The black between the stars

«Не все из преступников психически неадекватны. Многие из них по экспертизам вменяемы, они осознают себя, осознают происходящее и могут нести ответственность за свои действия. Когда мы говорим о серийных убийцах, чаще всего ими являются либо социопаты, либо психопаты, и в своей работе они ощутимо отличаются. Социопаты отличаются от психопатов тем, что прекрасно понимают окружающий мир, но из всего спектра для них, зачастую, существуют лишь обида на всех вокруг и ненависть. В отличие от психопатов, получающих удовлетворение в процессе, социопаты изначально действуют под влиянием эмоций, которые могут копиться годами. Чаще всего именно они устраивают массовые расстрелы, потому что их нелюбовь к людям необъятна, но если социопат стал серийником, то его отличительной чертой всегда будет особая жестокость. Они допускают ошибки чаще и раньше психопатов, потому что действуют на эмоциях, но за ними тоже придётся погоняться.»<i> <i>«Вот, что мне удалось найти по запросу "гибель полицейских в Канвондо"...» Ничего, что совпадало бы по датам. Усон недовольно цокнул языком и откинулся на спинку стула, потому что не смог найти вообще ничего о деле, в котором был замешан их новенький, и это действительно его напрягало. Что же такого в их участке тогда случилось? Что настолько старательно заметали, что даже в желтухе не было ни единого слова, будто никакого несчастного случая никогда и не происходило? Какую роль в этом деле играл сам Джэхён и члены его команды и что с ними в конечном итоге произошло? В официальных отчётах об этом деле тоже не было практически ничего, кроме того факта, что несчастный случай был и группа полицейских погибла при исполнении, не было даже упоминания их имён и единственное, что из конкретики было указано в протоколе — имя второго выжившего офицера, которого в итоге признали виновным в убийстве коллег и осудили. Как вообще такую шумиху удалось замять и скрыть от вездесущих и назойливых журналюг? Кёнсан ведь не маленькое село, это город-миллионник, который нашпигован камерами не хуже Сеула, а если учесть, что сейчас даже у большинства пенсионеров в руках смартфоны с камерами... Вероятно, кому-то пришлось отвалить непомерно огромную кучу денег, чтобы события того дня не придали окласке. Такое крупное происшествие никак не могло остаться незамеченным, поэтому отсутствие информации о нём в голове следователя рождало всё новые и новые предположения. Ким вообще особенной и ненормальной любовью любил копаться в грязных тайнах разных полицейских участков, потому что начинал свою работу с расследования преступлений о коррупции и превышении должностных полномочий на местах, и даже несмотря на то, что он давно уже сменил свой профиль, всё равно периодически к этому возвращался, подкидывая своему бывшему отделу конкретные улики и наводки. Интересно, согласится ли Джэхён поговорить об этом и рассказать больше, чем было написано в официальных рапортах? Как много конкретных подробностей мог знать он сам и знал ли вообще, что и как произошло на самом деле? — Хён, можешь думать потише? Отвлекаешь. — Усон моргнул и перевёл растерянный взгляд с монитора на ехидного Доджуна, который возился с куском глины, который они с Джэхёном ему притащили. — Странная история, да? — Ты тоже искал. — Уголки губ Кима дрогнули в лёгкой улыбке, и он закрыл вкладку, отодвигаясь немного дальше от рабочего стола. — Мы с Хаджуни толком ничего не нашли, в открытых архивах можно нарыть только кое-какую личную информацию о погибших полицейских и материалы уголовного дела О Ёхана, но про это я тебе уже рассказывал. Пока что ничего нового, всё остальное либо подтёрли, либо максимально ограничили доступ. Судмедэксперт размял затёкшую спину и устроился в соседнем кресле, подбираясь к старшему ближе. Новая волна размышлений буквально отразилась на лице криминалиста, и Пак лишь с тихим вздохом покачал головой: — Когда я завёл об этом разговор, нуна из их участка сильно напряглась и вообще не хотела ничего мне рассказывать. С этим делом, очевидно, что-то не так, но у нас нет вообще ничего, с чем мы могли бы наведаться к твоим друзьям-товарищам. Можно попробовать запросить у комиссара доступ к документам, если они таки сохранились, но тогда об этом станет известно и верхушке там, моя жопа чует, что ничем хорошим это не кончится. Усон невольно покивал, соглашаясь с предположением, и уложил затылок на спинку кресла, прикрывая глаза, после чего начал по привычке медленно наворачивать полукруги на кресле из стороны в сторону, отталкиваясь от одной ногой, пока вторая, вальяжно закинутая на первую, оставалась висеть в воздухе и описывала круги. Следователь всегда сидел так, когда думал о чём-то, и Пак решил его странные шаманские обряды не тревожить, поэтому просто последовал примеру, расползаясь по креслу с закрытыми глазами. — Тебе не кажется, что нам стоит начать параллельное расследование? Доджун неодобрительно хмыкнул, заставляя Усона, подбивающего его на очередную спонтанную авантюру, расплыться в почти счастливой улыбке, и лишь махнул рукой, чего никто из них, впрочем, не увидел, и выдал обречённое: — Да куда от тебя деваться. — Никто кроме нас троих не должен об этом знать. Я пока не решил, поднимать эту тему с Джэхёном или не стоит, — Ким потёр прохладные ладони о бёдра и сладко потянулся. В том, что судмедэксперт без раздумий согласится и полезет вместе с ним на самое дно без акваланга, да ещё и младшенького за собой под ручку потащит, суперинтендант не сомневался ни секунды. Наверное, именно поэтому им всем было так комфортно работать вместе. — Да знаю я, не нуди. Как с