the vixen & the fox

Давина наконец осталась одна в своей комнате, оставив Кола одного на ночь, и уставилась в потолок, пытаясь осмыслить свое воскрешение. Она не делала этого с тех пор, как очнулась из-за того, что Сайлас пытался ее задушить. В одну секунду она бежала за своей душой, а в другую — была полностью жива и находилась в ловушке под мужчиной, который явно ненавидел ее и хотел уничтожить. Потом были Хенрик и Майкл, потом Кай… Давина на самом деле вообще не останавливалась, чтобы подумать, потому что бежала так сильно и быстро, не обращая внимания на происходящее. Она была так сосредоточена на побеге, на поиске подсказок и намеков, как выбраться из того места, где она находилась, на использовании всех своих союзников, что не задумывалась о том, что ей говорят. Теперь ее правая рука пульсировала в том месте, где появились эти точки, а молнии и буря, бушующие в венах, обрели смысл. Давина хотела разозлиться из-за этого, очень хотела. Она хотела рассердиться на Кола за то, что он навеки связал их вместе, да еще и с помощью небесной магии. Он не имел права так поступать, без ее ведома, и она действительно хотела разозлиться на него за это. Она хотела сама решать, как ей жить дальше и к кому привязать себя. Она также хотела бы иметь право голоса в своем Ковене, в Скаллке, в чем угодно, но она хотела иметь право голоса, хотела иметь свое мнение и знать, что происходит, она не хотела, чтобы Кол все решал за нее. Это было архаично и по-варварски — и то, кем он был, и то, как его воспитывали, так что она не могла ненавидеть его за это. Но больше всего Давина злилась из-за того, что это казалось неизбежным. Хенрик в свое время рассказывал о ее отношениях с Колом так, словно это была какая-то эпическая история любви, называя ее лисицей Кола. И она знала, что Майкл обращался к ней как к дочери, и, учитывая отсутствие уважения, которое он проявлял к ней практически во всех отношениях, было обидно, что с ней обращаются именно так. Давине хотелось рассердиться, но она не могла понять, что они оба ведут себя так, будто она как-то связана с Колом. Давина знала, что Большая Она старалась держать все аспекты своей жизни в тайне, как и ее мужа, но Давина помнила, как в последние мгновения победы Большой Ее над Предками ее словно окутала версия Кола. Что ж, Маленькая Она не всегда была такой умной, как она привыкла считать, но и идиоткой ее тоже не назовешь. Давина замечала, как бьет током ее кровь, как трепещет ее тело, когда она находится рядом с Колом, как пленительны его прикосновения. Она замечала, что он дает ей ощущение безопасности и ценности, и знала, что он — опасный убийца. Она замечала, как учащается ее сердце, когда он улыбается ей, и как она чувствует себя ценной в его присутствии. Он не заставлял ее чувствовать себя так, как это делают друзья, и всегда хотел услышать ее мнение или мысли. Ей нравилось разговаривать и спорить с ним, потому что он был интересным, увлекательным, и ей нравилось, как он рассуждает о всяких вещах. У Кола был интересный взгляд на жизнь из-за его воспитания, места, откуда он родом, и тысячелетий, которые он прожил. Она не всегда понимала свою реакцию на Кола, особенно перед смертью, и признавала это. Но Давина не была полной идиоткой, она сильно влюбилась в Тима. Она находила его ямочки милыми, волосы — идеальными, а глаза — прекрасными. Но Кол был совершенно другим. В Коле не было ничего красивого или милого, он был довольно симпатичным и с озорным характером. Он мог бы быть почти толкиеновским эльфом, неземным, захватывающим дух, но таким смертоносным, таким древним и диким. Ей нравились его глаза, такие невероятно старые, но на фоне его юной внешности они выглядели не очень привлекательно, и, в отличие от остальных братьев и сестер, он не был таким торжественным и серьезным, как лис, он был игривым, смелым, живым и темпераментным. Давина не была уверена, что именно в Коле ей нравится, что именно в его внешности привлекает ее. Частично она задавалась вопросом, сколько в ее влечении к нему было ее собственного, а сколько — Большой Ее. Да, она замечала это, но не то чтобы