***
— Слишком далеко, Холмс! На этот раз вы зашли слишком далеко! — Я понимаю, что вы расстроены, но, между прочим... — Между прочим, он едва не сломал ногу! — вскричал Уотсон. Доктор замолчал и внезапно побледнел. — Боже мой... Он ведь мог погибнуть. Раздражение отразилось на лице Холмса. — Не говорите глупостей. Упав с такой небольшой высоты? Сидевший в кресле у камина Гарри про себя вздохнул и попытался сосредоточиться на книге. Это был третий спор за неделю. Доктор и сыщик недоброжелательно смотрели друг на друга, каждый был возмущен дерзостью другого. Холмс в раздражении потёр переносицу. — Может, какие-нибудь установленные правила умерят ваше волнение? — Правила? Холмс поднял три пальца. — Каждый из нас — вы, Гарри и я — выберет одно правило для тренировок. Не подлежащее оспариванию. Уотсон оценивающе посмотрел на него: Холмс заводил его в тупик игрой слов не единожды. Но правила, к тому же неоспоримые... — Согласен, — сказал Уотсон. В последний раз настороженно посмотрев на Холмса, он обернулся и подошел к креслу Гарри. Наклонившись, он что-то прошептал мальчику на ухо. Наконец Гарри кивнул, и они вдвоем подошли и встали напротив Шерлока: Уотсон, чьи глаза горели, и Гарри, всё еще погруженный в книгу. Почувствовав легкий толчок локтем от доктора, Гарри заговорил, не отводя глаз от чернил и бумаги. — Если я хочу прекратить испытание, оно прекратится. — Если он окажется в опасности, — сказал Уотсон, — испытание прекратится. Обыденно и спокойно (слишком спокойно, по мнению Уотсона) Холмс сел и как ни в чем не бывало набил трубку табаком. — Если Гарри прекратит испытание, я никогда не дам ему другого. С того дня, если начиналась тренировка, Гарри никогда не выходил из игры. Но никогда он не был так близок к тому, чтобы сделать это, как во время его пребывания в Дартмуре. И никогда раньше за испытание не следовало такой награды.***
Как бы ему того ни хотелось, Гарри не мог восхититься болотами. Может, при свете дня он бы и заметил что-то достойное внимания, но ночью все положительные черты, какими могла похвастать эта местность, растаяли. Холмс и Гарри между тем тряслись на сиденье запряженной старой лошадью повозки. Повсюду, куда бы Гарри ни обратил свой взор, были серые холмы, покрытые камнями и папоротниками, которыми поминутно шелестел ветер. Давно пропала взбудораженность от вида показанных ему Шерлоком двух билетов до Дартмура. Исчезло и любопытство, возникшее, когда Холмс снял комнату в местной гостинице. Всё, что осталось, были скука и смутное беспокойство, как будто сами унылые окрестности до конца высосали весь энтузиазм Гарри. Спустя три мили езды по деревенской дороге — к тому моменту огни деревни уже давно скрылись за покатыми холмами, Холмс остановил возницу. — Вот здесь подойдет. Мы пойдем назад. Кучер и Гарри одновременно с недоверчивостью обернулись, а Холмс слез на землю. Гарри неохотно последовал за ним. Покачав головой, возница повернул свою повозку обратно, бормоча себе под нос что-то о выдумках чудаковатых туристов. Гарри застегнул до конца свою куртку, угрюмо оглядываясь вокруг. — И что теперь? — Теперь мы начнем тест. Гарри кивнул, дав Холмсу продолжить. — Правила просты. Я пойду обратно в гостиницу, а ты пойдешь вслед за мной, — он протянул Гарри электронные часы. — Тебе это понадобится. — Зачем? — Чтобы ты мог выждать час, прежде чем пойти за мной. Всё, — беспечно взмахнув рукой, Холмс быстро удалился, растворившись в ночи. В одиночестве стоя в темноте, Гарри запоздало понял, что Шерлок не пошел вдоль по дороге к городку. Он пошел на болота. Сидя на холодной земле, Гарри посильнее закутался в куртку, пристально смотря на часы. Ветер свистел в траве и папоротнике. Редкие ночные звуки заставляли резко оборачиваться. Время шло, а всё, о чем он думал, было желание вернуться домой, сесть около камина читать последние рукописи Уотсона. Никогда ещё час не длился так долго.***
