И пусть Галактика горит огнем. Книга 3: За две минуты до полуночи

03.08.300 ПЗЭ, Планета Сэнд, система Солнечное Копье «Веками вестеросцы, соседствующие с Дорном, обвиняли дом Мартеллов и их знаменосцев в нарушении правил ведения войны. А в последние десятилетия Железный Трон и их вернейшие вассалы словно с цепи сорвались, всеми доступными им способами представляя дорнийцев вероломными убийцами, лжецами и подлецами, которым чужды сами слова «рыцарство» и «честь». Откуда все это пошло? Трудно сказать. Дорн регулярно воевал с королевствами Штормовых систем и Мандера задолго до того, как валирийцы решили основать аванпост в Драконьем Камне. И обе стороны регулярно устраивали массовые убийства, истребление пленных и мирных жителей, опустошительные ковровые бомбардировки и так далее. Легендарные воеводы Хайгардена умирали в муках от чаши вина, поданной верным слугой или лучшим другом, а потом юные заложники возвращались на миры Дорна уже по частям. Но только когда пришел Эйгон Завоеватель… Лишь тогда дорнийцы начали полномасштабную войну, в которой не было никаких правил. Ведь это был их единственный способ выжить. Потому что на них шел враг, в распоряжении которого были драконы и объединенные силы нескольких звездных королевств, каждое из которых было заклятым врагом Мартеллов. И дорнийские командиры говорили своим сомневающимся солдатам, что так надо. Что от этого зависит жизнь их миров и их близких. Что победа важнее чести. И была смерть. Генералы и адмиралы встречали жестокую смерть. Титаны и звездолеты взрывались словно сами по себе. Только прекращение огня и отвод всех войск Завоевателя из Дорна прекратил эту бойню. С тех пор за дорнийцами окончательно закрепилась слава тех, кто совершенно не разбирается в средствах. Полтора века спустя Император Дейрон попытался испытать удачу там, где отступил сам легендарный наездник Балериона. И снова пошли вопиющие и совершенно односторонние нарушения всех военных условностей. Но в этот раз у воинов Молодого Дракона не было настоящих — тех самых драконов, поэтому они охотно принимали капитуляцию очередного мира… И получали убийства, саботажи, отравленные источники воды, атаки химическим и биологическим оружием и еще много всего. Кульминацией этой войны без правил и законов стала гибель Лорд-сегментума Простора, сына лорда Винтерфелла и еще одиннадцати высших лордов на одном пиру. А следом за ними на тот свет отправился и Император, убитый таким способом, который никто не решился бы назвать честным и справедливым. И этот бесчестный акт вновь сошел Дорну с рук, когда Император Бейлор остановил войну и приказал отступить. Но в какой момент все перевернулось? Когда обманщики сами превратились в обманутых? Когда Администратум Кингсланда стал известен, прежде всего, демонстративным игнорированием данных обещаний, а дорнийцы, напротив, вынуждены были соблюдать каждую букву? До гибели принцессы Элии — или все же после? О, нет, это не значит, что все так легко обманулись. Несмотря на то, что Лорд-сегментум Мейс Тирелл, подводя итоги военных игр 297 года ПЗЭ, объявил во всеуслышание, что в случае конфликта с Дорном его войска одержат полную победу, он очень быстро понял, что Мартеллы явно что-то замышляют… Однако все равно заверил гостей, что его флот и армия смогут отразить как открытое нападение, так и диверсии. Он почему-то не подумал о том, что дорнийцы не станут атаковать открыто уже потому, что их сегментум был несравненно слабее его собственного. У Простора было шестьдесят две обитаемые системы. У Дорна — двадцать девять, которые в среднем были менее густонаселенными. Демографическая разница была еще большей — двадцать два миллиарда подданных Сэнда против более чем ста семи миллиардов просторцев. Были в