***
Собрав целую команду из восьми человек, а конкретно: Ромка, которого заставили. Антон и Бяша, которые были заводилой. Полина, Катя, Оля, которые находились в одной комнате и попали под горячую руку. Вова с Софой, которым не удалось побыть наедине. Вооружившись рюкзаками и попросив разрешения у директора, они отчалили в лес, идя друг за другом цепочкой, чтобы не потеряться. — Ну чё, на, будем байки рассказывать? — заливисто посмеялся бурят, хлопая в ладоши. — Какие байки? — усмехнулся Пятифан, смотря на друга и выгибая бровь. — Как дед какал без майки? Бяше не нужно больше слов, так как его смех от одного предложения разразился на весь лес, заставляя птиц, спящих на ветках, громко закаркать и улететь. Катя не сильно долбанула Бяшку по голове бутылкой, тем самым успокаивая его, а Оля неловко смеялась, успокаивая обиженного бурята. Ребята так и шли по тропинке, слушая пение Оли, которое начиналось с: «Бегу по тропинке, в голове ля-ля-ля». Каждый мечтал продолжить эти строчки, но осмелилась на это лишь Полина, пока остальные делали вид, что вообще не знают эту песню. Когда узкая тропа закончилась, то все одновременно тяжело вздохнули, ведь на их пути стояло самые сложное: заросли. Перебираясь через ветки и кусты леса, Рома пару раз получал ветками в лицо, а смеющаяся из-за этого Полина, чуть-ли не врезалась в деревья. Антон прикрикивал на них, чтобы те были тише и осторожнее, но ребята почти его не слушали. — Опа-на, — громко оповестил всех Бяша, привлекая внимание. — Лиса! — Где?! — заорали остальные хором, подбегая к беззубому, который чересчур широко и хитро улыбался. — Показалось! Катя достала вторую бутылку и побежала за парнем, а остальные поддержали Катю, громко скандируя ей в след: «Ка-атя-я — чемпион!». Вскоре услышав звук журчащей воды, Антон дёрнул Рому за руку, а тот мгновенно повернулся к нему, вопросительно заглядывая в голубые глаза. Петров молча указал кивком головы в сторону, откуда доносился шум и Пятифан, прислушиваясь, положительно кивнул. Подозвав всех, ребята наконец вышли к ручейку, который был достаточно широким и выходил на большое озеро. Вокруг стояли пушистые деревья, воздух был чистым, свежим и лишь щебетание птиц было слышно вокруг. Это место было похоже на живую картину, в которой было невозможно оказаться. — Ого… — пробормотал Антон, искренне удивляясь красоте леса. — Нравится? — наклонившись к уху, тихо спросил Рома. — Очень, — шёпотом ответил Петров, поворачиваясь на брюнета и замечая лёгкую улыбку на его обветренных губах, которые он лечил своими поцелуями. — Кто последний залезет в воду, тот лох! — громко заорал Бяша, заставляя остальных вздрогнуть. Он снял с себя футболку, оставаясь лишь в шортах и побежал, с разбега прыгая в озеро. Все затаили дыхание в ожидании Бяши, который должен вынырнуть, но всё никак не выплывает. Оля подошла ближе к берегу, хмуря белые брови и без шуток волнуясь за парня. Однако, тот резко выныривает, чем пугает девочку, но тут же бежит извиняться. Остальные, наблюдавшие за этим, решили просто спокойно залезть в воду, удивляясь тому, какая она тёплая и чистая. — Вода так нагрелась на солнце, — радостно сказала Морозова, заходя в воду по пояс. — Эй, почему вы раньше не говорили об этом месте?! — наехала Катька, поворачиваясь на Рому, который хитро улыбнулся. — Об этом месте знали только некоторые девочки. — пожал плечами он, а Катя сначала не поняла, а когда поняла, то громко и многозначительно крикнула: «Фу!». В этом её поддержал Антон. Петров снял с себя футболку, откладывая очки на одежду и осторожно зашёл в воду. Он смотрел на уплывающий силуэт Полины от Ромы; На Катю, которая осматривалась на наличие водорослей; На Вову, который пытался подбросить Софу для вертушки и на Олю с Бяшей, которые вовремя выясняли свои отношения. Сейчас он был счастлив и, кажется, ему больше ничего для счастья не надо, лишь видеть улыбки и слышать радостный смех друзей. — Опять думаешь о чём-то сопливом? — Антон не заметил, как Рома оказался рядом, закрывая собой весь обзор на друзей. — Ага, о тебе. — хмыкнул блондин, замечая игривые искорки в зелёных глаза. Парень знал, что такие искорки ничем хорошим не закончатся. — Ром, я боюсь глубины. — Ничё, ничё, справимся, — оскалился брюнет, резко хватая Петрова под бёдра и выплывая на самую глубину. Антон, как в прошлый раз, вцепился в Рому мёртвой хваткой, громко умоляя о помощи, но ребята заинтересованно наблюдали за ними, махая рукой в поддержку Антону. Петров даже обиделся на них, ведь никто не пытался спасти его. Пятифан остановился, когда не почувствовал дна под ногами и хрипло посмеялся, стараясь отцепить руки Петрова от своей шеи. — Мы утонем! — Если каркать не будешь, то не утонем, — весело ответил Рома, крепко держа светловолосого. — Расслабь булки, Тоха, я не отпущу тебя. Антон невольно улыбнулся, а в голове всплыли