114 год от З.Э.
— Уложи Алейну спать, — Рея строго обращается к няне дочери и жестом приглашает приехавшего кузена за накрытый стол. Она не ждала гостей в столь поздний час. И слугам пришлось перестраивать привычный распорядок на ходу, чтобы не подвести хозяйку. — Не хочу! — девочка хмурится, топая ножкой. Белые волосы, присущие Таргариенам, торчат завитками в разные стороны на детской голове. Ройс тяжело вздыхает, приседая перед дочерью. Когда Алейна сжимает губы в тонкую полоску перед тем, как заплакать, она превращается в точную копию Деймона. И Рее приходится собрать в кулак все самообладание, чтобы не сорваться. Девочка не должна отвечать за своего отца. Тем более, что она больше твоя дочь, чем его. — Милая, мне нужно поговорить с твоим дядей с глазу на глаз. А тебе нужно накопить силы, чтобы завтра больше времени провести с Аереусом, — Ройс выдавливает уставшую улыбку. — Ты ведь хочешь проводить больше времени со своим драконом? Как папа. Алейна моментально успокаивается и протягивает няне ладонь, покорно направляясь в покои. Рея выдыхает. — Ты позволила ему привести дракона в Рунный Камень? — Герольд удивленно поднимает брови. — Живого дракона? — Я позволила Визерису отправить племяннице яйцо. Кто знал, что оно действительно проклюнется, с моей-то кровью, — морщится Ройс, опускаясь в массивное кресло во главе обеденного стола. — Да и как будто у меня был выбор. Я родила Таргариена. — Рея, это дракон! Ему полагается должный уход. И место ему в Драконьем Логове. — Моя дочь — тоже дракон! — до этого момента леди Рунного Камня была весьма сдержанной, но замечание кузена приводит её в ярость. И выражение лица Реи не предвещает ничего хорошего. — Не отправлять же мне её в Королевскую Гавань только потому, что в Рунном Камне никогда не росли наездники, — и чуть успокоившись добавляет. — Тем более, Визерис отправил к нам драконоблюстителя, когда малыш вылупился. Герольд качает головой, удивляясь словам кузины. Её будто подменили. Она всё ещё выглядит, как полагается леди Рунного Камня. И ведет себя, как истинная Ройс: холодная, надменная. Уверенная в каждом действии. Но её наследница, будущая хозяйка Рунного Камня, другая. И Рея самолично потакает тому, чтобы различий между ними становилось всё больше и больше. — Это лучшее, что я могу сделать для своей дочери, — она будто чувствует скепсис в его взгляде. И тут же объясняет, что заставило её изменить свое мнение. Но голос звучит гордо, она не оправдывается ни перед ним, ни перед собой. Если бы перед Реей встал выбор сделать все то, что она сделала или никогда не стать матерью своей дочери — она бы все повторила, не задумываясь. Ей не за что себя осуждать. И никому другому она не позволит это делать. — До сих пор не верится, что тебе действительно удалось родить от своего мужа. — А это уже не твое дело, Герольд, — Рея приказывает слуге наполнить бокалы вином. — Поведай лучше о цели своего визита к нам. Ройс прочищает горло. Ему больше нравится навещать кузину с хорошими новостями. Только их все меньше и меньше. — Война на Ступенях закончилась. Твой супруг вернулся с победой в Королевскую Гавань. Полагаю, что он не был здесь и дочь не навещал, так? Рея осушает бокал залпом, смотря перед собой не моргая. — Естественно. Он знает, что ему здесь не будут рады. — Рейнире тем временем ищут мужа, — продолжает Герольд, теперь хорошо понимая, что Рее всё давно известно и без него. — Поговаривают, что Деймон с радостью бы им стал. Это в духе Таргариенов. — Поздравлю их от всего сердца, — Рея морщится, давая понять, что ей совершенно плевать. Порочный принц может катиться на своем драконе к любым чертям и каким угодно шлюхам. Это всё никак с ней не связано. Её дочь в любом случае останется наследницей Рунного Камня, а что непутевый отец оставит их в покое — так оно и к лучшему. Так будет легче всем. — Визерис не отдаст дочь женатому мужчине, — продолжает давить Герольд. — И развестись вам никто не позволит. Он ведь уже просил развод. И неудачно. — На что ты намекаешь, мой дорогой кузен? — Ты в опасности, Рея. Я уверен, что он