Всякий проникся бы жалостью к одинокой фигуре, пробиравшейся сквозь ночь, спотыкаясь, дрожа и оглядываясь. В этой всепоглощающей тьме Гарри лишь благодаря удаче нашел след. Хотя ветер и прекратился, Гарри был слишком близок к той грани, после которой все маленькие, напуганные и уставшие дети хотят просто сесть и заплакать, как бы сильно им внутренне не хотелось этого не делать. Вообще, единственным, что заставляло Гарри двигаться, была одна неопровержимая мысль. Не важно, каким бы было его испытание, и не важно, насколько оно кажется страшным и невозможным — Гарри был уверен, что Шерлок Холмс бы вышел из него победителем. Может быть, думал Гарри, если бы он сам был посообразительней, больше бы обращал внимания на мелочи и прочел больше книг… Может, тогда бы он тоже мог быть таким. Может, тогда бы он соответствовал той высокой планке, которую Шерлок ставил для него. В тот самый момент, когда он отчаянно вглядывался в единственный след внизу, что-то будто щелкнуло глубоко внутри Гарри. И едва это произошло, Гарри увидел нечто абсолютно неожиданное. След, едва различимый в грязи, мерцал золотистым сиянием. Через несколько футов Гарри увидел другой, похожий. Забыв отчаяние, он ринулся вперед и наткнулся на кучу поросших мхом камней. В этом мерцании он увидел, что часть мха была примята, явно образуя отпечаток подошвы. Гарри улыбнулся. И засмеялся. И потом он пошел дальше. Уходя от мшистых камней, он вошел в игру по-настоящему. Мерцание, как он позже понял, ничего не говорило о направлении, скорости или состоянии преследуемого. Оно просто выделяло отпечатки и привлекало к ним внимание. Без этих золотистых огоньков, думал Гарри, отпечатки не нашел бы ни он, ни кто-либо другой вообще. Они были слишком малы, едва различимы и спрятаны в ночи от человеческих глаз. Медленно, но верно он отслеживал путь от одного огонька к другому и молил, чтобы магия продлилась дольше.***
Часами позже изможденный мальчик пришел по следу на верхушку холма. Взглянув вниз, он увидел огни, но не золотого мерцания, а огни сельской гостиницы. Гарри едва узнал в ней то самое здание, куда привез его Шерлок тем утром. Сквозь затуманивающийся взгляд Гарри увидел худую фигуру человека, ходящего взад и вперед, с трубкой, испускающей дым в такт с размеренным шагом. Гарри покачнулся, и человек остановился. Уронив трубку и не обратив на это внимания, он стремглав ринулся к мальчику, поднимаясь вверх на холм. Гарри едва осознал, что этот человек был Шерлок Холмс. С улыбкой Гарри шагнул, пошатываясь, но лишь рухнул вперед. Смотря на приближающуюся землю, Гарри понял, что его ни капли не волнует надвигающийся удар. Он всё еще ожидал этого удара, когда вдруг теплые руки подхватили его. Едва нарастающая в уголках его глаз чернота стала всё заволакивать, Гарри услышал два слова, прежде чем потерять сознание. — Отлично сработано.***
"Странно", — подумал Гарри, — "на Бейкер-стрит нет таких потолков". — Хорошо себя чувствуешь? — спросил чей-то голос. Повернув голову, Гарри увидел сидящего в кресле дядю Уотсона с его врачебной сумкой и инструментами. За ним стоял Холмс, глядевший в окно, наполненное утренним светом. — Дядя? Разве ты не в Лондоне? Холмс оглянулся. — Уотсон был весьма взволнован подробностями испытания в прошлую ночь, когда я открыл их ему. Он решил быть наготове. Уотсон улыбнулся и достал из своей сумки весьма громоздкий бинокль. — Для ночного видения. Сувенир из Афганистана. — Но расскажи нам, — произнес Холмс, — как всё прошло на болоте. Взрослые с восхищением внимательно слушали, как Гарри рассказывал им об ожидании, тьме, отчаянии и, наконец, о золотом мерцании. Холмс стал ходить туда-сюда по комнате, будучи не в силах сдержать волнения. Затем сыщик просто набросился на Гарри с вопросом: — Ты можешь это сделать теперь? — спросил он мальчика с блеском любопытства в глазах. Уотсон посмотрел на Гарри, стараясь не выдавать на лице своих эмоций, что было явным признаком того, что он не одобрял идеи начать подобный допрос так скоро. Гарри взглянул на них обоих, прежде чем кивнуть. — Я попробую. Продолжай ходить вот так. Пару минут Гарри пристально смотрел на пол, пока Холмс ходил по комнате, но ничего не случилось. Никакого золотого мерцания не появилось вокруг следов