Сир Джейме Ланнистер I
4 декабря 2022 г. в 11:20
28.07.300 ПЗЭ,
Планета Шэдоу, система Солнечное Копье
Вчерашнее пребывание в Сталеграде на планете Лемонвуд системы Большая Зеленокровная сняло с плеч Джейме огромный груз. Пока он летел в варпе кружным путем, он не мог перестать думать о том, а не зря ли он покинул свою любимую «Белую Лапу» и свою любимую команду, пересев на другой звездолет с незнакомым и не самым приятным экипажем?
Первая же встреча с дорнийцами сразу его убедила — нет, не зря.
За четыре часа, прошедшие между посадкой в главном портовом городе Дорна и отлетом в систему Солнечное Копье, на них было совершено шесть покушений. И эти «печальные инциденты» забрали жизни четырнадцати императорских солдат. И он понимал, что если бы они оставались здесь дольше, это число наверняка бы увеличилось.
Так что теперь он был даже рад тому, что люди, с которыми он служил вместе много лет и которые стали для него по-настоящему близкими (даже несмотря на общую бессмысленность их перелетов и проверок) смогли остаться дома со своими семьями, а не полетели вместе с ним на верную смерть. Император велел ему отправиться в Дорн и он подчинился, но никто не заставит его жертвовать хорошими людьми за просто так.
Если он все-таки вернется на Кингсланд живым и невредимым (самому Джейме такой исход виделся крайне маловероятным), кто-то наверняка задастся вопросом, зачем он полетел на «Венценосном Крокодиле», относительно новом линейном крейсере типа «Рыба-меч», чьей специализацией были операции в дальнем космосе в условиях длительной автономности. Ответ был прост. Адмирал Визерис выбрал его просто потому, что команда «Крокодила» была наименее надежной и компетентной из всех, что имелись в его распоряжении. Принц Саммерхолла открытым текстом говорил, что эта миссия — гарантированное самоубийство. Поэтому и отправил на нее тех, кого было не жалко.
Капитаном этого корабля был сир Роджер Уордфайр из небольшого планетарного дома, вассального Лэнгвордам. И да, он даже не знал, куда они летят, до того, как корабль стал набирать разгон перед прыжком. Больше всего этот человек любил слушать звук собственного голоса. А если вспомнить, с каким неистовством те же Лэнгворды вылизывали сапоги вылизывали сапоги принцу Эйгону, Джейме подумал о том, что власть придержащие не заподозрят ничего нехорошего, узнав о том, что он «выбрал» такую «надежную» команду.
«Да и в конце-то концов, если нас грохнут, это не нанесет ущерба флоту Ланнистеров, правильно ведь?» — вот такое еще утешение он для себя нашел.
Когда-то сир Роджер считался усердным и многообещающим флотским офицером. Ха-ха. «Скорее свиногроксы летать научатся, дорнийцы извинятся перед нами за плохой прием, а Император одумается и перестанет нести бред своему Малому Совету, чем это существо станет нормальным капитаном…» В справедливом мире карьера (и, наверное, жизнь) старшего капитана Уордфайра должна была завершиться в 288 ПЗЭ, когда его поймали с поличным за тем, что он передавал графики работы вестеросских патрулей тирошийским работорговцам. Но сир Роджер выжил и уцелел — семейные связи подергали за нужные ниточки и военный трибунал даже не изгнал его со службы, однако о быстром карьерном росте пришлось забыть. Что он сам считал абсолютно несправедливым и винил в этом весь свет, кроме, естественно, своей гнилой натуры. И вдобавок, судя по обрывкам его разговоров с парой адмиралов, приходившихся ему скольки-то-там-юродной родней, дали Джейме понять, что его близкие отношения с работорговцами никуда и не делись.
Будь они на корабле Запада, императорский гвардеец, не раздумывая, выставил бы этого выродка из шлюзовой камеры в одном исподнем. И плевал бы на возможные последствия. Но сейчас он не стал этого делать. Там, куда они летели, этого человека, вероятнее всего, ждала намного худшая участь — легендарное дорнийское гостеприимство.
И таких уродов в каютах, ангарах, рубках и орудийных башнях «Венценосного Крокодила» было полно. Команда была под стать своему капитану и Джейме ни за что не стал бы оплакивать их кончину — тем более, что влага на Сэнде была большим дефицитом. Четырнадцать человек из двух тысяч восьмисот уже отправились на суд Семерых — ну и скатертью дорожка.