Дорне, конечно, и богатые, и промышленно развитые системы, вроде Звездопада или Айронвуда, но и они не могли похвастаться таким уровнем богатств, какие на Староместе под управлением Лейтона Хайтауэра считались само собой разумеющимися. Само собой, в случае военного конфликта, Мартеллы и их вассалы сделали бы ставку на «нетрадиционные» методы войны. Это было очевидно каждому попытавшемуся сопоставить военные силы обоих сегментумов. К 299 году ПЗЭ у Простора в строю должно быть в десять раз больше линкоров, чем у Дорна. Армейские соединения Рованов, Фоссовеев, Бисбери и остальных знаменосцев Тиреллов превзойдут дорнийцев в соотношении четырнадцать к одному. И даже в малых космических аппаратах, которые дорнийский флот всегда считал своей основной специальностью, Простор двукратно превосходил их. И это превосходство продолжало расти по мере того, как мануфакториумы Староместа и Арбора выпускали новые машины тысячами. С учетом сложившейся обстановки, весьма высока вероятность обострения конфликтов в системах Марок…» (выдержка из «Гнева пылающих солнц» Витаэйса Хитерро, Лис, 298 ПЗЭ) *** Рейнис с тихим стоном обессиленно рухнула на свой любимый диван. Это был очень долгий и тяжелый день, и последние часы она провела за бумажной — вернее, инфопланшетной — работой, решая уйму свалившихся на нее экономических, логистических и военных вопросов. И вовсе не потому, что ей это так сильно нравилось. Совсем наоборот. Короткая голосовая команда — и вокс-система, чьи элементы были расставлены по всем сторонам, заиграла одну из ее любимых песен. Рейнис скинула туфли прямо на ковер, с наслаждением вытянула ноги, а потом взяла с ближайшего столика бутылку «Божественной Благодати», ее любимой марки красного вина. Налила себе полстакана. Выпила в два глотка. И, наконец, почувствовала некое подобие умиротворения. К сожалению, оно было недолгим. Посмотрев на бутылку у себя в руке, леди Хеллгейта сразу обратила внимание на то, что в ней осталось намного меньше содержимого, чем она думала. С чего бы вдруг, интересно? Либо она стала во сне не только ходить, но и выпивать — либо кто-то пил ее запасы без ее на то согласия. Нетрудно было догадаться, что именно второй вариант был верным. И, увы, далеко не в первый раз. — Знаешь, если я не запираю свою лучшую выпивку под замок, это не значит, что ее можно брать без разрешения, — Рейнис, как могло показаться постороннему человеку, произнесла это в пустоту, но девушка уже знала, что она здесь не одна. Так оно и было. За спинкой дивана мелькнула быстрая тень — и через секунду ее кузина шлепнулась на подушки рядом с ней. — Ну как я могу отказаться от такой прелести, — промурлыкала Арианна, выделив голосом последние слова и будто невзначай выпячивая вперед пышную грудь, едва прикрытую тонкой тканью солнечного цвета платья с глубочайшим декольте. Словно давала понять, что у нее тоже есть «прелести», которыми она готова поделиться. Но дочь Элии Мартелл лишь покачала головой с притворной грустью. Такие подкаты случались тоже далеко не впервые, хотя она давно поняла, что подобные забавы ее не интересуют. — Если бы лорды и леди знали о твоих привычках обворовывать чужие винные погреба, они бы тебя на лазерный выстрел к себе не подпускали! «И если бы только все ограничивалось винопитием…» — О, они меня еще не знают, — хищно улыбнулась пышногрудая и кареглазая принцесса Дорна. — А когда узнают, будет уже поздно! Я захвачу все их винодельни и мои легионы лучших пропойц опустошат сотни тысяч бочек, а все, что останется, будет продано контрабандистам Содружества, а я на вырученные деньги куплю себе целое море лучшей выпивки! И до конца дней забуду само чувство жажды, ха-ха-ха! Рейнис задумчиво посмотрела сначала на вино, затем на Арианну