Контроль

На корабле, владельцем которого являлся Эйс, стояла подозрительная тишина. Ринтаро размеренно шагала в сторону конкретной комнаты, ставшей причиной внезапного визита на судно. Стоявшая мёртвая тишина резала слух, создавая напряжение, но на опытном члене мафии это никак не отражалось. Девушка и так знала, на что шла, чего следовало ожидать…  Наконец, дойдя до долгожданной комнаты, она быстро стала перебирать нужные документы, забирая лишнее, как Лея и думала, всё находилось там. Скользкий же тип — Эйс — как самая что ни на есть крыса собирал информацию о каждом члене мафии. Описание всех эсперов, их слабости, сильные стороны, их лимит, способы победить и многое другое. Там также присутствовали данные о боссе, что тщательно скрывались. Если это попадёт в руки не к тому человеку, многим из мафии несдобровать… Но какое ей дело до всех, Ринтаро волновали только определённые люди. Планируя уже покинуть помещение, собственно, как и сам корабль, Лея направилась к выходу. Её совсем не радовала мысль оставаться в этом прогнившем от алчности месте, где даже воздух тяжёлый, как сзади послышался низкий и бархатистый голос.  — Что же совсем молодая леди делает в столь жалком месте? — когда Лея повернулась, то увидела парня, а узрев знаменитую ушанку, поняла, кто стоял перед ней. Это казалось ожидаемым, он должен был находиться здесь.  — Что же заключённый пленник делает на свободе? — ответила вопросом на вопрос Лейко, не желая давать ему ответ. — Эйс уже мертв? Я планировала уйти до его смерти, — безразлично бросила девушка, утверждая.  — Ваш коллега недавно ушёл в мир иной по собственной воле. Его душа наконец обретёт покой, — ответил на вопрос брюнет, делая незамысловатые шаги в сторону Леи, словно находился на своей территории. Он не спешил, поэтому шёл медленно, а остановился, когда между ними осталось чуть больше метра.  Его взгляд пустой и безразличный, но вместе с тем проникновенный, смотрящий в душу, а может, даже глубже. Если бы в самом потаённом месте имелось сокрытое, то он бы запросто узрел все тайны без особого затруднения. Такие люди пугали до дрожи, даже их присутствие заставляло инстинктивно съёживаться.  Прозвище демон очень подходило Фёдору, идеально описывая всю настоящую сущность. Хоть парень считал себя посланником божьим, но там, где он, бога точно не существовало.  — Будем надеяться, что он не согрешит в загробном мире, — слегка отстранённо добавила Ринтаро, ей хотелось поскорее уйти отсюда. — Хочешь забрать документы? — задала вопрос, внимательно смотря в его подозрительные глаза.  — В такой ситуации обычные люди сперва думают, что украдут драгоценности, а не документы. Зачем мне жалкие бумажки, когда есть целое состояние? — интригующе задал вопрос Фёдор, проверяя мотивы Леи и свои домыслы насчёт неё, которые возникли ещё в башне Шибусавы.  Ему было интересно, что она ответит. От её ответа зависело, что он будет делать дальше. Изначально в его планы не входила встреча с красноглазой брюнеткой из мафии именно на этом корабле.  Фёдор хотел прийти за ней немного позже…  Но раз ситуация сложилась иначе, то он мог воспользоваться моментом, повернув всё в свою сторону.  — А ты не так прост… Напоминаешь одного засранца. И скажу тебе одно: я его терпеть не могу, — раздражённо прошипела Лейко, когда словила деважю, будто вновь беседовала с Осаму.  Они оба задавали такие каверзные вопросы, словно проверяли Ринтаро, как если бы она сдавала экзамен. От ответа зависело многое: следующие действия, произнесённые далее слова, а иногда и жизнь… — Глупо воровать драгоценности. Для такой личности, как ты, материальное состояние не имеет никакого значения. Безусловно, вещи представляют ценность, но смотря, какая это вещь, а информация о Портовой мафии — лакомый кусочек среди всего барахла, — на одном дыхании ответила Лейко, решив не оттягивать с разъяснениями. Не было смысла что-либо утаивать, вот и ответ прозвучал внятно и быстро.  — Помешаешь мне? — Федор сузил глаза в подозрении, он казался уверенным в своих догадках, но перестраховаться никогда не помешало бы, всё же мафия ответила слишком расплывчато, по его мнению.  — Хм… Я должна, но не буду. Ты сделаешь то, что хочешь, и я сделала то, что хотела, — она помахала кистью в разные стороны перед своим лицом. — Предлагаю на этой ноте разойтись.  — И что же ты хотела? — спросил Фёдор, недоверчиво смотря на девушку. — Эйс задолжал мне кое-что, вот и решила забрать, пока тут всё окончательно не залилось кровью, — невозмутимо ответила Лея, не растерявшись. Очевидно, это ложь, но всё прозвучало настолько естественно, что не придраться. Всё же в мафии не только дрались и убивали, но и мастерски обманывали. В глазах, в голосе, в поведении не прослеживалось ни капли нервозности. Достоевский сильнее сузил свои глаза, в нём оставались сомнения, которые он хотел точно-точно подтвердить. Потому отпускать Лею в данный момент не был намерен.  Парень продолжил изучать взглядом мафию с головы до пят, не упустив ни малейшей детали. Как она одета, как уложены волосы, имевшиеся украшения, форма лица, эмоции, которые она выражала, выглажена одежда или нет, он подчеркнул даже самую незначительную мелочь, делая подробный анализ. Как Фёдор сам считал, о человеке можно многое сказать по одному только взгляду. Его взор обратился на еле заметную сталь, красовавшуюся на её шее, — украшение. Возможно, он не стал бы заострять на этом особого внимания, но Достоевский не первый раз видел данное украшение на ней. Люди, в особенности — девушки, обычно не носили одно и то же, тем более, как он считал, у неё не прослеживались недостатки финансов, учитывая работу. Это стало зацепкой к одной очень важной теории в голове у Фёдора, которую необходимо было проверить… — Если продолжишь так открыто разглядывать, то и дыру можно проделать, — раздражалась Лея, это его слегка смутило, но виду мужчина не подал, моментально взяв себя в руки.  Бледнокожий настолько развил навык скрытного наблюдения за другими без обнаружения, что её замечание стало последним, что он ожидал услышать. Его никогда не ловили за этим, по крайней мере, никто до этого не замечал, как он изучает объект. Но надо было учитывать тот факт, что она оставалась опытным мафиози и бывалой убийцей.  — Раздражаешь… — враждебно цыкнула Лейко, снова вспоминая одного неприятного человека. — Ты что-то хочешь от меня, — утверждала Ринтаро, не сомневаясь. Он в прямом смысле сказал, что придёт и заберёт её. Она прекрасно знала все риски, особенно если вспомнить его последние слова, адресованные девушке. Но Лее нужно было позаботиться о кое-каких вещах, чтобы в будущем они не вылились в проблему похуже.  — Может и так, — загадочно протянул иностранец, которому это доставляло удовольствие, словно он забавлялся. — Не скажешь ли мне, что заставило тебя прийти прямо ко мне в руки? Это слишком глупый и опрометчивый проступок, не огорчай мои ожидания, — пренебрежительно произнес Фёдор, намекая на её беспечные действия. Логично было залечь на дно, подальше от встречи с ним, а не так открыто идти в его лапы.  — Притаиваться, как крыса, — не мой конёк. Не лучшая ли тактика застать преследователя врасплох, чем ожидать? — равнодушно промолвила Ринтаро, в этом положении казалось лучше всего перевернуть условия в своё русло, что она и пыталась осуществить. В её планы вовсе не входило встречаться с ним, но ему этого знать было необязательно… Лейко, воспользовавшись его секундным замешательством, двинулась на выход, прочь с этого корабля, посчитав их открытый диалог завершённым.  