Когда они вошли в систему Солнечное Копье, сразу три — три! — эскадры тяжелых крейсеров типа «Мартелл» взяли их в кольцо и сопроводили до нужной орбиты, по которой вращались Сэнд и Шэдоу, парные обитаемые планеты, которые некоторые астрографы считали за одну. Столичным миром считался Сэнд, но, судя по предпосадочному курсу, их направляли на Шэдоу.
— Сир Джейме, нам дали посадку, — ни одно существо в Галактике, кроме мегаленивца, не могло бы счесть тон капитана Уордфайра решительным и целеустремленным. Его золотистый мундир был весь пожеванный и форма стоявшего рядом с ним комиссара, который должен был являться эталоном дисциплины для всего экипажа, пребывала в таком же состоянии.
— В таком случае, подготовьте мой челнок, — спокойно ответил он. — Было бы неразумно заставлять дорнийцев ждать.
Несколько рядовых матросов и младших командиров нервно поежились, что показалось ему хорошим признаком — хотя бы инстинкты самосохранения у этих существ еще остались.
Скоро они им очень сильно понадобятся.
Они шли в ангар в полной тишине. Эскорт, который он должен был взять с собой на планету, был одет в таргариенские красно-черные парадные мундиры. И эти люди откровенно нервничали. До них, наконец, дошло, куда они влезли. Еще более мрачные лица были у флотских желтомундирников.
Так же молча они разошлись по челнокам. Всего их было десять, могло быть и больше, но капитан благоразумно — «Очень благоразумно, да-да» — предупредил Джейме о том, что некоторые машины находятся в неудовлетворительном состоянии из-за «случайно возникших дефектов сборки» и что наборы запчастей, которые должны были иметься на любом нормальном военном корабле, были «ненадлежащим образом учтены» флотскими интендантами и службой безопасности. В переводе с воровского на человеческий: сир Роджер и его люди регулярно сбывали запчасти на сторону, включая даже те, что свинчивались с рабочих машин, а потом внезапно оказалось, что они нужны.
Они вылетели в космос и перед ними в полный рост открылась двойная планета-столица Дорна. И выглядела она, надо сказать, не так уж и пугающе. Сэнд представлял собой желтый шарик с единственным синим пятном, Шэдоу, куда они направлялись, была более пестрой: большой голубой океан на той стороне, что была повернута к Сэнду, и мелкие моря, разделяющие два вытянутых вдоль экватора континента. Принц Ливен, с которым Джейме успел послужить в Императорской гвардии, жил именно на Шэдоу — и он успел рассказать молодому брату-рыцарю много интересного о своей родине. И Джейме знал, что на этом мире есть много фантастически красивых пляжей, не уступавших легендарным «Водным Садам» Сэнда, и туда постоянно летают эссосские богачи. А подальше от берега, в горах, была масса курортов для тех, кто любил скалолазание. Лыжникам только негде было отдохнуть, увы. Климат Шэдоу был не таким жарким, как на Сэнде, но бешеная энергия Солнечного Копья все равно не позволяла воде затвердеть даже в полярных районах.
Но чем ниже они спускались, тем лучше пассажиры челноков понимали, куда именно они прилетели. Да, берега морей выглядели просто божественно. Да, горы были высокими и благородными. Но основную часть южного материка занимало то, что каждый человек, у которого было больше одной клетки мозга, ассоциировал с самим названием «Дорн».
— Пустыня… — простонал кто-то в задней части челнока.
— Пустыня, — согласился Джейме, даже не удосужившись повернуть голову в его сторону. Он хорошо понимал, почему дорнийцы выбрали именно это место встречи. Две крупномасштабные войны навечно отпечатали в головах вестеросцев образ безжалостной пустыни, где все готово тебя убить.
И это подействовало. Императорский гвардеец слышал, как его спутники начали перешептываться между собой.
— Я слышал, что дорнийцы бросают всех неугодных в контейнеры, полные скорпионов, на целые сутки… А тех, кто выживает после такого, ждут еще более страшные пытки, — произнес бледный темноволосый юноша лет двадцати.
— А я слышал, что их женщины собирают яд местных змей и подливают его в напитки незваных гостей, — совершенно серьезно заявил грузный мужчина с нашивками уорент-офицера.
— А еще они закапывают в песок живьем тех, кто вызывает их на поединок…
— И они всегда предают, как только чувствуют безнаказанность…
— …привязывают к скалам на корм хищным птицам…
И так далее. Чем дальше, тем более нелепыми становились эти байки, пока флаг-офицер, сидевший за штурвалом их челнока, не прервал эту болтовню тревожной новостью.
