К чему приводят споры

Спустя почти два месяца, я наконец могла сказать, что вернула свою жизнь в привычную колею. С Харви Сперктером я больше ни разу не пересекалась, на работе меня с головой завалила рутина, потому что в фирму поступил крупный заказ. А Кэрри на днях сообщила, что они с Джеем планируют в ближайшее время задуматься над увеличением своей семьи и начинают к этому готовиться: проходить врачей и переходить на полностью здоровый образ жизни. Меня же уже заранее оповестили, что я буду первая в очереди на звание крёстной. И вот сейчас я спокойно прогуливаюсь по улице в направлении своей квартирки. Да, тот вечер в доме рыжей был просто незабываем. Я умудрилась создать трагедию из обычного расставания, хотя мы даже не встречались, как положено, разве что официально. А переживаний-то было, словно действительно потеряла своё, вот только данный человек мне уж точно не принадлежал. Смешно. Горячий шоколад, купленный в кафе возле работы, выпит, настроение меланхоличное, а на улице лёгкие сумерки и погода на удивление тёплая. Почему бы и не прогуляться перед сном? Тем более, что, надышавшись свежим воздухом во время прогулки, ночью спится лучше. Купив в придорожном киоске ещё стаканчик такого же напитка, я продолжила своё неспешное путешествие к съёмной квартире. К дому я подошла, когда на небе уже загорались звёзды. Ещё раз насладившись вечерней погодой, зашла в подъезд, поднимаясь на свой этаж. Лампочка в самом конце коридора, как всегда, не работала. И сколько бы я не пыталась с этим бороться, всё было бесполезно. Хорошо хоть до самого конца мне доходить и не требовалось. Только до середины, а там всё-таки был полумрак. Сколько раз я обещала себе сменить квартиру, и сколько раз я этого обещания не выполняла? Вечерами, в потёмках, здесь на самом деле страшно ходить, хотя район весьма благоприятный. Тем не менее, каждый раз, когда я вспоминала эту проблему, у меня живо находился десяток-другой совершенно иных, куда более важных дел, нежели смена квартиры. Найдя ключи в кармане, я с опаской подошла к своей двери, намереваясь открыть её, как вдруг сбоку заметила резкое смазанное движение. Молча рванув в сторону, внимательно вгляделась в темноту коридора. — Твою ж! — я обрываю себя на середине фразы, неверующе глядя на человека, с которым я попрощалась. — Спектер. — недовольное шипение моё весьма напоминало змеиное. — До могилы довести решил? Он молча приближается, не говоря ни слова. Его взгляд заставляет меня напрячься: внимательный, не мигающий, в нём проглядывалось что-то дикое. Одежда вопреки обыкновению имела небрежный вид, словно мужчина поджидал меня здесь длительное время. Харви подходит ко мне практически вплотную, вынуждая отступать до тех пор, пока я не упираюсь спиной в дверь. Его глаза едва ли не гипнотизируют, приковывая мой взгляд. Мужчина резко хватает меня за плечи, вжимая в дверь, наклоняется и целует. Нос забивает такой знакомый терпкий запах одеколона. Поцелуй получается грубый, сначала Харви посасывает мою нижнюю губу, а после едва ли не до крови прикусывает её, заставляя приоткрыть рот. На его устах всё ещё остался вкус горького кофе, на моих — сладость шоколада. Он целует жарко, словно остервенело, наши языки сталкиваются в борьбе. И уступать ему я совершенно не желаю. Харви злится, и это чувствуется по напористости, с которой он действует, по укусам и резким движениям языка. Он придавливает меня своим телом, заключая лицо в ладони жестом совершенно собственническим. Заканчивает поцелуй неохотно, с лёгким извинением проходится по истерзанной губе языком и наконец отступает на шаг. Звонкий хлопок, кажется, эхом отражается от стен. Я потираю ушибленную руку, а Спектер ухмыляется своей известной ухмылкой победителя несмотря на краснеющий след моей ладони на собственной правой щеке. Я шумно выдыхаю, глядя на него со злостью и некоторой долей недоумения. — Какого чёрта, Спектер? — я порядком растерянна, хотя и прячу всё за злостью. — У нас был уговор, не так ли? Тогда что ты здесь забыл? — я нервно тереблю в руках ключи. Он понимающе щурится и подступает ближе, отбирая у меня из трясущихся рук единственное средство для побега. В голове десятки вопросов и не меньше