрдар вновь нахмурился, причем пуще прежнего. - Хотите отыскать их производство фальшивых монет,- сделал вывод мужчина спустя пару секунд. - Именно,- не стал спорить я. Все же, Бюрдар, как я понимал, вряд ли попытается об этом растрепаться каждому встречному. - Что ж, может и сработать,- задумчиво произнес Ахо,- Как я понимаю, отказаться тут не выйдет? - Отказаться можно всегда. Вопрос лишь в последствиях. Откажешься и я не смогу больше тебя прикрывать. Комиссариат приговорит тебя к сервиторизации. Если же поможешь - отправишься к нам в полк. Ахо скривился. - Обратно в Гвардию,- сказал он к моей вящей неожиданности,- Прелестно. - Служил в Гвардии?- решил поинтересоваться я. - А вы мою биографию не читали?- с некоторым удивлением парировал глава СКО Вюрштан. - Вы бы знали, сколько у нас тут проблем. Не до этого было,- честно ответил я. Все же, учитывая, сколько всего успело произойти после того, как мы арестовали Бюрдара, мне действительно было не до его биографии, вот прям абсолютно,- Так что, согласны? Пару секунд Ахо молчал, сверля меня своим хмурым, хоть и незлобным взглядом. - Как я понимаю, выбор у меня не особо богатый, потому... да, согласен. Но чтобы все это провернуть, мне кое-что понадобиться. Без этого ничего не выйдет. - Я слушаю,- уже более серьезным голосом проговорил я. - Во-первых - несколько человек из моей команды, они работали со мной в клане. Их надо освободить, они мне помогут. Если, конечно, ваши их еще не расстреляли. - Мы еще никого не расстреливали по вашему делу, так что с этим проблем не будет. Однако, они тоже отправятся в Гвардию после всего этого. - Тут я даже не сомневался,- Бюрдар позволил себе немного сарказма,- Во-вторых - не суйтесь туда, где я был. Мне придется встретиться со многими людьми и они отнюдь не чистенькие. Не ставьте за ними слежку, не пытайтесь раскрутить их или мешать их обыкновенной работе. Если учуют это, есть риск провала. - Без проблем,- ответил я. Мешать человеку делать его работу я уж точно не собирался. - В таком случае, можно приступать,- сказал Ахо, хотя воодушевления в его голосе не было. - Хорошо,- я хотел уже было уйти, но все равно было желание задать один вопрос,- Где служили вообще? - Четвертый Бихтиранский,- напряженно ответил мужчина. Удовольствия ему это явно не доставляло. Я же неслабо так удивился. Именно в Четвертом Бихтиранском служил Барагац перед тем, как стать священником. - Я о нем слышал. Только, насколько я знаю, большинство солдат отправили или в полки, или в Схолу. Как вы на гражданке оказались? - Я был не самым послушным солдатом и у меня были не самые хорошие командиры. Одно с другим не особо сочетается,- Ахо говорил, не скрывая прямо-таки злобы. Правда, злоба эта явно была направлена не на меня, а на кого-то из него прошлого. - Понятно,- дальше лезть в это не имело смысла. Однако, кое-что спросить я все же хотел,- Вы были знакомы с епископом Барагацем? На это Бюрдар слегка успокоился. Его мрачность сменилась хмурым спокойствием. - Лично в полку - нет. Только как-то раз услышал его фамилию, когда его наградили, за храбрость в бою, лично полковник Гурстаншальт награждал его. Потом я про него услышал, когда его сделали епископом,- лицо Бюрдара немного погрустнело,- Удивительно было... Как жизнь может по разному сложиться. Когда мне поручили заниматься контрабандой, я вновь удивился, что мы это делаем именно для Барагаца. Но и только, мы друг друга никогда в глаза не видели. - Что ж, с этим тоже понятно, спасибо,- произнес я, раздумывая над услышанным. Чего-то важного в этой информации не было. Бюрдар не знал ничего про Барагаца, а тот факт, что они таким образом пересеклись, скорее было просто совпадением. Так что узнать что-то новое тут не получилось. Переговоры окончились, после чего я и Ахо вместе вышли из допросной и направились на выход из отдела протексов, где и содержались все арестованные из Вюрштана. Минут за пять Бюрдар составил список всех, кто ему нужен был. Это было двенадцать частных детектива и пять развед-аналитиков, которые до этого служили в СКО клана, а именно - в его разведывательном подразделении. После этого вся эта компания отправилась в поместье Вюрштан, чтобы начать работать под охраной нескольких протексов, в то время, как я и вся моя команда отправились дальше. Нас ждало наше главное задание.Спустя восемнадцать часов. Фронтовая зона.
