Куда торопишься, ангелок?

Америка, мягко говоря, устал. Да чего уж там. Как говорили русские, он за-еб-ался. Демоны внутри откровенно глумились, считая его поступки пиком идиотизма. Какая здравомыслящая страна станет заниматься подобной ахинеей? Он поставил себе цель: наладить отношения с Россией на государственном уровне. Для начала. А значит, пришло ненавистное ему время для уступок. Однако их по-прежнему приходилось разнимать от постоянных стычек. Несмотря на попытки России игнорировать американца, тот всё равно лез к нему с всё новыми и новыми предложениями. И в какой-то момент Федерация действительно решил идти на контакт, но практически при каждом обсуждении они кардинально отличались во взглядах. Они стойко пытались вести дискуссии настолько вежливо, насколько было возможно, чем сильно удивляли окружающих, в особенности, другие воплощения. Откровенно говоря, не выходило. — Вы идите первыми, а мне в туалет надо, — сказал Америка союзникам и направился в мужской санузел. В последнее время его начали тревожить головные боли, но беспокоить подчиненных или брата он не хотел, поэтому втихую пил таблетки, выписанные его личным знакомым врачом, который, в прочем, был против подобной авантюры, пытаясь уговорить воплощение относится к своему самочувствию ответственнее, а не так халатно, как сейчас. Он проходит в чистое, ухоженное помещение, опирается на ближайшую мраморную поверхность у раковин и бездумно пялится в зеркало. Прислушавшись, и пройдясь взглядом по нижним щелям кабинок, он решает, что никого, кроме него, тут нет, поэтому немного расслабляется. Вглядываясь в своё лицо, Штаты никак не может понять, что всё-таки с ним происходит в последнее время: и дело было вовсе не в Федерации. Америка, вроде как, контролировал все глобальные процессы в мире, но плохое предчувствие всё не давало покоя. Происходит что-то, о чём он не знает. Он просто хочет отдохнуть. — Паршиво выглядишь, Америка, — заговорил он со своим отражением. — Давненько не видел себя таким, — выплеснув накопившееся молчаливому собеседнику, он достал таблетку, проглотив её, запивая водой из-под крана. — Какой я жалкий, аж бесит, — он опускает голову, не желая больше смотреть на своё отражение и измученный вид. — А я думаю, ты довольно крут, — Штаты дёргается от неожиданности. Знакомый голос звучит за спиной. Резким движением он поднимает голову, снова глядя в зеркало. И видит в отражении Федерацию. Как много Россия слышал? Не сказал ли блондин что-то лишнее вслух? — И долго ты тут стоишь? — пытаясь скрыть эмоции, он спрашивает на удивление спокойным тоном. — Расскажешь всем о моем состоянии? Тебе не поверят. — Нет конечно. Зачем мне это делать? Умные и так всё знают и понимают. Америка глубоко, так, чтобы услышал беловолосый, выдыхает. С особой тяжестью. — Чего тебе надо, Колхоз? — Просто хотел поинтересоваться, в порядке ли ты. — С каких пор тебя волнует моё состояние? — Штаты поворачивается к нему лицом и про себя отмечает, как невероятно беловолосый выглядит в официальной одежде, будто раньше этого совсем не наблюдал. Федерация замечает, как взгляд блондина проходится по нему с головы до ног, и состраивает свою фирменную усмешку. — С тех пор как моё положение начинает активно расти, а твоё шататься? Чего так рассматриваешь? — последняя фраза звучит в шутку. — Да, с моей же подачки, — саркастично думает Штаты, пытаясь совладать с пульсацией в голове. — ещё и издевается. — Спешу тебя разочаровать, со мной всё отлично, — он прикрывает глаза и гнорирует последнюю фразу. — Будь добр. Свали. — Поэтому у тебя таблетки в руках? — США совсем немного кажется, что голос Федерации звучит обеспокоенно, но он смахивает всё на собственные выдумки. — Не твоё дело. — И правда, — Россия видит, что американцу плохо, но ничем не может помочь. Он неуверенно зачем-то протягивает руку в его сторону, но тут же одергивает себя, радуясь, что тот не заметил внезапного порыва. — Я поблагодарить тебя пришел. — Мм? — Штаты приоткрывает глаза, сосредоточиваясь на диалоге. — Европарламент вновь счел меня «главной угрозой Европе» и предложил ввести очень серьезные санкции... — Россия прерывается, явно задумываясь о масштабе этих ограничений на сей раз. — К которым я не был готов. Было бы очень непросто. — Да, против твоих вооруженных сил и спецслужб, нефтегазовой отрасли, а также соглашение об отключении от SWIFT.  — Ты сделал обратное заявление, сказав, что я не представляю угрозы для них и со мной надо сотрудничать. Спасибо. — Не расслабляйся, — американцу хотелось улыбнуться от такого шага РФ в его сторону. Но это только начало. Нельзя было раскрывать все карты. — Это лишь вопрос времени, когда мы введем санкции против тебя. Нам не нужна сильная Россия. Ты и сейчас настолько слаб, что я просто сжалился над тобой. Так уж и быть: дам тебе время на развитие параллельного импорта и, может, обзаведешься своей финансовой системой. Хотя вряд ли, ты не так талантлив, как были Союз или Империя. Жестко, грубо, зато честно и действенно. США прекрасно за годы вражды изучил россиянина и был уверен, что тот назло ему, возьмется доказывать обратное делом. А если в кратчайшие сроки наладит поставки не только с Европы, да ещё и создаст свою платежную систему, цены не будет. Сможет без его помощи защититься от предстоящих перемен. Америка не удивляется, когда Федерация меняется в лице, хмурится и сжимает руки в кулаки. — Надеюсь, мои действия не вызовут недопонимания. — Единственное недопонимание между нами — это ты. И Штаты молчит, даже не зная что ответить. Где-то в глубине души проскальзывают отголоски обиды — грустно, потому что контекст происходящего Россия так и не уловил. Федерация молча уходит, оставляя его одного.

