***
За четырьмя столами факультетов развернулся настоящий пир. Горы фруктов и нежной выпечки. Дымящиеся миски супа и тушеного мяса. Искусно приготовленные стейки, приправленные специями. Трапеза чрезмерного масштаба, как заметил про себя Гарри. Он был слишком занят размышлениями. К счастью, после его распределения ученики не решались с ним заговорить. Не то чтобы они его игнорировали, вовсе нет. Мальчик-Который-Выжил был предметом многих разговоров тем вечером. Гарри поглощал тарелку супа, не ощущая всеобщего внимания к нему. Он вполуха слушал Гермиону, рассказывавшую о чем-то. Она и Невилл уселись рядом с ним, несмотря на толпу окруживших его любопытных студентов. Девочка пила тыквенный сок из бокала и весело говорила. — …И потом, — произнесла Гермиона, — ты просто пропал на полминуты, Невилл! Что тебя так задержало? Всем остальным… — она осеклась, посмотрела на Гарри и продолжила. — …Ну почти всем понадобилось не больше нескольких секунд! Она оценивающе посмотрела на Невилла. — Похоже, у меня могут быть конкуренты на уроках. Невилл заерзал на стуле. — Я так не думаю, Гермиона. Я никогда не был особенно успешен в учебе, — Невилл покраснел, прежде чем продолжить. — Я сначала думал о Пуффендуе, тогда, в поезде. Потом на меня надели шляпу и я стал… Это трудно объяснить. Я, кажется, стал вспоминать. — Что вспоминать? Невилл перевел взгляд на Гарри. — Просто вспоминать. Это трудно описать: всё было так смутно. А потом Шляпа сказала «Когтевран». Гермиона нахмурилась, повернулась к Гарри, чтобы спросить о его распределении, но решила отложить разговор. Гарри неотрывно смотрел в свою тарелку супа. Его взгляд был пустым и невидящим, словно сознание Гарри Поттера пропало, оставив после себя лишь объятый комой череп. Гермиона вдруг решила, что пора рассказать Невиллу о её родителях, и отодвинулась от Мальчика-Который-Выжил. К сожалению, за переполненным столом это было не очень далеко.***
В голове Гарри, как обычно, роились мысли. Невилл изредка поглядывал на него весь вечер. На лице мальчика постоянно отражались оттенки разных эмоций, и впервые за всё время Гарри не мог определить, кто о чем думал. Проблема была сродни зуду, который не получалось остановить, или занозе. Потом он вспомнил слова Распределяющей Шляпы. «Детям необязательно быть храбрыми, чтобы попасть на Гриффиндор. Достаточно, чтобы они хотели быть храбрыми». Невилл очень робок и явно не имеет друзей. Что если помощь со стороны Гарри тогда, в поезде, так повлияла на мальчика? В конце концов, Невилл сам говорил, что не считает себя очень умным, и он явно был шокирован своим распределением на Когтевран. Предварительный вывод был сформирован, но Гарри сомневался на его счет. Распределяющая Шляпа явно заметила что-то в Невилле, то, что благодаря Гарри выплыло на первый план. Невиллу явно не хотелось на Пуффендуй. Он не хотел постоянно терять вещи и быть крайне застенчивым. Невилл Долгопупс этого ещё не понял сам, но он хотел измениться.***
Гермиона поперхнулась соком, когда Гарри вдруг дернулся, словно марионетка, которую привели в движение. Он покачал головой, прежде чем повернуться к ней. — Итак, Гермиона, когда наш первый урок? Девочка медленно потянулась за своей сумкой, следя за Гарри. Это его нормальное поведение? Она вытащила пергамент, исписанный убористым почерком, и просмотрела расписание. — Первый урок начинается в 9:30. Кажется, они проводят общие уроки для всех первокурсников. — Отлично, — кивнул Гарри и с волчьим аппетитом вновь начал поглощать суп. Когтевранцы смотрели на Мальчика-Который-Выжил c чисто научным коллективным интересом. Некоторые семикурсники и вовсе глядели так, словно собирались его препарировать. Гарри Поттер привлекал внимания больше, чем все остальные.***
Альбус Персиваль Дамблдор считался самым могущественным из всех ныне живущих волшебников. Среди его званий были «директор Хогвартса», «главный маг Визенгамота» и «Верховный председатель международной конференции волшебников». Его также считали отчасти сумасшедшим. Никто, конечно, не говорил ему это в лицо. Согласно расхожему мнению, Альбус всегда был немного того: война не с одним, а с двумя тёмными лордами довели старого волшебника до умопомрачения. Да, он всё ещё был невероятно умён, но никто не отрицал, что у Альбуса было немало причуд. В это время он сидел за своим столом, откинувшись на спинку кресла, и читал маленькую книгу в мягкой обложке сквозь свои изящные очки-половинки. По