the vixen & the fox

Она хотела бы официально заявить, что ее деверь был самым безумным человеком из всех, кого она знала, и обошел её мужа. Кол помогал ей ориентироваться в гробах, которые Клаус сделал для своих братьев и сестры. Этот факт всегда пугал ее, особенно когда она узнала, что он хранил там тело Кола. — С тобой все в порядке, любимая? — спросил Кол. — Да, извини, все эти гробы… — кротко призналась она. — Они не так уж плохи, милая, лучше, чем если бы он прятал нас в настоящих коробках, — усмехнулся он, легко шагая мимо них. Давина обхватила себя руками и пожалела о том, что пришла сюда босиком, в спортивных штанах, ей было холодно. Кол распахнул дверь, и Давина медленно вошла в помещение. Минимальный свет, освещавший помещение, заставил мужчину перед ней выглядеть безумным, даже прикованным к стене. Шейн поднял на нее глаза. — Вы не сможете меня остановить! — сказал он. — Нет, не можем, — согласился Кол. — Но мы можем помешать тебе, — сказал он, бросая сумку с припасами. Давина быстро приступила к подготовке заклинания, тихонько бормоча его и дергая Шейна за волосы. Кол подошел к ней, пока она готовила руны для заклинания. Кол протянул руку после того, как расставил письменные принадлежности, чтобы переписать карту, которую она искала в голове Шейна. — Что ты делаешь? — спросил Шейн. Давина, не переставая шептать заклинание, протянула руку вперед и прижала большой палец к его внутреннему глазу, чувствуя, как легко проскальзывает в его сознание. Его разум был силен, но она знала, что ищет, и прошла сквозь него, пока не увидела, куда он ведет. Давина почувствовала, как магия, накопленная Колом, проникает в нее, и ахнула от того, насколько легче стало маневрировать в его сознании. Она нашла карту и, отпустив руку Кола, изменила заклинание, опустившись на колени так, что оказалась на уровне глаз Шейна, и зашептала свое заклинание. Воздух и земля зашевелились по ее приказу, а чернила переместились на карту и показали, где находится могила Сайласа. Давина наблюдала за тем, как в его голове проносятся образы, намечая, как добраться до гробницы, и задыхалась, чувствуя прикосновение древней магии к своему разуму. Она задыхалась, когда ее втащили в сырую пещеру, где стояла древняя, покрытая шрамами, искаженная душа. — Кто ты? — прошептала сгорбленная тень, глядя в ее душу светящимися красными глазами, и она потеряла связь с Шейном, упав на пятки. — Давина! — Кол успел подхватить ее, прежде чем она упала на задницу, ему удалось предотвратить порчу их карты. — Ты видела его?! — взволнованно спросил Шейн. — Видела, — задыхаясь, ответила она, отпустив Кола и встав на колени перед Шейном. — И ты дурак, если думаешь, что он когда-нибудь поможет тебе так, как ты помогаешь ему, — грустно сказала она, хватая свою карту и припасы. Шейн впал в ярость, крича о возвращении Сайласа и о возвращении мертвых. У Давины разрывалось сердце: потерять все и получить обещание, что это вернется, это была надежда, которой он, вероятно, жил. Но она знала правду, когда поднялась и вышла вслед за Колом из комнаты. — Давина, — тихо позвал Кол, когда она остановилась. Она прикусила губу, затем передала карту Колу и повернулась к Шейну, который теперь всхлипывал. Она подошла к нему и снова присела так, что они оказались на одном уровне, и мужчина уже не выглядел злым, только разбитым. — Я понимаю твою боль, но если бы ты знал цену Экспрессии, ты бы знал, что твоей жены больше нет, а ваш сын упокоился, — мягко сказала Давина. — Ты этого не знаешь! — закричал он. — Знаю, — ответила она. — Я сожалею о твоей потере, но я не позволю Сайласу свободно разгуливать по земле, — сказала она, повернулась и ушла, закрыв дверь и игнорируя его крики. — Ты понимаешь его боль? — спросил Кол, проходя с ней по подвалу. — Да, — пробормотала она, закрывая глаза чтобы не видеть Кола. О, чего бы она только не отдала, чтобы с ней был ее Кол, а не этот Кол. — Я много на что готова пойти ради своего мужа. Потерять его навсегда, и в каком-то смысле, не иметь