Безликого больше нет

Они бесцельно летели несколько минут, но Арья знала, что прошло больше часа, когда Рейгал начал снижаться. Арья обычно хорошо ориентировалась в направлениях и картах в целом, но понятия не имела, где они оказались. Это было на полуострове, рядом с маленькой лачугой, которая на первый взгляд казалась заброшенной, с массивной Стеной и островом поблизости. Она подозревала, что остров поблизости был Медвежьим островом мормонтов, но не была в этом уверена. Как она могла быть, когда она едва могла ясно мыслить? Ее ноги превратились в жидкость, как только Эйгон помог ей слезть со своего дракона и крепко удержал ее руками за бедра. Он ухмыльнулся ей, прежде чем поцеловать ее очень быстро. Он коснулся своим лбом ее лба после того, как оторвался от нее. «Я подумал, что мы оба могли бы использовать некоторое время вдали от людей», — сказал он ей. «Вероятно, мы не смогли бы быть одни в Винтерфелле. Было бы крайне рискованно, если бы нас увидели вместе. Если только… Ты знаешь… Она сопротивлялась желанию закатить глаза и вместо этого поцеловала кончик его носа. «Я знаю. Я не даю вам «нет», но я не готова к «да». Мне нужно время.» Он начал отстраняться от нее, поэтому она поменялась местами и схватила его за бедра, чтобы он остался на месте. Она ненавидела видеть его подавленное выражение. «Я никогда не хотела жениться. Никогда. Это чудо, что я вообще вынашиваю идею стать твоей женой. Единственная проблема, с которой мне нужно смириться, это то, что это также повлечет за собой превращение в королеву. Я не уверена, что из меня вышла бы хорошая королева. Я убийца. Безликий убийца. Это не то, что нужно людям». «Любимая, ты можешь быть убийцей, но у тебя сердце больше, чем у большинства. Вы достаточно заботитесь о невинных, чтобы броситься им на помощь в компании только волков. Даже в Королевской Гавани, когда ты была Джейн, ты относила еду в приюты, помогала нуждающимся, несмотря на то, что никто из нас не просил тебя об этом. Вы не просто добры; Вы также умны и отлично разбираетесь в людях. Все эти качества должны быть у королевы, чтобы лучше понимать свой народ. Так что, если вы убили несколько человек? У всех нас есть, как вы указали на это в гостинице «Перекрёсток». Обе наши руки в крови. Так почему бы нам просто… не сплести наши окровавленные руки? Быть вместе?» — спросил он ее, обхватив руками ее челюсть. «Кроме того, у нас может не быть выбора в этом вопросе», — добавил он. Она мгновенно нахмурила брови. «Почему бы и нет?» Он вздохнул и опустил взгляд и руки на ее живот. — Мы с Дэни поговорили о внезапном интересе Рейгала к тебе. Она… она вытянула его из меня. Я рассказал ей, что мы сделали, Арья. Я признался, что мы лежали вместе в Винтерфелле. Она думает, что ты можешь быть беременна, и поэтому Рейгал так спокоен и принимает тебя». Он выглядел взволнованным, когда подробно излагал их теорию. «Нам нужно будет пожениться, если это так». — Я не беременна, — сказала она ему, уверенная в себе. — Как ты можешь быть уверен? — спросил он ее, встречая ее серые глаза своим фиалковым. — Потому что я пила лунный чай. Он нахмурился. — Ты правильно его приготовила? Она закатила глаза. — Это чай, Эйгон, а не летучий лесной огонь. — И все же вы уверены, что выпили достаточно? Она вздохнула, услышав панику в его голосе. Она схватила его за щеки, чтобы заставить его смотреть ей в глаза. «Безликих людей учат пользоваться ядами. Я лучше создаю и применяю их, чем некоторые алхимики. Я не беременна и не собираюсь беременеть, пока не захочу». «Какое отношение яд имеет к лунному чаю?» — тупо спросил он ее. «Боги, неужели вас ничему не учили, что это такое на самом деле? Лунный чай — более слабый яд, Эйгон. Именно поэтому он доступен не всем. Многие не могут себе этого позволить. В отличие от них, я могу, и я также знаю, какие ингредиенты использовать, благодаря моей подготовке». — Ты добровольно отравляешь себя, лишь бы не забеременеть? «Да. Это все еще лучшая альтернатива. Я бы не хотела быть бесполезной месяцами. Особенно, когда у нас на пороге война, — объяснила она, глядя на Стену. «Я воин. Мне нужно быть там, где идет бой». Король вздохнул и поцеловал ее в щеку, прежде чем обнять ее. — Моя собственная королева воинов, — сказал он, посмеиваясь. «Я хочу, чтобы ты держалась подальше от войны, любовь моя. Я знаю, что это глупо, но я хочу, чтобы ты была в безопасности». «Я путешествовала по раздираемой