А если..?

      Прошла пара дней, монотонных и обыденных. Разве что Роме и Антону удалось растопить лёд, медленно, но верно, сближаясь. Катины старания подобраться поближе к Роме были, как и всегда, безуспешны – хулиган не пускает в своё сердце кого попало, а уж Смирнову он знал достаточно, чтобы не пускать тем более. Полина же, не привыкшая к такому отношению, настойчиво боролась за внимание Антона и всё намекала, чтобы тот хоть проводил её до дома, пока он, в свою очередь, был вовлечён в совершенно новое для него общение, оказавшееся глотком свежего воздуха. Семён ощущал отстранённость товарищей, но не хотел признаваться даже себе, что явно проигрывает такому собеседнику, как Петров, с которым было и о чём поговорить, и над чем от души посмеяться. Не до конца ясно, кому из этой троицы пришлось хуже. Каждый ощущал себя в той или иной степени брошенным, и даже славное пятничное утро – утро перед выходными! – не принесло обыкновенного облегчения.       Даже тёмные краски неба не повлияли на приподнятое настроение немного помятого, но всё же сравнительно бодрого Антона. Первое, что по пробуждении сделал блондин – с наслаждением потянулся, всё ещё лёжа в кровати. Он привык вставать зачастую в холодном поту а, если совсем уж не повезёт, с тремором по всему телу. Это утро снизошло на парня озарением – кошмары беспокоили его в значительно меньшей степени, позволяя выспаться. Ментальное состояние будто в определённой мере зависело от ощущения защищённости, которое появилось только сейчас. Заручившись "поддержкой" в лице значимого в школьной иерархии человека, любой почувствовал бы более плотную почву под ногами. Полина хорошая подруга, но держать оборону против школьного хулиганья явно не в её силах. Да и негоже парню прикрываться за хрупкой девочкой.       «А если бы я не вмешался тогда? А если бы проводил Полину до дома?»       Подобные мысли роем мельтешили в голове, а ощущение, что именно ими он и окрылён в последние дни, не покидало. Даже привычная беседа с сестрой за завтраком показалась непринуждённее и слаще обычного. Антон хотел было посидеть с Олей подольше, но решил, что с ней сможет увидеться и после уроков. Он вышел раньше из-за несколько предвкушённого настроения – просто управился с утренними делами быстрее обычного. Почему-то... дорога далась юноше нелегко, выкидывая всё новые подлянки в виде постоянных спотыканий и поскальзываний. Вероятно, из-за того, что парень всё витал в своих абстрактных мыслях и планах. Это была не лучшая из его прогулок, но заставляющая каждый раз невольно улыбнуться во время чуть не произошедшего падения в сугроб.       — Тоха! — крик за спиной заставил вздрогнуть и вернуться в реальность, но радостно обернувшись, Антон уже знал, кого увидит, ведь успел выучить все оттенки презабавного голоса.       Позади в привычной им манере лениво плелись Рома с Бяшей. В голову постучалась до боли очевидная мысль. Раньше они никогда не виделись перед школой. Или так только кажется? Во всём, должно быть, есть своя закономерность, сработавшая и в этом случае. Примерно так подумалось парню, которому неохота было терять лишние минуты в путаных мыслях, которые утонули в пучине из прочих им подобных.       Хулиганы, как ни странно, выходят пораньше, в отличие от дотошных отличников делая это, чтобы встретиться и успеть перекурить. Если же остаётся время, мини-банда идёт решать неисчерпанные вопросы с неугодными им однокашниками. Изредка Пятифанов со скуки прибивается к восьмым классам, в которых пользуется спросом среди самых разных девочек, от резких и нахальных, тех, что водятся с дворовыми ребятами, до робких любимиц учителей. Никто из них парню не интересен, но кто упустит возможность лишний раз потешить самолюбие, особенно если может заставить покраснеть одним уверенным взглядом?       