моменты с бассейна, когда только Рома кинулся на помощь белобрысому. Он шептал в чужое ухо различные успокаивающие слова и держал на руках до того момента, пока Антон не перестал дрожать. Очкарик заглянул в зелёные глаза, которые не были тёмными, как в их первую встречу, а лишь красиво блестели на солнце. — Не целуй, все смотрят. — сказал Рома, замечая движение головы Антона и заставляя его засмущаться от неловкости. — Если мы нырнем, ты сильно испугаешься? — Да, — твёрдо сказал Антон, а Пятифан тихо цокнул языком, в ладонях сжимая чужие бёдра. — Я хочу на берег, поплыли. — А я не хочу, — пожал плечами брюнет, заползая пальцами под шорты Петрова и замечая яркий румянец на чужих щеках. — Побалуй меня, Тоша. Рома знал, что Антона заводит его низкий и хриплый голос, поэтому в некоторых моментах Пятифан этим пользовался, располагая Антона под себя. Сейчас блондин сильнее вжался в тело покрупнее и тихо выдохнул куда-то в шею, от чего Рома жадно облизнулся. Это было хреновой идеей, ведь ребята поглядывали на них, волнуясь за то, чтобы эти оболтусы не утонули. Антон знал, что на них смотрят, но он смотрел на Рому не тем взглядом, который мог бы вразумить брюнета. — Р-ром, мы. — Заткнись, а. — то ли попросил, то ли приказал хриплым голосом Пятифан, медленно скользя пальцами между ягодицами Петрова. Антон крупно дёрнулся, чувствуя как длинные бессовестные пальцы надавливают, кружась вокруг. Он с Ромой, спустя пару недель с момента первого поцелуя, доходил до моментов с прикосновениями, но до большего дело не доходило. Они трогали друг друга, а потом убегали по разным туалетам, надрачивая себе и представляя друг друга. Блондин видел в чужих глазах желание попробовать что-то новое и только с Антоном, но самому было немного страшно, ведь у него даже первый поцелуй произошёл с Пятифаном, который изначально невзлюбил белобрысого. Тяжёлый вздох вырвал Петрова из мыслей и он сильно дёрнулся, тем самым вызывая трение между бёдрами. Рома зарычал, раздражённым взглядом поглядывая на Антона, который сделал это совершенно случайно. — Ты специально? — Нет, — пробубнил второй, смотря в зелёные глаза, покрытые возбуждающей пеленой и нервно прикусил губу. — Я хочу на берег, Ром. Пятифан коротко кивнул, убирая руки на талию парня и приподняв его выше, поплыл обратно. Он прислушивался к Петрову, если тот говорил серьёзно и обращался по имени. Обычно Антон обращается к нему по каким-то прозвищам, по типу: «Гопотня» или просто матерится. Рома чаще всего называет парня «Тохой» или «Зайчик», но если употребляет второе, то исключительно для издёвки. Когда они подплыли к берегу, Антон быстро выполз из воды, чтобы никто не увидел и укутался в полотенце. Рома же решил ещё поплавать, балуясь в воде с девочками, чтобы отвлечься от тянущего чувства внизу живота. Петров обзавёлся компанией в виде Оли, слушая её радостные рассказы о новых знакомых и прекрасном сне, в котором она летала на сове. — Ты так выросла, — сказал Антон, поправляя волосы сестры и улыбаясь. — Я рад, что тебе тут нравится. — Я тоже, Тоша. Спасибо, что согласился ехать со мной в лагерь. — улыбнулась девочка, обнимая брата. — Я бы тебя одну не бросил и один с родителями не остался, — усмехнулся блондин, в ответ крепко обнимая Олю и тиская её. — У вас с Бяшей всё хорошо? — Да, мы ведь разговариваем, — кивнула белокурая, поворачиваясь на смеющегося Бяшу, который топил Ромку. — Я знаю, что я ещё маленькая для такого, но он мне правда нравится… Антон вздохнул, укладывая свой подбородок на её макушку и наблюдая за друзьями. Для двенадцати лет Оля была очень мудрой, умной и сильной девочкой. Она могла делать всё самостоятельно и никогда не жаловалась на что-то, что могло её потревожить. Петрова младшая была вправе делать всё, что захочет, ведь до этого момента она не опускала руки и не захлёбывалась в слезах, позволяя родителям бить брата и кричать на него без повода. Она держалась до последнего, впервые почувствовав свободу и наслаждаясь ею. — Я не осуждаю тебя, Оля, — улыбнулся Антон, прикрывая глаза. — Делай то, что ты посчитаешь правильным и нужным. Я не могу запрещать тебе наслаждаться жизнью, ведь я знаю какого это. В свои двенадцать лет Антон жил исключительно по правилам родителей. Он делал то, что ему скажут. Ел, пил и разговаривал так, как ему говорили. Это была не его жизнь, а родителей. Мальчик был марионеткой в руках взрослых, которые ориентировались лишь по своим принципам. — Спасибо, Тоша, — улыбнулась Оля, поспешно вытирая глаза и сильнее прижимаясь к брату. — Ты чё, Лёлю довёл? — громко спросил Рома, шлепающий своими мокрыми ногами к Антону, который успокаивал сестру. Пятифан самостоятельно придумал прозвище Оле, ведь младшая часто называла его «Бугай». — Бяша, тут Оля плачет! — Чево-о-о?! — заорал бурят, как ужаленный выбегая из воды вместе с Полиной и подходя к смеющейся девочке. — Набрехал, на! — Бля, показалось… — почесал затылок Пятифан, пожимая плечами и уворачиваясь от удара Бяши. — Блять, дебилы… — пробубнила Катя, выжимающая свою футболку и садясь возле Антона. — Зато весело! — посмеялась Полина, кружась с Олей и заражая своим смехом Антона с Катей.***