Поезд продолжал ехать через гражданские районы, с каждой минутой приближаясь к желтой фронтовой зоне. Диверсии бунтовщиков на железных дорогах наконец-то сошли на нет - одни считали, что они понесли большие потери, другие - что у них банально кончилась взрывчатка и им теперь нужно было пополнить ее запасы на всяких кустарных производствах, во что я лично верил вполне охотно. Благодаря этому, ремонтным бригадам удалось быстро восстановить поврежденные железные пути. Более насущной проблемой сейчас были поезда, которые сошли с рельс из-за колесосбросов, поставленных бунтовщиками. Многие из них гнали так, что при аварии проломили нахрен стены туннелей и въехали кто в жилблок, кто в какой-то склад, а один вообще протаранил школу. Исправить все это в замкнутых туннелях было непросто, требовались большие бригады и специальное оборудование, которого банального не хватало на такое количество случаев одновременно. К счастью, были различные объездные пути - уж очень разветвленная система тут у железной дороги. Настоящий лабиринт. Пока мы ехали, я постоянно смотрел в окна. Новости о том, как протексы "накрыли" очередную подпольную мастерскую бунтовщиков по производству декоративной брони арбитров я выслушивать не хотел, а пока что только это там и показывали, аккурат рядом с пессимистичными новостями экономики, которую продолжало шатать от действий бунтовщиков, скупым новостями с фронта, где все было без изменений, и различными спортивными новостями, нам не сильно интересными. И вот, за окнами вновь резко посветлело. Темные стены туннелей, заполненными различными трубами и кабелями, смелись тускло освещенной станцией метро. Весь перрон был заполнен лысыми людьми, которые со скучающим видом смотрели на нас или просто вперед, даже не следя за нами. В этот момент из толпы начали выбегать различные люди в масках, закрывавшие все лицо и голову. Они резко останавливались, замахивались и кидали в нас целлофановые пакеты с краской ярко красного, желтого, зеленого или же фиолетового цветов, калом или же мочой. Вся эта смесь наслаивалась на следы, оставленные на множестве предыдущих станций, через которые мы проезжали до этого, от чего через стекла становилось все сложнее что-то разглядеть. А перед самым нашим въездом в тоннель в наш вагон врезалась зажженная бутылка и на окне появилось большое горящее пятно, стекавшее вниз по стеклу и коптящее дымом в правую сторону, противоположно пути следования. После этого мы сразу заехали в тоннель и перед нами вновь были трубы и кабеля, освещаемые горящей жидкостью на окне. Протексов, что обычно прикрывали наш поезд во время проезда через гражданские станции, уже не стояли - проблемы на фронте и недостаток обученных кадров вынуждал отправлять всех, кого можно и из их числа, при этом сокращая их применение в тылу. Вначале наше прикрытие на станциях хотели оставить, но я настоял на том, чтобы их использовали в патрулях, там они были куда более нужными. Теперь мы принимали последствия этого. Некоторые граждане, что поддерживали бунтовщиков, видели в этом возможность выплеснуть свой гнев, обливая всякими субстанциями поезда правительства или же военного снабжения. Физической угрозы в этом никакой не было, даже от коктейля Молотова, тем более для нашего поезда, который тут был эталоном безопасности, недостижимым даже для большинства крупных кланов. Скорее, это доставляло небольшой моральный дискомфорт - не особо я был рад лицезреть куски дерьма на окнах, что не прилипли и засохли. Понятное дело, что этих людей отловят и накажут, причем прилюдно. Как-минимум, большинство из них. Их поставят вровень с бунтовщиками, как диверсантов, после чего отправят на сервиторизацию. Ведь если этого не сделать, люди воспримут это, как слабость нашей власти, невозможность с нашей стороны наказывать преступников, что в открытую поддерживают бунтовщиков. Пускай это было большой нагрузкой на протексов даже с учетом всей имеющейся системы слежения, это было необходимо делать - иначе последствия будут куда хуже. Пару минут, несколько поворотов то в право, то влево, и мы заехали на новую станцию метро. Тут обстановка была совершенно другой. На станции собралась толпа лысых мужчин и женщин, что стояли к нам спиной. Возле одной из толстых колонн, три на два метра, какая-то женщина, которую держали на плечах, о чем-то кричала, махая кулаком, пока множество людей смотрели на нее, приподняв голову и слушая ее. Одновременно с этим другие люди пытались бегом покинуть станции через различные выходу. С другого конца станции, поднимаясь по лестницам, уже бежали протексы, вооруженные автоматами. Мы вновь въехали в туннель, потому увидеть продолжение возможности у нас уже не было. Это тоже была типичная картина. Довольно много агитаторов постоянно пытались начать зачитывать речи на станциях метро, тем самым спровоцировав народные протесты. В большинстве случаев агитаторов или убивали на месте, или они убегали через туннели метро, где скрывались через коммуникации. Но вот в редких случаях у них все же получалось заставить народ начать бузить по крупному, громя протексов и устраивая погромы в коммерсантских уровнях. Все до единого - с закономерным итогом в виде десятков убитых, сотен арестованных, а также разграбленных или вовсе подожженных магазинов. После прорыва бунтовщиков погромов было довольно много, но сейчас все это также стихало, как бы