полностью понимала, что привлекает в нем Большую Ее. Но больше всего ее беспокоило то, что сейчас Давина не знала, как она относится к Колу. Небесная магия была редкой и сложной практикой, потому что звезды были такими долгожителями. Как и Кемия или алхимия, небесная магия была местом, где наука и магия пересекались в большей степени. Чем больше наука узнавала об астрономии, тем больше ведьмы понимали небесную магию. В большинстве случаев, поскольку небесная магия была так сложна, она не была обычной практикой, это была долгоиграющая магия, и без множества безопасных созвездий она не была распространенной практикой. Кол привязал их к звездам, чтобы они могли быть связаны друг с другом… это было… это было ненормально в наше время. Она посмотрела на свою правую руку и увидела, как мерцание цвета слегка движется по ее коже, а затем исчезает, освещая точки на руке, как ночное небо. Она слегка нахмурилась, чувствуя, как необычная магия гудит в ее крови и теле, отдаленно переплетаясь с ее собственной магией и магией Кола. Это было навсегда. Кол был тем человеком, которому Давина доверяла больше всего, не считая Марселя, Хейли или Джоша, он был тем, на кого она полагалась, рассчитывала, в ком нуждалась. Как бы банально это ни было и как бы ни кричала ее независимость, Кол был ей нужен. Она не знала почему. С тех пор как она провела человеческий день, она признала, что какая-то ее часть жаждала общества Кола, его присутствия, его близости к ней. И она обнаружила, что, в отличие от многих других вещей в ее жизни, она зависела от него. Она полагалась на то, что он найдет ее после Жатвы и спасет, что ее раздражало, она полагалась на его знания, даже когда его не было рядом, чтобы помочь ей. И она полагалась на него, чтобы он обеспечил ее безопасность. Она полагалась на него в этом чувстве безопасности с тех пор, как вернулась в Новый Орлеан. Они были командой, партнерами. Давина нуждалась в этом в своей жизни, она знала это. Но это было навсегда, и это пугало ее. Но в то же время Кол был единственным человеком за пределами ее маленькой семьи, с которым она хотела быть всегда, без всяких сомнений. И она не знала, были ли это ее чувства или остатки Большой Ее, и это сбивало ее с толку! Стук в дверь заставил ее подняться. — Привет, — его голос приветствовал ее, и она улыбнулась, вскочив с кровати и обняв его за талию, и зарылась лицом в его грудь. — Джош! — С возвращением в страну живых Давины Клэр! — Хихикнул он, и она улыбнулась, прижавшись к его груди. — Я скучала по тебе! — Я тоже скучал по тебе, девочка! — Усмехнулся он, крепко обнимая ее. Они долго стояли так, и наконец она отпустила его, чтобы он закрыл дверь и они сели на кровать. — Привет, — улыбнулась она. — Как у тебя дела? — Спросил он. — Я… Я в порядке, — решила она, фыркнув. — Мне очень не хватало быть здесь. — С тебя марафон «Властелин колец», расширенное дополнение! — Сказал он. Она рассмеялась и наклонилась так, что ее голова легла ему на плечо. — Я действительно скучала по тебе, Джош. — Странно, мы знакомы совсем недолго, но да, Давина, я скучал по тебе как сумасшедший, — пробормотал он. — Джош? — Прошептала она. — Да? — Ты… ты когда-нибудь был влюблен? — Прошептала она. — Эм… нет, — ответил он. Она кивнула. Она должна была догадаться, что ей еще предстоит познакомить его с Эйденом, а это, возможно, произойдет на празднике невесты. Вздохнув, она постаралась сдержать свое замешательство в собственных чувствах и не позволить тому, что ей говорили или что чувствовали другие, повлиять на нее. — Эй, что происходит? — Спросил Джош, проводя рукой по ее руке, прижимая ее к себе. — Как ты узнаешь… когда… когда будешь ты влюблен? — Осторожно спросила она. — Я не знаю, — признался он. -Мне говорили, что это эйфория, заряд тока, куча гормонов, и от этого просто… кружится голова, наверное. А что? — Потому что… это глупо, — вздохнула она. — Дай угадаю, начинается на К, выглядит как обжигающе горячая неприятность, обернутая озорной ухмылкой и коварным умом? — Предложил Джош. — Звучит подозрительно похоже на Кая, — пробормотала она. — Я имел в виду Кола, — резко