Сентябрьский воздух

– Проходите, пожалуйста. Извините, у меня здесь накурено. Я могу открыть окно, если хотите. – Нет-нет, все хорошо. – Вот тут есть вешалка, подождите, сейчас я освобожу место. Здесь беспорядок, конечно. Надеюсь, Вы поймете, обычно я не принимаю гостей… Юлия закрывает дверь и оглядывается, все еще не понимая, как так вышло. Ева Ян, хозяйка Омута стоит посреди ее собственного дома. Совершенно нереальная и удивительно прекрасная. Словно бы кто-то вырезал картинку из модного журнала и приклеил на старую фотографию. – У меня холодно, – добавляет Люричева, – я давно не топила печку, сейчас зажгу огонь. Ева осматривается по сторонам. Невод. Удивительный дом-библиотека, вмещающий больше книг, чем Ева могла бы себе представить. Здесь пахнет сигаретами и старой бумагой, типографской краской и чернилами. Этот запах Юлия всегда приносит на себе, когда заглядывает в Омут. Но самое удивительное, здесь совершенно не пахнет твирью. В сентябре это кажется невозможным. Сейчас запах трав пропитал каждый уголок Города. Каждый год в это время что-то меняется в сознании горожан. Говорят, что твирь мутит разум, делает людей безрассудными. В такие дни многие предпочитают сидеть по домам, чтобы лишний раз не подвергать себя опасности. Но только не Ева. В сентябре она наоборот чаще отправляется на далекие прогулки. Возможно, так на нее влияют травы, а возможно она боится того, что просыпается в ней самой в такие дни. Она и сама, наверное, не смогла бы ответить на этот вопрос. – Ну, вот, как-то так. Скоро должно стать тепло. Я пойду, заварю чай, или, может быть, вы хотите кофе? – Я бы все же предпочла чай. Хотите, я помогу Вам? – Нет-нет, не нужно, располагайтесь. Сейчас, я только уберу отсюда книги, и Вы как раз сможете сесть. Юлия практически сбегает от Евы в тесную кухоньку. Она счастлива и не верит своему счастью. Ева? Здесь? Возможно ли? Люричева осаждает себя. Нет. Это просто случайность. Нужно вспомнить, что это просто совпадение, пусть в совпадения Юлия и перестала верить. Утром она отправилась по магазинам обновить запасы провизии и, главное, докупить еще чернил. И в мясной лавке случайно встретилась с Евой. Та сказала, что отправилась на другой конец города, чтобы купить хорошего мяса, а то им в Каменный Двор поставляют только жилистые обрезки. Якобы так Большой Влад мстит Каинам за какие-то давние обиды. А у Евы сегодня гости. Да, именно гости. И поэтому она здесь. Потом она сказала, что не против немного прогуляться, если Юлия хочет. О, она хотела. Юлия и мечтать не могла о таком. Ева, такая недоступная и далекая, предлагает ей прогуляться. Никакие расчеты не предскажут такого. А потом начался дождь, а до Невода было намного ближе, чем до Омута. Событие не то чтобы неожиданное в сентябре, но все же. Все же. Будто бы кто-то или что-то подстроило все это. Разыграло сценку, в результате которой Ева теперь здесь. В Неводе. С трудом Юлия все же находит чай в самом дальнем уголке одного из шкафов. Она не слишком любит его, предпочитая кофе. Но чай хорош. Столичный подарок от старого друга. Без добавления степных трав. Чистый и настоящий. – Вот, простите, что задержалась. Ева вздрагивает и отдергивает руку от корешков книг. Она и сама не заметила, как подошла к ним. Уж очень захотелось прикоснуться. Проверить, настоящие ли. Настоящие, не муляжи, не пустышки, старые книги, посвященные самым разным темам. Удивительно. Ева уже давно не видела такого количества книг. Она смутно припоминает отцовский кабинет и книги, стоявшие там. Как много их было? Сколькие из них отец успел прочитать до Самого Страшного Дня? А много ли книг прочла Юлия? Наверное, все. Она ведь совсем не спит. Читает день и ночь, ищет что-то, считает. Ева не понимает суть ее вычислений и, наверное, никогда не сможет. Она глупая. Маленькая глупая никчемная Ева. Золотоволосая куколка без цели. Она смирилась с этим. В конце концов, не всем дано быть гениями. Кому-то достаётся миленькое личико. – Сейчас вскипит вода, и я заварю чай. Присаживайтесь