***
В следующий раз США находит Россию в архиве. Даже не удивляется, просто мимоходом хвалит себя за сообразительность и быстро осматривается вокруг. Они одни; как и ожидалось, большинство давно перешли на электронные базы, а лично спускаются за информационными справками только самые занудные и самые консервативные. А ещё те, кто хотят отлынуть от работы, прикрывшись поисками файлов. Америка без зазрения совести отнёс бы себя к последней группе. Тихой поступью Штаты подходит ближе. Федерация, видимо, сосредоточившись на документах, не сразу его заметил, что очень сыграло американцу на руку. Ведь стоит беловолосому обернуться, как его заставляют буквально вжаться в полку. США ловко перекрывает любые пути к отступлению, крепко сжимая пальцами полки подле его плеч. — Попался, сладкий, — победоносно тянет он бархатным голосом. Нотки обиды переплетаются с плохо скрытым весельем, и у России просто нет сил держать искрящийся эмоциями зрительный контакт. Потому он опускает глаза на чуть колышущийся воротник чужой рубашки в десятке сантиметров от себя, а потом вновь с вызовом смотрит. — А мы что, играли в "кошки-мышки"? — спрашивает саркастично Федерация с явным неодобрением своего положения. Америка тушуется. Опасно. Русский-то реально врежет. — Ты избегаешь меня! — возмущается блондин, — Это раздражает! — И с чего вдруг мне искать с тобой встреч? — Издеваешься? — Америка выразительно выгибает бровь, выражая своё непонимание. — Целуешь меня, а потом ведешь себя, будто бы мы откатились к отношениями, которые были между нами ещё до того, как я всё узнал. — Поцеловал и поцеловал, ты же сам об этом просил, — небрежно возражает россиянин, не глядя возвращая файл в нужную коробку. — Не сильно-то наши отношения поменялись с тех пор, — а потом, задумавшись, признаёт: — Ладно, с мертвой точки они однозначно продвинулись, и я действительно благодарен за поездку. Не то, чтобы мы оставались врагами, но...мы уж точно не друзья. Только Штаты хочет что-то сказать, как Россия его перебивает и добавляет: — И не смей шутить, что нам и не надо быть друзьями, потому что мы нечто большее. Нет. И вообще, — он резко опускает чужие руки по бокам от себя, освобождаясь от своеобразного плена, — позволишь мне наконец уйти? Мы тут не на отдыхе. К тому же, я сегодня возвращаюсь в Москву. — Нет, не позволю, — почти рычит США, возвращая их в прежнее положение. Почему Россия так ведёт себя с ним? Всё же совсем недавно было даже хорошо. Он слишком напирал, в то время как русскому нужно было время, чтобы смириться с ответными чувствами? А если их нет, тогда зачем целовать? Или действительно сделал это, чтобы вернуть должок? Хотя Федерация не тот, кто пойдёт на такое чисто из-за желания вернуть должок. Россия же явно смущается после произошедшего! Америка ничего не понимает. Злится. И если уж честно, сам не до конца осознает, почему. Он старательно на протяжении полугода прощупывал почву и даже не лез в конфликты с ним. Не мог. И ради чего? Его раздражает всё в этом отвратительно-принципиальном, и, как оказалось, злопамятном Федерации. Россия. Что за дурацкое имя? Оно всегда преследовало в кошмарах, а сейчас просто тошнило от того, как же приятно его произносить. Когда внезапно звучит сигнал пожарной безопасности, просящий сохранять спокойствие и эвакуироваться из здания, Штаты как-то даже не удивлен. Вселенная просто не хочет давать им второй шанс. Из мыслей вырывает чужая ладонь на щеке, которая лёгким движением нескольких пальцев нежно оглаживает скулу блондина и медленно возвращает её в прежнее положение. Россия смотрит на него немного обеспокоенно, мягко отстраняет американца от себя и произносит: — Я прекрасно понимаю твою злость. Прости, — он подталкивает американца к выходу, — обещаю, мы поговорим обо всём позже. Я сам тебя найду. А сейчас нам стоило бы выйти на улицу.***
