Поймай меня, если сможешь

      Серебристый мерседес медленно ехал сзади, изредка петляя и сбавляя скорость, порой даже останавливаясь и выжидая с пару минут. Такие действия заставляли Леру нервно сжимать руль, вдавливая педаль газа в пол.       Она гнала под сто тридцать километров в час. Липкое чувство страха по-прежнему не отступало. Сердце гулко билось в груди. Нужно будет сдать машину обратно в салон, а самой попытаться скрыться. Но как это сделать, когда за тобой на полной скорости катит иномарка, что оторваться не выйдет? Та, похоже, уже и не скрывала факта слежки. Интересно, кто за рулём? Дюжина бугаев, которые одной левой размажут Леру по капоту машины, или один с виду несерьёзный, но мелкий на глаз парень? Впрочем, за тонированными окнами могли оказаться обе породы.       На подъезде к дому Леру накрыла паника. Мало того, что она подвергает опасности себя, так ещё и на соседнем сидении сидит дорогой ей человек. Очень дорогой человек, и почему-то осознание этого пришло именно сейчас. Всё-таки первая любовь преследует нас всю жизнь, будто бы напоминая, что во второй раз такое вряд ли повторится. Да и не хотелось Лере, чтобы это повторялось с кем-то другим. Лучше уж так, быть влюблённой в Женю, которую знаешь от и до, чем от горя встречаться с кем-то другим. Она прекрасно помнит Юлю, и опыт тот был весьма печальным.       Как Невский вообще вышел на неё? Как узнал, что она собралась съездить в детдом? Даже если это и неудача, то уж очень странная. Не бывает в жизни таких совпадений. Значит, среди сотрудников детдома есть крыса. Но кому и зачем это нужно? На кой чёрт Женя вообще увязалась за ней следом?!       Именно последний вопрос Лера обдумывала чаще всего. Предположений у неё было всего два. То ли Женя перечитала или пересмотрела детективов, и ей стало интересно посмотреть, как всё происходит в жизни. То ли она беспокоилась за Леру. Эта мысль казалась самой девушке полнейшим бредом, но, как бы она не старалась, выкинуть её из своей головы не могла. Но что с того, что Женя беспокоится? Вот например сейчас, она ничем не сможет помочь, только если не достанет пистолет из кобуры и не начнёт стрелять в мерседес.        К тому же, нельзя была с полной уверенностью сказать, что эта машина преследует их. Да, она едет следом не отрываясь, но на этом всё. Стёкла тонированы, так что водителя не разглядеть, а о его помыслах можно лишь догадываться.       С опаской взглянув в зеркало заднего вида, Лера ощутила, как бешено бьётся сердце, отдаваясь пульсацией в висках. Резко крутанув руль вправо, она свернула на многолюдную улицу. Послышался визг колёс, и что-то подсказывало, что они наверняка успели нарушить с десяток правил.       — Блять! — от резкого поворота Женя едва ли не улетела в окно.       Увлечённая ездой Лера, в прямом смысле этого слова, охренела от восклицания Жени. Понятное дело, что все люди матерятся, но с ней это было как-то… неожиданно.       Похоже, та и сама не ожидала от себя такого, потому что сразу же после возмущений замолчала.       Лера, петляя по улицам, старалась оторваться от преследования, но всё было бессмысленно. Стоило ей только подумать, что всё обошлось, как серебристый призрак вновь появлялся в поле зрения.       Между тем, в голове вертелась мысль, что машина явно не одна. Такой как Невский не отдал бы столь кропотливое дело в руки неумелых людей. А если делом занимались люди умелые, то они непременно догадались бы контролировать цель не с одной машины.       Интересно только, какая из иномарок в бесконечном потоке автомобилей является вторым преследователем. Впрочем, это мог быть и москвич, который сейчас дрынчал в соседнем ряду, но он, кажись, собирался сворачивать налево.       Предприняв последнюю бессмысленную попытку оторваться, Лера, пересиливая злобу и отчаяние, свернула на южную площадь, намереваясь уже там затеряться в потоке людей.       