Луноворот. Дикая вишня

      Время в измерении Шиккоцу тянулось ужасно медленно, будто застыло. Оттого Шиначику невероятно обрадовался, когда пришёл запрос от Кацую-248 на открытие портала.       Мама, точнее, тётя Сакура разрешающе махнула рукой. В толще воды, словно в обрамлении пузырьков воздуха, возникло овальное окно. За ним стояла бодрая и полная сил Цунадэ-сама на фоне пыльной комнаты и мебели, накрытой чехлами. Шиначику даже услышал, как по стёклам далёкого помещения стучал дождь.       — Шишо, — тихонько улыбнулась мама, — вижу, вы на месте.       — Да… — потянулась та. — Всё тело затекло в том поезде… Дом, милый дом, сколько я здесь не была? Навевает воспоминания... Ну так что, каков дальнейший план?       — Перенесите меня в Коноху, — вызвалась мама.       — Но я тоже… — робко завёл Шиначику.       — Мы ведь договорились! — одёрнула она. — Пойду я одна. Как только найду того, кто нам нужен, вытащу остальных.       — Какого мастера по иллюзиям тебе надобно? — вмешалась Цунадэ-сама. — Куренай Юхи? Я сама договорюсь, хотя выходить опять под дождь… Ох уж этот сезон дождей!       — Поэтому не утруждайтесь, вы и так сделали более чем достаточно, — карамельным тоном отозвалась тётя Сакура. — Я быстро обернусь, Коноху знаю как свои пять пальцев, я здесь всё-таки выросла.       — Как и я! — встрял Шиначику. — Я могу помочь тебе… вам…       Цунадэ заинтересованно заломила бровь. А тётя Сакура покачала головой:       — Тебе знакомо выражение «молчание — золото»?       Шиначику набычился. А что он такого сказал-то? Тётя Карин обхватила себя за бока, стараясь не рассмеяться.       — Ладно, я иду, — и тётя Сакура протянула руку своей наставнице.       Раз — и шагнула в овал портала с их стороны и в зеркало — со стороны Цунадэ-сама.       — Как мимо камер будешь чесать? — хмыкнула саннин. В этом мире её знатно разнесло вширь, но сегодня хотя бы вела себя прилично. Как её Дан-сама вообще терпит? — Если мне склероз не изменяет, тебя в Конохе быть не должно.       — Элементарно, — взметнулся пар от использования чакры, и в следующий миг Шиначику увидел двух Цунадэ. Фальшивая подмигнула Кацую-4 на плече, и та замерцала, впитывая излишки её энергии, чтобы не заметили сенсоры. Четвёрка — несчастливое число, Шиначику высказал свои сомнения, но мама отмахнулась, заявив, что не суеверная.       — Валяй, — бросила настоящая Цунадэ-сама. — Не забудь походку подстроить, про движения всегда забывают и на них прокалываются, а походка у каждого человека строго индивидуальна.       И снова потекли минуты ожидания. Но на этот раз внутри что-то поднималось и бурлило, так что Шиначику не выдержал и принялся наматывать круги вокруг тёти Карин. Цунадэ-сама за порталом снимала чехлы с мебели, чихала и ворчала что-то про уборку.       Сейчас, сейчас всё решится, и Шиначику окажется дома. И неважно, в каком теле, близкие ему помогут, разберутся. Всё-таки здоровская у них подобралась Узумаки-тим!       Наконец Цунадэ-сама присела на краешек стола, остро глянула в портал:       — Карин, а скажи-ка мне… Тебе-то зачем переть против Орочимару? Он тебя кормит, поит, защищает, а ты у него ребёнка спёрла…       — У нас в Ото другая субординация, не как в Конохе, — откликнулась тётя Карин. — Сочтёмся. Так и запишите, что я поставила рассудок Мицуки выше своей карьеры.       — Ну-ну.       — Вы и сами сейчас спасаете сынка преступника S-ранга.       Даже так? Ничего себе Шиначику влип! Лучше бы он в какого-нибудь бесчакрового гражданского угодил!       Может, поэтому он ничего не слышал о третьем напарнике госпожи Пятой, кроме того, что тот существовал. Засекретили особо опасного преступника?       — Это только моё с Орочи дело, посторонним не понять, — Цунадэ-сама отвернулась к окну, запотевшему от дождя. — Джи всегда был балбесом. От которого одни проблемы. Зато сердце такое большое, что на весь мир хватит. Орочи — гением, но проблем от него не меньше, а то и больше. В его сердце находилось место лишь для него одного, ну и порой для нас с Джи, когда он воспринимал нас частью своего «Я». Но они оба для меня — единственное, что осталось от моей юности, жизни… которая только тогда и имела смысл, а не сейчас вот это вот всё. Я не то чтобы принимаю его методы… но я его понимаю.       — Преступника S-ранга? — удивился Шиначику. Прекрасно осознавая, что ранг просто так не присваивают.       — А ты переживи то, что он пережил, а после говори. А я посмотрю, сколько в тебе останется от человека, — резко осадила обычно тактичная, уютная и пушистая Цунадэ-сама. Шиначику привык к ней совсем другой. Оно и понятно, если эта версия Пятой якшается с нукенинами… — Я и руки ему готова была вылечить, после его нападения на Коноху. Да, он чуть не узурпировал власть, но не думаю, что это было его конечной целью. Скорее, он что-то пытался доказать Хирузену-сенсею, отстоять какую-то свою правду. Сложно всё… И если бы Джирайя не попросил тогда обратного, я бы…       — И смерть Третьего Хокаге ему простили? — показушно поправила дужку очков тётя Карин. Будто в самую душу пыталась заглянуть.       — А это их личный конфликт, я в него не вмешивалась. Ученик против учителя. Личность против системы. Индивидуальность против Родины. Когда ты пытаешься стать лучшим в глазах того, кого считаешь примером, а тебя не замечают и предпочитают других… Видите ли, жадность и злобу Хирузен-сенсей отыскал в его глазах, будто у всех нас, режущих сонные артерии с семи лет, много добра в глазах было! Неудивительно, что Орочи отправился искать призвания на ином поприще, у иных людей. Хотя называть этих отморозков людьми… А я ведь всё видела, всё, и молчала, и после костерила себя за бездействие! Считала себя тоже виноватой в его побеге. А Джирайя думал, что я в Орочи влюбилась и тоскую по нему. Эх, Джи... Как я сейчас по тебе-то тоскую, дурак ты, дурак! Смерть никого не щадит. Как думаешь, Карин, при каких обстоятельствах погибли родители Орочимару? И почему Хирузен-сенсей так быстро взял его в оборот и сделал шиноби? До этого родители не желали отдавать сына в Академию, в наши-то мясорубки… И скорее всего, как пришлые, где-то ещё оказались неугодны, перебежали дорожку. Разве мы сами, шиноби, не выполняли не самые честные миссии на благо родной деревни? Мы наёмники, Карин, а не поборники справедливости.       Шиначику помалкивал. Добавить оказалось нечего, он о таких вещах и не задумывался, ни разу не сомневаясь в истинах, которые провозглашали умные взрослые. Да и сейчас Цунадэ-сама и тётя Карин разговаривали так, будто его не существовало.       — Один простодыр, но надёжный, как кремень, — протянула тётя Карин. — Другой — ушлый, иногда его прибить охота, зато когда тебе плохо, он рядом… Похоже, я понимаю…       — А пойду я в «Ичираку», — хлопнула в ладоши Цунадэ-сама, поправила на плече маленькую Кацую-248 и направилась к выходу, где сушился прозрачный зонтик. — Разбередила ты мне сердце, шельма… Надо… перекусить.       — А ничего, что по деревне будут ходить две госпожи Пятых?       — Ничего, Наруто тут всех приучил.       Как только Цунадэ-сама с Кацую пропали из поля зрения, портал свернулся. Шиначику вспомнил оставленных дома Каваки и Боруто-чан. Как они без него? Остаётся только надеяться, что Каваки поможет Боруто-чан не спотыкаться и не налетать на предметы в окружающем мире, а она будет периодически вытаскивать его из фантазий в реальность.       Привязаны ли они друг к другу так же, как Цунадэ-сама к своим сослуживцам? Стали ли для Шиначику ближе, чем семья? Мама и папа, бабушка и дедушка, даже приставучая Ханами… Они ему сегодня снились, но подробности смазались.       — Где там Сакура? — нетерпеливо проворчала тётя Карин. — Я устала сидеть здесь, как в ловушке! И питаться её пилюлями — увольте, у меня от них пузо сводит!       Она и правда сутулилась, будто ей было больно распрямлять спину и плечи. Но мама после завтрака пропальпировала её живот и заявила, что это чистой воды психосоматика. Ирьёниндзюцу и регенерация Узумаки не лечат самовнушение и нервы.       — Вызови её уже!       Шиначику кивнул. Его этому научили.       — Кацую-тян, — шепнул он той, кто восседала у него на голове, спутав волосы в ком и слепив их слизью. Для пущей крутости Шиначику поднял вверх воротник чёрной рубашки, которая ему понравилась намного больше старомодного кимоно. — Покежь, пожалуйста, свою четвёртую версию.       — Минуточку, — пропела та.       Оказалось прикольно обзавестись призывом Кацую, пусть и в таких обстоятельствах! Дома не спешили, считали, что Шиначику ещё не готов. Обидно, когда в тебе сомневаются.       Перед ними материализовалось несколько мутных больших прямоугольных окон. Даже не так — начищенных витрин магазинов. Мимо которых по улице вышагивала Цунадэ… нет, тётя Сакура.       — Ты нашла Боруто? — окрикнула тётя Карин, оттеснив Шиначику от порталов.       — Вы зачем здесь показываетесь? — бросила мама, косясь на витрины и наверняка видя в них своих собеседников. — Не сидится вам! Я только что из штаба. Боруто и доченьку с утра направили копать каналы для рисовых полей в Югаве, у них там закавыки с ирригационной системой…       — Югава… — протянула тётя Карин. — Это далеко?       — В двух часах ходьбы. Бегом успею и раньше. Не мешайте же, отвлекаете!       — Пф! А я подозревала, что план покатится по наклонной!       — Я же не знала, что их не окажется на месте именно сегодня! — вспылила мама. — Как назло! А напомни, разве из вас кто-то ещё предлагал дельные планы?       — Меня бесит, что мы теряем время!       — Меня тоже! — порталы на миг пропали: мама завернула за угол. Чтобы потом наверху вспыхнуло несколько квадратов, показывающих её макушку: отражения в окнах домов. — Я поэтому не стала ждать возвращения ребят, вдруг работа затянется и они останутся на ночь в Югаве? Лучше я отправлюсь к ним. Дорога туда лишь одна, не разминемся.       — Я с тобой, — тётя Карин оттолкнулась и взмыла в плотной воде Шиккоцу к порталам.       — Сиди, где сидишь, я всё сделаю сама! Вызову. Обязательно. Как только в ситуации будет ясность. Ждите.       И порталы пропали — четвёртая Кацую их заблокировала.       Шиначику переглянулся с тётей Карин.       — Я этого больше не вынесу, — простонала та, потрепав его по плечу с таким нажимом, что он чуть не сверзился с отражения еловой лапы. — Мой живот… Опять эти грёбаные пилюли… опять ждать…       Шиначику сочувственно покивал. С его железобетонным пищеварением, как он выяснил, ему всё было нипочём. Наверное, этот змеёныш и мышь бы сожрал и не поморщился. А ко вкусу маминой стряпни Шиначику привык. У них в семье если что-то кого-то не устраивало, мама резала, что недовольный может готовить себе сам. И все сразу затыкались. Любимое выражение у неё и вовсе звучало как: «Щаз как дам ложкой по лбу!» А у мамы рука тяжёлая…       Эта тётя Сакура аналогично не умела готовить, но вела себя сдержаннее. Будто химе какого-то клана.       Учиха, какого же ещё…       Как так вышло-то? Может, это была вынужденная мера, из-за каких-то недоразумений, нежелательных беременностей или по указке родителей, как в глупых дорамах Чо-Чо? Почему мама и папа не вместе, им же так лучше было бы! Верните всё назад! Шиначику объяснил бы им, что они созданы друг для друга, но его наверняка посчитают за маленького и проигнорят.       — Слушай, Мицуки… — обогнула его тётя Карин, буквально порхая в непонятной среде, которой уже надоело дышать. Тягучей. Словно мёд или содержимое слаймов, за которые Ханами регулярно прилетало, стоило им размазаться соплями по обоям. — Мицуки, а повтори ещё раз историю про тот Куб…       — Я не Мицуки, — поморщился он.       — Ох, прости-прости, никак не привыкну. Вижу перед собой Мицуки, ну так и называю. Кроме совиных перьев ничего не помнишь?       — Я по десять раз всё пересказал! Если б вспомнил, сообщил. Я даж не уверен, что это совиные перья! — Шиначику и рад был помочь, но не знал, чем. С тётей Карин они в дни бездействия сблизились — она натаскивала его разбираться в ощущениях чакр, блокировать нежелательные помехи, объясняла, как жить с добавившимся в зрение инфракрасным спектром. В общем, Шиначику попривык к слишком резкому подробному миру, но всё равно сбивался с толку в пространстве. Может, так себя чувствуют, когда впервые учатся ходить?       И ждать ему тоже надоело. Откуда-то Шиначику чётко знал, что прошло пятьдесят три минуты. Но даже тётя Карин не смогла ответить, какой орган в его усовершенствованном теле отвечает за подсчёт времени.       Молча они перекусили сухпайком, причем тётя Карин растирала живот и двигалась немножко замедленно. Значит, не притворяется, горькие пилюли явно разбалансировали ей всю работу ЖКТ.       — Могу хотя б спазм снять, — предложил Шиначику.       — Мицуки такого не умеет, — отозвалась та. — Если совсем прижмёт, я сама прибегну к медтехникам, но хочется поберечь чакру, мало ли что случится, когда мы хряпнемся в твой мир. Там опасно?       — Я б не сказал… Под куполом нормас, Ооцуцуки не достанут! А вот за периметром никто гарантий не даёт. Есть всякие отступники-нукенины, их много, тех, которые не хотят жить по правилам. Патрули луниан их ищут.       — И эти ваши луниане во главе с Тонери Ооцуцуки мне активно не нравятся.       Шиначику пожал плечами:       — Они нас защищают, но получается типа от нас самих. Опять же, на побережье цунамиобразные приливы, там опасно шариться. Луна щас вроде не в перигее, и не надо угорать, это термин такой! Поэтому землетрясений не планируется, и дождей из болидов тоже, и ураганов, так что в плане катаклизмов спокойно. А следующее суперлуние будет в середине лета.       — Тем более надо спешить!       — А ещё мне нравится, — разболтался Шиначику, — что у вас, чтоб из деревни выйти, не надо подписывать тучу документов, проходить через пропускные пункты и ставить печати в офисе Луны, а ведь там и завернуть могут. Всё просто, захотел — и фью!       — А если кто-то не знаком с этими порядками… Если кто-то хреначит чакру направо и налево и не знает, что таким образом напорется на патруль… Ты точно не видел, когда нашёл Куб, когда вы плыли домой… девочку?..       — Девочку?       — Примерно твоего возраста.       — Да не было никого! — и тут Кацую на голове закопошилась и объявила:       — Шиначику-Мицуки-сама, открываю портал.       — Тётя Сакура вызывает?       — Нет. Четвёртая версия Я имеет высказать жалобу.       Слева возникло круглое оконце. Искажённое, выпуклое. Зеркало на повороте железнодорожной колеи, как разобрал Шиначику, тем более мимо промчалась дрезина. А рядом под крышей полузаброшенной остановки, по которой барабанили капли дождя, сидела Цун… мама.       — Вы опять? — первым делом спросила она.       — Шиначику-Мицуки-сама, — выползла из-под ворота её одежды четвёртая Кацую, — дождь усилился, мы промокли, дороги развезло, и я протестую следовать куда-либо дальше!        — Кацую! — возмутилась на это мама.       — Я уважаю влагу, — продолжала та, поведя тактильными щупальцами, — но Сакура-сама уже подхватила переохлаждение через промокшие ноги, и я только что вывела из её организма болезнетворные бактерии! Штамм HTSM-67. Настаиваю на том, чтобы ждать возращения мальчика Боруто в Конохе!       — А Сакура, значит, никуда уже не идёт и торчит в глуши под крышей от дождя? Дождь шиноби напугал? — процедила тётя Карин. — А Мицуки пусть маринуется в подвешенном состоянии, хрен бы с ним! И у меня живот болит!       — Карин!..       — Мы идём к тебе. Шиначику, вытаскивай!       — Кацую, — обратился он к той, которая свила гнездо на его голове, — выводи нас к четвёртой.       — А ну не сметь! Это может быть опасно! — возразила мама. — А если Орочимару…       — Мне безмерно жаль, но я не смею ослушаться мужского голоса, — перебила Кацую с головы Шиначику. — Так давно мною не командовал мужчина, это очень, очень приятно!       — Предательница! — прошипела мама.       Шиначику уцепился за руку тёти Карин, и они провалились в холод и дождь.       — Кажется, я здесь уже была… — заметила тётя Карин, поворачиваясь из стороны в сторону под дырявым ржавым навесом. — Запах природной чакры вспоминается…       Шиначику не часто оказывался за пределами Конохи и потому места не узнавал. И вообще он вывалился из выпуклого зеркала, не успев сгруппироваться, прямо в лужу, и теперь никак не мог отряхнуться. Да уж, управлять этим телом в условиях невесомости Шиккоцу он научился, но в реальности, когда притяжение Земли вернулось, всё оказалось сложнее. Как Мицуки с этим живёт, например, с конечностями, которые растягиваются в самый неподходящий момент? Когда Шиначику падал, он выставил руки для амортизации, но те удлинились, висели тряпками и слишком медленно возвращались в норму.       