всему кабинету стояли крохотные, ювелирной работы инструменты, работавшие с поразительным разнообразием. Они крутились и жужжали в тихой симфонии своих движений. Альбус опустил свои очки для чтения в карман мантии и отложил книгу в сторону. — Входите, Минерва. МакГонагалл вошла уверенной походкой. В её руке был зажат завернутый в кусок ткани маленький предмет. Она положила его на стол. — Проблемы? — спросил Альбус. — Никаких. Он снял ткань, наклонил голову и стал осматривать вынутый из неё камень. Кроваво-красный и неограненный, он выглядел безделушкой. "Почему, — подумалось директору, — мелочи всегда важнее всего? Неужели они не знают, как это неудобно — быть такими маленькими? Ведь так легко потеряться". Вздохнув, он осторожно положил камень в ящик стола и закрыл его, наблюдая, как тот медленно исчезает. МакГонагалл выдохнула, словно сбросив огромный груз с плеч. — Вы действительно считаете это необходимым, Альбус? — Боюсь, что так. Система безопасности Гринготтса превосходна, но в данном случае недостаточна. Я уверен, что камень будет в лучшей сохранности здесь и мы не дадим ему шанса исчезнуть, — Альбус сложил кончики пальцев и откинулся назад. — Но довольно с этими серьезными вопросами. Как Гарри? МакГонагалл вздохнула. — Я не знаю, что вам сказать, Альбус. В целом, он вполне обычный ребенок… так похожий на Джеймса и Лили, — МакГонагалл посмотрела куда-то в пространство, вспомнив более счастливые времена. Покачав головой, она встретилась взглядом с директором. — Я не одобряю Шерлока Холмса. Альбус левитировал плошку с лимонными дольками и положил желтую конфетку себе в рот. — Лимонную дольку? — спросил он. МакГонагалл считала, что сейчас не время для лимонных долек, и ясно дала понять это взглядом. Альбус пожал плечами. — А что именно в нем вы не одобряете? — Этот человек совершенно не подходит для воспитания ребенка. Вам стоило видеть, как он попрощался с Гарри, — фыркнула она. — Или, точнее говоря, как он не попрощался. То, как он говорил с мальчиком, было больше похоже на допрос. Директор приподнял бровь. — Неужели? — Холмс его проверял. Гарри сделал простое наблюдение и был вынужден «объяснить свои методы», или что-то вроде этой чепухи. Бедный мальчик был под заметным давлением. — А они были?.. — Кто «они»? — Его методы, как вы сказали. — Это были простые наблюдения. Например, о пыли на ботинках. Мелочи. Гарри сумел доказать, что его дядя собирался посетить пациента за городом. — Он правда это сделал? — Альбус уставился в плошку с конфетами. — А сделал ли Гарри какие-нибудь «простые наблюдения» в вашем присутствии? — Да, но они едва ли… — И какие же? Внутри МакГонагалл нарастала злость. Альбус явно был намерен увести разговор о недостатках Шерлока в сторону. — Он сумел определить, где вход в Косой Переулок по… — Да? — По следам. Альбус моргнул. — По следам? МакГонагалл кивнула. — Он сказал, что они все вели в одном направлении. — И куда они вели? — Я вообще не видела их. Директор взял ещё одну лимонную дольку. — Снова следы. Это хорошо, что всё возвращается на круги своя. Но, как показывает мой опыт, так всегда и бывает. МакГонагалл нервно застучала ногой по полу. — Конечно, — продолжил он, — это неудивительно, когда ученик превосходит своего учителя. У мальчика всё-таки есть свои преимущества. МакГонагалл застучала чаще. — Альбус… Он добродушно улыбнулся. — Разве вы забыли, Минерва? То, как более десяти лет тому назад магл справился с тем, что сбивало с толку большинство волшебников? И всё благодаря следам. При этих словах МакГонагалл вспомнила, как Мальчика-Который-Выжил принесли на Бейкер-стрит и Шерлок Холмс с поразительной легкостью разгадал невидимость директора. Альбус кивнул своим же мыслям. — После праздника спросите Гарри, не против ли он немного поболтать со старым директором.***