В тот момент, когда они поравнялись, парень норовил схватить её за предплечье. Он даже сделал это незаметно настолько, насколько возможно, чтобы не вызвать подозрений. Но даже так Лея извернулась, из-за чего его рука прошла по воздуху, не достигнув нужной цели.  Мысли Фёдора были открыты, хоть и слишком хаотичны, слишком много всего, чтобы сбить с настоящего действия. Интеллект Достоевского позволял ему подобное — запутать человека до невозможности и сплавить мозг от большого потока мыслей. Не каждый бы смог думать одновременно о нескольких вещах, а ему раз плюнуть. И самое главное, похоже, он догадался о её настоящей силе, раз смог придумать что-то против контроля. Но мафия не раз сталкивалась с похожими людьми, научившись улавливать истинные мотивы. Её названный отец использовал против неё такую же тактику. Каждая продуманная мысль могла являться правдой, и для собственной безопасности лучше было готовиться ко всему. Одно его прикосновение, и мафия бы погибла. Лея догадывалась, в чём состояла суть его способности. Его дар убивал других от касания, даже тут улавливалось сходство с Дазаем. Но в голову закрались домыслы, что это не все возможности его силы. Он всё ещё многое скрывал.  — Нельзя же делать такие резкие движения, особенно тем, у кого анемия, — бесчувственно добавила Лея, в голове приказав Фёдору стоять на одном месте.  Так Лея и смогла покинуть корабль, освободив сознание Достоевского только через пятнадцать минут, но этого не требовалось, он и сам давно вырвался. Позволил убежать… Его застали врасплох несколько раз. Что очень необычно и нетипично для парня, но, решив позже обязательно разобраться с мафией, как он изначально и хотел сделать, он принялся искать нужные документы. Цель сегодняшнего дня была совсем иной — информация о способностях всех эсперов Портовой мафии, даже их босса. Но вот же незадача, досье трёх людей исковеркано. Их испортили прямо перед ним.  «Чертовка, надурила меня…» — несмотря на злость, на его лице прослеживалась счастливая улыбка. Теперь, решив незамедлительно наведаться в гости к девушке, у Фёдора пробудился с новой пылкостью нездоровый интерес, помимо изначального расчётливого. Пока что он не знал, в какую сторону унесёт эта заинтересованность. 

***

Заходя в квартиру поздней ночью, Ринтаро посмотрела на время — полтретьего. В их профессии возвращаться и под утро считалось нормальным.  — Пришла? Я тебя заждался, — с ходу заявил Чуя, зевая, как только нога девушки переступила порог дома. Рыжеволосый прислонился к стене плечом, скрестив руки на груди. Ждал её, перед тем как ложиться спать, хотя Лея всегда твердила не делать этого, ведь не знала, когда точно вернётся. Многое могло пойти не так, непредвиденные события всегда случались без собственного ведома.  — Я дома, — утомлённо произнесла мафия, разуваясь и снимая пальто, а затем вешая одежду в шкаф.  Накахара отстранился от стены, вытягиваясь в полный рост, а после потихоньку подошёл к любимой. Руки бережно обвились вокруг Леи, заботливо прижав к себе.  Лейко поначалу стояла как вкопанная, когда её застали врасплох, не поняла резких проявлении чувств, но не стала отстраняться. Когда удивление прошло, мафия опустила свою тяжёлую голову на его грудь, расслабляясь в мужских руках. — Ты чего? — тихо спросила девушка, не желая беспокоить странно ведущего себя рыжеволосого.  — Захотелось, — невнятно и резко послышалось со стороны Чуи, видимо, тот был смущён. — Сам не знаю… Почувствовал, что надо поддержать тебя, — дополнил парень самого себя, уже более расслабленно уместив свой подборок на её макушке.  