the vixen & the fox

Ребекка была ошеломлена с того момента, как начала собирать гримуары Кола, и до того момента, как приехала на плантацию, ошеломленная подвигами Кола в Ковенах и у ведьм. Кол Майклсон, хитрый лис, Гамбит, Разбойник, истребитель монстров, убийца ночных кошмаров, старый колдун. Были сотни других титулов, которыми называли ее брата на сотнях других языков. Ребекка знала, что ее брат не делится своими приключениями, но о его похождениях ходили легенды в Ковенах, и он был для этих Ковенов и этих ведьм чем-то большим, чем она могла предположить. Тысяча лет жизни и время, проведенное в гробу, не уменьшили его известности среди ведьм, а даже наоборот, увеличили ее. Кол был знаменит, он был легендой, его любили и боялись, а весть о его новом ведьмовском статусе заставила все Ковены бороться за его расположение. За последние несколько месяцев Ребекка получила больше звонков, подарков, приглашений, поздравлений и всего остального в честь Кола, чем за всю свою тысячу лет. Ковены жаждали расположения Кола, ведь он снова стал колдуном! И она уже отклонила дюжину предложений о женитьбе для Кола. Ковены действительно хотели его. Кол рылся в контейнерах с Калебом, Бонни и Винсентом, а Ребекка стояла на крыльце своего семейного дома с Элайджей. — Видел бы ты его, Элайджа, — пробормотала она. — Я знаю, он гордится тем, что является худшим из худших, но реакция этих Ковенов была такой, словно они только что узнали, что Боги существуют, или что есть король среди королей, и они хотят его благосклонности. — И это, — сказал Элайджа. — Три из них принадлежат ему, это его гримуары из его запасов, которые он попросил меня собрать, а два других — гримуары, артефакты и подарки, которые Ковены прислали ему, чтобы добиться его благосклонности. Ко мне приехал Ковен в Шотландии, который хотел подарить ему чертов замок, Элайджа, замок! Они сказали, что изначально он принадлежал ему в четырнадцатом веке, и они думали, что он хочет его вернуть! — Прохрипела она. — Похоже, у нашего брата было много свободного времени, — заметил Элайджа, пока Кол листал книги. — Это не прекращалось, мне пришлось сказать им, что я переезжаю в Новый Орлеан, они были в восторге, Элайджа, — пробормотала она. — Я никогда… Я даже не подозревала, что он произвел такое впечатление, он никогда не вел себя так, и всегда утверждал, что он бродяга. — Да, похоже, мы еще многого не знаем о нашем брате. — Что происходит? — Раздался новый голос, заставивший Ребекку повернуться и посмотреть на Мэтта. — Мэтт! Как я рада видеть тебя здесь! — Рассмеялась она, спускаясь по лестнице и обнимая его. Мэтт слегка улыбнулся. — Да, Кэр пригласила меня, она сказала, что это будет хорошая смена обстановки до конца лета, — объяснил он. — Замечательно, я все тебе покажу, — пообещала она. — Я хотел спросить, где можно поохотиться, но теперь, что происходит? — Спросил Стефан, обходя контейнера. — Залив — отличный источник дичи, но я должен настоять на том, чтобы ты был осторожен, сейчас не сезон охоты на оленей, — заметил Элайджа. — Я не знала, что ты здесь, — призналась Ребекка, глядя на Стефана. — Да, Кэролайн пригласила меня, и я давно здесь не был, так что я подумал, почему бы и нет, — пожал он плечами и широко