***
Антон к этому времени только преодолел лестницу на второй этаж, найдя у кабинета по разную сторону Полину и Рому с его компанией, в которой присутствовал и Семён. С явной досадой Петров вклинился в компанию к Морозовой. Конечно, его слегка злило, что из-за какого-то крупного парня он не может пообщаться с более интересными для него личностями. — Привет?.. — все старательно делали вид, что позавчера никто друг на друга не кричал, особенно Антон, инициатор разговора. — Привет, — девушка оторвала свой взгляд от стены и посмотрела на парня. — Чт... что у тебя с носом?! — вскрикнула девушка и стала приближаться, положив руки на щёки, оглядывая синяк. К слову, за ночь он стал побольше. — Тише! — шёпотом осадил её Антон – не хотелось ему привлекать лишнее внимание. — Это они... они тебя так!? — потише, но недостаточно, продолжала Полина. Рома услышал это, ведь он стоял напротив, но Антон был развёрнут к нему спиной. Он смерил своих товарищей взглядом, и всё стало немного яснее, когда на лице Семёна появилась ехидная улыбка. Рома подошёл к Антону и, развернув его к себе за плечо, оказался неприлично близко. Ну, если брать за норму ранее привычное для них расстояние. Хмурясь, Рома посмотрел на синяк, а после сфокусировался на глазах немного напуганного парня. — Вот сука... — Рома повернул голову к Семёну. Одарив Антона лёгкой и едва заметной улыбкой, что говорила: «Щас за тебя ему голову оторву», он направился к своей компании. — Пошли, — он кивнул им в сторону лестничного пролёта, и парни послушно пошли вслед. Добравшись до угла, где не наблюдалось ни единой души, Рома развернулся к Семёну и одним своим напором заставил Бабурина прижать уши. — Ну чё, Сёма, не пизди, что я тебя не предупреждал, — высокий парень показательно размял кулак. Семён помнил о наказании, но не смог с должной серьёзностью отнестись к нему. Ведь он часть их особо опасной группировки, а не какой-то там Антон Петров! Не успев возразить что-либо Роме, или сказать что-то в своё оправдание, Бабурин получил оглушающий удар в щёку. Семён немного потерялся в пространстве, но опомниться ему никто не позволил. Второй удар последовавший незамедлительно, попал предположительно ближе к носу. После Рома грубо оттолкнул его к стене так, что тот с глухим звуком ударился об неё спиной. — Не буди во мне зверя, Сёмочка! — подойдя ближе, Рома со свистом разрезáл воздух кулаком, перед тем как тот встречался с лицом Бабурина. — Сёмочка-тёлочка, на! Не по-пацански поступаешь! — наблюдающий за всем Бяша не оставался в стороне. Не мог бурят воздержаться от комментариев, которые явно будут выказывать поддержку его лучшему другу. Семён и впрямь боялся Рому – и из-за своих комплексов, и из-за его более хорошей спортивной подготовки, ведь крупный парень был в выигрышном положении только благодаря телосложению и компании. Против умелого противника он буквально ничего не может. — Рома, ты чё... — ныл себе под нос Семён, скручиваясь и закрываясь руками. — Знай, что в следующий раз, — Рома вальяжно отошёл от Семёна, ожидая, когда тот поднимет на него глаза. Он гордо приподнял голову, а когда увидел, что побитый парень смотрит на него, продолжил, — я разорву тебя нахуй! — Рома рычал, никак не говорил. Развернувшись, они с Бяшей спешно удалились, по-дружески обмениваясь одобряющими взглядами. Антон увидел, как обратно возвращаются ребята уже вдвоём. Был ли он доволен? Да, определённо. Невольно улыбнувшись, он посмотрел на Рому, словно гордясь им.***
Прозвенел звонок. Семён пришел на урок спустя минут двадцать. На его лице были явные следы драки, в которой он по всем фронтам проиграл. Слегка припухший синяк был на крае немного заплывшего глаза, он желтил и перетекал в фиолетовый след на щёке. На другой части его лица тоже была рана, но не такая явная. Никто и не удивился бы, будь это не Сёмен. Слегка ошарашенный класс молча оглядел его, а учительница лишь язвительно выдала: — Может наконец учиться начнёт... Очень некомпетентно со стороны учителя. Два последующих урока прошли как обычно, Семён пропадал где-то – вероятно, не хотел попадаться на глаза. Но на третьем уроке на своей парте Рома обнаружил записку. «После этого урока жду только тебя под лестницей». Пожалуй, это место можно прозвать самым конфиденциальным, туда абсолютно никто не заглядывает. Рома с интересом посмотрел на Антона, ведь подсознательно он решил, что никто, кроме него, это быть и не может. Когда в ответ он получил абсолютно обычный вопросительный взгляд, Рома слегка нахмурил брови. Оглядев оставшихся одноклассников, парень явных претендентов не обнаружил. «Что же, ладно...» Он убрал записку в карман и как ни в чем не бывало продолжил отсиживать урок. Как прозвенел звонок, все разошлись по своим