***
—Юмилия!—девушка с растрепанными после сна черными волосами бежит навстречу подруге, которая чуть присаживается, чтобы глупая девчонка дотянулась до её шеи, распахивая руки и подставляясь объятиям, —Я так скучала за тобой! Ты даже не представляешь!—плещет яркими эмоциями так, что становится дурно, повисая на шее солдата. Наблюдаю, вцепившись взглядом в спину радости, что так сильно грустила по отъезду соседки. Бесполезные эмоции. Они лишь растрачивают энергию, а без неё не выжить. Хладнокровие и решительность. Ответственность за свои деяния и выборы. Её же слоган - слабоумие и отвага. Глупо до изнеможения. Хочется смеяться, смеяться безумно, теряя каждую частичку себя. Она, по всей видимости, не думает о последствиях, когда решает завершить дело, а потом ноет из-за не понимания, что делать дальше. Она слишком эмоциональная, как ребенок. Например, она сейчас рыдает, потому что соскучилась за соседкой. Через час же будет злиться на меня, разбрасывая своих маленьких психованных «клонов», через два будет спокойно кушать в столовой, обсуждая дальнейшие планы, которые могут оборваться в любой момент. Странная. Странная и непостоянная. Пора бы перерасти этот период. Но всё же, что-то меня так цепляет в ней. Хочется сжать мизерный комочек в виде худощавой девушки до хруста костей, броситься в горящий дом, спасая безумную и бестолковую. Сие желание преследует мою душу с самой первой встречи. Эти горящие злобой глаза, пылающие ярко-красным пламенем желания убить, раскромсать добычу, объедая остатки былой совести. Так могло показаться на первый взгляд. Когда я увидел отрешение и безоружные намерения, не наносящие ни единой капли урона, которые, казалось, прячутся по всей коже, ожидая подходящей секунды выхода на сцену. Она хотела почувствовать себя нужной, но я, как последний идиот отпустил шутку, не вкладывая в неё особого смысла. Полупрозрачная надежда на исцеление от прошлого исчезла вместе с девушкой, которая бросается из крайности в крайность. Она любит стабильность. Замечаю, что в бесконтрольных ситуациях и бурном образе жизни она теряется, словно маленький ребенок в темноте, отчего сильно нервничает, но всеми силами не показывает это. Я такой же. Возьму ситуацию на ярмарке. Она бездумно схватила мою руку и завела в гущу событий, забывая обо всём. На первое встают нервное состояние и стойкая уверенность. С одной стороны - это хорошо, но с другой - абсолютно беспристрастно. Отсутствие заинтересованности отдает нервам контроль над ситуацией, которого и так нет. В следствие чего, та начинает ещё больше переживать и винить себя в содеянном. Всю жизнь ища сильную спину, не замечает, что опирается на всех подряд. Оттуда и хлипкое доверие, которое можно разорвать взмахом руки. Невесомым движением погасить плачущую свечу. Я такой же. Скрывая холодную и мрачную личность за яркой и эмоциональной, она истощает себя, оголяя и без того торчащие ребра. Скрывает все обиды за виднеющимися клыками во время смеха, в неосторожных движениях. Неуклюжая. Кажется, её не заботит ничего вокруг, но на самом деле это не так. Дурачиться она любила, но дурой не была. Она переживает из-за любой ссоры или спора и это далеко не все причины, по которым она подрывает свое здоровье. Как ментальное, так и физическое. Мы - отражения. Лишь тонкая поверхность зеркала не дает нам приблизиться ближе друг к другу.***