Ребята вернулись под вечер, в самое начало «Огонька». Они отчитались перед директором, что всё хорошо и их никто в гараж не затащил, а когда их отпустили, то пошли вымывать с себя всю грязь после озера. Так же, они успели извиниться перед другими вожатыми, что скинули на них работу и бессовестно сбежали, а после помогали привести крыльцо в порядок, плюхаясь на пуфики. — Что-то уже и спать хочется, — зевнула Полина, держа глаза полузакрытыми. После сегодняшнего путешествия глаза закрывались у всей компании. — Ещё рано, надо высидеть «Огонёк», потом прибраться и уже после ложиться спать. — тоже зевнула Катя, прикрывая рот ладошкой и поморгала несколько раз. — Кстати, завтра к нам приедут родители. — Родители? — нахмурился Антон, подключаясь к разговору. — Да, мама так сказала, — кивнула Катя, по привычке накручивая белый локон на палец. — Мы ведь уже тут полтора месяца, поэтому некоторые родители выпросили встречу. Антон мысленно убился, так как встречаться с родителями — последнее, чего он желал в своей жизни. Он ведь только почувствовал себя счастливым, но после встречи с родителями, юноша снова закроется в себе и будет долго размышлять о чём-то. Достаточно одного взгляда отца, чтобы Петров начал трястись и заикаться. Но с другой стороны, не факт, что родители смогут приехать, ведь они сейчас, наверняка, заняты друг другом. Дети были не настолько веской причиной, чтобы отвлекаться от своего отдыха на них. Но всё же, нужно уточнить у директора, отчитывались ли Петровы о своём приезде к детям и если да, то придётся морально готовиться к встрече и рассказать Оле, которая отреагирует на эту новость ещё хуже, чем парень. — А можно будет отказаться от встречи с родителями? — спросил Петров, вновь обращаясь к Кате и замечая на себе странный взгляд. Рома, сидящий рядом, незаметно придвинулся ближе, чтобы послушать их. Брюнет мало знал о семье своего парня, ведь они не разговаривали на эту тему. Пятифан, как и Антон, не желал рассказывать о своей семье, ведь она была у него не особо благополучной. Он не мог похвастаться любовью родителей, как остальные дети, поэтому часто молчал в таких темах, либо старался перевести тему. Но Роме всегда было интересно узнать больше об Антоне. — Ну, наверное, можно… — неуверенно ответила Смирнова, пожав плечами. — Ты хочешь отказаться? — Ага, и Оля тоже. — кивнул Петров, опуская взгляд на свои руки. — Вас обижают? — спросил Бяша, подошедший к ним. Катя с Ромой уже продумывали план, чем и как убить бурята, а потом место, в котором спрячут труп. Антон даже усмехнулся, как-то резко помотав головой и отшучиваясь. — Нет, просто устали от родительского контроля. Ребята понимающе кивнули Петрову, но каждый из них с легкостью смог догадаться, что Антон врёт. Блондин не умел врать, так как его невинное лицо выдавало с поличными. Когда директор вышла к лагерю, то Антон подорвался с места, уходя к ней и оставляя друзей. — Брехать не умеет, на. — сказал Бяша, а Рома с Катей согласно кивнули. Им оставалось лишь ждать момента, когда Петров сам захочет поделиться своими проблемами, а не пытать его различными вопросами, которые будут напоминать о плохом. Антон подбежал к директору, вежливо прося уединиться на важный, для парня, разговор. Директор согласно кивнула головой, предупреждая одну из советчиц, и шагая с Петровым подальше от крыльца лагеря. Некоторое время они шли молча, так как блондин не мог вымолвить и слово, а уж тем более спросить про родителей. Женщина шла рядом, понимающе не разрушая тишину, словно знала, что именно хочет спросить Петров. — Извините за такой вопрос, но могу я узнать, приедут ли мои родители завтра? — тихо спросил Антон, удивляясь дрожанию в голосе и быстро прокашливаясь. — Значит, ты уже узнал про завтра? — улыбнулась уголками губ женщина, не отводя взгляда от звездного неба. — Я написала твоей маме по этому поводу и она ответила, что приедет. Антон остановился, широко раскрывая свои глаза в удивлении и пытаясь проглотить ком в горле. Неужели она соскучилась по своим детям или же ей стало скучно с отцом? Такой новости блондин никак не мог ожидать, хотя маленькая надежда горела где-то внутри, а сейчас превратилась в настоящий пожар, целиком окутывая Антона. — Это… Неожиданно. — Я и сама удивилась. — честно призналась директор, поворачиваясь на мальчика. — Я прекрасно видела взаимоотношения между вами, поэтому удивилась, когда твои мама с папой решили приехать. Петров согласно кивнул, чувствуя тёплую ладонь на своей макушке и поднимая взгляд голубых глаз на женщину, которая смотрела в