Ребята поздоровались, подойдя чуть ближе и по очереди сцепляя ладони в рукопожатии. Парочка как ни в чём не бывало продолжила смаковать неизвестную для Антона тему. Ромка начал яростно загонять что-то про не то драку, не то праздник – контекст был чересчур уж размытым. Осмелевший Антон решил вклиниться в оживлённое обсуждение, видя, что грядущее событие явно не находится под грифом секретности.       — Ну! Звонила вчера мать Катьки, она ж староста! Рассказала всем! Тоха, спишь ещё что ль? — начал взбудораженно излагать Рома. Антон понял, почему не в курсе событий. Информатор в лице Кати или кого-либо с ней связанного вряд ли захочет первым делом оповестить Петрова.       — А что будет-то? — предвкушение было двояким. Любые происходящие в жизни класса события обходили замкнутого парня стороной, из-за чего особого энтузиазма он не ощутил.       — Новогодний дискач, на! — перебивая, резко бросил Бяша.       Стало ясно, что так взбудоражило парней. Для старших классов это весомый повод лишний раз пригубить и немного развлечься, оставив серую рутину с трезвостью за плечами, на завтра.       — Весело, наверное, будет. Жаль, я танцевать не умею, — неловко проговорил Антон, не желая совсем уж рушить атмосферу ликования, но намекнув, что не совсем его разделяет.       — Та забей. А я, блять, первого класса танцор? — сказал Рома, на что все трое искренне рассмеялись. — Да и не за танцами я туда пойду. Всяко ведь оно лучше бесконечных уроков, звонков и домашки, — продолжил Рома, притворно морщась. Антон понимал, что такая компания вряд ли придёт без блеска в глазах, если не в худшей кондиции. Он никогда не разделял этих пристрастий, но понимал, что не может побороть интерес и хочет-таки пообщаться с ребятами в новой обстановке.       — А можно с вами?.. — Антон сказал это робко, но явно подхватив от своих товарищей нотку энтузиазма.       — Хочешь – иди, хочешь – нет, — Пятифан пожал плечами, бросая на юношу несколько высокомерный взгляд. В этот момент Петров ощутил укол обиды и тут же отвёл взгляд.       «А ведь подумал было, что... а что, важен им, что ли? Сразу мог понять, что полнейшая глупость всё это. У них там своя компания», — не самые приятные мысли, но как показалось Антону – вполне справедливые.       — Значит, пойду, — свой голос парень услышал будто со стороны, уже снова глядя в направленные на него глаза. Он больше склонялся к печальному отказу от разочарования и проведению праздничного вечера в одиночестве, но что-то будто заставило дать положительный ответ. Будто он... поддался на слабо. Эти нахально пялящиеся глаза вынудили ответить так бесстрастно, будто обоим абсолютно нет дела до темы их разговора.       — Слово пацана? — Рома сказал это с усмешкой.       — Чего?       Н-да... над знанием дворового лексикона Антону ещё придётся поработать.       — Ловлю на слове, говорю, — хулиган наконец выпустил жертву из неосязаемой хватки своего цепкого взгляда.       Оставшуюся дорогу до школы ребята обсуждали всё подряд. Бяша успел поупрашивать нарисовать себя, на что Пятифанов только закатывал глаза, а Антон тактично отшучивался. Петров, в принципе, ощутил некую особенную атмосферу таких утренних шествий. Даже узнал, что мусолить слухи могут и, видимо, любят, не только девочки.