оборвал ее Джош. — Да, Кол, — кивнула она. — Ты пытаешься выяснить, влюблена ли ты или он? — Спросил Джош. — Я не… Я не знаю, — призналась она. — Чего ты не знаешь? — Спросил Джош. — Всего! — Давина… — Это было гораздо менее напряженным, когда у меня не было двух я! — простонала она, падая обратно на кровать и прижимая ладони к ноющим глазам. — С Тимом… он был милым, он заставлял меня чувствовать себя счастливой и и у меня кружилась голова, но он был Тимом. А теперь есть Кол… — И что? — Так что это — мои чувства, Большой Меня или просто смирение с неизбежным? — Спросила она. — Большая Я любила и была влюблена, она знала, кто ей дорог и почему, и она любила Кола. Так мои чувства к нему — мои или ее? А потом, в тюремном мире, Хенрик практически объявил меня женой Кола и говорил об этом так, словно это была какая-то эпическая любовь, и ничего не понятно! — Простонала она. — Эй, суперведьма, притормози! — С усмешкой попросил Джош, падая вместе с ней на кровать. — Я запуталась. — Я понимаю, — мягко успокоил он ее. — И я боюсь. — Чего? Кола? Он готов умереть за тебя, без вопросов, если бы дело дошло до этого, — объяснил он. — Но… то, что он чувствует ко мне, к Большой Мне или Маленькой Мне, или он просто сдается перед тем, что кажется неизбежным, реальным? — Запаниковала она. — Давина, — мягко прервал он ее. — Закрой глаза, сделай несколько глубоких вдохов вместе со мной. Давина могла бы поспорить, но его слова были настолько спокойными и мягкими, что она согласилась выполнить его просьбу. Через некоторое время он наконец заговорил тише. — Очисти свой разум, — мягко приказал он. Давина поморщилась. — Просто сделай это, — умолял он. Давина вздохнула, но сделала все возможное, чтобы очистить свои бурные эмоции и мысли, лежа и дыша в такт с Джошем. — А теперь, не задумываясь, ответь на мой вопрос первым, что придет на ум, — тихо сказал он. — Хорошо? — Пробормотала она, приоткрыв один глаз, чтобы посмотреть на него. — Держи глаза закрытыми, — приказал он. Она тут же закрыла глаза и высунула язык. Он фыркнул. — Кто был первым, кого ты хотела увидеть, когда воскресла? — Спросил он так мягко и нежно, что она чуть не расплакалась. — Кола. — А кого ты хотела увидеть первым, когда собиралась умереть? — Кола. — С кем ты хочешь поделиться лучшими новостями? — С Колом, — призналась она. — А кому ты хочешь рассказать худшие новости? — Колу, — честно прошептала она. Она не знала почему, но ей хотелось рассказать ему о своих проблемах, чтобы он услышал их и выслушал, потому что он слушал ее. — Если бы тебе пришлось выбрать одного человека, с которым ты будешь вечно, кто бы это был? — Кол, — пробормотала она, открывая глаза и глядя на Джоша, который мягко улыбнулся ей. — Все не так уж плохо, Давина, — пообещал он. — Но это навсегда, Джош, — прошептала она. — Это не плохо, — заверил он. — А что, если…? — Начала она. — Никаких «если», Давина. От них можно сойти с ума, — сказал он. — Я боюсь. — Все боятся любви, так мне говорили. Тебе есть что терять, — признался он. — Кол не боится. Это навсегда, Джош, а не просто увлечение или глупая влюбленность, — пробормотала она. Для человека, который добровольно связал себя с ней навеки с помощью Небесной магии, он был удивительно и иррационально спокоен, и от этого ей хотелось закричать и задушить его. — Он уже сталкивался с вечностью, — заметил Джош. Она несколько раз моргнула, услышав слова Джоша. — Ох. — Я имею в виду, что у меня только начинается эта вечность, если только я не умру молодым, но… это пугает, Давина, а он уже делал это тысячу лет, не думаю, что вечность его испугает. И он явно без ума от тебя, — улыбнулся Джош. — Ты понимаешь, как тебе повезло? — Что? — Да, он без ума от тебя, Давина, — заверил Джош. Давина быстро моргнула и уставилась на Джоша. — Откуда ты знаешь? — Я знаю, — пообещал он ей. — Да, но ОТКУДА? — Настаивала она. — Давина, он просто… то, как он смотрит на тебя, — ответил Джош. — Он смотрит на тебя так, будто ты — его мир, и если бы кто-нибудь посмотрел на меня так, как Кол смотрит на тебя, я бы никогда не отпустил его. Он готов убить за тебя, умереть за