войной стране, когда мне было девять лет. Я знаю по опыту, что никто не может быть в безопасности во время войны, — пробормотала она ему в грудь, обхватив его руками. — Такая молодая, а ты уже столько пережила. Вы когда-нибудь задумывались, какой была бы наша жизнь, если бы мой отец выжил, а Узурпатор умер?» «Нет. Нет смысла развивать такие идеи. Если бы он выжил, ты бы не был тем, кого я знаю, и я тоже не была бы собой. Вы, вероятно, уже были бы женаты на собственной сестре, или на Маргери Тирелл, или, может быть, даже на Сансе. И даже я была бы обручен с кем-то, если бы уже не была жената, с кем-то, к кому у меня не было бы никакой любви». Он смеялся над ней. «Ты говоришь мне, что это бессмысленно, а потом начинаешь детализировать один из таких сценариев. Ты не видишь возможности, что ты будешь моей королевой, а не моей сестрой? Она покачала головой. «Если бы был выбран Старк, это была бы моя сестра. Санса всегда хотела быть королевой. Это все, о чем она могла говорить. Она была ужасна», — вспоминала она. «Когда мы были маленькими, она всегда называла меня Арья Лошадиное Лицо». Она заметила, как тело Эйгона напряглось. «Она сделала?! Зачем ей? Ее родная сестра? — спросил он ее, явно расстроенный. «Она теперь другая! Я думаю, что в основном это было влияние ее подруги Джейн Пул». Она фыркнула, вспомнив, как Джон сообщил ей имя самозванца, которого они нашли вместо нее. «Которая, по иронии судьбы, была продана Болтонам, чтобы они маскировались под меня». — Тем не менее называть родную сестру таким именем не подобает даме, которая хотела стать королевой. Королевы должны показывать пример своему народу. Какой пример она бы показала?» Она пожала плечами. «Она всегда была идеальной леди. Изящная и красноречивая, ее стежки всегда безупречны, ни одного кривого в поле зрения… Но раньше она не заботилась о тех, кто ниже нашего положения». Она вздохнула, бессознательно прижимая Эйгона к себе. Она думала о Мике, о том, как бы он выжил, если бы Санса сказала правду. И как никто, кроме нее, не помнил его до сих пор. Он был ее другом и умер из-за этого. — Серебро за твои мысли? Эйгон заговорил после короткого молчания. Она вздохнула. «После смерти Джона Аррена король приехал в Винтерфелл, чтобы назвать моего отца своим Десницей. Только Санса и я присоединились к их путешествию. В таверне «Перекрёсток» я тренировался в бою со своим другом Микой. Мы использовали палки как оружие, когда к нам подошли Джоффри и Санса. Джоффри потребовал, чтобы мой друг сразился с ним, используя только палку в качестве оружия, в то время как у него был свой собственный меч. Живая сталь. Я пытался заставить его бросить это, но он не хотел оставлять Мику в покое, в итоге порезав его. Я ударил его собственной палкой, чтобы он остановился, и Нимерия схватила его за руку, чтобы защитить меня, а Санса просто закричала, чтобы я оставила его в покое. Я прятался в лесу больше суток, прежде чем меня нашли. Я прогнала Нимерию, бросая в нее камни, и из-за этого волчица Сансы, Леди, была убита вместо того, чтобы укусить принца. Санса солгала им, говоря, что я напала на князя с Михеем, и это стоило моему другу жизни. Его сбил Пес, и всем было наплевать, потому что он был всего лишь слугой мясника. Он не имел значения ни для кого из них, но он был моим другом». — Мне жаль твоего друга. Эйгон сжал ее, показывая свою поддержку, и начал водить руками вверх и вниз по ее позвоночнику, чтобы успокоить ее нервы. Это было именно то, что ей было нужно, поэтому она вздохнула и прижалась к нему еще ближе. Они замолчали на несколько минут, просто наслаждаясь близостью другого, когда он вздрогнул в ее объятиях. Вскоре она высвободилась и схватила его за руку, направляясь к ближайшей хижине. Она не ошиблась, когда заподозрила, что он пуст. Она постучала в дверь, но не получила ответа, поэтому вскоре вошла, таща за собой Эйгона. Рейгал снова поднялся в воздух, как только они скрылись из виду, оставив их на время в покое. Небольшое здание давно заброшено, судя по количеству пыли, покрывающей мебель. Он был скудно обставлен; там была небольшая кухня с деревянными столами и стульями и соломенной кроватью в углу слева от двери. Рядом с камином еще оставались дрова, поэтому она достала из рюкзака кремень и отправилась разжигать в нем огонь. Вскоре дерево загорелось, поэтому она повернулась к Эйгону с довольной улыбкой на лице. Он сидел на толстом меховом