И пусть Галактика горит огнем. Книга 3: За две минуты до полуночи

01.07.300 ПЗЭ, Система Коготь, сектор Василиск «Господь Пустотный, как же я ненавижу это место…» Станция «Коготь-один» была уродлива во всем. Вообще уродливыми были все обитаемые планеты в этой звездной перемычке между рукавами Эссос и Соториос. Но эта станция была хуже всех. Внутри нее воняло так, что Виктариону приходилось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не вытошнить содержимое своего желудка прямо посреди коридора. И еще здесь все работало в буквальном смысле, на последнем издыхании, включая системы подачи воздуха, фильтрации воды и искусственной гравитации. Каждая деталь, начиная от обшивки и кончая энергетическими установками, была кустарной, вылепленной из найденного на ближайшей космической свалке мусора. Система, в которой располагался «Коготь-один» была разграблена досуха в незапамятные времена и теперь она служила местом скупки и обмена того, чего удавалось награбить в окружающем пространстве. Это был главный центр пиратства и прочей незаконной деятельности сразу двух рукавов Галактики. С другой стороны, называть здесь что-либо «незаконным» было не совсем правильно, поскольку в секторе Василиск закона, как такового, не существовало в принципе. Единственным подобием «закона» в этих системах были регулярные карательные экспедиции со стороны ближайшего «цивилизованного» государства в лице Волантийской Триархии, которая страдала от близости этого скопища подонков всей Галактики сильнее всех. Виктарион, который сам прожил десять лет в изгнании, мог честно признать, что не понимает, как эти пираты вообще могут так жить. Отсутствие элементарного технического обслуживания станции отправляло в пасть Кракена десятки человек в день — а им как будто было на это плевать! Если бы они хотя бы время от времени отправляли в заброшенные коридоры бригады рабов, из тех, кто худо-бедно разбирался в технике, «Коготь-один» стал бы чем-то большим, нежели рушащейся на глазах грудой хлама. Вот только швартовавшиеся здесь капитаны ни на грош не доверяли друг другу и не желали выделять своих техников на общее дело, надеясь, что кто-нибудь другой сделает это вместо них. Поэтому «Коготь» и разваливался. — Адрах, я надеюсь, это встреча того стоит, — буркнул он своему первому помощнику. Настроение с каждой секундой становилось все хуже, особенно когда он увидел свежие следы копоти и засохшей крови, которых не было во время его прошлого визита. Адрах Гудбразер, представитель младшей ветви великого дома, о которой «настоящие» Гудбразеры из Хаммерхорна, ныне разрушенной столицы Большого Вика, десять лет назад наверняка и не вспоминали, даже не моргнул, услышав угрозу в голосе своего лорда-капитана. — До сих пор Тич ни разу нас не разочаровал и не подвел, мой король, — его темные глаза встретили взгляд Виктариона с некой долей уважения и благоразумия. — Вы же помните, что именно его наводка позволила нам разграбить два последних конвоя, когда мы так нуждались в топливе и запчастях… Виктарион в ответ неопределенно хмыкнул. И все же он вынужден был признать — пусть и мысленно — что он в свое время переоценил свои силы и недооценил то, что требовалось для превращения эскадры беглецов в мощную пиратскую армаду. Он как-то не вспомнил о том, что раньше в его распоряжении были союзники и производственные мощности Пайка, тогда как здесь каждую гайку приходилось добывать с боем в окружении тех, кто готов был в самый неудобный момент ударить тебя в спину ради этой самой гайки. Именно поэтому он и произвел Адраха в должность Железного кастеляна. Капитан Гудбразер слабо разбирался в тактике и стратегии космических боев, но прекрасно управлялся с логистикой и снабжением, что было поистине бесценным умением среди пиратов, дезертиров, корсаров и тому подобной публики. Особенно ценным он становился по мере того, как Железнорожденные, бывшие с ним с самого начала, постепенно замещались уроженцами сектора Василиск, которым не было никакого дела до веры в