Несмотря на довольно долгие отношения, Накахаре всегда казалось неловким говорить такое. Тема чувств для двоих — вещь очень трудная, в таком мире выросли. Терпи, не говори лишнего, не преувеличивай, сдерживайся, не проявляй ненужных эмоции — этому их учили с самого детства. Временами они оба становились слишком неуклюжими, но нужно выразить уважение за то, что они старались, хоть и неумело.  Конечно, легче было помахаться кулаками, оскорбить словесно, чем правильно выразить все светлые чувства, такие как забота, нежность, понимание, любовь. И Чуя, и Лея боялись сказать чего лишнего или поступить неверно. Как бы странно ни звучало, но вопреки всем казавшимся сложностям они будто подсознательно ощущали, когда у кого-то что-то было не так. Как и в данный момент, Накахара почувствовал, как ему стоит поступить. Им обоим стоило поменьше забивать голову всякой чушью, ведь сердце давно подсказывало подходящий путь, ведя за собой.  — Я боюсь того, что будет дальше, — прошептала девушка свои истинные мысли. — Словно всё обернётся прахом, — она не знала, откуда такое пугающее чувство могло вообще возникнуть в её голове, ведь поводов, как таковых, не имелось. Может, судьбоносная встреча с жутко пугающим Достоевским подобным образом сказалась на ней. Но интуиция же могла ошибаться?   — Если всё обернётся прахом, я помогу тебе возродиться из пепла, — шутливо сказал Накахара, пытаясь приободрить и отвлечь поникшую, но вместе с тем взволнованную Лею.  — Не врёшь? — приподняла голову брюнетка, с детской верой смотря на Чую. Глаза всегда говорили правду. Даже самого лживого человека выдавали именно глаза. Они — зеркало души.  — Конечно не вру. Ты за кого меня принимаешь?! Я же не как этот гребаный Дазай! — возмутился мафия, зло припоминая самого лживого человека, которого когда-либо знал в жизни. Хитрости и коварности шатена позавидовал бы сам демон.  — Держу пари, он бы и дьявола обвёл вокруг пальца, глазом не поведя. Мерзопакостный гад, — раздражился Накахара, смешно вздрогнув от злости, это отдалось и телу Леи. — Хорошо, — согласилась красноглазая. — Если это ты, то всё хорошо, — она снова положила свою голову на его грудь, больше не беспокоясь. Чуя же удовлетворённо хмыкнул, довольный тем, что смог помочь Ринтаро.  — Это всё, конечно, замечательно, но и тебе, и мне завтра рано вставать, так что предлагаю пойти поспать, — сказал Чуя, отпуская девушку. В мафии всегда было полно работы, и дня спокойного обычно не бывало.  — Поддерживаю. Спать — это классно, — утвердила брюнетка, кивая, радуясь будущему отдыху.  — Иногда мне кажется, что спать тебе нравится больше, чем я, — укоризненно взглянул Накахара на брюнетку, сузив глаза и выжидая ответа.  — Сон — одна из немногих вещей в этом мире, что приносит мне счастье, — ответила Ринтаро, отлично зная этот тембр голоса и то, к чему он вёл, попутно следуя в спальню, — Но глупое сравнение, ты, конечно, мне дороже… — под конец она кашлянула в кулак, неловко произнося предложение.  — Ого, даже дороже сигарет и кофе? — дразня, промурлыкал синеглазый, которому польстило подобное. Он пристально наблюдал за её выражением лица, довольный вызванным лёгким румянцем.  — Кхм-кхе… Естественно дороже… — ещё более неловко добавила Лейко: произносить вслух и думать в голове — совсем разные понятия.  Накахара смог выбить из неё признание, чему был безумно рад. Слышать такие приятные слова от любимого человека, который к тому же являлся чёрствым, многое значило.  — Всё, хватит задавать дурацкие вопросы! — резко сказала красноглазая, обернувшись на Накахару, смутившись до невозможности.  — Всё, что хотел, уже узнал, мне большего не надо, — пропел парень, уже осчастливленный и самым малым, а после положил руки на её плечи, развернув корпус к изначальной цели — мягкой кровати. — Она вся в твоём распоряжении, — его уже не заботило, что Ринтаро постоянно убегала спать, если хотела — пусть спит. Главное, что счастлива. 