плаще, который сбросил, и похлопывал пространство рядом с собой, чтобы она села. Она сделала. Вскоре его рука обвила ее, притянув к полуобъятию. В то время как он казался довольным этим контактом, она не была. Ей не потребовалось много времени, чтобы взглянуть на его умиротворенное лицо и увидеть, как танцующие языки пламени отражаются в его фиолетовых глазах. Он, казалось, погрузился в свои мысли, глядя глубоко в огонь, как будто он был еще одним преданным Красного Бога. Она заметила легкую щетину на его подбородке и вытянула шею, чтобы дотянуться до нее, осыпая его поцелуями. Его внимание было на ней в мгновение ока, поэтому она захватила его губы своими, как только смогла. Он был готов к ней, жадно повторяя ее движения. Только это было не самое удобное положение для нее, так что она встала на колени и полностью повернулась лицом к нему, ее левая рука обхватила его челюсть, а правая протянулась к его затылку, чтобы расчесать его развевающиеся на ветру волосы. Все началось довольно невинно, но их нежный поцелуй мгновенно стал горячим, и его руки начали блуждать по ее телу, сжимая ее бедра, затем ее задницу. Она застонала в поцелуе, пытаясь успокоить свое прерывистое дыхание и игнорировать жар, нарастающий в ее животе, но он воспринял это как ободрение и расстегнул ее плащ, прервав поцелуй и вместо этого начал оставлять дорожку поцелуев на ее шее, дыша. так сильно, как она была. Арья сжала пальцы в кулак в его волосах, чтобы оттащить его от себя, и он вознаградил ее полным вожделения стоном недовольства, когда его оторвали от ее шеи. Он нахмурил брови, глядя на нее, сумев удержать зрительный контакт лишь несколько секунд, прежде чем его взгляд снова оказался на ее губах, и он снова сократил расстояние между ними. Она быстро провела большим пальцем по его губам, чтобы остановить его, заработав еще один недовольный звук. Она ухмыльнулась ему, взяв его за подбородок, чтобы заставить посмотреть ей в глаза. Его зрачки были всего лишь фиолетовым кольцом вокруг черноты, наполненным желанием ее. Она подозревала, что ее собственные были такими же. — Ты предложил мне прокатиться на драконе, так что именно это я и собираюсь сделать, — сказала она ему, а затем схватила его губы с такой силой, что он перевернулся на спину. Она видела, как куртизанки ублажают своих клиентов, взбираясь на них, и хотела попробовать, насколько по-другому будет ощущаться их совокупление. Она нависла над ним, его тело между ее ног, одна ее рука все еще была запутана в его светлых локонах, и ждала реакции на ее план. Он казался нерешительным. «Я постараюсь не пролить в тебя свое семя, чтобы тебе не пришлось травить себя. Но на случай, если я потерплю неудачу… Ты можешь приготовить лунный чай здесь? Арье было мило с его стороны волноваться, поэтому она улыбнулась ему. «Да. Вам не о чем беспокоиться. Мне нужна только горячая вода и какая-нибудь чашка. На столе их несколько, так что после того, как вытрешь пыль, подойдет одна из них, — заверила она его, не сводя глаз с упомянутых чашек. Он проследил за ее взглядом, подняв глаза. Она кусала его за шею, как волчонок, когда он это делал, улыбаясь ему в кожу, когда услышала его стон. Она могла чувствовать его эхо в определенном месте, которое она целовала, поэтому она оставалась так некоторое время, расставаясь с ним только для того, чтобы избавиться от собственных слоев. Холод не тронул ее обнаженную кожу, когда она сбросила тунику, но она остановила Эйгона, когда он хотел снять свою. «Я могу справиться с холодом», — объяснила она ему, взяв его руки, оттягивая их от края его одежды, вместо этого направляя их к своей груди. Он мгновенно сжал ее соски, забыв о своей одежде. «Вы не можете. Даже когда горит огонь, ты все еще дрожишь, — заметила она. — О, это уже не холод, моя волчица, — усмехнулся он ей. «Это желание, которое я едва могу контролировать. Я бы уже был внутри тебя, если бы это зависело от меня. «Тогда очень грубо с моей стороны заставлять его милость ждать», — усмехнулась она в ответ, приподняв бедра, чтобы расстегнуть шнурки на бриджах. Она полностью обнажилась перед ним, купаясь во внимании его фиолетовых глаз к каждой детали ее маленького тела, взволнованно ожидая, когда он снова окажется внутри нее. Она освободила его от тесных бриджей и села на его бедра, чтобы взять его в свои руки. Она ухмыльнулась ему, когда он подпрыгнул от контакта, тяжело дыша. Она никогда раньше