ответ тёплым и искренним взглядом. Он невольно вспомнил строгий взгляд мамы и злобный взгляд отца, когда они ругали Антона и понял, что надежда, разгорающаяся внутри него — иллюзия, в которую он самостоятельно убеждал себя верить. — Могу я попросить отменить встречу с ними? — всё также тихо говорил очкарик. — Извини, Антон, но это невозможно… Вмиг сердце парня сжалось настолько сильно, будто его пытались раздавить, но блондин лишь молча кивнул и поблагодарил директора за этот разговор. Женщина тихо вздохнула, продолжая смотреть вслед ушедшему Антону и злясь на саму себя из-за беспомощности. Она хотела помочь этим детям, так как видела эти сияющие голубые глаза от радости, слышала звонкий смех Оленьки и принимала родные, искренние объятия двоих. Она видела взгляд, который был наполнен ненавистью и болью, когда дети смотрели на своих родителей и у самой дыхание замирало от осознания того, насколько же они были сломлены. Антон поспешно вернулся на крыльцо, замечая, что там уже никого не осталось. Желания идти в комнату не было, но он должен был предупредить о своём возвращении, ведь друзья могут волноваться, да и Рома там. Рома был главной причиной возвращения, поэтому в последний раз протерев запотевшие очки, он зашел в здание, проходя в комнату своего отряда и ловя на себе подозрительные взгляды. — Чего так смотрите? — пробубнил Антон, делая вид, что перестилает свою койку, хотя делал это раза три за день. — Подозрительный ты. — ответила Катя, продолжая наблюдать за блондином. — Оставь бедную постель в покое, ты её уже заебал. Петров нахмурился и уже собирался что-то сказать, как его перебил, до этого молчавший, Рома: — Рты закройте. Его низкий и грубый тон заставил присутствующих в комнате вздрогнуть, но это означало, что пора спать и не лезть туда, куда не просят. Пятифан взял белокурого под руку, уводя за собой из комнаты, а на Катю свалилась Надя, с подозрительным взглядом и вопросами по типу: «Куда они пошли?». Антон молча шагал за Ромкой и чувствовал неприятную боль в области запястья, которое сковывало рука брюнета. Он понятия не имеет, куда его ведут, но он мог поблагодарить Пятифана за то, что увёл его от Смирновой. Девушка бывает слишком любопытной и этим нередко выводит людей из себя, даже таких спокойных, как Антон. Хотя, он не мог злиться на неё, ведь сам признал Катьку своей подругой и ей было позволено так расспрашивать, если она волновалась. Когда хватка на руке ослабла, Петров наконец заметил, что они пришли в лес. Он испугался, забывая обо всём, и уже в свою очередь схватился за футболку Ромы, хмурясь. — Зачем ты меня сюда привёл? — недовольно спросил очкарик. — Хочу показать кое-что. — улыбнулся уголками губ Рома, — Не бойся, тут никого нет. Это территория лагеря и посторонние здесь не ходят. Слова Ромы успокоили Антона, но не настолько, чтобы он мог отпустить Пятифана и идти самостоятельно. Он иногда даже глаза закрывал, когда слышал странные звуки позади или со стороны. Это было похоже на чей-то шёпот или щебетание, вперемешку с шелестом. Но вскоре Петров совсем забылся. Брюнет привёл Антона к озеру, на котором они уже были сегодня и это место выглядело ещё более прекрасно и необычно. Светлячки, поселившись в этом месте, красиво освещали пышные деревья, а яркий свет луны заставлял блестеть чистую воду в озере. — Я сюда приходил, когда чувствовал себя совсем хуёво. — спокойно заговорил Рома, подходя ближе к воде и не прекращая улыбаться. — Тут так спокойно и тихо. — Тебе сейчас хуёво? — осторожно поинтересовался Петров, крепче сжимая чужую ладонь. — Нет. — помотал головой парень. — А почему ты меня сюда привёл? — Потому, что тебе хуёво. Петров повернул голову к Роме, смотря в его сверкающие, из-за лунного света, глаза и поджал губы в одну полосочку, ощущая накатившиеся слёзы. Рома немного удивился, но быстро присел на бревно, усаживая Антона рядом и готовясь к рассказу. Сейчас он чувствовал, что Петров открылся ему и от этого чувства было так хорошо. — Мои родители относятся ко мне не так, как подобает родителям, — начал Антон, тихо шмыгая. — С самого детства я рос в строгих правилах и упрёках со стороны самых близких людей. Я делал только то, что они говорили и самостоятельно даже шагу ступить не мог. Когда я подрос, то мама родила Олю и тогда я увидел, как они относятся к моей маленькой сестре и с какой любовью они её растят. — Но почему Оля не любит их? — нахмурился Рома, вскидывая бровь. — После того, как Оля подросла и стала понимать как они относятся ко мне, то стала заступаться и однажды она попала под горячую руку и отец ударил её. — вздохнул Антон, вспоминая эти моменты и вытирая слёзы, которые не переставали литься из глаз. — Значит, вас всё-таки били?! — разозлился Рома, сжимая руки в кулаки. — Да, но я уже привык к этому, а вот Оля… Я не хотел, чтобы они хоть как-то касались её. Честно, я