Он начинал чувствовать себя ущербным из-за того, что всю жизнь просидел за периметром и в настоящих сражениях не участвовал. Был отличным теоретиком, но фиговым практиком.       — Такое ощущение, что кто-то спецом чинит нам препятствия, — обозлился он.       А после их окатило как из ведра. То ли дождь усилился, то ли порыв ветра швырнул влагу в лицо…       — Земляной вал… — тётя Карин не успела сложить печати. Стихия Земли требует размеренности, так сеструха Моэги учила. Самое то для обороны. Но слишком медленно для атаки.       Вода стеной с неба обрушилась, мгновенно окутав их в кокон. Ревущий, удушающий. Потоки воды вились по спирали, видимость сквозь них стремилась к нулю. И было совершенно нечем дышать!       Это вам не Лес Влажных Костей!       Шиначику забарахтался в панике, лёгкие заныли от недостатка кислорода. Он даже задержать дыхание не успел! Сзади мама замерла, присев на одно колено. Хенге с неё натуральным образом смыло.       А тётя Карин вовремя увернулась, избежав плена, почуяв чакру противника прежде, чем та атаковала. Шиначику тоже что-то такое уловил, но не обратил внимания, решив, что это не человек, а очередная мокрая дождливая часть природы…       От натуги кровь прилила к лицу, застучала в ушах.       — Кацую, действуй! — приказала мама. Звуки глухо растеклись в воде.       Шиначику охнул от болезненного укуса меж рёбер. Кацую напрямую присосалась к его лёгкому, перекачивая в него выуженный из жидкости кислород. Мало, но хватит, чтобы ласты не склеить. У мамы подмышкой украшением висела четвёртая Кацую, с колыхающимися веточками расправленных жабр, выпущенных из пневмостома. Таким же образом делилась кислородом.       Внутри, без участия Шиначику, перегруппировалась чакра. Главное — не вмешиваться в её работу, не пытаться контролировать, чтобы всё не испортить. Рефлексы сами прокладывали себе дорогу. И боль от проткнутого лёгкого стала уходить.       Карин тем временем активировала Несокрушимые цепи чакры, раскрутила их, как нунчаки, бросая в противника. Шиначику узнал его — острозубый из лаборатории Орочимару!       Тот нёсся со стороны ближайшего пригорка. Несокрушимые цепи чакры вытянулись на внушающую длину — метров на пятьдесят, но острозубый сгруппировал дождь в руке, превращая его в клинок, отбил удар.       — Стихия Земли — Камнепад! — заорала тётя Карин, хлопнув по земле перед собой ладонью. Почва вспучилась и выстрелила шрапнелью в сторону острозубого. Тот, двигаясь элегантно, словно на показательном танце в додзё, завертел дождевой катаной, отбивая камешки.       — Земляной Голем!       Справа из железнодорожного полотна вылез по пояс великан, замахнулся кулачищем. Выглядел внушительно, но явно слабовато. Обычно Стихия Земли превалирует над Водой, но противник был явным профи по Суйтону. Из недр вырвался фонтан подземных вод, выдирая из почвы великана вместе с рельсами и окружающими деревьями, переворачивая их в воздухе корнями вверх и запуская в горы. Что-то гулко ударилось и покатилось, эхом разнеслось по округе, и почудилось, что земля содрогнулась.       Тётя Карин пошла на сближение, ударила из низкой стойки кунаями, острозубый, блокируя катаной, вывернул её руку, прокричал на ухо:       — Вот уж не брешут, преступник всегда возвращается на место преступления! Гуляем по местам былой славы и попоек, а, Карин? Тут ведь недалече Накамори. Так и знал, что не нужно носиться бешеной селёдкой по округе, а лучше посидеть у реки, пока мимо не прогребёт одна рыжая бестия.       — Орочимару послал тебя по моему следу, как шавку?       — А ты думала, что сдриснешь?       — Я от тебя не ждала.       — А я от тебя.       — Суйтон — и моя Стихия тоже, — прорычала тётя Карин, рукой ловя его катану, сжимая и расплавляя обратно в воду.       — Ну попробуй вальнуть меня в дождь, — развеселился острозубый. И потоки воды сверху обернулись прессом, тараном отбросившим тётю Карин в Водяную Тюрьму, к Шиначику и тёте Сакуре.       Четвёртая Кацую разделилась надвое, и вторая её половинка метнулась к спине тёти Карин, впиваясь ротовым аппаратом между рёбер.       Шиначику отвесил себе мысленного пинка и принялся действовать. Да, в Академии учили, что Водяная Тюрьма — это всегда в первый раз страшно и наводит панику, потому что как ещё объяснить, что он отчаянно тормозил? Сложил печати, но Стихия Земли не откликнулась, он её вообще не почувствовал. Но пытаться не перестал. Ему говорили, что у этого тела нет сродства с Дотоном, но Шиначику упрямый.       Маме было явно нехорошо, она так и замерла, присев на одно колено. Или копила силы. А тётя Карин, кажется, забыла про больной живот.       — Хочешь приволочь нас к Орочимару? — спросила она, вплотную подходя к бурлящей плёнке Водяной Тюрьмы, которую невозможно пробить. А вы попробуйте разрубить жидкость! — Силёнок хватит против нас троих?       — Ещё и Мицуки в свою веру обратили! — скривился острозубый. У него была такая живая мимика… будто лицо всё время расплывалось. — Мицуки, ты меня слышишь? Соглашайся по-хорошему, иначе потащу по-плохому. Этот самый пузырь с вами толкну в реку Нака, а в неё впадет Гремучая, а на берегу Гремучей — лаборатория.        «Я не Мицуки, ттебаро!» — разъярился Шиначику.       — Орочимару же просто грохнет его! — отчеканила тётя Карин. — И ты это понимаешь!       — А если я скажу, что знаю босса лучше, чем ты в своем южном кластере, м? Зуб даю, что не грохнет!       — Да их у тебя, акулы, запасных полная пасть! Ладно я, но Сакуру ты не имеешь права задерживать! Да, она нарушила закон Ото, но это на своей территории мы можем делать с ней, что захотим, а на территории Конохи своя власть, и только по согласию Листа…       — Э, харе мне лекции по праву читать! Отогакуре черкнуло запрос на экстрадицию тебя, Мицуки и Сакуры.       — А что скажет Саксе?       — А с ним пусть босс валандается. Ну а тебя мне ваще нет резона отпускать.       — Меня же запрут в четырёх стенах, а мне никак нельзя!! Суйгецу, освободи! Ну пожалуйста!       — Роди хоть одну причину.       И тётя Карин произнесла без звука, одними губами. Но вода отражала её, как зеркало, а по губам Шиначику читать умел, этому навыку учат всех Хьюга, ну или тех, кто будет заменять на миссиях одной Хьюга глаза.       Карин сказала:       — Саюри Узумаки пропала. Я должна её найти.       Шикамару считал себя исключительно мудрым человеком. Семейства Охаги и Таруто помирились и более досаждать не собирались, знай себе готовились к свадьбе. Для сёгуната из Страны Железа он организовал культурно-развлекательную программу, пусть на театр кабуки посмотрят, не хуже столичного, по музеям и галереям походят, и не беда, что там половина экспонатов — мазня Сая, деревня военная, чем богаты, как говорится… Сай, кстати, очень удачно не появлялся в резиденции, так что укрепилась надежда, чтобы он не просечёт подмены Хокаге на чучело. Глава АНБУ забегался с устроением в Академию принцессы Страны Бамбука, раскидывал агентурную сеть, потому что седалищем чуял, что грядёт неладное. Утром он и Шикамару кратко проинструктировали Каваки насчёт его роли в предстоящей операции, и теперь Сай натаскивал пацана: как правильно объект вести, чтобы не заметили, обрисовывал круг её интересов, адреса, пароли, явки…       Дико важные документы на подпись — то, в чём так вяз Наруто — вроде разрешения на собрание в Парке Огня клуба любителей каллиграфии (просим выделить отряд генинов для разгона облаков и пр., и пр.), или резолюцию о замене водопровода — Шикамару отвёз на позаимствованной из хозблока садовой тачке в свой кабинет. Куда ещё с утра согнал учеников Академии — ставить печати и сортировать по папкам. Как раз для них работа. Всё-таки Шикамару исключительно грамотный управленец. Пока дети заняты делом, можно и перекурить…       Можно было бы.       Если бы не одно «но».       Бабы.       Сам он устроился за столом дежурного, якобы в его обеденный перерыв что-то проверить на компьютере, но на самом деле из-под монитора очень хорошо просматривался коридор и дверь в кабинет Хокаге. Опять не затворившаяся плотно, нет, надо слесаря пригнать наконец-то починить замок, пусть Наруто удивиться, какой у него толковый советник, раз успевает всё и даже больше, принося пользу без напоминаний. Из неприкрытой двери отчётливо слышался диалог. Вернее, монолог.       Потому что Темари терпела-терпела, но всё-таки пришла разбираться, с какой такой радости муж торчит в резиденции. И если Шикамару ожидал шквал негодования на себя, то дождался шквала лести в свою честь, выливаемого на его молчаливого клона под хенге Наруто. Шикамару и боялся, что тот ненароком развоплотится от шока, и хотел сейчас оказаться на его месте.       Темари, лихо прикинувшись недалёкой домохозяйкой, начала́ издалека, о том, как она понимает важность службы, какая она бедная-несчастная, ждёт мужа дома, но не жалуется, ибо ему необходим надёжный тыл. Но хотелось бы всё-таки видеть его почаще. Хотя бы для улучшения — ха-ха! — демографической ситуации Конохи, хотя Шикамару отлично знал, что после того, как старейшины клана поставили её перед фактом, что раз Чоджи женился на беременной Каруи, и значит, скоро на свет появится новый «Чо» от Акимичи, Нара и Яманака тоже следует обзавестись потомками. В ультимативном порядке. Темари тогда согласилась, они были молоды, наивны и влюблены, но больше в этой карусели участвовать не пожелала, как и остальные. Ожидаемо, так всегда случалось в их кланах.       Шикамару раздражённо щёлкнул зажигалкой, потому что дальше разговор перетёк в намёки на несобранность и несостоятельность Хокаге, пусть поучится у семпая Гаары, как следует принимать высоких гостей, чтобы и те остались довольны, и Каге и его помощникам не приходилось на этот период жить в резиденции. Будто Шикамару не знал, что высокие гости сами не задерживались надолго в Суне. Системы климат-контроля работали отменно, но песок, что повсюду, слабый напор воды в ванных комнатах и сколопендры с полруки длиной, которые падают на тебя с потолка, пока ты спишь, мало кого прельщали.       Затем у Темари откуда-то, не иначе из складок веера, что служил ей сумочкой, как пояса оби служат сумочками знатным дамам, появились графики дежурств Шикамару и миссий сына, а заодно расчётные листки. Нет, супруга не напрямую обвиняла Наруто, но исподволь закапывала в зыбучий песок, что в нормальных Скрытых Деревнях нет таких переработок, и что жалование чунина обязано быть выше, чтобы хотя бы покрыть личные расходы Шикадая, чтобы сыну не приходилось ходить в семье с протянутой рукой, потому что это он должен приносить деньги в дом и обеспечивать родителей, а не наоборот, и это унижение для него, как для мужчины.       Что-то Шикамару не замечал, чтобы Шикадая унижало выдвигать требования, сколько именно рё он хочет получить на день рождения. Брал подарки исключительно деньгами. От сюрпризов сын наотрез отказался ещё в семь лет, и подозревал Шикамару, что тут не обошлось без его шурина-кукольника.       В общем, по всему выходило, что Наруто дурак, что пора это менять, иначе Темари возьмёт ситуацию в свои руки, и она ждёт по итогу беседы повышения жалования шиноби, и мужа — у себя дома. Нет-нет, какие личные цели, что вы… Исключительно семейный праздник Нара — рождение оленят — с обязательными посиделками у театра теней. И как же так, глава клана не будет присутствовать?       