the vixen & the fox

Кол смотрел на зелье и на «гостевой» бурбон своего брата и думал о правильных порциях. Он знал, что через десять минут Хейли будет здесь, чтобы «поблагодарить» Клауса, и Клаус, будучи хозяином, предложит ей выпить, а это будет вино для гостей, стоящее наготове. Они выпьют, а затем сделают все, что Клаус делал, чтобы соблазнить женщину, и это приведет их к сексу, зелье просто обеспечит зачатие. С другой стороны, во времена Давины в зелье не было необходимости. Это была головоломка, особенно потому, что он знал, что Давина в этот раз потеряла время. Кол убрал зелье в карман, он решил, что пусть все идет своим чередом, а потом внесет коррективы в план, если Хейли не забеременеет. Зелье будет запасным планом, но он не станет его использовать, пока не узнает, как сложится сегодняшняя ночь. Он осторожно положил пузырек в карман, пока шел к фойе. –Куда ты? — спросил Клаус, спустившись с лестницы. –Вечер кино, — ответил он. –БЕКА! –Иду, иду! — прохрипела она, появляясь в пижаме, будто это был спортивный костюм. –Вечер кино? — глаза Клауса подозрительно сузились. –У Давины, вернемся завтра, — сообщила Ребекка Нику, взяв Кола за руку, и они вышли. Они выезжали с подъездной дорожки, когда он увидел огни джипа Хейли, подъезжающего к дому. –Итак… как обычно проходят эти вечера кино? –Не знаю, я не ходил, я сказал, что приду, если мы не будем смотреть одну из тех любовных драм, на которые ты так любишь меня таскать. –Да ладно, Кол! «Ромео и Джульетта», «Буря», «Сон в летнюю ночь», «Клеопатра и Марк Антоний», они же культовые! И ты читал все величайшие истории любви вместе со мной! — настаивала она. –Я предпочитаю «Укрощение строптивой» или «Макбет», если мы обсуждаем произведения Шекспира, — предложил он. –Ты не ценишь романтику, — надулась Ребекка. –Я ценю, когда это не является центром сюжета, Бекс, — укорил он. –Раньше мы с тобой соревновались за Джейн Остин, — заметила она. –Хорошая история, это хорошая история, Бекс, — улыбнулся он ей. –Угу, — фыркнула она. –Ты ребенок. Однако, сможешь ли ты завоевать сердце своей прекрасной девы? –Помня о том, что она не моя прекрасная дева, и с радостью переломает мне все кости, если я только сочту ее девушкой в беде, — проворчал он. –Есть новости от Элайджи? –Он решает несколько финансовых вопросов в Бостоне, прежде чем вернуться домой, — ответила она. –Финансовых? –Он ненавидит это место, Кол. –Не могу его винить, — пробормотал Кол. –Ну, ты не уедешь без Давины, — заявила Ребекка. –Совершенно верно, — признал он. Он закончит несколько дел, а потом он, Давина и Хейли вместе с Марселем отправятся в Новый Орлеан. –Кол? –Да… –Ты счастлив, да? –Счастлив? –Стареть, умереть, быть человеком? — уточнила она. –Да. –Тогда… у меня есть всего несколько десятилетий с тобой, и я собираюсь лелеять их и приставать к тебе, чтобы ты женился! — объявила она. –Ребекка, мне двадцать два! — заметил он. –В нашу эпоху это рано. –Только плюс-минус тысяча лет. –Это относительно. Все врут о своем возрасте, Бекс. –Ты ужасен! — она толкнула его плечом, отчего он захихикал. –Я стараюсь, — заверил он ее. –Но если серьезно, что ты собираешься делать со своей жизнью теперь, когда ты смертный? –Я не знаю, Бекс, я только что получил эту жизнь, и я все еще разбираюсь со всепоглощающей проблемой зла с маленькой ведьмой, которая отняла у меня