возможности спасти его, это уничтожает меня. И, испытав эту боль, я бы никогда не пожелала ее никому другому, Кол. — Но ты можешь увидеть своего мужа, он не разрушен Экспрессией и еще не умер, — заметил он. -Я знаю, — беззлобно усмехнулась она. Она могла бы открыть глаза прямо сейчас, и ее муж стоял бы там, бессмертный и совершенный. — Я знаю. Но у меня есть дела, которые необходимо сделать, и я должна их выполнить. — А, список, — задумчиво сказал он. — Список, — согласилась она, кивнув, и открыла глаза, чтобы посмотреть на этого Кола. Ее сердце все еще трепетало при виде его, и на губах заиграла улыбка. — Теперь о расписании, — усмехнулся он. — Я тебе не скажу, — хихикнула она, когда они вышли из подвала. — Можно я пойду домой? Я хочу надеть нормальную одежду. — Эта рубашка тебе очень идет, — поддразнил он. -Я знаю, — задумчиво сказала она. — Но мне нужна настоящая одежда и носки. Он засмеялся, подхватив ее на руки, и она ахнула, обхватив его за шею, чтобы сохранить равновесие. Для нее это было нормально и казалось таким знакомым и безопасным. — Ты могла бы сказать, что замерзла, любимая, — заметил он, проходя по дому, в котором сейчас шла уборка. — Это был очень длинный день, я не заметила, что ко всему прочему еще и холодно. Я действительно не думала, что меня похитят после всего лишь недели пребывания здесь, — сказала она, опустив голову ему на плечо. — Удивительное место, — устало вздохнул он, открывая машину и усаживая ее в нее. Давина подождала, пока они выедут на дорогу, и только после этого откинула голову назад. — Нам нужно заехать к нему в офис после того, как я переоденусь и до того, как пойду учить Бонни, — вздохнула она. — Зачем? — За мощным магическим камнем, — ответила она. — Камнем? — В сознании Шейна был надгробный камень. Надгробный камень Сайласа, он нам нужен, я чувствовала магию, излучаемую им в его сознании, — вздохнула она, потирая лоб. — Я думаю, что это артефакт ведьмы, который нам нужен, чтобы связаться с ней. — Камень, — вздохнул он. — Это что-то новенькое, мы его достанем. — Почему ты просто не использовал телепатию? — спросила она. — Ну, знаешь, как ты сделал, когда залез в мою голову. — Мне это не нравится, — ответил он. — Я не… внушение, вторжение в сознание, мне это не нравится, любимая. Свобода воли и все такое. Я хорош в этом, возможно, лучше, чем мои братья и сестра, но я не люблю это делать. Я не люблю лишать выбора, даже если нет другого выхода. — Итак, а твоя попытка заставить вампира убить охотника? — Это самосохранение, любимая, — ответил он. — Сайлас… — Ужасающий конец, который убьёт нас всех? Да, у меня есть целый список причин, по которым он в списке моих дел, а я даже не знала о нем в первый раз, — призналась она. — Почему ты не знала о Сайласе? — Я уверена, что в прошлый раз я жила на церковном чердаке в этот момент, — призналась она с усмешкой. Он бросил на нее недоверчивый взгляд, который заставил ее хихикнуть. — Как, черт возьми, мы познакомились, если ты жила на церковном чердаке? — спросил он. — Очень длинная, чрезвычайно запутанная история, в которую я не буду вдаваться, потому что даже мне трудно в нее поверить, а я ее пережила. Хотя должна сказать, что и в первый раз ты был ужасным кокеткой, — размышляла она. — Я? Никогда, — уверенно заявил он, и она рассмеялась. — Почему ты решила помочь мне с Сайласом, если в прошлом ты с ним не сталкивалась? — В смысле, помимо того, что нас ожидает неминуемая гибель, если я этого не сделаю? — спросила она. — Да, любимая, не считая всего этого, я едва знаю тебя, а ты едва знаешь меня, этого меня? — сказал он, глядя на нее. — Я доверяю тебе и помогаю, потому что могу, — пожала она плечами. — Я действительно так проста, Кол. Я доверяю тебе. И я сделаю все так, как надо, на этот раз, потому что могу. Он фыркнул. — Ты сбиваешь с толку, Давина Клэр. — Просто Давина, — заметила она. — Да, но Давина Клэр само слетает с языка, — улыбнулся он. — Может, мне просто начать постоянно называть тебя Кол