даже задумывался об самоубийстве, но Оля снова спасла меня, вовремя отобрав таблетки. — Блять… — вздохнул Рома, зарываясь пальцами в чёрные локоны и сжимая их. — Бедные дети, ну ёбаный в рот… Антон тихо выдохнул, поднимая взгляд в звёздное небо и улыбаясь уголками губ. На душе стало легче, ведь он выговорился, но теперь настала очередь Ромы убиваться от такого душераздирающего рассказа. — Но сейчас я счастлив, потому что я здесь. Спасибо, Ром. — шмыгнул носом Антон, не отводя взгляд от неба. — Ты не должен благодарить меня. — ответил хулиган, перебирая пальцы от волнения. — Знаешь… Мой отец тоже избивал меня. Антон вздрогнул, наконец-то заглядывая в глаза напротив и удивлённо приоткрывая рот. Он думал, что Пятифан лучше кота в жопу поцелует, но в обиду себя не даст. — Он военный, был на войне в Афганистане и вернулся совсем не тем папой, которого я с мамой провожал. Это был мужчина с тяжёлой рукой и стальным, непоколебимым характером. До этого я знал его как ласкового, доброго и чуткого отца и мужа. — на этих слова Рома горько усмехнулся, моргая несколько раз, тем самым не давая слезам показаться. — Он считал, что моя мама ему изменяла, а я и вовсе не его сын. Он смотрел взглядом полного отвращения и злости, бил совсем не жалея, а добивал ещё сильнее. Моя мать терпела его, говорила, что любит… Антон притянул Пятифана к себе, позволяя уткнуться в своё плечо и вновь отвёл взгляд на небо, смаргивая слёзы и тихо выдыхая. Он слышал как Рома старается сдержаться и не закричать. Старался, потому что его так учили. Старался, потому что он должен защищать маму и не плакать. — Я подрос и стал защищать свою мать, позволяя бить себя. Моя мама не могла наблюдать за этим, поэтому иногда специально выгоняла меня и я убегал к Полине, а иногда запирала меня в комнате, чтобы я позволял ранам хоть немного зажить и слушал, как жёстко он дерёт её в разных позах и комнатах, ведь она решилась поставить условия. — Это ужасно. — дрожащим голосом проговорил блондин. — В один миг, он пропал. Пропал на две недели и мы с мамой почувствовали себя свободными. Мы жили, а не существовали. Мы плотно питались каждый день и я сидел дома с мамой, а не у Полины, но плохо засыпали, ведь боялись, что он может прийти. Среди одной из недель меня забрала к себе мамина подруга и мать Кати — Лилия Павловна. Она предложила моей маме забрать меня в лагерь и та, воодушевлённая чужим рассказом об этом лагере, без раздумий отдала меня. Я не хотел уезжать, но она настояла. — Рома шмыгнул носом, а Петров заметил тремор мозолистых ладоней, перехватывая их своими теплыми руками. — Пробыв в лагере всё лето, я вернулся домой и застал избитую, изнасилованную маму с несколькими мужиками, в том числе и со своим отцом, в комнате. Антон даже поперхнулся, сжимая чужие ладони и уже не скрывая своих слёз. Он не мог передать словами то, что он чувствовал. Ему было до невозможности жалко Рому, но если бы он в этом признался, то получил бы в жбан, ведь Рома не позволит себя жалеть. — И что потом? — А потом… — вытер глаза брюнет, отстраняясь от Антона. — Моего отца убили, так как он влез в крупные долги, а моя мама освободилась от чужих мужчин благодаря нашему директору лагеря. — Что?! Наш директор знает об этой истории? — Конечно. — улыбнулся Рома, — Она знает про всех вожатых. На то она и директор. Брюнет наконец-то взглянул в голубые, но красные от слёз, глаза и молча смотрел. Антон тоже видел его заплаканные глаза и тогда понял, что Рома и впрямь похож на бедную собаку, которая терпела различные издевательства. Он видел в этих глазах боль и отчаяние, от чего сердце сжималось ещё сильнее. Петрову казалось, что его проблемы, на фоне проблем Ромы — пустое место, от чего ему становилось стыдно. — Я не жалею, что рассказал тебе это. Но пожалуйста, не надо жалеть меня. — сказал Рома, не разрывая зрительный контакт. — Я не буду. Ты сильный. Даже очень. — улыбнулся Антон, — Спасибо, что рассказал мне. — Ага, и тебе спасибо. Они замолчали, продолжая смотреть друг на друга, словно пытались найти что-то ещё, что не успели договорить. Антон заметил, что глаза Ромки после слёз становились такими красивыми, будто кукольными. Он не мог назвать Пятифана страшным, ведь даже в их первую встречу, Антон посчитал парня красивым. Ромка в свою очередь тонул в голубых глазах и белых ресницах, которые завораживали и приковывали к себе взгляд. Рома, как и Антон, считал блондина невероятно красивым и чересчур необычным, что иногда даже было страшно прикасаться к нему. — Ты когда-нибудь купался голым в озере? — выдал Рома, улыбаясь. — Что? — искренне удивился Антон, но отрицательно помотал головой, внимательно следя за брюнетом. Ромка поднялся с места, снимая с себя футболку и шорты. Он замялся перед тем, как снять нижнее белье, но после пары секунд неловкого молчания, всё же снял боксеры и поплёлся