Пустотного Бога, мести за растоптанную Родину и планов по ее возвращению. Их интересовали только деньги. — Если ты все-таки получишь обещанные запчасти от Жабьей Морды… — Виктарион не готов был поставить и мелкой монетки на то, что они будут получены, — …у нас будет возможность вернуть в строй «Дозорного Пайка»? Четыре года назад драккар, спасший Виктариону жизнь, угодил в засаду, из которой едва выбрался. Квартийский конвой, на который они напали, оказался ловушкой, расставленной охотниками на пиратов, в которой они потеряли все оставшиеся у них абордажные ладьи и почти потеряли один из двух драккаров, который лишился трети орудий, половины сенсоров и почти всей системы ПРО. — Я… Я не знаю, мой король, — вынужден был ответить Адрах с таким видом, будто его за эти слова должны были казнить. — Вы же знаете, что у местных пиратов почти нет запасных частей, которые подходили бы для кораблей Железных секторов. При Эйрисе наши сюда почти не заглядывали и надолго не задерживались, так что… Почти все запасы, сделанные ими, мы уже израсходовали. Виктариону было горько слышать такое, но он ничего не ответил, просто кивнул и зашагал дальше, не обращая внимание на потасовку между двумя тирошийскими экипажами. Содержать и ремонтировать драккары в Василиске было сущим кошмаром — местные конструкции оказались совершенно несовместимыми с кораблями Эссоса и Соториоса и любая серьезная поломка имела все шансы стать фатальной или, как минимум, очень долгой. Семь лет назад они вынуждены были разобрать на запчасти тяжело поврежденный после сражения с браавосийцами драккар «Железный Гнев», и теперь единственным боеспособным кораблем, оставшимся от старых времен, осталась «Нерушимая Литания». — Но наш флот все равно растет, мой король, — Адрах сегодня пытался выискать хоть какие-то положительные стороны той ямы, в которую они угодили. И хотя в последнем он был прав, Виктарион, брат и наследник павшего Железного короля, не собирался на этом успокаиваться. — Он растет за счет захваченных нами волантийских, лисенийских и тирошийских кораблей, которыми управляют местные наемники! — для него это была определенно вынужденная мера. Конечно, Железнорожденные никогда не брезговали присваивать чужие космические суда, да и Виктарион еще в бытность свою лордом-капитаном провел множество рейдов в Узком войде, Дорнийском Разломе, Летних секторах и в Ступенях. Но чтобы воссоздать Железную армаду, способную сломить хребет дракону, из этих трофеев… Он понимал, что это нереально. Из десятков тысяч тех, кто ходил под его командой, лишь несколько сотен готовы были вернуться домой. И еще в самом начале нашлось немало тех, кто предпочел сдаться, узнав о Падении Пайка, вместо того, чтобы продолжать бороться вместе с ним. Естественно, ни о каких подкреплениях от тех, кто продолжал партизанскую войну в Железных секторах, и речи не шло. Он привык терпеть боль предательства, как раньше терпел боль своих ран. Разве его злость могла изменить то, что уже было совершено? Но когда-нибудь они обязательно вернутся… Группа из десяти человек, среди которых были Адрах и он сам, вошла в огромный зал, где должна была состояться встреча с их «союзником». Когда-то эта комната была кают-компанией на флагманском волантийском дредноуте. Старшая Дочь Валирии никогда не экономила на роскоши для своих первых лиц, даже на такой дефицитной вещи, как пространство внутри космического судна, которого, как известно, всегда не хватает. Велика беда! Ужать кубрики для рабов до такого размера, что в них нельзя было ни лечь, ни развернуться — и порядок! Как и когда они добыли этот обломок в приличном состоянии, и каким образом прикрутили его к «Когтю-один», Виктарион не знал. Да его это и не волновало, если честно. Но он догадывался, что прежних владельцев этого роскошного зала хватил бы удар при виде того, что сотворили с ним новые хозяева. Или, может, наоборот, они остались бы довольны — кто знает этих эссосских развратников… Пираты, заполучив в свое распоряжение этот летающий