Майклсон? — Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала, любимая, — усмехнулся он. — Когда ты произносишь нашу фамилию, становится непонятно, к кому из Майклсонов ты обращаешься. Тогда мы все прячемся. — Я запомню, — усмехнулась она. — Мне очень жаль, любимая, — тихо сказал он. -О чем ты? — О твоем муже, — сказал он. — Он не умер, Кол, — твердо сказала она, глядя на своего мужа. — Он просто не мой, пока не мой. — Разве ты не хочешь, чтобы я отвел тебя к нему, прежде чем мы отправимся в поход на верную смерть? — О нет, мы не собираемся умирать, Кол Майклсон, у меня есть дела, у меня есть список, у меня есть планы, мы не собираемся умирать. Мы убьем Сайласа, вернемся и продолжим наш веселый путь, пока я буду расчищать дорогу к светлому будущему, — твердо сказала она. — Умирать, это не вариант, для нас обоих. — Но на всякий случай? — предложил он. — Это бессмысленно, Кол, мне не нужно видеть своего мужа-идиота, — сухо заметила она, глядя на Кола. — Идиот? Ты называешь любовь всей своей жизни идиотом? — заикался он, а потом начал хихикать. — Я вышла замуж за этого идиота, я знаю, каким идиотом и дураком он иногда бывает, но я все равно люблю его, все время, по Бог знает каким причинам, потому что, клянусь, он и его семья были помещены на эту планету, чтобы сводить меня с ума! — объяснила она с улыбкой. — Правда? И что же это за человек, который смог претендовать на сердце Давины Клэр? — Он высокомерный, самоуверенный, у него на голове неоновым-красным цветом написаны проблемы, раздражающий, живой, веселый, жаждущий острых ощущений, верный, добрый и он пригласил меня на танец посреди улицы, — тихо сказала она. — Он безнадежный, и он бесит, но я люблю его, очень сильно люблю. Но мне пока не нужно с ним встречаться, он еще не мой. — Пока? — О, он будет моим. Он не сможет устоять передо мной, — пообещала она Колу с соблазнительным шепотом. Давина знала Кола, она знала, что он не может устоять перед вызовом, и она знала, что он любит играть с огнём. Давина была всем вышеперечисленным. Кол был уже у неё на крючке, даже если ещё сам не знал об этом. — Ни один мужчина в здравом уме не устоит перед тобой, красавица, — усмехнулся он. Она улыбнулась, глядя на своего мужа. Он был в такой заднице. Если бы он только подумал об этом, она бы снова смогла заполучить его, как это и должно быть. — Видишь, он утонул, я подожду, пока он разберется с этим, — отмахнулась она от Кола, и он фыркнул. — А пока он разбирается, у нас есть список дел, чтобы предотвратить ад на земле. — Я с нетерпением жду встречи с человеком, который сможет справиться с Давиной Клэр, — усмехнулся Кол. — А кто сказал, что он может справиться? — фыркнула она. Они подъехали к домику, купленному Марселем, и она вышла из машины, поспешив по гравию вверх по ступенькам и щелкнула пальцами, отпирая дверь. Кол появился за ее спиной и открыл дверь, пропуская ее внутрь. Она увидела, как его глаза обшаривают все вокруг, пока она взбегала по лестнице в свою комнату. Она быстро переоделась и трусцой спустилась по лестнице, держа в руках кроссовки, и направилась в комнату Хейли. У Хейли был целый мешок носков. Она сказала, что это волчья особенность, но Давину это не волновало, она стащила тяжелые шерстяные носки, чтобы держать ноги в тепле. Выйдя в гостиную, она увидела Кола, сидящего за столом с ее списком. — Мы об этом поговорим, — предупредил он, убирая список в карман ее куртки. — Я знаю, но сначала камень, потом магия, завтра урок истории Братства Пяти, потом проклятие Охотника, потом мы пойдем за Сайласом, и пока мы будем охотиться за Сайласом и никого не будет рядом, мы поговорим о списке, — пообещала она, когда они оба вышли из дома. Он снова открыл для неё дверцу машины. — Как ты все успеваешь? — Практика, — ответила она, когда они снова выехали на дорогу. — Я привыкла к хаосу и огромным спискам дел. — Твой муж? — спросил он. — Вообще-то нет, его семья, — хихикнула она. — Черт возьми, зачем ты вышла замуж за этого человека? — недоверчиво спросил он. Она разразилась хохотом.