и подумала о том, сколько же она выпила, раз ее так развеселило? Они знали друг друга всю свою жизнь и были близки, как настоящие сестры — во всем, кроме фамилии. — Интересные же у тебя фантазии, Ари… — Приходится фантазировать за двоих, Рея, — Арианна, попыталась разлечься поудобнее, отыграв немного свободного места на диване, за что Рейнис наградила ее легким шлепком по голым ногам, заставив наследницу принца Дорана картинно айкнуть. — С тех самых пор, как твой последний возлюбленный вернулся на свой Звездопад, ты сама не своя. Вся в работе с головой, ни минуты отдыха… Ты, по-моему, вообще забыла, как надо веселиться. — То ли дело ты… — произнесла в пространство дочь Элии. У Арианны тоже недавно закончились бурные отношения, когда сестренки Фаулер улетели в Небесный Предел готовиться к войне, однако ее кузина времени даром не теряла и моментально нашла, с кем еще можно разделить жаркие ночи Сэнда — в этот раз мужчину. — Давай не будем обо мне, Рея. Давай сегодня о тебе поговорим, — Арианна улыбнулась так жутко, словно хотела ее съесть. — Ты же понимаешь, что скоро начнется величайшая война в истории Дорна? Понимаешь ведь? Понимаешь. Так чего ты топчешься, как львица в клетке? Через четыре дня мы улетаем, а ты чем занимаешься? Иди сегодня же — и трахни, наконец, своего Белого рыцаря… Ой, ну не надо только! — саркастически усмехнулась дочь Дорана, когда Рейнис вскинулась было и попыталась что-то возразить. — Как будто я не вижу, какими ягнячьими глазами ты на него постоянно смотришь! А вчера, когда он заговорил с Нимерией, ты потом чуть было не потащила его к ближайшей койке! — Да, умеешь ты красивые и романтичные слова подобрать… — попыталась улыбнуться Рейнис, которая и сама понимала, что отрицать что-либо бесполезно. Слишком хорошо Ари ее знала. Но кузина не знала о том, как давно она влюбилась в отважного и доброго сира Джейме Ланнистера, защитника ее детства… С первого взгляда. Рейнис еще тогда, на Кингсланде, была очарована им — сначала как образом, а потом, по мере взросления, и как мужчиной. — Романтика — это скучно, — отмахнулась Арианна. — Я просто предлагаю завалить его раньше, чем это сделает кто-то еще. Ты же не думаешь, что на этого белокурого красавца никто, кроме тебя, не засматривается? Ладно я — я сразу решила, что не стану тебе мешать. Но есть и другие. Некоторых я пока стараюсь держать в стороне, но… Если ты и дальше будешь мешкать, не удивляйся, если Тиена или Моргана соблазнят его раньше. Рейнис, прожившая почти всю свою жизнь в Дорне, отнюдь не была ханжой. Но слова Арианны все равно заставили ее загорелые щечки чуть-чуть покраснеть. «Рекомендации» двоюродной сестры вызывали в ее сознании очень яркие образы, которые никак не удавалось… да и не хотелось прогонять, если честно. — Я… подумаю. Ответ Арианну, похоже, совсем не устроил. Она привстала, наклонилась поближе к уху Рейнис и тихо объяснила — во всех подробностях и деталях — что именно ей следует сделать вместо того, чтобы «думать». Принцесса от этих слов покраснела еще сильнее. И подумала, что вслух она такое повторить не решится… Нравы Дорна, конечно, отличались вольностью — но такое, пожалуй, было слишком даже для них. — Вот так и сделай, — с этими словами Арианна вернулась в свое полулежачее положение. Они выпили еще по бокалу — и перешли на другие вопросы, более насущные и тяжелые. Со стороны могло показаться, что две девушки — одна в белом повседневном платье, вторая в желтом и очень откровенном — беседуют о каких-то пустяках. И вряд ли кто-нибудь поверил бы в то, что они строят планы войны — и что каждая из них имеет звание пятисоттысячника, выше которого был только миллионник, единственным обладателем которого был их дядя Оберин. Формально, над ними, кроме