Шел второй час форума Генеральной Ассамблеи по вопросу правосудия и развития международного права. Америка тихо, разочарованно стонет и опускает голову на деревянную поверхность трибун. Как хорошо, что они с Канадой догадались отсесть как можно дальше, потому что ещё час делать заинтересованный в происходящем вид просто не было желания. И что он тут вообще забыл? Очередное собрание, которое ни к чему не приведет. Он мельком осматривает собравшиеся воплощения и прыскает с их заинтересованных взглядов в сторону выступающего с речью Германию. Слышатся тихие обсуждения его слов и странное восхищение некоторых стран. Ха. Наивные. Искренне верят, что реально могут что-то предложить и чем-то управлять. Как минимум, без одобрения главной пятерки стран их идеи так и останутся сказанными вслух фантазиями. Судя по тому, с каким скучающим видом остальные члены совета безопасности сидели по разным концам зала, Америка понял: подобные мысли мелькали в голове не только у него. Но России на форуме в этот раз почему-то не было. Штаты помнил слова, сказанные соулмейтом в их последнюю встречу, и не мог дождаться следующей, но русского, как назло, нигде не было видно. Это было слишком подозрительно. И дело даже не в избегании; Федерация в принципе перестал где-либо появляться и держать связь, кроме ближайших союзников. И если бы не последний факт, США бы уже забил тревогу и вмешался. Но пока оставалось только ждать. Потому что если позвонит сам, беловолосый вряд ли ответит, либо посчитает его слишком настырным. Канада, сидящий рядом, в который раз за дни с грустью глянул на Америку. За полтора месяца полного отсутствия России брат жил от кружки кофе до кружки кофе, заливая его в себя в таких количествах, что даже его подчиненные стали выражать своё беспокойство. Но Штаты только отмахивался. Мол, он себя знает лучше, что ему и так хорошо. Не трогайте. В конце концов, сдалась даже Япония, которая, стоит отдать ей должное, держалась до последнего. Бросив на него полный жалости и некой обиды взгляд, она повернулась к нему спиной и быстро вышла из кабинета, цокая каблучками. Канада остался с американцем наедине. Несмотря на то, что обладание талантами и острым умом значительно упрощало его работу, рассеянность и ежеминутные перерывы сказывались не самым лучшим образом. Случаи внезапного засыпания в самых неожиданных местах, вспыльчивость. Ухудшающийся с каждым днём аппетит. Как ему удавалось внешне выглядеть нормально — загадка. Внеплановый перерыв казался настоящим спасением. — США, выкинь стаканчик в мусор! — настоятельно заявляет канадец. Америка сухо усмехается, показушно делая большой глоток. Вот ещё. — Мне надо работать, — коротко отвечает старший, протяжно зевая. — Тебе не о чем переживать. Просто завал на работе. Врет как дышит, а что поделать? У них кризис на носу, он готовился. Лучше ответить так, чем бесконечно слышать. Он искренне любил младшенького брата, но слушать предъявы каждый божий день — уши завянут. Канада закатывает глаза. Пора приступать к тяжелой артиллерии.***
Россия с удивлением смотрит на телефона, когда на экране высвечивается контакт канадца. Федерация смотрит несколько секунд, отворачивается, смотрит ещё раз, картинка не исчезает. — Алло? — с подозрением отвечает на звонок русский. — Россия? — голос Канады звучит как-то неуверенно. — мне надо с тобой кое-что обсудить. — Говори, линия защищена, — Федерация даже ложиться на свою кровать, предчувствуя долгий разговор. Почему все так цепляются к нему? Только он думал, что разложил все мысли по полочкам, как проблемы вновь дают о себе знать. — США в последнее время нездоровится, — Кленовый явно не любитель растягиваний тем, говорит сразу в лоб. — И думаю, нет, знаю, что это связано с тобой. Беловолосый хмурится. Отлично, его соулмейт не умеет заботиться о себе. Дурак. — С чего ты пришел к таким выводам? — русский переворачивается в сторону окна спальни, устраиваясь поудобнее. — Мне интересно. — Я в курсе, что вы родственные души, — Федерация глупо моргает, теряясь, — и о произошедших между вами событиях. В твоих же интересах, чтобы он пришел в норму. — Твой брат — настоящий болтун, — с раздражением подмечает парень. — И ты думаешь, что я повлияю на него больше, чем собственный брат? Или верные союзнички? Убежден, Япония довольно упряма в данном вопросе. — Он никого не слушает, — расстроенно отвечает Канада, — пожалуйста, Россия. Он так совсем себя доведет. — С ним разве не случалось такого ранее? — русский был почти на сто процентов уверен, что во время Холодной войны американец уже проходил через подобное. — Было дело, — Канада говорит как-то неопределенно. Не договаривая. — но я не могу раскрыть подробностей. — Так, — русский почти усмехается, хоть голос и звучит спокойно, — а меня-то как должна касаться его ситуация? — Он помогает тебе решать проблемы, в которые ты сам же себя и загнал! Россия глубоко вздыхает. Не злиться, не злиться, не злиться. Как его бесит риторика, где все западные страны белые и пушистые, а остальные — ошибка человечества. И ведь они искренне верят в четкое разграничение добра и зла. Прелесть. — Свои