всю жизнь, которая у меня была до всей этой истории со смертностью, — ответил он. –Какого рода зло? –Мать, Сайлас, древние проклятия, убийство монстров, все такое, — пожал он плечами. –Мать мертва, Кол, ты видел, как она умерла. –Ребекка, если бы я хоть на секунду подумал, что Давина солгала мне о нашей матери, я бы не стал с ней возиться. –Но она помогла тебе с Сайласом? –Только после того, как я сообщил ей о Сайласе, тогда мы отклонились от ее планов, чтобы она помогла мне, — объяснил он. –Она… она была здесь не из-за Сайласа? — спросила Ребекка. –Она была здесь из-за матери, — ответил он. Он умолчал о том, что она была здесь и ради него. –Давина… — начала она. –Поговори с ней, если она захочет, она расскажет тебе, но если она не захочет, просто знай, что она пришла за моей помощью, я не просил ее, она сама предложила ее. Ребекка, казалось, приняла это к сведению, когда они въехали на подъездную дорожку к домику Марселя. Выйдя из машины, он поднялся по ступенькам в хижину. Самым большим недостатком того, что он снова стал человеком, хотя ему это по-прежнему нравилось, было то, что он чувствовал стихии. А быть человеком в пронизывающий холод было неприятно, он помнил, насколько это опасно. –Привет, Ди только что закончила обустраиваться, — поприветствовал Марсель. –Какого черта она здесь? — спросил Марсель. –Не будь жестоким, Марсель, Кол пригласил меня, — проворчала Ребекка. –Входите, — позвала Давина. Кол подошел к дивану, на котором свернулась калачиком Давина. Ее синяки хорошо пожелтели, что радовало. –Добрый вечер, любимая, — поприветствовал он, растянувшись рядом с ней на диване. Давина ярко улыбнулась, сидя, свернувшись калачиком, с тяжелыми глазами. Он не думал, что она будет долго бодрствовать, но, опять же, ей было очень больно, а отдых способствовал заживлению. –Привет, — поприветствовала она. Он заметил, как слегка порозовели ее щеки, и решил, что имеет дело с маленькой Давиной, которая всегда краснела, когда на нее обращали внимание. Ему нравился этот аспект ее невинности. –Как ты чувствуешь себя сегодня? –Наверное, лучше, чем я выгляжу, — устало ответила она. –Марсель не разрешил мне выпить кофе. –Тебе нужен отдых, кофе не поможет, — укорил он. Он отодвинул ее волосы, чтобы посмотреть на порез, и был доволен, что он не воспален и не выглядит так, будто из него вытекает гной или другая жидкость, которой не должно быть. –Ммм, признаться, душ показался мне более божественным, чем все, что сделала для меня больница, — зевнула она. –Хорошо, сегодня мы позволим природе взять свое, если ничего не произойдет, мы перейдем к запасному плану, — мягко сказал он, проводя пальцем по ране на ее голове. –Как голова? –За вычетом головной боли от недостатка кофеина и сильной боли от удара головой, отлично, я вижу только одного тебя, — устало произнесла она. –Это хорошо, — заверил он ее. –Итак, Ди, похоже, Бекс присоединяется к нам, — ворчал Марсель. –Это прекрасно, — решила Давина, повернувшись, чтобы обнять Кола, прижавшись к его боку. –Ее швы выглядят хорошо, — сказал Кол Марселю. –Это облегчение, она была несговорчива, когда я пытался их проверить. –Он сильно тыкает, — ворчала Давина у него в груди. –Лил Ди… — выдавил Марсель. Кол покачал головой, чувствуя, как она засыпает. –Сегодня мы будем смотреть «В поисках утраченного ковчега», я принесу попкорн.

