15 мая 2019 года. 13:19. Парк Иоанны Лейпциг. Германия.
Проходя вдоль скамейки, на которой меня увидел Блейн вчера, на меня нахлынули тяжелые воспоминания: тирания отца, истерики, попытки уйти из жизни самостоятельности и, конечно, побег. Всё это снежным комом навалилось, отчего в глазах пошли черные точки, а ноги еле удерживали тело. — Эй, ты чего? — Курт подхватил меня за подмышки и помог присесть. Его прикосновения были осторожны, но сильны. В них можно было не бояться упасть. Где-то рядом я услышал его обеспокоенный голос, который говорил, чтобы я вдохнул и выдохнул — и я это сделал. Глубокий вдох — медленный выдох. Дрожь в теле постепенно ушла, а вместе с ней и тревога. Нащупав пальцами ткань чей-то одежды, я сжал её, что помогло чувствовать себя в реальности, — И часто у тебя эти панические атаки? — С недавних пор… Д-дай мне пару минут и прости, что доставляю д-дискомфорт. — Я всё понимаю, точнее нет не… Дьявол. В общем, не стоит извиняться. Когда станет легче, можем идти, а ещё теперь ты должен будешь мне погладить рубашку. Теперь я понял, что сжимал одежду Курта, и мне стало еще более неловко, чем это было дома, когда парень пригласил меня в кафе. До сих пор не могу понять, как мне теперь относиться к нему. Понятное дело: как к другу. Или всё ещё новому знакомому? Как же это всё сложно… А внутри до сих пор что-то щемится и не даёт мне покоя. — Всё, п-пошли… И прости за рубашку. — Ой, да ладно тебе! Я же просто пошутил. Идем. — Курт поднялся, и мы пошли в сторону парка, пока я вспоминал о разговоре в доме Блейна и пытался сопоставить все кусочки пазла в голове…15 мая 2019 года. 12:36. Дом Блейна и Шарлотты. Лейпциг. Германия.
— Так, Блейн, помоги мне убрать всё это на кухню. — Шарлотта поставила посуду на поднос, и Блейн, подхватив его, ушел. Приглушенное журчание воды оживило Курта, который, видимо, собирался с мыслями, пока барабанил пальцами по столу. Мне тоже хотелось немного уйти в себя, пока парень не подсел немного ближе ко мне, на сколько это позволяло расстояние между диваном и креслом, в котором сидел я: — Слушай, такое дело… Ты не хотел бы сходить в кафе? Мне как раз нужно идти, а тебе было бы неплохо проветриться. Сначала я не понял, что он обратился ко мне. Но ведь другого человека не было в помещении, а значит его вопрос был адресован именно в мою сторону, что заставило меня сильно смутиться. Никто раньше не приглашал меня в подобные заведения… Кроме, конечно, матери, которая часто ходила со мной по кафешкам в детстве, пока не погибла. Видимо, Курт заметил моё смятение и осторожно положил ладонь на мою руку, поглаживая большим пальцем. — Я… Я бы п-пошел, но у меня с-совсем нет денег. Я даже не знаю, как отплатить Блейну за п-помощь. — Это не так важно. Я могу заплатить за тебя. Он зовет меня на свидание? Это первая мысль, что была в моей голове после этой фразы, что смутило меня намного сильнее, и теперь на щеках моих выступил румянец. Как я вообще могу думать о таком — он же парень. Это просто невозможно. Надо остановиться на том, что он, как новый знакомый, хочет со мной подружиться и зовет в кафе. Да, так определенно лучше звучит, но черт… Что за ощущение где-то внутри меня? Это бабочки?..15 мая 2019 года. 13:19. Cafe im Hugendubel. Лейпциг. Германия.
Подходя к зданию, где располагалось кафе, я уже пришел в норму. Шли молча. Сам я не хотел начинать разговор — слишком погружен в мысли. Да и Курт тоже не особо хотел разговаривать. Мимо пробежала девушка с кофе в руках. Кажется, она куда-то спешила, ведь телефон, прижатый плечом к уху, издавал много брани. Не завидую ей, подумал я, когда мы наконец добрались до кафе. Как только я вошёл в помещение, в нос ударил приятный запах выпечки и кофе. Запах настолько вскружил голову, что я не смог нормально устоять на ногах и чуть не упал. Курт придержал меня за локоть, и мы прошли к кассе, где нам улыбнулся уставший парень. Вид у него был, мягко говоря, помятый. Бедолага. — Добро пожаловать в «Cafe im Hugendubel». Уже решили, что хотите заказать? — Сдерживая очередной приступ зевоты, буркнул юноша. На лице Курта не дрогнула ни одна мышца, однако по глазам читалась печаль и сочувствие к кассиру. Меня тоже кольнуло неприятным чувством, но я быстро прогнал его, чтобы не травить себе момент спокойствия. — Я буду персиковый чай и вон тот фисташковый круассан. Фридрих, ты решил, что будешь? — Даже не знаю… М-может маффин? — Взглянув на витрину, глаза просто разбегались от обилия выпечки. Я давно не питался чем-то свежим и вкусным. Даже если еда здесь будет не очень, она будет явно лучше, чем дома. Нужно было наконец определиться, но с этим мне помог Курт: — Если хочешь маффин — возьми с черникой. Мне безумно понравился. К нему как раз подойдет персиковый чай. Можешь довериться моему вкусу. — Да, давай п-попробуем. — Ваш заказ: две чашки персикового чая, фисташковый круассан и маффин с черникой. Ожидайте за столиком. — Оплатив заказ, мы пошли на поиски места. Свободным оказался столик около окна. Как же это иронично, пронеслось в моей голове, пока я снимал с себя потрепанное пальто. Присев, я смог