the vixen & the fox

Кол подъехал к Скотобойне и глубоко вздохнул, когда зазвонил его телефон. — Что Элайджа? — Ответил он. — Где ты? — Занят, — ответил он. — Кол, буря, — начал Элайджа. — Я вернусь до того, как перестану себя контролировать, я не собираюсь быть бессильным рядом с Финном. Я смертен, — объяснил Кол. — Если ты подождешь, — начал Элайджа. — Нет, я скоро вернусь, — сказал он, положил трубку и вышел из машины. Ему было все равно, что он промок за время короткой прогулки между Скотобойней и машиной. Войдя в старый комплекс, он удивился, не почувствовав никого, кроме Фреи и Финна. Пройдя через весь комплекс, он зашел на кухню и увидел разговаривающих Финна и Фрею. — Кол, — Фрея подняла на него глаза и улыбнулась, вставая. — Элайджа сказал, что у тебя есть информация, которая мне нужна, — резко ответил Кол, не сводя глаз с Финна. Он знал уловки старшего брата и, будучи смертным, не собирался рисковать своей жизнью из-за того, что не уследил за старым кабаном. Финн откинулся на спинку кресла и уставился на Кола с выражением лица, которое тот не мог определить. Кол знал все выражения Финна, но этого он никогда раньше не видел, и это заставило его насторожиться. — Давно не виделись, брат, — сказал Финн. — Я бы сказал, вечность, — возразил Кол, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, глядя прямо на Финна. — Кол, — сказала Фрея, глядя на него. Он проигнорировал ее, уставившись прямо на Финна. — Давина Клэр из будущего мертва, — сообщил ему Финн. — У нее было устройство, и она разорвала Предков на части, а с Другой Стороны, в гулком ударе, души были вытолкнуты через Завесу. — Маленькая Давина, — начал Кол. — Когда я видел ее в последний раз, перед тем как очнуться в этом забытом богом гробу, она бежала за своей душой прочь от Сайласа, и с ней был Хенрик. — Значит, Хенрик на той стороне. — Он был. — Теперь ты так не думаешь? — Спросил Кол, хмуро глядя на брата. — Нет. — Это все, что мне нужно было знать. — Кол! Он остановился, глядя на Финна, который нервно смотрел на него. Впервые на памяти Кола его брат выглядел обеспокоенным рядом с ним. — Я хочу поговорить с тобой, — тихо сказал Финн. — Нам не о чем разговаривать — Кол повернулся и ушел. — КОЛ! — Крикнула Фрея. — Выслушай его хотя бы! — Потребовала она, хватая его за запястье. Он вырвал руку из ее хватки и с помощью своей магии прижал ее к стене. — Не буду! — Сердито прорычал он. — Я бы сделал это, когда он вылез из этого чертового гроба, но тогда, в своем самодовольстве и склонности к самоубийству, он бы поддался на мамину чушь о любимом ребенке и убил бы нас всех из-за собственной ненависти к себе! Нам с Финном больше нечего обсуждать, я пришел только потому, что у него была нужная мне информация. — Это несправедливо. — Я не справедлив! — Прорычал он. — И никогда не был, Фрея, не думай ни секунды, что я справедлив. Я не такой по своей природе! — Он хочет прощения, — начала она. — Тогда дай ему его, и нам с ним больше не о чем будет говорить! — Младший брат, которого я узнала, добр и снисходителен. Он фыркнул, остановившись под дождем. — Я не такой, Фрея, никогда им не был и не буду. С этими словами он вышел из Скотобойни, сел в машину и принялся быстро и напряженно думать. Это было трудно, он все еще видел Давину, маленькую и окровавленную, ее горло, зияющую рану, а затем ее тело, исчезающее в свете. Но он отогнал эти мысли в сторону, откинувшись на спинку сиденья, и начал прокручивать идеи в голове. Ему понадобится карта, сложная четырехмерная карта, у него такой не было. Последняя, которая у него была, датировалась семнадцатым веком, и он отдал ее Ковену, нет, не Ковену, а ведьмам Беннет… Надо будет поговорить с Ковеном Близнецов, у них наверняка есть идеи. Из-за этих чертовых тюремных миров они должны быть нанесены на карту, чтобы не потеряться, не перепутаться и не разрушиться. Ему также нужно было найти способ связаться с Давиной, если бы он знал, где она, черт возьми, находится, это облегчило бы связь. Возможно, ему удастся найти ответы в семейных гримуарах Бонни. Но на это может потребоваться время, которого у Давины может не быть. Закрыв глаза, он попытался подумать, но застонал, почувствовав, что ничего не приходит ему на ум, и все, что он видит, — это Давина, маленькая и окровавленная. Он ненавидел этот образ, он хотел стереть его из памяти. Он завел двигатель и выехал на дорогу, остановившись как раз в тот момент, когда на дорогу перед ним выбежала девушка. Хлопнув по тормозам, он выскочил из машины. — Эй! Какого черта? — Заорал он, когда в небе сверкнула молния, и уставился на маленькую фигурку под отвратительным желтым зонтом. — Ты — это он! — Заявила фигура. — Убирайся с этой чертовой дороги! — Приказал он. — Ты… ты тот парень! — Сказала она, подбегая вперед. Кол провел рукой по лицу, не обращая внимания на то, что она промокла. — Леди, убирайтесь с дороги! — Приказал он. Девушка выглядела слегка ошеломленной, но сделала то, что он сказал. Он вернулся в машину и уехал. Он не замедлил ход и не остановился перед фигурой, когда уезжал. Ему нужно было найти Давину, но это придется сделать, когда он вернется домой. Он не знал, что думать и что делать, но ему нужно было подумать, и он должен был сдерживать свою буйную магию, потому что не мог сдержать ни гнева, ни боли. Он добрался до Плантации и ворвался внутрь, схватив кандалы у Элайджи по пути в свою комнату, чтобы принять горячий душ. Он не заметил Мэри-Элис в своей проклятой комнате.