предположений. Я совершенно не готова к очередной нашей встречи и только-только отошла от продолжительного знакомства с этим мужчиной в принципе. Харви словно знает, что за мысли крутятся у меня в голове, его уверенность выводит из себя. В глазах читается немое торжество, а на губах усмешка чёртового собственника, словно он добился того, чего желал. — Я — адвокат. — он склоняется к самому моему уху, шепчет не насмешливо, почти ласково. — А ты не указала время. — Отдай ключи и катись куда подальше. Так яснее? — упершись руками ему в грудь я грублю, хотя в душе раздрай. Таким Харви Спектера я никогда ещё не видела. И тот мужчина, каким я видела его сейчас, вызывал у меня отнюдь не страх, а какую-то странную заинтересованность, потому что все странности его поведения и внешнего вида явно связаны со мной. Он слегка похудел и явно плохо спал в последнее время. Под глазами видны ничем не скрываемые синяки. И как бы Харви не хотел, черты лица мужчины болезненно заострились. — Не стоит. — он поднимает ладонь, слегка касаясь моей щеки. — Я хочу тебе кое-что показать. Позволишь? Смотрю на него с опаской и недоверием. Харви, кажется, такой мой взгляд приходится не по душе. И вот это на самом деле странно. За весь прошедший месяц такие мои действия ни разу его не напрягали, а здесь он даже поморщился. Мне не хочется с ним никуда идти, но мужчина едва ли не впервые действительно просит, а не ставит меня в известность уже по факту. Сглатываю, всё ещё опасаясь на что-то соглашаться и куда-то идти. Первая наша встреча с ним ни к чему хорошему не привела, эта может обернуться кошмаром ещё худшим. В памяти всплывают посиделки у Кэрри по окончании спора, и настроение моментально портится окончательно и бесповоротно. Я передёргиваю плечами, когда память воскрешает тот стыд, который я испытала на следующий день, будучи практически не в силах подняться с кровати и едва доплетаясь до туалета. И честно говоря, мне было как минимум жутко неловко от той заботы, которой меня безмолвно окружила Кэролайн, так ни разу ни в чём и не упрекнув. Ещё раз окидываю взглядом мужчину и всё-таки не нахожу в себе сил отказать ему в самой натуральной просьбе. — Пошли. — пожимаю плечами, не слишком уверенная в правильности своих действий, и плетусь к выходу первой. У меня только одно желание: лишь бы не вляпаться в него со всего размаху снова. Повторения такой глупости Кэрол вместе с Джеем мне просто не простят. Всё же иногда на ошибках положено и учиться. А с этим мужчиной я их из раза в раз только повторяю. Уже на выходе Харви любезно придерживает дверь и проводит меня к своему авто. Куда мы едем мне совершенно не известно, но телефон я держу в руках, готовая в любой момент вызвать Кэролайн и вернуться обратно. Правда, я даже не представляю, как она на такую выходку отреагирует, но в крайнем случае, прежде чем настучать мне по голове, девушка всё-таки поможет. — Куда мы едем? — задаю я вопрос, стоит нам отъехать со стоянки. Мужчина сосредоточенно следит за дорогой. Город не спит даже ночью. Скорее, даже наоборот, ночью он окончательно просыпается вместе со всей лихой молодёжью на шикарных тачках и старшими их товарищами, которые также любят скорость. — Увидишь. — отрывисто бросает он, сворачивая на оживлённую улочку. То, что меня держат в неведении, ничуть не нравится, как и вся ситуация в целом, потому что я в данном случае ей совсем не владею. А по чужим правилам я ещё три месяца назад успела наиграться. Моё напряжение мужчина явно видит. Он раз за разом бросает короткие взгляды в мою сторону, всё больше хмурясь. — Тебе не чего бояться. Джеймс уже предупредил, что с удовольствием оторвёт мне голову, если я посмею тебя обидеть. — он хмыкает с явной насмешкой. — Видите ли это расстраивает его жену. Я не вижу в этом ничего смешного, поэтому только глаза закатываю, пожимая плечами. Тем не менее после данных слов позволяю себе расслабиться. Джей и правда в обиду не даст. И на самом деле не только из-за супруги. Такой уж он человек, если признал кого-то другом, то за такого человека может и порвать. А мы с ним действительно, можно сказать, друзья. Но только из разряда: друзья Кэрри — мои друзья. Вот через неё и дружим. Да