И пусть Галактика горит огнем. Книга 3: За две минуты до полуночи

03.09.300 ПЗЭ, Планета Кингсланд, система Блэкуотер Первый день войны — пожалуй, худший день для стража порядка. Старые законы уже не работают, новых еще нет. И что делать — один Неведомый ведает. Так думал Янос с самого утра и никто из его сослуживцев не мог убедить его в обратном. Несмотря на то, что он был бы и сам рад оказаться неправым. Лучше уж думать, что да, ты местами глуп, местами трусоват, местами ненадежен — но есть некая Сила, которая всегда знает, что им делать. Даже если ее приказы кажутся… мягко говоря, странными — это все равно лучше, чем знать, что ты сам и есть эта Сила. Потому что все остальные еще хуже. Пока ему удавалось поддерживать в полку относительную стабильность и спокойствие. Но шансов на то, что в ближайшее время ситуация улучшится, было крайне мало. Потому что сегодня началась война. Как бы ни старались ИГСНовцы отрицать очевидное, болтая про какие-то «радикальные коррекции взаимоотношений» с Дорном и старательно избегая искомого слова, все прекрасно понимали, что это именно война. А уж то, как они трактовали убийство дорнийского посланника прямо в Тронном зале, на глазах у всего двора… От этого вообще блевать хотелось. Самому Яносу не «посчастливилось» присутствовать на этом историческом событии, но не меньше полусотни его сослуживцев, дежуривших в тот момент в Красном Замке и ближайших его окрестностях, были единодушны: это война. От этого слова у Слинта все внутри сжималось. Он не забыл, как в конце Войны Узурпатора бегал по улицам и тупикам, заваленным трупами, и молился, чтобы не пополнить их число. Переживать такое снова… очень не хотелось. И почти все офицеры, прослужившие достаточно долго, были с ним солидарны. Пусть они и не горели желанием делиться своим непопулярным, как им казалось, мнением с окружающими. Тем более, что в Столичной Гвардии было полно доносчиков или просто честолюбивых молодых офицеров, готовых ухватиться за любой повод, чтобы скинуть своего начальника с насиженного места. И они были рядом с ним, в этой комнате. Но это действительно была война. Император и его старшая дочь, сосланная в Дорн, решили, что Империум слишком мал для них двоих. «Ну что вам мешало решить судьбу Железного Трона поединком на Арене с огнеметами в руках? Кто не сгорит — тот и есть истинный Таргариен, верно ведь?» Так ведь нет же! И угадайте с одного раза, кого подняли по тревоге ни свет ни заря, чтобы как-то разгрести этот бардак? Золотых Кулаков? Торновских костломов из Тайной полиции? А вот хрен там плавал! — …таким образом, лорд-командующий Риккер приказывает всеми силами поддерживать порядок и не подвергать проживавших на Кингсланде дорнийцев излишним гонениям по обвинению в причастности к вновь возникшему врагу. Однако… На самом верху было принято иное решение. С этого момента каждое представитель дорнийской национальности, либо имеющий сколь-либо значимый процент дорнийской крови, считается подозреваемым в причастности, пока не сможет доказать обратное. Все подозреваемые должны быть задержаны и доставлены в фильтрационный центр на Рейнисе… — «Хм… символично…», подумал Слинт, — …для дальнейшего выяснения. Господин полковник? — Спасибо, Вир, — поблагодарил Янос своего помощника, зачитавшего приказ. Он действительно заслужил похвалы, поскольку полгода назад не мог даже прочитать собственного имени, а вместо подписи ставил крест. И он был не один такой — заведения, которые в районах вроде Блошиного Конца назывались «школами», каждый год выпускали десятки тысяч молодых людей, не умеющих читать и писать, зато цитирующих агитационные передачи ИГСН и септонские проповеди буквально наизусть. — Вы все поняли? — обратился он к трем