не делала ничего подобного, поэтому решила поэкспериментировать, запоминая каждое движение куртизанок, которое она видела. — Арья, — простонал он ее имя, как только она начала двигать рукой вдоль его тела и, в конце концов, взяла его в рот. Его бедра дернулись вверх от удивления, и он вздрогнул. Это было не так, как она ожидала, но она продолжала двигаться, глотая его, покачивая головой вверх и вниз в течение почти минуты, поскольку ее свободная рука удостоверилась, что она готова к нему. Она рассталась с ним с влажным хлопком, обнаружив, что он раскраснелся и тяжело дышит, его руки сжаты в плащ, на котором он лежал, с закрытыми глазами. Его глаза распахнулись только тогда, когда кончиком кончика пальца он почувствовал ее складки, и он отпустил ткань, которую держал, чтобы положить руки на ее бедра, помогая направить ее в нужное место. Она медленно опустилась на него, издав удовлетворенный стон только тогда, когда он был полностью в ножнах, растягивая ее. Она оставалась так, неподвижная, всего несколько секунд, и начала тереться бедрами, чтобы облегчить себя. — Боги, — она услышала, как он выдохнул, его руки сжимали ее бедра достаточно сильно, чтобы его пальцы могли оставить там отпечатки, но ей было все равно. Ей не терпелось двигаться, исследовать возможности этого нового положения, в котором они оказались, и она оторвалась от него только для того, чтобы рухнуть обратно. Это было удивительно, трение, которое оно создавало между их телами. Их удовольствие нарастало постоянно, пока она повторяла это движение, вяло катаясь на нем вначале, вызывая стоны у них обоих. Когда она набрала скорость, она положила руки на его твердую грудь, чтобы хоть как-то поддержать себя, а он продолжал направлять ее бедра, чтобы сделать это более приятным для них обоих. Сначала он пытался позволить ей делать то, что она хотела, но постепенно все больше и больше терял контроль над своим телом, его бедра вздымались вверх, встречая ее движение за движением, приспосабливаясь к ее ритму, сохраняя гармонию с ней. так же, как они танцевали в Большом зале Винтерфелла. Через некоторое время Арья уже не знала, где началось ее удовольствие и закончилось его. Они двигались в совершенной гармонии, стонали вместе, ее руки рядом с его головой и ее губы на его губах в жгучем поцелуе. Его собственные руки сжимали ее задницу ладонями, заставляя ее двигаться, даже когда она выпрямлялась, выгибала спину и запрокидывала голову, ее освобождение было ошеломляющим и всеохватывающим, распространяясь по всему ее телу быстрее, чем лесной пожар. Она не могла сдержать звуки, которые издавала, пока он продолжал двигаться, продолжал входить в нее, даже когда он сел и обнял ее, заглушая ее стоны еще одним поцелуем. В конце концов, он не был достаточно быстр, чтобы вырваться из нее, его горячее семя заполнило ее и стекало по ее бедрам. Ни один из них не возражал, продолжая объятия и поцелуи, дымка похоти исчезла, а любовь осталась. Арья поделилась его мнением о желании делать это каждый день до конца их жизни, и только ради этого она могла бы даже согласиться стать королевой. Впрочем, говорить ему об этом ей было бы бесполезно. Ей нужно было успокоить свое бешеное сердцебиение и вернуть свои чувства, которые постоянно кричали «наслаждение», даже после того, как он выскользнул из нее и прервал поцелуй, прижавшись лбом к ее лбу. «Мои извинения. Я… я потерял контроль, — признался он, немного стыдясь своей неудачи. Она просто смеялась над ним. — Не смей извиняться за свое удовольствие. Я же говорила тебе, что не против чая. Только не проси меня заняться этим сразу. Я не думаю, что буду слишком подвижна в ближайшие несколько минут, — сказала она ему, все время ухмыляясь. Он присоединился к своему беззаботному смеху и снова лег, потянув за собой Арью. Она без вопросов последовала за ним и устроилась поудобнее у него на груди, просунув руку под его тунику, чтобы почувствовать его подтянутое тело. Эйгон издал звук одобрения, когда накрыл их обоих ее сброшенным плащом, прижимая ее к себе. Они оба были довольны тем, что остались так, без забот в мире. Только вдвоем. Арье вдруг захотелось, чтобы они могли проводить там дни, и ее семья не беспокоилась о ней, но она знала, что им нужно добраться до Винтерфелла задолго до того, как это сделают Джон и остальные, чтобы избежать неудобной цепочки вопросов. Но, конечно, часик-другой отдохнуть в лачуге не помешает…