Малышка

Она рассказала все, что могла вспомнить, написав это на листке. А потом уснула, приняв необходимые лекарства, прописанные доктором, потому что устало призналась, что тяжелая игла в сердце все не отпускала. Уже засыпая, а точнее проваливаясь в беспамятство под действием сильных лекарств, она сказала Итачи лишь одну фразу. — Нам надо спешить. И он понимал, что это так. То, что прочитал Итачи, было шоком. Ужасом. Руки подрагивали от того кошмара написанного на листке. От ужаса того, что на самом деле пережила его малышка в ту ночь. Казалось, его собственное сердце вот-вот остановится оттого, что он только что узнал. Узумаки. Кэтсеро Узумаки — тот, кто устроил этот поджог. Обгоревший, как говорили Нобору и Мизуки, по причине того, что отчаянно пытался спасти в огне хоть кого-то из членов семьи Хьюга. Но Хината говорила обратное. Он сам пролез в ее дом через окно в комнате Ханаби. И сам же устроил поджог, разливая керосин. Хизаши попытался защитить детей, но его ударили по голове тяжелым подсвечником. А потом и Хиаши, ворвавшийся вторым, пал от руки поджигателя. Знала ли все это его жена, так упорно утверждающая, что его малышка — самозванка? Сердце охватило отчаяние и злость. — Черт. — Итачи прорычал это, врезаясь кулаком в стену. — Черт! Через несколько минут в дверь его спальни постучали. — Итачи? — Заспанный Саске, видимо, уже приходящий в себя после того количества алкоголя, которое он выпил, вошел в гостевую спальню. — Ты в порядке? — Нет! — Отчаянно выпалил он. — Нет, Саске! Я не в порядке! Брат выглядел сконфуженно и виновато опустил глаза в пол, наверное впервые видя Итачи в таком состоянии. — Это из-за того… — Начал было он, но старший Учиха не дал ему договорить, бросив свой пронзительный взгляд и подняв палец вверх, жестом заставляя его замолчать. Итачи протянул брату записку, в которой было описано все до последней детали, что вспомнила Хината. — Дьявол! — Выругался Саске, дочитав до конца. — Аники! Неужели это правда? — Ничего не комментируй. — Холодно прорычал старший брат. — У стен есть уши. Он был в шоке. И это было вполне понятно, ведь те люди, которые были рядом всю жизнь, считались членами семьи, пусть и не близкими… Они оказались зачинщиками такого ужаса… — Как только она проснется, мы отправимся в Париж. — Итачи говорил это едва различимо и Саске пришлось подойти ближе. — Я с вами! — Нет, оставайся в Эдинбурге, мне нужно, чтобы ты присмотрел за ними. — Но… — Оставайся здесь и проследи, чтобы они никуда не ушли. Мы планировали возвращаться назад в начале января. Если все пойдет по плану, мы вернемся до Нового Года. Если нет — предупреди университет и сопроводи их до японского квартала. И если удастся доказать, они уже не переступят порог своего дома. Саске сдался, соглашаясь с его словами. — Брат… — Выпалил он. — Сегодня ночью я наговорил тебе лишнего… — Забудь. Мы обсудим это позднее… Ложись спать. Утром мне нужна будет твоя помощь. Младший Учиха сосредоточенно кивнул и задумчиво уставился на пустую кровать. — Кстати, а где твоя жена? — Она, видимо, не придет ночевать сегодня. — Безразлично пожал плечами Итачи. — Ясно… — Саске задумчиво отвел глаза в сторону. — Разбуди меня прежде чем уехать, ладно? — Хорошо. Спасибо, брат… — Отрешенно ответил Итачи и дверь за Саске закрылась с негромким щелчком. А старший Учиха так и не смог сомкнуть глаз. Собрав дорожную сумку, он тщательно упаковал письмо Хинаты и, дождавшись, когда небо начнет светлеть, отправился будить девушку, чтобы успеть на первый поезд. Им нужно было спешить. Утренний поезд повезет их на юг Великобритании, а там, пересев на корабль они пересекут Ла-Манш и отправятся в столицу, где сейчас должен был находиться Мартин Фитцеральд, готовя документы к очередному заседанию суда.