маленьким! — Пак возмутился громче, чем планировал, но сейчас не сильно об этом заботился, потому что в ближайшие несколько часов никто не должен был в лабораторию заявиться. Слепок, снятый на месте, Доджуна не устроил совершенно, поэтому уже в адекватных условиях он залил новый и теперь дожидался, когда состав затвердеет достаточно, чтобы его можно было снять с глины и осмотреть подробнее, не боясь ничего смазать или повредить повредить, и когда таймер на часах отсчитал нужное количество времени, мужчина поднялся с нагретого места, вооружившись рулеткой, и приступил к описанию, заставив своего товарища по разуму встрепенуться. — След достаточно чёткий, так что обладатель этой скромной туфельки сорок, — Пак слегка сощурился, отсчитывая маленькие деления, — пятого размера, весил около восьмидесяти килограмм и, скорее всего, просто спокойным и прогулочным шагом шёл по каким-то своим делам. — И, возможно, даже напевал какую-нибудь весёленькую песенку, да? — Ким с кряхтением начал отталкиваться ногами от пола и потащился к младшему прямо вместе с креслом, абсолютно не желая с него подниматься, но движимый желанием как следует рассмотреть всё самому: — Подошва. Что-то мне подсказывает, что это не похоже на обычные ботинки. — Такие отпечатки обычно остаются от берцев. Полицейских форменных берцев. — Доджун потянулся к камере, чтобы отснять след, но на полпути остановился и внимательно посмотрел на старшего. — Никто из вас двоих не мог его оставить? — Мы шли к дому другой дорогой. Но даже если бы мы шли одной, — Усон невольно покосился на свои ноги, — направление следа было противоположным. Его оставил человек, который уходил от дома, а не шёл к нему, я не видел рапортов о визите в этот дом. До того, что ещё и размер не совпадает ни с его, ни с размером профайлера, следователь додумался уже немного позднее, но это, как неопровержимое доказательство, можно было предоставить и позже, поэтому он не стал заострять внимание сейчас. Так или иначе, как улику для отчёта след он, конечно, внесёт, но рассказывать о нём не будет до тех пор, пока не останется с комиссаром наедине. Сейчас, когда дело хоть на сколько-то начало сдвигаться с мёртвой точки, им совершенно ни к чему было привлекать к расследованию лишние глаза и уши, коих и так уже было более чем достаточно. — Кстати. Хаджуни писал, что Сон начал интересоваться ходом расследования. Он-то какого хуя здесь забыл? Сидел бы дальше со своими ненаглядными бумажками и помалкивал в тряпочку. — Усон недовольно поморщился и скрестил руки на груди. Доджун от упоминания этого имени с отвращением поморщился и передёрнул плечами, потому что при одной только мысли о прокуроре возникало ощущение, словно он запустил ладони в чан с наимеpзчайшей склизкой смесью из опарышей, дождевых червей, слизней и пиявок. Сон Джихун был таким же скользким и своими повадками напоминал скорее плешивую и уродливую подвальную крысу, чем человека, и в здравом уме иметь с ним дело не хотел никто, кроме таких же крыс, коих по несколько, но водилось в каждом из отделов. Моментами служба всё равно всех к этому принуждала, особенно старших следователей и глав отдела, но все они без исключения обычно открещивались от пересечения с Сон Джихуном до последнего и при любой возможности привлекали к расследованиям любых других прокуроров. Хотелось верить, что в этот раз им повезёт и сталкиваться с этой пародией на блюстителя закона не придётся. — Он наверняка что-то вынюхивает. И у меня есть подозрение, что он что-то знает, потому что с чего бы ему тогда интересоваться Джэхёном? Усон покосился на входную дверь, за которой послышались оживлённые шаги. Кажется, ранние пташки уже во всю спешили по своим рабочим местам. — Думаешь, наш любимый Джихуни-хён может знать что-то важное? — Даже более того, мне кажется, что он сыграл в этом деле не последнюю роль. На сегодня пора было закругляться, потому что их смена окончательно подходила к концу. Пустые кабинеты по соседству потихоньку начинали гудеть привычной жизнью, и лаборатория, в которой они с Доджуном торчали всё это время, уже тоже готовилась приветливо распахнуть свои двери для своих постоянных обитателей. Нужно было поторапливаться, чтобы успеть унести в их каморку всё, что не должны были видеть за пределами их команды и прибраться, чтобы не оставлять другим кучу грязи, и здесь уже обязанности решено было разделить. Усон забрал и унёс с собой ком глины, заботливо упакованный Доджуном в коробку из-под бумаги, а Пак тем временем упаковал полученные от следователя пробирки с образцами крови на отправку, для перестраховки приписав на них имя найденного на последнем месте трупа специально с ошибкой, и занялся уборкой, которую закончил уже после того, как ему на смену прибыл другой эксперт. Чтобы не вызывать подозрений по поводу бокса с образцами, Пак предпочёл съехать на том, что лаборатория, обычно делающая для них анализы, всё равно для него по пути, а надо им ну очень срочно и спешно переоделся, после чего покинул рабочее место, дожидаясь Усона уже в курилке возле парковки, в их привычном и негласном месте встречи. — Я правда не удивился бы, если бы эта конская рожа оказалась причастна к делу Ли, — Доджун с абсолютно непринуждённым видом перехватил сигарету из пальцев Кима, затянулся и вернул её обратно, выдыхая дым в сторону. Эта странная привычка всегда забавляла Усона, поэтому он уже давно перестал как-либо реагировать и при надобности просто выкуривал сразу вторую сигарету, которую они делили точно так же. Оба офицера уже очень давно зареклись не доверять никому постороннему, когда дело касалось расследований, потому