***

Изменения, которые уже сложно игнорировать, начинаются в его жизни с того момента, когда они сталкиваются в коридоре. РФ спешит на встречу с Германией, и, честно говоря, не замечает, как врезается в американца при повороте за угол, и, вообще-то, он пострадал значительно больше, чем безумно-дорогая-и-модная одежда США, ведь очень много бумаг соглашений с важнейшими набросками и черновиками оказались беспощадно испорчены. После случившегося ему не хотелось не то что ссориться — даже видеться вообще, а американец сейчас, скорее всего, поднимет очередной скандал и выставит всё как "агрессивный жест", тщательно спланированный в виде случайности. Однако Штаты ничего не говорит: лишь морщится от ощущения кипятка на рубашке и сначала хочет что-то сказать, но видит, кто перед ним, и спокойно произносит: — Всё нормально, такое случается. Россия удивленно хлопает глазами.

***

Только Федерация начинает думать, что они с Америкой могут начать игнорировать друг друга, как случается новое препятствие. Всё мощное терпение русского наконец дало сбой и во время очередных обвинений Федерация подорвался с места, задевая стол. — Перестань строить из себя добродетеля! Ты обычный лицемер, — и только теперь россиянин замечает, что рядом сидевшая Чехия якобы случайно опрокидывает напиток, и он даже не хочет смотреть на то, как пострадала его белоснежная рубашка. Он раздосадовано встряхивает ладони, стряхивая капли кофе, и замечает эту противную ухмылку американца. Вот же высокомерный мстительный ублюдок. Америка непроизвольно усмехается, потому что это кажется действительно смешным. Теперь они оба с большими пятнами на рубашках. Потом мысленно матерится. Россия же действительно подумает, что США причастен к этому. Хотя, судя по разъяренному взгляду Федерации, он уже так и подумал. Русский всегда был человеком, который сперва делает, а потом думает, поэтому подхватывает стаканчик с остатками и выплескивают ему прямо в лицо американца, подмечая спектр злости, который отразился на лице блондина. Нет, Штаты, конечно, понимает, что ему надо добиваться Россию мягким и терпеливым путем, но тот, кажется, переходит все границы. Штаты мысленно отсчитывает до десяти. Глубокий вздох. Россия хмыкает, довольствуясь картиной, которую сам же и сотворил, и, когда некоторые страны присвистнули, его уверенность в своих действиях усилилась. Федерация сложил руки на груди, выпрямляясь и ожидая реакции врага, но Америка только и сделал, что зачесал влажные волосы назад, забрал протянутый платок со стороны Канады, стирая кофе с лица, сохраняя спокойное и уверенное выражение лица. США просто встает и удаляется из зала. Это, кажется, ещё сильнее злит россиянина: — Какой же ты невыносимый, — шепчет себе под нос в раздражении.