к воде. Антон шокировано глядел на Рому, тихо обзывая его сумасшедшим, но пухлые губы растягивались в улыбке, когда брюнет повернулся и заманчиво поманил к себе пальцем. Антон стянул с себя одежду, уговаривая Рому отвернуться и не смотреть, как он будет идти к нему голый, но Пятифан просто закрыл лицо руками. — Ты в курсе, что я всё равно увижу тебя под водой? — Тебе бы помолчать, пока я не передумал. Рома ответно посмеялся и убрал руки от лица, когда ощутил прикосновение тёплых ладоней к своим рукам. Он заметил румянец на бледной коже в области щёк и провёл двумя большими пальцами по чужим скулам, в очередной раз тупо пялясь в глаза Петрова. Антон смотрел на покусанные губы, когтями слегка царапая локти Ромы. — Я сделаю всё, что ты скажешь. — шептал Пятифан, касаясь пальцем губ блондина и чуть надавливая, приоткрывая рот, из которого вырвался горячий вдох. — Скажи, чего ты хочешь? — П-поцелуй. — заикнулся Антон, но Роме дважды повторять не надо, ведь в ту же секунду очкарик ощущает на своих губах чужие губы и удовлетворённо прикрывает веки. Они стоят посреди озера, голые, под лунным светом и целуются. Ладони Пятифана скользят по хрупкому и тощему телу, заставляя дрожать. Петров сжимает руки на широких плечах, позволяя Роме касаться себя везде. Антон не боится, он хочет, и брюнет это видит и даёт. — Антон.. — хриплый голос заставил открыть глаза и попытаться сфокусировать взгляд на лице. — Ты точно хочешь этого? — Мм.. — согласно замычал Петров. — Прям точно? — Да-да. — ТОЧНО? — Я тебя щас ебану. Рома посмеялся в приоткрытые губы и вновь поцеловал, сжимая руками чужие ягодицы. Чем Ромка был удивлён, так это тем, что хоть Антошка и тощий, но зад у него имеется. Да и кожа, на удивление, такая мягкая и бархатная. Хулиган опустился поцелуями ниже, оставляя лёгкие укусы на чувствительной шее, которая манила своим запахом и невинностью. Антон полностью доверял хулигану и был готов на всё, что он предложит. Он знал, что Рома доверяет ему и любит так же, как любит его Антон. Петров чувствовал дискомфорт, который каждый раз усиливался, когда чужие фаланги медленно погружались в него. Но нежные поцелуи в шею и плечи успокаивали его, позволяя расслабиться и ощутить удовольствие от пальцев, нажимающих на чувствительную точку. — Тут никого нет, можешь не сдерживать голос. — прохрипел Пятифан, проталкивая свободные два пальца в горячий рот и вырывая обрывистые, но довольно громкие стоны. — Какой ты развратный, Тошенька. Антон мог умереть от стыда в этот момент, но он не мог сказать, что ему не нравится. Он был податливым и самостоятельно тёрся об Пятифана, ощущая его возбуждение. Рома держался на последних ниточках, чтобы не вставить Петрову и не перейти на грубость, чем может напугать блондина. Он быстро двигал пальцами, постепенно растягивал и тихо рычал в ухо Петрова. — Ром, давай уже.. — тихо пробормотал очкарик, не позволяя посмотреть на своё лицо. Брюнет даже удивился, что сам Антон торопит его. — Потом не жалуйся. Вытащив пальцы, Пятифан подставляя свой орган к растянутому входу и медленно входит, слушая громкие стоны Антона. Пелена удовольствия накрыла его с головой и войдя до самого основания, брюнет стал вбиваться в белокурого, не сдерживая тихие и короткие стоны наслаждения. — Рома! — вскрик Антона доносится до слуха и Пятифан останавливается, испуганно смотря на заплаканные глаза парня. — Мне больно! — Извини, Тош.. — прошептал Пятифан, прижимая дрожащего блондина к себе и расцеловывая его затылок. — Прости, я правда не сдержался. Внутри тебя так приятно, что я потерял голову. — Фу, придурок. — ответил Антон, стукая хулигана по бедру. Они стоят так пару минут, пока Петров сам не начинает медленно двигать бёдрами, улавливая тихие и тяжёлые вздохи Пятифана. Он вконец расслабился и коротко кивнув, вновь почувствовал движения Ромки внутри себя, теперь уже наслаждаясь этим. — Тебе нравится? — спросил Рома, кусая чужое плечо, но сразу же залечивая его поцелуем. — Д-двигайся уже, придурок. — Какой нетерпеливый. Рома довольно усмехнулся, хватаясь за бёдра Антона и натягивая его на себя так, что из чужих уст вырывались стоны удовольствия и наслаждения. Ромка знал, что утром они, возможно, пожалеют об этом, но сейчас им хорошо и они стали одним целым, забывая про все проблемы и утопая друг в друге.***