тебя, развязать войну во имя тебя, построить империю ради тебя, он готов на все ради тебя, он любит тебя, Давина, а это очень необычно. Она кивнула. Она не думала об этом. — Кол это безопасность, — призналась она Джошу. — Для всех остальных, наверное, нет, но для тебя — да, он безопасность, — улыбнулся Джош. — Тебе повезло, Давина Клэр. У тебя есть отличный лучший друг, который расскажет тебе, что в тебя влюблен викинг. Она разразилась смехом, схватившись за живот и пытаясь заглушить звуки. Джош тоже засмеялся, и она перевернулась на бок, чтобы посмотреть на него. — Это очень круто, Давина, — усмехнулся Джош. — В тебя влюблен викинг. Ты бегаешь по улицам с викингом, я имею в виду, что они ужасающе круты в истории. Так что ты крутая, раз в тебя влюблен один из них. — Я напомню тебе об этом, когда ты встретишь любовь всей своей жизни, — сказала она. — Не стесняйся, — усмехнулся он. — Давина, все будет хорошо. Вы как Арагорн и Арвен, или Фарамир и Эовин. Она кивнула. — По крайней мере, ты не стал ссылаться на «Звездные войны»… Он хихикнул. — Нет, они все там обречены, как Ромео и Джульетта. — Джош? — Да? — Спасибо, — прошептала она. — Конечно, — сказал он. — Если он разобьет тебе сердце, я не обещаю надрать ему задницу, он колдун и викинг, но я помогу Марселю! Она хихикнула. — Винсент тоже поможет. — Слава Богу, а то я на секунду занервничал, что нам не хватит помощи. — Не думаю, что Кол разобьет мне сердце, — тихо заверила она. — Я тоже так не думаю. — Он все еще пугает меня, не в том смысле, что я его боюсь, но… — она замялась. — Да, любовь, это страшное слово, и страшная эмоция тоже, — помрачнел Джош. — Да. Она снова посмотрела на свою руку и вздохнула. Может быть, все будет не так уж плохо. В какой-то степени она все еще злилась из-за этого, но Кол не был ужасным человеком по отношению к ней. Он не был склонен бить ее, издеваться над ней или присваивать ее силу себе, он определенно не был заинтересован в том, чтобы причинить ей боль. Он слушал ее, разговаривал с ней, принимал решения вместе с ней, делился с ней своими знаниями и вообще наслаждался ее обществом. Иногда она немного путалась в своих чувствах к нему, но была уверена, что Кол — самый безопасный выбор для нее, учитывая, что она будет связана с одним человеком на целую вечность. Для кого-то другого, возможно, нет, но для нее — да, он был безопасен. Может, она и любила его, но она не была уверена, потому что никогда раньше не была влюблена и не понимала любви в целом, и это пугало ее. Для нее это была абстракция, что-то, что она должна испытать, когда станет старше, а не как шестнадцатилетняя ведьма. Может, ей нужно поговорить об этом с Хейли, может, и правда нужно. Давина знала, что Хейли влюбилась в Элайджу и что у Хейли есть четкое определение того, что такое любовь, или что она должна чувствовать. Может быть, она поговорит с Хейли завтра, но сейчас она была измотана. Это был долгий день, и теперь, когда она оказалась в своей постели, усталость пробрала ее до костей, и она заснула рядом с Джошем.

***

О смерти Катерины Петровой, она же Кэтрин Пирс, ходило множество слухов. Все они крутились вокруг Мистик Фолс, штат Вирджиния, что и привело ее сюда. Из всех мест, где она ожидала оказаться, это было не то, о котором она могла подумать. Особенно для матери всех вампиров. После столетий слежки за матерью стало ясно, что Катерина неравнодушна к лучшим вещам в жизни. Этот город был далеко не самым лучшим из того, что мог предложить мир. Тем не менее она понимала его привлекательность. Надя Петрова была полна решимости найти свою мать. Она найдет свою мать, потому что ее мать не просто умерла. Кэтрин Пирс умирала много раз на протяжении веков, и этот раз, несмотря на слухи, не мог быть другим. Ее мать была хитрой и находчивой, не могло быть и речи о том, чтобы ее убили. Того, кто провел более пятисот лет в бегах от Никлауса Майклсона, нельзя было недооценивать. А Надя уже много раз слышала о смерти своей матери. Возможно, на этот раз ей удастся найти хоть какой-то след матери или подсказку, куда направилась Катерина. Она просто хотела найти свою мать.