проблемы я решаю сам, Америка лишь исправляет свои косяки. Подобные манипуляции со мной не пройдут. Я ни о чём его не просил. — Мои хоккеисты публично признают, что твоя команда — лучшая в мире, — предпринимает последнюю попытку Кленовый. Если брать не политикой, то спортом. — Во-от, — чуть ли не распевая тянет Россия, — это уже хорошее предложение. — Взамен, — четко обозначает границы Канада. — Просто встреться с ним. Через неделю в Великобритании состоится форум, в рамках которого ваши делегации проведут переговоры. Надеюсь, ты явишься на них. И отключается. Федерация хмыкает. Он и так собирался там быть, а тут ещё и выдалась прекрасная возможность поднять свою репутацию. Какой же у США любящий братец.***
Америка ненавидел приезжать на территории Великобритании. Сыро, холодно, мрачно. В какой-то момент он решает на пару минут заскочить в пустующую переговорную, чтобы перевести дыхание и расслабиться. — Знаешь, если раньше меня терзали смутные сомнения насчет вашего родства с Канадой, то сейчас я ни капли в нём не сомневаюсь, — с порога заявляет один из виновников всех его проблем. Россия смотрит на него всё также уверенно, слегка ехидно и плавно заходит внутрь комнаты, прикрывая за собой дверь. — Моё не самое лучшее влияние сказывается, — Штаты небрежно махнул рукой, надеясь, что голос у него звучит дружелюбно. С младшеньким американец потом поговорит. — На этот раз не сбежишь от разговора со мной? Федерация уверенно покачал головой. — У меня нет дел. — Вообще? — Вообще, — он криво улыбнулся. — Я решал внутренние проблемы. К тому же, освободил парочку дней, чтобы...ну, приехать сюда и поговорить? Прости, у меня были свои причины. США нахмурился, но промолчал. Раньше он бы обрадовался, а сейчас... Он просто устал, ладно? Взъерошив рукой волосы, он рывком поднялся на ноги, широко зевая. — Понятия не имею, чем ты был занят, но я рад твоему возвращению, — блондин чуть улыбается, похлопывая его по плечу. — Очень неожиданно слышать от тебя такие слова...Штаты? — Я… Я в порядке, — промямлил тот, цепляясь пальцами за россиянина. Перед глазами вдруг всё поплыло, и он почувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку. — Меня просто…немного... В глазах Федерации отразилось сильное волнение, а сам парень выглядел растерянным. Беловолосый хотел было метнуться к выходу — скорее всего, позвать на помощь, — но Америка удержал его на месте. — Аме? — напуганный голос соулмейта раздался будто бы сквозь туман, с трудом прорываясь сквозь шумящую в ушах кровь. США впился в него взглядом, пытаясь разобрать, что он говорит. Безуспешно. Зато глаза России, как и всегда, были прекрасны.***
Федерация облегченно выдыхает, когда понимает: Америка всего навсего уснул. Даже думать не хочется, какая бы ситуация их ждала в противном случае. К тому же, общество по-любому обвинило бы Россию в каких-то махинациях, а учитывая, что он единственный, кто был в это время рядом, отмахнуться так просто бы не удалось. Россия начал напевать тихую мелодию, чтобы хоть как-то занять себя, пока его пальцы пробегали по мягким блондинистым прядкам американца. Штаты крепко спал на его правом плече, убаюканный теплом и долгожданным спокойствием. Россия фыркает. Кто ж знал, что США способен работать настолько много, что истощит себя как физически, так и морально? Да и судя по словам Канады, важную роль сыграли и переживания. От понимания того, что Америку всё же волнуют их взаимоотношения, внутри становилось теплее, хоть разумом Федерация понимал, что так перенапрягаться неправильно. Беловолосый уловил приближающиеся легкие, но четкие шаги. Однако отстранять Америку от себя не стал, даже наоборот, накинул на него свою куртку, чтобы ему было уютней. От Франции, которая в порыве ностальгии могла взболтнуть лишнего, он как-то раз услышал, что США довольно быстро простужался, особенно в холодные вечера, подобные этим. В конце концов, осень тут была не сильно теплой. Тут же прямо перед их дверью остановились и трижды осторожно постучали: — Войдите, — Россия был уверен, что это кто-то из его делегации. Самый младший из его дипломатов – недавно выпустившийся студент, но уже отлично зарекомендовавший себя, осторожно открыл дверь и тихонько проскользнул внутрь. Он бросил быстрый взгляд на Штаты, прежде чем повернуться к своей стране. — Это определенно не та картина, которую я когда-либо рассчитывал увидеть, сэр, — голос парня звучит ровно, но удивленное выражение лица — расширенные зрачки, сведенные вверх