улыбнулся. — Понятно, — кивнула она. Она не совсем понимала, как ей относиться к тому, что Мэтт и Стефан оказались в городе Марселя. Марсель и она снова начали аккуратно общаться, то тут, то там звоня друг другу, но это было все еще аккуратно. Он все еще был очень зол на нее, но между ними все еще была любовь. С того момента, как она снова увидела его, все, что она когда-либо испытывала к кому-либо, было лишь пламенем свечи по сравнению с тем костром, который Марсель разжег в ее сердце. И она все еще хотела этого. Она не верила, что Стефан или Мэтт не помешают ее желанию загладить свою вину перед Марселем, но в любом случае она будет страдать от последствий. Она также сомневалась в том, что Марсель был одинок во время их разлуки, и он не мог держать на нее зла. — Я присмотрю за Хейли, ты справишься, сестра? — Спросил Элайджа, поправляя плащ. — Да. — Я сегодня же свяжусь с Никлаусом, возможно, строительный проект порадует его и станет достаточной оливковой ветвью, — сказал Элайджа, входя в дом. Ребекка фыркнула. — У Кола есть чертов замок, он может хранить там все, что угодно, — проворчала она. Она прекрасно понимала, что Элайджа ее слышит. — Какой замок? — Спросила Бонни, что заставило ее посмотреть на ведьму Беннетт, приподняв брови. — Мой новоиспеченный смертный брат владеет замком в Шотландском нагорье, поместьем в Исландии, поместьем в Японии, ранчо в Австралии, фермой в Новой Зеландии, ему подарили частный остров во Французской Полинезии, огромное поместье в Танзании, виноградник во Франции и многое другое. Обо всем этом позаботились ведьминские Ковены, — объяснила Ребекка, когда появился Кол. — Что? — Кол поднял глаза от книги, которую читал. — Ты расскажешь мне обо всем, чем занимался последнюю тысячу лет, вот что! — Огрызнулась она. — Я ничего не делал, — пожал он плечами. — О нет. Ты не уйдешь от ответа! — Предупредила она. — Ко мне прибудет еще больше контейнеров для перевозки грузов, за твою благосклонность борются столько ковенов, что просто смешно! — Я ничего не сделал! — Закричал он. — Ага, а я — царица Савская, так или иначе мы поговорим об этом, Кол! — Резко предупредила она его. Он закатил глаза. — Я еду в город за Давиной, вернусь и разберусь с этим. А когда я вернусь, тебе, Элайдже, Хейли, Давине и мне нужно будет поговорить, — он махнул рукой в сторону контейнеров, прежде чем войти в дом. Ребекка вздохнула и покачала головой. — Ковены борются за его внимание? — Пробормотал Стефан. — За последние несколько месяцев я имела дело с большим количеством Ковенов, чем за тысячу лет, и все они жаждут его благосклонности или его присоединения к ним, — пояснила она. — Они продолжают присылать ему все больше и больше всякого дерьма, вот что было у меня в Мистик-Фоллс, — вздохнула она. — Больше? — Вытаращилась Бонни. — Ему тысяча лет, дорогая, я удивлена, что у него было так мало всего, но Ковены продолжают присылать все новые и новые вещи, и я понятия не имею, как это остановить, — призналась она с гримасой, когда Кол снова появился и трусцой побежал к своей машине, а затем отъехал. — Кто он, черт возьми? — Стефан и Мэтт зашипели. — Я тоже хотела бы знать, и он мой чертов брат, — проворчала Ребекка. — Пойдемте, я умираю с голоду, — вздохнула она, входя в дом.

