***
В тот день они больше не говорили. Парень не сильно хотел идти на диалог, и Альбедо это понял со второй попытки - сначала спросил, почему тот ничего не поел, а потом спросил про школу. Но в нее он возвращаться не хотел ни при каких условиях. Там он чувствует себя еще хуже, начиная с сильного ухудшения оценок и успеваемости, противоречащие его синдрому отличника, и заканчивая неосознанными флешбеками по всем местам, где он раньше проводил время вместе с Дотторе. Он был его первой любовью, а после и первым парнем. Они встречались около двух лет, а потом произошла первая ситуация, которая подкосила его психику. Оба сидели на лавочке рядом со школой, а на улице уже давно стемнело. Скар не собирался уходить, а точнее - покидать своего парня. Он был единственным, кто в младшей школе спасал его от периодической травли, а еще он его, вроде как, любит? Говорить про чувства с противоположной стороны сложно, но он искренне верил, что эти отношения не одна лишь забава для него. Парень смотрел на разгорающееся яркими звездами небо, а голубоволосый разглядывал его. Но это был не влюбленный взгляд - было больше похоже на дикое животное, разглядывающее свою легкую добычу, которая принесла саму себя на блюдечке. Синеволосый вообще ни о чем не думал. Минутами ранее его голова была забита результатами проваленных тестов, а потом эти метания прервали звезды. Он всегда их любил, всегда. Ему казалось, что, возможно, на одной из этих ярких блесток ему найдется место. Он надеялся. Они давали ему легкое, но хорошо ощутимое спокойствие, сравнимое со штилем на море. Из него его вырвала чужая рука на своем бедре, явно не с лаской сжимая мышцы и кожу. - Дотторе? В красных глазах пробежал опасный блеск, суля о возможных последствиях этого действия. Рука начинала давить все сильнее и сильнее. Парню казалось, что еще чуть-чуть - и там точно останется огромный синяк. Такого он еще никогда не делал, да и Скар не сильно хотел, чтобы это когда-либо происходило. Один момент - его резко стягивают со скамьи на холодный асфальт пустующей площадки, а после хватают за волосы. - Блять, какого хуя?! Мне больн- - Потерпишь. На секунду показалось, что в глазах начинает темнеть, но как только эта мысль появилась, ее сразу же прогнала отрезвляющая пощечина. - ДОТТОРЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?! - в синих глазах было уже не простое недопонимание, там разгорелся животный страх. Скар понимал, что если медлить - может произойти что-то непоправимое, поэтому тот попытался откинуть громадную тушу напротив. Он использовал и руки, и ноги, и даже портфель - последнее было более действенным, ведь сегодня он взял с собой чересчур много учебников. - Какой непослушный... До сих пор вспоминая эту ситуацию, у него начинает кружиться голова. Тогда он так и не смог убежать, но сохранил свою психику хотя-бы немного - в попытке оторвать от себя руки Дотторе, тот неосознанно толкнул качели, которые позже пришлись ему прямо по затылку. Сознание он потерял, но что было дальше - ему страшно даже предположить. Тогда у него впервые открылись глаза - все его надежды о нормальных первых отношениях тут же разбились, ведь пришло осознание, что на самом деле эти " отношения " были только у Скара в голове. В тот день, когда он пришел домой к полуночи, получил часовой выговор от матери и очередную паническую атаку, он решил пройтись по всем " красным флажкам " - красноглазый всегда им манипулировал для разных целей, иногда ставил его в слишком очевидно небезопасное положение, заставляя воровать, относился к нему как к какой-то игрушке, ни разу не слушал его, никогда не заботился о его состоянии и так далее. Список из воспоминаний был бы безумно долгим, если начать перечислять дальше. Позже пришли и догадки, что Дотторе - маньяк-психопат. Это было наиболее щадящее клеймо, что он мог бы на него повесить. После того случая голубоволосый не появлялся в школе, а все вокруг только и твердили - " Как же так, самый умный ученик школы ушел? ". А Куникудзуши был только рад. Сейчас, сидя на подоконнике в зале у Альбедо, парень совершенно не знал, что делать дальше. Иногда он даже чувствовал себя домашней зверушкой, которой только давай еду и место, чтобы поспать. В глазах так же, как и в тот самый вечер, отражались звезды. Он специально не закрывал тяжелые шторы кофейного цвета, чтобы разглядывать разные созвездия на небе. Сейчас был уже третий его день нахождения в неизвестной квартире, а ведь он даже и не предполагает, в каком районе находится. Единственное, что он помнил со своего побега - как выкинул телефон и шел, иногда переходя на бег, в неизвестном направлении около 3-ех часов. Сегодня Скар даже взглядом не встречался с блондином - утром тот, видимо, встал раньше него и ушел куда-то, оставив порцию яичницы на столе. А