что предательства можно было ждать вообще с любой стороны. А доверять этому мутному прокурору ещё и не хотелось совершенно, поэтому они предпочитали просто игнорировать факт его существования до тех пор, пока это было возможно. Когда они только начинали работать вместе, по этой причине побороть эту паранойю было тяжело, потому что следователи по умолчанию и в любой ситуации всегда подозревают, в первую очередь, друг друга, поэтому на то, чтобы научиться доверять, ушло немало времени. Ещё больше времени ушло на то, чтобы научиться доверять, в первую очередь, самим себе и своему собственному чутью, и когда это тоже удалось обуздать, работа сама собой вышла на какой-то новый уровень. Расширять этот круг доверия тоже было тяжело. Хаджун влился в их отшибленную на голову команду сам собой, это происходило постепенно и дело за делом, поэтому случилось так незаметно, что Усон сперва даже не осознавал, что теперь их трое. С Джэхёном теперь всё начиналось точно так же, но его прошлое, надёжно укрытое плотным занавесом, не давало ни им, ни ему самому сделать решительный шаг навстречу. Усон чувствовал, что Джэхён хоть и был настроен дружелюбно, всем окружающим его людям не доверял одинаково и всегда старался держаться особняком, но к их обществу всё же тянулся, и если первые дни он лишь волчонком поглядывал на них из своего угла за рабочим столом, то теперь начал подсаживаться ближе за перекусом и с делового и холодного "сонбэним" постепенно перешёл на робкое "хён", что тешило надежду Кима на то, что младший просто так адаптируется на новом месте и ему просто нужно время. — Как думаешь, он всегда был таким? — Усон задумчиво глянул на рассеивающийся в воздухе дым и перевёл взгляд на парковку, машин на которой через каждые несколько минут становилось всё больше. — Ты о новеньком? — Пак смахнул с рукава пальто пепел и отобрал у собеседника сигарету уже окончательно, на что тот лишь закатил глаза и достал из пачки очередную, про себя обещая не отдавать её так просто. — Ну не о тротуаре же, Доджун! — Из того, что я разнюхал, он никогда не отличался болтливостью и был довольно нелюдимым. Он хорошо ладил со всеми ребятами из своей команды, но с О Ёханом они были как два попугая-неразлучника, но оно и понятно — братья, хоть и сводные. Смерть сослуживцев и арест О ударили по нему как серп по яйцам и он окончательно замкнулся. — Судмедэксперт бросил взгляд на наручные часы, и страдальчески поморщился, ладонью разминая загривок. — Не знаю как ты, а я на сегодня всё. Домой. — Да, я тоже собирался. Не забудь закинуть образцы. — Усон нашарил в кармане излюбленной дублёнки-авиатора ключи от личной машины и направился в противоположную от Пака сторону, отправляясь на сонные поиски своей машины. Хаджуну не спалось. Он несколько часов безрезультатно перекладывался с бока на бок и то кутался в одеяло по самый нос, то отбрасывал его в сторону, потому что мысли одолевали его и не давали ни секунды покоя, и когда время на часах перевалило за десять утра, он окончательно сдался и уставился в телефон, который радостно оповестил его об ответе на сообщение. Суперинтендант второго криминалистического отдела тоже не спал. «Сонбэ, ты же знаешь О Ёхана из Канвондо, да? Что вообще с ним произошло и почему он попал за решётку?» «Почему ты им интересуешься?» «Ли Джэхён перевёлся в Сеул две недели назад. Мы работаем над делом вместе, я хотел бы понимать, с кем имею дело.» На какое-то время старший затих, и Хаджун успел сделать ленивую зарядку, сходить в душ и даже почти взялся за готовку завтрака, как вдруг тишина его квартиры вновь разбавилась оповещением. «Встретимся в кафе у твоего дома через пятнадцать минут.» «Принято!» Ли, несмотря на любопытство и желание выведать что-нибудь новенькое поскорее, возился с выбором одежды так же долго, как и всегда по выходным, и когда наконец определился, покинул квартиру абсолютно удовлетворённым. День обещали почти по-летнему тёплый, поэтому следователь решил не гнать машину просто так и до места встречи потащился пешком, желая понежиться под последними тёплыми лучиками, и на место встречи прибыл с опозданием почти на пятнадцать минут, но его собеседник, кажется, уже совершенно этому не удивился, потому что за время, проведённое с этим нахальным юнцом бок о бок, уже успел к нему привыкнуть. — Снова опаздываешь. — Не опоздал, а задержался, сонбэ, не ворчи. — Ли, уселся напротив, всем своим видом показывая, что не хочет терять время на лишние разговоры и вступления, но его начальнику, кажется, до этого не было дела. — Ты опять не спал? — В гробу отосплюсь. Рассказывай! Старший лишь тяжело вздохнул, качая головой, и после короткого обсуждения меню в дополнение к двум большим стаканам айс американо заказал целый чизкейк, после чего дождался, когда официант уйдёт, и придвинулся к столу ближе. Его собеседник повторил действия, подперев голову ладонями, и отводил взгляд, будто боялся упустить что-то важное. Отступать парень, видимо, абсолютно не был настроен, поэтому суперинтенданту ничего не оставалось, кроме как начать рассказ: — Я попал в их участок по распределению, когда только начинал работать, и попал в одну команду с их отцом. Его зовут Квон Шихён, сейчас он занимает пост заместителя главы департамента Канвондо. Хаджун чуть сощурился, на что мужчина, сидящий напротив, лишь неопределённо пожал плечами. — Мы с ним одногодки, но он был настолько башковитый, что мне казалось, будто он старше меня лет на десять. Квону всегда завидовали и подтрунивали над ним, но когда и оба его пацана окончили академию с отличием и заступили на службу, рты сразу позакрывались. Я принимал у