Малышка

Хината нашла Кристин плачущую у опушки леса возле приюта. Ей хотелось поддержать подругу, сказать хоть что-то, признаться в том, что ближе этой девушки у нее никого нет. Но, как немая девочка может выдать что-то красочное? Она не умеет говорить. А язык их жестов был довольно скудный, что вызывало лишь трудности в подобных ситуациях. Она похлопала Кристин по плечу, бесшумно подойдя к ней со спины и та вздрогнула. — Зачем пришла? — Буркнула она. Хината вздохнула глубоко и обреченно. Конечно, Кристин расстроена, и Хината прекрасно помнила ее потрясающий способ сделать легче, когда кому-то плохо. Она просто обняла ее и заплакала вместе с ней. Через какое-то время Кристин сдалась и уткнулась в плечо подруги, проливая слезы. — Я не смогу без тебя здесь… Даже те несколько месяцев, что мне предстоит пробыть здесь до моего дня рождения… Я просто… Оказалась не готова к этому… Все слишком внезапно… — Шептала она в плечо девушки. — Ты, ведь, единственное дорогое, что есть у меня здесь… Хината считала также — Кристин была ей, словно сестра. Но, такова жизнь. Им все равно нужно было бы расстаться не сейчас, так через несколько месяцев. Она отстранила девушку за плечи, заглядывая в глаза, а потом жестами попыталась объяснить ей все. Ты моя подруга. — Быстро показала она руками. — Я люблю тебя. Мы — сестры навсегда. Кристин всхлипнула и бросилась обнимать Хинату снова. — Поклянись мне, что когда у нас закончатся три года отработки, мы найдем друг друга! Она кивнула. Найдут. И снова будут вместе. Им ничто не сможет помешать. Хината будет писать мадам Лемье, а она читать письма для Кристин. А когда самой Кристин исполнится восемнадцать, она попросит настоятельницу отправить Хинате адрес, куда определили работать подругу. Потому, что они — сестры. Пусть и не по крови. Хината знала, что так же сильно она любила бы Ханаби и Неджи, будь они живы. Кристин заменила их ей. Они пропустили завтрак, сидя вот так вот в обнимку, но их задачи в доме никто не отменял. Хинате предстояло завести тесто на выпечку, за которой должны прийти к обеду, а Кристин должна была отправляться помывочную, сегодня был день стирки. — Идем, мадам Лемье не будет в восторге, если не обнаружит нас на рабочих местах. Погоревали и хватит. Прости меня за такую резкую реакцию, Рени. Хината кивнула и отправилась вместе с подругой назад в дом. По дороге обратно девушка увидела двух лошадей, стоящих у коновязи. На миг она залюбовалась животными и, подавив желание подойти и погладить, направилась в дом, думая, что сегодня там гости, а значит возможно кого-то снова выбирают для опекунства. Это большая удача для ребенка — обрести семью в таком приюте. А судя по амуниции вороного скакуна — приехал довольно обеспеченный человек. Повезет какой-нибудь малышке. На секунду Хината вспомнила, что таких вороных лошадей фризской породы разводил дядя Фугаку. Фризы были любимейшими лошадьми Хинаты и цепляли глаз везде, где бы она их не встречала. За всю историю пребывания Хинаты в приюте, она помнила лишь троих малышек, кому несказанно повезло обрести семью. И одну из них приехала выбирать как раз семья верхом на фризах. И она безумно радовалась судьбе таких детей, украдкой думая, что, наверное, сама такого себе не хотела бы. Никто в целом мире не смог бы заменить ей ее родителей. Девушка протянула руку к дверной ручке, но дверь неожиданно распахнулась, выдергивая ручку из ее руки так резко, что она не успела ничего сообразить, лишь по инерции последовала за дверью. А потом влетела в мужчину, не глядя выходящего из дома. Она судорожно схватилась за дорогую ткань его фрака, чтобы не упасть, чувствуя себя немного виноватой, что мнет ладонями столь дорогое одеяние. Втянув носом отдаленно знакомый аромат, Хината на мгновение замерла. Ее аккуратно обхватили за плечи чьи-то руки, слегка отстраняя от себя. — Простите меня за мою невнимательность. — Сказал мужчина и она подняла на него глаза. Ужас сковал ее от макушки до пальцев. Это был он! Он нашел ее! Последнюю из рода Хьюга. Чтобы убить? — Малышка! — Выдохнул Итачи все еще сжимая ее за плечи. А потом в ее глазах все померкло и Хината обмякла в его руках.

