Малышка

Они вернулись в японский квартал и Хината загрустила. Без Грегори Гилберта Карин вновь стала вести себя довольно резко и вызывающе, хотя конечно совершенно не так, как было в их первый месяц совместной жизни. Сейчас она стала гораздо тише. Лишь мимолетные всплески агрессии говорили о том, что жена Итачи недолюбливает ее. До приезда Кристин оставались считанные дни и Хината не могла найти себе места. В очередное их путешествие в Париж с целью начала судебного делопроизводства и передачи материалов расследования в суд, она посетила несколько бутиков и заказала для подруги с десяток красивейших комплектов платьев и новую обувь. Они носили совершенно одинаковые размеры, что очень упрощало выбор. Когда Грегори отправлялся назад в Эдинбург, он взял со всех обещание, что они приедут на бал к Гилбертам полным составом, приглашая всех членов семьи японского квартала. Имелось ввиду, что и родители Итачи и даже родители Карин были приглашены. — Рождество — это семейный праздник и принято быть на нем всей семьей. — Сверкнул улыбкой Грег, требуя пообещать, что они приедут. И конечно же они пообещали. Для Итачи Грегори был практически братом и Хината понимала, что раз это все-таки семейный праздник, он захочет побыть рядом с лучшим другом. Хината предвкушала бал, как нечто волшебное, о чем читала лишь в книгах и заручившись обещанием Итачи взять с собой Кристин, она начала усердно готовиться к посещению этого мероприятия. Впереди несколько месяцев и ей предстояло хоть немного выучить английский язык, чтобы понимать о чем они говорят и хотя бы мочь кивком ответить на простейшие вопросы. К тому же, она совершенно не знала ни как танцевать, ни как себя вести на светских мероприятиях и очень волновалась, но Итачи пообещал, что как только Кристин приедет, он наймет учителя танцев для обеих девушек и у них будет предостаточно времени, чтобы достаточно хорошо научиться танцевать. — А пока можешь прочитать вот эту книжку. В свое время она очень мне помогла. — И он протянул ей французскую книгу, где подробно рассказывалось о культуре и этикете в Великобритании. Хината кивнула, принимая книгу и тут же погрузилась в столь интересное чтиво, пусть немного сухое на эмоции, ведь там перечислялись лишь простые факты, однако этого было достаточно. Воображение Хинаты дорисовывало все остальное. С момента возвращения обратно в японкий квартал, Итачи нашел для нее преподавателя по естественным и математическим наукам и по письму. Хотя она старательно много читала и практиковалась в чистописании, Хината поняла, что ей еще многое предстоит изучать. И девушка целиком и полностью отдалась учебе, выкраивая время на изучения этикета. Итачи даже подшучивал, что, судя по тому, как занимался он сам, его младший брат, а потом и сама Хината, стремление к знаниям было заразным. — Хотя, в таком случае, у нашей Карин есть иммунитет к этой заразе. Хината прыснула и залилась в беззвучном смехе. Итачи был настолько занят делами о восстановлении ее имени и делами по железной дороге, что стал очень редко бывать дома. Точнее, днями он где-то пропадал, но вечером всегда возвращался. Он все так же прогуливался с Карин несколько раз в неделю, так же вечерами заходил к Хинате, чтобы нанести мази. Но в течение всего дня застать Учиху дома было практически невозможно. Медики дали свое официальное заключение, что Хината пострадала в огне и от полученного стресса она не может говорить. Поэтому ее присутствие в суде было не обязательным, достаточно было письменных показаний. Заседание было назначено на середину декабря и Итачи был очень доволен тем количеством времени, которое им дали на подготовку. Учиха иногда брал ее с собой в Париж просто так (но тогда с ними увязывалась и Карин), когда ездил улаживать вопросы по строительству новой железнодорожной ветки. Часто из окон гостиницы, где они всегда останавливались, Хината видела здание суда. В те моменты, когда она смотрела на него, старательно умоляла всех Ками, чтобы помогли вернуть ей ее имя. Нападки Карин по отношению к Хинате все никак не утихали, она все время твердила, что это самозванка и никаких прав в японском квартале она не имеет. Фактически, с именем Рени так и было. Однако кузина стала намного умнее и теперь не донимала Хинату при Итачи, а делала это за его спиной. Но Хьюга быстро научилась избегать встреч с ней в течение дня. К тому же, Карин стала очень много времени проводить в спальне, выходя лишь для приемов