Луноворот. Дикая вишня

      Бюрократия родной полиции Сараду откровенно добила. В уме она даже сделала пометку переорганизовать эту структуру, когда станет Хокаге.       Мыслимо ли: с раннего утра и до послеобеденного времени возиться с двумя горе-мстителями! И если бы полицейские действительно работали, но нет! Сначала три часа мариновали задержанных, а заодно свидетелей в лице седьмой команды, ждали выхода на работу дознавателей или кого там положено, Сарада не очень разбиралась. Пришлось торчать в прокуренном коридоре, терпеть доносившиеся снизу, из обезьянника, ароматы чужих немытых тел, а из-за поворота — сперва истерику тётки, пришедшей написать заявление на своего сожителя, который её бросил и обчистил квартиру, прихватив фотографии, как она завывала, «моих гениталий», а после пьяную беседу двух мужиков:        «Тя на два года моторной лодки лишили? Слышь-слышь, я присел за уголовщину на два годка, тип не на того наехал, а ты в натуре пострадал тип за то, что на своей лодке ни на кого не наехал?»        «Они, знач, сказали «дыши сюда», а потом г’рят, шо при таком не живут. Не-не, верь, у меня темп’ратура была сорок три!»        «На градуснике всего сорок два деления», — заржал проходивший мимо полицейский.       Сарада поёжилась — мерзость какая. Все эти местные завсегдатаи! И как она угодила на такое дно? Но ей, как Хокаге, придётся блюсти интересы и этой прослойки общества...       Каваки обсыхал рядом с невозмутимым видом, теребя протектор на шее. Боруто наверняка бы похрюкивал от смеха, если бы не заснул, подпирая стенку, чтобы та не упала.       Наконец допрос начался, сначала задержанного Кодамы, который упорно молчал и смотрел по-волчьи. Сарада сидела рядом с капитаном Котаро Фуума в бетонной коробке и сверлила глазами зеркальную стену, по другую сторону которой, надеялась, внимательно наблюдали Каваки и Боруто. Наблюдали, а не свинтили за бургерами! Сарада предпочла бы положиться не на этих оболтусов, а на умного надёжного Мицуки, но ради его спасения она и находилась сейчас здесь.       В одиннадцать часов Кодаму увели, предварительно заставив подмахнуть кучу бумажек. Как можно исписать пять листов машинного текста по показаниям задержанного, если задержанный только и повторял, что без адвоката говорить не станет? К тому же помощница Котаро Фуумы, судя по знакам отличия на форме, непонятно за какие заслуги носившая звание тайчо, хотя на вид ей набежало всего двадцать с небольшим, не особо торопилась, тыкая по клавиатуре пальчиком одну букву в минуту. Наконец привели младшую сестру задержанного, Хибики. И та оказалась не в пример разговорчивее, умоляла пощадить брата, утверждала, что это она его довела слезами и вынудила мстить. Брат хороший, это она озлобленная дура и всё в том же духе.       Оказалось, они проживали в соседней стране, их отец был ниндзя, но бросил службу после смерти жены, взвалив на себя воспитание детей. Содержал закусочную на колесах и едва сводил концы с концами. Пока однажды на семью из-за денег не напали местные шиноби. Схватили Хибики за волосы, грозились располосовать ей лицо. Отец отдал все сбережения, а когда дочь толкнули по направлению к нему, напал на ближайшего бандита, скрывающего лицо под платком, оставил ему на груди крестообразный шрам, но сам пал в бою от чужой Стихии Ветра.       И тогда они с братом решили мстить. Порасспросили нужных людей, выяснили, что тот шиноби завязал с карьерой и перебрался в другую Скрытую Деревню, но имени вызнать не смогли. И потому выслеживали всех бывших ниндзя с Футоном и проверяли, имеется ли у них на груди шрам.       Сарада, порядком примёрзшая в холодном пустом помещении, в который раз поменяла положение на стуле. С непривычки тело затекло. Когда она станет Хокаге, каждый час будет вскакивать с кресла и делать зарядку.       — И что вы намеревались делать с преступником, когда бы его нашли? — спросил капитан Котаро.       Хибики пожала худыми плечиками. Тем самым неосознанно подставляя брата. Ведь если бы она подбивала его на месть, она бы знала, что делать. Нет, тут скорее деятельный брат был зачинщиком. И Сарада их понимала, не осуждала. Она бы так же поступила. Определённо.       Дверь скрипнула, в помещение вошёл мальчонка с мышиного цвета волосами, протянул картонную папку капитану Котаро:       — Айда-сан нашёл по вашему запросу, просил передать.       — Хорошо, Эйки, — кивнул Котаро. — И спасибо, что обед занёс. Привет передавай матери с отцом.       Эйки кивнул и вышел, любопытно оборачиваясь на Сараду. Чего он от неё ждал? Демонстрацию великого шарингана?       — Племяш мой, шиноби растёт, — хмыкнул капитан Котаро, раскрывая папку. Ещё и кумовство разводят! Бардак! — Пожалуйста, Дайзен Мацушиге, три года назад перебрался в Коноху. По запросу медицинской карты из госпиталя подтверждено наличие крестообразного шрама на груди. Что ж вы так, детки… Обратились бы сразу в полицию, глядишь, отыскали бы вашего обидчика за два часа. И прошли бы вы свидетелями, а так…       — Мы и обращались к законникам нашей родины, — низко опустила голову Хибики. — Никто помогать не захотел…       — Кодама и Хибики никого же не убили! — вмешалась Сарада. Не имела права молчать. — Так, мелкое хулиганство.       — Само собой, — отмахнулся Котаро. — Но они стоят в очереди на вид на жительство, и привод в личных делах… Догадываетесь, к чему это приведёт? К немедленной депортации. Гражданства вам не видать как собственных ушей.       — Мы уйдём... — совсем сникла Хибики. — Но вы… вы его накажете?       — После ваших свидетельских показаний.       — И можно явку с повинной им оформить? — Сарада по всем правилам не должна была примешивать личные эмоции в дело, но не получалось. Чувствовала себя виноватой, что поймала этих несчастных. Хотя, казалось бы, это и значилось целью миссии…       — Оформим, если твои подчинённые генины будут молчать, — подмигнул Котаро.       — Простите, добрая госпожа… — пискнула Хибики.       Ну да, добрая. Отправила её брата в нокаут. И ради чего? Прав был Боруто — к Мицуки это расследование отношения не имело. Очередная ложная ниточка и зря потраченное время. А время, как учил Конохамару-сенсей, третий по значимости ресурс после людей и информации, и его нельзя разбазаривать.       — Можно вас попросить об одолжении? В Северном парке я подкармливала котика… Он на «Нибоши» отзывался. Бездомный, жалко его, пропадёт без меня… Он такой… двухцветный, снизу беленький, сверху чёрненький, — «загар огородника» — заржали бы сейчас мальчишки из команды Сарады, — а кончики лапок, представляете, тёмные! Точно не перепутаете! Он с воскресенья пропал, я переживаю, не случилось ли чего…       Стрелка часов неуклонно ползла к пяти вечера. Дождь прекратился, и за панорамными окнами кабинета Хокаге робко проступила блёклая радуга. Наруто вздохнул, оборачиваясь к Саю.       — Так о чём вы договорились с представителями Страны Бамбука? — и подпёр щёку рукой.       — Сдаётся мне, заказчик — правитель Бамбука — не договаривает, — в очередной раз занудел Сай. — Монархия там крепка, опирается на всецелую поддержку народа. Допустим, существуют некие силы, которые жаждут власти, но им её не удержать, к этому не наблюдается предпосылок. Посол не упомянул вслух, но Ино его прочитала: якобы первый министр, наставник кронпринца, попытается возвести воспитанника на престол. Но власть в патриархальной Стране Бамбука в любом случае перейдёт к кронпринцу, вопрос лишь в том, позволит тот министрам управлять собой или станет самостоятельной фигурой. Никому нет резона покушаться на старшую дочь, она не имеет сколь-либо значимого политического веса. Разменная монета для выгодного брака, не более. Логичнее предположить, что если заговор министров существует, их целью станет действующий монарх, чтобы посадить на трон малолетнего наследника, пока тем легко манипулировать. Но почему-то угрозы поступают в адрес дочери. Или Бамбук зачем-то пытается нас в этом убедить.       Наруто едва сдержался, чтобы не зевнуть:       — Проверить бы, чё у них там за обстановка. Но эту бамбуковую принцессу мы всё равно защитим, и плевать, есть у неё вес или нет, да и почему именно нет, всё-таки не шырь-шавырь, а дочка монарха…        «Я сын Каге Менмы»… Значит, так звучала эта фраза в оригинале, которую они, взрослые, не расслышали и только теперь собрали обрывки в единое целое.       Сын Каге Менмы…       Менма, но явно не сын Нана из Страны Звука. А Менма Узумаки…       Наруто и в голову такое не приходило! Тот Менма вымышленное создание! И что с того, что их с Сакурой-чан погружали в пробную версию Цукуёми, и что с того, что по идее они должны были увидеть каждый собственную воплотившуюся мечту, а по итогу грезили общим сном на двоих! Сняться же людям иногда одинаковые сны? Или нет?       — Уже направил в Страну Бамбука своих генинов, — откинулся на спинку стула Сай. — Жду их развёрнутый отчёт. Но власти Бамбука хотели бы временно спрятать кронпринцессу Каэ в Конохе, тем более та, видите ли, жаждет экзотики, которая на родине редкость — шиноби. И не прочь обучаться в Академии, пусть она слегка старше первогодок, возраст в целом подходящий. Монарх просит с нашей стороны телохранителя в стенах Академии, который действовал бы инкогнито, чтобы Каэ не догадалась, что её отправили за границу из-за угроз, и не взбрыкнула. За стенами Академии принцессу будет оберегать личный телохранитель Батора Куромори.       — У него есть навыки ниндзя? Потому учитель Ирука не пускает его на свою территорию?       — В точку. Этот Батора и шиноби, и телохранитель, и дворецкий, и пёс знает кто ещё. Внешняя слежка за этими двумя, конечно, будет вестись, я уже дал делу ход. Но ума не приложу, кого из АНБУ отрядить в Академию? Может, Тацуми-сан, у неё рост всего сто тридцать сантиметров.       — Ага, и сногсшибенные буфера, бабка Цунадэ такое богатство увидит — удавится на своих хвостах от зависти.       — Вот прознает Хината, что ты на чужие буфера заглядываешься…       — Вон прознает Ино, кто тебе на службе чай заваривает…       И оба заговорщицки расхохотались. Нет, семьянинами они были добропорядочными и друг друга как облупленных знали, всё-таки вышли из одного отряда. Но почему бы не полюбоваться на чужие прелести, с точки зрения художника или ценителя солёной литературщины старика-извращенца? А потом подкалывать и посмеиваться.       