Капрал неподвижно стоит уже десятую минуту, что, кстати, не странно. Но здесь есть загвоздка. Он стоит и смотрит на нас с Юмилией. Жуть какая… Он, что, до сих пор дуется на то, что я ему ничего так и не рассказала про Кенни? Ха-ха-ха, я и не собираюсь в принципе ему все выдавать, а ведь уже целый месяц прошел… Пусть хоть лопнет! Поежилась от легкого ноябрьского холодка. Все таки было глупо выбегать на улицу в одной рубашке да спальных штанах, а заболеть не хочется. Отрываюсь от теплых объятий, пытаясь сдержать дрожь по всему телу, —Пойдем в корпус, я замерзла уже,—сжимаюсь пополам, сохраняя тепло внутри. Грею ладони, прижимая их ближе к теплой коже спины, как-бы сама себя обнимая. Со стороны слышится звук постукивающих по земле сапог, человек приближается точно к нам, —Нужно было теплее одеваться прежде, чем выйти,—очередной упрек от капрала и сразу же пулеметная очередь из моего рта, —Я, может, закаляюсь,—складываю руки под грудью, выдавая ещё одну фразу, —Следующая вылазка может быть зимой, я должна быть готова!—выражаю радость, ставя красные от холода ладони на пояс. Капрал Леви скептическим взглядом окидывает меня с ног до головы, вскидывая одну бровь, —Будешь готова,—уточняя, переводит взор, заостряя внимание на алых ладошках, —А теперь марш в корпус, иначе заболеешь,—выжигает на мне снежинку, уже представляя, как я замерзну и превращусь в льдинку. Ну уж нет, такой ледышкой, как капрал, я стать не хочу, поэтому подхватываю хихикающую Юмилию под локоть и веду в тепло, —Идем,—появился решительный настрой не заболеть, —Иначе заболею,—передразниваю капрала, коверкая его слова, на что мужчина презрительно окидывает меня взглядом. Девушка тормозит меня, хватая ладонью за маленькую голову, —Стоять,—разворачивает одним движением. Это кошмар, друзья! Приехали, называется! Девчонка одного возраста больше меня в несколько раз, да ещё и выше, примерно на полторы головы, причем не мои, а её! Чертовка одним движением повернула меня к ней лицом, даже не запнувшись. Я возмущена, знаете ли! У неё такое огромное преимущество предо мной; преимущество в виде роста, веса, и-и… Да вообще в виде всего! Хотя здесь большее количество девушек-солдат крупнее меня в несколько раз, за исключением некоторых особ, которые понимают всю мою боль и раздражение. —А ну!—поднимаю руки над головой, сбрасывая ладони подруги с макушки. Подруга хихикает, прикрывая губы пальцами, —А ты, я вижу, даже не выросла,—тепло претепло улыбается мне, а моей наигранной обиде остаётся лишь испариться, —Тебя не было всего месяц, и как я могу вырасти за это время?—убийственными зрачками обращаюсь к девушке. Она снова пропускает маленький смешок, —Не знаю,—пожимает плечами, —Мы забыли вещи, не торопись, не заболеешь,—идет в сторону повозки, из которой мужчина в дорогом костюме выносит несколько чемоданов и сумок. Подбегаю ближе, распахивая глаза, словно маленький ребенок, —Ого! И зачем тебе столько вещей? Ты, что, собралась весь штаб снабдить формой?—отшучиваюсь и беру самую большую сумку. Подруга вскрикивает,—Саша, ты же не поднимешь, поставь! Сквозь зубы отрицаю слова, делая вид, что вещь вовсе не тяжелая, —В-всё нормаально,—пытаюсь удержать равновесие, но явный перевес заставляет моё тело опускаться на холодную землю. Юмилия подлетает ко мне с невероятной скоростью, —Саша блин! Я тебя лично закопаю за непослушание!—крича, хватает за локоть, устраняя болезненное падение. Капрал огибает нас со стороны, подмечая слова девушки, —Вот вот, Лоуз, а я добавлю,—угроза звучит опасно, конечно, но я не боюсь пустых слов. Мужчина приближается ко мне, а я отшатываюсь назад,—Ч-что такое? Тот вскидывает одну бровь, —Сумку давай,—выхватывает из моих ладоней кожаные рукоятки, —Она будет в вашей комнате,—утверждая, поворачивается от нас и удаляется в теплое здание. Распахиваю глаза от удивления, —Это сон? Или у меня галлюцинации?—потираю ладошки в попытке согреться. Подруга, стоящая рядом, смеется, —Не сон, как видишь,—улыбается, протягивая более легкую сумку,—Она легче, бери. Затем берет два чемодана и мы начинаем ход в сторону корпуса. Прерываю давящую на голову тишину, —А что там?