делам. Полина же примкнула к Антону – она знала, что сейчас Катя будет общаться с Ромой, и ей не хотелось бы изменений в плане. — Как сестра? — словно девушка спросила первое, что пришло в голову, лишь для того, чтобы разжечь диалог. — Ну, как обычно... — слегка опешив от такого напора и внезапности ответил Антон. Полина проводила взглядом Рому, который шёл вдоль коридора. Даже удобно, что они остались вдвоём в классе. «Кто это может быть? Что за разборки личного характера? Неужели тот тип действительно решился со мной пообщаться? Попросил, чтоб кто-то из класса положил эту записку?» Мысли у Ромы были разные, да только он никого не боялся. Более уверенно, чем обычно, он продолжал свой путь к лестнице. Пожалуй, любил он разборки. В них он никогда не проигрывал ни интеллектуально, ни уж тем более физически. А ведь и впрямь, Рома выглядел со стороны совсем как опасный хищник, зверь из древних поверий: бесстрашный, бессмертный. Берегись и сжимай челюсть, посмотри на его стаж, парень. Каково было то ли удивление, то ли разочарование, когда перед ним открылся образ посланника. Хрупкая девушка стояла, хитро улыбаясь. — Привет, Ромочка... — тихо пропела его одноклассница. — Катя? — кулаки в карманах разжались, он принял более расслабленную позу. — Да я тут поговорить хотела насчёт твоего дружка нового, — злобно хихикнув в конце, девушка ожидала реакции, но Рома молчал, давая ей время высказаться. — Слышала я, что дружит он с тобой не потому, что ты парень хороший, — Катя закачалась в разные стороны на носочках. — Он, оказывается, просто прикрыться тобой хочет, да-да, — беспощадно продолжала собеседница. — Это он Полинке рассказал, а она мне, — Рома недоверчиво смотрел на неё, но через пару секунд вспомнил: «И вправду, ведь Антон недавно прогуливался с Полиной, Бяша рассказывал», — это ещё не показатель, но коварная тень сомнений уже закралась. — Представляешь, какая подлость! За то лишь, чтобы его Семён не бил, с тобой общается. А Полинке рассказывает, как тебя терпеть не может. Чувства у Ромы были двоякие: вроде в это и не верится пока, а вроде когда кто-то так быстро становится чем-то сокровенным впервые за всю жизнь, ты становишься более внимательным. Ведь если он ранит твою душу, такое ранение будет ощущаться как летальный исход. Травма без кулаков и ножей, травма, что со временем не факт, что заживёт. Куда опаснее обычной драки за школой. — Мол, к тебе в доверие войти так, чтоб ты не бил его, ведь он будет про тебя всё знать, и если что – всему классу расскажет, чтоб унизить! Да-да-да... — продолжала девушка, точно видя, что Рома от услышанного закипает, искусно стараясь пошатнуть его. — Ну хорошо, что я тебе рассказала, потом поквитаемся, Ромочка! Мне пора, — Катя упорхнула легчайшей бабочкой, оставив парня самостоятельно разбираться в своих чувствах, даже не выслушав ответ.***
Первым делом, весь Пятифановский гнев обернулся к нему же. Он с размаху ударил по стене кулаком, кожа на костяшках надорвалась, оставляя небольшие раны, из которых медленно выступала кровь. «В мире никому, кроме себя, нельзя доверять», — включилась заезженная пластинка, проигрываемая в сознании. Кажется, как слагали поверья, зверь всё же проснулся. Рома, сжимая кулаки, направился на поиски Антона для дальнейшего выяснения отношений. В то время Полина всё ещё заговаривала Петрова глупыми вопросами и бесполезными рассказами. Ему было неудобно за прошлые случаи, и он покорно слушал. Они были одни в классе, ведь шла большая перемена, вот все и занимались своими делами. Рома не нашел Антона у кабинета, где у них следующий урок, но Ромку нашел там Бяша. — Э, Рома, что случилось? Открытого гнева на его лице нельзя было не заметить, особенно близкому другу. При подробном изучении образа Ромы можно заметить и небольшие следы засохшей крови на костяшках. — Умолкни! — сорвалось с губ Ромы, он отправился дальше на поиски Антона. Спустя непродолжительное количество времени он проверил класс, где и находилась его цель. — Выйди! — смотря на Полину, вскрикнул Пятифан. Если бы ситуация не была заранее девушке известной, она бы вмешалась, но сейчас послушно покинула класс. Рома подошёл к парте, за которой сидел всполошённый Антон, но сразу кулаки распускать не стал. — Я тебя насквозь вижу, думал, так просто проведешь меня?! — в ответ на это восклицание Антон удивлённо дёрнул бровями, склоняя голову набок. — Что случилось? — взгляд Антона упал на руки Ромы, которые он положил на парту с громким сопровождающим ударом. — Это кровь? — Антон попытался прикоснуться к травмированной кисти, но ему этого не позволили. — Ты говорил тогда, что я, оказывается, спокойный парень. Вот только теперь не суй ко мне свой ебальник! — он взял Антона за край одежды и