Солнце и месть.

Ехали они долго. Часа два-три. Уайлен считал каждую мучительную секунду, каждой медленно убивающей минуты. Тяжелые лошадиные копыта ритмично постукивали по сырому асфальту. Тучи плотно затянули и без того серое небо. В этой местности солнечные лучи считаются своеобразным чудом. Джатсон сидел напротив Уайлена и с сожалением поглядывал на Ван Эка. Уайлен ненавидит жалость. Он ненавидит испытывать это чувство, ненавидит когда жалеют его. Иногда, на несколько секунд ему приходит осознание всего, того что он пережил, и любой другой человек с трудом пережил бы всё, что перенёс Уайлен. Но на смену им быстро приходят другие мысли, ещё мрачнее. Уайлен видел жалость в глазах всех людей, немногим, которым он рассказывал про свои жизненные муки. Они смотрели на него, словно на ничтожного маленького ребёнка, который может лишь лить слёзы по пустякам и ничего больше. Нет, Уайлен поднялся сам. Без чьей либо помощи. И он поднимется ещё выше. Он хочет видеть в глазах других лишь уважение и страх перед ним. Если надо он подождёт. Может ждать хоть всю жизнь. Но другие сказали бы "жизнь не вечна". А что вечно? Уайлену больше нечего ждать от жизни. Он уже получил больше, чем требовалось. * Наконец топот копыт прекратился, а перед казалось таким маленьким экипажем, возвышалось мрачное здание под названием "Хелгейт". Уайлен со скрипом открыл дверцу и опустил дрожащие ноги на серую дорогу. Следом за ним вышел и Джатсон. Он держался более менее увереннее, несмотря на то, что первый раз тут. Но если приглядеться, то была заметна редкая дрожь, которая охватывала его тело. Уайлен махнул всаднику, чтобы тот подождал их, и вместе в Джатсоном направились в сторону здания. На пороге их встретили несколько охранников, которые заметив брошь семьи Ван Эков, не сказать, что вежливо поклонились и пропустили их внутрь. — Мистер Ван Эк, добро пожаловать, — поздоровался с Уайленом, видимо работник, мужчина примерно тридцати лет на вид, с русыми волосами доходящими до плеч, и хитрыми кофейными глазами. — Не уж, то вы лично решили удостоить нас своим присутствием? — Надо поговорить с отцом. — Ах, вы об мистере Яне Ван Эке? — Именно. — Что ж, он находится в девяносто третьей камере, на втором этаже, — всё с таким же лисьим взглядом ответил смотритель. Уайлен ничего не сказав направился к лестнице на второй этаж. Человека с лисьими глазами поразило, то что Уайлен ушёл совершенно без охраны. Поднявшись на этаж выше, Ван Эк младший, обвёл взглядом бесчисленное количество тюремных камер наряду. Девяностый, девяносто первый, девяносто второй, девяносто третий... И вот он стоит у той самой комнаты. — Я ждал тебя, — сказал хриплый голос из темноты. Уайлен вздрогнул и лучше всмотрелся в дальний угол. Из-за темноты на него смотрели два голубых глаза, точно таких же как у него самого. Ян Ван Эк растянулся в пугающей ухмылке и подошёл ближе к решетке. — Ну здравствуй, сын, — последнее слово, он сказал сквозь зубы, как будто это самое ужасное, что он говорил в своей жизни. Уайлен сглотнул и вздрогнул второй раз. Не прошло и нескольких секунд, как Ван Эк младший выпрямился и посмотрел на отца своим привычным, холодным взглядом. — Здравствуй, отец. Зачем я понадобился тебе? — Неужели ты такого плохого мнения обо мне? Могу, я увидеться со своим единственным сыном? — Не строй из себя идеального отца. Зачем я тебе нужен. — А ты не такой глупый, каким был. Я хотел поговорить. Сердце моё, отдано разве, что крюге. И чтобы заработать те самые крюге, я всю проклятую жизнь строил бизнес, который после того, как суд одобрил срок, перешёл к тебе, сын мой. И я очень надеюсь, что ты всё не испортил, ведь это твоё любимое занятие, и особняк Ван Эков всё ещё стоит, там где стоял четыре года назад. — Прости меня отец, но я кажется превзошёл твои ожидания. Я зарабатываю вдвое больше, чем ты в свои года. В торговом совете, я занимаю один из высших постов. Ах, забыл сказать. Теперь я имею способность