них один из экзаменов и был наблюдателем ещё на двух и был очень впечатлён. Ребята оказались самыми настоящими самородками. — Суперинтендант О сцепил пальцы в замок и положил руки на стол, перенося вес на локти. — Ёхан на год старше, но Джэхён сильно превосходил одногодок в учёбе, поэтому после сдачи рубежных экзаменов ему позволили перепрыгнуть целый год. Они учились вместе. Джэхёна из-за этого на каждом углу цепляли, но Ёхан быстро дал понять, что делать этого не стоит. — Значит, офицер О был заботливым старшим братом? В ответ на заданный вопрос Джину несколько раз кивнул, после чего продолжил повествование: — Ёхан трясся над Джэхёном, как курица над цыплёнком. Он всегда оберегал его, они буквально были приложением друг к другу, — Глядя на вопросительно склонившего голову Хаджуна, он пояснил: — Они везде и всюду были вместе. Настолько, что умудрялись работать сообща, даже если их распределяли по разным командам. Если перед тобой маячил один, то второй наверняка тоже был где-то поблизости. Мы в шутку звали их "Ромул и Рем". — Мужчина горько усмехнулся, крепче сжимая ладони. — Кто же знал, что они практически повторят их судьбу. — Что тогда произошло? — Хаджун невольно придвинулся ещё ближе, в точности повторяя чужую позу. — Хотел бы я знать ответ на этот вопрос. Да вообще многие хотели бы. — О потёр переносицу, после возвращая уставший взгляд на младшего. — Официальная версия гласит, что Ёхан занимался сокрытием улик, пользуясь своими полномочиями, и был замешан в торговле веществами. Джэхён с остальной малышнёй вёл это дело, поэтому офицер О, на которого они, по всей вероятности, вышли, решил избавиться от ненужных свидетелей, но не совсем удачно. — Потому что офицер Ли остался жив и смог его задержать, — Криминалист перевёл взгляд на подошедшего официанта и откинулся на спинку мягкого кресла, притянув к себе стакан с кофе. — Он получил тяжёлую черепно-мозговую травму и два пулевых. Ему нереально повезло, потому что не задело ничего важного, видимо, друзья уже с того света его сберегли. От физических травм он оправился довольно быстро, но психологические оказались куда серьёзнее, его память тоже пострадала. Я был очень удивлён, когда узнал, что он остался, — Мужчина отломил ложкой кусочек чизкейка и отправил его в рот, давая себе немного отдохнуть, а собеседнику переварить полученную информацию. На короткие промежуток времени за столиком воцарилась полная тишина. — Получается, Джэхён — единственный свидетель, который у нас есть, — Ли беззвучно постучал пальцами по столешнице. — Это так. — Мужчина кивнул. — Его допрашивали с десяток раз, но он толком ничего не смог рассказать, потому что важные фрагменты воспоминаний были утрачены, так что у нас нет всей картины событий. Хочешь спросить, как Ёхан оказался за решёткой? Хаджун, не успевший задать свой вопрос, утвердительно кивнул. — Имеющимся ответом на этот вопрос я остался очень недоволен. — Суперинтендант был всерьёз увлечён завтраком, поэтому конкретику Хаджуну теперь приходилось ждать немного дольше, чем до этого. — Когда пожар в ангаре удалось взять под контроль и потушить, там нашли гильзы. Они и пули, извлечённые из тел, были отправлены на экспертизу, которая привела к его табельному. Ошибки быть не могло, стреляли точно именно из того пистолета. — Весомая улика, — Хаджун вновь склонил голову вбок, по выражению собеседника улавливая, что это ещё не конец. — Так-то оно так, вот только на рукояти был обнаружен фрагмент отпечатка, который кто-то пытался затереть, но не сделал это до конца. Я нашёл в этом первую нестыковку, потому что он точно не принадлежал Ёхану, и всё стало ещё подозрительнее, когда этот фрагмент был, якобы, случайно уничтожен, когда эксперты пытались его снять. Улика перестала существовать и не была учтена в расследовании, поэтому стороне защиты нечем было крыть карты, суд согласился со стороной обвинения и впаял Ёхану пожизненное. Я не знаю, какие показания на допросах он давал, потому что меня до дальнейшего расследования не допустили, запись там не велась и не было никаких рапортов, и это до сих пор не даёт мне покоя. — Джину скрестил руки на груди — А что с допросами Джэхёна? — Ли вопросительно поднял брови и заинтересованно поёрзал на месте. Всё, что касалось части дознания и любого вида признаний, интересовало его особенно сильно, потому что вести с преступниками переговоры и добиваться правды было самой любимой частью работы следователя. — Как я уже сказал, с этим были опеределённые проблемы. — Офицер каким-то своим мыслям покивал и трубочкой перемешал лёд в своём стакане. — Он дал показания спустя месяц, сразу после выписки из больницы, но я не уверен, что это правда его слова. — Хочешь сказать, что ему навязали ложные воспоминания? — Старший на Хаджуна шикнул и по старой привычке бегло осмотрелся по сторонам. Ли закатил глаза, но говорить начал в разы тише: — Сонбэ, ты говоришь так, будто уверен, что О Ёхан не виноват и у тебя есть, чем обосновать эту уверенность. Ты знаешь что-то ещё? — Это всего лишь додумки и сплетни, но я не могу отделаться от ощущения, что что-то в этом деле не так. Надо будет наведаться в их управление и пропустить по рюмашке-другой со стариками, может, получится выведать что-нибудь ещё. — Мужчина улыбнулся уголками губ, глядя в сияющие глаза напротив. — Свободен в субботу? — Конечно свободен! — Хаджун оторвался от безостановочного поглощения кофе и лихорадочно закивал. Прежде, чем окончательное решение прозвучало, мужчина выдвинул своё условие: — Два твоих неугомонных лба об этом знать ничего не должны. — Я буду нем, как рыба, сонбэ! — В доказательство