и сам по себе человек он замечательный. Моей подруге с ним действительно повезло, как и ему с ней. Мы останавливаемся возле хорошего дома, расположенного в элитном районе. Он паркует машину, открывает мне дверь и идёт ко входу в подъезд. — Э, нет. Стоп-стоп-стоп. — мужчина замирает после моих слов и удивлённо хмурит брови. — Я даже не представляю, куда и зачем ты решил меня привезти, но в дом я не пойду, что бы там меня ни ждало. Ты время видел? — Время? — он смотрит на наручные часы и педантично заявляет. — Без трёх с половиной минут половина одиннадцатого. Совершенно детское время. Или тебе спать пора? — лёгкая насмешка неприятна. Я слегка морщусь и закатываю глаза. Хочется совершенно по-детски дать мужчине подзатыльник, чтобы не издевался надо мной. Притащил куда-то практически насильно, так ещё и смеётся, словно я должна ему была. С другой стороны стоит ли удивляться, если весь месяц наших официальных отношений мужчина вёл себя весьма уверенно, по привычке решая самостоятельно любые вопросы, касавшиеся не только его самого, но и меня. — Нет. Я просто не хочу зря тратить время. — пожимаю плечами, делая безучастный вид. — Мне ещё домой возвращаться. — А кто сказал, что ты сегодня отправишься домой? — хитрый взгляд мужчины и весьма многообещающая улыбочка просто выводят меня из себя. Я шумно выдыхаю, качая головой, и смотрю на него, словно на глупого ребёнка, задавшего совершенно бессмысленный вопрос. Нет, он действительно серьёзно? Он вообще понимает, что и кому говорит? — Ха-ха. Очень смешная шутка. — смеряю его недовольным взглядом. — Ты, кажется, перепутал меня с одной из своих привычных пассий. И в таком случае тем более счастливо оставаться. — разворачиваюсь и быстрым шагом удаляюсь от мужчины куда подальше. Просто великолепно. Затащил неизвестно куда, так ещё и издеваться соизволил. Вот не просто так у меня не было никакого желания куда-либо с ним идти. И ровно настолько же зря я повелась на его просьбу. В очередной раз придётся расхлёбывать собственные ошибки в отношении этого человека. Вот что значит «ничему жизнь не учит». Как же, за время общения он ни разу ни о чём не просил, только требовал. И вот тебе, Элис, итог. — Подожди. — окликает меня мужчина, пока я всё сильнее удаляюсь от места прибытия. — Да стой же ты, ненормальная! На мгновение замираю, позволяя себе обернуться к Харви. Он идёт в мою сторону спокойным шагом, но тем не менее довольно быстро догоняет меня. У опешившей от его наглости меня даже слова не сразу находяться, чтобы поставить его на место. — О, вообще шикарно. — дожидаюсь, пока Спектер подойдёт ближе, и с силой тычу пальцем его в грудь. — Он мне гадости говорит с многозначительными улыбочками, а ненормальная при этом я. Мотаю головой и отхожу в сторону, в защитном жесте скрещивая руки на груди. Просто уйти мне сегодня явно не светит. На улице уже довольно-таки холодно. Температура опустилась весьма ощутимо, заставляя меня зябко ёжиться. Зря я сегодня надела кожанку вместо пальто. В своё же оправдание могу сказать, что я как-то не рассчитывала попадать в такую ситуацию, а планировала спокойно дойти до дома и лечь спать. — Ох. Как же с тобой сложно. — он устало массирует глаза и в который раз тяжело вздыхает. — Успокойся. Я позвал тебя, чтобы кое-что показать. И ты согласилась. Мужчина вымотан не только морально. Это заметно по лицу и жестам, однако попытка вызвать сочувствие практически разбилась, стоило отзвучать последним его словам. — Уже жалею об этом. — звучит мрачно, но это так. Тысячу раз пожалела. Его острый язык с моим характером явно не совместимы. Как я вообще могла упустить этот момент в конце месяца спора? За два месяца я как-то свыклась с мыслью, что данный индивидуум оказался мне симпатичен и даже слегка больше. Уж не со всяким я на лестничной клетке целуюсь это точно. И тем не менее, неужели эмоциональный раздрай настолько затмил разум тогда, что я не обратила внимание на просто-таки кинжально-острый на выражения язык? Уму не постижимо. — Врёшь. И даже краснеешь. — он подходит ближе, беря меня за запястье, наклоняется чуть ниже, пристально вглядываясь в мои глаза и произносит тихо, на выдохе. — Очаровательно. — резко отстраняется и