Холмса, как хотелось Гарри. — Может, — предположил мальчик, — это потому, что ты уже здесь. Может, если нет загадки, оно и не поможет найти следов? Холмс тотчас же подошел к двери, остановился и оглянулся в сторону Гарри: — Найди меня, — сказал он и, повернувшись на каблуке, вышел, закрыв за собой дверь. Закрыв глаза, Гарри глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Он хорошо помнил то "щелкнувшее" ощущение, возникшее в нем прошлой ночью, но не имел понятия, как заставить его появиться вновь. После нескольких бесплодно проведенных минут начало расти разочарование, и им овладело сомнение. Мысли Гарри всё возвращались к похвале Шерлока прошлой ночью. Сыщик отнюдь не был любителем сантиментов, и Гарри гадал, какие же усилия надо будет приложить, чтобы добиться от него подобного одобрения ещё раз. Гарри так долго размышлял об этом, что чуть не упустил из виду странное изменение комнаты. Безусловно, это было опять то неописуемое искажение пространства; всё помещение быстро и незаметно будто стало само по себе кружиться вокруг него. Гарри открыл глаза и едва удержался, чтобы не вскрикнуть от радости. Золотые огоньки мерцали на полу и дверной ручке. Он повернулся к Уотсону и нахмурился, увидев, как его дядя застыл на месте. — Что такое? — спросил он. Уотсон пошарил в своей сумке, не сводя с мальчика глаз, и вытащил зеркало, поднеся его к лицу своего племянника. Гарри смотрел в него несколько секунд. — Я хочу кое-что сказать. Не говори Шерлоку. Уотсон кивнул. Гарри наклонился к ближе к зеркалу. — Это так круто. Маленькие кольца медового цвета окружали черные зрачки. Его зеленая радужка стала золотой. — Весьма, — сказал Уотсон, вытаращив глаза. Гарри выпрыгнул из постели и подошел к двери, оглядев единственный сияющий на полу след. Гарри ожидал, что он отмечал след какого-либо рода. Но, к разочарованию Гарри, подробный осмотр не выявил ничего. Всё, что он видел, было мерцание, освещавшее обычную половицу на полу. — Что-то не так, — сказал он, в растерянности запустив руку в растрепанные волосы. Уотсон подошел к Гарри и нагнулся к месту, которое тот рассматривал. — Что же не так? — Оно здесь, — сказал мальчик, коснувшись пола. — Я вижу его так же, как и следы прошлой ночью. — И? — И я не вижу никаких следов! Только мерцание! Гарри стал рыскать по всей комнате. Уотсон сел, смотря, как Гарри пытался справиться с новой проблемой. Ещё раз взглянув на пол, Гарри перевел дух от раздражения и подошел к дверной ручке. Здесь он столкнулся с той же проблемой. Мерцание было, а следов нет. Чувствуя, что падает духом, Гарри повернул ручку и вышел в коридор. Вдоль по коридору, справа, был ещё один бросавшийся в глаза огонек, и снова он не отмечал видимых следов. Гарри невольно застонал, оглядывая то, что окружало огонек. Он был в центре коридора второго этажа. Налево от него шли ступеньки на первый этаж, а прямо — дорога на веранду. Невольно поёжившись, прекрасно зная мнение Холмса об угадывании, Гарри взвесил все шансы. «Пусть будет веранда», - подумал он. К счастью, было ещё рано, и его действия привлекли внимание лишь у завтракающей на веранде пары. Не найдя ничего, он поспешно отступил назад, стараясь не поддаваться унынию из-за промаха. Он угадал неправильно, и уже потому, что он вообще попытался угадать, он не хотел, чтобы Шерлок Холмс узнал об этом. Гарри нервно сжал кулаки и вернулся к лестничному пролету. Холмс наверняка догадается об его провальном испытании, подумал он. Иногда мальчику казалось, что сыщик умел читать мысли. Вернувшись к золотому мерцанию, Гарри завернул за угол, надеясь продолжить свое задание по поиску следов внизу. Задание кончилось, едва не успев начаться. Завернув за угол, он наткнулся на Шерлока Холмса. Тот ждал на второй ступеньке, незаметный из коридора. — Ну, Гарри, — сказал Холмс, взъерошив волосы Гарри. — Давай посмотрим, как там без нас Уотсон? На пути обратно в комнату сыщик насвистывал незатейливую мелодию. Гарри следовал за ним как можно более уверенной походкой. Уотсон сумел сдержать в себе легкое волнение, когда дверь резко открылась. Холмс