него, находился еще и верховный главнокомандующий, однако фактически принц Доран последние несколько лет не покидал Водных Садов и совсем отошел от управления сегментумом. Именно поэтому стратегией и логистикой занимались они двое. По крайней мере, на первом этапе. — Рейгаровский режим трещит по швам. Это очевидно, хотя кому-то может показаться, что в столице ничего не меняется. Но теракты Воробьев создали хаос, который до сих пор не удается преодолеть. И сейчас меня интересует, прежде всего, то, насколько Императорская гвардия верна своему сюзерену… Ты не обижайся, Рея, но если ты считаешь себя гением убеждения, перевербовав одного из них, на самом деле это не так. Рейнис не обиделась и не спорила. Напротив, когда она сама это поняла, первым испытанным ей чувством было облегчение. Потому что поначалу принцесса и сама не верила, что у нее вот так просто получилось переманить сира Джейме на свою сторону… И она искала в этом какой-то подвох. Однако дорнийские агенты, собиравшие информацию по крупицам, и сшивавшие ее в общую картину, привели к очевидному выводу — основным виновником дезертирства Джейме стала не она, а ее августейший родитель, который на протяжении многих лет старательно разрушал верность своего верного защитника, используя его в качестве мальчика на побегушках. Пустое транжирство опыта и таланта. Но чего еще можно было ожидать от безумца? И самое главное — он оказался не единственным рыцарем Императорской гвардии, который готов был… — Императорская гвардия рушится прямо на глазах, как и все остальное. И рассыплется в прах сразу, как только мы нанесем первый удар. Да, Барристан Селми, Освелл Уэнт и, разумеется, Эртур Дейн, останутся верны Императору, но… Если ты в курсе некоторых планов наших спецслужб… Я не думаю, что кто-то из них переживет этот год. Далее — Гарт Хайтауэр. Он повсюду сопровождает кронпринца, а его семья слишком сильно зависит от сближения Простора и Императорского дома. Поэтому он останется верен Таргариенам, пока Тиреллы будут уверены в твоем брате как в ключе к их победе в игре престолов. — А Престон Гринфилд верен Джоффри. — Верно. А Арис Окхарт готов отдать свой меч принцу Визерису. Итого — Железный Трон при первой встряске терял трех императорских гвардейцев из семи. С одной стороны, не так уж и много. Но сам факт такого раскола Императорской гвардии заставлял вспомнить величайшую гражданскую войну, которая уже уничтожила Орден Белого Меча — Танец Драконов. И это был не единственный пример. Говорят, Императорская гвардия уничтожалась под ноль во времена Мейгора, но записи той эпохи сохранились очень отрывочно. Однако легенды, как говорится, на пустом месте не возникают. Императорский гвардеец был не просто элитным телохранителем в лучшей броне и с лучшим оружием. В распоряжении каждого из них имелся отличный боевой звездолет не ниже тяжелого крейсера, а также отряд лучших воинов, от полка до дивизии, усиленный наземной и воздушно-космической техникой — словом, все, что могло понадобиться для защиты Императора, его семьи, его тайн и так далее. И эти тайны были, пожалуй, важнейшим трофеем. Один-единственный Белый Меч, перебежавший на сторону врага, уносил с собой планы защиты мира-столицы и других ключевых миров дома Таргариенов, коды оборонительных систем, планы оружейных комплексов, пароли доступа и еще много чего важного. Ну а если их будет двое или трое… Лакеям ее родителя впору будет впасть в отчаяние. — Я так полагаю, участники операции «Полночь» в настоящее время отрабатывают свои действия и выстраивают будущие маршруты? — Да, — кивнула Арианна. — Но два вспомогательных крейсера нуждаются в ремонте — у одного нештатная ситуация в двигателе при резком маневре, у другого сбой в навигационном отсеке