— Дорнийцы приказывают изменить курс на… какой-то заштатный космопорт посреди пустыни…
И в его голосе Джейме явно слышал страх.
— Наверное, просто затем, чтобы не допустить таких же беспорядок, как в Сталеграде… очень на это надеюсь, — ответил Джейме через личный канал, но, к сожалению, все, находившиеся с ним рядом, прекрасно слышали его слова.
— Я тоже надеюсь, — пилот явно не верил в такой счастливый исход. Да и сам Джейме тоже в это не верил.
Когда им, наконец, дали посадочный коридор, шансы на то, что все закончится хорошо, окончательно рассыпались в прах. Императорскую делегацию усадили… посреди голого песка. Все десять челноков опустились даже не на посадочном поле, а далеко за ее пределами. Вокруг них вообще ничего не было. Только песок. Везде, куда ни посмотри. Ни травинки, ни капли воды, ни следа человеческой деятельности. Только одинокая диспетчерская вышка километрах в трех от места посадки. А еще… Им пока не разрешили выйти на поверхность, но Джейме уже чувствовал, насколько здесь жарко. И порадовался за то, что не стал надевать тяжелую терминаторскую броню Императорской гвардии, а выбрал более легкий вариант с системой регулирования температуры.
И он видел, что таргариенские воины об этом даже не задумывались. Они-то думали, что Мартеллы встретят их в каком-нибудь уютном дворце с кондиционерами, а вокруг будут радостные горожане с цветами и флагами. Им и в голову не могло прийти, что их высадят в такой глуши.
— Это… Это оскорбительно! Так же нельзя! — бурчал себе под нос командир черно-красных солдат, который, очевидно, должен был докладывать Варису и прочим недоумкам с Кингсланда о каждом его шаге. — Сир Джейме, когда мы вернемся в столицу, я предлагаю…
Договорить он не успел. Потому что именно в этот момент открылся люк, а над ними как раз пролетали челноки встречающей группы. Дорнийские атмосферные аппараты были заметно меньше и проворнее массивных и неповоротливых челноков Таргариенов. И их было много. Они пронеслись на бреющем полете над местом их посадки, прежде чем сами начали садиться в нескольких сотнях метров один за другим.
А последний челнок… Когда он над ними пролетал, из его брюха вылилось что-то темное и стало падать прямо на них.
— Боги, это же химоружие! — крикнул кто-то.
— Нет! Они сбрасывают скорпионов! — закричал еще один молодой космонавт.
— Да нет же! Это… Эти уроды решили гальюны продуть! — понял пожилой уорент-офицер. — Прямо у нас над головами!
Когда через пару секунд до них дошло знакомое зловоние, Джейме понял, что старый космолетчик прав. Это и в самом деле было дерьмо.
— Да они совсем страх потеряли! — зарычал от злости тот самый офицер, не замечавший, что за его спиной двое солдат обмениваются монетами — должно быть, этот человек был для них настолько предсказуем, что они уже заключали пари на то, что он скажет.
— О, нет… Боюсь, они только разминаются… — сказал еще один военный, кивая в сторону церемониймейстеров, разворачивавших ковровую дорожку прямо поверх вылившейся с неба зловонной массы. Джейме тоже обратил внимание на то, что они почему-то были в костюмах химзащиты. А несколько человек, выстроившихся вдоль уже разложенного ковра, похоже, расстегнули нижнюю часть одежды и…
Нет, ему все-таки не показалось. Они и в самом деле мочились на ковер.
— Это измена! — взревел капитан с Кингсланда и даже схватился за меч, но Джейме в последний момент остановил его.
— Ни в коем случае никому не доставать оружие, — тихо и очень отчетливо произнес он. — Если хоть кто-то схватится за меч, мы все умрем!
Капитан несколько секунд сверлил его яростным взглядом, но потом, кажется, начал успокаиваться. И слава Семерым. Их было меньше двухсот человек — солдат, пилотов и техников — против тысячи с лишним дорнийских воинов.
Давести человек на десяти легковооруженных челноках и один линейный крейсер в качестве поддержки — и это было все, что у них имелось в этой жаркой пустыне. Против них… весь дорнийский флот и вся их армия. Конечно, они не дотягивали до мощи Вооруженных сил Запада, но сын лорда Тайвина не сомневался в том, что его группу они раздавят, не моргнув глазом.
