Управление мёртвыми. Дело № п/п 1

      Она не поставила в известность, не сообщила о планах. Наташка приехала в пять вечера, сказала моей маме, что забирает меня на ночёвку и пообещала вернуть в сохранности днём в воскресенье. Я не взяла никаких вещей, накинула куртку с шапкой, залезла в ботинки, и Спирицина затолкала меня в белую «шестёрку».       Большая пицца, несколько воков, три сета суш и пара бутылок светлого пива.       — Ты хочешь затусить? — спрашиваю я подругу, открывающую напитки.       — Не хочу второй день сходить с ума.       По планировке квартира Наташки — трёхкомнатная, но её папаша решил иначе. Он разбил стену и соединил кухню с гостиной. Я всегда мечтала о двух туалетах и двух балконах и безумно завидую одногруппнице. Короче вид такой: заходишь — коридора нет, сразу открывается вид на кухню и гостиную; слева комната для пылесоса и швабр, затем туалет и третья дверь в спальню, в которой у Наташки стоит письменный стол, я знаю, что она не делает за ним уроки, диванчик, телека нет, зато небольшой балкончик. Кухня буквой «П»: деревянные ящики, прямоугольный стол и такой же деревянный холодильник, понятное дело, он «а-ля». В гостиной кожаный диван и тумбы на полу, на которых располагается огромный телевизор, окошки эркерные. Спальня Наташи соединена с туалетом и ванной, в комнате: полутороспальная кровать, двустворчатый шкафчик и телек на стене, бóльшая часть одежды хранится в комодах, снова балкон, а ванна с туалетом просторные. Блять, два туалета!       У Натахи я гощу раз в несколько месяцев, поэтому «мой» кожаный диван разобран, но пока не застелен постельным бельём. Мы всегда жрём в гостиной, а кухонным столом не пользуемся, хотя, между прочим, Наташка очень хорошо готовит.       — Что за пессимистичный настрой?       Моя куртка висит в прихожей, мои ботинки стоят на коврике; для сна подруга даст мне пижаму, а пока что мы обе в домашнем: я — в лёгких штанах и футболке, Наташка — в шортах и майке.       — Пиздец, я страдаю второй день, нахуй, — она подаёт бутылку пива и кладёт на диван пиццу с сушами.       — «Стасик»? — яблочное пиво немного жжёт горло. — Или что-то другое?       — Погоди, — глоток, Натаха берёт сотовый, лежащий возле телевизора — что-то ищет в нём, — читай.       ВКонтакте. Сообщения. Множество диалогов: с реальными людьми, которых я знаю, и с продавцами «охуенных вещей», у которых Наташка затаривается одеждой. Боже, сколько парней!       — А что конкретно читать?       — Нелли, там один человек с именем «Станислав».       И я нахожу их диалог. Миленькая переписочка, в которой медик чуть ли не боготворит студентку — это явно после их первого секса в лаборантской, он говорит, как она прекрасна, как восхитительна, ну и короче так далее.       — «Прости меня», — замечаю, что отправлено вчера в 12:43. — Он просит у тебя прощения. За что? — «Калифорния» отправляется в рот, без палочек, без вилок — таково правило совместной ночёвки.       — Наверное, за то, что вытрахал мне рот.       — Наверное? А есть другой повод?       — Что Стас открылся, поведав о своих чувствах и планах на будущее. Я категорически отвергла его, сказала, что всё происходящее между нами — игра, тупо секс. Да, чёрт побери, хороший! Но Лета не должен об этом знать.       — Ты хочешь и не можешь простить его?       Наташка пока больше пьёт, чем ест.       — Блять, — сушина во рту мешает мне правильно улавливать произносимые слова, — он ебётся, как Бог! Лимпер, ещё на первом курсе я сказала, что заполучу Лета, а три года назад поставила себе цель чпокнуть Стаса. Я консультировалась у него по поводу медицины, задавала дебильные вопросы, мы стали общаться в соцсети. Подружились? Да нет, я подготавливала его, немножко соблазняла. Считала себя победительницей, когда препод ставил «лайк» под фотку жопы в коротких шортиках, а сейчас… я воображала, что он дрочит в туалете дома на мои откровенные фотографии в ленте, но дело в том, что я самоудовлетворялась, глядя на его фотки, — очередная сушина попадает в рот. — Как вкусно! Это с тунцом?       — Прям конкретно дрочила на «Стасика»?       — Включала на планшете порнуху, делала звук погромче и пялилась на снимки, держа телефон. Так мне казалось, что те трахающиеся на заднем фоне — это мы. Ты не представляешь, с какой тщательностью я подбирала порно.       — А теперь? — хочу пиццу: с кучей мяса и сыра.       — Я прооралась вчера, легла в кровать с опухшим ебальником и смотрела на его аватарку, — там чёрно-белая фотография, и «Стасик» хорошо выглядит. — Просто смотрела, Нелли, и плакала.       — Чё ты плачешь, я не пойму?       — Он целуется не как обычный трахаль. Он целуется замечательно.       — Ты боишься влюбиться…       — Какая любовь… со Стасом? Влюбиться в препода? Любить значит встречаться, идти к чему-то большему. Со Стасом?!       — А что тебе не нравится?       — Нелли, он старый.       — Зато ебашит тебя хорошо.       У Наташки было много парней, но не по одному она не плакала и, тем более, не страдала. Потрахались — разбежались: никто никому ничего не должен. Она водила в квартиру молодых людей, часа им хватало, а потом Наташка с чистой душой и наполненной счастьем пиздой отпускала очередного трахаля: ни один не ночевал с ней в одной кровати.       — Я не умею влюбляться. Для меня мужик — это член с яйцами. За всю жизнь только двум мужчинам я делала подарки — папе и дедушке. Что можно делать с мужиком, кроме секса?       — М-м, вести быт, ну это если вы живёте вместе, гулять, ходить в кино и в парки, посещать вечеринки, устраиваемые друзьями.       — Друзьями? Друзьями Стаса? Какую тусу приготовит «Эдичка»? Боюсь, Лета не выкурит косяк, скрученный Киром.       — Ну последнее моё предложение ты не оценишь, — второй кусок пиццы и пиво на донышке бутылки.       — Знакомство с родителями, — говорит Наташка, потупив взгляд, — совместные праздники и поездки летом на дачу. Нет, это всё не мой вариант, точно не моя жизнь.       Проблема — родители, как бы это грубо ни звучало. Лишь в сказках и в не очень благополучных семьях детям позволено встречаться с теми, кого выбираем мы сами.       — Ты хочешь продолжить заниматься со «Стасиком» сексом, но что-то тебя останавливает. Его признание в любви стопорит?       — Он не будет меня просто драть. Стас захочет добавить в процесс чувства, даже в обыкновенный отсос или отлиз. Лета долго женат, но детей у него нет. Его может переклинить в любой момент. А мне не нужен ребёнок, Нелли, мне не нужен муж.       — Ты боишься влюбиться, — повторяю с уверенной интонацией. — Боишься, что такая «профурсетка», как ты, способна влюбиться во взрослого мужчину, потерять голову, Наташ. Ты станешь заботливой и нежной, откажешься от былой пылкости. Возможно, ничего хорошего не выйдет, и вы расстанетесь. Ты будешь страдать гораздо больше, чем сейчас. А вдруг всё случится иначе? Я не говорю о свадьбе, хотя с удовольствием посмотрю, как ты становишься Лета в белом платье. А вдруг не прогорит? Почему бы не влюбиться в 24 года?       Натаха надувает губы — вот-вот заплачет:       — Я понимаю, что мы разные, но как бы ты поступила на моём месте?       Опускаю глаза и снимаю икринки с «Калифорнии»:       — Я знаю, что он никогда не женится. Он привык к одиночеству, он сросся с ним, но порой что-то в нём мелькает. Какая-то искринка, которая появляется ни с того ни с сего, она вырывается наружу, вспыхивает на мгновение, и он поддаётся. Он встревожен, хоть и на вид невозмутим. Сдержанность стала его скелетом, а одиночество — панцирем. Ему нужны поцелуи, нежность и ласка, а страсть придёт позже. Сексуальные действия и откровенный наряд не возбуждают его. Он робкий и никогда не начинает первым, он не умеет флиртовать. Но он даже не догадывается, какие чувства может вызывать. Ему нужна та, которая пробьёт панцирь и доберётся до скелета. И это точно не я.       Я испортила сушинку своими ковыряниями! Меня спросили об одном, а ответ вообще не в тему!       — В кого ты влюблена? — Наташка ставит пустую бутылку на пол и вплотную приближается ко мне. — Это не студент универа.       — Это в моей голове. Образ, фантазия. Я представляю такого мужчину. Его не существует. Собираю человека по крупицам, добавляя внешность, голос, повадки и характер. Влюблённость? Наверное, чуть-чуть. Я такая дура, что желаю несуществующего человека. Это бред, но мне хочется о нём думать, держать его образ в голове. Ощущать запах, когда он проходит мимо. Чувствовать, — смотрю на запястье, — как он касается меня. Но желать, Наташ… желать большего. Это похоже на шизофрению. Выдумка и реальность переплетаются. Что происходит у меня в голове, не происходит наяву, и наоборот. В 24 года я живу фантазиями и вымыслами, когда другие не понимают, что делать с мужчиной, который признался тебе в любви. Я не помощник, Наташ, но я бы с удовольствием стала встречаться со своим вымыслом.       «Калифорния» без обсыпки — полнейшая дичь, но кто испортил, тот и сьедает. Натаха резко встаёт с дивана, беря сотовый.       — Пошли в магаз. Одной бутылки пива явно мало.       — Ты хочешь нажраться?       — Забыть обо всём.       — Эй, ты так-то обещала моей маме, что привезёшь меня завтра. Уверена, что за ночь алкоголь рассосётся в организме? Ты и так гоняешь на «шестёрке», я не хочу, чтобы нас остановили.       — Не ссы. О твоём мужчине спьяну мы не будем говорить.       Никто о тебе не узнает.