***

— Малышка! — Итачи не мог больше ничего сказать. Девушка с глазами, полными вселенского ужаса определенно узнала его. А потом обмякла, падая в его объятия. Это она! Это действительно она. — Рени! Рени!!! — Завопила девушка, которая была в этот момент на крыльце дома. — Что вы с ней сделали?! Помогите!!! Она подняла такой шум, что в одно мгновение в коридоре появилось с десяток девочек, которые любопытно уставились на мужчину, держащего в руках бессознательную девушку. — Что здесь происходит?! — Послышался за их спиной голос настоятельницы. Она торопливыми шагами мчалась из своего кабинета на поднятый шум. — Что вы себе позволяете! Итачи выпрямил спину все еще держа в руках бессознательную девушку. — Мадам Лемье. — Он не мог найти в себе слов, чтобы сказать то, что сейчас должен. Собравшись, Итачи все же холодно посмотрел на настоятельницу. — У меня на руках Хьюга Хината — последняя наследница клана Хьюга. Женщина в шоке замерла, неверяще глядя на молодого мужчину и переводя взгляд на его спутника, который уверено кивнул для подтверждения. По дому пробежалось бурное перешептывание. — Наследница Хьюга? — Кто такие Хьюга? — Бедняжка Рени… Итачи совершенно не понимал, кто такая Рени о которой говорят, и его очень раздражал шепоток. — Вернемся в ваш кабинет. — Отрезал Учиха. И, заручившись кивком настоятельницы, широкой горделивой поступью направился обратно, бережно держа на руках девушку. За ними пыталась увязаться еще одна — ровесница Хинаты. Она плакала и требовала объяснений. — Кристин, отправляйся выполнять свои задачи. — Прорычала женщина. — Всем отправляться по своим делам. Прекращайте балаган! И дети послушно разбрелись, только девушка, сопровождавшая Хинату еще какое-то время смотрела им вслед. Женщина заперла дверь кабинета и Итачи, положив девушку в кресло, встал позади него. — Значит, она — наследница клана… — Пробубнила настоятельница себе под нос, присев возле Хинаты и положив руку ей на шею, проверяя все ли с ней в порядке. — Простой обморок. Она скоро придет в себя. — Женщина поднялась и начала ходить туда-сюда по кабинету, рассуждая. — Я должна была догадаться, что она не простая… Единственный ребенок на моей памяти, кто умел писать и читать… А ее манеры… Итачи не сводил глаз с женщины, которая начала ходить из стороны в сторону, словно говоря сама с собой. — Да, верно, это похоже на правду… Однако… Ее имя — Рени Боден, не Хината Хьюга. Она поступила к нам из госпиталя маленькой охотничьей деревушки шесть лет назад. У нас нет информации о ее прошлом, но если вы сможете документально подтвердить, что она принадлежит этому клану… Она нервничала. Очень нервничала. — Я могу забрать ее в японский квартал? — Спросил Итачи. — Нет. Не можете. До тех пор, пока вы не подтвердите родственную связь с Рени… Документально… Однако… Времени не так много, она подписала контракт с Сент-Мари-Мажор на три года… И через две недели уедет туда. — Возможно ли расторгнуть этот контракт и не ехать ей, оставаясь здесь? — Да, конечно, однако. На расторжение у нее всего две недели. После того, как она приедет в Сент-Мари-Мажор, расторгнуть его уже не получится. — Почему так? — Есть единственная возможность избавиться от уже подписанного контракта — если кто-то возьмет ее под опеку и оплатит ее долг до момента вступления его в силу. — Долг? — Итачи не совсем понял, о чем она. — Долг пребывания. Каждая девочка живет в пансионате за счет меценатов. Они дают эти деньги не просто так. Едва девочкам исполняется восемнадцать, они подписывают односторонние контракты и отрабатывают свое содержание, выплачивая долг назад. Если ребенка берут под опеку, семья обязана выплатить долг, накопленный этим ребенком. — Деньги — не проблема для моей семьи. Но, что если я сделаю это после вступления контракта в силу? — Это невозможно. Так сторона контракта, обеспечивающая девушек работой, защищает себя от возможных краж. Много лет назад были случаи, когда девушки выкупали себя сами, украв и продав драгоценности в доме, который их нанял. После этого возможность выкупа была вычеркнута из документа, который девочки подписывают. Она говорила, говорила и говорила. Не прекращая свою речь, рассказывая, что скоро его Хината отправится в Марсель и будет слишком поздно. Единственным способом избавить ее от контракта — доказать родственную связь и оплатить долг ее пребывания в приюте, как ее родственник. Но, это должно было занять гораздо больше, чем две недели. Ведь процесс восстановления имени — это нелегкая задача. — Что вы можете сделать быстро — заявить об опеке. Но, ваша семья все равно должна будет выплатить долг за нее. — Подытожила она. — Я же сказал, деньги — это не проблема. — Он был серьезен и немного суров и Мадам Лемье кивнула. — Хорошо. Еще одно… Опеку дают только полноценным семьям. Что ж, у него мало времени. Надо обсудить это с родителями. — Эта девушка вернется домой. — Заявил Итачи. — Я позабочусь об этом. — Я вас поняла, милорд. — Настоятельница чуть склонила голову. В этот момент глаза Хинаты затрепетали и распахнулись. Она пошевлилась и неуверенно села в кресле, а потом снова с ужасом посмотрела на Итачи и заплакала.