— Что прикажете делать, сир? — спросил пилот.
— Ждем, — ответил Джейме. — Ждем, пока не пригласят нас выйти. Они стараются вывести нас из себя. Не поддавайтесь на провокации, не надо доставлять им этого удовольствия. И дайте кто-нибудь фляжку, а то в горле пересохло…
Да, это была горькая правда. Уроженцы Блэкуотера и Простора задыхались под палящим Солнечным Копьем и отвратительными миазмами, долетавшими снаружи.
Воистину, репутация дорнийского гостеприимства оказалась оправданной на все сто.
Пока тянулись бесконечно долгие минуты, Джейме вспоминал о том, что им уже пришлось пережить в этом сегментуме. Еще там, на Лемонвуде, на их челноки «случайно» уронили контейнер с гниющими потрохами, а туалетная бумага в их номерах была покрыта гербами с драконами. Прежний Джейме обязательно возмутился бы такому вопиющему неуважению. Вот только…
Прежний Джейме давно умер. Как и его преданность Железному Трону. Но он не мог не признать, что все эти провокации еще раз ткнули этот полуразложившийся труп. Как и пребывание на этом враждебном мире, где даже система жизнеобеспечения боевой брони не спасала от жары и усталости. Климат на Сэнде и Шэдоу был, на его взгляд, очень неприятным по сравнению с Ланниспортом, Кингсландом и тем более Саммерхоллом. Даже промышленный мир на задворках Шторма, который он посетил несколько месяцев назад, был более терпимым.
И вот, наконец, их пригласили выйти — и началось последнее (пока что) унижение. Всей делегации пришлось идти по ковровой дорожке, пропитанной… известно чем, на виду у сотен довольно улыбающихся дорнийцев. Джейме твердо решил после этой встречи выкинуть свои сапоги в мусоросжигатель. Да и не только он, скорее всего.
Ковер вонял так, будто его не только извозили в дерьме, но и отправили после этого в Семь Преисподних, чтобы их обитатели сделали его настолько омерзительным, насколько это было возможно. Кого-то из солдат вообще стошнило от этой вони.
Но он выдержал это испытание — хотя твердо решил сразу отдать броню в капитальную чистку, как только они вернутся… неважно, куда они вернутся.
А в сотне шагов от края дорожки их уже ожидал целый полк вооруженных солдат в доспехах Mk XII «Солнечное Копье» и Mk XIII «Нимерия» — первые носили мужчины, вторые женщины. Последняя модель брони во всех ее разновидностях использовалась не только в Дорне, но и в других сегментумах, где женщинам разрешалось служить в армии.
Когда они приблизились, заиграл гимн и шестеро гвардейцев с золотыми знаками отличия — все женщины — синхронно расступились, открывая предводительницу этой маленькой армии.
На секунду Джейме показалось, что он видит не человека, а какого-то антропоморфного ящера. Но на самом деле это была отделка брони отменного качества и невероятно реалистичный шлем в виде змеиной головы. Что было естественно — ведь эти доспехи принадлежали главе или наследнице благородного дома. Основным цветом этой брони был оранжевый, но присутствовали и другие теплые тона.
Глашатай протрубил несколько торжественных звуков и провозгласил:
— Приветствуйте принцессу Рейнис, леди Хеллгейта, командующую ударным корпусом «Песчаные змеи» и прямого потомка Королевы Нимерии!
Солдаты в дорнийской форме низко поклонились, тогда как посланники Императора ограничились символическим кивком. Все, кроме Джейме — он поклонился достаточно уважительно.
И тогда женщина-командующая сняла шлем.
И у Джейме в груди перехватило дыхание. Перед ним в оранжево-золотистой броне стояла сама Элия Мартелл, которой едва исполнилось двадцать именин. Те же черные волосы, те же темные глаза, те же тонкие губы, та же оливковая кожа.
Единственным, что отличало ее от матери, был взгляд. Элия, несмотря на свой воинский опыт, всегда предпочитала мирные решения насильственным. А вот ее дочь, похоже, делала иной выбор.
И никаких признаков того, что Рейнис принадлежала к дому Таргариенов… И Джейме, как ни стыдно ему было это признавать, только радовался этому факту.
— Принцесса, — он выпрямился и отдал ей честь.
— Мой белый рыцарь, — на несколько секунд яркая улыбка этой девушки почти заставила его забыть о том, что перед ним не Элия, а ее дочь. Рейнис протянула вперед руку в силовой перчатке, коснулась его груди — и он понял, что она больше чем на голову ниже его. А если снять с нее доспехи, разница в росте, скорее всего, окажется еще больше.