***

      Уже заходя в раздевалку, Антон встретился взглядом с Полиной, которая только-только выходила. Девушка изменилась в лице, скорее всего, ища в глазах объекта влюблённости понимание. Она явно хотела поговорить.       Полине хотелось делать всё, о чем он попросит, лишь бы лишнюю минуту парень просто постоял рядом с ней. Привычное амбре уюта, исходящее от Антона, кружило её голову много больше, чем любой навязчивый одеколон. Всякий из них не мог передать самого человека, что отдельным образом отторгало творческую натуру. Но даже тонкие родные нотки сейчас нельзя было почувствовать полностью – они разбавились не сильным, но ощутимым "Балтийским", одним из столь ненавистных девушке мужских ароматов. Перманентно-романтичное настроение улетучилось, когда парень не удосужился и поздороваться. Он без задней мысли прошёл мимо, просто не успев среагировать на внезапное появление девушки, и продвинулся внутрь тесной раздевалки, подталкиваемый остальными желающими успеть на урок. Приветственные слова от юноши прозвучали только у кабинета, где Полина трепетно его и ждала. Она прильнула к Антону, в его уже давно родные объятия.       — Ты стал так часто проводить время с Ромой и его друзьями. Уверен, что это... надёжно, что ли? — словно желая отвратить от неугодной себе компании, выкинула девушка, невинно хлопая глазками.       — Что ты! Мы действительно подружились. Наверное... Не могу говорить за всех, но они мне даже, кажется, более-менее доверяют, — почти восторженно проговорил Антон.       Он не хотел обижать подругу, но искренне делился тем, что могло ей и не понравиться. В конце концов, потакать её самолюбию, подыгрывая в удобную девушке сторону – не в его планах.       Еле успевший начаться напряжённый разговор прервала оглушительная трель школьного звонка. Последующие уроки парень сильно погружался в себя и начинал непроизвольно рисовать. Теперь привычное лицо Ромы, что всегда появлялось в таких ситуациях, было более детальное. А далее всё было однотипным, кроме третьего урока.       Шла контрольная работа, и пока учительница проводила введение, рассказывая о темах, что будут встречаться в тесте, о времени, выделенном на работу, и о том, как оформлять ответы, Рома с Бяшей смеялись. Они делали это не слишком нагло и громко, но в тишине всего класса это было отчётливо слышно. Ударив по столу рукой, учительница окликнула их:       — Пересаживаешься, Пятифанов! Сядь, вон, к Петрову! Глядишь, ума наберёшься! — разочарованно выдохнув, она продолжила говорить о правилах.       — Прекрасный выбор, — шёпотом и со смешком сказал Рома, скорее себе, но услышал и Антон. Ну, учительница же не знала, что они вдруг стали друзьями, которым вполне комфортно друг с другом.       Как началась контрольная, Рома отпускал много всяких шуточек, даже не для его соседа по парте, а мысли вслух, что смешило их двоих ещё больше.       Во время теста было разрешено опираться на записанные ранее материалы для решения некоторых задач. Антон не поддавался бессмысленным думам в лишний раз и преспокойно достал тетрадь, положил на парту и развернул на нужной странице. Опустив глаза на открытый лист, тут же увидел свой набросок, сделанный ранее в первой попавшейся тетради. Кто же знал, что понадобится она именно тогда, когда Рома будет в нескольких сантиметрах от него. Он резко и с ожидаемым громким звуком захлопнул тетрадь.       Быстро спрятав её под парту, он стал вырывать листок, комкать и убирать в рюкзак. Учительница, отреагировав на подозрительное количество громких звуков, раздражённо выдохнула. Листок скомканной бумаги остался у парня в руке.       — Петров! Ну что за влияние! Отдавай сюда! — учительница стояла перед партами и протянула руку, мол, подойди и отдавай. Но Антон беспрекословно подчиняться не планировал. В его голове замельтешило огромное количество вытекающих проблем, если лист этой бумажки окажется у учителя.       «А если развернёт, а не просто выбросит? А если ещё и всему классу покажет, дескать, посмотрите, чем занимается отличник на контрольной работе? А если и родителям отдаст? Боже, сколько вариантов развития события, которых допустить нельзя, ведь только всё наладилось. »       На вдохе Петров волнительно сказал:       — Я убрал... Больше не достану... — он сильнее сжимал листок в ладони, в надежде, что он напрочь разорвётся, превратится в пыль, исчезнет объект, что может всё испортить.       Взглянув на Рому, Антон увидел на его лице явное непонимание происходящего, и если посмотреть на весь оставшийся класс – такие же выражения лиц, что, развернувшись, словно прожигали его насквозь. Нежность характера никуда не делась, хоть и года миновали, страх снова оказаться публично приниженным был, и когда так грубо разрывали шрам от очень глубокой раны, хотелось спрятаться, закричать, убежать.       «Нельзя, чтоб моя дружба с ребятами была под угрозой, нельзя, чтоб Рома снова стал коситься на меня, как на жертву, нельзя допустить отсутствие его смеха в моей жизни, нельзя!» — тревожный момент стал критическим не только из-за бьющей по вискам острой боли, но и из-за искренности своих намерений.       — Неси! — будто ядовитая стрела сорвалась с губ учительницы, пронзив Антона прямо в сердце. Казалось, что воздуха перестаёт хватать, его глаза забегали по классу, и он не знал, что можно сделать в таком положении. Давление сверлящих глаз чувствовалось, даже если не смотреть на мир вокруг, состоящий из бесчувственных зверей. Катя снова начала шушукаться с подружкой, а Семён хитро улыбался, растягивая губы в кривой улыбке.       «Они видят, что я слабею, и бросаются, дабы разорвать меня».       — Что с тобой? — хмуро и едва слышно спросил Рома. А учительница начала подходить к Антону с целью просто вырвать у него из рук листок. Стук каблуков, который становился всё ближе, вводил в ещё большее состояние тревоги, он хотел бы найти спасение, но куда не посмотри – нигде его не было. Учительница выхватила листок и вернулась туда, где стояла.       — Продолжаем! Не отвлекаемся! — крикнула она классу, держа в руках комок бумаги. Антон сверлил его взглядом, наблюдая за дальнейшими действиями учительницы.       «Выкинь, просто выкинь...»       Хоть это и не лучший расклад, ибо его реакцию увидел весь класс, в том числе и Семён. Если он просто достанет из корзины этот листок, это уже будет полный провал, ибо все понимают, что будет дальше. Наговорит он намного больше, чем это может сделать учительница. Она стала разворачивать листок и оглядывать содержимое. Антон словно вмялся в стул, голова легонько вскружилась. Но Лилия Павловна, не предав никакого значения рисунку, даже не думая, кто на нём изображен, просто положила его в ящик в столе.       — Я уж было подумала, что Петров был отличником, ибо списывал, пф, — тише обычного сказала учительница, рассуждая вслух.       Выдох. Антон немного пришёл в себя и окинул взглядом соседа по парте. Рома всё ещё был в заметной растерянности, непонятливо оглядывая Петрова.        Последний же попытался закончить контрольную работу, но сфокусироваться ему не удалось. Робко подняв руку, он попросился выйти. Хотелось умыться, просто подышать. Это он и сделал после того, как его отпустили. Какое-то время он стоял, опершись на стену, и старался реабилитировать своё состояние долгими вдохами и выдохами.       Как вдруг в его скромную компанию затесался нежданный гость, слишком неожиданно проявляя дружелюбные намерения.       — Тоха, что с тобой? — Рома встал перед Антоном, заглядывая в его глаза с особой аккуратностью. Петров выдохнул с бо́льшим облегчением, когда поймал на себе холодный взор хулигана. Не смотрел он так, словно его мнение о новоиспечённом товарище навек испорчено, скорее, абсолютно наоборот.       «Вот он, здесь, всё хорошо, он пришел узнать как я, ему не всё равно, всё хорошо...» — проговаривал про себя парень, так и не отрываясь от глаз его собеседника.       — Да всё в порядке, просто это, наверное, нервное, все так обернулись, а там был просто рисунок, Бяшу пытался нарисовать... — неестественная лёгкая улыбка украсила лицо Антона. Но момент осознания появился в голове намного раньше ожидаемого, и подбил ещё не охлаждённый рассудок новой дозой напряжения.       «Что за мысли? Почему меня так это успокоило? Ладно, я перенервничал просто, я не хочу терять новых друзей, да и теперь без этих издёвок живётся лучше, да...» — Петров вёл красочный диалог с собой, пытаясь оправдать такую бурную реакцию на внезапное исчезновение новых друзей.       — Ну, пойдём тогда, — Рома показательно кивнул в сторону двери и в дружеском жесте хлопнул Антона по плечу. Немного пройдясь до кабинета, у Ромы тоже возникли странные, гулящие вокруг да около мысли:        «Почему я так разволновался? Чё это за нежности? Пацан же, сам бы разобрался. А, похуй…» — но он явно не придавал им такое трепетное значение, в отличие от его друга.       Вернувшись, ребята доделали контрольную работу. Рома и Антон, что вовсе не удивительно, оба написали её на "отлично". По очевидным причинам, Антон дал списать, а после урока они вдвоём долго шутили, что теперь сидеть будут только вместе. Бяша такие шутки не оценил, потому при нём они напомнили, что это всего лишь шутка, и скоропостижно забыли о ней.

