the vixen & the fox

Для Давины лето прошло под градом гроз и дождей в перерывах между проектами и работой на Плантации, что ей очень понравилось. Давина никогда не считала себя фермершей, она никогда не занималась этим раньше, но оказалось, что фермерство и колдовство каким-то образом идут рука об руку, и ей это нравилось. Большая часть лета прошла незаметно, оно было таким безупречным и восхитительным, что она ни о чем не беспокоилась о планах мести Ковена. Однако она все еще не была в восторге от присутствия Моник, Кэсси и Эбби. Кэсси из кожи вон лезла, чтобы поставить Давину в неловкое положение, и она знала, что именно этого Кэсси и добивается, но Давина старалась быть выше этого. Она не задевала Кэсси в ответ, и этим можно было гордиться. Эбби была неплохой. Давина признавала, что понимает, к чему клонит Эбби: воздушная ведьма умерла, без согласия или предвидения своей смерти, а потом вернулась, и это было трудно понять. Давина знала, и если бы в то время в ее жизни не было Кола, Марселя или Хейли, она бы не смогла это переварить. Поэтому она понимала, почему Эбби была такой застенчивой, испуганной и тревожной. А потом была Моник. Если бы Давина не работала над тем, чтобы стать лучше, ее разочарование в Моник, возможно, привело бы к тому, что она наложила на Моник заклятие. Ее подруга начала подрывать ее авторитет на каждом шагу, а из-за того, как Моник смотрела на Кола, ей хотелось совершить убийство. Бонни не позволила бы ей этого, но Давина хотела. Она действительно хотела этого, но не могла объяснить это рационально. Давина не могла объяснить свою ненависть к Моник или собственничество по отношению к Колу, потому что не испытывала такого отвратительного чувства, когда дело касалось других девушек, если только это не были Оливия Паркер или Моник Деверо. Все это в тысячу раз усугублялось тем, что Кол не верил в рубашки. Давина понимала, что сейчас жарче, чем в аду, но мужчина должен был надеть рубашку! Хотя бы для того, чтобы Моник перестала пускать по нему слюни, потому что из-за этого Хейли в прошлый отобрала у нее сковородку. Бонни за эти месяцы стала лучшей подругой Давины. Она была удивлена, потому что Бонни начала водить ее по магазинам, делать ей прически, они обе ходили на музыкальные шоу, фестивали и вообще исследовали Новый Орлеан. Бонни это нравилось, и Давине это тоже стало нравиться. Особенно когда Бонни начала рассказывать Давине о флирте и о том, как вести себя с мальчиками, что сбивало с толку, но это многое прояснило для Давины. Особенно с Колом, который ее раздражал. Это был Кол! Если Кол узнает, что он ей нравится, его гигантское эго раздуется еще больше, и он улетит на нем. Мужчина и так знал, что он красив, он так легкомысленно относился к своей внешности, что это раздражало. Она еще больше осознала, что мужчина до смешного уверен в собственной привлекательности, и еще больше поняла, что не может сказать ему, что он ей нравится. Это сделало бы его просто невыносимым. Бонни смеялась над ее дилеммой, которая оставляла ее раздраженной и растерянной, и она не знала что с этим делать. И пока лето перетекало в осень, она не знала, что делать с тем фактом, что Кол ей нравится именно таким, каким он ей нравится, и что ей также необходимо натянуть на него рубашку, чтобы она могла сосредоточиться на чем-то, находясь рядом с ним. Он слишком отвлекал ее, и именно поэтому она работала с машинами и тракторами, в которых Кол не разбирался, чтобы не отвлекаться. Она задалась вопросом, знал ли Марсель об этом, когда купил ей машину в качестве проекта. Давина не хотела думать об этом слишком много, потому что Кол отвлекал ее, поэтому она принимала любое отвлечение, которое только могла. Джош смеялся над тем, что Кол ей нравится не только как друг. Наступил сентябрь, она смотрела на приготовления к Празднику Благословения и вздыхала, стоя в ателье в красном платье. Она чувствовала себя нелепо, когда стояла там, а Моник, Кэсси и Эбби критиковали платье. — Я в оборках, — кисло пробормотала она, чувствуя, как швея перебрасывает поясок через плечо. Она чувствовала себя нелепо, пока платье натягивали и завязывали бретельки. — Ты выглядишь… мило, — предложила Моник, когда на нее надели ее простое платье. Давина нахмурилась и сдержала язвительный комментарий по поводу своих нарядов. По крайней мере, ее оборки не блестели, но она все равно чувствовала себя нелепо. — Спасибо, — натянуто улыбнулась она. У нее был соблазн покричать и поразглагольствовать об этой поездке с Джошем позже, но она все еще сдерживала свое самообладание. Ей не нравилось, что Моник вызывает у нее такие резкие реакции, и она не совсем понимала их. — Знаешь, если бы ты больше улыбалась, то выглядела бы счастливой, — заметила Моник. Давина прикусила язык, чтобы не выдать того, что хотела сказать. Чем скорее закончится Праздник Благословения, тем скорее она избавится от необходимости проводить много времени в непосредственной близости от Моник, а это было то, на чем она очень сосредоточилась. — Я думаю, ты прекрасно выглядишь, Давина, — тихо предложила Эбби. — Ты тоже прекрасно выглядишь, — ответила она с небольшой улыбкой. Эбби была застенчивой, но всегда милой. — Интересно, нравятся ли Колу улыбающиеся девушки? — Размышляла вслух Моник. Давина почувствовала, как у нее дернулся глаз от этого вопроса. Ей нужно было убираться отсюда, пока она не совершила что-нибудь. Если она сделает что-то, ей не поздоровится. Давина снова опустила взгляд на юбки, пока швея еще немного работала с материалом. Она заметила, что ее платье все еще слишком длинное. Она снова подняла голову и увидела в зеркале позади себя Кола. — Привет, любимая, — улыбнулся он, и она улыбнулась в ответ. — Что ты здесь делаешь? — Меня вызвали посмотреть на праздничные приготовления, и я решил заглянуть к тебе и пригласить мою любимую ведьму на обед. — Ну, а я застряла в куче рюшей, — заметила Давина. — Я свободна, — сказала Моник. — Как бы ни было прекрасно это предложение, дорогая, я пришел к Давине, потому что нам нужно обсудить дела, — сообщил ей Кол. — Какие дела? — Двойники, — ответил он. — А что с ними? — Они уезжают, и я хочу кое-что подготовить, поскольку они двойники, несмотря на то что являются вампирами, — пожал плечами Кол. — Странники, конец света, ну, знаешь, все как обычно… — Ладно… — она начала оглядываться по сторонам. — Почти готово, мисс Клэр, — сообщила ей швея. — Я буду ждать, — пообещал ей Кол, уходя. — Он такой горячий, — хихикнула Моник, подталкивая Давину. Давина не знала, как реагировать, ведь Кол был совсем рядом и наверняка услышал бы ее реакцию, и если бы она ответила отрицательно, он стал бы ее дразнить, а если бы она согласилась с Моник, это раздуло бы его эго, а она этого не хотела. — Окончательная примерка состоится на следующей неделе, — сказала швея через некоторое время, и Давина кивнула, когда с нее осторожно сняли платье и переодели в джинсы и кроссовки, после чего она трусцой побежала к Колу. Кол читал книгу в гостиной, солнце придавало его волосам ярко-рыжий оттенок, и она улыбнулась, подойдя к нему. — Привет, — улыбнулась она. — Готова идти, любимая? — Спросил он. Она кивнула, когда он встал. — Кстати, мне показалось, что ты выглядишь прекрасно, — предложил он, когда они снова оказались на улице. — Я выглядела нелепо, — вздохнула она. — Все эти оборки. — Ты выглядела великолепно в красном, — размышлял он. — Ты просто так это говоришь, — пробормотала она. — Я серьезно, любимая, тебе идет этот цвет, — поддразнил он. Она фыркнула, когда он обнял ее за плечи. По привычке она обхватила его за спину, когда они шли. — Так почему мы защищаем двойников? Я думала, это работа Близнецов. — Я бы согласился, но, как показал Кай, они крайне некомпетентны, — заметил он. — Кроме того, мы впервые за месяц смогли покинуть Плантацию, и я хочу устроить себе перерыв, — сказал он. — Мы уже покинули Плантацию, — заверила она. — Кроме того, с твоими и моими обязанностями, мы чертовски заняты, — простонал он. — Ха, — она кивнула. Она не заметила, что они не всегда уезжали с Плантации вместе, она вообще редко уезжала, но последние несколько раз это были походы по магазинам с Хейли и Бонни или кино с Джошем. — Я не заметила. — Если бы я не знал лучше, любимая, я бы подумал, что ты избегаешь меня, — поддразнил он. — Если я тебя избегаю, то делаю это плохо, учитывая, что ты спишь рядом со мной, — хихикнула она. Он потянул ее за выбившуюся прядь волос. — Как идет подготовка к фестивалю? — Осторожно спросила она. — Мэри ведет себя как властная женщина, а я просто слежу за тем, чтобы ничего не пошло не так, учитывая, что вы все являетесь частью Скаллка, а не Французского Квартала.

