the vixen & the fox

Выйдя из душа, он взял одежду, вытер полотенцем волосы, а затем хорошенько подумал. Он мог бы поцеловать Бонни, она была великолепна. Открыв дверь в свою комнату, он увидел Фрею, которая стояла со скрещенными руками на груди и, казалось, о чем-то размышляла, прежде чем заметила его. — Ты не можешь так обращаться с Финном, — твердо сказала она. — Учитывая, что он сам это начал, — начал Кол. — Он пытается помочь тебе! — Огрызнулась она. — Какой ценой? — Резко возразил Кол. — Чего он добивается? Чего он хочет? — Ты параноик! — Когда дело касается его, это здоровая доза осторожности. — Он твой брат! — Как и Ник, но это не значит, что я настолько глуп, чтобы слепо доверять ему! — Огрызнулся Кол. — Кол, — вздохнула она. — Финн пытался убить меня с самого моего рождения, Фрея! То же самое было с Ником, Элайджей и Беккой, а больше всего он старался с Хенриком! — Прошипел Кол. — Он любил только одного, и это никогда не был никто из нас! — Кол, это несправедливо! — Я не справедлив! Черт возьми, я не справедлив, Фрея. Никогда не был и не буду. Я дерусь грязно, я использую все средства в своем арсенале, чтобы выйти из боя, а если это не срабатывает, я иду на убийство. Я не справедлив, я держу обиду, я осуждаю людей, я несовершенен, — сказал он. — И никогда, никогда за всю свою тысячу лет я не был справедлив! — Ты должен простить его! — Нет! — Огрызнулся он. — Я не собираюсь прощать Финна! Мое первое воспоминание о Финне — это то, как он буквально бросил меня в лесу умирать! Эстер не пришла за мной, как и Майкл, но Элайджа, которому было семь лет, нашел меня и принес домой. Элайджа! Финн оставил меня умирать, а Элайджа пришел за мной! — Финн был моим лучшим другом и братом. — Поздравляю, — сказал он категорично. — Но, Фрея, он мучил нас почти так же, как Майкл и Эстер. И он потратил столетие, пытаясь убить нас за то, что мы просто существуем! А потом он женился на женщине, которая продолжила его дело! И ты думаешь, что я буду добр к нему, когда он сильнее, быстрее и жестче меня, а я теперь уязвимый смертный? — Я жду, что ты будешь лучше него! — Возразила Фрея. — Почему? — Спросил он. — Почему я должен быть лучше него? — Потому что он здесь не для того, чтобы убивать, а чтобы помогать! — Но почему? Чего он хочет, чего добивается, каков его мотив, Фрея? — Кол! — Нет! Я бы задавала те же вопросы, если бы Ник решил сотрудничать со мной, я знаю, что задалась бы этими вопросами, если бы Элайджа просто пришел ко мне и попросил о помощи. С Беккой я бы не задавалась такими вопросами, но в тот момент я думаю о том, как она собирается меня надуть или бросить под автобус, и как я могу этого избежать. — Кол, он наш брат. — Для него это мало что значит! — Это значит все для нас с ним! — Закричала она. — ты так выводишь меня из себя! Ты так занят, что не можешь оторваться от своих дел. — Ты из тех, кто любит поговорить, — фыркнул он. — Что? — Ты самая могущественная ведьма, которую я когда-либо встречал, Фрея, а это о многом говорит, ведь я привык искать самых могущественных ведьм, а ты так боишься, что даже не пытаешься использовать всю свою силу. Что бы я ни сделал, я знаю, что ты превзойдешь меня, — сказал он. — Я… — Ты так стараешься понравиться нам и заставить доверять тебе, но, Фрея, мы чужие, мы не знаем друг друга. — И все же ты вел себя так, будто знал меня, когда разбудил. — Я знал о тебе и твоих Никоподобных наклонностях, и после тысячи лет жизни ты действительно думаешь, что я не воспользуюсь преимуществом там, где смогу его получить? — Спросил Кол. — Ты исключительно сильна, я не связывал твою силу, я связал тебя, чтобы ты не спала, вот и все, а заклинание правды было лишь для того, чтобы ты не смогла разорвать нашу семью на части. — Наша семья уже разорвана на части! — Нет, не разорвана, — прорычал Кол. — Ты никогда не видела, как мы разрываемся на части. Смерть Хенрика разорвала нас