крепче перехватывает мою руку, направляясь обратно. — Пошли уже, пока окончательно не замёрзла. Быстрым шагом дойдя до нужного подъезда, Харви завёл меня внутрь. Он молча кивнул пожилому консьержу и повёл меня к лифту. Да, мне с моим съёмным жильём до такого уровня жизни действительно далеко. Заходим в лифт и молча едем на семнадцатый этаж. Чистый, широкий холл, двери толстые, из качественного металла, толстые стены и высокие потолки. Это внушает. Мужчина достаёт из кармана ключи и отпирает сначала нижний замок, потом верхний. Открывает дверь и пропускает меня в просторный светлый коридор. Мужчина помогает мне снять куртку, следом снимает своё пальто и уходит куда-то вглубь квартиры. — Раздевайся и проходи. — голос его слышался глухо. — Сейчас чайник поставлю. Нужно согреться. Я снимаю ботинки и прохожу в светлую и невероятно просторную комнату. Мебели в квартире было не много, вещей тоже. У стены, рядом с большим, массивным книжным шкафом, стояли не распакованные коробки, что указывало на свершившийся недавно переезд. Внимательно рассматривая окружающее пространство, я замираю и ловлю себя на чувстве дежавю. — Какого? — это было всё, на что ошарашенной меня хватило. Возле соседней со шкафом стены, напротив большого — в пол — окна, располагалось рабочее место. А уже за спиной этого рабочего места висела та самая картина, которая заинтересовала меня на выставке. Та самая, про которую вспомнила Кэрри. Большая, в красивой резной раме, светлая, она настолько гармонично смотрелась в этой комнате, словно здесь ей было самое место. У меня не получалось отвести от картины взгляд. Счастливая, улыбающаяся девчонка-подросток и первый снег, что словно блёстки падает, освещаемый солнцем, на землю. Не передать словами весь уровень моего удивления, который я испытала, стоило мне понять, кто был тем самым покупателем, заинтересовавшимся данной картиной настолько, что объявился через неделю после начала выставки и забрал её в тот же день. — А это то, ради чего я тебя сюда и позвал. — я вздрогнула, забирая из рук подошедшего мужчины чашку с чаем. — Полюбоваться на картину? — тихо хмыкнула и покачала головой. — Я и без того её уже видела. Саркастичные предложения вырвались изо рта сами собой. Так всегда происходит, когда я нервничаю. Словно защитная функция, которая включается, стоит мне почувствовать напряжение и нежелание принимать диалог всерьёз. Харви цыкает, явно читая меня, словно раскрытую книгу. Адвокат. Для меня со знакомства с Харви Спектером, это слово стало самым ругательным. Мужчина явно за время нашего общения успел уловить эту же связь, и теперь то ли развлекался, то ли подводил к нужному ему результату, предварительно доводя меня до состояния едва ли не бешенства. Осторожно пробую на вкус обжигающе горячий чай. — Нет. — мужчина полностью скопировал мой тон. — Не для этого. Хотелось передёрнуть плечами, но, с другой стороны, это бы показало ему мою слабость. Чего делать мне вовсе не прельщало. Поэтому пришлось стиснуть зубы и проглотить обидные слова, рвущиеся наружу. — Хм? — мне всё же удалось ограничиться только коротким вопросительным хмыканьем. — Хотел тебе сделать предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться. Сначала, стоило мужчине только начать говорить, как сердце ёкнуло, сделав кульбит, но стоило ему договорить, как я нахмурилась. Первое его предложение переросло в спор. Я уж тактично умолчу о предложениях последующих, варьировавшихся в течении месяца — пока длился спор — от оскорбительных дешёвых предложений, достойных разве что жриц любви, до изящных многоходовок, призванных запутать меня. И как-то повторять такой опыт я вовсе желанием не горела. Тем более, что некоторые из предложений перешли в разряд дружеских подколок между мной и Кэрри. Как-то раз Харви зачем-то потребовалось зайти в торговый центр во время одной из наших вечерних прогулок, и проходя мимо небольшого магазинчика с нижним бельём, он мне предложил следующее, цитирую: «не хочешь зайти, что-нибудь купить, а обновить можно будет и у меня». У меня тогда челюсть действительно едва с полом не поздоровалась, потому что я от такого щедрого предложения запнулась и с трудом восстановила равновесие. Было