будуар, разрезали его на кучу мелких коридорчиков и комнатушек, в которые понапихали всевозможных борделей, распивочных, игорных домов, вербовочных пунктов, лавок для скупки краденого, баров, наркопритонов, работорговых площадок и массы других не менее важных и нужных заведений. Каждый час здесь продавали несколько сотен душ и как минимум одну отправляли к праотцам, а прочие преступления против закона и нравственности вообще не поддавались подсчету. Если бы Виктариону кто-нибудь заказал уничтожить это место за приличную сумму, он бы сделал это, не раздумывая. Но сейчас ему нужны были связи и информация, которые можно было найти у этих отбросов Галактики. Только это могло позволить ему сделать еще один шажок на долгом пути, в конце которого его ждало освобождение Пайка и всех Железных секторов. Поэтому он вместе с Адрахом и остальными своими спутниками направился к бару, где они договорились о встрече с очень важным человеком. — Адмирал Тич, — Виктарион не стал ни отдавать чести, ни, тем более, кланяться, не понаслышке зная о том, что этот человек был настолько тщеславен, что Таргариены на его фоне казались жалкими дилетантами. — Лорд-капитан Грейджой, — ответил собеседник, и бывший капитан «Железной Победы» украдкой сжал кулаки, с вожделением представляя себе, как он превращает эту холеную рожу в кровавую отбивную. — Садитесь. И Виктарион сел. Но не сразу. Просто чтобы показать Тичу, что он не один из эссосских лакеев, которым он может командовать. Они сидели друг напротив друга целых две минуты, молча поедая друг друга взглядами. Эд Тич — как он сейчас себя называл — не был похож на пирата. Он носил ослепительно-белый мундир волантийского Звездного флота с чистейшими белыми перчатками и огромными эполетами адмиралиссимуса на плечах. Длинные серебристые волосы обрамляли безупречной формы лицо, сотворенное лучшими генеторами Волантиса, а цвет его глаз терялся где-то между алым и фиолетовым. В общем, этот несносный гордец выглядел не как разбойник, но как аристократ… Кем, собственно, и был. Не так давно «адмирал Тич» отзывался на имя «Иовинос Хеллокво» и действительно служил в волантийском флоте, откуда был выгнан при загадочных обстоятельствах. Он на удивление легко влился в пиратскую жизнь Василиска, однако, по слухам, сохранил очень много полезных связей с партией «Тигров» на своей исторической родине. — Честно скажу, я и сам до конца не верил, что ваша маленькая флотилия сможет устроить такой красивый разгром конвоя… — он, как всегда, мешал комплименты с оскорблениями. Виктарион знал, что в планетарной коре Волантиса пафоса и высокомерия содержится больше, чем железа и кремния — но этот отличился даже на фоне своих собратьев из Старой Крови. — Однако, вы справились, причем почти без потерь. Это заслуживает восхищения, особенно с учетом вашей репутации… Тич взял со стола красивую фарфоровую чашку и отхлебнул. Виктарион к своей даже не прикоснулся. Он и так уже влил в себя малосовместимые с жизнью дозы обезболивающих и наркотических веществ, тем самым сократив свою жизнь как минимум на десяток-другой лет. И увеличивать этот счет, отпивая ту дрянь, которой накачивался этот волантийский хлыщ… — У меня есть для вас еще одной задание. — Вы, кажется, забыли, что вы мной не командуете, адмирал Тич, — напомнил Виктарион. И даже бровью не повел, когда в паре шагов от них браавосийский корсар вскочил из-за стола и тут же был расстрелян двумя соседями с криком: «Да он мухлевал!» — Как жаль… — на лице беловолосого пирата тоже не дрогнул ни единый мускул, пока он допивал из своей чашки синюю жидкость. И его стальной взгляд говорил несостоявшемуся Железному королю, что будь он в подчинении у этого человека, Тич за такую дерзость моментально выкинул бы его в ближайший шлюз. — И все же… вам нужна моя помощь. Как же ему хотелось сказать «нет»… Вот только это было чистой правдой. И волантийский пират, судя по его легкой самодовольной улыбке, прекрасно это понимал. — Моя флотилия, если что, самая грозная из всех, что