***

Протекали относительно спокойные, рутинные дни. Зачастую людям не нравились такие стандартные будни, но как только всё шло по одному месту, каждый начинал ценить те самые «скучные» дни. Но жизнь без трудностей не бывала, всегда находятся проблемы на голову каждого человека. Конечно, глобальность проблем у всех разная. Для кого-то это могли быть деньги, для другого — здоровье, для третьего — разбитое сердце или же провал в работе. Проблемы индивидуальны, этим мы и уникальны.  Для таких организаций, как Мафия или Детективное агентство, отсутствие всяких проблем, даже самых несущественных, — плохой признак. Ведь чаще всего это означало, что грядёт что-то поистине страшное. После долгой и обожаемой белой полосы обязательно наступит противная и гадкая чёрная. Условия и правила жизни для всех одинаковые, у неё нет любимчиков.  Где-то в богом забытых переулках обычно водились опасные люди. Там случались встречи, драки, убийства, да и чего только там не происходило… По этой причине, проходя через тёмный, пугающий и мёртвый переулок, у обычных людей начинала нарастать паника. И это не зря… Такие места казались пропитанными смертью, насилием и кровью. Там можно было встретить нежелательных и жестоких людей.  Но если ты решился сократить свой путь через мрачный переулок, будь готов к возможным последствиям…  Для мафии не впервой назначать встречи или проходить через такие места, они видели места и похуже. И, как правило, у членов преступных организации не было утробного страха при входе в тёмные улочки, ведь это — их территория. Но сейчас, когда Ринтаро прошла мимо непримечательного и сливающегося на фоне человека, по ней пробежались неприятные мурашки. У неё закончилось задание рядом, и девушка решила пройтись, сократив путь. А эти пробирающие до жути мурашки не были предвестниками чего-то хорошего. Лейко привыкла доверять своей интуиции, а чувство кричало ни за что не говорить и не обращать внимания на незнакомца. Но у странного незнакомца имелись другие планы на этот счет.  — Ты совершенно не умеешь прятаться. Не даёшь как следует насладиться погоней, — парень был абсолютно расслаблен, словно в своей колее. Послышались шаги со спины брюнетки, приближающиеся к ней, нарастая с каждой секундой. Лейко не спешила оборачиваться, знала этот голос.  — Прости уж, у меня не такие умения, как у некоторых крыс, — она всё ещё стояла спиной, а парень остановился, по всей видимости, никуда не спеша и не желая лишний раз спугнуть. — Что ты хочешь от меня на этот раз? — Ринтаро всё-таки развернулась корпусом, узрев нарушителя её покоя, посмотрев прямо в его полные наслаждения фиолетовые глаза, распознав привычный опасный огонёк.  — Не задавай бессмысленные вопросы, если знаешь ответ, — с упрёком протянул Достоевский, говоря о том, что обмануть показушной глупостью его уже не удастся.  «Всё же пришёл за мной?» — усмехнулась брюнетка, парень прибыл, чтобы выполнить своё громкое заявление. Также нужно признать, что бледнокожий дал время на подготовку перед встречей с ним. Но это вовсе не значило, что Лея так просто сдастся и пойдёт следовать его указке.  — Ладно, — смирилась Лейко с тем, что провести не удалось. — Тогда задам другой вопрос. Чего ты добиваешься? — его истинные мотивы и цели всё ещё оставались неизвестны. И тем более, если парень с ушанкой и хотел, чтобы мафия присоединилась к нему, то должен был предложить что-то взамен, обычно это так работало. Хотел чего-то — предложи выгодную сделку, но складывалось такое навязчивое ощущение, что он не хотел ничего отдавать. Но даже так Лея не видела никаких перспектив присоединятся к нему. Ей уже всего хватало в жизни, а узнать цели врага никогда не помешало бы.  