на части, Столетняя война разорвала нас на части, комплекс бога у Ника разорвал нас на части, неустанная охота Майкла на нас разорвала нас на части, постоянная необходимость Элайджи разгребать бардак Ника разорвала нас на части, постоянная боль в сердце Ребекки разорвала нас на части, и моя хитрая, непрощающая природа разорвала нас на части, но это, прямо сейчас, это самое единое, чем мы были за последние несколько столетий. Ты никогда не видела, как мы разрываемся на части, Фрея. — Я старшая, — начала она. — Ты не росла с нами! — Огрызнулся он. — Ты не была с нами тысячу лет, ты старшая, и у тебя есть свое место, но твое появление не стирает всего, что уже произошло между нами. — Неужели ты не позволишь нам начать все сначала? — Спросила Фрея. — Мы не доверяем вслепую, Фрея, — сказал ей Кол. — Тогда я прошу тебя доверять вслепую, — возразила она. — Поверь мне, Финн — хороший брат. — Если он для разнообразия докажет, что действительно здесь, чтобы помочь, хорошо, но нет, я не буду ему доверять, Фрея. Мне нравится быть живым. — Ты так глупо упрямишься! — Воскликнула она. — Добро пожаловать в семью, дорогая! Мы викинги! У нас есть проблемы с упрямством! — Как, по-твоему, ты сможешь победить Далию или кого-нибудь еще с твоим упрямством? — Спросила она. — Дорогая, я не рассчитываю победить своих противников, но уж точно не проиграю, а значит, она не выиграет. Если я в чем и преуспел, так это в войне, у меня была тысячелетняя практика. У всех нас. Я не рассчитываю победить их, я рассчитываю уничтожить их. — У тебя недостаточно силы, — сказала она. — У тебя достаточно, — заметил он. — Я предложу тебе сделку, — решил он. — Я верну Давину, это не обсуждается, но если ты хочешь, чтобы мы простили Финна и доверяли ему, он не только должен работать с нами, но и ты должна перестать сдерживаться. — Чем больше силы я использую, тем заметнее я становлюсь для Далии. — Позволь мне беспокоиться о Далии. Ты хочешь, чтобы мы доверяли Финну, докажи, что он на самом деле на нашей стороне, и перестань сдерживаться, Фрея — Думаешь, ты сможешь победить Далию? — А ты думаешь, мы можем доверять Финну? — Возразил он. — Мы договорились, — сказала она, протягивая руку, и он медленно принял ее. — Хорошо. Я приглашу Финна в дом, он может занять южную комнату рядом с твоей. — А как же его жена? — А что с Сейдж? — Ты пригласишь и ее? — Конечно, — улыбнулся он, стиснув зубы. Он не особо хотел приглашать Сейдж к себе, но если это сделает Финна сговорчивым, то он будет терпеть эту женщину. — Но предупреждаю: если я проснусь в постели с проститутками в Вегасе или еще где-нибудь, я отменю приглашение и отменю ее жизнь. — И что ты собираешься делать? — Поговорить с Бонни, Винсентом и Калебом. Ты можешь присоединиться к нам, — сказал он, проходя мимо. — Ты это серьезно? — Спросила она. — Ты — часть Скаллка. Тебе решать, что делать, — заявил он, проходя по своему дому. Он не сразу нашел Винсента, который снова сидел на кухне. Кол прислонился к двери, глядя на бурю — она не утихала, но была не такой сильной. — Я думал, она вернется, — прошептал Винсент, вытирая лицо от слез. — Думаю, она вернулась, — признал Кол, входя и начиная готовить чай. — Только я не думаю, что она вернулась сюда, — сообщил он Винсенту. — Что? — Большая Давина использовала Депо Д’аржан, и мы почувствовали разрыв связи, — сказал он, включив плиту и прислонившись к стойке. — Думаю, когда он был активирован, некоторые души были перемещены. — Ты… — Мэри здесь, Финн и Аларик Зальцман, — объяснил Кол. — Они умерли, но сейчас живы. Думаю, когда Большая Давина уничтожила Предков, она ненадолго разорвала Завесу и вытеснила некоторые души. — Значит… — Думаю, маленькая Давина где-то оказалась, не знаю где, но не думаю, что она мертва. — Почему? — Если Финн мне не врет, то это из-за него. — Финн? — Мой старший брат, — пояснил он. — Ты бы доверился Финну? — Нет. — Почему? — Потому