Я с трепетом внутри груди смотрел на него. Слова сами собой выпали с языка вместе с возгласом ещё двоих. То есть троих. Мама его тоже была здесь, она не вмешивалась в наш разговор, когда Кристина сказала, что Давид уже на участке.
Кстати, тот стоял с опухшим лицом (он просто надул щёки) и смотрел на нас. Кристина втащила его в дом, обняла, крепко вцепившись в шею. Саша встал рядом с ней, ожидая своей очереди и сыпля голову пожеланиями.
— Подождите, сегодня уже шестнадцатое? — он со странным взглядом посмотрел на свою сестру, та рассмеялась. Я неловко стоял в стороне. Мне даже не удалось взглянуть на дом, началась суматоха и украшения, помощь на кухне. Я даже не совсем запомнил, где здесь туалет, хотя дом невероятно маленький и понятный, я как будто сам занимался его планировкой когда-то.
— Конечно! Давид, ты чего? — Саша сам схватил его руку, не дожидаясь, когда парень сам её протянет. Он всё ещё выглядит как человек, ничего вокруг себя не понимающий. Он перевёл взгляд на меня. Почти не читаемый. Он всё ещё выражал непонятие, но уже по другому поводу.
— Да, я тоже здесь. С днём рождения, Давид. — проблема была только в одном: мои руки пусты. В них нет цветной коробки, как у Кристины. Я знал, что они вместе подобрали подарок, видел их в магазине ещё до нового года.
Я так замотался с Мартой, что совершенно забыл про другой лучик света всей моей жизни, про другую трубку, идущую от кислородного баллона в космосе.
В непривычно жесте я раскрываю руки. Для объятий. И только когда я увидел крупицу страха в карих глазах, я понял, что сделал ошибку: обнимать кого-то кроме сестры на людях он явно не готов, а я так в наглую перед всеми раскинул руки.
Как я мог позволить себе ошибиться. Ничтожество.
В одно мгновенье я почувствовал себя забитым гнилью и отходами мусорным баком, стоящим в тёмном проулке между домов, что давят стенами на мои зелёные бока. Я стал сам себе омерзителен.
tilekid — 04 35 AM
Давид улыбнулся. И с нежностью обнял меня. Конечно, это заметил только я, но почему-то мне казалось, что я на долю секунды завис не в силах убрать руки, прижать их к спине.
— Я не подготовил тебе подарок. — хотелось сказать шепотом что-то ещё но подобрать слова не удалось.
— Фу таким быть. — я услышал, как он скорчил рожу. — Я не сержусь, ты же здесь. — он отстранился и легко ударил меня по плечо ладонью. Я смотрел в его улыбку, глаза. Никакой фальши я не смог рассмотреть. Только я считал себя последним мусором, что так глупо ошибся?
— Мальчики, садитесь за стол, мы с Кристинкой принесём торт. — я увидел, как прыгнули вверх его брови.
— У вас и торт есть? — я только вспомнил, что сам его и принёс. На пальцах, которые так и не согрелись, до сих пор было фантомное чувство стягивающих ленточек.
— «Ты нас просто спас.» — сказала мне тогда женщина.
— Конечно. — игриво ответила девушка, уходя по коридору на кухню.
Я решил занять место, как можно дальше, почти в углу комнаты. Когда я опустился на стул, мне в спину врезался комод своей золотоватой ручкой. А сам стул, кажется, имел одну ножку короче другой, из-за чего я иногда буду переваливаться.
Чему я почти не удивился, так это тому, что Давид сел рядом со мной, справа. То ли случайно, то ли нет, но его мимолётное прикосновение ноги к моей сквозь толщу одежды отдалось разрывом проводков посреди груди. Даже стало спокойней.
Саша осмотрел стол и убежал на кухню. На самом деле у меня мало знаний о том, какие у них с Кристиной отношения, так что сказать, что он пошёл туда за ней или нет я не мог. Да и сам дом как-то странно ощущался на коже, я не знал, чего ожидать, чувство контроля как рукой сняло, когда я писал Саше, что хотел бы быть на празднике. Всё вокруг мне говорило: ты здесь не свой.
Даже комод, кажется, хотел меня спихнуть со стула, стены тоже давили на меня, я потерялся в оценке площади этого помещения, никак мне не удавалось определить, хоть на глаз, сколько мне бежать до двери на улицу в случае сего.
— Всё нормально? — спросил приятный голос, который отозвал все изменения вокруг. Я перевёл взгляд влево, за спину парня. У дальней стены шкаф, примерно шестьдесят сантиметров, значит площадь примерно метров семнадцать. Если бы я был у себя дома, а на коленях — Марта, я бы облегчённо вздохнул.
— Да. — но я кивнул, возвращая взгляд в глаза, которые при моём ответе заиграли какими-то искрами. Или это свет лампы игрался с бликами.