***

Мэри наблюдала за тем, как Кол снимает с себя промокшую одежду, а затем прочистила горло, и он остановился, откинув голову назад и повернувшись, чтобы посмотреть на нее. — Не то чтобы мне не нравилось это зрелище, — сказала она. — Но сейчас нам надо поговорить. — Безупречное время, Мэри, — промурлыкал он, беря полотенце и вытираясь. У него был потрясающий зад, но в данный момент он раздражал ее своей уклончивостью. — Тебе не стыдно? — Не особенно. Кроме того, нет ничего такого, чего бы ты не видела и чем бы не наслаждалась раньше, дорогая. Так что избавь меня от роли добродетельной невинной женщины, — угрожающе огрызнулся он, схватив еще одно полотенце и обернув его вокруг талии. Она покачала головой, глядя на него. — Чего ты хочешь? — Кто для тебя моя внучка? — Прямо спросила она. Выражение лица Кола изменилось с раздраженного на нечитаемое, пока он изучал ее. — Я не в настроении слушать, что ты там себе напридумывала, Мэри. — Это честный вопрос, Кол. Я бы хотела узнать ответ на него еще вчера. Но… что ты сказал мне сделать, ах, да, отвалить, и твой брат сказал что-то такое же подобное, — сказала она. — Ну, я так и сделала, теперь мне нужны ответы. — И с чего ты взяла, я тебе расскажу все? — Спросил он опасным тоном. — Она моя внучка. — И ребенок Марселя, и сестра Хейли, и я более склонен сотрудничать с ними, чем с тобой, Мэри. — И почему же? — То немногое, что я знаю о домашней жизни твоей внучки, оставляет у меня впечатление, что ее не любили и о ней не заботились, и поскольку я не могу понять твои отношения с ней с ее точки зрения, а я люблю ее гораздо больше, чем тебя, я не склонен обсуждать это с тобой. Никогда. — Так она тебе нравится? — Тихо спросила Мэри. Мужчина, которого, как ей казалось, она так хорошо знала, был ей незнаком. О, было время, когда Мэри утверждала, что знает Кола лучше, чем кто-либо другой, ее юный ум воображал, что они родственные души, что она укротила его порочные наклонности. Кол был вечно диким существом по своей природе, и Мэри не думала, что найдется хоть одна живая душа, способная по-настоящему полюбить его или быть любимой им, он не поддавался укрощению. Сейчас это уже не имело значения, она была не так молода и не так глупа. Время, проведенное в коттедже Фолин, открыло ей глаза: Кол был любителем пофлиртовать, баловнем судьбы, другом и союзником, когда это было необходимо, но он не был влюбленным в нее мужчиной. Но ее внучка была так молода и так безумна, что Мэри с подозрением относилась к отношениям Кола и Давины в целом. Если Кол был таким, каким она его знала, то Давину, вероятно, заставили поверить, что он любит ее. И Мэри не питала иллюзий по поводу того, как Давину воспитывали после ее смерти. Ковен и так практиковал изоляционизм вопреки желанию Мэри, а после ее смерти, она готова была поспорить, он продолжился. Давина не могла знать, что Кол не любит, не испытывает глубоких эмоций и не заводит настоящих связей, она была всего лишь маленькой девочкой, а Кол был героем и злодеем в большинстве историй Мэри. И Мэри не была глупой, она знала, что Давина романтизирует рассказы Мэри о приключениях. Мэри боялась, что Давина полюбит Кола из рассказов, но не увидит разницы между настоящим Колом и его фасадом. Но вот чего Мэри никак не ожидала, так это Кола. Все в стоящем перед ней мужчине отличалось от того, которого она помнила, знала и когда-то любила. Ничто в Коле не казалось ей поверхностным или легкомысленным, нет, сейчас он был очень серьезен. Весь его облик был суровым, потрепанным и грубым, а также невероятно злым. Она знала, что Кол злится, но он никогда не приукрашивал причины своего гнева, а тот гнев, который он проявлял сейчас, она приравняла бы к горю или потере, даже к предательству. Никто не был настолько глуп, чтобы предать Кола Майклсона, и никто не был настолько глуп, чтобы