что он мой брат. — Но… — Но в этом вопросе я надеюсь, — признался он. — Тогда как нам найти заблудшую душу? — Думай об этом… как мой народ, — сказал Кол. — Мидгард, Асгар, Валгалла? — Неуверенно произнес Винсент. — Да, эти миры движутся вместе по звездам, иногда они пересекаются, и именно поэтому небесные события считаются одними из самых сильных магических явлений, магия передается между звездами. Думаю, когда Давина напала на Предков и разорвала завесу, некоторые души приземлились там, куда их переместили. — Но куда? — Понятия не имею, но куда-то, — признался он. Винсент задумался, а Кол принес чайник, продолжая готовить им чай. Он сел напротив Винсента и стал ждать. Кол понимал, что дело худо, но Финн сказал, что это хоть что-то, и он мог работать скорее с чем-то, чем с ничем. В сочетании с тем, что это была идея Бонни… это сделало его немного более продуктивным и вселило надежду. — Если она находится где-то в другом мире, как нам ее найти? — Картография, — ответил он. — Кол, эта практика давно прекратилась. — Нет, не прекратилась, может, у меня и нет карт, но, кажется, я знаю кое-кого, у кого они есть, — сказал он. — Что такое картография? — Спросил Калеб, прислонившись к кухонной арке. — Картография — это древняя практика, связанная с нанесением на карту линий фейри, небесных звезд и других измерений, но теперь этим никто не занимается, — пояснил Винсент. — Кроме наших друзей-Близнецов, — сказал Кол. — Они получили себе Тюремные миры, им пришлось составить карты, чтобы знать, где они находятся, и в результате, держу пари, они знают, где находятся другие миры и как их обойти, а также попасть в них. — Тогда почему бы нам не спросить их? — Предложил Калеб. — Ведь после барьерного заклинания у нас не будет ничего, что им нужно… Ты действительно думаешь, что она где-то жива? — С надеждой в голосе спросил Винсент. — Да, — ответил Кол. — Как нам добраться до нее? — Спросил Калеб. — Пока не знаю, — признался Кол. — Последнюю карту я отдал Беннет, кажется, лет триста назад, так что я не знаю. Сейчас она может быть где угодно. — Ты можешь сделать еще одну? — Спросил Калеб. — Думаю, могу, но нам понадобится помощь Близнецов. — КОЛ! — Крикнула Бонни, и он вздохнул. — Что ты сделал? — зашипел Калеб. — Я оставил ее с друзьями, потому что не подпустил бы смертную девушку к брату, — ответил он. — Я должен был забрать ее, — пробормотал он. — Должен был, — согласился Винсент, вставая с чаем и уходя с дороги Бонни. Она ворвалась в кухню, ее магия сотрясала дом. — У меня к тебе претензии! — Огрызнулась она. — Я оставил тебя, чтобы сохранить тебе жизнь, — быстро ответил он, и это, казалось, сбило ее с толку, когда она тупо уставилась на него. — Мы с Финном не самые лучшие друзья, и, кроме того, я смертный, и я не думал, что он не попытается убить меня и того, кто был со мной, а это была бы ты, если бы пошла со мной, и я действительно не смогу справиться с двумя мертвыми ведьмами прямо сейчас. Так что мне жаль, что я оставил тебя, но на это была причина. — Скажи это в следующий раз! И я принимаю извинения, но в следующий раз общайся, как нормальный человек! Не уходи и не оставляй меня в неведении, о чем ты думаешь, кроме как навестить своего брата, — надулась она, скрестив руки. — И пригласи Деймона и Аларика в дом, пожалуйста, они снаружи в твоей буре. — Черт, Деймон здесь, и Мэри жива… И чертовы двойники здесь, о, Мэри это понравится. Я так мертв, — простонал он про себя, вспоминая. — Почему это плохо? — Спросила Бонни. — Я объясню все позже, обещаю, а сейчас я приглашу твоих друзей, а потом мне нужно найти Марселя и Хейли и поговорить с ними о том, что мы только что обсудили. Потом я объясню про Мэри и двойников, — простонал он, потирая лицо рукой, взял чай и вышел из кухни. Надежда — вещь шаткая, и он не хотел ее терять, но он был чертовски измотан, поскольку горе снова настигло его мозг и тело.