пока. Вот здесь, я даже стол освободила. Он маленький, конечно. – Ничего страшного, все хорошо. – Так, значит, вы сегодня ждете гостей? – Да. Андрей и Петр придут. И Харон с ними. У них есть что-то, что они хотят обсудить. Марк тоже обещал забежать ненадолго, хотя у него репетиция допоздна. Виктор Каин сказал, что подумает. Он не часто выходит из дома, но иногда посещает меня. Ну, то есть, приходит днем, чтобы узнать, все ли у меня хорошо. Стаматины, Младший Ольгимский, Бессмертник. Обычная компания. Они часто ходят к Еве. Реже собираются в кабаке, но не слишком охотно: там шумно и грязно. Юлия бывает порой на их собраниях. Где бывшие жители «Большой Земли» упиваются интеллектуальностью собственной беседы. Иногда она понимает их чувства. В конце концов, приятно осознавать себя интеллигентом, даже если живешь в глухой провинции, где нет ничего кроме травы и быков. В Городе, пропитанном запахом крови и цветущей твири. Юлии жаль Еву. Она почти видит эту сцену. Они сидят полуразвалившись в креслах гостиной Омута, пьют твирин или присланное кем-то вино и обсуждают очередную книгу, а Ева сидит на подлокотнике кресла Андрея и слушает, но ничего не может понять. Украшает комнату. Как картинка или пуфик. Или хуже, бегает между ними, предлагая ужин, который готовила весь день и который никто из них не оценит по достоинству. Юлии жаль Еву, но вместе с тем она осознает, что ее гложет даже не это, а мерзкая зависть от того, что ее никогда не позовут туда. Что сегодня вечером они будут смотреть на Еву, а Юлия будет сидеть здесь наедине со своими книгами и цифрами. – И не скучно Вам проводить время с такими гостями? – Отчего же? Совсем наоборот, я люблю, когда они приходят. Знаете, мне нравится слушать чужие разговоры. Пусть даже я и не все понимаю. Но иногда я спрашиваю, а они отвечают, рассказывают, объясняют мне все. Ева любит такие посиделки. Она всегда готовится к ним заранее, убирает комнаты, создает уют. Только бы они пришли вновь. Только бы не оставаться одной в пустом доме тяжелыми сентябрьскими ночами. Пусть приходят, пусть шутят, пусть пьют и веселятся. Пусть утром болит голова. Пусть дом потом придется отмывать вновь. Пусть. Это не важно. Только не одной. Конечно, она всегда может позвать Андрея или Харона, если ей становится страшно вечерами, но Ева не хочет тревожить их по пустякам. Кому не лезут в голову странные мысли? Особенно если под окнами Омут. Хотя отчего-то в последние дни Еве стало легче. Будто бы после того случая голоса оттуда замолкли. Или просто стали тише. Ева не знает. – А вот и чай. Попробуйте. Кажется, неплох. – Да, действительно. Очень необычный. – Это потому, что в нем нет примесей твири. Вы же знаете, в этом городе ее добавляют всюду, в чай, табак, алкоголь, в качестве специй, не говоря уже о степной медицине. Весь город пропитан ею. Вас это никогда не раздражало? – Ничуть, вы забываете, я практически местная. Следующая станция по этой ветке. Не такая глушь, но тоже провинция. – Простите, – Юлии стыдно за невольный снобизм, – Вы выглядите так… Так словно бы приехали издалека. Из Росстани или даже из Столицы. – Нет-нет, – смущается Ева, – все намного проще. Я никогда и уезжала далеко. Только когда училась в пансионе. Пауза. Юлия пьет чай и почти физически ощущает неловкость момента. Очень тихо. Только дождь барабанит по крыше Невода. Бесконечный степной дождь. – Расскажите что-нибудь, – неожиданно просит Ева, - я люблю слушать чужие рассказы. – О чем же вам рассказать? – Да хоть бы и о твири. У вас ведь, наверняка есть книги про твирь. – Ну, я ничуть не ботаник. Впрочем, я прочла несколько трудов по этой теме. Твирь или Arthemisiolus twyrinae – однолетнее растение. Ранее его относили к злакам, но более подробные исследования цветка показали его родство с полынями, а, значит сложноцветными, что и отражено в современном названии. Правда, некоторые авторы настаивают на том, что ее нужно называть Twyrinum vulgare и относить к отдельному семейству. В самом растении нет ничего примечательного: невзрачные листья, мелкие цветки, мочковатая корневая система, плод семянка с небольшим хохолком. Наибольший интерес представляют эфирные масла твири, которые, хоть и похожи на таковые у полыней, например, широко известной Artemisia absinthium, все же отличаются особыми свойствами. Например, помимо легких галлюцинаций, принимающих чаще всего форму мании или тяги к определенному месту, они однозначно оказывают иммуномодулирующее действие. Именно поэтому их широко применяют в практике народной медицины. Предполагалось наладить промышленное производство твириновых настоек и отправку их в крупные города, однако проект провалился из-за сложности сбора трав и невозможности их массового культивирования. – Как вы красиво говорите. А знаете, я однажды видела, как невесты танцуют. Говорят, так они призывают травы. Будто бы они еще льют на землю бычью кровь. И только тогда твирь растет. Я сама кровь не видела, но их танцы. Это нечто прекрасное. Эти движения, эта естественность. Я бы хотела так уметь. – Мне кажется, у вас бы получилось. Дождь стучит по крыше Невода. Серые тучи висят в небе над Городом. И оттого оно кажется близким, как никогда. Кажется, если добраться до самого верха Многогранника и подпрыгнуть повыше, можно достать облака руками. Но никто не рискнет сделать так: уж слишком скользкими становятся от дождя деревянные лестницы. Две женщины разговаривают. Одна реплика крючком цепляет другую. И Ева и Юлия успели забыть, каково это, не только слушать, но и быть услышанными, отвечать, делиться чем-то. Такая странная радость, недоступная многим. – И все же, Вы совсем не носите юбок. Это так странно. – Отчего же, ношу, конечно! У меня есть одна или даже две. Не смейтесь, правда, есть. Просто это же ужасно непрактично и неудобно. А главное, холодно. – Вы такая смелая, никто у нас в городе на такое не решится. Даже Анна, хотя она и модница. – Здесь не нужно особенной смелости. Просто поймите, это Ваше право, решать, что и как носить. Никто не может указывать Вам. – Да, но ведь не все поймут. – Глупости. Мне кажется, Вам пойдет. У меня есть новые, недавно приехали. Хочешь, примерь. Юлия спотыкается о неправильную форму и тут же замолкает. Она чувствует, что невольно перешла черту. Ева тоже ощущает это. Пусть и высказанное косвенно фамильярное «ты» нарушает хрупкое равновесие разговора. Тишина наполняет Невод. – Дождь кончился, – произносит Юлия, и голос ее вновь холоден и официален. – Вам, вероятно, уже пора домой. Готовить ужин для гостей. – Да-да, конечно, простите. У Вас ведь еще есть дела на сегодня. Я отняла у Вас слишком много времени? – Ничуть, у меня нет никаких дел. Это вас, напротив, будут ждать. Вот ваше пальто, а вот свертки. Вы ведь доберетесь сами до дома? – Конечно, еще не так поздно. Спасибо. – Значит, до свидания. – До свидания. – Юлия? – Ева оборачивается в дверях – Да? – Я должна вам прогулку. Мы ведь так и не прошлись из-за дождя. Не хотите ли встретиться снова? – Встретиться? То есть да, конечно хочу. – Тогда допустим, через неделю, утром, пройдемся по Бульвару или сходим на Мыс. Что думаете? – Да, прекрасно, конечно, я зайду за вами в десять. – Тогда до встречи. – До встречи. Юлия остается одна. Никогда еще ей не было так одиноко среди бесчисленных книг Невода. Но вместе с тем она еще никогда не была так счастлива. Ева хочет снова встретиться. Конечно, просто по-дружески. Пусть. Этого ей достаточно. Она будет радоваться мелочам В конце концов, не в этом ли счастье? А Ева выходит на улицу и полной грудью вдыхает запах степных трав. Как там говорила Юлия, эфирные масла? Степняки верят, что когда цветет твирь, люди меняются. Становятся безрассуднее. Например, идут по надуманному поводу на другой конец Города только чтобы увидеться с девушкой, которую едва знают. Или предлагают ей увидеться вновь. Ева не понимает причин своих поступков и не придумывает им следствий. Она не просчитывает каждый свой шаг с помощью двух десятков математических формул. Она просто живет. В конце концов, не в этом ли счастье?