***

Хината плохо помнила, что происходило после того, как она описала все, что восстановилось в ее памяти. Лекарство, прописанное доктором не давало ей находиться в полноценном сознании, и единственное на чем она держалась — это на мысли, что они не должны опоздать. Что виновник должен быть наказан. Почти всю дорогу до Парижа она проспала у Итачи на плече, просыпаясь только для того, чтобы пересесть в экипаж, или сесть на корабль. Словно в нее влили огромное количество алкоголя, и она не могла управлять своим телом. Кажется, она бормотала что-то бессвязное, потому что Итачи иногда переспрашивал ее, что она хочет сказать. Но Хината снова проваливалась в сон. Ей постоянно мерещились образы родителей, сестренки, кузена и дяди с тетей. Ей казалось, что они касаются ее, вливая через свои прикосновения свои силы и свою уверенность ей — некогда немой и разбитой вдребезги девчонке. Отец все время повторял, что она сильная и справится с этим. И что к ним, наконец придет покой, когда виновники будут наказаны. — Доктор сказал, что первые пару дней тебе придется принимать эти капли в усиленной дозе и побочным эффектом будет сон. — Сказал ей Итачи, она слышала его сквозь туман и изо всех сил старалась ответить кивком, но была не уверена, что сделала это. — Но, мы должны спешить, малышка. Она знала это. Она хотела этого. И старалась держаться, чтобы не быть Итачи обузой в их пути. Девушка, словно во сне, попала в одну из комнат, в которых останавливалась, когда они с Итачи и его супругой ездили в Париж для подачи ее документов. Она слабо помнила тот путь, который они проделали от самого Эдинбурга, разве что отрывками, но в один прекрасный момент просто открыла глаза в просторной спальне, залитой утренним светом, где стоял тонкий аромат лаванды. — Ты проснулась! — Улыбнулся Итачи, когда она чуть пошатываясь выбралась из комнаты в гостиную. — Доброе утро… — После того, как она приняла первую усиленную дозу лекарств, она словно в бреду не могла пошевелить языком. Даже мыслями управлять было сложно. — Ты говоришь! — Итачи обрадовался ее связным словам. Всю дорогу она лишь бредила, сама изредка замечая, что что-то бормочет себе под нос. — Д… Да… — Она задумчиво кивнула, чувствуя, как в груди разливается уверенность, что все будет хорошо. — Присядешь? — Учиха стал серьезным и похлопал по подушечке на софе, приглашая ее сесть рядом. Хината кивнула, а потом неспешно подошла к нему и опустилась возле Итачи. — Мистер Фитцеральд связался с местной полицией. Они ознакомились с твоими показаниями, что ты написала на листе и готовятся отправиться на обыск в дом Кэтсеро Узумаки. — Сказал он. — Так же, пока нас не было, мистер Фитцеральд нашел того самого мужчину, который подобрал тебя искалеченную на дороге. Нам удалось перенести судебное на ближайшее время и тебе придется на нем выступить, малышка. Рассказать все. Ты сможешь? — Он выглядел встревоженным. — Я постараюсь, Итачи. — Сначала слабо прошептала она, но вдруг поняла, что этого мало. Хината подняла на него взгляд, полный решимости. — Я сделаю это. — Ты сильная, малышка. Я буду рядом с тобой… Он обнял ее, прижимая к себе. — Я хочу присутствовать при обыске. — Прошептала она ему прямо в грудь, прижатая его сильными руками. — Ты найдешь в себе силы для этого? — Неуверенно спросил он. — Уже нашла… Он кивнул. Это было правильным и по идее, он должен был изначально предложить ей это. Но боялся за ее здоровье и за ее реакцию. — Все будет хорошо. Они получат по заслугам… — Шепнул он, целуя ее в макушку. Хината кивнула. Она верила ему. — Где они сейчас? — Остались в Эдинбурге, Саске присматривает за ними. Как только мы докажем их причастность, вернемся вместе с полицией и их заключат под стражу. — Хорошо… — Она печально вздохнула, чувствуя, что там, где когда-то свободно билось ее сердце, сейчас что-то мешает вдохнуть. Тупая игла так и не выскользнула оттуда, причиняя боль. — Все наладится, малышка… — Снова повторил он.