***

Нет, он пришел убить… Он… Он причинит вред… — Едва Хината раскрыла глаза, залилась слезами. Итачи Учиха, ее бывший нареченный, человек, которого она когда-то считала своей семьей… Из-за которого когда-то погиб весь ее клан. Он стоял сейчас возле нее и она больше никого вокруг не замечала. — Вы не могли бы оставить нас? Я бы хотел поговорить с Хинатой. — Заявил Итачи. — Есть одна проблема… — Сказала мадам Лемье. — Девочка нема… Она не хотела оставаться, ей было страшно… Почему настоятельница не видела ее страха? Но сил замотать головой и попросить у Хинаты не было. Она просто сидела и плакала. — Это не имеет значения. — Отрезал Итачи. И мадам Лемье подошла к Хинате. — Рени, детка. Это правда? Ты правда принадлежишь этой благородной семье? — Она рыдала взахлеб, но не могла обмануть. Лишь кивнула, закусив губу. Что ж, будь, что будет… — Тогда я оставлю тебя с этим молодым мсье, дам вам пятнадцать минут, потом вернусь. Хорошо? Но Хината не ответила. Если ему будет нужно, за эти пятнадцать минут он ее просто задушит. А она даже не сможет позвать на помощь. Потому, что нема. Наруто вышел вместе с настоятельницей за дверь, и они остались одни — беззащитная юная девушка, сидящая в кресле, и молодой статный мужчина, с горделивой прямой осанкой, вселенской усталостью на лице и странным огоньком в глазах. Он сделал три шага к ней, и девушка зажмурилась, готовая ко всему. Но того, что произошло дальше она никак не могла ожидать. Молодой мужчина опустился перед ней на колени, сгреб ее в охапку, прижимая ее к себе и роняя ей на макушку горячие слезы…