агитаторы не старались. Народ прекрасно видел, что ничего не помогает и государство постоянно справляется с такими выходками. Да, это создавало серьезные проблемы и убытки экономике, куча страховых компаний уже обанкротилось, другие повышали размер своих страховых премий, а банки завышали проценты по кредитам из-за рисков и убыли вкладчиков с инвесторами, но простым людям до этого дела не было. Восстания общенародного нет, значит и результата нет. Нас это вполне устраивало - нам нужно было всеми силами показывать, что бунтовщики ни на что не способны, что они слабы и что присоединяться к ним бессмысленно, даже если у человека есть к их идеям симпатия. Пока что это получалось. Третья станция. Здесь перрон был практически пустым. На полу лежало множество тел, как протексов, так и гражданских. Весь пол был залит лужами крови и усыпан гильзами от стабберного оружия. Только на самом краю работали детритофагусы, которые перекладывали трупы гражданских на носилки. Еще одна попытка разжечь восстание в тылу. Еще один провал. Еще несколько трупов протексов, которые положили свои головы ради нашей победы над бунтовщиками. Печальное зрелище. Следующий переезд длился минут десять, во время которых поезда вновь маневрировал, после чего мы въехали уже не станцию метро, а на пассажирский вокзал. Правда, пассажиров он не принимал. Сейчас он был одним из наших важных прифронтовых складов. На него завозили снабжение в помощью поездов, а затем распределяли с помощью всего, что еще могло ездить - микроавтобусы, трамваи, троллейбусы, грузовые мопеды и велосипеды, а порой и просто пешими колоннами по несколько сотен человек из тех же СКО, СМО и СДО, что располагались в тылу. Мы уже были в желтой зоне - там, где действовал комендантский час по ночам, не работали детские сады, школы и кафе, клиники принимали военных, многие склады и жилблоки были отданы под казармы, патрули ходили каждые несколько минут, а на пешеходных дорогах и пассажирских станциях стояли блокпосты с постоянными проверками документов. Здесь уже никаких агитаторов или погромов и в помине не было - бунтовщики даже не пытались тут работать с гражданскими, так как это было заведомо проигрышное дело. Даже диверсии тут были довольно редки, да и те довольно мелкие, вроде обрезание проводов, разбития лампочек или поломки вокс-ретрансляторов. Эту зону мы проехали быстро и вскоре заехали в предпоследнюю, оранжевую. Тут уже не было гражданских, только военные, склады и баррикады. Поезд завернул в лево, выйдя на путь, что шел параллельно линии фронта. В красную зону заехать было невозможно, там уже все было перекрыто баррикадами. Потому нам оставалось только ехать по этому пути. Именно в нем должна была пройти операция. - Приближаемся к точке.- проговорил машинист по воксу. - Принято,- последовал короткий ответ от меня. Еще немного и операция начнется, потому следовало связаться с другим исполнителем,- Шесть-Один, это Главный-Один-Ноль. Прием. Почти в тот же момент последовал ответ. - Главный-Один-Ноль, говорит Шесть-Один. Слышу вас. Прием. Это был один из комиссар-кадетов, которого я избрал в качестве помощника для выполнения операции. - Мы на подходе. Начинайте. Прием. - Принято, Главный-Один-Ноль. Прием. Мы продолжили путь. Еще немного И я, вместе с Рингером и Раотом, уже были полностью готовы к ней. Время от времени я смотрел на ящик, который сейчас лежал на полу. Как раз в нем и находилось то, что мы планировали использовать в качестве провокации. Бажут Сигем. Восемь лет. Мать погибла от ножевого ранения во время пьянки, отца расстреляли через год за нападение на протексов в пьяном виде. Других родителей не было - и отец, и мать сами были детдомовцами, а дяди и тети просто отказались принимать опеку. После этого парня с двумя сестрами определили в детдом, но два дня назад Бажута убили. Вначале Бажут сам обидел какого-то мальчика, плюнув тому в лицо, но у того оказался брат четырнадцати лет, который решил "разобраться" с обидчиком. Во время разговоры в каком-то укромном уголке, Бажута толкнули ногой в живот и он упал головой о трубу. Рана была не смертельная, но все просто ушли, не заметив, что он потерял сознание, а потому помощи мальчику не оказали. Итог - смерть от внутреннего кровоизлияния в мозг. Несчастный ребенок, что тут еще сказать. Родители алкаши погибли, оказался в детдоме и погиб такой вот глупой смертью, из-за какой-то незначительной детской ссоры и глупости. Почему это в который раз напомнило мне об Арбитрес. Там тоже бились из-за всяких личных ссор, которые переросли в небывалых размеров бойню. Теперь же Бажут был выбран нами, чтобы провести провокацию против бунтовщиков. Выбрали мы именно его по банальным причинам - он был ближайшим к фронту трупом, которого еще не успели отдать детритофагусам на переработку. Подготовить его труда не составило. Саперы из гвардии подготовили нам