—интересуюсь, кивая в сторону сумок и чемоданов. Подруга томно вздыхает, —Узнаешь,—пытается отмахнуться от моих вопросов, словно от мошек на озере. Но мою любопытную натуру не остановить, —Я хочу сейчас узнать, говори,—надавливаю на девушку желанием поскорее узнать содержимое, —Хотя бы намекни, мне же интересно,—начинаю скулить, пытаясь выманить информацию. Хотя можно было бы просто открыть сумку и заглянуть в неё. Тогда уж я узнаю, что в ней, но я не настолько наглая. Наглость конечно бывает полезна, однако вещи всё же не мои. Остаётся лишь дожидаться раскрытия тайны. Мда уж. Не успевает девушка рявкнуть на меня, как я останавливаю её, —Ладно, потом узнаю,—в этот момент я смирилась со своим любопытством, откладывая его чуть назад. Подруга улыбается, перекладывая сумки из одной руки в другую,—Там есть подарочки и для тебя. Подарки для меня? Распахиваю глаза, чуть опешив, спрашиваю,—Правда? Девушка в полуобороте отвечает, —Правда,—сверкнув глазенками, поджигает мой интерес,—Тебе очень понравится! Опускаю взгляд на пол, —Ну зачем? Не нужно было тратиться на меня… Не привыкшая к подаркам от других я, немного пребываю в недоумении. Никогда не принимала что-либо от людей, как подарок. Лишь как приданое. Подруга останавливается и тяжело вздыхает, —Ну почему ты такая? Если тебе что-либо дарят - значит хотят, чтобы эта вещь принадлежала тебе. И не спорь со мной, иначе съем,—наигранно открывает рот и мычит, притворяясь, что вот вот скушает меня заживо. По-детски визжу, отбегая от девушки на несколько метров, —Боюсь боюсь!—рассмеявшись, прикрываю глаза в легком ощущении счастья. Я по-настоящему рада, что меня окружают такие люди. Я люблю их больше всяких булочек и оружий. Странное сравнение, но всё же! От осознания, что я кому-то нужна и, что мной кто-то дорожит, хочется плакать навзрыд. Хоть эти слезы ничем помочь не смогут и пользы от них никакой, однако это мои эмоции и я вправе выражать их как захочу. Потому что это моя жизнь и руководствуюсь ею я. Знакомые повороты и вот мы в комнате. Подруга обессилено падает на чистую кровать, —Уф, я так устала!—приподнимется на локтях, осматривая помещение, —Ты, кстати, отлично убралась здесь,—ярко улыбается. Ямочки на щеках девушки дополняют красивую улыбку, посыпая её особенностями, словно вкусную выпечку. Ммммм… Сейчас бы маковую косичку с чаем… Льстиво улыбаюсь, отмахиваясь от похвалы, —Не стоит благодарности,—ехидно перевожу взгляд то на девушку, то на сумки, —А теперь могу ли я узнать содержимое?—спрашиваю и дожидаюсь разрешения. Подруга кивает и я тотчас бросаюсь к долгожданным чемоданам с сумками, которые так хотела открыть. Металлический замок легко поддается, раскрывая тайну содержимого. В бумажных пакетах, закрытых булавками, лежат теплые вещи. Вопросительно смотрю в сторону ожидающей ярких эмоций Юмилии,—Это мне? Девушка активно кивает, хлопая ресницами, —Тебе-тебе, не переживай. Мои вещи лежат в другом чемодане,—опускает голову на ладонь, делая вид, что она больно тяжелая. Умора. Осторожно раскрываю пакет. Моему взору предстает теплый плащ-пальто бордового цвета. Прямые черные строчки придают вещи особый шарм богатства. Кожаная ткань отлично подходит вещи. Провожу пальцем по черным пуговицам, удивляясь стоимости, —Оно, наверняка, очень дорогое. Зачем ты его мне даришь?—совестно перетираю фаланги пальцев до покраснения. Юмилия закатывает глаза. По ней явно видно, что девушка недовольна моими словами, —Захотела - подарила. Это вообще подарок на день рождения, так что молчи,—прищуривает глаза, бессовестно, но честно затыкая меня. Ладно. Хорошо. Я поняла. Коротко кивнув, продолжила рассматривать содержимое с улыбкой на губах. До чего же приятно получать подарки! Нащупываю шелковистую ткань кончиками пальцев. Вмиг приходит осознание, отчего я разрываю бумажный пакет в клочья, вынимая из него атласное белое платье. Распахиваю глаза. Наряд длины миди, тонкие белые лямки придают вещи хрупкость вида. Открытая спина идеально сочетается с небольшим разрезом, доходящим до середины бедра. Одним словом - красота. Визжу, прижимая вещь к себе, —Оно невероятное! Я тебя обожаю!