***

Кэролайн сидела возле заброшенного дома, пока Бонни читала Гримуар. Елена работала с Дэймоном, а Мэтт с Джереми и они отказались иметь что-либо общее с Давиной. — Как ты думаешь, Давина сможет меня сегодня учить? — спросила Бонни, когда они встали и услышали звук приближающейся машины. — Она выглядела нормально в доме после того, как ты сделала… что бы ты ни сделала. — Я не знаю, что я сделала, — прошептала Бонни. — И Кол разбудил ее, я думаю, ну, знаешь, с помощью вампирской телепатии. — Откуда ты знаешь? — Кэролайн, в ней было столько силы, когда я прикоснулась к ней, затем появились эти духи, и внезапно все прекратилось, я не чувствовала от неё, ни ее души, ни ее силы, ни даже жизненной силы. Она сильна, но я не знаю ее пределов и есть ли они у нее вообще. Колу пришлось ее разбудить, я не знаю, какая у них связь, но она есть. Давина вышла из машины в массивной мужской толстовке и направилась к ним, дрожа. Давина издала пронзительный, оглушительный чих, заставивший Кэролайн и Кола подпрыгнуть. — Тебе действительно нужна одежда потеплее, любимая, — поддразнил Кол. — Заткнись, я с болот, мне не холодно, — огрызнулась она, взбегая по лестнице. — Ты станешь ледышкой, Давина, — категорично заявил Кол. — Ты будешь в огне, если не прекратишь свои комментарии по поводу холода. Я занята, — ответила она. — Пойдем, Бонни. — Кол тоже…? — Я не буду учить тебя, дорогая, — сказал он категорично. — Она мне нравится, но я терплю тебя, и я не собираюсь тратить свое время на осуждающего, высокомерного новичка. — Ты грубый, инфантильный, раздражительный, иди выпей пакет крови, я освобожусь через несколько часов, — огрызнулась Давина. — Я не могу тебя бросить, любимая, я пообещал Марселю. — То, чего Марсель не знает, его не убьет. — Нет, убьет, а теперь поторопись и начинай свой урок, чтобы мы могли вернуться домой и заняться меткой Охотника или чем-то вроде того, — отмахнулся от нее Кол. Давина взмахнула пальцами и скинула Кола с крыльца. — Ты это заслужил! — крикнула она, входя в дом вместе с Бонни. — Я тебе за это отомщу! — крикнул он. — Попробуй! — усмехнулась Давина, исчезая в доме. Кэролайн хихикнула, когда Кол поднялся и отряхнулся. — Что? — спросил он, прислонившись к столбу крыльца. — Да так, ничего, просто мне кажется, что вы оба милые, — призналась Кэролайн. Он скривился от этой мысли, что заставило ее рассмеяться еще сильнее. — Почему ты здесь, дорогая? — Ну, Бонни, моя лучшая подруга, — заметила она. — Не знаю, мне нравится Давина, и я не участвую в обучении Джереми не убивать вампиров, и я ненавижу кровную связь, ненавижу, я ненавижу, когда моя лучшая подруга превращается в шлюху и принимает глупые решения из-за кровной связи. И я понимаю, что она не хочет быть вампиром, но меня не устраивает ее выбор, поэтому я общаюсь с Мэттом или Бонни и избегаю Елену. О, и странное перетягивание каната любовь-морковь-сексуальное напряжение между ней и братьями Сальваторе. Кол посмотрел на нее так, словно у нее выросла третья голова, что заставило ее улыбнуться. — Вот почему я здесь. — Черт возьми, — пробормотал он. — Давина! Подожди меня, любимая! — крикнул он, входя в дом. — Привет, Клаус, — улыбнулась