взрывчатку, мы же прицепили это все дело к внутренней стороне кофте, которую и надели на труп. Не особо было приятно заниматься чем-то подобным, парень вонял мочой и калом, которые вышли из него после смерти, однако с этим поделать ничего нельзя было. Нам нужно было привлекать как можно меньше людей ко всей этой операции, чтобы уменьшить риск утечки информации до минимума. Нам и так пришлось использовать кучу людей из Комиссариата, которые должны были использовать четыре тела в разных точках фронта. Это должно было продемонстрировать масштабность происходящего. В единичный случай, как сказали в СИН, поверят с куда меньшей вероятностью, так как это не будет казаться какой-то специальной системой. Зато когда случаев будет несколько и все они будут одинаковыми - это уже совсем другой разговор. Пока мы обсуждали это, я в очередной раз понимал, что в СИНе работают далеко не глупые люди. Файсотануры достаточно хорошо раскошелились на то, чтобы создать гигантскую структуру, которая будет контролировать все легальные потоки информации, да еще и грамотно думать над тем, как эту самую информацию людям преподносить. Сейчас это нас спасало. Впору дать всему персоналу СИНу медальку, так как именно благодаря ним у бунтовщиков не получалось в полной мере пропагандировать свою точку зрения. Ресурсы тут были несопоставимы. В этот момент мы заехали на последнюю перед точкой станцию метро. Вся она была переделана под казарму одной из рот СПО. Все было освещено довольно тусклым белым светом с потолков. Практически каждый свободный сантиметр пола на перроне был закрыт спальным матрасов с постельным бельем. Одна часть их была занята лежащими людьми, что читали или же чистили лазганы, а вторая сгруппировалась в кучки и явно во что-то играли. После этого мы вновь въехали в туннель. - Начинаем,- вновь сказал машинист спустя секунд десять. В поезде моментально потухли огни и он стал резко тормозить. По легенде, наш поезд, который работал на аккумуляторе, сломался в туннеле и сейчас машинисты экстренно тормозили согласно инструкциям. На это ушло примерно полминуты, после которых поезд полностью остановился. - Шесть-Три-Семь, говорит Главный Один-Ноль. Прием,- произнес я по воксу, вызывая командира роты, мимо которой я намеревался проехать по легенде, направляясь на инспекцию. Пару секунд была тишина. - Шесть-Три-Семь на связи, Главный Один-Ноль. Прием.- прозвучал ответ от командира. - Мы направлялись с инспекцией, но у нас тут поломка произошла. Будем двигаться по туннелю пешком, потому предупредите патрули. Прием. - Будет выполнено, Главный Один-Ноль. Прием. - Благодарю, Шесть-Три-Семь. Конец связи,- завершив сеанс связи, который должен был поддержать нашу легенду, я посмотрел на парней,- Ну что ж, погнали. Повернувшись, я открыл небольшую дверцу в стене рядом с дверью и дернул за рычаг, благодаря чему дверь немного приоткрылась. Затем Рингер без проблем открыл ее, после чего спрыгнул с вагона в тоннель и стал вместе с Раотом доставать труп Бажута. Как только его вытащили наружу, мы все втроем стали шеренгой идти между трубами на стене и самим поездом, а затем побежали уже по центру туннелю. Начинался новый этап плана. Никаких ламп, даже аварийных, тут не было. Ориентировались мы тут только благодаря приборам ночного виденья - у меня и Рингера они были в глазах, а у Раота - специальный, который мы взяли со склада специально для него. У машинистов ничего этого не было, потому они нас не видели и не могли знать, что именно мы везем. Я посмотрел на время. У нас было еще чуть больше пяти минут на то, чтобы добраться до нужной точки и все подготовить. Более чем достаточно, но медлить мы не собирались. За полминуты мы добрались до развилки. Первый туннель шел вперед, к следующей станции метро, второй же был соединительным, шедший к противоположной линии. Именно туда нам и нужно было. - Здесь,- коротко сказал я. Парни быстро положили контейнер, открыли его и вытащили труп мальчика. В нос снова ударила неприятная вонь, которая успела скопиться в контейнере. К ним прибавились и нотки гниения - все же, контейнер был негерметичным, а температура была вполне комнатной. Как только парни положили паренька рядом со стеной туннеля, словно он сидел, я опустился перед ним и расстегнул молнию его кофты, активировав специальный детонатор, подключенный ко мне. В глаза бросило его лицо. Искаженное, с открытым ртом... словно он пытался кричать, хоть уже и не мог. Вновь стало жалко парня. Его жизнь не удалась и закончилась по глупости, а теперь даже после смерти ему не давали покоя. От этого возникало какое-то мерзкое чувство, пускай это и был просто труп. - Прости,- прошептал я, закрывая ему кофту до самого горло, после чего перевернул на живот, лицом вниз, и направился вместе с парнями назад, к основному туннелю. Теперь оставалось ждать. Ждать пришлось еще минуты три, после