—оставляю наряд на вешалке в шкафу и подхожу к подруге. Едва ли сдерживая высокую улыбку, обнимаю девушку, —Спасибо спасибо!—сжимаю грудную клетку словно до треска ребер, затем чуть отдаляюсь, задумываясь, —Куда я его надену-то?—хмурюсь, закусывая губу. Вот правда, куда его надеть? Выйти прогуляться по пыльному двору корпуса? Абсурд. Съездить в город выгулять новую вещицу? Ну уж нет. Похвастаться сослуживцем? Это я всегда успею сделать. Мои думки прерывает голос Юмилии. Девушка, словно кошка, растянулась по постели после долгой поездки. Потягиваясь, дает мне шанс выгулять вещицу, —Так скоро же будет бал в честь годовщины Разведкорпуса, ты не знала?—говорит, будто это какая-то обыденная ситуация. Бал в честь Разведкорпуса. Пф, пустяки! Продираю глаза, приближаясь ещё ближе к девушке, —Правда?—не дожидаясь ответа, начинаю суетиться, —Ой-ёй-ёй… Я совсем забыла. Мне же Лев…—замолкаю, отдаляясь от подруги на добрые пару метров. Присаживаюсь на край постели, задумываясь о событии. Подруга переспрашивает,—Что? Вопросительно оглядываю девушку,—Что? Та хмурится, выпытывая из меня слова,—Что ты последнее сказала? Что капрал Леви?—ехидно улыбается, вскидывая бровь. Решаю наврать, томно вздыхая, —Капрал мне говорил, что будет бал. Я просто забыла об этом,—хватаю разорванные бумажные пакеты в руки, —Пойду выброшу, а ты отдыхай,—вылетаю из комнаты, направляясь к кабинету Леви. Вновь эти знакомые повороты и вот я уже около кабинета. Стучусь, но ответа не слышу. Без сомнения и зазрения совести врываюсь в помещение. Пусто и темно. Лишь танцующий огонек свечи придает помещению частичку живья. Прохожу вглубь. Ровно сложенные бумаги, свежие чернила. Беру в ладонь документ, на котором ровным почерком выведены буковки. Характеристика какого-то солдата - Люа Вилл. Бегло пробегаюсь взглядом по тексту. «…Выдающиеся способности парня подняли вопрос о переводе в другой отряд…Быстрое овладение оружием…Покорность и верность…Принятие приказа…Крупное телосложение…Крепкое здоровье…» Замираю, чувствуя кончиками пальцев тепло. Медленно перевожу взгляд на стол. Белая чашка с золотым рисунком полна горячего чая и пара, струящегося вверх. Значит, капрал здесь был совсем недавно? Резко поворачиваюсь на пятках. Дверь закрыта, но я её оставляла открытой. Подхожу ближе, проталкивая ту. Дверь не поддается, черт! Низкий голос позади пугает до чертиков, —Ты что здесь забыла?—монотонно стучит подошвой, подходя ближе ко мне. Вскрикиваю от неожиданности, прислоняя бумажные пакеты к груди. Беззвучно подкрался сзади и напугал. Как он только умудрился так сделать? Как у него получилось провернуть такое? Ладно, задам эти вопросы позже, а сейчас мне нужно узнать другой более животрепещущий момент. Мужчина присаживается на диван, складывая ноги крестом. Надменно осматривает, как-бы спрашивая,—«Дряная девчонка ворвалась в кабинет капрала без разрешения, не стыдно ли?» Не стыдно, капитан. Ни капли. Ставлю руки на стол, наклоняясь ближе к лицу мужчины. Лопатки поднимаются, свидетельствуя о напряжении и серьезности предстоящего разговора, —Леви, это правда, что скоро будет бал?