сейчас уже почти восемь вечера, но его до сих пор нет. " В каких дворах ты шарахаешься? " - вопрос, который весит у него в голове уже четвертый час и на который до сих пор не нашелся ответ. Где-то в груди снова заныла тягущая тревога, заставляющая тонкие пальцы рук дрожать в неизвестной амплитуде. В 8 лет у него установили тревожное расстройство, но мать не сделала ничего, чтобы хоть как-то улучшить состояние сына. С тех пор он сам покупал себе успокоительные на карманные деньги, надеясь хотя-бы на спокойный сон. А сейчас он оторвался от курса их принятия на несколько дней - сначала просто их потерял, а потом и сбежал из дому. В голове появились странные сравнения - будто он как маленький вороненок, которого заперли в клетке посреди леса. Только вот он не птица, которая живет в полной свободе - скорее, он буквально инверсия ее сущности. Всю жизнь его окружали одни правила и строгий график, в котором он терял свое " я " с каждым днем все больше, без возможности вернуться к нему обратно. А вот " клеткой " для него приходилось много чего - тот же график, его тревожное расстройство, квартира, в которой он находится, и в принципе вся жизнь. Некоторые находят спасение в разных вещах - в играх, в друзьях, в хобби, в семейном кругу. А у него не было ничего из этого списка. Игры - нельзя. Друзья - он знает значение этого слова только из словаря. Хобби - на всех его интересах мать ставила огромный крест. Семейный круг - тут даже говорить нечего. Возможно, некоторые предложили бы ему просто выйти в окно - свести концы с жизнью - но он не согласится. Несмотря на то, насколько прогнила его жизнь, он будет бороться до самого конца. До момента, пока не погаснет последняя искра в его пурпурно-фиолетовом омуте, названном " глазами ".***
Парень решил пройтись по квартире, лишь бы как-то размять конечности. Тело до сих пор дрожало от подкатывающей панической атаки, а в глазах постепенно начало искажаться пространство. Он держался за стены молочного цвета, на которых была странная шершавость - возможно, о них можно было даже поцарапаться. В голове мелькало много мыслей, но ни одна не выделялась больше остальных. Синеволосый прошелся почти по всей квартире, избегая только кухню и туалет, совмещенный с ванной. Он пытался предотвратить появление кома в горле, разглядывая разные вещи на стеллажах - будь то ваза или очередная, написанная от руки, картина. В них он замечал определенную закономерность - будто всех их можно было сложить в одну целостную, но тревога мешала процессу мышления всеми возможными способами. Парень остановился в прихожей, разглядывая входную дверь из черного дерева. В голове наконец вырвалась из толпы одна мысль, которая перекрывала даже тревожность - " Надо выйти на улицу. " На тумбе в прихожей лежало много бумаг и куча остального хлама - надписи он не различал, все буквы разлетались и не хотели складываться хоть в одно адекватное слово. Но это и не важно, сейчас он хотел найти хоть что-то, похожее на отмычку или ключ. Руками он скинул почти все - гробовую тишину прервали звуки падающих вещей, возможно даже что-то разбилось. Но ему плевать. Даже если Альбедо увидит, даже если он его будет обвинять - плевать. Возможно он вообще снова убежит в неизвестном направлении, продолжая свою " тренировку " на выживание. Когда рука наконец ощутила что-то, похожее на кусок железа с рубцами, изо рта вырвался нервный смешок, смешивая замутнённость разума. Теперь была лишь надежда, что это и есть ключ от входной двери. Дрожащими пальцами он вставил найденную вещь в замок, начиная делать с ней разные махинации - прокручивать вправо, влево, обратно, и так по кругу. Заветный щелчок не заставил долго ждать - парень тут же схватил первую попавшуюся верхнюю одежду и выскочил из квартиры. Он не удосужился даже закрыть дверь - ему слишком сильно надо было ощутить холод в легких. Он слишком сильно хотел прийти в себя. Шаг, три, пять. Повезло, что квартира была не на последнем этаже, и он наконец оказался на свежем воздухе. Как и планировалось, холодный ветер тут же начал поступать в легкие, вызывая сразу и боль, и легкое спокойствие. Руки до сих пор дрожали, но в глазах наконец начала сходиться картина происходящего - он на улице в белых пижамных штанах и какой-то старой дубленке, а на ногах неизвестные кроссовки, которые он напялил в спешке, не успев даже зашнуровать. Нелепо. Простояв на улице еще пару минут, минусовая температура начала покалывать бледную кожу парня даже из-под одежды. Юноша сразу решил, что в квартиру он так сразу не вернется - слишком уж долго он был взаперти - в планах у него было походить по дворам в округе, быть может, даже узнает, где находиться. Знакомая улица, где он три дня назад сидел в безысходном положении, встретила его таким же еле работающим фонарем недалеко. Он