читать. Видишь ли, новые технологии. Поначалу приходилось нелегко. Но я привык. Я справился в одиночку. Ухмылка Ван Эка старшего медленно сползла с лица. На смену ей пришло негодование и злость. — Ты сейчас насмехаешся? Шутки шутить со мной вздумал!? Да чтобы, ты! Такой бестолочь, получал больше меня!? — резко выпрямился и закричал Ян Ван Эк. Ни один мускул на лице Уайлена не дрогнул. В его глазах было столько уверенности, что Ван Эк старший, понял, что тот говорит правду. Затем его лицо исказилось в гневе, в глазах запылали огни, а руки схватились за прутья и затрясли их настолько сильно, что ещё чуть-чуть и Ван Эк выломил бы решетку. На шум прибежал охранник, и Уайлен взглядом дал понять, что сам разберётся. Кричал он что-то неразборчивое. То маты, то оскорбления и проклятья, то "почему тебе всё даётся так легко". Всё это время Уайлен слушал его, а глаза оставались всё такими же безразличными. — Уайлен, сын мой, скажи, что ты бы хотел...? — сказал Ван Эк дрожащим голосом, ослабив хватку. Теперь его глаза были полны отчаяньем и безвыходностью. — Что предложить тебе взамен, на то чтобы ты вытащил меня? — Мне нечего не нужно от тебя, — сказал Уайлен смотря в красные глаза купца. — Я достиг всего сам. Ван Эк старший сполз вниз по прутьям и на его лице появилась горькая ухмылка. Затем он вновь поднял глаза. — Не думал я, что моя жизнь кончится вот так. В этой сырой, грязной камере с чувством собственного поражения. — Ты заслужил отец, ты прекрасно это знаешь, — ответил парень слегка наклоняясь к решётке. Купец хмыкнул и опустил взгляд в пол. — Ты прав, сын. У тебя есть полное право винить меня, — Ван Эк выглянул из-за прутьев и осмотрел коридор. — Кстати, где тот высокий земенец, который увязался за тобой? — Он мёртв, — промолвил Уайлен с трудом сглотнув ком в горле. — Ох, как жаль. Мои соболезнования, — сказал бывший торговец с явным сарказмом. — Безусловно, — прорычал Ван Эк младший сквозь зубы. Уайлен не желая продолжать разговор, сузил глаза и бросив короткое "Прощай, отец"направился к выходу. — Знаешь, а в какой-то степени я даже горжусь тобой, — окликнул его Ван Эк на полпути. Уайлен остановился и недоумённо оглянулся, наткнувшись на леденящий душу взгляд голубых глаз. "Таких же как у меня" эта мысль породила неприятное чувство. — За эти четыре года ты изменился. Как говорится — яблоко от яблони не далеко падает, чему я крайне удивлен. Ты так похож на меня. Разряд тока прошёлся по телу Уайлена. Он вздрогнул, руки сжались в кулаки. Голова начала кружиться, в глазах начало темнеть. Стало трудно дышать. "Ты так похож на меня". Появилось давно забытое чувство страха. Страх оглянуться назад и увидеть того, на кого он так боялся быть похожим. Взгляд забегал по коридору. Осознание медленно затуманивало разум. Уайлен почти бегом рванул к выходу. Парень у входа покачал головой, проводя Ван Эка жалостливым взглядом, когда тот промчался мимо него. Купец широкими шагами направлялся к экипажу с ярым желанием поскорее убраться отсюда. — Господин, как прошла встреча с ваш-... — В особняк, Джатсон, — резко оборвал его Уайлен, захлопнув за собой дверцу. "Ты так похож на меня", лишь эта фраза вертелась в голове парня всю дорогу. Единственное, чего он боялся больше всего — это быть похожим на своего отца. Он вспомнил, как когда-то давно дал себе обещание, что никогда не будет таким же как отец. Он не сдержал слово. "Прости меня, я не смог" — он просил прощение у себя прошлого, того Уайлена, у которого была хоть какая-то надежда на счастливое будущее. Того Уайлена, который смог бы простить себя. Того Уайлена, которого больше не существует. Виной всему этому был Джеспер. Единственный, кто заставил Уайлена снова почувствовать себя живым, снова поверить. Затем Джеспера не стало. Как не стало и надежды. Был бы он жив. Если бы не умер в тот злосчастный день. Они бы были вместе и ни что бы их не разлучило. Всё было бы хорошо... В душе Уайлен знал, что ничего уже не будет хорошо.