—вопрос эхом отдается в комнате, разбиваясь о стены и шкафы с бесконечным количеством книг. Тот коротко кивает, а я продолжаю говор. Облизнув губы, убираю выпавшую из-за уха прядь волос, —Я хочу узнать о приспешниках короля, который охотится за мной. Это очень важно, ведь я не хочу, чтобы меня снова украли. Тем более, я хоть на немного приближаюсь к разгадке своего происхождения. Помоги, пожалуйста,—слова дались безумно тяжело, особенно последние. Просить помощь - последнее, что я сделала бы в безвыходной ситуации. С одной стороны, просить помочь - это нормально, но с другой - это безумно глупо. По-моему мнению. Я привыкла всё делать сама. Мужчина бесцеремонно отвечает, —Учти, это будет на твой страх и риск,—пережевывает язык, подбирая нужные слова. Находясь в нетерпении, перебиваю мужчину, —Ну что?—сжимаю ладони в замок, наклоняясь на стол. Капрал недовольно фыркает, —Не виси на столе,—прикрывает глаза, потирая их пальцами. И упрекает вновь,—Ты как ребенок. Чего? А сам кто? Взрослый такой? Хотя да… Он на порядок старше меня… А ой… Неожиданно распахиваю глаза, оспаривая свои слова, —Хорошо, я сама все сделаю,—разворачиваюсь и направляюсь к двери. Дергаю ручку, но та не поддается махинациям. Этот неумолимый черт закрыл дверь? Мда, а получше ничего не придумал? Разворачиваюсь на пятках в непонятливом жесте. Капрал шумно выдыхает, —Я предвидел, что такое случится. Ты предсказуемая,—подпирает голову двумя пальцами, наклоняя её чуть вбок,—Ладно, я тебе помогу. Моей радости нет предела!Вскакиваю на месте, довольно примыкивая, —Благодарю тебя!—плескаюсь яркими эмоциями, за которыми пристально наблюдает капрал Леви и мысленно осуждает. —Но,—довольная ухмылка заползает на его лицо, —Моя помощь не бесценна,—переводит взгляд на кучку бумаг, лежащих на столе, —Будешь заполнять отчеты весь месяц за меня, пока не настанет бал,—расползается в пугающей улыбке, похожей на гримасу маньяка. Былая радость исчезает вместе с желанием заполнять отчеты за ленивого капрала. Улыбка вниз, да и только, присутствует на моем лице. А ещё ощущение подставы посетило меня в тот же миг. Озлобленно мычу, выбрасывая тонны пассивной агрессии в атмосферу. Прикрываю глаза и сквозь стиснутые зубы соглашаюсь на сделку, которую сама и предложила,—Ладно. Мужчина вскидывает брови, а на лбу появляются едва заметные складочки, —Ты мне одолжение не делай, а садись и пиши,—звучало надменно. И весьма насмешливо, капрал. Через силу сажусь напротив мужчины, —Что писать?—поворачиваю листы бумаги к себе, осматривая не дописанный текст. Капрал пошагово объясняет, что да как, —Здесь имя,—указывает пальцем на верхнюю строчку, —Отсюда начинаешь писать характеристику солдата,—ведет тонким пальцем от строчки до строчки, а мне остаётся лишь запоминать, —Здесь дату, роспись сам поставлю,—откидывается на спинку дивана, дергая головой,—Можешь приступать. Агрх! И вот я снова нарвалась на работу, но зато меня ждёт раскрытие личности. Моей личности. На самом-то деле польза от новенькой работенки на моей стороне, потому что я могу узнать много нового. Макаю ручку в чернила, придвигая горящую свечу к себе. Та освещает пустой лист, делая его ещё более желтым. Ставлю кончик пера на бумагу и замираю. Он же мне не сказал, характеристику какого солдата написать. Хлопая ресницами, спрашиваю,—Про кого писать? Мужчина опешил. Ха! А вот насчет этого ты не подумал, зазнавшийся мужчина! Прохлопал словами, а по делу ничего так и не сказал. —Пиши под диктовку,—чешет голову длинными тонкими пальцами,—Только попробуй напортачить. Я тебя на обед солдатам подам,—сыплет угрозы. Но меня словами не возьмёшь, ты попробуй и сделай, что желаешь. Тогда и подумаю. Активно киваю, прикрывая ладонью улыбку, —Приказ принят, разрешите приступить к выполнению!—прикладываю кулак к левой части груди. Капрал закатывает глаза,—Хоть что-то запомнила. Упрек без причины. Это в его стиле. Оставшиеся пару часов я аккуратно выводила буковки под пристальным надзором капрала Леви. Пробирающий до мозга костей недовольный взгляд и бесконечные ойканья, сопровождающиеся «уверенными» движениями. Это наш дуэт.