которых я все же заметил вышедших из непроглядной даже в режиме ПНВ темноты туннеля двух гвардейцев, что были сейчас в патруле, от которых я моментально спрятался за угол туннеля, чтобы они не заметили меня с помощью тепловизоров. Я знал, кто это. Ольдир Милекир и Грацир Асиор. Двое мразотных ублюдков, которых я нашел среди свежих рапортов от младших комиссаров. Как выяснилось, одиннадцать дней назад Ольдир и Грацир отправились бухать, заблудились в какой-то подворотне и наткнулись на двух девушек, к которым стали приставать. Те их послали куда подальше, а Ольдиру еще и дали пощечину. Тот на пьяную голову рассвирепел и начал ее бить головой о бетонную стену, чем и убил. Вторая начала кричать и звать на помощь, но Грацир успел схватить и попытался заткнуть. Девушка не успокоилась, пыталась вырваться, потому он просто задушил ее. Что еще хуже, первая девушка была вообще беременна, на втором месяце. После этого ублюдки просто ушли через коммуникации, чтобы скрыться от камер - они вильярцы, а потому помнили про камеры и знали, как нужно от них скрываться. Благо, их злодеяния увидел свидетель, которого они на пьяную голову не заметили, потому их вскоре смогли вычислить. Была лишь одна проблема, из-за чего ко мне на стол лег не отчет об их расстреле, а запрос на разрешение их расстрелять - оба ублюдка были уже награждены моим приказом за мужество в бою. Оба были храбрыми солдатами и оба отличились в бою - во время отступления, они вдвоем прикрывали коридор, пока за ними шла эвакуация раненых. В таких случаях комиссары уточняли, нужно ли применять расстрел или же солдаты заслуживают прощение - все же, порой солдаты, которые хорошо отличились в бою, могли заслуживать на мое снисхождение, которое я часто давал, чтобы мы могли сохранить опытных бойцов. Но не в этот раз. За тот пиздец, что они устроили, я их не простил бы. Тот факт, что они были немного подвыпившие, для меня оправданием тут не был. Поэтому они стали для меня идеальными кандидатами на то, чтобы поучаствовать в провокации против бунтовщиков. Нам нужны были трупы гвардейцев. И они для этого подходили идеально. Их хотя бы не жалко. Комиссар-кадет Жогешар, под чьей ответственностью были оба солдата, оказался рад нам помочь. Пока они шли, я вместе с остальными спрятался полностью в туннель, чтобы они не заметил нас с помощью тепловизоров. Затем зашел в общую вокс-систему, нашел обоих и удалил их оттуда, одновременно присваивая себе их коды. Теперь они не смогут связаться, так система их не примет, а я мог говорить от их имени, при этом о моем вмешательство не оставалось никаких электронных записей. Так было нужно для план. Теперь оставалось только слушать их вокс и ждать. -...у нас парень один, Ивидис,- вещал Грацир. Их разговор я мог слышать, так как они использовали вокс для общения,- Жена с братом его изменила, сын оказался не его. Так расстроился, что решил с собой покончить. Сделал веревку... - Тихо,- резко перебил Ольдир серьезным голосом,- Чего это там? Последовала тишина. - Это... Подошвы, что ли... Труп?- непонимающе и одновременно удивленно сказал Ольдир - Похоже на то,- сказал недовольно Грацир,- Центр, это Третий. Прием. Ответа им не последовало. Их не слышали. - Блять, какого... Центр, это Третий, ответьте. Прием. Вновь тишина. - Сука, нахуй, еще и связь пропала. Ладно, идем посмотрим, что за хуйня. Оба гвардейца, судя по звукам, которые я мог уловить, медленно подходили к трупу Бажура, пока, наконец-то, не остановились. - Ебануться и не спать... Ребенок,- проговорил Ольдир. - Причем дохлый, никакого тепла,- продолжил за ним мысль Грацир,- Откуда он тут только... - Та с вентиляции наверн. Сирота, может какой. - Сирота-то сирота, как он так далеко пролез...- судя по звукам, труп Бажура перевернули. Тут можно было не волноваться, взрывчатку они так не найдут, только если не возьмутся за торс или спину,- И от чего помер вообще. Вроде крови нет... - Чего делать будем, без связи-то? - Потащим, чего еще,- Грацир был явно раздражен всем этим,- Не оставлять же его тут гнить, все равно убирать надо. - Да блять, сходили в патруль нахуй. Я беру руки, если что. - Ладно, давай только обыщем. Может документы какие есть? - Центр, говорит Третий. Срочно. Прием.- начал я, активировав программу изменения голоса. Тоже часть плана. Одновременно с этим я слышал какой-то шуршание. - Центр слушает, Третий. Прием,- серьезным голосом ответил мне командир отделения, в котором служили эти двое мразей. - У нас тут ребенок в туннеле... Живой. Прием,- непонимающим голосом сказал я. - Так, а это чего у него, под кофтой?- удивленно спросил Ольдир. Нашли. - Повторите, Третий. Прием.