откровенно неприятно, потому что, предлагая мне наведаться с ним посмотреть нижнее бельё, мужчина ещё и взглядом оценивающим по мне прошёлся. И вот тогда у меня появилось стойкое ощущение, словно что-то конкретное он уже успел приглядеть. — О, нет. Я только от прошлого такого отошла. Даже не думай. И лишь спустя время до меня дошло, что мужчина просто пытался перепробовать всё, столкнувшись с безумно не привычной для него ситуацией. То есть он действительно имел огромный опыт взаимоотношений с женщинами, сменяя любовниц едва ли не каждый вечер, умело сходился и расходился с людьми. Вот только состоял ли он когда-либо в длительных отношениях с девушкой? Вероятно всего, его ответ будет положительным. Другое дело, что подразумеваем мы под этим понятием совершенно разные вещи. Он — встречи в удобное время и удобном месте, вероятно походы на разные мероприятия и прочее. Я — постепенное развитие взаимоотношений от свиданий к совместному проживанию. Поэтому-то и не удивительно, что у него такие большие проблемы. Харви Спектер просто никогда не получал отрицательных ответов, которые невозможно было изменить. — Неужели боишься? — подначивает, прекрасно понимая, однако, бесполезность данной затеи. — Решил на «слабо» взять? — вопросительно приподнимаю брови и качаю головой. — Не надо. Я просто не хочу вновь влезать в проблемы, которые могу не осилить. — отхожу от мужчины в сторону, лениво потягивая остывающий чай. — Может мы сойдёмся на том, что я признаю твою внешнюю непревзойдённость, и мы разойдёмся? — Ни за что. — он замолчал на длительное время, пытаясь разглядеть что-то в моих глазах. — Томсон, почему ты так стремишься от меня избавиться? — Тебе честно? — я подошла к окну, отставляя чашку на столик, расположенный у самого окна, и, дождавшись кивка, перевела взгляд на ночной город. — Ты не та сила, с которой мне под силу справиться. Подошедшего следом мужчину мои слова ничуть не удивили. Он и без того всё прекрасно знал. Я не раз и не два ему говорила об этом. Временами завуалированно, иногда, почти прямолинейно, но не догадываться о моих переживаниях мужчина просто не мог. О своём сильном, временами даже властном характере Харви также знал. Я уж молчу о его постоянном стремлении к победе и идеалу. Причём последнее — вовсе не только показательно. О том, что это его принцип жизни кричат даже через чур аккуратно сложенные у стены коробки с вещами и книги, которые он расставил на полках ровнёхонько по размеру и алфавиту настолько, что сложно было поверить, что их кто-либо вообще может читать, а не оставили на полке красоты ради. — Значит, боишься. — Харви слегка улыбнулся, предпочитая продолжить нашу странную игру. — А вдруг все твои страхи беспочвенны? — Харви, я не понимаю, чего ты от меня хочешь. — я усиленно тру лицо, не в силах справиться с совершенно бредовым разговором. — Ночь? Две? Если так, то не интересует. Меня хватают за руку, резко разворачивая к себе, а после мужские ладони обхватывают мои плечи. Нас с Харви разделает всего несколько сантиметров. Он смотрит на меня в упор, серьёзно и немного зло. Губы его поджаты, а брови нахмурены. В глазах едва ли не черти пляшут. И я могу быть уверена, что сейчас он действительно серьёзен. — Мне нужно больше. — тихо утверждает он. — Я хочу просто попробовать. Безо всяких условий. Почему-то мне не хочется обрывать его резко. Предельно серьёзным мужчина бывал всего дважды за время нашего знакомства. Один раз на ужине у меня дома, а второй — на суде, когда дело действительно было едва ли не проигрышным. Тогда он точно так же хмурился и смотрел едва ли не исподлобья. Сейчас он действительно был предельно собран и говорил открыто, не таясь. Я не спешила вырываться из крепкой хватки, отслеживая каждую меняющуюся деталь в жёстком выражении лица. — А я не желаю пробовать. — хоть выражение лица Харви ничуть не изменилось, его зрачки расширились, выдавая истинные чувства, и я поспешила продолжить мысль. — Это означает заранее планировать неудачу и пути отступления. Так что мой ответ остаётся прежним: нет. — Тогда, давай поспорим… — если бы чужие руки не держали меня за плечи, я бы подскочила. Услышав одно только слово, с которого начались мои