Кровь и Яд. Духи и демоны.

Муцын Через пару недель мои руки зажили, сила восстановилась на треть, тело и сущность, нарушенная от полной отдачи, тоже постепенно приходили в порядок. Когда сказал об этом духу, он предложил выйти утром и пойти дальше. Я не спорил, собрал вещи, путь наш лежал в Пурпурный город, именно там живет его старинный друг. Пурпурный принадлежит клану «Демонов-лис». Девятихвостые лисы считаются сильнейшими из демонов, не считая Владыку и его семью. Мы были близки к ним по рангу. Общались исключительно на приемах, турнирах и знаменательных датах какого-нибудь клана. А так держались в нейтралитете от межклановых раздоров и воин, как они, так и мы. — Кого ты хочешь навестить? — Одного старого девятихвостого лиса. Ты со мной? — Да, идем. Мы вошли в Пурпурный город через пару дней пешего похода и дня езды на попутной повозке. Но в отличие от Сальраса, Ишимару с фермером не разговаривал, лишь сидел и что-то читал. Я заглянул и увидел старый рунный язык. — Что это за язык? — Им пользовались во времена моей юности у меня на родине. А теперь он забыт, — показал на символы, — как и у вас, каждый символ что-то значил и соединяя их получали другие слова или предложения. — Интересно, — странные руны, для их написания нужно приложить усилия. И по всей видимости, как и у нас, писали в то время тушью или чернилами. — Могу научить, если хочешь, — предложил мне дух. Я согласился, но когда выдастся свободное время от забот и мести Алому клану. Ишимару запомнил мои слова и пообещал напомнить, если я забуду. Пурпурный город не зря носит свое название. Крыши домов, вывески на магазинах и продуктовых лавках, фонтаны, пост охраны, городские стены и даже уличные фонарики насыщенного фиолетового цвета. Весь город это спектр фиолетовых оттенков. — Кто он, этот лис? — Кирихару, — я встал прямо на дороге, дух удивился моей реакции на его слова, я пояснил свое поведение: — Глава клана затворник уже сто пятьдесят лет. Ушел медитировать, до сих пор не вернулся. Временно его заменяет старший наследник. Откуда ты его знаешь? — Долгая история. И он сам любит эту историю вспоминать, в деталях, и лицах подробно рассказывать. Не лишай себя удовольствия послушать эту историю от самого лучшего рассказчика континента. — Но он же затворник? — Три года как вышел из медитации и восстанавливается в обществе. И знаешь, что первым он узнал, когда покинул уединение? — я отрицательно покачал головой, — о вас, пауках. Как говорят слухи, в гневном припадке он пол клана разнес и готовился повести своих воинов и близких по оружию товарищей в бой, чтобы разгромить «Алый огонь», но его остановили сын и жена, сказали, что вас уничтожили полностью и месть семь лет как не актуальна. Тогда и спал запал, но грусть не покидала его еще пол года. Он никого не принимал и разговаривал только с женой. Даже детей не видел. Хотел подумать и решить, как поступить с Алыми и их прихвостнями. — И ты хочешь показать ему меня, живого и невредимого, а мне подарить сообщника по уничтожению Алого клана? — Это тебе решать. Но лис будет рад увидеть тебя. — Сомневаюсь, — я помню, как мы общались с пурпурными. Их старший наследник всегда смотрел на меня свысока, не скрывая презрения, а младший всегда за ним следовал, во всем его копировал и подпевал. Мы в натянутых отношениях. — Повторюсь. Решать только тебе. Хочешь, можешь остаться скрытой личностью, просто лекарь и все, — он хотел как лучше, но я для себя давно все решил. Мстить самостоятельно. Духи никогда не вмешивались, были рядом и поддерживали, но не помогали уничтожать предавшие меня и семью кланы. — Для меня это лучший вариант. Не хочу видеть слезливые, жалеющие меня лица и насмешливые взгляды за спиной. Клан мертв, я тоже. И месть лишь мое дело. Других, не считая тебя, это не касается. — Как скажешь, — мы уже подходили к воротам поместья. Нас пропустили. Показали куда следовать. За эти двадцать лет ничего не изменилось, как и в последнее наше с отцом и старшим братом посещение лисьего клана. Поместье не уступает по яркости и насыщенности фиолетовых оттенков городу, даже деревья и кустарники с травой подобраны определенных сортов, чтобы было в цвет клана. У меня аж глаза слезиться начали, но я иду, рядом Ишимару, а с ним мне ничего не страшно, все нипочем. Не помню, когда стало так, но он важен и дорог мне. — Приветствую Багрового Князя и его спутника. Что привело вас в наш клан? — встречал нас тот самый старший наследник. Пепельная шевелюра с фиолетовыми прядями перетянута лиловой лентой, лисьи уши и девять хвостов за спиной, раскосые сиреневые глаза, тонкий длинный нос, пухлые губы, острый подбородок и молочная кожа, все такой же, старший наследник клана «Пурпурного лиса» Микиха. Нежно-сиреневое одеяние, фиолетовая рубашка, широкие штаны и широкие рукава накидки, на ногах тапочки из бархата и все в тонах клана, а в руках веер. — Я пришел навестить Кирихару, со мной лекарь. Если не возражаете, мы бы хотели предоставить свои услуги и навестить главу, справиться о его здоровье. — Прошу, — показал рукой и просил следовать за ним. Он привел нас в личные покои отца и сказал: — отец, к тебе князь и лекарь, примешь? — он поворачивается и на меня тут же обрушиваются воспоминания давностью в сто пятьдесят лет назад.