в приподнятом настроении вошел вместе с Гарри. — Ну что ж, — сказал Холмс, потирая руки, — я уже начал было волноваться. После впечатляюще выполненного вчера задания магия уже стала казаться чем-то абсолютно нечестным, — Холмс улыбнулся: — Как приятно знать, что дело всей моей жизни не прошло впустую. — Он не нашел вас? — спросил Уотсон. Холмс перевел взгляд на Гарри, а тот, стиснув зубы, пробормотал: — Нет, не нашел. Холмс вздохнул и из повеселевшего тут же стал вновь серьезным. — Теперь расскажи мне, что случилось. — Я сумел лишь опять создать золотистое мерцание. Только… — Да? — Никаких следов. Мерцание было, а следов и улик не было. — А как, — спросил Холмс, глаза которого вновь заблестели, — ты оказался на веранде? Гарри пнул ногой пол, слегка обшарпав его. — Там был золотой огонёк, и я… — И ты попытался угадать. Гарри прокашлялся, смотря куда угодно, только не на сыщика. Холмс указал на дверь. — Покажи, где были огоньки. Гарри подумал несколько секунд, чтобы удостовериться, и показал на пол. — Здесь, и на дверной ручке. Шерлок лег на пол с лупой в руке. Он стал тщательно осматривать пол, пока Гарри и Уотсон молча смотрели на него. — Кажется, — произнес Холмс, — ты сказал, что тут не было следов? Гарри подошел ближе и ответил, вдвое меньше уверенный: — Не было… — А это что? – показал Холмс через стекло своей лупы. Гарри посмотрел поближе и увидел царапину на деревянном полу. — Эм… Царапина? — Это небольшая выемка, или царапина, которую я оставил на полированном полу. Помнишь? Перед тем, как выйти из комнаты, я повернулся на каблуке. Значит, это след. Гарри удивленно уставился на едва заметную царапинку, а Холмс посмотрел сквозь лупу на хромированную дверную ручку. Сыщик подул на дверную ручку, потом осмотрел гладкую металлическую поверхность.* — А здесь, — сказал Холмс, чье лицо и лупа почти касались ручки, — у нас, без сомнения, мои собственные отпечатки пальцев. «Ты шутишь», — подумал Гарри. Но с помощью лупы Холмса он действительно сумел разглядеть едва заметные изгибающиеся линии отпечатков взрослого. Он решил не спрашивать, как Холмс понял, что это были его собственные отпечатки; наверняка он различил их слёту, без затруднений. Холмс схватил Гарри за руку, открыл дверь и вышел в коридор. — Идемте с нами, Уотсон. Троица вышла в коридор и остановилась около лестницы, где Гарри ранее пришлось сделать выбор пятьдесят-на-пятьдесят. Холмс снова нагнулся, чтобы осмотреть место, на которое указал Гарри, и начал комментировать свои исследования. — Вот здесь я сбил тебя с толку. Этому маневру не хватает изящества, но нельзя отрицать его эффективность... Ах, вот и оно. Вот царапинка, прямо здесь — отсюда я прыгнул на перила и съехал на первый этаж. Видишь? Нет шагов, нет и следов. Гарри скрестил руки и нахмурился. — Значит, в этот раз ты просто бесследно исчез... Но ведь не всегда будут перила, по которым можно съехать. Гарри тотчас пожалел о том, что сказал. И пожалел ещё больше, когда Холмс молча посмотрел на него. — Ты молод, — сказал Холмс, — и неопытен, поэтому я закрою глаза на эти слова. Теперь смотри. Он дал лупу Гарри и указал ему на пол. — Во-первых, я ношу ботинки с твердой подошвой. Если взяться за перила и прыгнуть, от толчка останется заметный след на полированном полу. Можно с легкостью разглядеть очертания носка ботинка; выпуклая часть указывает прямо на перила. Холмс встал с улыбкой на лице. — Никто не исчезает бесследно: мы оставляем следы на всем, чего касаемся. Нужно лишь умение, чтобы их видеть.***
Поездка назад на Бейкер-стрит была долгой. Достаточно долгой, по крайней мере, для Уотсона, чтобы пробудить его собственного внутреннего эксцентричного писателя. Через некоторое время после того, как отошел поезд, доктор отвернулся от окна. — Как мы это назовем? — произнес он. — Назовем что? — спросил Гарри. — Ты знаешь. Мерцание. Золотые глаза. Всё это. — Разве этому нужно имя? — Имена важны, — настаивал Уотсон. — Я подумывал насчет... Око Мидаса? Холмс приподнял бровь. Гарри пожал плечами. — Почему нет… А само мерцание? Знаки Мидаса? Уотсон записал что-то у себя в блокноте, улыбаясь, как ребенок на Рождество. — Отлично. Мы тебя сделаем ещё и писателем.***