брови и поджатые губы — выдавали его с потрохами. — Поверь, я сам никогда не думал, что приду к подобному, — они говорят шепотом, чтобы не разбудить американца. — Я сохраню всё в тайне, — парень возвращается к сосредоточенному виду. Федерация почти умиляется: ему всегда смешно с новичков, старающихся в лучших традициях их дипломатической школы вести себя максимально серьезно. — Не пойми неправильно, однако вряд ли тебе поверят, даже если ты и расскажешь кому-то, — РФ всё-таки улыбается от неловкого кивка дипломата, — но спасибо. Я рад, что у меня такие люди. Парень почти сияет от похвалы. — Так зачем ты пришел? — Вы, как и Штаты, не явились на встречу делегаций. Меня послали искать Вас. Я сообщу, что США тоже нашелся и что вы...эм...проводите личное конфиденциальное обсуждение положения дел в мире. — Очень хорошо. Что с переговорным процессом? — Начали без воплощений стран. Судя по настрою министров иностранных дел обеих сторон, мы справимся самостоятельно. — Отлично, свободен. Я знаю, это не в твоей компетенции, но можешь, пожалуйста, принести чего-то перекусить? — С удовольствием, — и попрощался так тихо, как только мог. Америка спал крепко, безмятежно, и Россия почувствовал, как его сердце тает. Он знал по собственному опыту, каково это страдать бессонницей и много работать, поэтому был безусловно рад такому исходу. Вскоре тот же самый парень внес тарелку с закусками с особой осторожностью. Он беззвучно поставил поднос на столик, выпрямился и спросил: — Могу я еще чем-нибудь Вам помочь? Федерация успокаивающе провел рукой по руке нахмурившегося блондина. — Нет, спасибо. Я не думаю, что США скоро встанет. Дипломат кивнул и ушел, наверняка, торопясь вернуться к своим делам. Они снова были одни, и только заходящее солнце было их единственным свидетелем. Начинало темнеть. Через минут сорок Америка, когда чуть было не сполз с чужого плеча, зашевелился и уткнулся лицом в шею России, невольно переплетаясь пальцы с пальцами русского, прежде чем нежно провести губами по ближайшему доступному месту на коже. По Федерации проходится табун мурашек, немного щекотно и даже приятно. — Ты для меня очень важен, — сонно бормочет США. — Я буду стараться, чтобы всё наладить. Правда. Федерация мягко сжимает его руку в ответ. — Знаю, — сердце Америки сжалось от такого тона в голосе русского. В нём не было ни обиды, ни злобы: лишь глубокая печаль. Он много думал над поведением Штатов. Над их ситуацией, в целом. — ...я тоже постараюсь принять тебя. И, может, даже полюбить. Хотя кого Россия обманывает? Он всегда восхищался им и долгое время был искренне влюблен. Отголоски симпатии явно остались. Но Америке этого знать необязательно. Пусть побегает за ним ещё немного. Россия видит его старания, чувствует результат изменений, но довериться американцу всё так же сложно. Федерация вздыхает и утыкается в блондинистые волосы. США наслаждается царящей атмосферой между ними. Жаль, что на эту возможную сторону их отношений он не наткнулся раньше. Штаты задумчиво краем глаза смотрит на их отражение в стеклянной дверце шкафчика; идея приходит внезапно, и он, отстраняясь, с улыбкой выдаёт: — Тогда давай так, — блондин жестами концентрирует внимание растерянного такой сменой общего настроения русского, — мы начнём с дружеских отношений, узнаем друг друга получше, а если в итоге ничего не получится, останемся хотя бы друзьями. — Это... — Россия заинтересованно склоняет голову, — звучит хорошо. Мне нравится такой вариант. — Отлично, однако, — Америка внезапно показывает пять пальцев. – Я требую право на пять поцелуев в любое время и место. — Чего? — с удивлением переспрашивает Федерация, — Да ты!.. Ты же не отстанешь, если я откажусь, верно? — Нет, сам же знаешь, — американец самодовольно ухмыляется. Беловолосый закатывает глаза. Придурок. — Три, — четко выговаривает Россия, — я согласен на три. Не больше. — Отлично, — США протягивает ему свою руку, надеясь условно закрепить их сделку. А когда беловолосый отвечает на рукопожатие, он быстро преподносит чужую ладонь к лицу и мягко целует. Федерация резко отдергивает руку к себе, краснея то ли от стыда, то ли от возмущения. — Это, если что, не считается. Ты сам знаешь, о каких поцелуях я говорил. — А надо было прояснять этот момент! – О, значит, я могу поцеловать тебя прямо на собрании? — Штаты ещё больше ухмыляется. — Давно хотел глянуть, как отреагируют другие страны на нечто подобное. — Ладно, твоя взяла. Россия устало выдыхает. Это будет тяжело.