Я маленький, играю со старшим наследником Микихой, в руках у нас деревянные мечи, идет сражение века, так мы кричали и тут я каким-то образом оказываюсь у него за спиной, а меч упирается в спину. Он тут же заплакал и позвал маму. Но пришел отец и сказал: " — Умей держать удар или проигрывать, пригодиться».

Все тот же, лишь многовековая усталость в глазах, седина в волосах и пара морщин в уголках глаз. — Ишимару! Рад видеть тебя старинный друг! — обнял духа, пригласил присесть. Сына попросил приготовить гостям покои, накрыть ужин, сын поклонился и вышел из комнаты отца. И взгляд его обратился ко мне: — И тебя лекарь, кем бы ты не был, — его глаза смотрят так пронзительно, а улыбка ломает все выставленные мною щиты моральной защиты. Этот клан, а особенно его глава проницательны и умны. Не хочется сдавать свои позиции и раскрывать личность. — Мое имя — Муцын, — поклонился я, а он подошел ближе, коснулся плеч, заглянул в глаза и спросил: — Кто ты? — Лекарь, — честно ответил я. — Да, а кто еще? Я чувствую, но не вижу. Ты умело скрываешь сущность. Дух? — спросил сам себя, — нет, но и не человек. Аура у тебя больно знакомая, — я с замирание сердца ждал, раскроет он меня или нет, но на помощь пришел Ишимару. — Кирихару оставь моего спутника в покое. Он согласился осмотреть тебя после заточения, а ты с личными вопросами пристаешь, — лис повинился. Попросил начать осмотр и сказать что с ним не так. Я попросил руку, провел пару процедур и пустив силу по энергетическим каналам убедился в догадках. Лис на удивление в порядке. Медитация не навредила телу, усилила душу и внутреннюю энергию. Пара моментов легко исправимых все же присутствовали. Довольный лис пригласил присоединиться к обеденному перерыву. Мы не отказались. Пришли вместе с главой. Нас с духом посадили рядом. Пока ждали смену блюд, меня спросили о здоровье их главы. Я все рассказал, коротко и по существу. На меня внимательно смотрел старший наследник и поглядывал младший. — На удивление затворничество почти не повлияло на главу Кирихару, есть проблемы в спине и шеи от длительной медитации, но это легко исправить, пара недель лечебного курса и боль с проблемами пройдут. Я распишу курс и попрошу вас следовать моим рекомендациям, — у старшего наследника не было слов, а у младшего лишь идиотская улыбка от уха до уха. — Вы поразили нас в самое сердце, господин лекарь, — рассмеялся глава. — Приношу извинения, — встал, поклонился, и хотел выйти из-за стола, как меня остановил голос главы клана: — Воспоминания всегда приходя не во время. Но они в прошлом. Останьтесь, господин Муцын. Я вам расскажу, как спас этого зловредного духа. Обещаю, история будет захватывающей. — Цын, останься. Завтра уйдем, если захочешь, а пока давай насладимся приемом. — Только ради истории. Ее лис рассказал за десертом. И на полу готовы были лежать все, включая духа. Он заливался краской, смущался и некоторые моменты обещал мне рассказать лично, я кивнул и на мгновение все-таки не удержался. Рассмеялся. Это первый за много лет смех, шедший от сердца, веселье жгло сердце. Ведь так мы смеялись в компании тех, кто нас предал, сговорился и в конечном счете предал. И тут же хороший момент снова окрасил мое сердце и душу в темные краски. Это заметил дух: — Цын, снова? — Прости. Я совсем не умею веселиться, — моя голова опускается на его плечо, а его рука касается моих волос, поглаживая и успокаивая. Лис видит, что я совсем поник и отправляет меня спать. Слуга показывает комнату, а Ишимару обещает уйти завтра с рассветом, если я захочу. Но лис предлагает побыть еще денек. Ему обещали привезти уникальную настойку, и выпить ее должен каждый, и отказ не принимается. — Могу предложить вам компанию на утреннюю тренировку? — склонил голову старший наследник, я не отказался, попросил зайти утром. Приму его завуалированный вызов на бой. Надеюсь в этот раз он не позовет мамочку и не станет на меня жаловаться. Отступление Кирихару, глава «Пурпурного клана девятихвостых лис» — Отец, — нарушает тишину в моей комнате голос старшего сына, — ты знаешь кто этот юноша? Ты стал вести себя совсем иначе, когда он пришел, — я и правда веду себя по-другому. Почему-то он мне напоминает о друге, верном товарище. В нем я вижу его, но в глазах этого юноши лишь тьма и боль, но когда-то они эти глаза светились счастьем и радостью. Его лишили радости и веселья, лишь грусть и боль в сердце. — Догадываюсь, — сын спросил кто, — я не могу тебе этого сказать, не уверен в истинности своих догадок. — А дух, может, он скажет? Расспроси его. — Нет. Ишимару не такой. Он не станет раскрывать личность своего спутника. Если попытаешься сделать это сам, приготовься к его гневу. Дух силен и беспощаден. Он оберегает этого юношу. — И мы совсем ничего не можем сделать, чтобы узнать кто такой этот лекарь? — сын как всегда нетерпелив, ему нужно все ответы сразу. — Можем. Вызови его на бой, настоящий, ты предложил ему разминку, вот и проверь его способности. Предложи сразиться на мечах. Если примет бой смотри за ним внимательно. — А если откажется? — Напади на него, он будет защищаться и все равно проявит себя и свою силу, нужно лишь подгадать момент. Ты сразись с ним, а я прослежу, и скажу, верны мои догадки или нет. — Но дух может вступиться за него и тогда мне придется сражаться с ним. Я же умру от его клинка, он силен, сам говорил, — старший как всегда готов отказать от возможности, пасуя перед опасностью. За это он получил затрещину и приказ сделать так, как я сказал. Тут же поклонился и сказал: — как прикажите отец. Утром, на разминке присутствовали не только лекарь и сын, а так же дух и младший наследник. Он внимательно смотрел за разминкой лекаря и брата. Как и дух, Ишимару спросил, что я задумал, не ответил, лишь предложил понаблюдать за ними. Он сидел рядом, и смотрел на лекаря, когда он видит его, остальной мир не имеет значения. А сын следовал плану, поклонился, предложив лекарю: — Муцын, хочу скрестить с вами клинки, — тот удивился, сказав: — Я не люблю мечи, — но сын настаивал, — прошу прощения, — и хотел откланяться, как сын призвал пурпурное лезвие, и острие, направленное в спину юноши, готово было его поразить, но Муцын за мгновение оказался в нескольких метрах от клинка. Смотрел на сына, видел его настрой, а дух при этом был совершенно спокоен. Об этом я его и спросил: — Почему ты не защищаешь лекаря? — А зачем? Он не маленький, да и твой сын ему не ровня. Он его парой ударов пыль глотать заставит. Смотри! В руках мальчишки оказался тренировочный меч. Он занес его за спину лезвием вверх, и чтоб мне провалиться, я знаю этот стиль. Лунный стиль, принадлежит клану «Черных пауков» и значит, я не ошибся. Парень именно тот, за кого я его принял. Но я пока не спешу с выводами. Лишь наблюдаю. — Ты поэтому решил меня навестить, чтобы его показать? — Смотри, — и было на что посмотреть. На каждое действие сына, лекарь находил ответ, видел его движение и словно вода или туман был неуловим, а меч в его руках, словно жало, точными ударами выводили сына из строя. Он уходил от удара и наносил свой, при этом движения для глаза были размыты и если не настраиваться, кажется лишь два энергетических остаточных следа, черное от лекаря и фиолетовое от моего сына. И в конечном счете сын ему проиграл, лезвие у его шеи и пылающий золотом взгляд. — Муцын, я проиграл, — лекарь его отпустил, а сын поклонился и принял поражение. Меч отдал сыну и поблагодарил за бой. А я смотрел на довольного духа, улыбающийся, он подошел к лекарю и что-то ему шепнул. У того снова полыхнули щеки и уши. Милая картина. — Прошу к столу. Легкие закуски и настой, — не отказались и приняли приглашение. Лекарь шел рядом с духом, а младший сын и старший о чем-то перешептывались. Я же предложил остаться еще на пару дней, но Ишимару отказался, как и лекарь, сказав о том, что у них еще пара дел и им надо заглянуть к одному старику. Уговаривать не стал. Лишь