пищи. Хинате даже стало казаться, что девушке немного нездоровится. Вечерами Хьюга все глубже погружалась в мечты о том, как бы все было иначе, будь на месте Карин она. Она даже взяла эти мысли за основу своих медитативных практик, ведь именно счастливые чувства в прошлый раз подарили ей способность выдавить из себя, пусть и случайно, но какой-то звук. Возможно, в его руках все ее страшные воспоминания стали бы менее яркие. Потому что когда он ее обнимал, она забывала обо всем. Возможно, будь она его нареченной и сейчас, верь она в то, что они будут вместе, она давно бы уже начала говорить… Однако послезавтра приедет ее Кристин. И тогда Хината и станет чувствовать себя самой полноценной. Возможно, это сделает ее еще счастливее. Не «возможно», а точно. Девушка сидела за столом и, обмакивая перо в чернила, аккуратным почерком выводила письмо. Конверт уже лежал подписанный и адресовался мадам Бретон — женщине из госпиталя в Марселе, которая когда-то заботилась о Хинате после ее падения с лестницы. Они поддерживали связь с тех пор, как она вернулась в приют пять лет назад. Хината довольно редко ей писала, но всегда старательно в подробностях рассказывала все самое хорошее. За окном шел дождь и это было лучшее время, чтобы писать письма дорогим ей людям. Зябкая и стылая погода уже вовсю кричала, что скоро наступит зима и выходить на улицу хотелось и того меньше. Итачи со вчерашнего дня был где-то в деревеньке неподалеку, улаживал очередной вопрос о строительстве дороги, и судя по погоде, останется там, ведь в такой ужасный ливень ездить верхом было очень опасно. Она скучала по нему… Тяжело вздохнув, Хината поставила точку в последнем предложении, вложила письмо в конверт и запечатала его. Отправит завтра, если погода изменится. Хьюга обычно использовали гербовую сургучную печать клана для писем, но ей это было недоступно. Все ценные вещи и артефакты клана, на которых был нанесен герб, были собраны в хранилище Хьюга, и вернут их ей только после восстановления имения. Сейчас по документам она никакого отношения к ним не имеет. Поэтому в письме она подписалась двумя именами. В конце концов, она привыкла быть Рени Боден. И даже в какое-то время смирилась с тем, что это ее имя дано ей навсегда. И была готова жить жизнью бедной маленькой сироты до конца своих дней. Пока ее не забрал Итачи. Письмо было готово к отправке, теперь оставалось убрать со стола все лишнее, чтобы оставить его в первозданном виде. Она случайно махнула рукой и, казалось бы, устойчивый пузырек с чернилами, покачнулся и чуть не упал. Девушка поймала его, едва не расплескав весь флакон, но часть черной жидкости все-таки вылилась на руки, запачкав нежную кожу и запятнав рукава светлого платья. Зашипеав от негодования, она бросилась в ванную, чтобы поскорее отмыть чернильные пятна с рук. Бедром толкнув дверь, она ворвалась в умывальню, чтобы не запачкать ничего вокруг. Дверь, стукнувшись о стену, отскочила и захлопнулась. Но, Хината даже не заметила этого звука. Она замерла посреди комнаты в ужасе открыв рот, потому что перед ней предстала страшная картина…

***

Не сказать, что дождь был неожиданностью. Еще со вчерашнего вечера небо хмурилось и готовилось орошать землю крупными ледяными каплями. Этим утром рассвет будто и вовсе забыл наступить. Темные тучи сгущались, перекрывая солнечный свет. Это было довольно нормальное явление осенью в горах. Итачи был в пятнадцати километрах от дома, вчера и сегодня он улаживал вопросы строительства новой ветки дороги к одной из угледобывающих деревень, которая отчаяно нуждалась поставках провизии и в запуске грузовых поставок. Это значительно бы упростило работу в шахтах и привело бы деревню к процветанию. План был согласован, строительство начнется уже весной и Учиха с гордостью отметил, что эта идея, если успешно воплотится, принесет довольно большую прибыль семье, не говоря уже о пользе жителям деревни. Что ж, теперь его задачей было безопасно вернуться домой, потому что первые капли дождя уже начали проливаться из напитанных влагой и, чернющих облаков, набирая обороты. Ветер подхватывал капли и с силой ударял о дорожый плащ Итачи. — Милорд, останьтесь у нас, пока не закончится шторм. — Предложил ему один из местных жителей. — Не могу, мне нужно сегодня быть дома. — Сказал Учиха. — Это недалеко, все в порядке. Его мощный фризский жеребец должен без труда преодолеть рысью эти пятнадцать километров дороги за примерно час, но