Фёдор — как ураган — появлялся внезапно и сносил всё на своём пути сокрушительной силой, связываться с таким человеком казалось не подходящей идеей, а лучше всего было предотвратить бедствие, пока оно не настигло тебя, или же спрятаться и переждать…  — Если желаешь узнать, посмотри сама, — бархатистым голоском пролепетал Достоевский, хоть он и производил пугающее впечатление, но располагать к себе умел, чем искусно пользовался.  Брюнет хотел, чтобы она проникла в его разум, но для мафии это был слишком рискованный поступок. Это могло оказаться очередной ловушкой. Фёдор пустил слабый смешок, видя её смятения.  — Даю слово не делать ничего лишнего, — обладатель ушанки поднял обе руки вверх, постепенно отступая назад, послышались стуки сапог. С чего бы такому, как он, идти на уступки? Слишком подозрительно покорный. — Ты так недоверчива. Или же сомневаешься в собственной силе? — небрежно бросил иностранец с нотками усмешки, специально провоцируя на действия своими словами.  Если бы Лейко было шестнадцать, то, скорее всего, она бы попалась на его уловки, ведь в то время девушка была чересчур раздражительной и даже импульсивной, что доказывали их разговоры с Дазаем. Шатен постоянно подначивал, скрытно оскорбляя словами, что Ринтаро не могла вытерпеть из-за собственной злобы.  — Почему это я должна доверять тебе? — равнодушно задала резонный вопрос Лея, тот всё ещё не отпускал руки вниз, улыбаясь.  — Хотя бы по той причине, что сейчас я полностью открыт перед тобой, — ответил Фёдор, что нельзя было отрицать.  Мафия казалась уверенной в собственных силах, а узнать цели врага стало необходимостью — от этого зависела судьба Йокогамы. Уж слишком опасная угроза нависала с приходом таинственного бледнокожего.  Решившись, Лейко пробралась в разум Достоевского, пока тот смиренно показывал ей то, чего хотел достичь.  После увиденного девушка остепенилась, осознавая все цели, к которым стремился брюнет. Так как сильные эмоции ей так же передавались, его чувства окутывали с головой. Ринтаро ожидала увидеть всё, но не это…  Её пронзили жуткий холод и безутешное горе от увиденного, настолько это её пробрало. Сколько же боли и сожаления… — Бедный Достоевский… Найдется ли душа, способная познать твою печаль за этот мир? — тихо произнесла Лея, искренне понимая его чувства, слишком больно было нести такие мучительно-терзающие мысли. Никто не должен настолько страдать из-за собственного сострадания. Ум — величайшее оружие, способное уничтожить самого владельца. — Твои цели вовсе не лишены смысла, этот мир лишен смысла… — девушка говорила данные слова чистосердечно, зная, как могла несправедливо обходиться жизнь. Никто не смог бы найти лекарство от всех невзгод. — Тебя называют демоном, не в силах осознать всю тяжесть твоей ноши, — парень слушал её с замиранием сердца, в глазах промелькнула неизвестная надежда. На что же? На то, что его цели кто-то разделяет. — Но спешу расстроить. Я не твой союзник и вовсе не спутник. Я не хочу идти по твоему пути. Твоя ноша слишком тяжела… Достоевский и вовсе не слушал последующие слова. В его сознании что-то перекликнуло. Они с Леей были слишком похожи: мафия тоже страдала по схожим причинам, раз прониклась мыслями и целями. Теперь он оставался обязан спасти её из этого бренного мира. Какими бы методами ни пришлось воспользоваться. Он должен был даровать упокоение её страдающей, так же, как его, душе. Появилось желание спасти из тьмы человека, который тоже мучился от жестокости и несправедливости. Даже не спросив, устраивала ли её нынешняя жизнь, Фёдор решил всё за девушку. Лея его поняла — этой причины достаточно. Девушка, сама того не ведая, пробудила в нём то, что не было должно просыпаться ни при каких условиях.  — Вы слишком заигрались, не так ли? Даже меня не позвали! — по улочке со стороны Леи зашагал ещё один человек, постепенно приблизившись к мафии вплотную. Этот человек умело прятался, раз никто и не почувствовал его присутствия, хотя Лея и Фёдор — люди непростые. Она почувствовала, как ладонь неизвестного опустилась на её плечо, словно давая поддержку, но вместе с тем захватывая контроль над ней. — Лея-чан моя, не позволю её забрать! — ладонь, покоившаяся на плече красноглазой, обвилась вокруг шеи, из-за чего тому пришлось наклониться в силу большой разницы в росте. Теперь Ринтаро чувствовала тепло чужого тела сзади и его дыхание на своей ключице. Мужские движения были такими естественными и лёгкими, будто он делал так каждый божий день.  — Саму… — угрожающе прошипела брюнетка, не одобряя его неприемлемую близость.  Дазай лукаво улыбнулся, переведя свой взор прямо в её очи, довольствуясь раздражением. Давно же он к ней настолько близко не лез… Что Лейко и позабыла это чувство, когда Осаму так бесцеремонно вторгался в её личное пространство. Любые границы были стёрты для высокого провокатора-суицидника, на его лице не прослеживалось ни нотки стыда, только озорство.  Фёдор же напрягся, когда увидел нежелательное лицо, которое в данный момент лишь мешало его предстоящим планам.  — Руку убрал, — угрожающе прошептала Лея, впившись в мужскую кисть острыми ногтями, даже через одежду оставляя дуги. Дазай скривился от боли, но и не думал отходить, продолжая удерживать Лею, крепко вцепившись, как змея. Девушка гневно прожигала его своими красными глазами, можно было ощутить, как нагрелся воздух от её закипающей злости. Лицо суицидника находилось в сантиметре от её. Осаму же изрядно забавляла сложившаяся ситуация. Видимо, шатену захотелось добавить побольше пикантности, потому он шепнул ей что-то на ушко, опаляя горячим дыханием. Но сказанное не успокоило брюнетку, казалось, только гуще разозлило, судя по её сузившимся глазам и скрежету зубов. — Некрасиво перешёптываться в компании других людей, — промолвил Фёдор, не желая оставаться в стороне. — Подходить к леди со спины — гнусный поступок, — осуждающе проговорил Достоевский, неодобрительно смотря на шатена, пытаясь казаться благородным.  — Гнусный поступок — поджидать леди где-то в подворотне, — ответил Осаму, тем самым уведомляя, что находился там с самого начала их развернувшегося диалога.  — Вы оба отвратительные, — вынесла вердикт Лея за них после того, как попытки выбраться из лап Дазая не увенчались успехом.  Она решила не тянуть время и воплотила единственный вариант, пребывавший в голове, со сто процентным успехом, провал был невозможен. Воспользовавшись положением, незаметно, но со всей силы двинула ему между ног пяткой, попадая прямо в цель. Бубенцы тут же прозвенели, как по часам. Детектив сразу же упал к земле, освобождая Ринтаро от цепкого захвата, вместо этого хватаясь за драгоценное местечко, хныкая от боли.  Когда Лея оказалась свободна, она начала пренебрежительно отряхиваться, убирая следы от прикосновений Осаму.  Фёдора это сперва удивило, а затем он счёл такое поведение забавным, из-за чего пустил злорадный смешок. Дева была не из робкого десятка, становилось всё интереснее и интереснее.  — В следующий раз ты не отделаешься так просто, руку сломаю… — грозно зашипела Лейко, посмотрев на корчившегося Дазая.  — Кто научил тебя… таким непристойностям? — проговорил Осаму, когда боль слегка поутихла, но всё ещё судорожно держась за местечко, искоса посматривая на бывшую напарницу.  Лея, которую он знал, не поступила бы так подло и низко. Ей было не присуще столь вульгарное поведение, несмотря на то, что та являлась мафией и преступницей. Прослеживалось нахальство кое-какого человека, определённо внёсшего свой вклад.  — Вы так похожи, не замечали? Продолжайте свои беседы уже вдвоём, у меня дела, — она предпочла не отвечать на вопрос Осаму, вместо этого уведомила о своём уходе. Воздух накалился до невозможности с появлением Дазая. Мафия могла бы выдержать присутствие одного из них, но обоих… Это обещало адскую головную боль, которая ей точно не была нужна.  — Мы не договорили, пташка, — спокойно и ласково протянул Достоевский, чем заставил вздрогнуть Лею от услышанного тона. Это звучало по-настоящему нежно, будто тот и не притворялся.  «Сколько же в нём лицемерия…» — нервно подумала Ринтаро, которая за свою жизнь повстречала достаточно подобных людей, но то, как это делал Фёдор, заставило задрожать от пугающей искренности. Бархатистый, даже шёлковый голосок звучал так по-доброму. Девушка ощутила странные чувства: было спокойно, но словно что-то оставалось не так. Обычно умиротворение не вызывало за собой сильную тревогу, чётко отдававшуюся во всём теле, а сейчас чувствовалось неотпускающее беспокойство. Лея злостно цыкнула из-за противоречивых чувств, которые ввели в тупик. Они точно не сулили ничего хорошо, нужно было держаться подальше от всего, либо разобраться с этим.  — Мне плевать, — равнодушно ответила красноглазая, больше не взглянув ни на одного из парней.  Фёдор норовил пойти следом за девушкой, но появившаяся из ниоткуда рука перегородила бледнокожему путь, не давая приблизиться хотя бы на шаг ближе.  — Оставь её, — холодным и ровным тоном произнёс Дазай, в голосе послышалась угроза, а сказанное ощущалось не как просьба, а приказ. Глаза шатена казались непривычно тёмными и мрачными, не какими были обычно. Достоевский нахмурился, удивлённо вскинув брови от новых открывшихся сторон. — Нам есть о чём поболтать, — былая серьёзность испарилась, снова послышались весёлые нотки, сразу после того как брюнетка скрылась из виду в одном из поворотов. Осаму помог сбежать Лее от жуткого иностранца. — Что ты замышляешь, ввязывая в это Лею? Уж больно трудная пешка.  — Что ты, непочтительно звать её малозначительной пешкой, — отрицал Фёдор, не соглашаясь с домыслами Дазая. — Я всего-то желаю, чтобы каждый находился на своём месте. Нынешнее положение совершенно ей не к лицу, — загадочно протянул Достоевский, детектив нахмурился: понять истинный посыл сказанных слов можно, зная, какие настоящие цели он преследовал.  А это оставалось неизвестным. — Откуда ты знаешь, что она не на своём месте? Где же, как не в мафии? — спокойно спросил Дазай, отпустив руку, Фёдор даже не моргнул, а продолжал держаться своего лица. — Ей там хорошо, разве не видишь? Или у тебя проблемы со зрением? — подшутил Осаму, словно говорил элементарную вещь, в улыбке у него закрылись глаза. — То, что ей хорошо, вовсе не значит, что это её место, — таинственно протянул Фёдор. — Неведение — порок… — ещё более загадочно сказал бледнокожий, хитро улыбаясь. — Подожди… неужели ты желаешь ей такой судьбы?! — испуганно заявил Осаму, наконец настроившись на одинаковую частоту с мыслями Фёдора. Ухмылка иностранца стала ещё шире, показались даже зубы. Для полной картины не хватало злорадного смеха, чтобы полностью дополнить портрет. Но он всё ещё оставался в своём уме, если так можно было сказать…