она, когда появился гибрид. Он настороженно посмотрел на нее, когда подошел к тому месту, где недавно стоял Кол. — Кажется, это впервые, — усмехнулся он, глядя на нее. — Что? — Кто-то прогоняет Кола простым разговором. — Я знала, что он хочет быть с Давиной, а не здесь, — усмехнулась Кэролайн. — Но почему ты здесь, дорогуша? — спросил он. Она пожала плечами, покачиваясь на ногах. — Мне больше негде быть, — призналась она. — Тайлер убегает от тебя, — прорычала она, глядя на причину, по которой ее парень был в бегах. — Елена сводит меня с ума. Джереми теперь хочет убить всех, кто имеет клыки. Шейн хотел разрушить душу моей лучшей подруги, а Мэтт работает в гриле. — Очень жаль, — проворчал он. Она пожала плечами, садясь. — Лучше быть здесь, чем нигде, Бонни нужна моральная поддержка, и Давина ей помогает, я буду поддерживать ее, как только ей это понадобится. — Это очень благородно с твоей стороны, — признал он. — Маленькая ведьма моего брата интересная особа. — Давина? — Да, — медленно ответил он. — Она умна, пряма, откровенна и добра, — заметила Кэролайн. — Она что-то задумала. — Да, — согласилась Кэролайн. — Но я не думаю, что она собирается кому-то навредить. — Нет, — согласился он. — Она держит Кола под контролем, я беспокоился, что его иррациональный страх перед Сайласом заставит его действовать импульсивно и безрассудно. — Фу, Сайлас, — закатила она глаза, положив подбородок на кулак. — Я бы хотела, чтобы Сайласа не было, потому что тогда профессор Шейн не приехал бы и не стал бы болтать Елене об этой нелепой идее о лекарстве, и мы бы не оказались в этой неразберихе с душой Бонни, которая, возможно, была разрушена ее магией. Клаус фыркнул. — Было бы что-нибудь другое, дорогуша, — сухо заметил он. — Да, но не было бы этой ложной надежды. — Ложной надежды? — Лекарство, — ответила она. — Ты хочешь вылечиться? — с любопытством спросил он. — Нет, — призналась она. — Но если бы не было ложной надежды на излечение, то Елена не вышла бы на эту тропу войны, чтобы получить лекарство. — Ты не хочешь излечения? — пробормотал он. — Нет, — призналась она. — Мне нравится быть вампиром! — улыбнулась она, покачиваясь на ногах. — Я чувствую… — сказала она. — Теперь я все испытываю в разы сильнее. Быть человеком было конечно хорошо, но я испытывала большое давление. Нужно было быть идеальной, превзойти Елену, быть лучшей, флиртовать, соответствовать ожиданиям всех. Но, будучи вампиром, я смогла увидеть саму себя, и это сделало меня самой собой, верно? — спросила она. — Да, — признал он. — Мне нравится эта версия меня! И я не думаю, что стала бы такой без тебя, или не став вампиром, не испытав все это, — она жестом показала на окружающий мир. — Это прекрасно, это жизнь, даже если я, фактически мертва. Елена отказывается это видеть. И поэтому мы все гонимся за этим глупым лекарством, которое, как сказали твой брат и Давина, спрятано у очень плохого бессмертного. Так что мы гонимся за ложной надеждой для Елены. И мне это очень не нравится. — Это… невероятно проницательно, — тихо признал Клаус. — Да, мне нравится быть такой, — улыбнулась она. — Я тоже удивилась, когда поняла это.