сотням офицеров его полка, собравшимся в большом зале для совещаний. — С сегодняшнего дня каждое лицо ройнарской субрасы, попавшее в наше поле зрения, должно немедленно задерживаться. Золотые Плащи принялись переглядываться и перешептываться между собой, полковник видел на лицах многих из них кривые ухмылки и прочие признаки недоверия. И через несколько секунд двое человек подняли руки, прося слово. На их бритых головах все еще красовались татуировки одной из крупных банд, терроризирующих подульи — следы бурной молодости. — Да, Йор? — спросил Слинт одного из них, мысленно огорченно вздыхая. Он уже догадывался, о чем тот спросит. — Господин полковник, а разве наши лорды не обратили внимание на то, что дорнийцы в последнее время как-то резко драпать с Кингсланда стали? — поинтересовался он. — И что за последние пять дней в систему ни один дорнийский корабль не заглянул? — Я уверен, что они это знали и учли… — полковник изо всех сил старался говорить уверенным тоном настоящего профессионала и строгого, но справедливого начальника. Мало ли, какие подслушивающие и подглядывающие устройства сейчас его слышат и видят. Но на самом деле он ни капли в это не верил. Последние несколько дней среди командования Золотых Плащей ходили самые невероятные слухи, а вот достоверных фактов, которые могли хоть как-то структурировать общую картину, становилось все меньше. И связь с ИРСовцами как отрезало. И вдобавок вчера и сегодня на них свалилась целая череда известий о смерти и пропаже без вести членов Малого Совета, которые ну никак не могли быть простым совпадением. Населению, конечно, ничего сообщать не стали, но… — Тем не менее! — продолжал Слинт. — Несмотря на то, что ситуация остается под контролем, от нас требуется максимальная собранность и бдительность! — это были не его слова, он зачитывал их из секретной депеши, присланной пару часов назад из Красного Замка. — Император в своей великой щедрости обещает каждому из вас награду в десять золотых драконов за каждого арестованного и раскрытого дорнийского шпиона! А вот эти слова сразу нашли отклик в душах его людей — они мигом приободрились и в их глазах загорелся неподдельный энтузиазм, подогреваемый банальной людской жадностью. Янос старательно поддерживал образ «сурового командира», хотя и понимал, что ничем хорошим это не закончится. Потому что с этого дня каждый из Золотых Плащей, от рядового до генерала, будет заниматься лишь ловлей лиц ройнарской субрасы — или просто всех подряд с неподходящей фамилией, достаточно темной кожей или характерными чертами лица. А потом всеми доступными средствами делать из них «пособников» — пока не разбогатеет к концу смены на сотню-другую драконов. — Вопросы есть у кого-нибудь? — обратился он к участникам совещания и получил в ответ лишь отрицательное мотание головой и решительные выражения лиц. Все Золотые Плащи готовы были наперегонки бежать на улицу и ловить всех, кто мог принести им десять драконов от начальства. — Прекрасно, тогда… — Господин полковник! Дверь комнаты распахнулось и в нее ворвался взмыленный стражник в лейтенантских погонах. Наплевав на всю субординацию, он растолкал всех протиснулся к командиру полка. Его форма выглядела так, словно он прорывался к зданию штаба с боем. А в руке он держал кусок полупрозрачного «умного пластика», на котором обычно печатались газеты. И Янос готов был поставить миллион драконов против одного на то, что ему не понравится то, что могло быть напечатано в этой газетенке. — Господин полковник… Эти прокламации… они распространяются повсюду! И те, кто их читает… они… они… Янос молча выхватил листок, сразу бросил взгляд на заголовок этой неведомой хрени… И не узнал его. И это уже само по себе было верным