забрать то, что он считал своим. Она знала это, поэтому его поведение сбивало ее с толку. Еще больше ее смущало выражение его лица: суровое, равнодушное и сердитое одновременно. Но и в его взгляде не было притяжения, он смотрел на нее взглядом, который она не могла определить, и это ее очень беспокоило. Раньше Кол всегда смотрел на нее с таким похотливым обожанием, а теперь — нет. Перед ней был не тот мужчина, которого она знала. — Чего ты хочешь, Мэри? — Резко спросил Кол. — Я хочу, чтобы ты нашел мою внучку и вернул ее домой. — Ты решила спрятаться в моей комнате, чтобы сказать мне это? — Проворчал он. — И чтобы определить твои с ней отношения. Он фыркнул. — По-моему, это не твое дело. — Это так, Кол. Я знаю твою натуру, и я знаю тебя, довольно хорошо, и я знаю Давину. — Мэри, ты знала то, что я хотел, чтобы ты знала, а теперь будь добра, уйди, дорогая, я хочу принять душ в покое и одиночестве, — сказал он, поднимаясь на ноги. — И покинь Плантацию. Не возвращайся, если я захочу поговорить с тобой о чем-нибудь, я найду тебя. В его голосе слышалась угроза и предупреждение, она медленно встала и посмотрела на него. Он был молод, что раздражало ее, но она видела синяки на его теле. На нем было вытатуировано несколько рун, но они были такими же старыми, как и он сам, а его тело оставалось таким же скульптурно совершенным, но теперь на нем было несколько шрамов, и они выглядели старыми. — Ну, я в старом доме Клэр, ты знаешь, — сказала она, отходя от него. Кол не ответил, и она закрыла за ним дверь, покидая Плантацию.

***

Давина была измотана, она испробовала все возможные заклинания связи, и не получила ничего, кроме сильной мигрени и желания кричать. Она знала, что они где-то рядом, но не знала где. В такие моменты ей хотелось, что Большая Она все еще в ее голове, чтобы она могла разобраться в мозгах своего старшего «я». — Нам нужно двигаться, — в дверях появился Хенрик. — Не знаю, сколько времени у нас есть до того, как Сайлас найдет нас, но мы должны идти, — настаивал он. Зевнув, она потянулась и выгнула спину дугой, почувствовав, как затрещали позвонки, а затем вздохнула и уперлась локтями в колени, потирая виски. — Я знаю, что мы должны идти, но я не могу придумать, как связаться с Колом, чтобы узнать, где мы, — призналась она. — Может, у этой Бонни есть гримуары? У Кола всегда были их запасы, как в огромных хранилищах, — сказал Хенрик. — Где Майкл? — Патрулирует территорию, — сообщил ей Хенрик, многозначительно закатив глаза. Давина встала и начала собирать свои вещи. — Я соберу вещи, но нам все равно пора в Мистик-Фоллс, — вздохнула она. — Я помогу. — Нет, нет, ничего не трогай, — подчеркнула она. — Эм… хорошо? — Пока я собираю вещи, почему бы тебе не рассказать мне о себе, — предложила она. — Что ты хочешь знать? — Как ты выучил английский? — О, это, я… Когда ты на Другой Стороне, ты можешь видеть и быть рядом с людьми, которые думают о тебе, Кол и Бекка думали обо мне больше всего, так что я учился у них, я как бы сделал из этого игру, — пожал он плечами. — Почему я? — Спросила Давина. — Что? — Почему я? Ты сказал, что отправил меня сюда, чтобы я все исправила, так почему я? — Спросила она. Хенрик несколько раз моргнул и вздохнул. — У меня было несколько вариантов людей, которые могли бы спасти мою семью… Была еще Сейдж, но я не думал, что это кому-то понравится. Сейдж вонзила Нику в шею серебряный кинжал и несколько раз натравливала на них Майкла. Есть еще двойник Элайджи, Катерина, но я не думал, что от нее будет какая-то реальная польза, и она вроде как захватила Ад. Хейли погибла, спасая Хоуп, и это сломило Элайджу настолько, что он покончил с собой вместе с Ником, когда Ник погиб, убив Пустую, чтобы спасти Хоуп. — Я думал о том, чтобы связаться с Фреей и отправить ее обратно, но не думал, что это сработает: она