Шикамару ещё не хватало, но тот улаживал конфликт между устроителями фейерверков для грядущего фестиваля из Нового и Старого районов Конохи. Разругались гражданские в пух и прах, чуть стенка на стенку не полезли. И почему об этом должна голова болеть у шиноби, а не у полиции или общественных этих самых… институтов? О-хо-хо…       Будто Наруто своих проблем мало! Он бы их обсудил с хитровыделанным Шикамару, тем более тот был свидетелем случая с Мицуки, а то Сая не хотелось посвящать, перестарается ещё с помощью, одно слово — АНБУ, везде ему подвохи мерещатся и мировые заговоры.       Но Шикамару отсутствовал, и приходилось кумекать самому. Вчерашний разговор с Сакурой-чан не шёл из мыслей. Получается, она как бы допускала существование того вывернутого наизнанку безумного мира. Хотя почему безумного, обитателям иной реальности, наверное, нормальная Коноха покажется съехавшей с катушек и тормозов.       Но как Сакуре-чан на ум взбрело, что в том мире может проживать другой сын Наруто, не Боруто? Не Боруто потому, что Мицуки, со слов Шикамару, назвал этим именем не себя, а свою зазнобу. Маразм какой-то.       Как же сложно! И он этой ерундой весь день загоняется вместо того, чтобы работу работать!       И как тяжко поддерживать разговор с Саем, кто б знал! Тот наверняка уже подметил, что Хокаге малость не здесь. Кураму бы сюда, его можно было бы попросить слушать Сая, а самому погрузиться в размышления, машинально выдавая ответы с подсказки верного Лиса.       И Наруто подпёр другую щёку и вторым кулаком тоже.       — У тебя что-то случилось? — спросил-таки Сай.       — Не, всё по-прежнему. Сын превращается в инопланетного монстра, Гаара предлагает его грохнуть превентивно, от греха подальше, и его поддерживают остальные Каге, Курама мёртв, Хима на следующей неделе сдаёт выпускные экзамены. Всё просто зашибись, — вот уж от кого-кого, а от Гаары Наруто тех слов не ожидал. Но друг был прав, без обиняков заставив принимать решение ещё до того, как понадобится действовать. Как бы сказал сам Гаара, высшие силы не преподносят нам тех испытаний, коих мы не в силах вынести.       — Понимаю, — Сай свернул свиток с донесением. — Саске ищет решение, кому, как не ему, знать всё об Ооцуцуки?       Наруто криво усмехнулся. Пора бы привыкнуть, что Саске-теме никогда нет рядом, когда в нём особо нуждаются. Не полагаться на него в мыслях, не тосковать, а решать и действовать самому. Наверное, Саске мог рассказать и о риннегане, и о работе Цукуёми, и о том, чего там всё-таки намудрил Обито, раз самого Обито с того света теперь не доспросить. Ограниченное Цукуёми и Полное — одно и то же? Являются ли они сновидениями? Или это двери в иные миры? Или это один-единственный параллельный мир? И мог ли из того мира попасть сюда разум тамошнего сына Каге? Тогда становилось понятно, кто дед на портретах Хокаге — Минато Намикадзе.       Припомнились записи о снах шиноби, побывавших в Цукуёми. Полтора десятка лет назад дотошно составляли картотеку, думали, в ней будет прок, но забросили. Наруто, став Хокаге, однажды сунул туда любопытный нос: подмывало узнать, что привиделось бабке Цунадэ, почему-то хотелось, чтоб хоть в мечтах та была с сенсеем. Но нет — с её слов выходило, что она читала рукопись «Свитки ниндзя Джирайи. История героя Наруто. Часть 1», и там описывалась перевранная история самого Наруто, Саске и их ближайшего окружения. Идеализированный то был мир — Учиха живы, Неджи жив, все счастливы. И Орочимару не поехал крышей и состоял на службе Конохи, а бабкин хахаль, имя которого Наруто подзабыл, подменял Хокаге на каком-то собрании.       Проект по записям снов забросили потому, что большинство реально дрыхло и видело какую-то ахинею. Подвыпив в кабаке (до того, как им стукнул двадцатник, они ещё гудели всей компанией) Киба распускал сопли про то, как стал в Цукуёми Хокаге и вожаком всесобачьей стаи. Чоджи до сих пор частенько мечтательно закатывал глаза и облизывался, сколько вкусного хавчика во сне спорол.       Сидящий напротив Сай о своих грёзах не распространялся. Из него личное-сокровенное и под пытками не вытянешь. Зато его жена подначивала, как Сай дрался за её руку и сердце с Саске.        «И чё, Саске победил?» — оживлялся Наруто.        «Я же не дура, я себе цену знаю! — возмущалась Ино, кокетливо отбрасывая волосы с плеча. — Стала бы я встречаться с тем бабником-Саске!»       А вот родная супруга раскрыла, что в Цукуёми видела себя на лавочке рядом с Наруто, и что из кустов подглядывали Неджи и Ханаби.        «Но кое-что меня смущало… — неизменно добавляла она. — Кажется, я называла тебя несколько иначе… сейчас уже не вспомню, как. Но похоже».       Иначе, но похоже. Менма? Что наруто, что менма — ингредиенты рамена.       Отсутствующий Шикамару однажды обмолвился, что происходящее напоминало дурацкий приход. Там были живы его отец и Асума-сенсей, и они с Куренай-сан нянчились с ребятёнком, Шикамару тогда удивился, как он смог во сне представить Мирай до самой последней детали, если на тот момент она ещё не родилась.       