Мирная тишина длилась очень недолго. Как и все мирное в этой Галактике. И грубый голос офицера из Блэкуотера вернул их к реальности.
— Принцесса Рейнис, именем Его Милости Рейгара, именуемого Первым, Императора Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Защитника Семи Сегментумов, Меча Веры, Верховного Властителя Вестероса…
«Семеро, он что, серьезно собирается перечислить все триста рейгаровых титулов?»
— …Ваш августейший отец повелевает вам вернуться на Кингсланд. Ваше присутствие необходимо при дворе.
— Нет.
Улыбка исчезла с лица принцессы в один момент. И в ее взгляде снова появились решительность и желание убивать.
— Я отказываюсь считать это чудовище своим отцом. И весь Дорн отказывается считать его своим Императором…
Бывали моменты, когда даже самые честные лорды и леди вынуждены были солгать. Но не сейчас. Рейнис Таргариен говорила совершенно искренне.
— …И я отказываю Рейгару, именуемому Клятвопреступником, Императору Безумцев и Властителю Погибели в праве отдавать мне какие-либо приказы.
А потом добавила еще кое-что, словно это только сейчас пришло ей на ум.
— Не знаю, зачем я ему понадобилась… Но я не собираюсь позволить ему продать меня наследнику Арренов или другому ничтожеству ради исполнения очередного его проклятого пророчества.
Джейме пришлось собрать все, что осталось от его самообладания, чтобы сохранить бесстрастное лицо. Он был не из тех людей, кто хорошо знал характер Императора, поскольку постоянно мотался по Галактике со всякими дурацкими поручениями. Однако и того, что доходило до его ушей… было достаточно, чтобы слова Рейнис звучали достаточно правдоподобно.
— Так значит, это измена! — заявил капитан в черно-красном мундире. И Джейме в сотый раз задумался о том, есть ли хоть какая-то польза от того, что он взял с собой этого недоумка, получившего инструкции из уст кого-то особо приближенного к Императору. Или даже от него самого.
— Называйте как хотите, — спокойно ответила принцесса. — Лично я считаю, что это прямой результат всего, что пережил Дорн за последние десятилетия. Всех унижений, предательств и ударов в спину от двух Безумных Императоров. Одного из них справедливость уже настигла — Эйрис горит на самом дне Седьмого Пекла. И мой родитель скоро последует за ним. Безумие, не сдерживаемое никем и ничем, развратило все мечты и чаяния, и разрушило все обязательства. И сегодня настала пора с этим покончить…
— Срочно связь с «Крокодилом»! — закричал молчавший все это время комиссар. — Боевая тре…
— Код «Нимерия-прим». Цель — линейный крейсер. Уничтожить, — короткий приказ было подобен щелчку плети в воздухе. Одна из женщин-гвардейцев быстро поднесла руку к уху и что-то тихо сказала.
Меньше чем через десять секунд им стало понятно, что именно. Посреди ярко-голубого неба где-то очень высоко раздалась серия вспышек, видимых даже в свете местного солнца, и последняя была самой яркой. Никто не сомневался в том, что это было. Сир Роджер Уордфайр и остальные члены его экипажа были мертвы — как и «Венценосный Крокодил». И окончательным подтверждением их мыслей стали слова той женщины:
— Принцесса, цель уничтожена.
— Благодарю за службу, «Нимерия-прим», — Рейнис снова улыбнулась, но совсем не так, как в прошлый раз, при разговоре с Джейме. Теперь это была улыбка хищника, готового вкусить плоть жертвы. С этой улыбкой она посмотрела на капитана армии Таргариенов.
— Ты хоть понимаешь, что сейчас натворила? — неверяще спросил он. — Сумасшедшая! Ты только что объявила войну всем Семи Сегментумам!
Как ни хотелось Джейме отрицать это, но офицер сказал чистую правду. Эта девушка только что поставила кровавую точку в десятилетии мира. И вся ярость, копившаяся в Вестеросе эти десять лет, обрушится на систему Солнечное Копье, которая, конечно, находилось достаточно далеко от основных торговых трасс, но и захолустьем ее считать тоже было нельзя. Даже если они сейчас убьют всех свидетелей, новость о нападении на императорский корабль скоро дойдет до столицы. Император будет в ярости. И Железному Трону не останется ничего, кроме как объявить Дорну войну на уничтожение. Конечно, у них еще будет какое-то время — флоты не собираются в одночасье, да и пути через транспортные узлы Простора и Шторма или через Узкий войд тоже требуют времени… Но пламя все равно придет. Это неизбежно.