дорога уже начала размокать. Значит, нужно торопиться. Учиха пришпорил фриза и тот, подобравшись, стартовал сразу с галопа, оставляя позади небольшую деревеньку с огромным потенциалом. Жеребец мчался что есть мочи и на такой скорости до дома оставалось меньше четверти часа, когда небо все-таки разразилось непроницаемым ледяным ливнем, перекрывающим видимость. Итачи перевел жеребца в рысь, чтобы снизить риск оскользнуться на размокшей дроге. Шагом ему пришлось бы ехать еще дольше. Небо разверзлось молнией, после которой последовал гулкий раскат грома. Жеребец вздрогнул от резкого звука и ускорил было шаг, но Учиха сдержал его, натянув повод. Впереди был небольшой склон и Итачи, оценив состояние дороги, принял решение не спешиваться, но спуститься по склону шагом. Снова сверкнула молния, совсем рядом и его жеребец, вздрогнув, вскочил на дыбы от внезапного и очень громкого раската грома. Задние его ноги поскользнулись на раскисшей до грязи дороге, и конь завалился на бок, роняя своего всадника и падая прямо на него. Итачи чувствовал, как потерял стремя, но схватился крепче за уздечку, понимая, что если сейчас конь в панике убежит, идти пешком ему придется довольно долго. Они упали на скользкую траву и их протащило вниз по склону несколько метров, прежде чем они остановились. Жеребец мгновенно вскочил, истерично заржав, но Итачи потянул повод, стараясь сдержать его и не дать убежать. — Тише, Нуар. Тише… Рука, плечо и бедро ныли от боли. Кажется, упав, он разодрал кожу, нужно поспешить домой и осмотреть повреждения, потому что он чувствовал, как под промокшей одеждой разливается тепло — кажется он истекал кровью. Конь успокоился и, все еще нервно дыша, замер в ожидании, когда хозяин заберется в седло. С трудом добравшись до дома и передав жеребца конюху с приказом осмотреть не ранен ли его конь, Итачи поспешил в дом, сбрасывая с себя дорожный плащ и обувь и бросая его прямо у порога, что было не свойственно его щепетильной аккуратности. Он ворвался в ванную, в спешке снимая с себя одежды и разрывая и без того пострадавшую от камней и залитую кровью рубашку. Рука была исполосована ранами, смешанными с грязью. Их срочно нужно было промыть, чтобы не началось заражение. Сбросив с себя брюки, Итачи осмотрел повреждения на ноге. Рана тянулась вниз от бедренной косточки до самого колена. Благо, не такая глубокая, основные сосуды задеты не были. А значит, ерунда. Он справится сам. В этот момент дверь умывальни с грохотом распахнулась, впуская кого-то в ванную, а потом захлопнулась. Итачи обернулся и увидел перед собой Хинату, замершую в ужасе посреди комнаты. Она смотрела на Учиху с полными страха глазами и не могла пошевелиться. Но, спустя какое-то мгновение, она бросилась к умывальнику, старательно смывая со своих рук чернила, после чего схватила полотенце и плошку с водой и принялась смывать кровь, смешанную с грязью с плеча Итачи, осторожно прикасаясь к ранам. Она совершенно игнорировала тот факт, что Учиха был перед ней почти обнаженным, представ в довольно изодранном нижнем белье и весь в крови. Девушка сосредоточенно смывала с него кровь, касаясь поврежденных мест снова и снова, пока не убеждалась, что этой в ране больше не осталось грязи, затем переходила к новому повреждению. Она сама перепачкалась в его крови и ее светлое платье теперь выглядело совершенно устрашающе, покрываясь алыми разводами. Покончив с плечом, она спустилась ниже к груди и предплечью, сосредоточенно закусив нижнюю губу. — Спасибо, Хината. — Наконец нашел в себе силы сказать Итачи. Девушка нервно улыбнулась, кивнув в знак того, что приняла его благодарность, и продолжила заниматься ранами. — Где ты научилась так хорошо справляться? — Он на миг забыл, что Хината не ответит ему, залюбовавшись ее сосредоточенным взглядом. Она покончила с рукой, перешла к бедру, подернувшись румянцем. Учиха только сейчас осознал, что почти обнажен. — Все хорошо, дальше я сам. — Начал было он, пытаясь перехватить полотенце. Но, Хината отстранилась, качнув головой и продолжила обрабатывать раны. Промыв их все, она принялась за лицо. Только сейчас Итачи понял, что у него разбит висок. Девушка осторожно коснулась его влажной тканью и Учиха, не сдержавшись, накрыл ее ладонь. Так они и замерли, глядя друг другу в глаза и чувствуя, как дыхание щекочет губы. Слишком близко… Слишком хорошо… — Спасибо, Хината… — Повторил он. А за окном, рассекая небо, вспыхнул очередной разряд молнии.