Гарри был удивлен, когда МакГонагалл подошла к нему. Ещё больше он удивился тому, что пароль от кабинета директора был «лимонный шербет». Такой пароль точно мог бы рассказать кое-что о человеке, но что именно, Гарри не мог сказать. Пока он стоял у входа в кабинет, из комнаты раздался голос: — Входи, Гарри. Гарри зашел, слегка приподняв одну бровь, и остался один на один с Альбусом Дамблдором. Лицо директора, сидевшего за низким столом, выражало абсолютную мудрость и достоинство. Также на хозяине кабинета были самые длинные и разноцветные одежды, которые Гарри приходилось видеть. — Садись, мой мальчик. Пожалуйста, присаживайся. Лимонную дольку? Гарри сел и покачал головой. Он осматривал комнату, вглядываясь в портреты и непонятные магические приспособления. На верхней полке, в тишине и покое, лежала Распределяющая Шляпа. На жерди за спиной Дамблдора сидела огненного цвета птица, в оперении которой виднелись горящие угольки. — Как у тебя дела, Гарри? — Всё хорошо, директор. Спасибо. Дамблдор улыбнулся. — Пожалуйста, зови меня Альбус. Или Ал, если хочешь. Директор — это слишком официально, не говоря уже о том, что почти бессмысленно. Директор. Главенствующий. То есть главный из голов. А главный из чьих голов? Жутковато*… Гарри не мог представить кого-либо, а тем более себя, обращающимся к почтенному магу по имени «Ал», но что поделать. Он кивнул. — Я постараюсь, Альбус. — Я благодарен тебе, Гарри. Имена должны быть полезны, в конце концов. Я боюсь, что моё слишком часто прячется за титулами. Но довольно обо мне. Как тебе живется на Бейкер-стрит? — Простите, сэр, я немного не… Дамблдор поднял ладонь. — Ты прав. Абсолютно прав. Я забегаю вперед. Я уже знаю, что тебя усыновил Шерлок Холмс, — пожилой волшебник чуть склонился. — И мне жаль. — Жаль? Дамблдор грустно кивнул. — Тебе наверняка было трудно. Я просто хочу, чтобы ты знал, Гарри: если я когда-либо буду нужен тебе, я буду здесь. Дамблдор уверяюще улыбнулся. Гарри откинулся и сложил ладони вместе. — Спасибо вам за предложение, но на Бейкер-Стрит всё было достаточно хорошо. Меня больше беспокоят Пожиратели Смерти. Улыбка без следа исчезла с лица Дамблдора. — Прощу прощения? — Последователи Волан-де-Морта. Насколько мне известно, далеко не все были привлечены к ответственности. Безопасность кажется весьма проблематичной… Альбус пристально посмотрел на мальчика. — Безопасность? Гарри кивнул. — Безопасность. — Безопасность от Пожирателей Смерти? — Именно. Я уверен, немало кто из них не прочь добраться до Мальчика-Который-Выжил. Дамблдор покачал головой. — Гарри, мало кому из Пожирателей Смерти было выдвинуто обвинение. Многие из последователей Волан-де-Морта были под контролем заклятия Империус. Вынужденные совершать самые гнусные преступления, они были совершенно беспомощны. Им придется нести это бремя до конца своей жизни. Гарри сощурил глаза, и в его голове стали роиться мысли. Он вспомнил разговор с Оливандером в темном, пыльном магазине. Слова изготовителя палочек зазвучали в его голове. — Каждый день, — говорил Оливандер, — становилось известно об очередном помиловании из-за Империуса. Мы называли это «плачущим проклятием». Вот что скажу я вам, мистер Поттер: каждый раз, когда кого-то из них отпускали, мне становилось противно. Гарри вспомнил, как пожилой мужчина стискивал зубы при этих словах. — Каждый раз. Словно кто-то втыкал в меня нож. Они выходили из зала суда свежие, как маргаритки, улыбаясь, словно высмеивая человеческие потери. В те дни многие поняли, сколько можно купить за деньги. Гарри обдумал слова обоих — всепрощающего директора и уязвленного продавца палочек — и отложил их в памяти. Несостыковка двух историй означала одно. Кто-то был неправ. Гарри кивнул: — Спасибо за разъяснение. — Никаких проблем, я рад, что сумел разъяснить тебе это, и буду счастлив ответить на любые другие вопросы. Просто спроси. Гарри закрыл уставшие глаза. День был долгий. — Всего один вопрос, не имеющий отношения к делу. Я заметил за обедом носящих очки детей. Значит ли это, что наложение чар на глаза невозможно или просто слишком опасно? Дамблдор просиял. — Прекрасный вопрос. Магическая хирургия на глазном яблоке возможна, но чрезвычайно сложна. Кроме того, риски просто невероятны. Только самые отчаянные решились бы на это. Гарри кивнул, встав со стула. — Я так и думал. — Я не сомневался. — Это наверняка должно быть опасно, если вы и сами отказались от этой процедуры. Доброй ночи, директор. Гарри встал, подошел к двери и обернулся, чтобы попрощаться. Альбус посмотрел на него, и в его глазах блеснуло любопытство. — А как, — спросил он, — ты узнал, что я ношу очки? — О, я пришел к выводу, что вы носите их, не так давно. Очки оставляют очень отчетливые отметины на переносице. Ещё раз спокойной ночи, сэр. Гарри вышел и закрыл за собой дверь. Альбус опустился в кресло, дотянулся до ящика и вытащил оттуда книгу. Он вынул из складок мантии очки и внимательно их осмотрел. Взяв последнюю конфету, он продолжил читать свой роман. В ту ночь ему снилось, как он идет по следу среди гор из лимонных долек.