***

Через пару часов Россия, проклиная всех на свете и отсутствие запасной одежды, направлялся на интервью. Только он пересек порог своего кабинета, как чужая рука его сразу же вытянула из коридора, заталкивая в комнату. Эмоциональное истощение напомнило о себе, так что россиянин даже не почувствовал какого-либо удивления, когда увидел перед собой Америку. — Тебя еще не хватало, — Федерация устало потер переносицу, и ему уже хотелось уйти и выгнать внезапного гостя, чтоб избежать возможного скандала. У него сейчас не было ни сил, ни желания на споры с этим напыщенным индюком. — Собираешься в таком виде на публику? — сразу перешел к сути американец, и укол стыда достиг беловолосого. В голове мелькнули все установки по поводу презентабельного внешнего вида, что заставило немного стыдливо поджать губы, и беловолосому даже захотелось максимально сжаться, чтоб спрятаться как от оппонента, так и от мира в целом. Появление на публике в таком виде явно повредит репутации. Но он был выше этого, поэтому просто сложил руки на груди и сильнее выпрямился, не опуская взгляд перед Штатами: — Решил поиздеваться или посмеяться надо мной? Ну давай, я весь внимание, — Федерация оперся поясницей о столешницу и развел руками в пригласительном жесте. Америка ничего не ответил на колкость, продолжая смотреть в глаза младшего, угадывая эмоции, которые пытался скрыть русский за маской равнодушия. — Я хочу предложить тебе свою помощь, — размеренно отвечает блондин. Но Россия только фыркает, сдерживая рвущийся на волю смех: — Помощь? Какую? Купить веревку и мыло? — Ты можешь хоть раз в жизни говорить без сарказма? — перебил тираду соулмейта американец, хмурясь и потерев переносицу. — А кто сказал, что это был сарказм? — Давай к сути. Моя рубашка тебе будет слегка большевата, но если ты её заправишь и накинешь сверху это, — он снимает с себя пиджак, — то будешь выглядеть вполне прилично. — Ты шутишь? — недоверчиво смотрит беловолосый. Он поверить не может, чтобы такая страна, как Америка, который всегда был обеспокоен только собой и своим отражением в зеркале, мог предложить помощь, особенно ему. — Отнюдь, — честно отвечает блондин. — Вернешь должок, когда сможешь и будет возможность. — Где гарантия, что ты искренне хочешь мне помочь и не обманываешь? — Гарантии нет, но у тебя будто есть выбор. Или выйдешь с гигантским пятном к журналистам? Они тебя сожрут, — США сократил расстояние между ними. Федерация хотел отодвинуться от него, но стол был тому помехой, потому он уперся ладонью в надежде удержать американца на расстоянии. Штаты приближаться не стал, оставаясь на месте, дожидаясь ответа. — Хорошо, — цокнув языком, россиянин отвел взгляд. Штаты довольно улыбнулся, сказав напоследок: — Я правда хочу тебе помочь. Всё, что я делаю — не ловушка и не попытка сделать тебе хуже. Федерация откровенно не поверил сказанному, но на раздумия времени не оставалось. Предложение и правда было заманчивым; точнее, у него в какой-то степени даже не было выбора. Он надевает на себя рубашку, заправляет её и накидывает на плечи пиджак, улавливая на нём запах чужого одеколона. И отторжения аромат не вызывал. Вполне себе приятный. Россия хмыкнул и признал, что даже купил бы такой и себе. И поспешил к журналистам. — Откуда ты взял запасную одежду? — спрашивает Беларусь, когда они стоят у входа в конференц-зал. Казахстан с Арменией переглядываются между собой. — Эм, мне предложили помощь, — с лёгкой неловкостью отвечает Федерация. Ощущать на себе одежду врага, пусть и соулмейта, было странно. Беларусь не показалась удивленной, но навострила уши. — Нам стоит беспокоиться? — подключается к беседе казах. — Не думаю, у меня всё под контролем. Наверное. Дверь открывается, и они входят в помещение под вспышки фотоаппаратов.

***

Штаты ухмыляется и тихо присвистывает, когда смотрит на образ России в прямом эфире. Если у них всё сложится, он был бы не против заняться гардеробом русского. Да, определенно. Он пробует клубничный чизкейк и жмурится от приятного вкуса. Глава американского агентства по глобальным медиа, сидящий напротив, нервно сглатывает и ждёт первых слов одного из прямых начальников. — Расслабьтесь, мы в общественном месте, подумают ещё, что я Вас убивать собираюсь, — Америка говорит спокойно, хитро поглядывая по сторонам. В обед в кафе было особенно оживленно. — Видите интервью? Мужчина кивает. — Я совершенно не удивлюсь, если кто-то заметит, что на РФ мой пиджак. Что думаете? — Могут расползтись слухи. Опасно, — подмечает тот, смотря на силуэт в экране. — Даже не спросите, откуда? — США был приятно удивлен в этот момент. Обычно его медийщики лезут туда, куда только можно. — Это не относится к моей работе. Предпочту не знать. Вы мне всё равно не скажете, — глава агентства не был дураком, прекрасно понимал, что копаться в делах воплощений пагубно. — Вот мы и подошли к сути: если хоть где-то всплывёт эта информация, наказаны будут не только распространители, но и лично Вы. — он делает упор на последние слова. Голос начинает звучать тише и куда более пугающе. — И поверьте, никто не заметит Вашего исчезновения. Должностное лицо такого уровня обязано контролировать любые новостные потоки. Мужчина сглатывает. Его исчезновения не просто не заметят, но и забудут, что такой человек вообще существовал. Насколько же планы резко переменились? Что будет дальше? Хотя...скрытый намек США был прекрасно понят. Он точно не допустит слухов, но будет готов их спровоцировать. Когда-нибудь мир узнает, возможно, самую шокирующую новость. А пока мужчина будет её скрывать, накапливая доказательства.