***

Хейли почувствовала облегчение от того, что официально вступила во второй триместр беременности. Она надеялась, что ужасная утренняя тошнота, которая не ограничивалась только утренними часами, пройдет. Элайджа был довольно терпелив, кормил ее, поил и водил на долгие прогулки, потому что метод Татии не был ошибочным. Волк в Хейли продолжал воровать рубашки и подушки Элайджи, но она радовалась, что он не сердится на нее за воровство. Она не понимала импульса, просто ей нравилось быть окруженной его запахом, потому что это было безопасно, это заставляло ее чувствовать себя в безопасности. Элайджа был безопасным местом, он был проклятым вампиром, но он был безопасным местом, а безопасность — это все, что заботило ее внутреннего волка, и она не могла с этим поспорить. Сейчас они шли по Плантации, Элайджа останавливался, чтобы поговорить с рабочими, обсудить урожай, уход заа ним и заботы, а она следовала за своим носом, чтобы посмотреть окружность. Плантация была огромной, она любила ее, возможно, больше, чем следовало бы, но здесь она чувствовала себя как дома. Кол и его Ковен бродили вокруг, Давина и Марсель были рядом, Элайджа следил за порядком. Хейли нашла пруд и смотрела на воду. — Будь осторожна, — предупредил ее Элайджа. — Почему? — Спросила она, слегка повернувшись, чтобы рассмотреть Элайджу, когда он подошел к ней. — Этот пруд печально известен аллигаторами, когда мы были здесь в последний раз, в пруду был один из них, которого персонал ласково называл Большой Мо. Я сомневаюсь, что Большой Мо здесь, но не удивлюсь, если здесь один из его отпрысков, — объяснил Элайджа. Хейли захихикала, встала и подошла к Элайдже. Она провела рукой по увеличившемуся животу. — Что? — Спросила она, когда они снова начали идти, он протянул ей руку, и она приняла ее. — Мне просто нравится слушать их, — признался он, пока они шли. — Жизнь — это необыкновенный дар, это надежда, это прекрасно, это всегда восхищало меня с тех пор, как я обратился, и услышал, как зарождается жизнь, она такая хрупкая, но сильная. — Ммм, из-за этого я просто оказываюсь головой в унитазе, — вздохнула она, продолжая водить рукой по округлому животу с детьми внутри. Она знала, что стала крупнее, чем если бы у нее был только один ребенок, но еще не считала себя огромной. Впрочем, ничто не выводило ее из равновесия, она не чувствовала себя не в своей тарелке. — Это пройдет, правда? — Спросил ее Элайджа. — Да, пройдет. Хотя то, что ты дотошно готовишь чай, не помогает, — поддразнила она, глядя на него. — Это оскорбление искусства приготовления чая — ставить его в микроволновку! — Раздраженно проворчал он. — Не правда! Это все равно чай! — Возразила она. Элайджа улыбнулся, но тут же посерьезнел, повернув голову в сторону леса. — В чем дело? — Осторожно спросила она. — Нам нужно вернуться на Плантацию, у тебя скоро встреча, а мне нужно поговорить с Никлаусом, — сказал Элайджа. — Элайджа? — Хейли, сейчас, — тихо сказал он, когда они шли обратно к дому. Она мельком увидела мужчину похожего на лесничего, с черными волосами и пронзительным взглядом. Она слегка вздрогнула, придвинувшись ближе к Элайдже. Ее волчица не знала, что сказать о новом мужчине. Он казалось был альфой, и это заставило ее рыкнуть, защищая свою стаю. Хейли никогда не подчинялась альфам, потому что сама была альфой, и это делало ее изгоем в большинстве стай, с которыми она сталкивалась. Элайджа провел ее в дом и на кухню, где приготовил стакан сладкого чая, и Хейли сделала глоток ледяной жидкости. — Дай мне немного времени, чтобы кое-что подготовить, а потом мы поедем, — сказал Элайджа. — Хорошо, — кивнула она. Она знала, что Элайджа введет ее в курс дела, как только все подготовит, он не держал ее долго в неведении. Мгновением позже Хейли подняла глаза, когда в комнату вошла блондинка спортивного телосложения. — Так ты та девушка-оборотень, которую обрюхатил мой брат Клаус. Я ожидала увидеть какое-то сверхъестественное чудо, и я не разочарована. Ты Хейли, да? — У тебя манеры твоего брата, — сухо заметила Хейли. Ее не представили Ребекке должным образом, они лишь однажды заговорили, и даже тогда это было, когда Кол оправдывался, почему его не будет на корабле, на котором она поплывет. — Где Элайджа? — Здесь, сестра, как я тебе уже говорил, я везу Хейли на прием и собираюсь обсудить с Никлаусом оливковую ветвь, — сказал Элайджа, поправляя запонки. — Я хотел сообщить тебе и всем членам Ковена, что стая волков сейчас кружит по окрестностям, и я не уверен в их намерениях. Да, я знаю о послании Давины к стае, но не уверен, что оно было принято. — Моя стая?! — Зашипела Хейли. — Пока мы не узнаем их намерений в отношении тебя и твоих детей, я думаю, лучше проявить осторожность, что бы ни происходило. Итак, ты готова? — Да, пошли, я возьму свою сумку, — вздохнула она, взяла сумку и вышла вместе с Элайджей. Он открыл перед ней дверь и помог сесть в машину. Элайджа протянул ей яблоко, когда ее желудок заурчал, требуя еды, и она улыбнулась, начав его есть. Раньше о ней никто не заботился, и это было неплохое чувство, но ей по-прежнему нравилась ее независимость.