серьёзности своих намерений он протянул старшему сжатый кулак с оттопыренным мизинцем, совершенно по-детски давая свою клятву, и старший сжал его палец своим, тяжело вздыхая. Кажется, следователь, которого он считал своей правой рукой, левой ногой и вторым мозгом и который имел все шансы в один прекрасный и уже не такой уж и далёкий день догнать его по должности и званию, до сих пор не выпустился из яслей. И почему он решил выбрать в свою команду этого дурачка? Джэхён в упор смотрел на фотографию Ён Шинтэ, прикреплённую к корке арбуза, импровизированный шлем из которой был надет на голову плюшевого медведя, который ростом был с него самого, если не выше. Пришлось изрядно попотеть, чтобы сначала довезти его до дома, а потом усадить на полу в хотя бы приблизительно похожую на предположительную позу, и он был очень рад, когда это наконец удалось. Радость длилась не долго, потому что в нужном положении плюшевый просидел ровно до момента, пока следователь не нанёс по упакованной в арбуз мягкой черепушке первый удар гаечным ключом. После этого он больше о летящих во все стороны ошмётках кожуры не не заботился и просто безжалостно колошматил несчастную игрушку, выискивая приблизительный угол и размах, израсходовать на это пришлось и вторую половину арбуза, из которой точно такой же головной убор был вырезан заранее. Орудие в руке Ли было действительно тяжёлым, и даже с его "превосходно" в графе "фитнес-тест" было реально тяжело размахивать им дольше нескольких минут, но профайлер не сдавался и почти безостановочно наносил один удар за другим, однако так и не получил в итоге никакого удовлетворения. Плюшевая игрушка была не лучшим манекеном для отработки версии, потому что следов на ней не оставалось вовсе, а полосатый шлем просто превращался в кашу, поэтому сравнивать с имеющейся гематомой на теле ему было нечего. Соответствующих следов не осталось бы даже на тренажёре-манекене в спортзале, который профайлер регулярно посещал, и с потолка комнаты на него буквально рухнул вопрос: чем неживым вообще можно было заменить человеческую голову? Наверное, стоило бы выведать ответ у Доджуна, потому что тот наверняка придумал бы что-нибудь, но сейчас тот наверняка уже спал, и Ли решил его не беспокоить и вместо этого предпочёл ещё немного посидеть над документами, прежде чем наконец-то отправился отдыхать. На доске рядом с картой и фотографиями оставался клочок свободного места, который профайлер решил занять сведениями, полученными после изучения отпечатки ноги, и набросал схематичного человечка, сбоку которого аккуратным почерком вывел слова "вес" и "рост", рядом с которыми вписал приблизительные цифры: "80" и "185". Им, вероятно, стоило искать кого-то высокого и стройного, и хоть Джэхён никогда не видел их подозреваемого лично, эти данные мало вязались с приблизительным возрастом, который он вывел в своём психологическом портрете. Профайлер больше склонялся к тому, что под эти параметры больше подходил бы племянник их пока единственного подозреваемого, но для этого, опять же, нужно было взглянуть на него своими глазами и выяснить, был ли тот как-либо связан с полицией или, быть может, что-то знал о визите полицейских в пристанище своего своего старика. Сомнений в том, что это след был оставлен полицейской обувью, ни у кого уже не оставалось, потому что рисунок, ради эксперимента оставленный его собственными берцами на листе белой бумаге, был абсолютно таким же, и в момент, когда Джэхён оставил на доске пометку со словом "полицейский", в его ушах раздался отвратительный писк, а перед глазами целым роем белых мушек, заслонившим собой всё вокруг, пронеслись обрывки каких-то воспоминаний, и прежде, чем он успел за них ухватиться, те растворились в вернувшейся тишине так же внезапно, как и появились. Решив, что с работой на сегодня действительно пора завязывать, профайлер небрежно накинул на доску тяжёлое покрывало, чтобы скрыться от взглядов жертв, направленных на него, и спешно вышел из своеобразного кабинета, оборудованного в кладовой, направляясь в сторону гостиной. Следователь не мог привыкнуть к тому, что гостиная была совмещена с кухней и являлась ещё и, по сути, полноценной столовой, поэтому он удивлялся этому каждый раз, как покидал коридор, и от этого становилось даже неловко, потому что он, словно губка, впитывал в себя тысячи разных мелочей, но свой новый дом запомнить никак не мог. Все плюсы такого расположения Джэхёну открылись, после первого дежурства, поэтому сейчас он уже в который раз лежал на жёстком диване с большой кружкой растворимого кофе с большим количеством молока и сахара и в большое панорамное окно наблюдал за тем, как город, заливает яркое осеннее солнце. Следователь частенько просто вот так разглядывал суетливую улицу с высоты выше птичьего полёта, за этим обыденным делом давая себе время выбросить из головы вообще все имеющиеся в ней мысли и настроиться на сон. Времени на отдых у него было более чем достаточно, потому что в управлении его ждали только ближе к следующей ночи, потому что у них с Усоном в расписании снова стоял патруль, так что можно было вообще ни о чём не переживать и заниматься делами в своём привычном темпе. Ли, кажется, всё ещё испытывал трепет каждый раз, когда выглядывал в окно, потому что до этого никогда не жил выше пятого этажа, поэтому от наблюдения за кипящей повседневной жизнью Сеула сейчас, сидя почти на самой вершине, оторваться ну никак не получалось. Он так и уснул, лёжа на животе и уложив голову на сложенные на подлокотнике руки, и его уставшее лицо мягко подсвечивалось серебристыми солнечными лучами, постепенно приобретая