Удивительный факт.        «Но ведь то и не Мирай была, — добавил Шикамару, — а какая-то Сэнтэ».       Гаара в Цукуёми рос в любящей семье и с детства дружил с Наруто, правда, обращался к нему как-то иначе.       Опять это иначе…       Словно те, кто либо посильнее чакрой, либо по другой причине… например, попали под более могучий выброс колдунства, в эпицентр, или некрепко спали, или вообще не спали… Могло им пригрезиться общее видение? Так-то, если потумкать, их сны вполне встраивались один в другой, согласовывались в рамках единого мира. Может, они этот параллельный мир и наблюдали? М?       И чего Сакура-чан так впряглась за Мицуки? Да, сокомандник её дочери, но разве он стоит стольких забот? Если бы чужой разум внутри Мицуки (если такой вообще имел место быть!) оказался прибывшим из будущего внуком, тогда понятно… но подождите, он же величал Сакуру мамой, но это к слову пришлось, верно? Старейшины Конохи, которых Наруто пытался уважать, но никак не мог себя пересилить, называли его «внучок», но то ни разу не означало кровное родство!       — Что, прости? — встрепенулся он, поняв, что Сай разглагольствует уже, наверное, минут пять.       — Кого мне отправить в класс к Каэ, спрашиваю? — терпеливо повторил приятель. — Этот человек должен смешаться с первогодками и одновременно быть готовым отвести беду и от принцессы, и от твоей дочери. Химавари — талантливая девочка, но такие миссии ей поручать преждевременно, не потянет.       — Эм… А как насчёт твоей ученицы, такая с бантом и кроликом, впишется как влитая.       — Социофобка и социопатка? — хмыкнул на это Сай. — Она гениальна, не спорю, но поместить её в коллектив и заставить контактировать с детьми — нет, я не стану ломать этот тонко настроенный инструмент. И потом, я уже перебросил двадцать пятый отряд в Страну Бамбука. Ты чем слушал?       — Запамятовал. Чёт то ли недоотдохнул на горячих источниках, то ли переотдохнул…       — А кстати, куда Сакура сорвалась отдыхать, не в курсе?       — Как отдыхать?? — моментально проснулся Наруто. — Куда отдыхать??       — Пару часов назад пришло донесение из госпиталя, что главврач взял отпуск и отбывает из Конохи. Я думал, ты что-нибудь слышал. Вы с ней всё-таки ближе, чем со мной, — никакого сожаления не было в этой фразе, всего лишь констатация факта.       — Мне кажется, она больше общается с твоей женой и с тобой, — горько рассмеялся Наруто. — А я её лет сто не видал, — точнее, видел на днях, потому что каким-то неуловимым образом беда с Мицуки свела их вновь.       — Не горячись, к слову пришлось. Сакура действительно выдохлась, тянет на себе и здравоохранение Конохи, и семью. Давно пора ей отдохнуть у моря…       У моря… Всё-то Сай знал и даже не пытался скрыть, что только что вытягивал информацию из Наруто. АНБУ — он и есть АНБУ, профессиональный перекос.       — И когда Сакура-чан уезжает? — голос почему-то сорвался с привычной хрипотцы, стал выше. Наруто кашлянул.       — Завтра.       — Уже завтра?!       — Что ты так завёлся? — и вкрадчиво: — Наруто?       — Я думал, она меня хоть предупредит! А ей, значит, на нас чихать? Мы ж с Сакурой-чан договорились созвониться!!       Тихонько скрипнула входная дверь с проклятым заедающим замком. Тонкие пальчики постучали по косяку.       — Я не вовремя? Было не заперто. Наруто-кун…       Хината робко вскинула голову, и её глаза показались прозрачными стеклянными шариками. Такими красивыми, блестящими, в которых, если встряхнёшь, завьюжат снежные хлопья.       — Здравствуй, Хината! — поздоровался первым Сай, привставая со стула и указывая рукой. — Проходи, садись, очень рад тебя видеть. Нечастый ты гость.       Наруто хотел что-то сказать, но в горле пересохло.       — Не хочу быть докукой, — Хината бесшумно прошла в кабинет, недалеко, до ближайшего стеллажа. Поставила на полку свёрток, от которого так заманчиво пахло выпечкой, что аж в животе заурчало.       Сай улыбнулся в кулак. Смейся-смейся, Ино так кашеварить не умеет. Предпочитает кормиться с мужем в ресторанах. И абсолютно точно, выбирай Сай между рестораном и стряпнёй жены, он бы, не раздумывая, выбрал первое.       — Приготовила нам с Каваки перекус, — дежурно улыбнулась Хината, — остатки решила занести тебе, ты ведь звонил в обед, сообщил, что задержишься после работы.       Сай перевёл взгляд на Наруто, выгнул бровь. Ну да, Наруто хотел сегодня покопаться в архиве, поискать информацию об Обито Учиха. В надежде наткнуться на описание его техник, чтоб внести ясность.       — Переработки в практику не войдут, как бывало прежде, прослежу, — пообещал Сай Хинате, не знающей, куда деть освободившиеся руки. — Завтра будет дома вовремя. Он переоценивает свои возможности, после тридцатого клона вырубается, но я на страже.       — Сай-кун, благодарю за заботу, — согласно этикету, чуть поклонилась Хината. Такая странно холодная, отточенная, ни грамма лишнего движения или звука.       — А ты сегодня возилась с Каваки? — наконец дошло до Наруто.       — Я взяла на себя смелость преподавать ему несколько уроков тайдзюцу. У мальчика довольно физической силы, но использовать её рационально он не обучен. Как раз возвращались с полигона.       — Каваки здесь, у резиденции? — не понял Наруто. — А чё сам не зашёл?       — Стесняется, — робко улыбнулась Хината, и наконец-то в её словах прорезалось тепло. — На тренировке он порвал жилет и майку. Я одолжила ему твою футболку, он в ней, конечно же, утонул, но это лучше, чем вещи Боруто, те ему малы. Сейчас идём в ателье за обновками. Я могу попросить дозволения на незапланированные траты семейного бюджета?       — Не, не, чё там, дети должны быть обуты, одеты, накормлены, спать уложены, чё там дальше по списку?       — Я вас оставлю? — предложил вдруг Сай.       — Не беспокойся, Сай-кун, я зашла только попросить разрешения на посещение магазина и оставить ужин. Наруто-кун, не задерживайся допоздна. Сай-кун, была рада встрече.       — Я тоже, — ответил Сай.       Дверь за Хинатой закрылась, а Наруто так и застыл, размышляя, что же это было.       — «Попросить дозволения…» — процитировал Сай. — Я прямо увидел тебя патриархом клана, в строгом кимоно и с длинными волосами в стиле Хьюга. У вас всегда так?       — Да впервые… — сам не понял Наруто.       — Так, небольшой совет… Не боишься отпускать супругу с молодым горячим парнем? Тренировки по тайдзюцу, порванная одежда, твоя футболка на нём…       — Сай! Ты прям как Ино! Это всё ваши пошлые фигли-мигли, отвечаю! Каваки ребёнок ещё! Наш сын!       — Сколько ему лет, ты задумывался? Документов, понятное дело, нет, сам он не помнит, но на вид я бы дал не меньше шестнадцати. Он уже не ребёнок.       — Сай!! Ты соображай, че болтаешь! Она его грамоте учит, потому что, представь, малец только кандзи знает, и никакой вам хираганы!       — Спорить не буду, тебе виднее, тем более я лично знал некоторых, которые и в шестнадцать в вопросах взаимоотношения полов оставались детьми малыми. Хм… — Сай с хитрым видом опёрся о спинку стула. — А давай отправим вашего приёмыша в Академию, пусть его там научат хирагане. Опять же, дома будет меньше появляться, меньше контактировать с Хинатой. Почти никто не знает, что его экстерном назначили генином в обход правил, так что вопросов о зачислении в первый класс не возникнет. Как на это смотришь?       После поимки преступников седьмая команда отправились выгуливать целую свору псов госпожи Кобаяши, впрочем, Каваки сразу наплевал на приказы, отсыпал в пакет корма и слинял подкармливать бездомных собак, да так потом и не вернулся. После был ужин в кругу семьи, на который батя традиционно не явился, и за которым выяснилось, что мама засекла присутствие в доме змеи, но почему-то не возражала и не читала нотаций, чтобы кое-кто проявил сознательность. Дала добро с условием, что рептилия не покинет комнату сына, раз уж террариума в доме нет. Хима ушла в свою комнату готовиться к экзаменам, мама странно молчала, и Боруто насторожился бы, но собственные проблемы сейчас заглушали чужие.       Ну да, Мицуки его предал. Произошло то, во что раньше не то что поверить, представить казалось невозможным. Словно базовый закон природы сломался. Как теперь быть уверенным в том, что солнце завтра взойдёт?       А потом Боруто взглянул в глаза несчастной змеи. Брошеной на чужбине, никому не нужной. Так похожей на хозяина. И что-то в его уверенности надломилось.       Спать не хотелось. Стемнело, по небу ползли редкие облака, температура за бортом опять пошла на повышение, и испарения с луж висели в воздухе редким туманом.       Особой цели у него не было. Но тупо сидеть в четырёх стенах не хотелось. Боруто пристроил Хиро-чан за внутренний подклад куртки, распахнул окно и выпрыгнул навстречу душном вечеру.       Дорогу по крышам к чужой квартире он бы повторил и с закрытыми глазами. Дверь наверняка не заперта, потому что хозяина нет дома, а балкон открыт для блудного кота, и почему-то забраться через него показалось лучшей идеей. Чтобы в темноте комнаты напороться на парящие в воздухе, горящие алым глаза.       На периферии сознания возник огроменный мастиф, оскалился и прыгнул на Боруто из потёмок.       Да твою ж!!       А псина тут откуда?!       Боруто присел, сгруппировавшись. Острые клыки щёлкнули в рисковой близости у вытянутых рук. Боруто успел перехватить зверя за складки под челюстью, прежде чем повалиться на спину, вываливаясь на балкон.       Что происходит вообще??       Думать было некогда. Собака норовила навалиться всей тушей, мощные лапы с когтями полосовали бока, пока что запутываясь в полах куртки. Пахло мокрой шерстью, горячая слюна капала на лицо. Боруто попытался вытянуть руки, чтобы отодвинуть от себя морду твари и ударить башкой о косяк.       …его поймали железной хваткой за локоть и втащили обратно в комнату.       — Тихо ты, это гендзюцу! — зашипел знакомый голос. Сарада, кто ж ещё! Её проделки!       Собака исчезла. Никто не пыхтел в лицо, не брызгал слюной, только туман оседал капельками на волосах.       — Ты чё тут делаешь, ттебаса?       — А ты чего?       — Хоть б свет включила, — Боруто помотал головой, боясь снова угодить в плен шарингана. Перевёл дыхание.       — А я и включила в коридоре, как раз его обыскивала, когда услышала твой топот. Лез на балкон, как вор.       — Я б везде включил, — почесал затылок Боруто и бодро потопал к выключателю. Яркий, но холодный, будто медицинский свет разогнал темноту с иллюзорными скалящимися мастифами по углам.       — Боишься привидений? — хмыкнула Сарада.       — Ничё не боюсь, прост в темноте хрен чё наобследуешь, — Боруто опустил на пол прикорнувшую в тепле змейку, та недовольно огляделась и поползла под тумбочку. — Зырь, чё-то ищет!       — Вчерашний день, — буркнула Сарада, заглядывая вниз. — Ничего там нет, кроме пыли.       — А ты что-нибудь нашла?       — В том-то и дело, что не нашла, — Сарада опустилась на колени на пол, уставилась в окно. — Следов пребывания Микадзуки не нашла. Вода и корм нетронуты. Балконная дверь была всё так же прикрыта на пару миллиметров, как мы её оставили.       — Тебе не дают покоя слова той Хибики? — Боруто плюхнулся рядом, но краем глаза следил за поведением змеи. Вдруг та даст подсказку? Хиро остановилась у кровати, вытянулась, замирая в стойке на хвосте, попробовала воздух языком.       — Я уверена, что кот, которого прикормила Хибики, и Микадзуки — одна и та же морда. В воскресенье вечером Мицуки не пустил его на улицу, потому что в понедельник понёс на прививку. И после ему рекомендовали держать кота дома, на глазах, чтобы словить вовремя побочки. Если они возникнут. А вчера мы Микадзуки здесь уже не наблюдали. Почему?       — Ты думаешь, это связано? — Боруто повернулся к сокоманднице. Так близко, что даже красный след от дужки на носу можно рассмотреть во всех подробностях. — Ну тип то, что Мицуки не в себе, и то, что кот пропал? Мож, Микадзуки просто в загул пошёл?       Сарада сняла очки и потёрла внутренние уголки глаз.       — Я уже ничего не понимаю. Мамуля сегодня тоже ударилась в загул.       — В смысле? — не понял Боруто.       — В том самом. Заявила за ужином, что на работе кто-то купил морской круиз вдоль побережья, но заболел. Не пропадать же путёвке! И мамуля с завтрашнего дня взяла отпуск ни с того ни с сего и уезжает. И так фальшиво улыбалась, ненатурально смеялась. Мол, так устала, так завидовала отдыху Узумаки на горячих источниках, а тут ей предложили путёвку за бесплатно, почему бы и да? Ещё извинялась, что не вовремя, спонтанно, но я же поживу дома одна, да, я ведь уже самостоятельная девочка, не надо пристраивать меня к Яманака или директору Ируке? Доченька, потерпи, доченька, ты не обижаешься, что билет всего один, что мы не вдвоём? Я сказала, что без проблем, но не знаю… Не нравится мне это… Все как сговорились меня сегодня бесить!       Боруто подумалось, что у них обоих родители темнили, но привычно прикинулся недалёким пацанчиком и задорно фыркнул:       — Не кисни, Сарада, мож, эт они с Саске-саном поедут кутить, а? А тебя не позвали, ну чё ты им там мешаться будешь…       — Думаешь? — с надеждой взглянула Сарада.       — Да сто пудов! — ну не могла в самом деле тётя Сакура поехать с кем-то другим! Или одна по удачно подвернувшейся путёвке, или с мужем, и зря Сарада себя накручивает! — А то я твоих родаков не знаю! Со стороны виднее.       — Ну а ты сам чего? — пихнула его локтём Сарада. — Ты же вроде разобиделся на Мицуки? Как ты там планировал, через недельку сорваться к Орочимару и спросить о самочувствии Мицуки для проформы? Не лезть к нему близко? Избегать, как предателя? Тогда чего пришёл, раз спихнул расследование на меня одну, типа тебя уже не колышет?       Боруто вздохнул. Странно получилось… Когда они с Сарадой оба крутили себе нервы, они примчались сюда. В квартиру Мицуки. Где не было взрослых, где царили тишина, спокойствие и какая-то своя неповторимая атмосфера только их команды.       И да, ещё котейка. Кот приносит в дом уют, шесть и радость.       Теперь в квартире стало холодно и пусто. И даже кот пропал.       — Братюня Конохамару меня многому обучил… — задумчиво начал Боруто, — все техники, можно сказать, он мне ставил. Ну и за тайдзюцу Хьюга пасиб. Но главное, чему меня братюня научил, эт никогда не оставлять друзей позади. Важно не выполнить миссию. Важно вытащить на плечах раненого товарища. В твоих любимых справочниках по тактике, ну тех, о которых на экзамене спрашивали, конешн, написано, что люди на поле боя — самый ценный ресурс, на них всё остальное зиждется, и без личного состава ваще ничё не будет, но мне кажется, у братюни это как-то… ну это…       — Коре, — подсказала Сарада и прыснула.       — Коре, — согласился Боруто. — Это у него от сердца шло. И я так башкой пораскинул… я не хочу оставлять Мицуки за спиной.       Сарада повернулась и посмотрела в упор. Слишком тяжёлый у неё сделался взгляд:       — А нас оставлять за спиной, тогда, на корабле Фунато, ты мог?       