***

Саске волновался. Он переживал за Хинату, за Итачи и за то, что те, кто когда-то сотворил такое с членами их семьи, останутся безнаказанными. — Милорд? — От сосредоточенных мыслей его отвлекла вошедшая Кристин. — Я не могу найти Хинату. Вы не знаете, где она? Саске замер, думая, что сказать ей, чтобы не перепугать и не наговорить лишнего. — Им срочно понадобилось отправиться в Париж. — Сказал Учиха. Чтобы не вызывать подозрений, они договорились сказать всем, что Хинате стало нехорошо и Итачи повез ее в столицу для того, чтобы показать врачу. По сути, Мизуки присутствовала при ее обмороке, а значит охотно поверит легенде и их отъезд не вызовет подозрений. — Но, почему они не взяли меня с собой? — Кристин была раздосадована и потеряна. — Все хорошо. Они скоро вернутся. — Но, что мне теперь делать? Я ведь здесь для того, чтобы быть все время с Хинатой. — Она вздохнула. — Чувствую себя совершенно бесполезной в чужом доме… Она сделала шаг назад, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. — Нет необходимости что-то делать. Мы все здесь, чтобы провести прекрасное время с семьей. И насладиться отдыхом. — Но… — Она, наверное, хотела отметить, что у нее семьи здесь нет. Но, Саске не желал никому ничего доказывать и объяснять. Он хотел лишь чтобы головная боль после вчерашнего алкоголя ушла. Как и тяжесть от внезапных новостей… — Я не знаю, что тебе делать, Кристин. — Он вновь оказался резок с ей, перебивая ее от потока негодования. Своя собственная грубость была столь неожиданной, что его словно окатило ледяной водой. — Прости. — Выпалил он. — Я не должен был быть так резок… Просто у меня очень болит голова… — Тогда я придумала, чем буду заниматься в отсутствии Хинаты, я позабочусь о вас. Подождите немного, я принесу отвар от головной боли. — Кристин солнечно улыбнулась и поспешила прочь из комнаты. Саске корил себя за то, что снова повел себя, как мудак по отношению к ни в чем не повинной девушке, которая совершенно этого не заслуживала. Сев в кресло и зажмурив глаза до боли, он помял виски, желая, чтобы головная боль, наконец, прошла. Саске даже не заметил, как девушка вернулась с подносом в руках. — Милорд… — Начала было она. — Зови меня по имени, пожалуйста… — Устало пробухтел он так и не открыв глаза. Казалось, если он их сейчас откроет, свет, заливавший комнату, просто разорвет их на части. Кристин немного помолчала, а потом, звякнув подносом, стала что-то наливать. — Вот, Саске… — Тихо сказала она, вкладывая горячую, но не обжигающую кружку ему в руки. — Господин Гилберт посоветовал налить вам этот чай. — Грег? — Да. Саске пил крепкий, сладкий напиток, пытаясь понять, что там было намешано, но разобрал лишь мяту и лимон, остальные ингредиенты ему показались незнакомы. — Спасибо, Кристин. — Выпалил он, чувствуя, как жар растекается по желудку и боль постепенно отступает. Он, наконец, смог приоткрыть глаза. — Прости меня за мою резкость. — Все в порядке. Вы совершенно не обязаны нянчиться с прислугой… — Вздохнув отчеканила она. Учиха поднял на нее удивленный взгляд. — Почему ты считаешь себя прислугой? — Не понял он. — Ну… Я же работаю в этом доме… — Формально — да. — Согласился Саске. — Однако, Хината сказала мне, что ты — член ее семьи. А значит и нашей тоже. Ты вовсе не прислуга здесь. Кристин смущенно опустила глаза в пол. — Простите… Мне сложно свыкнуться с этим… — Призналась она.

***

Карин проснулась в объятиях Грегори. Было раннее утро, и она хотела провести в постели еще полдня, как минимум до обеда, а лучше весь день. Но, молодой аристократ не был согласен с ней. — Нам пора пообщаться с Итачи. А потом и с твоими родителями. — Нет. — Карин судорожно схватила его за руку. — Не говори им… — Почему? — Я сама все скажу… Давай сначала обсудим с Итачи детали моего развода… Я не хочу, чтобы они знали о том, что мой брак с кузеном был фиктивным… Я сама прописала это в условиях соглашения. Если нарушу, лишусь при разводе того, что обещал мне Итачи. — И что он обещал? — Часть его состояния… — Начала было она, но Грегори фыркнул. — Тебе не нужно его состояние, ты станешь моей супругой и тебе не нужно будет заботиться о деньгах… — Но… Там в соглашении также было… Изменение статуса моих родителей… Они всегда мечтали снять с себя оковы побочной ветви… Я не могу их подвести… — Карин вдруг стало очень грустно. — Став моей супругой ни о каких побочных ветвях ты вспоминать не будешь. Потому что в нашей семье нет таких глупостей. — Фыркнул он. — Но… Они мои родители… Они всегда хотели сменить свой статус… И не простят мне, если не получат этого. — Ты так их боишься… — Я… Они многое для меня сделали… В том числе и для того, чтобы я стала супругой одного из наследников… — Она грустно вздохнула, отводя глаза. — Да? Насколько многое? Карин побледнела… Получается, если она сейчас расторгнет брак с Итачи и примет предложение Грегори, то то, что сделали тогда ее родители… Окажется пустой жертвой… Прямо сейчас, когда она посмотрела это с другой стороны, без пелены неистовой мечты стать супругой Саске (или Итачи), ей показалось это совершенно диким… Уродливо неправильным… Она мотнула головой. Нет, Грегори не касается это. — Многое. — С нажимом повторила она, спрыгивая с кровати. — Идем, поговорим с Итачи о нашем с ним разводе…