неприятности, я передёрнула плечами, освободившись из крепкой хватки и отошла назад, не позволяя мужчине продолжить свою фразу. — Смешно, с учётом того, чем обернулся спор прошлый. — тот усмехнулся, и я добавила. — Твой. — ему не понравилось дополнение, уж слишком говорящий взгляд он мне адресовал. — Давай начистоту. Что тебе нужно? — Ты. — от пристального взгляда мне поплохело. — Мне нужна ты. — Зачем? — хрипло выдыхаю, ощущая дрожь, проходящую по телу. — Когда закончился спор, мы с тобой расстались. — до сих пор вспоминать этот месяц для меня было болезненно. — Почему нельзя было закончить на этом? Мне хотелось кричать, метаться из стороны в сторону и рычать от злости и боли. Умом я прекрасно понимала, что случай двухмесячной давности наша общая ошибка, но окончание пусть даже официальных, но всё-таки отношений тогда полностью выбило меня из колеи. У меня никак не получалось забыть тот замечательный месяц, когда каждый день был наполнен общением с интересным — пусть и преследующим свои собственные цели — мужчиной. Жизнь весь месяц была для меня окрашена яркими красками, которые в обычные серые будни и не встретишь обычно. Тем неприятней оставался осадок от прощания. И тем хуже мне было от понимания, что я, в сущности, во всём виновата сама. Я позволила произойти тому, чему происходить не следовало только по той причине, что мне — на самом-то деле — было очень даже интересно, как всё сложится. Посмотрела. И не скажу, что результат мне понравился. Вот почему я хотела держаться подальше от человека, приносящего такие огромные перемены, человека-проблемы, способного круто изменить чужую жизнь одним своим присутствием. Потому что это временно, а приходить в себя, возвращаясь к обычному темпу жизни после этого мне пришлось слишком долго. Я смотрела на стоящего напротив Харви. Ему было сложно. Он упрямо глядел мне в глаза, то поджимая губы, то, предпринимая попытки что-то мне сказать, уже приоткрывая рот, но тут же подбирался, морщился, ещё суровей хмурясь. Он словно бы переступал через себя, пытаясь сообразить, что и как мне сказать. — Потому что я не хочу так расставаться. — глубоким голосом произнёс он на выдохе. Голос его звучал ненамного громче шёпота, и мне были слышны хриплые нотки в нём. Он делал нечто, что шло вразрез с его принципами, которым следовал не один год. Это было сильно, но я всё ещё не видела в этом особого смысла. Он бесспорно хотел меня заполучить, но дальше? Мне совершенно не верилось в перспективы, которые Харви пытался обрисовать мне. Как и в кристальную прозрачность намерений. Напоровшись однажды на спор, заключённый на меня, сложно было верить в правдивость, хотя, должна признать, его поступки куда красноречивей всех слов говорят о серьёзности. И всё-таки мне было страшно. — Я просто хочу предложить тебе продолжить наши отношения и посмотреть, что из этого может выйти. — напряжение между нами, казалось, можно было потрогать руками. Я сглотнула, не находя себе места. Перекатилась с пятки на носок, подхватила со столика опустевшую кружку и двинулась в направлении кухни. Хотелось всё-таки присесть. Ну и дистанцию в виде стола добавить в наше общение. Кухня тоже была сделана явно с размахом. Всё те же высокие потолки, светлое помещение, большой обеденный стол у окна и кухонный гарнитур по стенке. В целом не плохо, если бы не одно «но»: пустовато. И тоже со следами переезда. Куча различных коробок со знаками, оповещающими о хрупких вещах внутри. И пустой барный шкаф, на одной из полок которого сиротливо стояла початая бутылка коньяка. — Что вообще может выйти с таким неправильным началом? — выдыхаю я недоумённо. — Но всё-таки, кажется, пришла моя очередь говорить открыто. — я недолго молчу, собираясь с мыслями. — Я слишком легко привязываюсь к людям для коротких отношений, которые ни к чему не приведут. Хотелось бы сформулировать свою мысль хотя бы немного мягче, но увы, я действительно не вижу в этом смысла. Ему самому любые отношения явно быстро надоедают, иначе не искал бы он себе каждый раз новую пассию. И становиться очередной, а уж тем более экспериментом, у меня желания нет. Я не против общаться с этим мужчиной, но боюсь, что обязательства, которых он хочет, для