пожелал хорошей дороги. После завтрака попросил Муцына навестить меня в кабинете, он пошел за мной и был как всегда молчалив. Зашел за мной, закрыл дверь и присел на предложенный стул и ждал, что я от него хочу. Я же подошел к окну и наблюдал за сыновьями, но они мне сейчас не так важны, как ответ на тот вопрос, крутящийся в моей голове. Но я не стал спрашивать, поступил по-другому. — Мне жаль, что не смог вам помочь, — по его вздрогнувшим плечам понял, что угадал со стратегией, спрашивать о чем-то бесполезно, такой у него род, упрямый и малословный, принимают лишь сказанное в лоб, — если бы я знал, что задумал Алый клан, то мой дорогой друг Вилльис был бы жив. — Вы не знали, и ничего теперь не вернуть. Прошлое осталось в прошлом. — Лиссиль, — имя младшего наследника паучьего клана всегда у меня на устах, я любил его как сына, хотел женить на своей младшей дочери, породниться с паучьим кланом, сталь Вилльису братом, — не уходи так скоро. Побудь еще немого со стариком. — Лиссиль мертв одиннадцать лет. Вы ошиблись глава. Я простой лекарь, — около его плеча показался из багровой дымки Ишимару. Его рука покоилась на плече юноши. Тот предложил уйти, лекарь согласился. — Ишимару, останьтесь, — просил я духа, — мне столько всего нужно сказать Лиссилю, — но дух лишь склонил голову, сказав: — Он тебе все сказал, ты ошибся, — и растворился в тени кабинета. А я смотрел на стул, на котором не так давно сидел тот, кто мне дорог и важен. Но я ничего не могу сделать. Не сейчас. Возможно, когда он решит отомстить, он придет ко мне, а пока я буду ждать. — Отец, они ушли? — Да. — Твои догадки подтвердились? Это паук? — Нет, он лекарь, выдающийся ум, но к сожалению к клану пауков он не имеет отношения, — так будет лучше. Если сын не знает, то в безопасности. А пока мы живем дальше. Через три месяца великий совет, все главы и их ближайшие последователи соберутся во дворце Императора, и будет недельное заседание, никто не сможет покинуть дворец или войти. Никто никогда не знает, чем закончиться совет и с чего он начнется. Муцын Ишимару и я покинули клан Пурпурного лиса. Пусть и на ночь глядя, но лучше так, чем быть под прицелом и внимательным взглядом старого лиса. Шли мы на восток. Там начинаются владения других кланов. Ишимару предложил на какое-то время поселиться там, искать в землях панд и цаплей не станут. К ним стараются не лезть, а с огненным кланом у этих кланов отношения натянутые. Туда Алый клан точно не сунется. А мы пока побудем здесь. Лекари везде нужны. Дух же представиться моим охранником. Хотел заклинателем, но я его отговорил, чтобы не было неприятностей. Так мы странствовали пару месяцев. Заходили в мелкие города, деревни и каждому нуждающемуся оказывали помощь. Приближалось лето, еще несколько недель и начнется жара, а с ней сезон солнечных ударов. Земли, на которые мы вошли, принадлежал клану «Пельменная Панда», бамбуковый лес, прозрачные озера, и полная доступность к редким травам и цветам. Ишимару смеялся на до мной, говорил, что я готов на все ради хороших растений. Я не спорил, такие растения редко продают, да и стоят они очень дорого. А в лесу их можно собирать, ограничений нет. Под вечер с целой сумкой лекарств, мы постучались в ворота деревни. Нас не хотели пускать, предупреждали: — У нас эпидемия, — но я сказал, что лекарь и могу помочь, — если вы не боитесь, — я надел специальную маску, духу и так она не нужна, мы вошли в деревню. В воздухе витал запах крови, пота и страха. Посмотрел на Ишимару, тот кивнул: — Это болезнь, знакомая мне. Им не выжить. Как и тебе, если останешься, — но я хотел хоть чем-то помочь. Попросил провести меня к больным. Спросил, кто первый заболел и живы ли они? — Староста и его семья. Они живы. Но жар и пятна не спадают уже третью неделю, — я задумался. Жар и пятна две недели что-то необычное, если это поветрие, то неделя максимум, а тут третья! Что-то не то. — Показывайте, — меня привели к старосте и его семье. Все