слишком похожа на Ника, чтобы пытаться спасти чужаков в семье. Даже если эти чужаки — часть семьи. Есть еще блондинка Ника, Кэролайн, я всерьез подумывал отправить ее, потому что она просто любила Ника. Ник тоже любил ее, этот большой идиот любил ее с того момента, как увидел, даже если не признавал этого. Но Кэролайн спасла бы только Ника и, возможно, того парня Сальваторе, того, что с волосами героя, и это все равно привело бы к краху Другой Стороны, открытию Ада и взлому Оружейной палаты. Но еще хуже, потому что она вовлекла бы Ника, а Нику действительно не стоит играть с Оружейной палатой. Не нужно быть ведьмой, чтобы понять, что это хуже некуда. — Я думал о том, чтобы отправить Марселуса обратно, его душа уже была в Мире Живых, но я не мог представить, что из этого получится, потому что он, вероятно, просто будет избегать Ника. Не то чтобы я винил его. И хотя Марсель любит Бекс, я не могу представить, чтобы он спасал мою семью: Бекс — да, остальных идиотов — не очень. — Но ты думал, что я спасу? — Резко спросила Давина. — Я был в этом уверен, — заявил он с улыбкой, напомнившей ей Кола. — Ты, Давина Клэр, — лисица, ты умная, любящая, свирепая, безжалостная, беспощадная и неумолимая, ты знала, что можешь и хочешь сделать, и я это уважал. Ты также ведьма, ты в ладах с Природой, что обеспечит поддержание баланса и зачатие трибрида, потому что это действительно важно. Я также знал, что ты сохранишь жизнь Кола, а это многое изменит. Ник, как правило, больше похож на парня, бьющего кувалдой по стене, а Элайджа убирает за ним. Элайджа более оперативен в выполнении плана и решении проблем, что замечательно, но иногда не очень, когда все идет не по его плану. У Бекки никогда нет плана, поэтому я знал, что ей нельзя доверять. А Кол, хотя он и планирует и может быть кувалдой для решения проблем, он скорее острие копья, и он импровизирует и приспосабливается к проблемам лучше, чем Ник или Элайджа. Когда ты рядом, он получает то, что ему нужно, так что ты была лучшим и единственным выбором. — Зачем ты… все это сделал? — Недовольно проворчала она, не зная, как описать то, что он сделал. — Это просто. — Тогда почему? — Повторила она. — Потому что Маливор поглотил весь мир. — Что? — Я за Рагнарек, я реалист, всему есть конец, но это был не конец, Давина, и с разрушением природы и ее баланса не было никакого восстановления. Я выбрал тебя, чтобы ты помогла предотвратить сваливание всего этого на Хоуп, потому что ты бы могла выдержать это. Хоуп не смогла. — Что значит «Хоуп не смогла»? — Хоуп слишком похожа на своего отца, к тому же единственная в своем роде, и ее воспитывал человек, который даже после гибели семьи люто ненавидит ее отца. Кол и ты не смогли ее удочерить, Колу было двадцать два, и он не старел, и она не захотела жить с вами двумя, а Фрея отказалась удочерить ее из-за своего сына Ника, и Хоуп отвергла предложение Ребекки. Так что Хоуп осталась барахтаться. И в этом барахтанье, когда пришло время восстановить пророчества и равновесие, она потерпела неудачу. — Кол не смог бы, — начала она. — Он и не стал, но она отказала ему, потому что она похожа на Ника, — объяснил он. — Я хотел все изменить. Я не могу остановить конец, Давина, но ты можешь дать им шанс, поэтому я и выбрал тебя. И я знал, что ты сделаешь все, чтобы спасти свою семью после всех потерь и боли, и ты бросила вызов смерти, миру и аду, чтобы остаться призраком, когда для существования призрака не было никаких предпосылок. Я уважаю тебя за то, что ты можешь и будешь сделать, поэтому я и выбрал тебя. — Это слишком много для моих плеч, — тихо сказала она. — Я знал, что Кол разделит с тобой это бремя. — Почему ты так говоришь? — Потому что ты — лисица, а он — лис, — пожал он плечами. — А они, как правило, очень ориентированы на семью и держатся вместе всю жизнь, Давина.