отправит к тебе… — Замолчи! — она поднимает на кузена взгляд, полный ярости. — Деймон — отвратительный муж. Ещё хуже из него вышел отец. Но он не женоубийца. Иначе бы мы с тобой сейчас здесь не сидели. — Ты слишком добра к нему, — Герольд качает головой. — Он монстр. Беспринципный и эгоистичный. До этого момента ты просто ему не так сильно мешала. — Я разрешаю тебе остаться в Рунном Камне на месяц, если тебе так будет спокойнее, — Рея обрывает монолог кузена. С неё достаточно. Может быть, даже слишком. Как будто она сама никогда не думала об убийстве мужа. Словно это не она поставила защиту вокруг Рунного Камня, чтобы наперед знать о приближении Караксеса. Они определенно друг друга стоят. Но теперь вопрос: кто нанесет удар первым? — Можешь присмотреть за нами. Убедиться, что дом в безопасности. И не более того. Хватит воображать себе заговоры, — и, конечно, она ни за что не признается кузену в своих страхах и сомнениях. Так не поступают леди Рунного Камня. Эта слабость, которую она не может себе позволить. Рея подводит черту в разговоре, Герольд делает верный вывод, что продолжать не стоит. Кузина не пойдет на компромисс. И он не видит за этим ни крупицы здравого смысла. Герольд тяжело выдыхает и сосредотачивается на еде, не пытаясь продолжить разговор. Он безусловно предпримет еще попытку, и не одну, убедить кузину в необходимости обеспечить себе защиту. А пока останется в Рунном Камне и постарается сам стать ей защитником. С другой стороны, если Рея не хочет побороться за себя, то, быть может, и ему не нужно переживать за это?***
Алисента сидит на полу в покоях, выделенных для игр детей, и смиренно наблюдает за тем, как сыновья играют в понятную только им одним игру. Королева прижимает колени к груди, опуская на них голову. Отец велел ей готовить Эйгона к трону. Но разве может этот маленький, смеющийся мальчик сесть на Железный трон? И придется ли ему убить ради этого сестру? Твою лучшую подругу детства. Она закрывает глаза. Было бы лучше, если бы Эйгон взял твою фамилию. А его отцом был кто угодно, только не король. Было бы лучше, если бы ты прожила жизнь так, как мечтала ты, а не Отто Хайтауэр. Какая теперь разница? Алисента удивляется, что слезы больше не появляются на глазах. Будто внутри что-то умерло, и она разучилась себя жалеть по-настоящему. Просто по инерции продолжает перечислять в голове, что могло бы быть по-другому. Быть лучше. — Ваше Величество! — служанка открывает дверь быстрее обычного и спешно опускается для реверанса. — Ваше Величество, король требует вас в тронный зал. Немедленно. Алисента отвлекается от своих мыслей, переводя взгляд на взъерошенную девушку. Цокает языком, поднимаясь. — Его Величество в добром здравии? — уточняет королева спокойно. — Разумеется, Ваше Величество. Но вам лучше спуститься и своими глазами увидеть, что произошло, — девушка рассматривает подол своего платья, боясь поднять взгляд на Алисенту. — Эйгон, Эймонд, вы идете со мной, — она переводит взгляд на служанку. — Присмотри за Хелейной. Алисента покидает детскую, ругая себя, что в очередной раз пытается уберечь дочь, ограждая её от частых появлений возле Железного трона. Словно это как-то может её уберечь от проклятья фамилии и причастности к Дому Драконов. К своим мальчикам она далеко не так же добра. Алисента несет крест, который Отто оставил ей на прощание. Вырасти короля. А это значит — не дай ему быть таким же легкомысленным и доверчивым, как была сама. Научи его разбираться в людях и чувствовать себя комфортно при дворе, среди сплетен и заговоров. Не позволь ему повторить твой путь. А Хелейну она может защитить. И защищает, ограждая собой. В тронном зале Алисента застает Визериса, восседающего на Железном троне. Она торопливо проходит вдоль стражников, чтобы приблизиться к мужу. Эйгон и Эймонд семенят следом за ней. Мальчикам приходится постараться, чтобы переключиться с игры. Четырёхлетний Эймонд то и дело норовит задеть брата. Но в итоге все трое замирают возле Железного трона. Никто из мальчиков не решается вести себя плохо под взглядом отца. Перед королем, гордо