***

      После этого урока Полина подошла к новому трио и аккуратно спросила:       — Антон... может, сегодня ты проводишь меня до дома? — она была явно смущена, а Петрову было уже неудобно от такого количества неизменного вопроса за столь короткий промежуток времени. Он понимал, что девушка не хочет потерять их дружескую связь, таким образом пытаясь её как-то поддержать, но не осознавал, что в её интересах испортить его взаимоотношения с Ромой в целом.       — Нет, извини, с Олей надо будет посидеть, родителей дома нет, — сказал Антон, все ещё не терзаясь совестливыми мыслями. Сейчас необъяснимый интерес вспыхнул в совершенно неожиданной потребности в общении с другими людьми. Полина молча ушла по своим делам, а ребята продолжили оживлённо что-то обсуждать.       Будь у этой тёмненькой и милой девчушки хотя бы один, но заметный шанс, где она могла бы подтолкнуть сомнительных новых друзей на ругань, она бы воспользовалась им, чтобы всё вернулось на свои места. Подумала ли она, что будет, если произойдёт такое?       Нет. Не подумала, что если допустить их ссору в такой ситуации, у Ромы и всей его компании, куда непременно вернётся Семён, будет множество компрометирующего. Что их издёвки станут сильнее на почве резких негативных чувств, а не просто из-за иерархии.       Конец очередного дня, все разбегаются по домам. Ребята снова идут в уже более привычной компании. Как Бяша свернул на свою улицу, Рома стал интересоваться важными для него деталями, рассчитывая на искренность диалога наедине.       — Тош, если там был обычный рисунок, почему ты так отреагировал? — в этот момент высокий тёмный парень в спортивных вещах, внешность которого напоминала волка, казался нехарактерно заботливым.       — Да не знаю... — словно тянул время Антон для более правдоподобного изъяснения своих мыслей. — Я и не придал значения, потому и отдавать не хотел – ну, это же просто рисунок... А потом все так начали смотреть, я как будто из мира выпал, — Петров выдавал своё лёгкое волнение совершенно неосознанно, хоть и пытался спрятать его как можно глубже.       Тема замялась. На развилке ребята уже планировали прощаться, как Рома, неожиданно даже для себя, спросил:       — Слушай, может, пройдёмся немного, прогуляемся? А то чё, вечер пятницы же,— Пятифанов совсем упустил небольшой диалог Антона с Полиной в школе, но буквально через пару секунд опомнился и тише сказал: «А, я забыл что тебе с Ол...»       Но Антон, уже задумавшись над прошлым вопросом, резко выдал ответ, даже не услышав, что договаривал хулиган.       — Да, можно. Только зайду родителей предупрежу, — Петров дружелюбно улыбнулся. — Как раз рюкзак скину. Не прощаемся тогда? — закончил юноша и уже направился к дому.       Рома остался дожидаться Антона в одиночестве. Завис в полном недопонимании, недоверчиво нахмурившись.       — Родителей? — сказал хулиган вслух, но только лишь сам себе.