признаком подпольной агитки, поскольку все легальные периодические издания лицензировались мастером над информацией и список разрешенных газет был известен каждому из них. По правилам, он должен был уничтожить крамольную прокламацию, не читая. Но любопытство… Он все-таки решился заглянуть внутрь. Ему было интересно, что же может так встревожить потенциальных читателей. Название газеты было выбрано крайне претенциозное — «ИСТИНА ОСВОБОЖДАЕТ». Он начал листать заголовки — и каждый следующий оказался еще сногсшибательнее предыдущего. «МАСТЕР НАД МОНЕТОЙ НАЙДЕН МЕРТВЫМ В БОРДЕЛЕ ДЛЯ САДОМАЗОХИСТОВ» «КОРРУПЦИЯ В ИМПЕРАТОРСКОМ ФЛОТЕ БЬЕТ ВСЕ МЫСЛИМЫЕ РЕКОРДЫ» «СЕМЬ КРУПНЕЙШИХ ДВОРЦОВ, ПОСТРОЕННЫХ ЛОРДОМ БАКВЕЛЛОМ ДЛЯ СВОИХ СОДЕРЖАНОК» «ДЕСЯТЬ САМЫХ СТРАШНЫХ ИСТИН, СКРЫВАЕМЫХ ОТ ВАС МАСТЕРОМ НАД ИНФОРМАЦИЕЙ» «ИМПЕРАТОР ЗАЯВИЛ, ЧТО ОТНЫНЕ ПРОРОЧЕСТВА СТАНУТ ЕДИНСТВЕННЫМ ЗАКОНОМ В ГАЛАКТИКЕ» «БОГОХУЛЬСТВА И НАСИЛИЕ, КОРРУПЦИЯ И УБИЙСТВА: ЧЕМ ЗАПОМНИЛСЯ ПОГИБШИЙ ДОМ РОСБИ» «МОРЯ КРОВИ И ГОРЫ ТРУПОВ — ЛЮБИМЫЕ ТАКТИКИ НАШИХ ПОЛКОВОДЦЕВ» И еще много, много, много всего шокирующего. И каждый материал был щедро дополнен неопровержимыми фактами, цифрами и иллюстрациями. В зал вбегали новые Золотые Плащи, которые несли в руках целые кипы этих прокламаций. Но Янос уже не обращал на них внимание. Он продолжал читать один материал за другим. И с каждым абзацем чувствовал, что какой-то кусочек его души умирает. Он никогда не считал себя праведником… Он и сам не прочь был поправить собственное благосостояние, используя служебное положение. Но то, что сейчас ему открывалось, не шло ни в какие рамки. От прочитанного хотелось блевать и убивать — в равной степени. Работа и положение так или иначе давали ему куда лучший доступ к окружающей действительности, чем простому обывателю. Но и в его картине мира оставалась масса пробелов — которые эта газета моментально заделала. И то, что он в итоге увидел, не могло вызвать ничего, кроме дикого ужаса и бездонного отчаяния. Он порой испытывал угрызения совести за собственные «подработки» и за то, что позволял делать то же самое своим подчиненным, за небольшой процент. Но суммы, которые воровали эти… создания, просто не укладывались в голове. Проще было поверить, что программист-наборщик случайно ввел несколько лишних нулей. Но так нельзя было объяснить детального описания образов жизни власть имущих, пока тысячи людей ежедневно умирали от нехватки квалифицированной медицинской помощи… которой не было, потому что деньги на нее ушли «налево». И Император… Все в глубине души понимали, что он безумец. Но каждый надеялся, что высшие лорды Администратума найдут в себе силы засунуть его куда-нибудь поглубже и взять управление Империумом в свои руки. Однако они устроили грандиозный пир во время чумы, погрузив всех подданных в блаженное неведение. Тем временем остальные Золотые Плащи тоже разбирали листки и те из них, кто умел читать, делали это вслух для тех, кто не умел. Финальным ударом для Яноса стала последняя заметка. Какая-то его часть до сих пор надеялась, что это все какая-то дурацкая шутка. И самым наглядным тому подтверждением могла бы стать история о том, что Император однажды трахнул одного из своих сыновей, в результате чего тот от него забеременел и Рейгар теперь регулярно общается с этим нерожденным ребенком, который предсказывает ему будущее… Прочитав подобный бред, можно было вздохнуть с облегчением — и начать искать автора сего гнусного пасквиля. То, что он увидел вместо этого, было намного страшнее. «Я всегда верил в Семь Сегментумов. Я верил, что их стоит спасти, несмотря ни на что. Я верил, что если я очень постараюсь, если разоблачу всех коррупционеров и заставлю враждующие между собой фракции