расслабленное и умиротворённое выражение. Уснуть Доджун никак не мог, потому что при одной только мысли о двух пробирках, которые сейчас покоились где-то за самыми потайными дверями лаборатории, сон улетучивался мгновенно, и даже медитация, на которую он убил несколько часов и последние нервные клетки, не помогла. Уже в который раз за последнюю неделю Пак крыл Ли-младшего десятиэтажным матом за очередную найденную дурацкую улику, потому что исследовать их приходилось именно ему, и он бесился ещё больше, потому что провести анализ сам сейчас ну никак не мог, поэтому доверил это дело своему товарищу по студенческой скамье, потому что в его профессионализме и умении хранить молчание не сомневался. Конечно, спокойнее было бы заниматься этим без любых посторонних и в родных стенах, но тогда они упустили бы непозволительно огромное количество времени, и хоть Усон к этой идее отнёсся с аналогичным скептицизмом и сомнением, потому что переживал за то, что любые данные м в третьи руки, но судмедэксперт заверил его, что всё будет в полном порядке, и тот в итоге сдался, потому что своему товарищу полностью доверял. В месте, куда Пак приехал, он был полностью уверен, потому что с экспертом, оставшимся, в отличие от самого Доджуна, в частной независимой экспертизе, учился и в последствии работал почти всю свою карьеру до перехода в департамент и знал, что тот заметёт все следы и не даст никакой информации просочиться за пределы лаборатории. Времени медлить не было, каждый потраченный час имел слишком высокую цену и в любой момент мог стать новой отправной точкой в отсчёте между ещё одной трагедией и короткими мгновениями бездействия. Повисшее спокойствие и отсутствие каких-либо вестей с полей было ничем иным, кроме как затишьем перед грядущей бурей, и если остановить её насовсем у них вновь не получится, нужно постараться хотя бы организовать безопасное укрытие, в котором кто-то сможет спастись. Время неумолимо бежало вперёд, Сеул продолжал дышать и жить жизнь в своём привычном бешеном темпе. Он гудел и пылил миллионами машин, пах свежесваренным кофе, острым перцем, чесноком и алкоголем, сиял мириадами вывесок и билбордов, и звучал, как самая странная на свете музыка, от которой одновременно хотелось и сбежать, и в которую хотелось погрузиться с головой. Джэхён неоднократно слышал от одногруппников, что заступать на ночное дежурство в самый разгар веселья на клубных и барных улицах — самый большой облом, и что куда интереснее сходить в клуб и провести вечер в тёплых объятиях симпатичных дам, и в самом начале своего пути он даже несколько раз с этом соглашался, но сейчас, поднимаясь в "каморку-переговорку" пешком, он бы ни за что не сказал ничего подобного. Не было ничего, что приносило бы профайлеру столько же удовольствия, сколько пересмотр уже имеющихся на руках улик и сведений и составление на их основании нового портрета подозреваемого. Перед заступлением в патруль у Ли ещё было время, поэтому он направился туда, где мог узнать что-нибудь интересненькое. — Пока что мы установили только группу и резус. И, если разбирать по имеющемуся на данный момент составу, то я склоняюсь к тому, что она принадлежала мужчине, — Доджун прилепил на доску рядом с исследованием шерсти листок с первыми результатами исследования крови. — Совпадений по ДНК, как я понимаю, у нас ещё нет? — Джэхён подошёл ближе, чтобы внести данные в блокнот, и после этого внимательнее вчитался в текст. — Ты слишком шустрый. Чтобы узнать это, нужна как минимум неделя, — Пак отрицательно покачал и без того гудящей головой и расплылся по дивану безвольной амёбой, прикрывая глаза раскрытой папкой с какими-то старыми документами. Ну и ничего, главное, что экспертизу вообще получилось провести. Сил на более подробное объяснение у судмедэксперта уже не осталось, и он был бесконечно благодарен Джэхёну за понимание, потому что тот больше не лез к нему с вопросами и просто молча дожидался Усона, который проспал и опаздывал уже почти на час, потому что собрал на своём пути все возможные светофоры и пробки, которые только смог. Доджун даже предложил Джэхёну выйти в патруль с Хаджуном, потому что его напарник тоже опаздывал, а так им не пришлось бы скучать без дела, но Ли-старший посреди разговора об этом вдруг объявил, что ни на какое такое дежурство не собирается и что вообще до воскресенья по самые уши занят в своём отделе и не может им ничем помочь, после чего спешно скрылся где-то в глубине коридора, со всех ног убегая от возможных вопросов, потому что боялся о предстоящей поездке в Канвондо проболтаться. И обязательно проболтался бы, если бы остался. Ли-младшему выходить в патруль в одиночку было бы не впервой, поэтому он готов был и к такому распоряжению, но его не последовало, поэтому он так и остался дожидаться Усона и просто предпочёл получить возможный штраф и незначительный минус к зарплате, но пойти на дежурство с тем, с кем должен был и с тем, с кем хотел. — Знаю, виноват, искренне раскаиваюсь, — Запыхавшийся Ким влетел в по неосторожности незапертую после ухода Хаджуна дверь и в форму переоделся прямо тут и буквально на ходу, чтобы не тратить время ещё и в раздевалке. На фоне Джэхёна, следующего его примеру и проделывающего те же действия совершенно спокойно и неторопливо, выглядел старший особенно комично, поэтому Пак не удержался от смешка над какой-то шуткой, которую он пошутил сам себе, но вслух не озвучил. Усон от него лишь отмахнулся, застёгивая пуговицы на рубашке: — Ты уже прошёл комиссию? — Ждал тебя, — Ли, наученный горьким опытом, сегодня был умнее и взял утеплённую серую куртку, поверх которой уже