при дальнем прыжке. — Пусть все наладят и проверят как следует, благо время есть. И не надо делать выговоры экипажам за эти поломки, наоборот, объявим им благодарность за то, что они… — Рейнис не договорила, вместо этого она поставила на столик опустевший бокал, потом немного потеребила золотую сережку и только тогда закончила: — До начала операции ровно месяц. У них еще есть время. — Верно. Но ты же знаешь, что среди Айронвудов и Блэкмонтов есть немало горячих голов, которые… не совсем довольны тем, что мы не посвящаем их в детали операции. — Ничего не поделаешь, — ей бы очень хотелось вызвать этих сорвиголов поодиночке — и все им рассказать. Но так было нельзя — внезапность первого удара требовала тишины. Чем меньше людей были в курсе, тем лучше. — Я не хочу переоценивать талантов хайгарденских шпионов, но если кто-то из наших знаменосцев сболтнет что-то неосторожное и это попадет не в те уши… За месяц Тиреллы и Хайтауэры успеют подготовиться или хотя бы передислоцироваться — и «Полночь» окончится провалом, когда наши вспомогательные крейсеры встретят эскадры готовых к бою линкоров. Семь из десяти членов военного совета Небесного Предела не в курсе основных деталей. Так будет лучше. Меньше шансов словить форс-мажор. Сама она форс-мажоров не ожидала. Дорнийцы были сыты по горло как семьей, с которой она разорвала все связи, так и просторцами. Рейгар Таргариен и Мейс Тирелл оказались настоящими гениями в плане провоцирования ненависти всех, кто с ними соприкасался. Поэтому отыскать нужное количество добровольцев ей не составило труда. А пока шли тренировки, все их близкие были вывезены в специальные законспирированные жилища со всеми удобствами, но изолированные от окружающего мира. Чтобы уж точно никаких утечек… — Обара опять просила, чтобы мы включили Старомест в «полуночный список». — Да сколько же можно? — Рейнис иронично закатила глаза. — Ты объяснила ей, почему нельзя? — Нет, — серьезно ответила дочь Дорана. — Мне надоело. Ты ее командир — ты и объясняй. Рейнис мысленно вздохнула. Обара Сэнд, старшая дочь принца Оберина, несмотря на возраст, происхождение и опыт, быстро потеряла большую часть авторитета в военных кругах Сэнда. Да, конечно, она по-прежнему оставалась отличным воином и командиром, и Рейнис по-прежнему держала ее при себе в качестве телохранительницы, а свою собственноручно модифицированную «Нимерию» она снимала разве что в кровати… Но ее влияние на военных совещаниях было близко к нулю. Потому что Обара, видя стену, тут же бросалась на нее в лобовую атаку — других она не признавала. А для Дорна, который никогда не обладал численным и орудийным перевесом над своими врагами, такое было неприемлемо. История Обары была по-своему проста, но в то же время примечательна. Родилась она на Староместе в лачуге какой-то шлюхи, когда дядя Оберин еще только вышел из возраста детства, и прожила там до шестнадцати лет, пока не сбежала в Дорн и не завербовалась в армию. До того, как стать личной охранницей Рейнис, она успела дослужиться до двухтысячника и покомандовать штурмовым полком в корпусе «Песчаные змеи», но о том, как складывалась ее жизнь в ранние годы, никто точно не знал, да и узнать это было невозможно — Обара в принципе не желала об этом рассказывать никому. Скорее всего, оно было очень безрадостным, поскольку ее отношение к своей бывшей родине укладывалось в три простых слова: «Сжечь все нахрен». — В принципе, логика мне понятна. И я согласна с тем, что удар по Староместу нанесет врагам чувствительный урон. Но есть два очень весомых аргумента против. Во-первых, задействованных в операции «Полночь» сил банально не хватит атаки планеты. Именно планеты, а не орбитальных построек. Да и распыляться на столько целей сразу тоже