хоть как-то работать сообщи ради общей цели, Вестерос станет хоть немного лучше. Но я ошибался. Последние десять лет убили во мне все надежды на реформы, на справедливость, на восстановление экономики и прогресс в развитии общества. Любая благая мысль, устная или письменная, оказавшись вблизи Императора и его советников, тут же сгнивала и рассыпалась в прах. Или мутировала в нечто мерзостное стараниями тех, кого он считал своими друзьями. Теперь даже я не верю, что Кингсланд и Семь Сегментумов под его началом смогут воплотить хоть что-то из идеалов, о которых мечтал Эйгон Завоеватель, мой великий предок. Он хотел принести Вестеросу мир и процветание, порядок и спокойствие, меньше повинностей и больше благ. Все это обещал и тот, кто восседает сейчас на Железном Троне, сложенном на куче костей и пепла. Как обещал и его отец. Когда-то я верил, что хуже Эйриса Безумца никого не может быть. Но я ошибался. И я больше не могу. Я не могу служить режиму, который тащит каждого из своих подданных в бездну. Который без колебаний сожжет в огне целые планеты по велению голосов в голове. Который ни во что не ставит даже вернейших своих слуг. Сим я, известный в Вестеросе под именем Варис Тиварио, объявляю о том, что подаю в отставку с поста мастера над шептунами и директора Императорской Разведывательной Службы. С этого момента я больше не буду поддерживать и защищать гнуснейшее существо во Вселенной, известное под именем Рейгар Таргариен. Я больше не буду помогать ему и его лордам искать и ловить тех, кто их ненавидит. Потому что в этом нет больше смысла. Нет смысла искать абсолютно каждого жителя Галактики. Я не знаю, кто ты. Ты можешь ненавидеть красного дракона или верно служить ему до самой гибели — то есть не так уж и долго. Мне все равно. Но знай, что безумец на Железном Троне очень скоро поймет, что дальше отступать ему некуда. И решит залить всю Галактику кровью и пламенем. Прощай. Варис Тиварио, «Паук». Пост-скриптум: начиная писать это, я думал закончить текст словами «Будьте вы все прокляты». Но потом понял, что мне уже на это наплевать». Закончив читать, Янос медленно отвел от глаз листок. Он дочитал прощальное послание раньше остальных, но уже через несколько секунд кто-то из его сослуживцев тоже это увидел и… — Охренеть! — Он это серьезно? Император и правда свихнулся? — Да чего мы вообще слушаем этих высокородных ублюдков? Давно пора поднять их на штыки! — Не ту сторону выбрал мой отец в Войне Узурпатора! — Сколько можно терпеть? Они тратят всю казну на роскошные дворцы, пока мы дохнем с голоду! Но все эти крамольные слова, за которые еще вчера он лично отдал бы любого из них под трибунал, были ничем по сравнению с многотысячным ревом снаружи. Лейтенант, прибежавший с улицы, не закрыл за собой ни одну из дверей. И они могли слышать все. — ЖИТЕЛИ КИНГСЛАНДА! — ревел чей-то голос, усиленный мультивоксами и разносящийся эхом во все стороны. — ХВАТИТ ТЕРПЕТЬ ВЛАСТЬ УГНЕТАТЕЛЕЙ! ВОССТАНЬТЕ ВО ИМЯ СЕМЕРЫХ! ВОРОБЬИ УЖЕ ЗДЕСЬ! С НАМИ! ВПЕРЕД! СМЕРТЬ БЕЗУМНОМУ ИМПЕРАТОРУ! Слинт, глядя перед собой невидящими глазами, спустился с возвышения, где сидели старшие офицеры полка, и медленно зашагал мимо своих сослуживцев. Почти все провожали его мрачным взглядом, но ничего не говорили. Многие наверняка проклинали тот день, когда решили пойти в Золотые Плащи. Остановившись у самых дверей зала совещаний, Янос обернулся и сказал совсем другим голосом: — Господа офицеры. Я обращаюсь к вам не как командир, а как ваш боевой товарищ. В жизни каждого человека когда-нибудь наступает момент, когда он должен принять поистине судьбоносное решение. Решение, которое перевернет всю его жизнь. И для нас… Я считаю, для нас этот момент только что наступил.