больные расположены в одной комнате, душно, но проветривалось, нет такого осадка как на улице. Все они горели от высокой температуры, бреда и зудящих на теле пятен. Отогнул рубашку на теле старосты, коснулся пятна, дух тут же крикнул: — Не трогай! — я его успокоил, он удивился, спросив: — почему? — Это не поветрие и не болезнь, — тут же раздосадованные вздохи, упреки, обвинения, я глупый и не вижу, — это яд, ожоги от какой-то травы. Точнее скажу когда проведу проверку, — попросил белую ткань, чистую, без пятен и рисунков. Через пару минут принесли, — вот так мы и проверим, — насыпал порошок успокаивающий зуд и еще один порошок, снимающий воспаление, — смотрите, — пятна зашипели, и покрылись коркой, — с поветрием такой трюк не пройдет. Это реакция на траву или растения. Может, вам привезли какую-нибудь приправу или необычный салат? — А ведь было такое! — вспомнил торговец, — я из южных земель привез миленький кустик, вот он, — показал на растущую травку в горшочке, резные алые листики, а их окантовка оранжевая, — ее я привез. — Все ясно. Это Янтарный цвет, яд, если не уметь ее готовить. Она не просто режется и кладется, ее перед готовкой нужно в соленой воде держать, а лучше в молоке. Тогда яд выйдет из листьев, а трава придаст еде пикантный вкус. Но ее нужно уметь готовить. В противном случае будет так, как с ними, — показал на старосту и его семью, — остальные тоже использовали то растение? — Мы не знаем. — Узнайте, если так, то я навещу всех, дам необходимые лекарства и через несколько дней все придет в норму, — заместитель тут же отправил всех опросить и узнать, добавляли они Янтарный цвет или нет. Нас приветили в доме главы деревни. Мы с Ишимару ждали предстоящих пациентов, а пока думали, что будем делать дальше. Он предложил пожить немного в городе, даже лавку лечебную открыть. Там я бы мог не только лечить, но и продавать зелья, настои и много других целебных средств. Я был «за» его идею, но нужно разобраться с отравившимися, прощупать почву и узнать, есть ли возможность у деревни принять лекаря из другого города и не возникнет ли проблем. — Господин лекарь, как вы и сказали, то же отравление, цветок в горшке и как приправа в еде, вот имена тех, кто нуждается в вашем лечении, их место проживания и примерное время заболевания. — Спасибо, — мне предложили сопровождение до больных, я не отказался. Дух следовал за мной. Он хотел быть рядом и убедиться в том, что я не слегу от усталости, как было пару раз. Я обещал контролировать ситуацию. Но он все равно шел за мной. Сегодня всех заболевших мы не сможем обойти. Но я попросил направить меня к тем, кто лежит с симптомами дольше остальных, а тех, кто отравился недавно, оставлю на завтрашний день. Под вечер я все-таки устал, но не упал. Лишь выдохся и проголодался. Нас приветили в доме заместителя старосты. Накрыли на стол, предложили выпить и согреться. А после отдохнуть. Мне протянули чашку с настойкой, я отказался: — Я не пью, — дух каждый раз принимал мой отказ, но в этот раз он спросил, почему я не пью алкоголь: — дело в том, что я пробовал и не раз. У меня непереносимость. От одной рюмки или чарки я падаю без памяти и когда прихожу в себя, меня нещадно рвет. Нихару говорил о том, что это своего рода аллергия, на лекарства нет такой реакции, так как там нет алкогольной составляющей. Но от любой настойки, даже самой слабой, меня мучают последствия, там присутствует эффект брожения. — Ясно. Значит, мне не увидеть тебя пьяным и расслабленным, — дух был серьезен, так мне казалось, но смешинки в глазах выдавали в нем задор и смех. Он выпил все, что ему предложили и еще порции настойки по рецепту заместителя старосты за меня. Был навеселе, расслаблен. Было поздно. Нас с Ишимару расположили в разных спальнях, но он все равно пришел ко мне вечером. Сказал, что не может спать отдельно, ему нужно быть рядом со мной, он сел на пол, оперся спиной о кровать и опустил голову на мою подушку рядом. Почему-то