застегнул форменный жилет. — Тогда пойдём огребать пиздюлей вместе. — Следователь весело усмехнулся, ловя на себе полный осуждения взгляд, и лишь отмахнулся. — Да не смотри на меня так, не скажут нам ничего. — Конечно не скажут. Вот если бы ты пришёл вовремя, то да, сказали бы, а так... — Судмедэксперт лениво потянулся, перекатываясь на бок лицом к спинке дивана и укрываясь халатом. — А так тебе и говорить-то нечего. На следующее дежурство всё равно без вариантов опоздаешь. — Я не опаздываю, я задерживаюсь. — Ким смерил чужую спину многозначительным взглядом и в шутку горделиво вскинул подбородок. — И вообще, чего это ты там развякался? Твоя смена тоже началась. — Да-да, господин большой начальник, и как я мог забыть? — Пак от старшего отмахнулся, мол, "да катись ты уже отсюда", и устроился удобнее, после чего затих, дожидаясь, когда эти двое наконец-то закончат собираться и прихорашиваться и оставят его восстанавливать силы в тишине и покое. — Закройся, чучело. — Следователь, уже стоя по противоположную сторону двери, дождался характерного щелчка закрывающегося замка, после чего на удивление бодро зашагал в сторону медпункта: — Что у нас по расписанию на сегодня? — Окраины Сондона. — Джэхён протянул Усону в путевой лист, который ему вручили сразу, как только он приехал в участок. — Тот же маршрут, на который мы выходили в прошлый раз. — Неплохо. Заодно осмотримся и поищем свежие следы, — Следователь удовлетворённо кивнул и спрятал сложенный лист бумаги в нагрудный карман. — Только чур в тростник я не полезу. — Профайлер поморщился и повёл плечами. — Всю оставшуюся ночь от кошмаров промучался и кое-как после уснул. Джэхён бессовестно врал, потому что ему не хотелось, чтобы кто-то узнал о его утренних похождениях. Так было спокойнее, и так ни у кого не возникло бы лишних вопросов о его сотрудничестве с заключёнными. — Не думал, что ты такой впечатлительный. — Усон хлопнул младшего по спине и, кажется, на его ложь купился вообще без каких-либо сомнений, и Джэхён от этого даже почувствовал себя виноватым. — Ладно, если понадобится лезть в заросли, то пойду один. Ну или за ручку тебя держать буду, идёт? Ли непонимающе уставился на старшего, на что тот только весело рассмеялся, пропуская его в кабинет первым: — Да шучу я, шучу. Залетай. — Ну не прошло и года, офицер Ким, офицер Ли! — Врач, в эту ночь отвечающая за стандартную перед ночными патрулями медкомиссию, встретила их вполне оправданной волной возмущения, но к осмотру приступила без промедлений. — Вам двоим повезло, что сегодня дежурю я, а не медики второго криминалистического, те вас за опоздание бы уже давно прямо с какашками сожрали бы и не побрезговали! Ну, чего встали? Пошевеливайтесь! Следователи, которых отчитали, будто провинившихся мальчишек, стушевались и вели себя особенно смирно, беспрекословно выполняя всё, что от них требовалось в данный момент, и когда бумажки с разрешением выходить на дежурство наконец-то были получены, они оба пулей вылетели из кабинета. Ещё какое-то время понадобилось на то, чтобы добраться до их машины на эту ночь, которую дневной патруль будто назло бросил чёрти где, и с опозданием уже в почти два часа следователи наконец-то покинули участок. В этот раз сесть за руль вызвался Джэхён. Усон совершенно не возражал и, кажется, даже этому обрадовался, потому что всю дорогу до нужного района теперь мог просто наслаждаться поездкой и не делать буквально ничего до самого её конца, и отказывать себе в таком удовольствии он просто не хотел. Сидеть на пассажирском было довольно непривычно, потому что руки сами собой тянулись к "баранке" и коробке передач, а ноги инстинктивно выискивали педали, но Ким довольно быстро освоился и расслабился, потому что Джэхён водил плавно и осторожно, и у старшего в какой-то момент даже создалось впечатление, что они едут, чётко соблюдая методичку вплоть до самых мелочей. Ли умудрился даже тряску на разбитых дорогах свести к минимуму, потому что ямы объезжал настолько виртуозно, что следователю в какой-то момент стало даже совестно, потому что он сам не имел такой привычки и обычно просто тащился по прямой, не особо сильно переживая и заботясь о комфорте своих пассажиров. В уже знакомом доме на окраине Сондона всё казалось точно таким же, как когда они от него уезжали, за исключением только цепочки небольших следов, оставленных ботинками с маленьким широким каблучком, и клочка бумаги на двери. При ближайшем рассмотрении эта бумажка оказалась запиской с информацией о задолженности по оплате аренды за этот месяц, и Усон с Джэхёном многозначительно переглянулись, после чего Ли отправился дальше изучать округу на предмет других следов, которые наверняка бы остались на размытой ночным дождём земле, а Усон набрал номер, указанный в записке, в надежде получить хоть какую-нибудь жалкую, но кроху новой информации, которая могла бы существенно повлиять на ход дела. Из короткого разговора с женщиной-арендодателем он смог узнать, что платёж был просрочен всего на неделю и что она ни за что бы не стала тревожить такого порядочного человека, потому что он всегда исправно платил, а иногда даже больше, если вдруг случались задержки, но у неё случились непредвиденные расходы, и деньги нужны были прямо сейчас. Ничего особо полезного Ким из беседы не узнал, но смог договориться о личной встрече на утро, чтобы опросить хозяйку этой халупы и выведать у неё побольше подробностей об их подозреваемом. Если он не появлялся здесь уже неделю, то должно было быть место, где он должен был всё это время оставаться. Наверное, следовало попробовать наведаться к его племяннику в клинику и