Вообще-то присутствия Шикамару никто и не ждал, главное, чтобы старейшины были, а те припрутся, как пить дать, да и праздник интересен деткам, а не взрослым…       Но ё-моё, почему, в каком бы виде не разгуливал Шикамару, в своём или Хокаге, ему всегда прилетало от этой женщины?       Зазвонил телефон. Вздохнув, он перехватил трубку, пока это не сделал в кабинете клон.       — Советник Нара, слушаю.       — Каге Травы и Водопада просят собрать срочную видеоконференцию, — доложил специалист по связям.       Страна Травы владела островом с тюрьмой Хозуки, но выход к морю потеряла по итогам третьей мировой войны шиноби. Её отрезала Страна Водопадов. И Кусакаге просил вернуть им обратно Ветровой Перевал — узкий перешеек к морю, тогда как Такикаге свою территорию терять не желал.       Конфликт застарелый. И почему ему надо было обостриться именно сейчас, не могли неделю подождать?       — Назначь на завтра в три часа пополудни, — вздохнул и. о. Хокаге. И повесил трубку       — Здравствуй, Шикамару-кун.       Отвлёкшись на телефонный разговор, он не заметил, как подошла Хината. С узелком, надо думать, бенто в одной руке и мокрым сложенным зонтом — в другой. Бледная и растерянная, как в молодости когда-то, но с тех пор она стала увереннее в себе, разве нет?       — Здравствуй, здравствуй, Хината, — он приподнялся из-за стола, снова щёлкнул зажигалкой. — Ты к Наруто?       — Имела смелость… — поклонилась она. Откуда её-то принесло? Одни проблемы от этих Узумаки, и от Хинаты тоже, стоило ей сменить фамилию. — Я отдаю себе отчёт, сколь вам некогда… — вот ведь молодец! Осознаёт, что приём сёгуната — это не шутки, а вот Темари не понимает! — Вероятно, я не права… Но мне хотелось бы прояснить кое-какие семейные моменты. Можно?       Ей на правах первой госпожи Конохи можно было хоть с ноги дверь выбивать в кабинет благоверного, но вот ведь… Воспитание не пропьёшь и фамилией Узумаки не затрёшь.       И как же западло обманывать такое чистое существо, кто бы знал! Но придётся.       — Хината, — Шикамару кашлянул. — Он по горло занят. Замотался весь. Я ему передам, что ты приходила и всё такое, и как только смогу, выпну домой. Но сейчас он просил его не беспокоить.       — Н-но…       — Да-да-да, — вылетела из кабинета Хокаге, оглядываясь через плечо, Темари. — Обязательно передам наилучшие пожелания Гааре! И содержание нашего разговора и принятые меры тоже!       Что она ему ещё наплела и чего потребовала? У Шикамару руки зачесались развоплотить клон для получения информации, но нельзя! Пусть тот на всякий случай делает вид, что заснул на столе среди бумаг, а что, Шикамару часто наблюдал такую картину!       — Темари-сан?.. — опешила Хината. — Ах, значит, официальная аудиенция Скрытого Песка…       — Да, именно так я внизу постовым и сказала, иначе бы не пропустили, — гордо вскинула нос она. — Хината, рада видеть.       — Н-но теперь-то к Наруто-куну дозволено?       — Не надо, Хината, железно тебе говорю, не надо, — Шикамару протянул руки ладонями вверх, в которые она, как вежливая химе, не зная, куда деваться от такого жеста, вложила бенто. — Я ж о тебе забочусь. Когда нас навещают на работе, это на самом деле не радует, как может показаться. Я понимаю, что это проявление заботы, но мы здесь все на нервах, злые, как собаки. Лучше нас такими не видеть. Если Наруто на тебе сорвется, ему самому после стыдно будет. Ну?       — Да нормально он себя ведёт, — сверкнула зелёными глазищами жена. Раньше Шикамару залюбовался бы, сейчас только судорожно сглотнул. — Вот у моего лентяя точно ни манер, ни такта. А Хокаге очень даже вежливо молчал, давал мне высказаться, как кое-кто не умеет!       — Молчал? — прошептала Хината.       — Он очень устал. Да и вам, девочкам, развеяться бы, да, Темари?       — Шикадай на миссии в другом городе, так что до вечера я свободна как ветер, впрочем, после ужина тоже, — дерзко, с подколом улыбнулась та. Нет, что ни говори, а глядел сейчас Шикамару на двух красавиц Конохи и понимал, что его всё-таки симпатичнее. Но характерец… И ведь твердил себе когда-то: не женись на красивой, не женись на умной, выбирай середнячок. Выбрал, называется. Вместе со всей Суной в довесок.       — Я… — растерялась Хината, но Темари уже взяла её в оборот, уводя от стола дежурного дальше по коридору. То ли хотела кости перемыть мужикам и искала подругу по несчастью, то ли просекла бедственное положение мужа.       — А как Химавари сдала экзамен? Он же вчера был? Результаты уже известны?       — Да, закончила с отличием.       — Здо́рово! И когда в Академию?       Шикамару тихонько выдохнул и тут же прижал пальцы к виску. И без того тяжёлые от материализации клона мозги (и как Наруто это терпел?) прошил звонкий голос Ино:        «Агент под кодовым именем «Мэйгецу» на связи. Пытаюсь достучаться до Наруто, но не могу. Он вообще в Скрытом Листе?»        «Тц! Конечно! Где ему ещё быть? Он занят, поэтому экранирует мысли. Можешь со мной соединить, как со вторым человеком в Конохе. Мэйгецу и передо мной отчитывается».        «Как скажешь, второй человек в Конохе, — передразнила Ино. — Я бы поспорила, кто важнее. Ты, может, и советник при свете дня, но во тьме ночи без моего не обойтись».        «Ино, соединяй уже!»       Темари и Хината застряли у поворота на лестницу, обсуждая детей. Да идите вы уже в кафе или куда там, вон «Кристалл» через дорогу неплохое место, всё равно вам, домохозяйкам, заняться нечем!        «Господин советник? — раздался ещё один голос в голове. Чёткая, ровная передача, сразу видно, работают Яманака. Эта девочка служила под началом Ямато, как помнил Шикамару. Любительница какао и обладательница блондинистой косы чуть ли не до пола. — Разрешите обратиться!»        «Разрешаю».        «Только что я стала свидетелем, как подведомственный мне Суйгецу Хозуки напал на Сакуру Учиха, Карин Узумаки и Мицуки в квадрате тридцать восемь».       Внутренние разборки Скрытого Звука. Ничего удивительного, что прихлебатели Орочимару что-то между собой не поделили. Каков Отокаге, таковы и подчинённые. Не случайно запросили выдачу Карин и Мицуки. И Сакуры тоже… Стоп! А Сакура там откуда?        «Чем закончился поединок?»        «Ещё не закончился. В стадии агрессивных переговоров. Экстренно информирую. Приблизиться или ментально отследить, о чём говорят, опасаюсь: Узумаки мощнейший сенсор, вычислит меня в два счёта. Каковы будут дальнейшие указания?»        «Наблюдай. Не вмешивайся. Если что, объект, который ты ведёшь отныне… — он задумался, решая, кто будет самой важной фигурой на доске. — Сакура Учиха. Ямато я сообщу».        «Принято».       Одной заботой меньше, одной больше. Шикамару искоса глянул на жену и Хинату. Эти сейчас уйдут, ещё минус одна проблема. Завтрашняя конференция, завтрашняя конференция… Шикамару не силён в том, чтобы подражать речи Наруто и его манере вести дела, но специалист у них имелся. Который готов помочь брательнику всегда и безвозмездно, даже не уточняя, зачем.       Шикамару снял трубку, пробежался пальцем по кнопкам.       — Суика-сан? И вам долгие лета! — живо представил молодящуюся тётушку и бессменную заправительницу Информационного Центра и Стола Назначения Миссий. — Конохамару Сарутоби и завтра занят в киноконцерне? Что? Съёмки завершились сегодня? Шикарно! Вызовите его ко мне. Да, прямо к советнику Хокаге. Взял увольнительную? Как так? На сколько? Вот дерьмо! Простите, Суика-сан. Нет, никого больше не надо.       Положил трубку и невидяще уставился перед собой. А этого-то куда понесло? Что за день такой! Вот хочешь не хочешь, а поверишь, что тебя прокляли песчаные демоны, которых так любила поминать жена!       — Ши-ка-ма-ру!       Он обречённо повернулся. По лестнице, бодро стуча каблучками, поднималась Ино. Прямиком из зала наблюдения за чакрами — сердца системы слежения Конохи. Значит, была на рабочем месте сегодня.       — Шикамару, потрудись объяснить, что происходит? Ой-ой, Темари, Хината, какая неожиданность! Как приятно вас видеть! — и милый голосок вмиг сменился на командный, которым она, как начальство, минуту назад наверняка распекала своих сенсоров. — Шикамару, что вы затеяли?       — Мы? — искренне удивился Шикамару с самым невинным выражением лица. Вспомнил, как Сай учил его сопротивляться метальной технике, уж кто-кто, а он в этом точно соображал. Представил скрежет кромки мела по металлической доске. Сосредоточился на этом безумно неприятном звуке, так что у самого уголок рта дёрнулся.       Ино нахмурилась. Хмурься-хмурься. Если что, Шикамару ей не раз повторял, что никаких телепатических переговоров в присутствии его жены, это некрасиво в конце-то концов!       — Что случилось? — как ни в чём не бывало спросил он.       — Я держала канал связи с «Мэйгецу», — поведала Ино. И Шикамару готов был поклясться, что оставшиеся позади неё Темари и Хината обратились в слух. — Почему Сакура возле Конохи? Она же в отпуске на океанском лайнере! Какого демона, Шикамару? Это какая-то секретная операция? И почему я узнаю́ всё последней?       — Да откуда ж я знаю! Первый раз слышу! Раз она с отрядом Така, может, они что-то с Саске разнюхивают?       — Хм… — и это «хм» Ино могло означать всё, что угодно. Но мысль была здравая, Шикамару аж сам поверил.        «В отставку нахрен!» — решил он твёрдо.       Снова затрезвонил телефон. Шикамару сорвал трубку уже в раздражении.       — Да! Староста Югавы звонил? А ему что надо? Чрезвычайная ситуация? Какой оползень? Так сезон дождей, ничего удивительного, с ночи опять зарядило. Ладно, ладно, разберёмся, что у них там, рисовые поля засыпало? Ну хоть все живы? Славно. Да, команду отряжу, исправят в лучшем виде. Всё. Ну что, бл… блин? Какие ещё железнодорожные пути разрушены? А я тут при чём?!       — Карин, не заговаривай мне зубы! — цедил уроженец Кровавого Тумана, поименованный Суйгецу. Шиначику запоминал всё мгновенно и был уверен, что не забудет. С этой абсолютной памятью он иногда терялся, где настоящее, а где воспоминания. — Где Куб?       Тётя Карин врезала кулаком по стене Водяной Тюрьмы:       — Вы сговорились все спрашивать меня об этом? Сама хотела бы знать! Но не знаю, не знаю я!       — Брехня! Ты его где-то здесь скинула, теперь ищешь!       — Гр-р-р! Он исчез! Испарился, пропал, развоплотился! Я уже в душу не секу, как объяснить! Но его у меня нет! И я понятия не имею, где он!       Шиначику бросил попытки выжать что-то из Дотона. Сосредоточился, свивая в клубок чакру в ладони. Расенган сорвался. Из-за волнения не хватало концентрации, кислорода тоже не хватало, и, несмотря на старания Кацую, в ушах тоненько звенело. Он снова напрягся, вспомнил всё, чему учил старик на заднем дворе дома, но расенган не формировался, хоть тресни!       — Суйгецу, пожалуйста, дай мне её найти, — просила тётя Карин. Так жалостливо, с такими искренними слезами в словах, что отказать ей не представлялось возможным. Шиначику точно не смог бы.       Суйгецу собирался что-то ответить, как вдруг по затылку ему прилетело шпалой, отодранной от железнодорожных путей.       