И Боруто опять почувствовал, как над ним смыкаются студёные океанские волны. Рефлексы вопили бултыхаться, жмурить глаза, задерживать дыхание и ни в коем случае не открывать рот, но он, напротив, расслабился, хлебнул воды, лишь бы смерть взяла его раньше. Раз уж решился, пусть всё пройдёт быстро и желательно безболезненно. И привет-пока, Момошики, тварь ты такая, чтоб ты сдох. Только вот незадача — ты не сдохнешь, пока жив Боруто.       За окном раздался взрыв. Боруто вздрогнул, вскакивая на ноги. И тут же с облегчением падая обратно.       В небе над Конохой, в лёгких облаках и тумане, расцветали огненные шары фейерверков. Казавшиеся из-за погодных условий чуть смазанными.       — Что-то они рано… — выдохнула Сарада. И даже слегка успокоилась. Может, не станет отчитывать за тупые самопожертвования? Но хотелось объяснить ей всё-всё. Выговориться.       — Маман за ужином сказала, что батя звонил, предупредил, что будет какой-то пробный салют до фестиваля. Чтоб мы посмотрели. А я напрочь забыл.       Фейерверки вспыхнули букетом одуванчиков, замерцали мириадами огоньков. Завораживало.       — Мне вот раньше казалось… — Боруто развалился на полу, вытянув ноги и опираясь локтями позади себя, — что весь мир вокруг меня вертится. Ну правда, я только себя осознавал думающим, личностью, а остальные были так… тени. Какие-то близкие и родные, какие-то — рябь на воде. А терь понял, что люди совсем-совсем разные, и у каждого свои интересы, и каждый видит свой собственный мир. Какаши-сан вон читать любит, он живёт в своих любимых книжках, и мир походу воспринимает по-книжному. А Метал находит радость в том, чтобы совершенствоваться, становиться сильнее, быстрее, быть здоровым, бодрым и полным сил. Когда каждая жилочка играет, он и сам живёт. Лишь бы не вздыхал по своей Хебиичиго. А сегодняшняя заказчица госпожа Кобаяши возится с собакенами, и для неё и все окружающие люди — тоже собакены, а ещё она любит цацки, видела её тучу побрякушек? Для Какаши-сана радость новую писанину найти, в которой он утонет, а для неё — новый брюлик купить. И я б сказал, что эт чушня, но для них, наверно, никакая не чушня. И пусть мне не понять, нафига столько драгоценностей, их ж разом на себя не напялишь! Ты вон молодец, даже уши не прокалываешь…       — Вообще-то думала проколоть… — отозвалась Сарада и то ли покраснела, то ли отсвет фейерверков упал на лицо. Боруто уставился во все глаза. — Мамуле пока не говорила, не знаю, как она отнесётся, но чего-то насмотрелась на Чо-Чо… она ещё недавно лавку показала, где делают украшения на заказ, я хочу серёжки с гранатом, это мой камень по гороскопу, может, удачу принесёт… Только не смейся!       И Боруто вовремя прикусил щёку с внутренней стороны, чтобы сдержать расползающуюся улыбку. Неожиданно было видеть такую сторону практичной Сарады. Правда, что ли, верит в эту дурь?       — Я и не смеюсь, — и ляпнул зачем-то: — Тебе подойдёт.       — Думаешь? — шепнула Сарада.       Змея переползла ей на колени, по-свойски свернулась клубком и задремала. Всегда питала к Сараде слабость. Отблески фейерверков искрились на чешуйках, плясали на коже Сарады разноцветными пятнами.       — А для тебя главное в жизни — бургеры, карты и игры?       — Ну я честно считал, что эт самое крутецкое. А теперь понимаю, что у других людей другие интересы. Мы как разные срезы одного и того же куска тофу. А вместе мы — целый мир. Многогранный. Вот ты, оказывается, знаешь стратегии, ниндзюцу, свойства камней и астрологию немножко, и всё эт между собой сочетается, у тебя свой мир. И ты вносишь свой вклад. И внутри тебя — целая вселенная, своя, не похожая на остальные. И у всех у нас вселенные внутри, даже у тётки Кобаяши с её собачками и побрякушками есть, тоже большая и красивая, и у отца Денки, который только о бабле и думает, тип если бабла загребаешь мало, то с тобой и говорить не о чем. Тож, поди, в наживательстве существует какой-то смысл. И поэтому все люди ценные, никто не лишний, понимаешь? Даже если наши пласты мира ну совсем далеки, эт не значит, что кто-то глупый и бесполезный. Нет ненужных. И никогда не отгадаешь, чья жизнь что-то привнёсет в этот мир. И нельзя, чтоб хоть кто-то, хоть один человек, погиб от буйства Момошики, ну?       — Я к тебе такому не привыкла. И не уверена, хочу ли привыкать, — и Сарада замолчала.       Фейерверки стихли. Они пробные, и потому не было необходимости запускать их долго. После грохота звенело в ушах, тонкий запах гари сочился из-под балконной двери. Грустное послевкусие праздника жизни.       — И потому ты надумал угробить ту большую и ценную вселенную внутри себя, а заодно покоцать вселенные близких? — наконец спросила Сарада. Почему-то когда она открыла ему слабость о вере в свой камень, она стала ближе что ли...       — Лучше один я, чем все остальные.       — А пираты со своими требованиями утопиться так удачно подвернулись! — криво усмехнулась Сарада. — И давно такие мысли посещают твою пустую голову?       — С тех пор, как понял, каких бед может навалять Момошики. Твой отец говорит, что шиноби должен быть готов к смерти.       — Пф! — мотнула головой Сарада, взметнув короткие волосы. И если бы сейчас в её ушах вызывающе сверкнули красным гранаты, это было бы, пожалуй, прикольно. — Тогда и друзей выручать нет смысла, раз уж всем помирать, вот только нафиг ты на марш-бросках в Академии пёр на горбу то Денки, то Намиду? А теперь, кажется, хочешь впрячься за Мицуки?       — Пока таблетосы Амадо действуют, надо помочь, а? Потому что Мицуки тоже целая вселенная. А я погорячился. Что думаешь, командир?       Сарада смерила его оценивающим взглядом:       — В омут бросаться с головой не станем, попробуем сначала отыскать Микадзуки, что-то покоя он мне не даёт. И к Орочимару поедем, послушаем его отчёт, а потом покрутимся по округе, обыщем лабораторию, потому что на слово верить никому нельзя. И я порасспрашивала соседей Мицуки, один снизу видел, как накануне его помешательства по лестнице поднимался мужчина в плаще и женщина с красными волосами. Не факт, конечно, но я ставлю на Карин. Как думаешь, что она здесь забыла? А ещё ума не приложу, куда пристроить Каваки, чтобы от него была польза, а не вред, — Сарада протянула сжатый кулак. — Но я в деле. Вытащим нашего друга и вернём в строй.       — И если надо, спасём его от Ооцуцуки, они его не заслужили, — и Боруто стукнулся с её кулаком своим.       Утро выдалось ярким и чистым. И удивительно прекрасным, как все будние утра, когда тебе нежданно-негаданно не нужно идти на работу, погружаться в рутину каждодневных обязанностей и нести на плечах груз ответственности. Плечи даже получилось расправить и с наслаждением вдохнуть пусть и жарковатый, но всё же запах свободы.       Сарада провожала настороженно, собрала в дорогу бенто, мастерски завернув в ткань с веером. Молча намекала вести себя прилично. Даже спросила скептическим тоном воспитательницы:        «Документы не забыла?»        «Нет, — Сакура щёлкнула её двумя пальцами в лоб и улыбнулась. На душе было муторно оттого, что приходится врать дочери. Не впервой, но от этого ещё горше. — Я скоро вернусь. Береги себя, доченька».        «Удачи, шанна… удачи».       Удобная туника с прямым замком вместо косого. Немнущиеся тёмные бриджи вместо отутюженных белых капри. Свиток с запакованными в него вещами в сумке на диагональном ремне. Волосы вчера после душа уложить не успела, в спешке чертя фуин, и теперь пряди лежали в несвойственном беспорядке, как в юности, когда не надо было быть лицом госпиталя и соответствовать. Подсумок с боеприпасами, как давно она его не собирала, а оказалось, что навыки не растеряла, как и раньше, готова выдвинуться в путь за считанные минуты.       Для отвода глаз Сакура села на поезд, следующий в восточный Порт. В купе она оказалась одна, и пока раскланивалась с проводницей, не заметила, как поезд набрал ход и миновал пригород Конохи. За окном замелькала сочная зелень лесов, в начале лета ещё молодая и свежая.       Кроме Сарады, совесть грызла за пациентов, но тяжёлых у Сакуры не было, а оставшиеся — в надёжных руках коллег. И ещё стыдно перед Саске-куном, он-то считает, что жена верно оберегает их маленький семейный очаг. Но где пропадал сам Саске?        «В столице столько соблазнов!» — щебетал в мыслях голосок Ино. После позавчерашнего скупого разговора Сакура живо вообразила себе мужа в свободных штанах и рубашке, не застёгнутой у горла, с телефонным аппаратом подмышкой у окна гостиничного номера.        «Берегите себя», — говорит он, вешая трубку.       Сквозь дорожки дождя на стекле сияют в ночи манящие огни столицы.        «Зая! — доносится из ванной. — Где ты пропал?»        «Уже иду», — откликается Саске-кун, подхватывая по пути бутылку саке.       Сакура с силой потёрла виски. Всё совсем не так! Вот же фантазия разыгралась!       Она вышла в тамбур, огляделась по сторонам, толкнула тяжёлые, но не для неё двери и одним прыжком очутилась на крыше.       Ветер ударил по глазам, ослепляя до слёз. Но она только подставила ему лицо, улыбаясь и чувствуя, как за плечами раскрываются крылья. Да, у неё было дело. Да, расслабляться — непозволительная роскошь. Да, впереди сутки бега по пересечённой местности.       Но почему-то пело в груди счастье, как от возвращения в родную стихию. Она пошла в Академию, потому что тогда многие родители отдавали детей в Академию. Она выбрала стезю ниндзя, а не сбежала после обучения на гражданку, потому что той же стезёй шёл Саске-кун. Она стала сильнее, она выросла как личность и как шиноби, она нашла настоящую себя, потому что только так могла не отстать, не быть обузой и суметь спасти друзей. И сама не заметила, как вольные дороги и верные кунаи стали её второй натурой. Семья, медицина и то, что называлось «взрослая жизнь», должны были изменить Сакуру, но, как оказалось, всего лишь усыпили на время душу шиноби. И насколько же приятно снова стать собой! Лёгкой, гибкой, сильной. Независимой и идущей своим путём, любым из предложенных.       Сакура спрыгнула с крыши, привычно самортизировав приземление чакрой. И нырнула под полог леса, вспоминая, о чём сигнализируют свалившиеся на неё запахи, какие птицы тенькают в ветвях, и дождь или зной несёт ветер с северо-запада. Тропинка ложилась под ноги, разматывалась путеводной нитью клубка, увлекая за собой на многие шаги и километры вдаль от насиженного места, навстречу Приключению.