нецелесообразно… — …И мы не можем позволить себе проиграть, — тихо добавила Арианна. — И во-вторых, о чем я Обаре уже не раз говорила, что атака Староместа заставит Простор начать против нас тотальную войну. Они бросят на нас все свои флоты и прикажут уничтожать все на своем пути. А этого они допустить не могли. Дорнийский флот при всем своем желании не мог прикрыть сразу все направления, а появление над незащищенной планетой линейного крейсера или, еще хуже, линкора могло обернуться катастрофой. Уж кто-кто, а дорнийцы знали это не понаслышке. Балерион и его собратья опустошили немало миров Дорна, но когда драконы исчезли, их «работу» с готовностью подхватили военные корабли. Особенно если их было много. Именно из-за этого Дорн на протяжении столетий был единственным сегментумом, где были приняты законы о регулировании рождаемости. Всем было ясно, что большое количество детей их планеты просто не прокормят. Конечно, многие понимали, что каждый житель — это не только голодный рот, но и работающие руки, способные постепенно превратить пустыню в цветущий сад, но этот процесс был долгим и трудоемким. А с бюджетом, вроде того, что был у них в послевоенный 285 год ПЗЭ, Дорну потребовались бы столетия на то, чтобы хотя бы приблизиться к тому состоянию, в каком он пребывал до прихода Завоевателя. И именно тогда Дорн решил изменить правила, заставлявшие женщин принимать препараты и вставлять в тело импланты, препятствующие зачатию. После смерти Императора Эйриса ограничения на деторождение постепенно снимались — и скоро его преемник заплатит за все свои грехи сполна. — Нет, будь моя воля, я бы врезала не только по Староместу, но и по Хайгардену, — заявила Арианна, допивая вино. Рейнис нежно погладила кузину по руке и отрицательно помотала головой, давая понять, что ей на сегодня хватит. — Такое тоже допускается — не исключено, что план «Мамба» будет приведен в действие, — сказала она. — Но я не думаю, что вражеские адмиралы настолько глупы. Тут недостаточно обычной аристократической спеси. Тут нужно капитальное промывание мозгов, вроде того, что проводят лисенийцы своим рабам для наслаждений… Только так они смогут оголить свою самую важную систему. Я в это не верю. «Полночь» и «Ночной кошмар», напротив, заставят их испугаться и сосредоточиться вокруг столицы. А соотношение наших флотов все равно останется не в нашу пользу. Нет, мы не справимся с ними в открытом бою. — Песчаные змейки не будут рады это услышать… Рейнис понимающе улыбнулась. Песчаными змейками практически все жители Дорна называли детей принца Оберина, прозванного Красным Змеем. Которому по какой-то неведомой причине так и не удалось произвести ни одного сына. Все тридцать три известных его бастарда (а сколько их еще осталось неизвестными?) были девочками, девушками и женщинами всех возрастов и рас. Некоторым было уже за тридцать, другие пока были грудными младенцами или делали первые шаги. Но семеро из них в возрасте от шестнадцати и старше несли службу в корпусе «Песчаные змеи» — собственно, именно в его честь и родилось это прозвище, распространившееся на всех их единокровных сестер. — Не будут, — девушки обменялись понимающими взглядами. — Надеюсь, пока я сегодня копалась в документах, не произошло ничего сенсационного, из-за чего все придется планировать заново? — Нет, ты же знаешь, что просторцы продолжают накачивать военные мускулы и закупать тысячи бесполезных железяк вместо того, чтобы кормить собственных подданных… С этими словами Арианна исчезла из ее комнаты так же бесшумно, как и появилась… И при этом не забыла стащить бутылку с остатками вина, чего Рейнис заметила не сразу. И тяжело вздохнула. Ари была неисправима… «Ладно, с меня все равно уже хватит…» Она села на диване, поджав