мне тоже было так спокойнее. Хотелось быть рядом. Это дикость, но дух рядом меня успокаивал. А его защита и присутствие были привычны, без него казалось, чего-то не хватает, словно кусочка меня самого. Так было со змеем, но он учитель и друг, а Ишимару для меня ближе всех. Утром духа рядом не было, по словам заместителя старосты, он куда-то ушел пару часов назад. Не удивился, у него есть свои дела. Я же приступил к своим. У меня еще пять семей и двое стариков живущих на отшибе. Сначала пошел к ним. Старушка слепая и парализованная вызвала массу удивлений, как она смогла достать ту траву. Оказывается, ее кто-то кормит, за ней ухаживает. Из тех семей, кто слег с подобными симптомами. — Мальчик, что ты забыл так далеко от дома? — У меня нет дома, госпожа, — напоить раствором, обтереть все язвы, покрыть их порошком и дать другой настой для выведения яда из организма. Она протянула ко мне руки, коснулась моего лица, заглянула в глаза, казалось, ее белые глаза смотрят в душу, а сухая кожа, источающая жар пробуждает во мне что-то скрытое. — Тот, кто рядом с тобой опасен, — шепот старушки заставил напрячься, — но не для тебя. Он в твоем сердце, как и ты в его. Прими его, отпусти месть, подари спокойствие и ему и себе, будь счастлив, не вороши прошлое, — я кладу руку по верх ее и говорю: — Я понял, госпожа. Мне лишь хочется узнать, почему их убили, что заставило тех, кто был рядом, считался семьей, отвернуться и уничтожить все, что мне дорого? — На эти вопросы ты найдешь ответ, но он тебя уничтожит. Как и весь мир рядом с тобой. Так же навредит тому, кто рядом и оберегает тебя. Будь осторожен. — Буду, — она отпускает меня и просит оставить. Спать и восстанавливаться ей сейчас необходимо. Я вышел из ее дома, а меня ждет Ишимару. Все такой же улыбающийся. В руках у него пара бутылок вина и корзинка с фруктами. Он спросил, что мне сказал старушка, я ответил: — Она сказала, что ты опасен, но не для меня. — А еще? — И так, по мелочи, — отмахнулся, а у самого почему-то бешено колотиться сердце. — Ну-ну, — и пошел за мной. Следующий дом тоже принадлежал старушке, но она просто приняла лекарства и уснула. А потом пять семей и отдых. Через пару дней, город восстанавливался, беспокойство улеглось, источник болезни выявлен. Все вернулось в привычное для жителей города русло, когда больные вставали на ноги, последствия отравления отступало, стало легче дышать, отравленный цветком воздух очистился. Остатки болезни смыл проливной дождь. Мы едва успели забежать в дом старосты, принять от них благодарность, как за окном все потемнело и полил стеной дождь. Староста предложил остаться у них и принять благодарность за исцеление всех пострадавших. А на утро началась очередная благодарность жителей. Ко мне выстроилась очередь. Кто-то угощал, кто-то обращался за помощью. В конечном итоге я снова освободился под вечер. Меня от дел отвлек Ишимару. Встал перед толпой со словами: — Вы совсем обнаглели! Все идете и идете! Лекарю тоже отдыхать надо! — Ишимару, — шепнул ему, но он не слушал моих слов, резко выставил всех вон, хлопнул дверью, а мне сказал: — Силь, — давно он меня так не называл, — я хочу тебя защитить, даже от тебя самого. Ты уходишь с головой в работу. Но тебе тоже нужно отдыхать. Не бери на себя все сразу, умей распределять. Иначе я так каждый раз поступать буду, — его алые глаза смотрели на меня, в них была обеспокоенность. Я встал и качнулся. Он меня тут же поймал, взял на руки, — вот об этом я и говорю. Пошли спать. Утром дальше дела разбирать будем. Я со старостой поговорил. Он согласился принять нас и выделить тебе дом с приемной. А так же разрешение на продажу лекарств. — Спасибо, Ишимару, — положил голову на его плечо и расслабился, — за то что рядом. Он отнес меня наверх, уложил в кровать и укрыв одеялом, сел на пол и лег головой на полушку, как это бывало. Я уснул, мне ничего не надо, лишь бы он был рядом. И я не допущу, чтобы ему кто-то навредил.