притянул к себе. Вот теперь они были действительно неприлично близко. — Рома.... — напуганный Петров буквально выдохнул чужое имя, не пытаясь дёргаться и избежать печальной участи. Вытащить Пятифанова из бушующих чувств вышло даже проще, чем предполагалось. Парень отпустил край одежды и позволил Антону упасть обратно на спинку стула. «Почему? Почему я вообще ей поверил?» — агрессия никуда не делась, но Рома старался отрезвить рассудок, а не действовать согласно приказам пылающей злобы. — «Нет, Катя же главная сплетница, как я могу ей верить? Я должен сам, блять, подумать!» — наказывал сам себя парень. В воздухе застыла тишина, во время которой Антон старательно пытался понять причину произошедшего. — Рома... Рука... Надо под воду холодную, — он не знал, что ещё сказать, присутствовало ощущение, что вопросы испортили бы всё сильнее. Рома слегка успокоился, решил, что будет аккуратнее с информацией, что доверяет Антону, но слепо верить Кате не станет. Стыдно. — Извини... — отворачиваясь, проговорил тихо Рома. — Вспылил. — Что случилось? — до сих пор боязливо уточнил Антон. — Заткнись нахуй, — махнув рукой, Рома вышел из кабинета. Злость не испарилась, потому лучшим решением было просто уйти, а не обсуждать это сейчас. Он не подумал, как может задеть этой фразой Антона.***
На выходе стояла ожидающая Полина, которая тщетно пыталась подавить свою хитрую улыбку. Она осмотрела удаляющегося Рому и аккуратно зашла в класс. Морозова ожидала немного другой исход, но так даже лучше. — Тоша, что случилось? Он не бил тебя?! — подбежав обратно к Антону, Полина деланно волновалась. Взяв его лицо в мягкую ладонь, она вертела ею, выискивая синяки. — Не трогай, пожалуйста... — поникший Антон слегка отодвинул её руку, молча встал и направился к следующему кабинету. Для него картина была вообще дикой. Внезапно появился Рома и начал кричать на него – в чём он виноват? Кажется, всё встало на свои места. Мир стал серым, болезненное ощущение обиды спустилось и пронзило насквозь его сердце. До урока он так и не дошёл. Остался в туалете. Он впервые прогуливал свой урок, так ещё и при таком стечении обстоятельств. Антон периодически умывался, ходил кругами, сидел на холодном полу, но понять, с чего была такая реакция, он не смог. Мир вокруг зудел, раздражал, давил, словно медленно закрывая парня в коробке. Коробка, словно стена, загородила всё солнце этого мира, не позволяя даже лучику пройти. Воздуха в ней тоже нет – задыхайся, но сиди. Шершавые стенки, касающиеся кожи, заставляют мышцы дёргаться от неприязни, но и двигаться в коробке запрещено, ведь не хватает пространства. — Что я сделал? — волнительный шёпот неосознанно сорвался с губ Антона. Он продолжал сидеть на полу, взявшись руками за голову. Его отсутствие заметил и Рома, и хотя он не хотел, но волновался. Пятифанов понимал, что пропажа Антона только его заслуга, а с каждой секундой отступающих эмоций он всё больше и больше сожалел о содеянном. «А если бы я ударил его? А если подумал бы как человек нормальный? А если он вообще попал в какую-то передрягу?» Тонувшие в омуте парни начинали оборачивать любые невзгоды раздирающей виной лишь к себе. «А если я ему бы сказал что-то? Может, это исправило бы ситуацию? А если не дал бы ему уйти? А если смог бы найти подходящие слова?» Антон не смог справиться с грузом происходящего, поэтому, выйдя из туалета, он шустро прошёл в раздевалку. Он не смог бы сегодня смотреть в глаза такому близкому, но чужому теперь человеку. Хотя вряд ли сможет и потом. Что-то скребётся на душе, разрывает нутро, мешает уйти – ощущение невыполненного долга, незаконченного разговора, но он даже и не подумывал выяснять отношения. Каждый от чего-то зависим, и до скрипа в зубах тяжело, когда это не сигареты, которые ты можешь купить, а человек, такой же непредсказуемый, как и ты. Ты зависим, мы зависимы. Не вылечить такое кодировкой, не вылечить алкоголем, не вылечить уколами или антибиотиками, не вылечить чужими руками. Выбери мне наручники, да оставь около себя на всю оставшуюся жизнь, не дай мне потерять равновесие. Антон потерял равновесие. Выйдя из школы, он запнулся и упал на руку. Что может сделать происходящее ещё хуже? Спеша, он поплелся домой. Звонок прозвенел. Рома вышел из кабинета, оглядываясь по сторонам – нет нигде. Даже если поискать, не найти. Состояние стремительно ухудшалось. Рома накинул куртку и, спеша, направился в курилку. За ним, словно хвостик, пошёл Бяша. Ничего не понимая, но слепо поддерживая своим присутствием, он протянул Роме свою сигарету. Глухая тишина, звон в ушах. «Нахуй это всё», — подумалось Роме и, пожав Бяше руку, парень направился гулять, положив свое бесформенное и неограниченное безразличие на продолжающиеся уроки.