наконец выдохнуть и осмотреть кофейню. Вскоре принесли наш заказ, и мы принялись пить чай. Действительно, сочетание выпечки и чая было удачным, поэтому я довольно промычал, сделав очередной глоток. Курт, подперев голову о руку, наблюдал сначала за людьми вне кафе, а после переключил свой взор на меня, улыбаясь: — Ну как, я смог тебя удивить в познании вкусовых сочетаний? — Определенно. С-спасибо еще раз за приглашение. — Рад, что тебе всё понравилось. — Я сделал укус маффина, но вышел он не очень удачным и оставил крошку около рта. Конечно, я ее не заметил и продолжил смотреть по сторонам. Всё было такое новое для меня: добрые люди в кафе, прохожие, пространство и, конечно, человек, что пригласил меня сюда. Он-то и заметил мою неуклюжесть — Погоди, у тебя тут крошка. Пара неуспешных попыток убрать соринку с лица не увенчались успехом, и я сдался Курту, который решил сам убрать её. Перегнувшись через стол, парень протянул руку и… дотронулся до меня. Это было что-то особенное. Казалось, обычный жест помощи, но столько эмоций он пробудил во мне, что это не осталось незамеченным: пальцы задрожали, а на щеках выступил румянец. Теплые пальцы прикоснулись к щеке, и хотелось прижаться к ним, но разум упорно останавливал меня. Наконец, убрав назойливую крошку маффина, Курт убрал руку, а вместе с ней ушло и тепло. Я сразу отвел взгляд в сторону. Хотелось пропасть, исчезнуть, раствориться. Встав, я быстро ушел в уборную и прошел к раковине. Взглянув на себя в отражении, мне стало противно от себя самого. Что со мной случилось? Почему я начал испытывать подобные ощущения от обычных прикосновений парня? Как же меня это достало. Прохладная вода из-под крана помогла освежиться. Умывшись, я снова осмотрел себя и заметил неестественное пятно на штанине в районе паха. Как я его раньше не заметил и откуда оно взялось? Черт, выглядит так, будто я ну… не сдержал свой зов природы. Этого мне еще не хватало. Взяв салфетки около раковины, я постарался убрать недоразумение и только усугубил ситуацию. Благо одежда была у меня длинная и, прикрыв всю нижнюю часть, я вернулся за столик. — Всё… в порядке? — Курт настороженно смотрел на меня, будто ждал от меня осуждения или брезгливого взгляда. Но я лишь сел на место и кивнул, давая понять, что пока я не готов говорить, но всё хорошо. Тяжело выдохнув, парень снова приступил к трапезе, а я все никак не мог отделаться от чувства стыда. Гнетущую тишину прервал Курт: — Ты прости, если тебе некомфортно находиться здесь. Мы можем уйти, я провожу тебя до твоего дома и всё. — Было бы куда возвращаться. — Выплюнул я, о чем пожалел сразу же и закрыл свой рот большим куском маффина. Курт сдался и, вроде даже, как-то поник. Проглотив пищу, я осторожно протянул руку и лишь кончиками пальцев провел по его тыльной стороне ладони, — Ты меня тоже п-прости. Просто ко мне раньше т-так давно не проявляли внимания, и я... я… Нх… Я чувствую себя неловко. — Я тебя понял. Позволишь задать вопрос? — Д-да, конечно. — Я заметил еще при нашем первом разговоре, что ты заикаешься. Можно узнать причину? Я ожидал любого вопроса, но только не этого. Воспоминания медным тазом накрыли мой разум, и мне стало тяжело дышать. Вторая паническая атака за столько короткое время стала последней каплей перед тем, как я провалился во тьму. Лишь обеспокоенный голос Курта, который пытался мне что-то сказать и пытался вызвать скорую…28 ноября 2016 года. 19:45. Дом. Лейпциг. Германия.
Страх. Он полностью заполнил помещение, в котором я находился. За стеной Он снова орал на мать, ведь «ты, тварь, опоздала на целых 5 минут!», а еще «Твой выродок совсем не мужик!». Слезы заполняли глаза, отчего мне было ничего не видно. Я вытер их и стал искать укрытие: скоро Он доберется и до меня. А значит скоро снова начнет избивать. БАХ Внезапный звук выбил меня из размышлений. Следом за стуком наступила полная тишина. Казалось, даже сам страх не шевелился, чтобы его не заметили. Но то что я услышал дальше, заставило меня с еще большей скоростью искать укрытие. Низкой гортанный смех пьяницы, что совершил ужасную вещь, разошелся ударной волной по моему тело и квартире. Он убил её. В порыве своего помутнения от алкогольного опьянения в ход пошел кухонный нож. Три ножевых ранения: селезенка, легкое, печень. Мама скончалась сразу. Уже после мне рассказали полностью, что произошло. Не знаю, как, но Его смогли отмазать от решетки, и я снова жил с Ним, ведь другого места у меня не было. Как теперь у меня не было и дома……
— Эй, Фридрих! Кажется, он приходит в себя. Доктора! Фридрих, если ты меня слышишь, дай знать.Больница Евы Диакониссы. Лейпциг. Германия.
Постепенно к звукам начали возвращаться и зрение, и запахи. Пахло больницей. Не самый приятный запах, но было ясно, что я уже не в кафе. А что там случилось? Надо напрячься и вспомнить, но как же раскалывается голова. Фридрих, давай хотя бы отроем глаза. Своеобразный гул люминесцентной лампы и ее яркий свет на пару секунд ослепили меня. Я почувствовал прикосновение к своей руке. Сначала я видел лишь силуэт человека, а после понял, кто это был. — Курт, это ты…