— И вы думали, что я сейчас испугаюсь и расплачусь? — презрительно спросила дочь Элии. — Или всерьез верили в то, что Семь Сегментумов, узнав о том, что здесь произошло, тут же поднимутся единой силой против нас, как когда-то против Железнорожденных? Да любой из ваших миров мечтает совершить то же самое, что совершила я! И когда до них дойдет эта новость, каждый из них первым делом подумает: «а чего я, спрашивается, жду?»
Это стало последней каплей. Императорский офицер схватился за кобуру… и это стало для него роковой ошибкой.
Быстрое движение ближайшей к нему телохранительницы принцессы — и телескопическое острие виброкопья вошло в горло капитана раньше, чем он успел выхватить табельный лазпистолет. В следующую секунду безжизненное тело рухнуло на песок, окрашивая его в алый цвет.
— Я знаю, что ваши СМИ изображают меня свирепым чудовищем, — девушка небрежно наступила ногой на свежий труп и обвела взглядом оставшийся отряд черно-красных мундиров. — Но это не так. Я разумная женщина. И понимаю, что вы не несете ответственности за безумства того, кому служите. Вы честно выполняете приказы, не задумываясь о них. Я предлагаю вам прекратить творить ужасные вещи, прикрываясь чужим именем. Преклоните колена, присягните мне — и все ваши прегрешения будут прощены.
— НЕ ТЕБЕ РЕШАТЬ, КОГО ПРОЩАТЬ, СУКА ДОРНИ… — этот крик был последними словами комиссара перед тем, как сразу несколько копий и лазерных выстрелов превратили его тело в решето.
И вместе с ним, казалось, умерло все здравомыслие солдат Безумного Императора, которые тут же схватились за оружие в отчаянной попытке забрать с собой как можно больше вероломных дорнийцев.
Зря, конечно. Все они погибли меньше чем за минуту, не сумев пролить ни капли вражеской крови. С таким численным перевесом даже у величайших воинов с лучшим вооружением шансов выжить почти не было. А дорнийцы, вдобавок, были готовы к такому исходу — и все это время держали солдат Таргариенов на прицеле из засады.
Тех, кого пощадил лазерный огонь, воины почетного караула добивали виброкопьями.
Выжили единицы — те, кто бросил оружие и рухнул на колени, поднимая руки вверх. Остальным потребовалось меньше минуты на то, чтобы встретить свой конец на этих раскаленных песках.
И только один человек остался стоять, не упав на колени или замертво.
— Ты пойдешь со мной, мой белый рыцарь? — спросила его Рейнис, сжимая своей желтой силовой перчаткой его белую.
Он снова посмотрел в ее глаза — такие знакомые темные глаза.
Двадцать лет назад он бы не раздумывал ни мгновения — и лег замертво вместе с остальными своими товарищами.
Но это было двадцать лет назад. До того, как Рейгар, сев на трон, забрал у него Серсею, а его самого выбросил в никуда. До того, как его родственники в Кастерли-Рок сочли, что он больше не интересен дому Ланнистеров, поскольку не может наследовать отцовские титулы. До того, как он увидел их отношение к Тириону. До того, как сполна вкусил изнанку яркой столичной жизни, полной мелких распрей и грязного политиканства. До того, как его «инспекции» открыли всю подноготную других миров — и он узнал, как много из них с нетерпением ждут возможности примкнуть к новому восстанию…
И было одно светлое пятно в этом мраке. Женщина, которая ни разу его не предала — ни поступком, ни словом, ни памятью, ни духом.
Которая могла стать его женой, пойди история немного иначе.
Которая отдала свою жизнь, сделав то, что должен был сделать он.
Которую он не смог защитить, о чем корил себя до сих пор.
Но теперь он мог искупить свой проступок, защитив ее дочь.
— Ради вашей матери… — эти слова Джейме произнес едва слышно. И опустился на колено, навсегда разделив свою жизнь на «до» и «после».
А затем, когда остальные уцелевшие члены экипажа «Венценосного Крокодила» стали принимать ту же позу, что и он, добавил уже громче:
— Да здравствует Рейнис из дома Таргариенов, дочь принцессы Элии Мартелл и истинная Императрица Вестероса!