попробовать поговорить с ним снова, раз трубку он не брал. Джэхён надеялся найти свежие отпечатки шин, потому что изначально они пытались идти по следу автомобиля, но в месте, где он, судя по всему,мог стоять, остались только частичные фрагменты, которые критично размыло дождём, и следователь разочарованно цокнул языком, против своей воли обходя тростник по самому его краю, но и там не нашёл ничего интересного. На улице делать было больше нечего, поэтому оба следователя вернулись в машину и последить за домом до утра решили просто для собственного успокоения, и на уже привычные "камень-ножницы-бумагу" разыграли первое дежурство, нести которому выпало проигравшему Джэхёну. В этот раз Усон занял водительское сидение чисто по привычке, потому что так было комфортнее, и профайлеру не оставалось ничего другого, кроме как усесться на пассажирское рядом. Несмотря на выпавшую возможность поспать ещё, Ким ей не воспользовался и с закрытыми глазами просто валялся на откинутой спинке сидения. Следователь никак не мог выкинуть из головы их с Доджуном недавний разговор, и он уже в который раз прокручивал его в голове, размышляя о том, откуда вообще было бы логичнее начинать вести своё собственное расследование того, что случилось в участке Канвондо, и особенно сильно его интересовала мотивация О Ёхана. Что толкнуло брата Ли на предательство? Насколько выгодной для него была противоположная позиция в тот момент и что он мог бы получить, если бы всё прошло удачно? К нему, кажется, можно было попасть на свидание, и Усон внёс этот пункт в мысленный пункт предстоящих дел. В момент, когда его веки налились приятной тяжестью и сон замаячил на расстоянии вытянутой руки, в тишине, до этого наполненной только звуками дыхания, раздался телефонный звонок. — Здравствуйте, это инспектор Ким? Это Хван Джиу из ветеринарной клиники. Следователь буквально подскочил и почти на автомате включил запись вызова и шустро дотянулся до своей записной книжки, лежащей на торпеде, готовясь записывать: — Да, здравствуйте. Что-то произошло? Голос по другую сторону провода на короткое мгновение стих, и следователь хотел было окликнуть девушку, но та издала тяжёлый вздох и продолжила: — Сегодня днём в реанимацию поступила Шелли, это собака доктора Кима. Спасти её не удалось. Сонливость как рукой сняло, и Усон перевёл вызов на громкую связь, цепляя телефон на держатель, шустро поднял спинку кресла и хлопнул зевающего Джэхёна по затылку, из-за чего тот вздрогнул и встрепенулся, спешно открывая их общий чат и включая запись голосового сообщения. — Вы можете подумать, что я параноик, но... — Администратор снова помедлила, подбирая слова. — Обычно мы отправляем таких животных на вскрытие, чтобы сообщить о случаях издевательств, но доктор Ким попросил просто дать ему похоронить Шелли. Мы не проводили вскрытие и попросили забрать тело как можно скорее, но он уже несколько часов не выходит на связь. Не могли бы Вы проверить? — Конечно. — Ким перевёл взгляд на активно жестикулирующего Ли и закивал, без слов понимая, что тот пытается сказать. — Я был бы очень благодарен, если бы Вы всё же смогли установить причину смерти Шелли и отправить мне протокол. Возможно ли это? — Я постараюсь договориться. — Хван вновь тяжело вздохнула и спешно защёлкала клавишами на клавиатуре. — Я отправила вам адрес доктора Кима. Пожалуйста, свяжитесь со мной, как доберётесь. — Обязательно. — Усон кивнул профайлеру на свой телефон, экран который вновь загорелся из-за пришедшего уведомления, и младший неуверенно тыкнул на то пальцем, после чего спешно вбил адрес в навигатор. Машина сорвалась с места резко и быстро, и вырвалась из объятий промёрзшей к вечеру травы на разбитую дорогу с крутым разворотом, из-за чего Джэхён, вжатый в спинку сидения, недовольно закряхтел и набрал номер Доджуна, лишая того любой надежды, что эта ночь будет спокойной. — Не хотел бы нагнетать, но нам в Ёнсан. Профайлер покосился на пальцы следователя, крепче сжавшиеся на руле, и невольно напрягся сам, ощущая мандраж, не предвещающий ничего хорошего. — Знаю. В темноте, разрываемой всполохами мигалки, Усон напрочь игнорировал скоростные ограничения, сигналы светофоров и нагло обгонял машины впереди по встречной, потому что тратить время на них сейчас было для них просто непозволительной роскошью. И пока один следователь ехал по указанному адресу, сохраняя надежду на лучшее, второй всем своим нутром чувствовал, что худшее уже произошло, и предотвратить это они вновь не смогли. В сводке утренних новостей не прозвучало ничего хорошего. Жёлтые ленты со зловещими чёрными надписями "crime scene" не давали репортёрам пробраться к месту преступления ближе, а снующие туда-сюда полицейские и эксперты привычно игнорировали любые их вопросы, но самое важное на тот момент уже было известно и озвучено монотонным голосом ведущей: «В одном из частных домов в Ёнсане в час сорок пять ночи были обнаружены два тела. Личности были установлены прибывшими на место полицейскими, погибшими оказались ветеринар Ким Сонхо, владелец дома, и Пак Ёхам, который приходился ему родственником. Причины смерти пока не раскрываются следственной группой, но наши корреспонденты продолжают работать над выяснением любой информации по этома инциденту.» Находка, которую не повезло сделать паре следователей, по воле случая вышедших в патруль, вновь вернула расследование к тому, с чего оно начиналось, и ощущение неизбежности и зацикленности происходящего висело над ними острым лезвием гильотины, грозящимся вот-вот рухнуть вниз и отрезать любые оставшиеся надежды на то, что это дело вообще когда-нибудь будет раскрыто.