Острозубый упал. А за его спиной, оказывается, стояла вторая тётя Сакура с этой самой шпалой наперевес.       Шиначику порывисто обернулся и закашлялся, весь мокрый от схлынувшей Водяной Тюрьмы. Кацую щекотно залечивала укус. Кислород драл лёгкие, и ветер, касаясь мокрых волос и одежды, вызывал такой озноб, что зуб на зуб не попадал.       За спиной с колен поднималась вторая мама.       — Клон? — прищурилась тётя Карин.       — Водяной клон, — уточнила та, развоплощая его. С грохотом упала шпала. — Я не особо сильна в Суйтоне, но кое-что могу. Как и в Дотоне.       — Лучший базовый набор ирьёнина, — кивнула тётя Карин, присела перед Суйгецу, проверяя пульс. Прикоснулась к его окровавленному затылку светящейся ладонью. — Не опасно. Но в отключке надолго. Не так долго, как хотелось бы.       — Я чё-т не понял… — поморгал глазами Шиначику. — Тётя Сакура… ты… вы… как это сделали?       — Создала водяной клон, — пожала плечами та. — Вода просочилась сквозь воду без проблем. Точнее, утекла в землю, и через землю выскочила позади от Суйгецу. Я это у Седьмого Хокаге подсмотрела на экзамене на чунина, — Шиначику при этих словах навострил уши. Мама точно всё ещё любит папу! — Ну а после… кулаками из воды бить не выйдет, не та концентрация, но вот подручные средства… Знаешь, Шизуне-сан часто говорила, что если силы недостаёт, спасает добрый дрын… Карин, — она присела рядом с ней, бегло просканировала состояние Суйгецу. — Как он так быстро нас нашёл?       — Быстро — потому что под дождём он в своей Стихии. А вот как… Суйгецу же не сенсор… — тётя Карин обернулась, с прищуром оглядела Шиначику с ног до головы так, что его передёрнуло. — Раздевайся.       — Чего??? — завопил он. Столько всего вокруг происходило, что он уже ничего не понимал!       — Рубашку снимай. Это шмотка Суйгецу. Он в ней не раз и не два превращался в жидкость, наверняка молекулы перемешались. Так он тебя и отследил.       Шиначику рывком сорвал через голову рубашку, оставаясь в футболке с длинными рукавами, и бросил в сторону. Та повисла мокрой тряпкой на кустах. Таких же мокрых.       — Что дальше? — спросил он. — Обратно в Лес Влажных Костей?       — Но оттуда сложно выйти в нужное место, сперва в искомую точку должна добраться Кацую, которая провесит портал, а наша милая Кацую та ещё улитка, — возразила мама. — Вот поэтому я и хотела, чтобы наша команда разделилась: кто-то находился бы в Шиккоцу, кто-то — здесь, в поле, но теперь уж ладно... Предлагаю продолжить поиски Боруто. Кацую скроют нашу чакру, если кто-то ещё захочет отследить. Затем, Карин, ты отвлечёшь Сараду, чтобы мы спокойно уговорили Боруто открыть портал. Не хочу, чтобы доченька задавала лишние вопросы, ни к чему ей эти тревоги.       — Резонно, — оценила Карин. — До Югавы близко? Попробую вынюхать их чакру. Но сперва Суйгецу… Мицуки!       — Я не Мицуки!       — Не бесись и не ори на старших. Закороти его Молнией, чтоб гарантированно до вечера провалялся в отключке, а то связывать его без толку. Ты сумеешь. Только не очень сильно.       — Но… — Шиначику бухнулся на колени перед пациентом в грязь, к своим спутницам. Сверху безучастно моросил дождь. — Я давал клятву следовать правилам ирьёнина, я… я не убиваю пациентов!       — А не надо убивать, только слегка.       — И вреда не причиняю! Я не сумею! Эт неправильно, ттебар-ро-о!! Я никогда не юзал Райтон! И разряд… мы все мокрые, нас всех тряхнёт!       — Лишь бы Суйгецу тряхнуло сильнее остальных. Прости, дружище.       — Не паникуй, — вмешалась тётя Сакура, перехватывая его руку. — Тебя учили дефибрилляции нервных окончаний?       — Эт когда электрические импульсы из своих нервов направляешь в чужие?..       — Да, мы все, и я, и Карин, так умеем, но этого недостаточно, — её рубленные фразы звучали как приказы, и Шиначику прошиб холодный пот, хотя куда уж холоднее в такой обстановке! — Необходим разряд мощнее. И Мицуки на такое способен. Возьми Суйгецу за руку, сосредоточься… Пусти своё внутреннее электричество, но не филигранно и строго порционно, как тебя учили, а одним потоком. Если что, я контролирую, не дам тебе переборщить и угробить. Ты меня слышишь? Это не пациент, это противник. Давай!       Шиначику сделал, что велели. Зажмурился, ощущая, как притекающая извне чакра становится упорядоченной, закручивается в два вихревых тока, которые, как разнозаряженные капельки воды в тучах, трутся друг о друга, высекая электричество. Кончики пальцев закололо, в волосах затрещали искры. И он направил это через руку в Суйгецу.       А после тётя Сакура отшвырнула его прочь:       — Довольно!       Потряхивало всех. Но по телу Суйгецу буквально синие разряды пробегали. Тётя Карин экранировала его валом сухой земли. Шиначику кое-как поднялся на ноги, глядя на всё, что он учинил. Это бесчестно. Враг уже обездвижен, зачем его добивать? Мама никогда бы не поступила так жестоко!       — Готово, — выдохнула та.       В смысле «готово»? Шиначику его что, прикончил?       — Да что с ним станется, — отмахнулась тётя Карин. — Пациент скорее жив, чем мёртв. Всё, не тормозим, бегом, бегом!       — А кто такая Саюри Узумаки? — невпопад спросил Шиначику. Было тошно и от самого себя, и от ситуации.       — Кто? — не поняла тётя Сакура… теперь она окончательно и бесповоротно стала тётей Сакурой. Подтолкнула его в спину, чтобы не отставал.       — Вот уж точно, болтливы бездельники да дураки, — бросила через плечо тётя Карин. — Тебя к кому причислить? Саюри — моя напарница. Мы вместе искали артефакты Узумаки. И она пропала, её чакра перестала существовать в этом мире. Я думаю, она угодила в мир Шиначику.