меня окажутся неподъёмной ношей. Страшно принимать решения, едва ли не точно зная, что можешь пожалеть о них в скором времени. — Ты не можешь этого знать. — он тяжело вздыхает и устало трёт глаза. — Мне нужна ты, и отступать я не намерен. Просто реши и согласись. В конце концов вернись обратно в комнату, посмотри на картину и прекращай уже ёршиться. Последние его слова выбивают дух. Картина рук Кэрри действительно поразила меня в первый момент, когда я её здесь увидела. И если бы это была картина нынешнего момента, я бы ещё могла понять стремление Спектера купить её через неделю после знакомства. Это были бы дополнительные очки в его пользу во время спора. Но в действительности мужчина, приобретя её через неделю после начала нашей игры, ни разу даже не обмолвился об этом, да и Джей молчал, как рыба. Да и изображена там не я нынешняя, а та девчонка-подросток, коей я была более десяти лет назад. И вот в свете всего этого покупка картины не имела никакого смысла. И всё-таки она висит в его квартире. И дело здесь явно не просто в том, что именно эта картина ему понравилась, и не в желании продемонстрировать наигранные чувства. Я откидываюсь на высокую спинку стула, устало прикрывая глаза. — Да в кого ты вообще такой упёртый, Харви. — кажется, я в очередной раз готова сдаться на радость этому адвокату. — Фух. И это ты говорил, что со мной сложно. Ты же буквально вынуждаешь меня согласиться. — Получается? — на его губах расцветает лёгкая улыбка. Его лицо светлеет и Спектер успокаивается. Взгляд становится мягче, исчезают суровые складки у краешков тонких губ, брови, что были сведены к переносице, возвращают привычный спокойный вид, и сам мужчина будто расслабляется, становясь мягче и куда доступнее того сурового адвоката, с которым я общалась до этого. И вновь передо мной сидит привычный Харви Спектер. Слегка помятый, уставший и явно давно нормально не высыпавшийся, но именно тот самый, с которым я познакомилась в первый день. — Почти… — нерешительно замолкаю, пытаясь собраться с мыслями прежде, чем выдвинуть своё условие. — Я соглашусь лишь при том условии, что ты не просто поставишь цель добиться какой-то определённой задачи, но действительно приложишь усилия к самим отношениям. Харви хмыкает и позволяет себе лёгкий смешок. Встаёт, наливает себе и мне ещё чая. Тёплого для разнообразия, а не такого обжигающего, как в первый раз. Пауза затягивается, но я всё-таки терпеливо жду, даже не пытаясь предполагать, как может повернуться моя затея. Я тихо наблюдаю за отточенными, плавными действиями Харви, обращаю внимание на широкие плечи, обтянутые белой рубашкой, поверх которой накинут чёрный приталенный жилет. Из вредности хочется отказать, но так интересно узнать, что же может ожидать меня дальше. Сглатываю вязкую слюну, прекрасно понимая, что я определилась, а какая-то часть меня и вовсе не против с головой нырнуть в этот омут, даже если это может стать ошибкой. Мужчина останавливается рядом со мной и отвечает наконец на мой выпад. — Именно это я тебе и предлагаю. — склоняясь к моему лицу, шепчет Спектер, глядя мне в глаза. Он ставит чашку рядом с моей ладонью, словно невзначай задевая пальцы, поглаживает их в невинной ласке и улыбается самой чарующей своей улыбкой, ожидая ответа. — По рукам. — я позволяю себе поймать ладонью его ладонь. Он тут же этим пользуется, внаглую переплетая наши пальцы, отступает буквально на пол шага и тянет меня к себе. Я нехотя поднимаюсь, неуверенно замирая перед ним и ожидая дальнейших действий. Меня тут же весьма собственнически обнимают, притягивая к себе. — Предлагаю скрепить договор поцелуем. — голос глубокий, с хищными хриплыми нотками, не может оставить равнодушным. Сердце делает кульбит. Этот поцелуй в противовес первому сладкий, мягкий, утягивающий в глубины наслаждения. Мне не хочется воевать и сопротивляться, наоборот, отдать ему право лидерства и насладиться незатейливой лаской, которую дарит его горячий, юркий язык. Он проходится по нёбу, гладит щёки и язык, посасывает губы и вновь возвращается к танцу. Я прикрываю глаза, бесстыдно нежась в крепких мужских объятиях. — Дурак! — бурчу я, отводя взгляд и отступая назад, стоит Харви отстраниться.