— Ну и где вы были?! — строго спросила Лилия Павловна, складывая свои руки на груди. — Гуляли. — в один голос ответили Рома с Антоном, смотря в пол. Они вернулись под утро, как раз в то время, когда Лилия Павловна посчитала нужным проверить спящих детей и вожатых. Она застала их ещё на крыльце, когда парни шли вразвалочку от сонливости, ну и от боли в пояснице. Они успели обсохнуть ещё в лесу, поэтому придумать отмазку было легче. — Чего это вы решили утром пойти погулять?! — не прекращала кричать она, но каждый раз понижала тон, так как боялась разбудить всех. — Не спалось, вот и решили сон нагулять. Мы только недавно вышли, примерно, минут десять назад. — отвечал Рома, будучи совсем беспечным и с каменным выражением лица, которое внушало доверие. Лилия Павловна хмуро оглядела их в последний раз и всё же пропустила в комнату, угрожая доложить на них директору, если такое повторится. Мальчики тихо прошли в комнату, просто падая на койки и почти моментально засыпая, ведь они, считай, уже целые сутки не спали. Антона даже боль в пояснице и в бёдрах не смущала настолько сильно, как его желание поскорее лечь спать и заснуть. Рома же всё раздумывал, точно ли блондину понравилось и как они будут вести себя на утро. А на утро парни вели себя чересчур агрессивно. Всё дело в том, что их разбудили и в целом, они поспали всего четыре часа, которых явно не хватило на здоровый сон. Антон злился на боль во всём теле, каждый раз хватаясь за бёдра, а Рома недовольно наблюдал за Петровым, одним взглядом говоря блондину о том, что: «Ты сам этого хотел». — Где вы были ночью? — спросила подошедшая Полина, смотря на парней. — Трахались. — честно ответил Пятифан, получая локтём в ребро и благодаря Полину за то, что она не доверяет Ромке. — Сову ловили, она нас разбудила. — ответил Антон, замечая Морозову и улыбаясь ей. — Как там Оля? Мне нужно будет с ней сейчас встретиться, так как вчера не получилось. — Она сказала, что умоется и сама подойдёт к тебе. — пожала плечами брюнетка, замечая красное пятно на шее Петрова и хмурясь. — Что это? Рома резко положил ладонь на шею Антона, заставляя второго жалобно зашипеть от боли и натянуто улыбнулся. — Комар укусил. Полина вскинула брови, убеждаясь в том, что Пятифан сказочный долбаёб и попрощавшись с Тошей, пошла к своему отряду, где её уже дожидался Бяшка. — Ты бы хоть засос замазал. — вздохнул Роман, придвигаясь к чужому лицу, чтобы поближе рассмотреть пятнышко. — Нечего было вообще оставлять его, придурок. — Я был под страстью. — Под дебелизмом ты был! Антон обратил внимание на идущую к ним Олю и убрал от себя руки Пятифана, которые уже собирались начать душить блондина за такие слова. Сейчас ему нужна была лишь стопроцентная уверенность и серьёзность, ведь этот разговор для обоих давался с трудом. Рома лишь провел своей ладонью по чужой, придавая немного своей уверенности и пошагал к Бяшке, с которым должен был отойти на перекур. — Тоша, ты чего такой взвинченный? — хихикнула Петрова младшая, обнимая брата. — Оль, тут такое дело… — замялся он, поглаживая сестру по спине. — Сейчас к нам должны будут приехать родители. Он ощутил, как чужие мурашки пробежались по девичьей спине, а громкий глоток говорил о конкретном нервном состоянии. Антон наклонился к ней, целуя в лоб и прижимая к себе. Старший прекрасно понимал, что Оленька только-только почувствовала свободу и обрела счастье в виде Бяшки, но все это может оборваться лишь от одной встречи с мамой и папой. — Они заберут нас отсюда? — спросила она. — Нет, конечно нет! Мы тут до конца будем, пока лагерь не закончится. — многообещающе заверил Петров, поправляя белые волосы сестры. — Это хорошо… — облегчённо выдохнула девочка, улыбаясь уголками губ. — Тогда, придётся встретиться с ними чисто из-за интереса: Почему они приехали? Антон согласно кивнул и уже не удивлялся тому, что Оля может читать его мысли. Когда она вырастет, то нужно будет попробовать отдать её в реалити-шоу «Экстрасенсы», ведь такие способности зря пропадать не должны. Когда брат с сестрой окончательно договорились, то время уже поджимало и выловив Ромку из толпы, Антон притянул его к себе. Пятифан улыбнулся, замечая искорки в глазах и был уверен, что сегодня Петровы наконец смогут договориться. А вот самому брюнету придётся утешать свою маму, которая снова кинется на него с широкими объятиями и будет плакаться о том, как же сильно она соскучилась. В голове невольно прозвенели её слова, которые она сказала когда-то давно, но запомнились они навечно. «— Ты мой единственный мужчина, сынок.»***
Когда ребята вышли из здания, то уже заметили несколько машин, стоящих во дворе. Позже подъехал автобус, который довёз остальных родителей. Антон бегал взглядом по всем машинам, выискивая ту самую чёрную машину отца. Рома уже знал, что его мама приедет на автобусе, так как автомобиля у них не было, а на такси дороговато выходило. Увидев свою мать, Пятифан нежно улыбнулся, что не скрылось от чужих глаз и этому удивился даже Вова, который знал Рому как грубого и жестокого парня, не умеющего так улыбаться. — Как поговоришь со своими родителями, то приходи ко мне. — сказал Пятифан, отпуская ладонь Петрова и чуть-ли не бегом срываясь к своей матери. Антон наблюдал за ними и тоже улыбался, так как смотреть на радостного Рому было единственным приятным делом. Он вздохнул, поворачивая голову и замечая чёрную макушку