***

Ребекка заняла место по другую сторону от брата, она увидела маленькую ведьму, отвратительного желто-зеленого оттенка, прижавшуюся к Колу, уткнувшуюся головой ему в грудь и положив руку ему на живот. Волосы Давины служили спутанной темной сетью, чтобы казалось, что она поймала в ловушку руку Кола, которые были накинуты на нее. Фильм был наполовину веселым, хотя Кол и Давина выглядели настолько измотанными, что заснули в первые тридцать минут. Марсель, примерно на третьей четверти фильма, когда Кол начал тихонько похрапывать, а Давина явно крепко спала, остановил фильм, чтобы накинуть на них теплое пушистое одеяло. Ребекка кивнула, когда он мотнул головой, чтобы она последовала за ним. Она вышла вслед за ним в холодную ночь, когда он предложил ей пива. Ребекка согласилась. –Итак… –Он мне все еще не нравится, — заявил Марсель, когда они посмотрели туда, где спал дуэт. –Но я не могу отрицать, что он лучший для нее, — кисло пробормотал он. –Комплимент для Кола от Марселя Жерара? — усмехнулась она. –И ты не упал замертво, может это знак от Вселенной! –Это всего лишь Марсель, как ты знаешь, — игриво предупредил он ее. –И нет, мне нужно было думать об этом. –Она лучшее для него, — деликатно сообщила она ему. –Что заставило тебя подумать об этом? –Он Кол Майклсон, Ребекка, — заявил он так, словно это был самый отвратительный факт во вселенной. –Я хотел разорвать его на миллион маленьких кусочков из-за его отношений с Ди или даже нахождения в непосредственной близости от нее. –Она не маленькая девочка, Марсель. –Она моя маленькая девочка! — яростно огрызнулся он. –И она прошла через ад. А он худший из худших, Бека, он убивает людей, играет с ними, забавляется с ними, он дикий и непредсказуемый. –Он… –Бека, кроме твоего отца, Кола больше всего боятся в твоей семье, потому что он такой непредсказуемый, — твердо заявил Марсель. –Однако я признаю, что с Давиной он другой, что делает его терпимым. –Это не так, — вздохнула Ребекка. –Так и есть! –Нет, Марсель, это не так. Когда мы были людьми, Кол был диким, он был непредсказуемым, независимым, упрямым, он любил подшутить над кем-нибудь, но когда его ловили на лжи, он говорил правду. Из всех нас он был наименее чудовищным как человек. Наверное, потому что он был ведьмой, — объяснила она. –Он был хитрым старым лисом задолго до маминого заклинания, и остается им по сей день, его боялись, его любили, его почитали, он единственный из всех ведьм, которых я знала, кто применял магию в бою. Отец любил использовать его для этого. И пока мы все были маменькиными сынками и папенькиной дочкой, Кол был тем, кого ты видишь сейчас. Потеряв магию, он превратился в монстра. Давина подключилась к его человечности, я не знаю как, но она это сделала. –Он всегда был чудовищем, Бека, — вздохнул Марсель. –Но он действительно пробуждает что-то в Лил Ди, чего не делает никто другой, и он добивается ее так, как, похоже, никто другой не способен. Он все ещё не нравится мне, но мне нравится то, что он делает для нее. –Мне нравится, что она делает для него. Мы тоже так делали, — пробормотала она, разглядывая этикетку на пиве. –Мы… –Ты сделал меня лучше, — утверждала она. –Ты тоже сделала меня лучше, — пробормотал он. –Что случилось? — спросила она. –Ты не вернулась, — ответил он. –И я больше не уходил. –Я бы хотела, — прошептала она, приближаясь к нему. Глаза Марселя потемнели, когда его взгляд переместился на ее губы, затем на глаза. –Я бы хотела… –Ты бы никогда не вышла замуж за мужчину, который не может превзойти тебя, — пробормотал он, когда она подошла ближе. –Возможно, я не хочу быть лучшей, Марсель. Возможно, я просто хотела тебя, — мягко сказала она. –Вот почему мы позвали моего отца. –И ты все равно выбрала их. –Они были всем, что у меня было, кроме тебя, а я думала, что ты умер, — призналась она. –Ты снова влюбилась. –Не так, как я любила тебя, — мягко напомнила она ему. –Ты заставил меня чувствовать… –Что? –Человечность… Признаюсь, я влюбляюсь слишком легко, но я предпочла бы любить, чем провести вечность в ненависти и ярости, потому что я чувствую их достаточно, — тихо призналась она. –Я… –Я хотела бы вернуться за тобой… Он сократил пространство между ними, когда его губы прильнули к ее губам, а его руки запутались в ее волосах. Она углубила поцелуй, она никогда не была пассивной любительницей поцелуев и притянула его ближе. Он обхватил ее за бедра и поднял на перила крыльца. Проведя ногтями по его спине, она задрожала, почувствовав, как его руки скользят по ее бедрам. –Ребекка, — задыхался он. –Ребекка, мы… мы не можем! — простонал он. –Мы можем. –Нет, мы не можем, — задыхался он. –Мой ребенок сейчас крепко спит на твоем брате, а ты не умеешь вести себя тихо, — сказал он, покусывая ее нижнюю губу. –Мы могли бы… –Нет, не после всего, через что прошла Давина, я знаю, что Кол защитит ее, но я не хочу, чтобы она была настолько уязвима, — покачал он головой. –И он все еще привыкает к тому, что он человек. –Ты доверяешь её Колу, — улыбнулась она. –Поверь, это не делает меня счастливым, — вздохнул он. –Как, черт возьми, эта девчонка спит под его храп?! Ребекка засмеялась, прижавшись головой к его плечу.