выпрямив спину, стоит Герольд Ройс. На лице рыцаря отпечаток скорби. А прижавшись к его ноге и хватаясь за руку, стоит четырехлетняя девочка. Алейна Таргариен определенно боится. Ей не нравится, что дядя заставил её покинуть дом, что мама не выходила к ней несколько дней. Ей не нравится массивное железное сооружение из мечей. Она устала после дороги. И от всего этого девочка хмурится, становясь похожей на своего отца. — Ваше Величество, — Ройс склоняет голову при виде королевы. — Леди Рунного Камня мертва, — Визерис не поворачивает лица к жене. Слова слетают быстро и необдуманно. Голос вздрагивает, будто король волнуется. — Мама? — тянет Алейна. Недовольство сменяется растерянностью. Герольд крепче сжимает руку девочки. Визерис переводит взгляд на Алисенту, беззвучно прося о помощи. Общение с детьми у него всегда не задавалось. С Рейнирой в детстве получалось проще. Но тогда его направляла жена. Они оба были молодыми. И носились со своим первенцем. — Мальчики, заберете кузину поиграть, хорошо? — королева подзывает одного из гвардейцев к себе, чтобы отправить вместе с ним детей обратно в комнату для игр. — Мам, она совсем мелкая, — тянет Эйгон. Эймонд ухитряется ударить брата в бок, принимая обзывательство и на свой счет. Кузина — его ровесница. — Проявите гостеприимство, как подобает принцам, — Алисента старается оставаться строгой и не показывать волнение, отдавая наставление сыновьям. — Давайте. Эйгон закатывает глаза. В то время как Эймонд направляется в сторону кузины и протягивает ладонь. — Как тебя зовут? — Алейна, — девочка вот-вот готова разреветься. Но несмотря на страх и юный возраст, гены родителей дают о себе знать. И ни единой слезы не появляется на её лице. — Я Эймонд. Мы с братом покажем тебе замок, — Эймонд тянет кузину за собой. Эйгон обгоняет их, желая быстрее вернуться в детскую. — Это дочь Деймона? — неуверенно уточняет Алисента. — Очевидно, что да, — Рейнира, которая также была приглашена в тронный зал, как наследница престола, выходит вперед. — Сир Герольд, какими были обстоятельства смерти леди Ройс? — Кузина упала с лошади во время прогулки, — Герольд не осмеливается бросить обвинения в тронном зале. Однако слова крутятся на языке. И, кажется, витают в воздухе. Алисента охотно ловит настроение Ройса, озвучивая вслух его мысли. — Превосходная наездница падает с лошади со смертельным исходом, — она пробует на вкус каждое слово, растягивая фразу. — Сир Ройс, вы уверены? — Других версий на данный момент нет, — он делает над собой усилие, чтобы сохранить лицо. — Полагаю, супруг покойной в скором времени даст о себе знать, претендуя на наследство. — Это исключено, — Визерис задумчиво изучает место, где только что стояла девочка, как две капли воды похожая на его младшего брата в детстве. — Все достанется их дочери. — Благодарю за справедливость, Ваше Величество, — склоняет голову Ройс. — Однако, я хотел просить вас о большей милости. Девочка не сможет управлять Рунным Камнем до достижения восемнадцати лет. Деймон будет настаивать на опекунстве. — Это законно, — Рейнира кивает головой, тихо соглашаясь со словами просящего. — Но недопустимо, Ваше Высочество, — Герольд отвечает на шепот принцессы. — Принц не участвовал в воспитании дочери. Не жил в Рунном Камне. И он не знает истории семьи Ройс. Я прошу вашей благосклонности назначить опекуном меня, чтобы сохранить наследство Алейны до её совершеннолетия. И вырастить из неё достойную леди Рунного Камня. В зале повисает тишина. Просьба настолько же дерзкая, насколько справедливая. И вряд ли кто-то, кроме Деймона, решится оспорить подобный расклад. Однако, нужны веские основания, чтобы не позволить отцу растить собственного ребенка после смерти матери. — Вы не сможете вырастить Таргариена, — Рейнира поджимает губы. — Простите, сир Ройс. Ваше Величество, драконов воспитывают драконы. Вы согласились на исключение ради Реи и Деймона, так было легче сохранить брак. Но сейчас ничто не мешает забрать Алейну в Красный замок. Алисента хмурится, рассматривая лицо подруги. Какая небывалая прыть. Отчего