***

Хенрик лежал на дереве, протирая глаза. Подключиться к миру смертных было непросто! И еще труднее было связаться с Колом, но ему удалось связаться с Давиной. Он надеялся, что они с Колом узнали, что мать в сговоре с Сайласом, им нужно было знать. — Нет никаких признаков, — начал Финн. — Она здесь, надо продолжать поиски, — сказал Хенрик, спустившись с дерева. Ничто на той стороне не изменилось и не эволюционировало вместе с миром живых, а значит, сейчас их окружал бесконечный лес. — Откуда ты знаешь? — Здесь вы оба погибли! Она бы искала тебя здесь! — Указал он. Финн продолжил поиски, а Хенрик стал разглядывать кусты и заросли. Он не слишком задумывался о смерти и пребывании по ту сторону, предпочитая ее бесконечному покою, который ему пришлось обрести. Шорох заставил его поднять голову, он повернулся и вскрикнул, едва избежав кулака, несущегося на него. — Кто ты? — Крикнула она, поймав его и зарычав. — Сейдж? — Крикнул Финн, когда рыжая голова повалила его. Хенрик наблюдал, как его брат поймал Сейдж, и не успел он опомниться, как они уже прижались друг к другу и рыдали. Медленно поднявшись, Хенрик провел рукой по лицу, наблюдая за воссоединением Финна и Сейдж. Он знал, что они любят друг друга и что их любовь поддерживала их обоих в трудные времена. Это заставило его ненадолго задуматься о своей собственной любви, или увлечении. Он скучал по Текаквите, но был рад, что она прожила свою жизнь и обрела покой, когда умерла. Поскольку он мог общаться только с теми, кто думал о нем, он проводил много времени с Текаквитой. Она вернулась на север, в племя ирокезов, вышла замуж за храброго воина, родила четверых детей, сына, которого тайно назвала Хенриком, и умерла при родах пятого ребенка. Девочка, названная в честь матери, стала последним живым человеком, с которым Хенрик был связан. После этого он повсюду следовал за братьями и сестрами, поэтому знал о любовных похождениях Сейдж, хотя Финну, похоже, было все равно. — Сейдж, это мой младший брат, — сказал Финн, когда они подошли друг к другу. — Так ты Хенрик? — Прошептала она, глядя на него. — Ты похож на Кола и Элайджу, — сказала она. — Да, но с голубыми глазами и ямочками, — усмехнулся он, демонстрируя свои ямочки. — Я нашел твою девушку, Финн, — сказал он. — Да, у тебя есть моя верность, брат, — пообещал Финн. — Хорошо, мне нужно вернуться в Новый Орлеан, — сказал он, когда они двинулись в обратный путь.

***

Елена не знала, чего ожидать, когда она, Джереми и Деймон ехали в Новый Орлеан. Все важные люди были здесь, и Елена знала, что ей нужно многое исправить, просто она не была уверена, как к ним подступиться, особенно после того, как Бонни разозлилась на нее. Но это был ее последний шанс загладить свою вину перед ними, и она знала это в глубине души, что приводило ее в ужас. Кэролайн и Бонни были ее лучшими подругами с самого детства. Мэтт был первым мальчиком, с которым она целовалась и переспала. Стефан был первым мужчиной, которого она полюбила и продолжает любить. Лиз Форбс во многом была ей как тетя. Елена понимала, что это ее последний шанс, последний шанс хоть как-то сохранить частичку своей человеческой жизни. — Мы на месте, — сказал Деймон, когда они подъехали к отелю, который он для них забронировал. — Как круто, — вяло отозвался Джереми. — Давай, малыш Гилберт, этот город — сплошная вечеринка, — улыбнулся Деймон. Елена ничего не сказала, выйдя из машины и взяв свою сумку. В этой поездке она будет жить одна. Джереми отказался жить с ней в одном номере, и это еще больше усугубило ее положение, поскольку она чувствовала гнев и разочарование брата. — Добро пожаловать в «Хилтон», — поприветствовала их хозяйка. — Здравствуйте, Елена Гилберт и Деймон Сальваторе, мы запросили два номера, срок проживания неизвестен, — тихо сказала она, крепче сжимая сумку. — Да, — ответила женщина. Елена начала заполнять бумаги и занесла свою кредитную карту в файл для своего номера, и Деймон сделал то же самое. Елена смотрела на Деймона, пытаясь понять, о чем он думает, но не могла: он не разговаривал с ней с тех пор, как она начала приставать к нему с расспросами о времени, проведенном с Бонни. Он набросился на нее за то, что она лезет в его дела, когда именно она их разлучила. Он считал, что ей все равно или она не имеет права знать о его жизни. Поездка на лифте была душной и неловкой, когда она отправилась в свою комнату, а Джереми и Деймон — в свою. Оставшись одна, Елена упала на кровать, провела руками по волосам и схватилась за голову. Когда это она так испортила свою жизнь, что отталкивает от себя всех? Она задавалась вопросом, была ли она так ужасна, будучи человеком, потому что ее вампиризм только усилил то, кем она уже была. И если это так, то неужели она просто безнадежно испорченный и извращенный человек? Эта мысль ужасала ее больше, чем она могла выразить словами. А еще ее мучило то, что, похоже, все настолько плохо, что никто не отвечает на ее звонки. Она беспокоилась о том, как разыскать их всех и как они отреагируют, если она просто появится.