***

Хейли листала книгу. Она чувствовала себя очень горячей, влажной и нуждающейся в альфе, мужчине, который спас ее стаю. Клаус был хорошим альфой, очень хорошим альфой, и ее внутренняя волчица была в восторге от того, каким хорошим альфой был Клаус. То, как Клаус смотрел на нее, заставило ее захотеть наброситься на него, позволить ему иметь ее, как он захочет, ведь он помог ей спасти ее стаю. Она знала, что он сильный альфа, способный доставить ей удовольствие. Боже, как давно у нее не было секса! Хорошего секса! Клаус был достаточно альфа-самцом, чтобы ее внутренний волк мурлыкал, что он знает, что делать, он знает, как заставить ее чувствовать себя потрясающе. Она попыталась сосредоточиться на искусстве, его искусстве, он был очень хорош. Даже если оно ей не нравилось. –Ненавижу это. Слишком. Не понимаю этого. Мне все равно, — затем она остановилась у картины с изображением одинокой ночи. –Хм! От этой меня не тошнит. Почему ты ее нарисовал? –Живопись это метафора контроля. Каждый выбор за мной. Холст, цвет. В детстве у меня не было ни представления о мире, ни своего места в нем, но искусство научило меня тому, что своего видения можно достичь силой воли. То же самое верно и в жизни, если не позволять ничему стоять на своем пути, — объяснил он. Он смотрел на нее, прикрыв глаза, и она ощущала запах его возбуждения, когда он приближался к ней. Черт, она хотела его. Отпив остатки напитка, она поиграла с кристаллом, пока он осматривал ее. Его волк проявлялся, чувствуя ее запах, и, черт возьми, это делало ее влажной. –Так это твоя фишка? Показываешь девушке несколько посредственных картин, ноешь о своем детстве, а я падаю в обморок и раскрываю все свои грязные секреты? — вздохнула она, хлопая ресницами, чувствуя себя застенчиво. –Я чувствовал, что во мне много прелестей, но, несмотря ни на что, я наслаждаюсь собой, — он выдохнул, и она улыбнулась, когда он подошел ближе. –Я пришла сюда не для того, чтобы меня очаровывали, — прошептала она, глядя на его рот. У него был красивый рот для монстра, но, черт возьми, она хотела этого. –Для чего ты пришла сюда, волчонок? — задыхался он, когда начал поддерживать ее. –Я не помню, — призналась она, когда стакан выпал из ее пальцев, его руки поймали ее талию, притягивая ее ближе, а его рот поймал ее рот. Она не могла дышать, когда он прижал ее к стене, его рука задрала ее юбку, а ее пальцы погрузились в его кудри. Его руки были гладкими, но твердыми, натренированными, сильными, и она хотела синяков и следов. –Черт! Зачем она пришла сюда? — спросила она, покусывая его подбородок.

***

Марсель проснулся рано утром и заметил, что Кола и Давины не было на диване, что заставило его вернуться в комнату Давины. Он был рад услышать храп Кола, но, заглянув в комнату, он был недоволен, что его дочь лежит на Коле Майклсоне. По крайней мере, она в безопасности, напомнил он себе, проходя на кухню. Ребекка появилась в одной рубашке, обхватив его за талию. –Доброе утро, — поприветствовала она. –И тебе доброе утро, — улыбнулся он, слегка поцеловав ее. –Я скучала по этому, — пробормотала она. –Я тоже, — признался он. –Где Кол и Давина? –Кол, должно быть, отвел их в комнату Лил Ди, — ответил он. Ребекка метнулась посмотреть. Он увидел вспышку, но не стал зацикливаться на ней, поскольку она прибежала обратно с широкой, задорной улыбкой на лице. –Смотри, они такие милые! — хихикнула она, протягивая телефон. –Бека! — заскулил он. –Да ладно тебе, — укорила она. –Ты уже планируешь свадьбу, да? — вздохнул он. –Да, я буду полностью готова к тому моменту, когда Кол, наконец, вытащит голову из задницы, — с ликованием заявила она. –Это моя малышка, — надулся он. –И она всегда будет твоей, но ты должен признать, что это случится, — уверенно заявила Ребекка. –Я ненавижу, что ты права, — пробормотал он. –Я так ненавижу это. –Это будет замечательно! — усмехнулась она и чуть не подпрыгнула. –Это не будет, нет, нет, это не будет чудесно! Ты пытаешься свести моего ребенка со своим психованным братом!

***

Клаус застонал, приходя в себя и глядя на свою спутницу. Он провел пальцем по отметине на ее плече и застонал, перекатываясь на ней, когда ее бедра прижались к нему. Он хотел большего. Хейли застонала, когда он поцелуями провел по ее подбородку, а его руки скользнули к ее груди. Она все еще была мокрой и все еще хотела его. Он был рад доставить удовольствие альфа-самке, и еще больше был рад, что она желает его после того, как он спас ее стаю, доказывая, что он хороший альфа, чтобы соответствовать ей. –Черт! — задыхалась Хейли.