действует в Летних секторах, — напомнил Виктарион. И это тоже была правда — потому что корабли Тича в Летние сектора даже не совались, орудуя в основном в Нефритовой Туманности и вымогая астрономические суммы у «Рабской тройки» в лице Астапора, Юнкая и Миэрина, осколков легендарной Гискарской Империи. — Вашу «грозную» флотилию любой нормальный флот проглотит и не подавится, — с поистине волантийской спесью произнес его собеседник. — Что у вас есть? Два драккара, один лисенийский суперкрейсер, два вспомогательных крейсера, переделанных из захваченных тирошийских транспортов, два панцеркрейсера мирийской постройки и один… волантийский… ударный… несущий… корабль… — последние слова он проговорил другим тоном, в котором были смешаны боль и гнев. Но гнев этот адресовался не Виктариону, а неизвестному волантийскому капитану, который позволил захватить его корабль горстке едва вооруженных космических налетчиков. Изгнанного короля Железных секторов не волновало то, что волантиец так точно определил состав его космических сил и их боевой ордер — это нетрудно было понять по последним рейдам, стычкам и атакам. Но его оценка оказалась даже излишне оптимистичной: у Виктариона действительно больше ничего не было, если не считать технических и транспортных судов. И вдобавок один драккар и один вспомогательный крейсер из этого списка находились в небоеготовом состоянии и в реальном бою не могли быть ничем, кроме как балластом и мишенью для вражеских канониров. — Вы не сможете вернуть Железные сектора такими силами, — эссосский пират широко улыбнулся, демонстрируя идеальные белые зубы под цвет мундира. То ли над ними тоже постарался генетор, то ли они от природы были такими. — Ближе к делу, адмирал Тич! Он что, действительно считал Виктариона идиотом? Естественно, брат Бейлона Грейджоя и сам прекрасно понимал, что у него нет ни единого шанса изгнать наземников с их благословенных Пустотным Богом миров! Если бы он этого не осознавал, он сейчас партизанил бы на одном из них, взрывая и отстреливая солдат Тиреллов, Ланнистеров и Таргариенов. На это у него хватило бы сил. Но вот в космосе… Все, что он мог сделать, это подбить несколько кораблей, охранявших оккупированные системы — и геройски погибнуть под огнем линейной эскадры, явившийся им на подмогу с Кастерли-Рок. У него не было ни достаточно сильных кораблей, способных драться с флотами Железного Трона, ни мощного войска, чтобы отбить хотя бы одну из планет. — Есть люди, с которыми я… достаточно близок… И они тоже считают, что Таргариенам и их прихвостням давно пора преподать хороший урок, — каждое слово Тич выговаривал медленно и четко, словно выдавал некую страшную тайну. Одновременно адмирал-пират вытащил из нагрудного кармана мундира прямоугольную карточку и положил ее на стол перед собой. Лицо Виктариона застыло, когда он увидел в центре карточки трехглавого дракона. Черного дракона на красном фоне. «Блэкфайры…» Видимо, потомки Деймона, вопреки ожиданиям Кингсланда, вымерли не до конца. — И зачем этим… людям… тот, кто, как вы утверждаете, не способен даже вернуть Железные сектора? И опять этот несносный волантиец улыбнулся так, что от его самодовольства сжимались кулаки. — Просто сделайте то, чего я прошу — и я с радостью сведу вас со своими друзьями. Виктарион еще раз мысленно выругался. Разумеется, он не доверял адмиралу Тичу и не верил, что Блэкфайры — если они и в самом деле были живы — согласились бы ему помочь. Но какой у него, спрашивается, был выбор? Да, его силы росли. Но медленно. Очень медленно. Намного медленнее, чем слабело его тело. Он старел, а наследника у него, по понятным причинам, быть не могло. Он понимал, что как только он умрет, его капитаны разлетятся друг от друга в первые же дни. Никто, кроме него, не мог удержать эту разношерстную шайку в одной упряжке. Если Тич надеялся на то, что он пожмет ему руку и выпьет эту синюю гадость… он мог ждать вечно. Но все же бывший лорд-капитан бывшего Железного Флота вздохнул и сказал: — Чего вы хотите?