принцессе не плевать на девчонку? Злость сдавливает легкие. Ты знаешь почему. И она будет защищать её до последнего. Ещё одна Таргариен, которой будет можно всё то, что нельзя тебе. Ещё одна любимая девочка в Красном замке. Алисента невольно тянется к коже вокруг ногтей. Но в последний момент останавливает себя. И ни одна из них не королева. В отличие от тебя. Визерис продолжает хранить молчание. — Ваше Величество, помогите не превратить девочку в разменную монету в борьбе за власть в Рунном Камне, — Герольд использует последний аргумент. — Я озвучу свое решение завтра утром, — Визерис дает понять, что совет закончен. Он поднимается с трона и тяжело спускается вниз, чтобы покинуть тронный зал.***
— Что тебя тревожит? — Алисента садится возле мужа. В королевской спальне полумрак: свечи горят только вокруг строящегося макета, а сами супруги готовы ко сну, переодевшись в ночные платья. — Получится ли у тебя принять её, как родного ребенка? — Визерис отвечает на вопрос вопросом, без прелюдий переходя к важному. Алисента выдавливает улыбку, её испуганные глаза выдают фальшь этой эмоции. — Я… А что если Деймон решит воспитать дочь сам? Она не хочет отвечать на этот вопрос. Просто не может. Если пообещаешь ему сейчас, назад пути не будет. Принять, как свою. Ты даже собственных детей до конца не можешь принять, видя их белые, как снег, волосы. — Он отправил ворона сегодня утром. Воспитание Алейны волнует его меньше прочего, — Визерис отворачивается от жены, стараясь скрыть разочарование в брате. — Полагаю, Рея не планировала свою смерть и потому допустила несколько ошибок: дала дочке имя из древа семьи Ройс и убедила моего брата, что, несмотря на цвет волос, девочка — её копия. — Нужно быть слепым, чтобы в это поверить, — Алисента вспоминает эмоции Рейниры в тронном зале. — Или не бывать в Рунном Камне. Нужно признать, Рея в последнее время жила в изоляции, — Визерис протягивает руку, чтобы взять ладонь Алисенты в свою. — Я понимаю, что будет непросто, но мы должны оставить её здесь и вырастить, как собственную дочь. Кроме нас никто этого не сделает. А семью не бросают. Теперь Алисента отводит взгляд. Ты должна. У тебя просто нет выбора. Не допусти, чтобы в этом мире появилась ещё одна пешка на игральной доске мужчин. Защити её. — Конечно, — она кивает, поджимая губы. — Конечно, мы сможем вырастить её, как собственных детей. При живом отце. Мерзкое ощущение разливается внутри. Оба супруга понимают отвратительность ситуации. И свое бессилие в ней. Но всё же делают больше, чем кто-либо.***
Тем временем Келея, служанка, приехавшая из Рунного Камня вместе с Алейной, укладывает девочку спать в покоях, выделенных ей по приказу Визериса. Маленькая Таргариен сворачивается калачиком под одеялом, накрываясь с головой. Голос няни не успокаивает. Она пытается петь песню, которую всегда пела Рея, но выходит иначе. Песня горечью разливается по комнате. — Хватит! — не выдерживает Алейна. — Я усну в тишине. Девочка зажмуривается, заставляя сознание нарисовать образ матери. Ей хочется представить, что Рея здесь, рядом с ней. Вот она садится на кровать, вот поправляет одеяло. Руку протяни и сможешь дотронуться. Алейна пытается, хватает пальцами воздух. И злится на себя. Твоя глупость заставила маму раствориться. Смотри, но никогда не трогай. Таргариен решает отвлечься, подумав о чем-то, чего никогда не было в Рунном Камне, что никак не может ассоциироваться с мамой. От чего не будет больно. Алейна проваливается в фантазии о драконах. Пока она в детской ждала решения дяди и короля, Эймонд и Эйгон расспрашивали ее о драконе, а потом рассказали, что в Королевской Гавани их много, для них есть отдельно выделенная территория. Так она узнала, что принцесса Рейнира летает на Сиракс. А ее отец на Караксесе. Эти имена ни о чем ей не говорили. Однако, она точно поняла, что драконы были сильно больше, чем ее Аереус. И это завораживало. Мама отказывалась говорить о драконах. В её мире этих существ не было. И эта мелочь спасает, погружая в детские фантазии о полетах. Закрой один мир и открой сердце новому.