под себя ноги, и подтянула тактический планшет, с помощью которого обычно прокручивала военные симуляции. И еще пару раз прогнала все собранные данные, между делом съев два медовых печенья из вазочки рядом. Даже музыку поменяла под настроение — с расслабляющей на более воинственную и ритмичную. Она работала около получаса, проработав четыре наиболее вероятных сценария. И результат оставлял желать лучшего. Как и в прошлые разы. Осталось просчитать вероятность основных событий. «Вероятность победного завершения операции «Полночь»?» — набрала она на консоли. «Девяносто три процента» — выдал результат когитатор через несколько секунд. «Вероятность победного завершения операции «Ночной кошмар»?» — следующий запрос. «Девяносто процентов». «Вероятность того, что принцесса Рейнис станет Императрицей в течение пяти лет, при условии полного успеха упомянутых выше операций?» «Шесть процентов». Ну вот, уже лучше, чем в прошлый раз. Однако у того сумасшедшего, кого она когда-то звала братом, шансы на победу были в разы выше. Даже несмотря на то, что некоторые дорнийские командиры попытались воспроизвести тактику Эйгона, взятую на основании украденных из Императорской Военной Академии записей. И это не вызывало у них ничего, кроме смеха. «Да и ладно, в конце концов… Не так уж и хотелось сидеть на этой куче оплавленного железа…» Куда хуже было то, что «Император Рейгар» после смерти их с Эйгоном матери решил стереть из своего наследника всю «дорнийскую грязь». И не ограничился тем, что отдал его в руки генеторов и хирургеонов, но и промыл ему мозги, вбив в самую подкорку абсолютную и безграничную ненависть к Дорну. Рейнис изо всех сил пыталась выбросить из головы тяжелые мысли, но никак не получалось. А ведь Арианна подсказывала ей самый простой способ… — О, Великий Змей, за что мне все это… — прошептала она в никуда. Ей внезапно стало тошно от бесконечных переговоров и совещаний, моря цифр и вопросов, которые требовали ее решения, политических обещаний и планирования, которыми она должна была заниматься, пока ее ровесники-аристократы прожигали целые состояния в игорных домах, катались на роскошных аэрокарах и любили друг друга. — А, будь оно все проклято! В следующее мгновение ее одежда разлетелась по полу. Больше она не колебалась. Теперь взять из шкафа ночную рубашку. Вон ту, самую легкую и прозрачную. И распустить волосы по плечам. Вот так, отлично. Последний взгляд на себя в зеркало — и она уже набирает секретный код, открывающий один из трех ведущих в ее комнату тайных ходов. Через минуту она уже входит в спальню своего Белого рыцаря. Он еще не спит, несмотря на поздний час. И это замечательно. Он очень удивлен ее появлением. Но она видит, как быстро это удивление сменяется желанием. Она видит, куда направлен ее взгляд. Да, хорошо, что она выбрала наряд, который ничего не скрывает… — Принцесса… Она сама не замечает, как оказывается рядом. И тут же целует его, жадно, глубоко, страстно. Первые секунды он не отвечает. А потом их языки переплетаются между собой — и Рейнис понимает: все. Она больше не одинока. Она целует его так, словно хочет выпить всю его жизненную сущность. Потому что иначе умрет сама. — Принцесса, я не… Больше он ничего не успевает произнести между тем, как их поцелуй разрывается, и тем, как она прижимает палец к его губам. Ночная рубашка сама падает на ее босые ноги, не оставляя ему выбора, кроме как смотреть на ее обнаженное тело. Она берет его руку и кладет себе на левую грудь. Берет вторую — и кладет себе на попку. А потом шепчет совершенно безумным тоном. — Я не принцесса. Я твоя Императрица. И я приказываю, чтобы ты это сделал. И ее Белый рыцарь выполнил приказ. А потом еще несколько раз выполнил — пока не наступило утро.