- произнес лейтенант. Я снял виртуальный предохранитель. Красный ярлык сменился на желтый. Мысленный приказ на детонацию. Резкий и оглушительно громкий взрыв заставляет вздрогнуть, озаряя яркой желтой вспышкой темный туннель метро. Ударная волна врезается в меня и заставляет отшатнуться. Из туннеля вылетает какой-то шарообразный предмет и падает на рельсы основного туннеля. Это была голова. Голова Бажута. Грохот эхом распространяется по туннелю. Одновременно я меняю статус обоих бойцов на "Недоступен". Теперь для системы они недоступны. В наш туннель начинает валить дым и поднятая пыль. Дело сделано. - Идем,- приказал я, отталкивая от стены и заворачивая в соединительный туннель. Там, впереди, стояла непроглядная туча дыма, от пола до потолка. При этом я отчетливо слышу звук вытекающей воды, что слева, что справа - похоже, что мы подорвали еще и трубы. Облако быстро начало развеиваться, потому мы все же смогли разглядеть последствия. Обе рельсы были погнуты в разные стороны, бетонные шпалы треснули. На том месте остались только кровавые ошметки от Бажута. Трубы по обе стороны были разрушены. На потолке виднелись трещины. Одного из гвардейцев был впечатан в стену и превращен просто в месиво в разорванной броне. Второго гвардейца еще не было видно, но скорее всего, он был где-то в глубине туннеля. - А не перебор?- спросил удивленным голосом Раот. - Может быть...- неуверенно ответил я ему. Всего на Бажута мы нацепили сорок брикетов взрывчатки по сто грамм каждый. Сделано это было для того, чтобы гарантировать смерть гвардейцев - иначе был риск, что они выживут и их придется добивать, чего мне не хотелось. Однако, по всей видимости, четыре килограмма взрывчатки было все же небольшим перебором. Тем временем, в вокс эфире уже начинался кошмар. Все патрули сообщали о том, что слышали взрыв, пока командиры отправляли поднимали всех по тревоге, приказывали патрулям оставаться на местах и сообщали, что отряд разведки уже в пути. Плюс ко всему вызывали меня - все же, я, по их мнению, находился сейчас рядом с местом взрыва и за меня волновались. - Внимание всем, говорит Главный Один-Ноль,- начал я и весь эфир заглох,- Взрыв произошел в соединительном туннеле, мы уже на месте. Двое гвардейцев мертвы. Есть еще остатки третьего, ребенок. Предположительно смертник. Всем быть начеку и следить за вентиляцией. Прием. - Это Главный Шесть-Три. П-Принято, Главный Один-Ноль!- сразу ответил мне капитан роты, в чьей зоне ответственности мы и находились, хотя голос у него был довольно взволнованным. Уж такой новости он точно не ожидал,- К вам направляются команда проверок! Прием! - Принято, Главный Шесть-Три. Отбой. Связь отключилась, после чего я вновь стал рассматривать место взрыва. Глаза так и норовили вновь и вновь посмотреть на ту точку, где лежал Бажур в момент детонации. Она довольно сильно выделялась, даже в темноте. "- Прости, Бажур... Так надо было."- вновь сказал я про себя, мысленно обращаясь к Бажуру. Да, это был всего лишь труп. Да, мальчика уже было не вернуть. Однако все равно в голове витала мысль, что все это было просто мерзко. Теперь было важно, чтобы все это сработало. Когда дым полностью ушел, мы смогли отыскать второй труп. Его отбросило на десяток метров от места взрыва и он тоже выглядел, как месиво из мяса и амуниции. "- Поделом вам, ублюдки..."- сказал я. Уж по ним моя совесть не волновалась вообще никак. Они оба этого заслуживали. Также, как и множество других гвардейцев, которых я выбрал для того, чтобы использовать их в провокациях, которые сейчас должны были происходить еще в пятнадцати точках вдоль всей линии фронта. Еще несколько трупов собирались подбросить другим способом. Парочку в лифтовые шахты, словно они упали и разбились в темноте, еще трое в высокие вертикальные вентиляционные шахты, плюс одного взорвать в вентиляции незаселенного жилблока. Все это должно было показать, что все это - единая операция, которую попытались провести бунтовщики. Спустя еще полминуты, к нам все же прибыл первый отряд гвардейцев, десять человек, которые с оружием в руках бежали к нам, светя яркими фонарями себе под ноги. Лишь когда они подбежали вплотную к нам, то остановились и вытянулись передо мной по стойке "Смирно". - Господин комиссар, сержант Игосим Вацадис, седьмое отделение, третьего взвода, шестой роты,- запыхавшимся, но все же вполне громко и четко отчитался сержант, приставив руку к виску. - Всем вольно,- приказал я и солдаты расслабились,- В общем, ситуация прискорбная. Двое гвардейцев мертвы, погибли мгновенно. Плюс еще есть остатки ребенка. Как я понимаю, на нем была взрывчатка и она сработала, когда гвардейцы подошли к нему вплотную, не ожидали подвоха. Проник, скорее всего, через вентиляцию. Гвардейцы зашептались, переглядываясь между собой. - Боже-Император...- шокировано произнес Игосим,- Ребенок... со взрывчаткой на теле? - По всей видимости. Следователи скажут точнее, но пока все выглядит именно так. Оцепите район, ничего не трогайте и внимательно прислушивайтесь к вентиляции - скорее всего, ребенок через нее проник сюда, со стороны бунтовщиков. Могут быть еще. Мы же направимся дальше, у нас инспекция по вашей роте. Сержант вытянулся по струнке смирно, как на параде. - Слушаюсь, господин комиссар!- резко ответил он, после чего стал раздавать команды солдатам. Те быстро разбежались по все трем туннелям, распределившись на три команды, по три, три и четыре человека. Я же вместе с Рингером и Раотом направились дальше по основному туннелю, в строну станции, на которой и дислоцировалась рота Гвардии. Здесь наша задача была выполнена.Спустя два дня. Центральное здание Службы Информирования Населения.