Тот в мгновенье исчез, на потолке появились разноцветные пятна, они смешно покрывали волосы Давида, растрёпанные шапкой, судя по наклону, они появились из коридора, откуда послышался голос троих человек и лёгкая музыка из телефона.
— С днём рождения тебя… — Кристина показалась из-за ступеней и перил, держа в руках торт. Кружок из свечей мерно покрыл её округлое лицо и щёки, похожие на щёки Давида, теплом. — С днём рождения тебя… — Из-за её спины показался Саша, на его лице тоже был свет от свечи, уже одной. Что было у него в руках я не мог разглядеть. — С днём рождения, Давид… С днём рождения тебя… — пропели они, и из-за их голов полетело конфетти после хлопка́.
Вся картина, открывшаяся мне, сквозила теплом.
«Независимость от окружения, контраст.» подумал я, когда обнаружил, что улыбаюсь не по-настоящему. Я холодно, с широкими глазами смотрел на всё это.
— Офигеть. — протянул Давид, поворачиваясь к подходящим друзьям и падающим блёсткам. Я буквально слышал его улыбку, мои глаза смотрели сквозь затылок, представляли её, рассекающую пухлые щёки. И сам тоже улыбнулся.
Причём, это произошло само собой. В этом доме я полностью потерял контроль, не только над мимикой. Но эта мысль мельком проскользнула где-то под затылком, я не смог даже её осознать, как Кристина уже подошла к парню и протянула ему торт.
Я вдруг понял, что совершенно ничего не знаю о Давиде. Его примерное расписание, список друзей и возможных обидчиков, учителей, записи Альберта о нём (их я просматриваю каждый вечер) — всё это мне не даёт образ его мысли. Что он мог пожелать?
Где-то внутри меня проводки задрожали и импульсами послали в голову мысль, что я страстно желаю выполнить его мечту, чего бы это не стоило.
Давид вобрал воздух в лёгкие и одним потоком сдул все огоньки, которые освещали теплотой лица его и сестры. Я посмотрел в последний раз на игру теней, линии их щёк. Я запомнил, что они чертовски похожи.
Женский голос невероятно высоко зазвучал из коридора. В руках у матери была цветомузыка, которая забрасывала пятна из трёх цветов по всему помещению.
Я не пел.
Кристина отошла в сторону, теперь я мог разглядеть, что в руках у Саши было подобие кулича на пасху. Цифра из воска уже потеряла некоторую верхнюю часть, разноцветные подтёки застыли почти у сливок на верхушки изделия.
— Теперь моё. Я сам делал. — он, кажется, даже немного согнул колени, чтобы парню было проще.
— Это получается, у меня два желания? — с детским восторгом спросил он, рассматривая самодельную выпечку от своего друга. Я пригляделся — ничего подозрительного в лёгких сумерках помещения (солнце только начало заходить, но за городом много деревьев, уже ничего не видно), разноцветных пятнах и тёплом пламени свечи не зацепило мой взгляд.
— Выходит, да. — решил подать я голос.
— Подумай. — сказала женщина, поставив по локоток дивана светящееся устройство.
Наступило выжидающее молчание. Я пилил затылок взглядом. Это была чуть ли не единственная темнота перед глазами, от перемены пятен и ряби передо мной они отзывались болью.
Я заметил, как парень чутка обернулся на меня. Его глаза неловко сощурены, он блуждал взглядом по темноте. Хотел разглядеть меня? Зачем?
Он резко поворачивает лицо и задувает ещё одно желание.
А я не пел.
***
— Подожди, а ты на машине, Никит? — спросила меня женщина, когда я уже засунул ногу в ботинок. Слышать своё имя женским голосом, было непривычно. Максимально непривычно.
Я поднял голову, секунду посмотрел в её глаза. Зачем? Наверное, это то-то остаточное от контроля, больше инстинктивное, чем осознанное.
— Нет. Меня сюда Саша подкинул. — я выпрямился, чтобы выглядеть более вежливым.
— Может останешься? В новостях говорили, что метель будет, как несколько дней назад.
«Когда я "случайно" застрял с Давидом в школе фотографии» подумал я. Для меня такая толща снега — не помеха, при желании я могу вызвать личную снегоуборочную машину или даже вертолёт.
Только потом придётся жёстко экономить на еде.
— Да не стоит. Я могу вызвать такси.
Этот дом плохо на меня влияет, раньше я ни на какие уговоры не мог поддаться, если мне это было невыгодно, иначе почему я наблюдаю, как эта женщина раскладывает для меня диван среди двух книжных шкафов.
— Вы уверены, что я не стесняю вас? — удивительно, но мне кажется, что я стесняюсь больше.