уже не помнил, откуда пришел сюда и в каком направлении надо двигаться, чтобы вернуться обратно, и поэтому решил пойти наугад. Уходить далеко он не сильно хотел, хоть и рассматривал вариант дальше пытать себя и свою несчастную жизнь. Пройдя около четырех таких же неизвестных дворов, парень остановился чтобы нормально осмотреться - такие же хрущевки, как у него во дворе, старая площадка с ободравшейся краской на качелях. В какой-то момент это вернуло его в детство - когда его тетя была еще жива, она часто проводила с ним время на улице. Пожалуй, это был единственный этап в его жизни, когда он был по-настоящему счастлив. Сейчас хотелось вернуться туда, прожить хотя бы один день в неведении своего будущего, но жизнь та еще сука. Раскачиваясь на все тех же качелях, парень ощущал некий свободный полет - когда летишь вниз - но он тут же обрывался, когда сиденье по инерции двигалось обратно. Возможно, он хотел бы упасть в небытие... Из-за мороза руки начали болеть и краснеть, а от удерживания перил качелей по бокам он и вовсе перестал их чувствовать. Вот и повторяется история: - Если продолжишь так сидеть, ноги, руки и лицо начнёт ломить от холода, после чего начнётся безудержная тряска и у тебя останется немного времени для того, чтобы спастись от смерти. В отличии от той ситуации он хотя-бы двигался, но это все равно не дает гарантии на сохранение здоровья. Сейчас он точно уверен, что уже заболел - озноб не очень хорошо отличался от настоящего холода, но резкая боль в горле и легких подтверждала догадку. Возвращаться куда-либо теперь не было желания, да и надобности, возможно, тоже. Вряд ли Альбедо будет сильно шокирован его отсутствием - разве что чему-то разбитому в прихожей и не закрытой двери, а если возвращаться домой, то мать вряд ли встретит его теплым приемом. У него и правда не осталось ничего от самого себя - личности и подавно нет, телефон в море, а все одеяния чужие. Легкая тоска и безысходность покинули его, когда качели резко остановились и тот перевернулся спиной, ударяясь о жесткий асфальт. Дыхание от сильного удара перекрыло, а от боли глаза начали слезиться. - Давно не виделись, да? - когда взгляд синеволосого наконец смог сфокусироваться, тот заметил ярко-красные глаза во мгле ночи. " Блять. " - Не хочешь повторить наш первый и второй опыт? Первый конечно был неудачным, но- - НЕТ! - от страха из глаз полились слезы, но сделать он ничего не мог, так как тело его абсолютно не слушалось. - Ну тогда отойдем в другое местечко. Видимо, тебе хочется попробовать в новых местах, да, малыш? От названного прозвища у парня снова перехватило дыхание, а воспоминания резкими молниями пронеслись в голове. Теперь он хочет куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Теперь он жалеет о своем втором побеге. Но времени на жалость не оставалось - его тут же схватили за запястье и без особого напряга поволокли прямо по асфальту, доставляя новую боль и будущие синяки. И ведь даже не старается - будто Скарамучча весит грамм 50, не больше. Будто он кукла. В горле стоял ком от осознания того, в каком же безысходном положении он сейчас находится. Дубленка и штаны уже порвались в некоторых местах - мало того, что это не его вещи, так еще и на местах дыр будут ссадины. Парень думал, что больше швырять его не будут, но надежды прервались с таким же хлопком, с каким его туша прилетела в стену соседнего к площадке здания. По ощущениям от такого удара у него сломались многие кости, но этому он и не был бы удивлен - Дотторе всегда был садистом, а чужие страдания приносили ему нескончаемое удовольствие. В глазах уже начало темнеть, когда тот почувствовал, как его грубо хватают за волосы и подтягивают вверх. - Не отключайся. Это же только прелюдия! - красные глаза явно были недовольны его полубессознательным состоянием. А парень и правда уже мало что ощущал - сейчас его основным желанием было наконец упасть в обморок, лишь бы не ощущать тот ужас снова. Само тело онемело от боли и холода, а слезы уже давно высохли. Он чувствовал себя обычной пустышкой - обычной, ничем не примечательной, брошенной, с которой можно было делать всё, что угодно. А в голове крутилось лишь одно - " Я так устал. " Когда тяжелые веки наконец опустились, парень ожидал услышать недовольный рык красноглазого, но вместо этого его как-то слишком неожиданно и нежно подхватили на руки. Его уже не заботило, что будет дальше - рассудок был обессилен, тело искромсано, да и желания на простое продолжение существования не осталось. - Не отключайся, Скар, прошу... - уже другой знакомый голос еще проникал в готовящееся к падению в небытие сознание, но парень не мог это адекватно оценить. Когда обе руки, ранее лежащие на животе, как-то безжизненно опустились по бокам, парень наконец смог ощутить все прелести небытия.***