- Тажа, расскажи нам пожалуйста, что с тобой произошло?- спросил я у маленькой семилетней девочки, которая сейчас сидела передо мной на стуле. - Меня привели в комнату, где было двое больших дядь,- начала девочка, читая с большого плаката за мной, который держала одна из работниц СИН,- Они сказали мне надеть тяжелую кофту, в которой было много каких-то коробочек с проводами. - Стоп!- произнес Шунот Байфюз, худощавый режиссер с длинными рыжими волосами и пурпурном костюме, что сейчас сидел рядом с камерой,- Так, второе предложение все же слишком длинное, никто не поверит, что это испуганный ребенок! Вот эту вот часть вторую, "в которой было", это не надо. И еще слово "тяжелую" исключим, тоже слишком сложно. Женщина, что держала плакат с надписью, быстро все исправляла с помощью губки и черного маркера, обводя каждую букву по несколько раз. Я ничего не говорил. СИН-овцам было все же лучше известно, как именно нужно говорить, чтобы донести до зрителей информацию. - Итак!- оживленно произнес режиссер, когда все было готово,- Тажа, готова? - Готова!- ответила девочка, улыбнувшись. - Уважаемый комиссар? Я кивнул. - Отлично! Приготовиться! Пикт! - Тажа, расскажи нам пожалуйста, что с тобой произошло?- повторил я свою фразу спокойным и одновременно серьезным тоном. - Меня привели в комнату, где было двое больших дядь. Они сказали мне надеть кофту. - Стоп!- вновь сказал режиссер,- Вот теперь отлично! Сцена два! Женщина, что стояла за мной, подбежала к девочеке, отдала табличку и взяла новую, пока оператор перекатывал камеру. - Приготовиться!- вновь крикнул Шунот,- Пикт! - Позволь уточнить, это вот эту кофту тебе сказали надеть?- я указал рукой на стоящий рядом со мной стол, на котором в развернутом виде лежала кофта вместе с брикетами, симулирующие взрывчатку, и проводами, воткнутыми в эти брикеты. - Да, это она,- ответила Тажа, смотря на табличку с текстом. - Стоп! Сцена три! Несколько секунд и мы были готовы. - Приготовиться! Пикт! - Скажи, ты знаешь, что это за коробки и провода? - Нет, не знаю,- ответила девочка, покачав головой. - А ты спрашивала у тех дядь, что это такое? - Нет. Но они сказали, что эти коробочки нужно отнести с собой. - Что было дальше? - Они сказали мне полезть в веншаху и ползти только вперед, до решетки. И никуда не сворачивать. Потом вылезти, найти солдат и нажать на кнопку. - Дяди сказали тебе, зачем это нужно? - Они сказали, что тогда солдаты отведут меня к маме с папой. - А что произошло с твоими родителями? - Они пропали, когда началась война,- уже более грустным голосом произнесла Тажа, как и договаривались по сценарию,- Я их давно не видела. Команды стоп не последовало. Значит, получилось хорошо. - Понятно. Эти дяди что-то еще тебе давали? - Да. Отвертку и фонарик. Чтобы можно было решетку открыть. - Что ты сделала потом? - Я проползла через веншаху и вылезла в темном туннеле. Потом стала идти вперед и встретила двух солдат. - И что тогда произошло? - Я обрадовалась и хотела нажать на кнопку, но солдат меня остановил и спросил, почему я держу руки в карманах. Я ответила, что там кнопка, чтобы меня отвели к родителям. Солдат сказал, чтобы я не нажимала на нее. Я спросила, почему не нажимать. Он ответил, что сейчас поездов нет и нужно подождать. Я не нажала, потому что мама всегда говорила слушаться старших, если ее или папы нет рядом. - И чем все закончилось? - Солдаты отвели меня на станцию, где они жили. Сказали снять кофту. Накормили меня, дали поспать. А потом меня забрали сюда, чтобы я всем рассказала. - Я очень благодарен тебе, что ты все нам рассказала. Было очень интересно. - А когда я увижу родителей? Пару секунд я удерживал паузу. - Мы не знаем, где они. Но мы постараемся их найти. А ты пока что подожди, договорились? - Хорошо. - Стоп!