своей матери и рядом стоящего отца. Их лица были совершенно безэмоциональные, будто они случайно потерялись и заехали не туда. Петров повернулся, взглядом выискивая Олю и видя её с Бяшей. Они попрощались, незаметно чмокая друг друга в щёку и белокурая быстро пришла к Антону, хватая его за руку и улыбаясь уголками губ. Было хорошо заметно, что она сильно волнуется и явно не хочет туда идти, но если надо, значит придётся. — Привет, — поприветствовал Антон, подошедший к родителям с сестрой и рассматривая их лица. — Привет. — более нежным тоном ответила Карина, смотря на Антона и Олю. — Ого, вы так загорели… Часто на пляж ходите? — У нас не пляж, мы в бассейн ходим. Он та-а-кой большой! — сказала Оля, улыбаясь уголками губ. Карина улыбнулась в ответ, поправляя белые волосы девочки. Этому удивились абсолютно все, даже Рома, стоящий неподалёку и наблюдающий за ними. Оля подняла взгляд на маму, замечая её нежную улыбку и почувствовала подступающие слёзы. — Мы и подумать не могли, что соскучимся по вам так сильно, что захотим приехать. — честно призналась Карина, вытирая слёзы дочери. — Наш дом словно опустел и стал серым, когда наши детки покинули его. Простите нас, пожалуйста. Оля кинулась на женщину с объятиями, а Антон улыбнулся уголками губ, продолжая молча наблюдать за ними. Отвлёкся он лишь на отцовскую руку, которая упала на его макушку. Он одним взглядом говорил о том, что говорила мама, так как мужчины не могут позволить себе говорит такое на виду у всех. Антон молча кивнул, позволяя потрепать свои волосы, хотя раньше к ним и пальцем прикасаться запрещал. — Такого больше не повторится? — выдавил из себя Антон, бегая взглядом от матери к отцу. — Нет. Мы обещаем. — наконец подал голос отец и этого хватило, чтобы окончательно довериться. Они стояли вместе, обсуждая всё произошедшее в лагере за эти полтора месяца и расспрашивали у родителей, как они отдохнули и что делали без детей. Оказалось, что родители никуда и не ездили, а были дома и обсуждали эту тему, с которой затягивали уже семнадцать лет. Петров все ещё чувствовал внутри маленькую обиду, но надежда на благополучную семью была больше, поэтому он вновь закрыл глаза и просто наслаждался этой близостью с полным составом семьи. Когда родители отошли поговорить с директором, Антон обернулся и наткнулся взглядом на Рому, разговаривающий со своей мамой и вспомнил его слова. Он нервничал, но пошёл к нему. Пятифан обратил на него внимание, расплываясь в улыбке, чем удивил собственную мать. Она такую улыбку сына видела только тогда, когда от них ушёл отец и тогда, когда они с Бяшей встретились после долгой разлуки. — Мам, это Антон, — представил его Ромка, закидывая руку на плечи Петрова. — З-з-здравствуйте! — заикаясь, поздоровался Тоша, заставляя двоих засмеяться одинаково звонким смехом. — Не волнуйся так, я ведь не кусаюсь! — хихикнула женщина. У неё были такие же глаза, как и у Ромы, но всё остальное, видимо, сын взял от отца. — Меня зовут Лена, рада знакомству! — Я тебе о нём рассказывал. — Надеюсь, что ты не бил его? А то после твоего знакомства с Бяшей, я уже сама тебя боюсь. Рома отвёл взгляд, делая вид, будто не услышал этого вопроса, а Антон неловко улыбнулся, явно давая понять тёте Лене, что она оказалась права. Она успела надавать сыну щелбанов, извиняюсь перед Петровым, от чего блондину приходилось каждый раз мотать головой и говорить, что всё в порядке. Они до целого обеда были с родителями и когда пришёл час расстаться, то Оля снова плакала, заражая этим действием и Карину. Антон с отцом тихо подшучивали над ними, посмеиваясь и впервые крепко пожимая руку на прощание. Мама Ромы успела познакомиться с родителями Антона, поэтому они настояли на том, что смогут подвезти её. Пятифан немного стремался общаться с родителями своего парня, которые даже и не знают, что они больше, чем друзья. От этого факта становилось ещё хуже. — Ну всё, пока-пока! — громко попрощалась Оля, махая рукой сидящим в машине родителям и широко улыбаясь. — Пока-пока! — в ответ кричали они, уезжая со двора. Вожатые стали расходиться и только эта компашка осталась на крыльце. Оля с Полиной единственные были зарёванные, давая повод Бяшке с Ромой посмеяться над ними. Катя была рада встрече со своим папой, который часто звонил ей по телефону, но не приезжал из-за плотного графика работы. Катя поздравила Антона с воссоединением семьи, ведь тоже подозревала его в плохих отношениях. — А вы где ночью были, на? — подал голос Бяшка, смотря на парней. — Трахались. Бяша уже отнёсся не так скептично, как Полина, а Антон во второй раз ударил Пятифана, ругая его за такие «шутки». Ребята переглянулись, громко смеясь с парней и Катя тихо вздохнула, вставая с места. — Ну-ка, жопы подняли и к работе, вожатые! — Да, сэр! — в ответ крикнули ребята, поднимаясь с места и с громким смехом побежали в лагерь.