После Дартмура тренировки Гарри удвоились. Они начались с их первого дня после возвращения в Лондон и никогда не заканчивались. Позже дни и ночи стали сливаться воедино, превращаясь в бесконечную череду нечеловеческих нагрузок. Иногда Гарри будили посреди ночи для изнурительных испытаний его дедукции. «Усталость от акклиматизации», - называл это Холмс. Гарри предпочитал именовать это ночным кошмаром. Уотсон, однако, не возражал. Гарри думал, что все эти тяготы вызывали у него ностальгию по его дням в армии. Настоящих, формальных, уроков было немного, и шли они вразнобой. Шерлок любил перескакивать с одного предмета на другой, как ему заблагорассудится. Лекции по анатомии прерывались на обед, только чтобы замениться упражнениями в психологии. Но как бы нерегулярны и разорваны ни были уроки, все они оказывались эффективны. Безусловно, самой необычной частью тренировок Гарри была магия. Раз за разом он открывал свои новые способности в ней; умение, которое Шерлок проверял на неограниченность. Каждую неделю сыщик давал новый тест, но ни один из них не сломил дух Гарри, каким бы замысловатым он ни был. Задания были просто изначально неосуществимы и потому идеально подходили для Гарри, заставляя его смело импровизировать. С каждым испытанием он управлялся с магией несколько по-другому, обращаясь с ней лучше и более умело. Постепенно, так, что Гарри сам и не заметил, тренировки сокращались. Лекции бывали реже. Желая быть более подготовленным, он начал пытаться предугадать содержание будущих уроков. Когда Гарри научился распознавать непроницаемое лицо сыщика, глядя в лицо: глаза, подергивание здесь, моргание там — Холмсу было всё сложнее сбить его с толку каверзными вопросами и ложной информацией.***
Тесты всё сходили на нет, пока однажды Гарри не спустился на завтрак и обнаружил, что его не ожидает задание. Не последовало ни лекции, ни урока. Холмс просто сидел и спокойно ел свой тост и яичницу. Гарри тихо сидел за своей чашкой чая, пытаясь угадать, что же он сделал не так. Может, тот промах на вчерашнем испытании?... Ничего не приходило в голову. — Сегодня не будет тестов? — спросил он. Шерлок покачал головой и продолжил есть. — Мы вообще что-нибудь будем делать сегодня? — Да. Сегодня нам бы стоило сделать кое-что по делу Хитроу. Я обнаружил кусок свинца и должен обследовать один ломбард около вокзала Чаринг Кросс. — И всё? — Всё? Мальчик мой, кто знает, что может произойти! Мы можем зайти в этот ломбард и тотчас подвергнуться нападению! Потерять сознание! Знаешь ли, что тогда может произойти? Гарри заметил, что Шерлок был во власти одного из своих настроений, а сыщик продолжил: — Нет-нет, вот что я скажу тебе. Если там окажется преступник весьма недюжинной изобретательности, нас могут опустить в чаны с жидким азотом, а потом пропустить через дробилку для древесины! Вот и всё. Шерлок глубоко вздохнул, словно собираясь продолжить, но вновь спокойно продолжил завтракать. Эмоции были для него как шторм в море: внезапно появлялись и также внезапно прекращались. Гарри досчитал до шестидесяти, прежде чем вновь заговорить. — Тогда когда следующая? — Следующая что? — Тренировка. — Может, на следующей неделе. А может, никогда. Кто знает? Гарри с ужасом посмотрел на него, и Холмс решил всё прояснить. — Дай мне разъяснить. С этого дня твоими тренировками будут расследования дел со мной. Гарри нахмурился. — Почему? Почему такая перемена? — Это заняло время, но теперь у тебя есть хороший базис, по крайней мере, в искусстве наблюдения. Самое важное, что тебе сейчас нужно — это практика. С сегодняшнего дня я хочу, чтобы ты воспринимал наши расследования несколько по-другому. — Как по-другому? Холмс улыбнулся. — Как же ещё, как не в виде соревнований? * Примечание автора: Трюк Холмса с дверной ручкой действительно работает. Возьмите немного хрома, оставьте на нем отпечаток пальца и подуйте. Конденсация затронет металл, но выделения сальных желез на пальце защитят отпечаток.