- крикнул Байфюз,- Отлично! Все снято! Все молодцы! Я посмотрел на девочку и улыбнулся ей. - Молодец, Тажа,- проговорил я,- Спасибо тебе. - Всегда рада помочь, уважаемый комиссар,- ответила мне девочка, твердо и старательно выговаривая последние два слова,- И спасибо за игрушку, он самый лучший! Я посмотрел на плюшевого космодесантника, которого девочка крепко сжала руками. Раньше я не имел ни малейшего понятия, какие тут были в почете детские игрушки, но на днях я буквально прозрел - разнообразие тут было довольно большое. Кроме большого количества машиной, конструкторов и развивающих игрушек, тут были еще и плюшевые игрушки. Правда, они изображали совсем не животных. Солдаты СПО, храмовые стражницы, протексы, гвардейцы различных полков, офицеры Флота и даже, к моему вящему удивлению, плюшевые космодесантники из ордена "Стальных Койотов". Даже в моей прошлой жизни до такого не додумались. Как оказалось, эти игрушки были пределом мечтаний для местных детей, потому именно в обмен на нее для себя и нескольких своих друзей Тажа согласилась помочь нам, снявшись в ролике, где она должна была изобразить чудом спасенную девочку, которую бунтовщики обманом заставили надеть на себя пояс шахида. Предложение сделать такое исходило от меня. СИН сомневались, стоило ли настолько сильно давить на людей, учитывая, что даже сделанного было предостаточно, чтобы воздействовать на людей, но я понимал, что нам нужно было вызвать к бунтовщикам полную и абсолютную ненависть, чтобы заставить людей пойти добровольцем на фронт. Теперь же, оставалось только одно - зачитать речь, которую я подготовил. Правда, зачитать ее все же должен был Алтанзор, как прим-комиссар. Я не подходил, так как был ниже по званию, а Надрокт во-первых был больше гражданским лицом, а во-вторых не обладал выдающимися ораторскими навыками от слова совсем. - Мы готовы,- произнес все тот же Шунот, сидящий за камерой, что сейчас смотрела вперед. Алтанзор направил взгляд вперед и стал смотреть на телесуфлер перед собой. - Граждане Вильяр Уникуса,- начал он зачитывать. Можно было и лучше, но тут, скорее всего, сказывался возраст, он был человеком немолодым уже,- Последние три дня запомнятся нам всем, как одни из самых чудовищных в истории этой войны. Два дня назад на линии фронта стали происходить подрывы наших патрулей. Это было дело рук бунтовщиков, однако дальнейшее расследование показало то, что повергло все Верховное Командование планеты в шок. Как оказалось, бунтовщики, находясь уже в полном отчаянии в следствии своих проблем на фронте, решили использовать малолетних детей в качестве смертников. Они одевали их в специальные кофты, начиненные взрывчаткой, и говорили им пролезать через узкие вентиляционные шахты, чтобы затем повстречать гвардейцев и нажать на кнопку детонатора, чтобы подорвать себя. Тут пришлось сделать небольшую паузу. Как объяснили в СИНе, народу надо было дать время отойти от шока. - Сами дети не знали о том, к чему приведет нажатие кнопки. На данный момент, к нашему большому сожалению, известно о двадцати подрывах детей, в следствии чего погибло сорок гвардейцев Пятнадцатого Верлонского Полка. Еще шестеро детей были обнаружены разбившимися с большой высоты, а двое взорвались в вентиляции. Когда стало понятно, что происходит, гвардейцы смогли принять меры, благодаря чему на данный момент нам известно о спасении двадцати шести детей, которые не успели активировать свои заряды. Однако, по нашим предположениям, этих детей вскоре может стать больше. Еще одна небольшая пауза. Здесь тоже нужно было дать людям прийти в себя. - Все это событие стало очередным доказательством того, бунтовщики утратили всякие понятия о морали и Законах Бога-Императора. Они решили, что для победы своего так называемого "Манифеста", можно надевать на детей взрывчатку и заставлять их подрывать себя, только бы нанести Астра Милитарум хоть какой-нибудь ущерб. И этим они показали свое истинное лицо. Лицо богохульников, для которых детская жизнь ничего не стоит! Было видно, как Алтанзор уже разогрелся по полной. - Они готовы на все, на любые ужасы, только захватить власть в свои руки! И именно поэтому мы должны приложить все усилия для того, чтобы уничтожить их раз и навсегда! Несколько раз прим-комиссар ударил кулаком по трибуне, за которой он стоял. - Как вы знаете, не так давно был открыт второй фронт, в следствии чего армии пришлось разделить свои силы, чтобы как можно быстрее остановить культистов. Сразу после этого бунтовщики, воспользовавшись отводом войск, мощным ударом добились прорыва фронта. Все это привело к дефициту солдат, что грозит нам затягиванием конфликта. Мы не можем позволить этому случиться, потому что иначе они продолжат пытаться воевать дальше. По этой причине Верховное Командование призывает всех, кто готов встать на защиту планеты и уничтожить врагов, записаться в Силы Планетарной Обороны. Это позволит полностью обезопасить оба фронта и как можно скорее разгромить всех тех врагов, что посмели поднять оружие против Империума и принесли всем вам столько горя и разрушений. Во славу Бога-Императора! Речь закончилась и Алтанзор теперь начал пытаться отдышаться. - Стоп!- прозвучал веселый голос режиссера,- Превосходно, уважаемый прим-комиссар, просто превосходно. С первого же дубля! Здесь тоже все было сделано. Теперь нам оставалось только пустить все это в эфир... и ждать реакции общества.