Если подумать, это… действительно моя первая ночёвка, непривычно спать у кого-то в гостях. Не помню, чтобы мы с отцом оставались на ночь вообще.
— Нет, конечно. Кристинка за двумя дверями, вы здесь. Я не поднимаюсь на второй этаж. — уже через пол часа она сообщила, что сама ложится спать, что мы не должны её беспокоить, что должны уже видеть третий сон, хотя телефон говорил мне, что осталось только два часа до полуночи.
— Парни, насколько вы дорожите своим телом? — спросила девушка. Этот вопрос нас обоих поставил в тупик. Я и Саша как неродные глупо сидели на разложенном диване — мы не знали, как будем ложиться.
— Очень. — сказал парень рядом со мной, на что Давид хохотнул и скрылся за дверью. В мимолётную щёлку я мигом устремил взгляд, стараясь что-то разглядеть. Угол двуспальной кровати, фотографии на стене, тумба, на ней растение, скорее всего, кактус.
Уже через пару минут мы все облачились в пижамы. Я понял, что нужно было попробовать одолжить у Кристины. Я ничего не имею против пижам, но моя была мне велика, я даже не знал, что у нас с Давидом настолько разное телосложение (кстати, Саша, похоже, был самым тощим).
Мы уселись перед кофейным столиком кто как — я сел сложив ноги, Давид, справа от меня — поджав колени к груди и оперевшись спиной о кресло.
Пара наших телефонов лежала на книжках и освещала только некоторую часть столика — ту, где лежали карты игры «UNO».
— Никит, ты умеешь играть? — спросил меня Давид, вытаскивая цветные карточки из упаковки. Это была игра теней или он правда делал это, глядя на меня.
— В обычный и техасский покер. — я пожал плечами. Мой отец, как типичный «важный человек из фильма», научил играть.
— Понял. — он начал раздавать каждому, отсчитывая по семь карт. — Ты кроешь карту либо таким же цветом, либо такой же цифрой. Ещё есть специальные карты, но их я объясню по ходу дела.
Я выиграл первые три партии, потом начал поддаваться, ссылаясь на усталость.
Удивительно, но среди них я не чувствовал превосходства, которое застревало подлой улыбкой в горле, или того, что я мог зазнаться вполне оправданно, мне было… весело. Весело по-настоящему.
К полуночи нас покинула Кристина. По её словам, она встала раньше всех, чтобы «купить кое-что». А я не купил.
И не пел.
Свет от уже одного телефона (Сашин сел) ложился на наши карты. Каждый хотел отыграться, я — чтобы Давид выиграл. Карты в моих руках ощущались как накалившаяся проволока, не покрытая резиной, какой покрывают провода, хотя были совершенно холодными.
Я знал, что собирается провернуть Давид, но у меня нет того, что могло бы ему в этом помочь. Парни вокруг меня не дураки, если я выкину карту, которая заставит взять две, они сделают тоже самое. У меня такая одна, у Саши точно есть, у Давида — тоже.
Я вздохнул. Жертва так жертва.
Но Давид вдруг схватил мой телефон и скинул карты на пол. Все, без разбору.
— Шухер, мама. — шепотом сказал он, запихивая карты под ковёр.
Последнее, что я увидел перед тем, как дверь в, так называемую, библиотеку открылась — это закрытая в комнату Давида и волосы Саши. От чего-то у меня в висках заболел пульс, лёгкая на взгляд тушка тяжело навалилась мне на руку. Что-то где-то хрустнуло, надеюсь, у меня нет перелома.
Мы застыли, забыли, как дышать.
Я навострил уши, хотя пользы было от этого мало, слух у меня не совсем важный. Но я различил закрывшуюся дверь и спускающиеся шаги. Саша выдохнул, из-за чего чёлка на моём лбу затряслась.
— Всё? — спросил он.
«Не знаю, тебе виднее.» хотел сказать я, но промолчал, посчитав, что не смогу удержать интонацию, и нас услышат.
Я выбрался из пут его удивившего веса и одеяла, направился к манившей меня двери. Постучав пару раз, почти неслышно. Если мои наблюдения верны, слух у Давида отменный, он всё услышит.
***
Я проснулся от тёплого прикосновения к плечу. Первое, что я заметил — холод с боку. Диван был достаточно тесен, я бы чувствовал Сашу плечом. Его не было.
Я разлепил глаза, всё ещё щурясь. Темнота комнаты давила мне на глазные яблоки, мне казалось, что даже сейчас мои глаза закрыты.
— Никит. — шепот Давида влился мне в уши, как мёд стекал по сотам. Я буквально учуял запах моего любимого шампуня — мёд.
В ответ я промычал что-то, закрывая глаза. Так легче. Я старался снова не заснуть.
— Я хочу тебе кое-что показать.