Проехав метров сто, Лера бросила машину у бордюра, а сама, пулей вылетев из неё, потащила за собой и Женю. Серебристый мерседес спокойно припарковался за углом. Когда девушки добежали до поворота, Лера услышала хлопки дверей. Из мерседеса вышло, как минимум, два человека, одетых в толстовки с глупым узором оленя. Не скрываясь, они в наглую пошли в сторону девушек.       Руки начали зябко подрагивать, а во рту пересохло от волнения. Было не понятно лишь одно: Лера боится за себя или за Женю?       — Не думала, что ты материшься, — фраза, которая должна была стать шуткой для разряжения обстановки, вышла слишком нервной. Не спасла даже натянутая улыбка. Ещё чуть-чуть, и Лера будет полноценно дрожать. Она никогда не бывала в подобной ситуации, и сейчас просто потерялась в самой себе.       — Может лучше пойти дворами? — Женя попыталась увести разговор в другое русло. Знает, что не сдержалась, а теперь винит себя. Она не считала, что учителя нелюди и не имеют права материться, просто из-за одного старого обещания, данного самой себе, пыталась не делать этого, по крайней мере вслух. А от того, что она не сдержалась именно рядом с Лерой, накрыло странное чувство стыда.       — Ага, чтобы нас прям там и зарезали! Нет уж, спасибо, лучше умереть здесь, — перед глазами возникло здание кинотеатра. Тут-то голову Леры и посетила шальная, но интересная мысль. Мысль, которая впоследствии стала действием.       Оглянувшись, Лера заметила, что преследователи слегка отстали. Времени было мало, а выброс адреналина в смеси со страхом позволял действовать быстро, не раздумывая. Сняв кофту, девушка швырнула её в сторону. Та улетела аж на проезжую часть, и на ней уже появился узор от колёс. Но сейчас это не важно. Шостакова осталась в хлопковой футболке, и, несмотря на то, что на дворе был май, успела продогнуть. Или она дрожит от страха за Женю? Себя-то совсем не жалко.       Торговый центр, кинотеатр, а затем невзрачный проход между улицами. Сама говорила, что их здесь и зарежут, сама сюда и завела.       Такие мысли появились и в голове у Жени, но та не успела их озвучить. Не успела, ибо вначале оторопела от рук Леры на своих щеках, а потом, заметив извиняющиеся глаза, кажись, поняла всю суть происходящего. Неужели они умрут вот так?       Впрочем, мысли Жени не сбылись. Вместо этого произошло то, чего она не ожидала. То, чего она, хоть и втайне от самой себя, но хотела.       — Прости.       Лера прижала её к грязной стене в переулке, а потом поцеловала. Мазнула губами по щеке Жени, так, как обычно имитируют поцелуй в кино, но затем, решившись, полноценно коснулась чужих губ своими. Мягко, будто извиняясь за подобное недоразумение.       Секунда, две, три, – Лера ждала пощёчину, но вместо неё последовало кое-что другое. Женя, вместо того, чтобы войти в состояние шока от присходящего, наоборот, взяла всё в свои руки.       Мало того, что она со всем желанием ответила на поцелуй. Она наконец поняла, что хотела этого. Призналась себе, что её желание быть рядом с Лерой отнюдь не являлось материнским инстинктом или ещё какой-то дребеденью. Романова, в свои тридцать четыре года, влюбилась во второй раз. И удивилась в первую очередь не тому, что влюбилась в девушку, а тому, что не испугалась. Не испугалась любви после того, как обожглась в прошлый раз. Не побоялась ответить кому-то взаимностью?       Сказать, что Шостакова была в шоке от происходящего, – не сказать ничего. Она ожидала пощёчины, криков, обвинений в ненормальности, но не такого. Не ожидала, что Женя ответит. Но ведь она не считала Романову гомофобкой, это скорее был обычный страх. Страх девушки, которая с подросткового возраста только и получала, что осуждения в сторону своего выбора. Но что поделать, если девушки куда лучше?       