***

Около полудня они въехали в Мистик-Фоллс, и Давина почувствовала, как луна и солнце стали тускнеть, и, остановив машину, вышла из нее. — Что это? — Спросил Хенрик. Давина уставилась на затмение и несколько раз моргнула, когда луна полностью затмила солнце, оставив лишь огненное кольцо, танцующее вокруг него. Она прикусила губу, закрыв глаза, и позволила своей магии развернуться в этом месте, чувствуя притяжение солнечного огня и изменения луны, прежде чем открыть глаза и оглядеться. — Маленькая ведьма, — рявкнул Майкл, и она посмотрела на него. — Оно неправильное, — сообщила она им, заставив Хенрика и Майкла посмотреть на затмение. — Почему? — В этом году солнце и луна не были расположены к такому затмению как это, — сказала она, глядя на затмение. — Эта магия, где бы мы ни находились, она сильна, она оживлена, но это событие — фокус магии и ее конструкции. — Что ты хочешь сказать? — Я хочу сказать, что, где бы мы ни находились, это управляет всем, — пробормотала она. — И этот город — его центр, именно здесь магия закреплена. — Ты уверена? — Спросил Хенрик. — Да, но я не знаю, как и почему, но я чувствую это. Луна и солнце расступились, и она несколько раз моргнула, когда солнечный свет снова залил воздух, а закрепляющая магия исчезла, и она огляделась вокруг. Где бы они ни были, это было привязано к затмению. — Что это значит, девочка? — Спросил Майкл. — Мы, — указала она на них. — Мы живы, — подчеркнула она. — Если бы это было не так, мы с Хенриком не истекали бы кровью, а тебе, как призраку не нужна была бы кровь для поддержания жизни, нам не нужно было бы ничего, чтобы существовать. Но все, что нас окружает, живое, но не живое, а скорее… одушевленное, чтобы имитировать жизнь. И магия, поддерживающая это, привязана к затмению, почему и как — я не знаю, но это связано, я чувствую это. — Надо убираться отсюда, мы на открытом пространстве, — решил Хенрик, оглядываясь по сторонам. — Надо, — согласился Майкл. Давина вздохнула, забравшись на заднее сиденье машины, и Майкл начал везти их через город. Сидя на заднем сиденье грузовика, она наблюдала за машинами: все они были припаркованы и неподвижны. Здесь никого не было. Хенрик тоже смотрел по сторонам, сжимая в пальцах свой нож, пока они ехали по городу. Давина почувствовала магию дома и облокотившись на консоль, она показала Майклу, куда ехать. Они подъехали к темному дому с причудливой и зловещей гостиной. — Магия Беннет, — улыбнулась она, почувствовав знакомое волшебство Бонни. — Я помню этот дом, в нем жила та чертова ведьма, — прорычал Майкл. Давина проигнорировала его, выйдя из машины и пройдя мимо них к дому. — Валькирия! — Крикнул Майкл. — У меня есть имя! Давина! — Крикнула она через плечо, направляясь к дому. Она легонько постучала, подождала и нахмурилась. В доме не было никакой жизни, и это заставило ее насторожиться, прежде чем войти. Осторожно войдя в дом, она огляделась и удивилась его состоянию. Он был наполовину обитаем, как будто человек, живший здесь, просто встал и ушел, оставив все на своих местах. Давина прокралась вперед, рассматривая старые фотографии. Здесь были снимки Бонни и другой женщины, на фотографиях были и другие люди, многие из них имели семейное сходство, что удивило Давину. Она знала, что клан Беннет — это большой Ковен, но Бонни никогда не говорила о том, что у нее есть Ковен или семья, кроме отца, бабушки и смутного упоминания о кузине. Давина медленно двинулась вглубь дома: на полках стояли гримуары, замаскированные под старые журналы. — Что ты нашла? — Спросил Хенрик, появляясь рядом с ней. — Я не знаю… Но мне кажется, я нашла начало того, как узнать, где мы находимся и что происходит, — заметила она, доставая гримуары. — Что это…? — Начал он. — Почерк Кола, — пояснила Давина, открывая один из гримуаров, и ее пальцы коснулись древнего пергамента. — Кола? — Да, у него такой почерк, это не петля и не загогулина, — указала она. — Это странный завиток, как будто он не мог решить, где закончить букву, — размышляла она. — Это его почерк, — пробормотала она, разглядывая книжную полку. — А это его заметки на полях, руны. Это было не так уж много, но начало положено. Хенрик усмехнулся, прочитав почерк брата. — Что? — Руны, юмор Кола, — размышлял Хенрик, продолжая вчитываться в слова. — Нам нужно безопасное место, чтобы перегруппироваться, — решил Майкл, когда появился. — Зачем? — Потому что я могу проникнуть куда угодно, и потому что здесь есть кто-то еще, — тихо сказал он. Давина посмотрела на вампира. — Как? — Я учуял их в этом доме, возьмите все, что нам нужно, и уходим, нам нужно укрыться до наступления ночи, — решил Микаэль. Хенрик кивнул, а Давина принялась быстро хватать гримуары с полки. Мужчины загрузили их машину, а Давина побежала по дому в поисках вещей, которые могли бы дать ключ к разгадке происходящего. Она остановилась на клочке пергамента на столе в хозяйской спальне, рядом лежала газета, и она нахмурилась. «Мистик Фоллс курьер», 10 мая 1994 года. Давина ничего не поняла, но взяла газету в руки и стала листать ее, просматривая новостные статьи. Первая полоса была заполнена информацией о затмении, но были и другие статьи. Она остановилась на фотографии четырех детей и женщины, очень похожей на Оливию Паркер. — Давина! — Крикнул Хенрик. — Иду, — крикнула она в ответ, бросила газету и лист бумаги в гримуар и выбежала из дома. Она забралась в машину, когда Майкл снова завел машину и повез их прочь от дома.