Лера полностью закрывала своим телом Женю, так что со стороны казалось, что какая-то особо нетерпеливая парочка зажимается в подворотне. Лера, к тому же, успела натянуть на голову зимнюю шапку, и сейчас умирала от жары; хотя, было ещё пару вариантов, из-за которых мог возникнуть этот самый жар.       Прошло пару минут, преследователи, кажись, пошли не туда, и план Леры удался. Она сделала это лишь для того, чтобы оторваться от слежки, так ведь?       Тем не менее девушки не могли оторваться друг от друга. Лера уверяла себя, что это для их же безопасности, и лучше на все сто отыграть роль влюблённой парочки, а Женя… Женя не искала оправданий. Она призналась самой себе, что ей нравится поцелуй, а сейчас просто получала удовольствие.       К сожалению, сие удовольствие оборвалось уже через секунду. Лера, пересилив себя, отодвинулась от Жени. Её глаза лихорадочно блестели в полумраке. Между их лицами оставалось не более пары сантиметров.       — Почему ты… — глаза Жени растерянно бегали по чужому лицу.       — Пошли, — схватив девушку за руку, Лера потянула её в кинотеатр, что находился за углом.       Внутри оказалось ещё жарче, чем снаружи, хотя кондиционеры работали во всю. А может дело в том, что Женя чувствует себя просто ужасно? Такое ощущение, что ею просто воспользовались.       Купив билеты на первый попавшийся фильм, Лера затащила туда Женю, наконец сумев спокойно вздохнуть. На экране бегали какие-то парни, кто-то орал матом, стрелял, дрался, в общем, ничего увлекательного не было. Да и Женю сейчас интересовало кое-что другое.       — Зачем ты меня поцеловала? — не ожидая такого прямого высказывания, Лера подавилась собственной слюной.       — Ну, я… чтобы… это было прикрытие? — девушка почувствовала, как у неё начали гореть уши.       — Прикрытие? То есть ты не хотела этого? — обида перекрыла все эмоции, заставляя Женю говорить честно и не увиливать.       — Поцелуя?       — Нет, блять, не поцелуя! — обида, как и бывает практически всегда, переросла в тупую злость на всё вокруг. За сегодняшний день Женя материлась больше, чем за весь прошлый месяц.       На девушек никто не обернулся и даже не шикнул, таким интересным был фильм. Однако на Леру вскрик Жени оказал сильное влияние. Девушка как-то сникла, сжалась, понуро опустив голову.       Настроение, которого и так не было, вообще пропало, а на глазах выступили слёзы. Быстро сморгнув их, Лера встала, загородив людям, сидящим сзади, весь экран. Впрочем, влюблённую парочку, которая в данный момент пыталась сожрать друг друга, это не волновало. В какой-нибудь из вселенных на их месте могли бы быть мы?       — От публичных выражений любви люди испытывают дискомфорт. Скажи спасибо, что это сработало, и нас не прирезали в том же переулке.       Не сказав больше ни слова, Лера побежала к выходу из зала. Желания внутри девушки смешались, создавая бурный водопад эмоций. Этим и было вызвано её импульсивное поведение. Хотелось чтобы Женя пошла следом, а вместе с тем и понимая, что той лучше остаться в кинотеатре. Той лучше вообще забыть о Лере, чтобы остаться в живых.       Нет, нужно догнать её.       Нагнать Леру удалось лишь на парковке. Женя даже дёрнулась от столь громкого хлопка двери. Удивительно, как только та не отпала. Не раздумывая, Женя села на пассажирское сидение спереди, тут же замерев в изумлении:       — Какого хрена ты здесь делаешь? — с такой грубостью Женя не сталкивалась давно. И если секунду назад она готова была всё спокойно обсудить – хотя тут, собственно говоря, и обсуждать нечего, – то сейчас Романова думала над тем, куда бы послать Леру. Так, чтобы не глубоко, но больно.       Не думала она, что будет материться при своей же ученице. Хотя, ученицой та была в прошлом, а значит сказать парочку грубых словечек можно.       Но тогда выходит, что и поцеловать можно?