***

Фрея лежала в постели своей возлюбленной и оглядывала квартиру, пока Килин собирался на работу. — Что? — Спросила Килин. — Ничего, — усмехнулась Фрея, приподнимаясь на кровати. — Я просто думаю… — О чем? -Мягко надавила Килин. — О Далии, — тихо ответила она. — Почему ты так переживаешь из-за той, кто еще не проснулся? — Спросила Килин. — Потому что ты ее не знаешь! — Огрызнулась Фрея. — А ты знаешь, — заметила Килин. — Кол относится к этому как к игре, а это не так, — расстроено сказала Фрея. Ее беспокоило, что Кол не воспринимал ничего всерьез, а если и воспринимал, то ни с кем не делился своими тревогами и переживаниями. Он даже не задумывался о том, что ошибается, что ее очень раздражало, и даже если он снял с нее заклинание правды, все равно было ясно, что Клаус и Элайджа предпочтут его и его методы ей. И это ее раздражало. Она была старше и практиковала свою магию дольше, чем Кол, и знала, что делает. Еще больше раздражало то, как Скаллк сплотился вокруг методов и стратегии Кола, и ничего из этого не сработало бы против Далии. Далия была лучшей из лучших и самой могущественной. — Эй, спящая красавица, — наклонилась Килин. — Кол не относится ко всему этому как к игре, несмотря на его отношение. — Он изучает то, что уже знает, — вздохнула она. — Уверяю тебя, он ничего не знает о современной медицине, Фрея, и он изучает ее и, возможно, разбирается в ней лучше, чем большинство врачей, с которыми я работаю, потому что всегда копает глубже. И именно об этом, я знаю, он спрашивает меня, когда учится помогать Хейли с акушерством, — заверила Килин. — Если ты поговоришь с ним серьезно и будешь относиться к нему не как к младшему брату, а как к равному колдуну, он будет более склонен тебя слушать. — Он и есть мой младший брат, — хмыкнула она. — Который не рос со старшей сестрой, — терпеливо заметила Килин. — Он должен хотеть знать то, что знаю я, — вздохнула Фрея. — Мы — семья, то есть я знаю, что не всегда была рядом, но мы — семья. — Это не значит, что ты автоматически можешь командовать им, — терпеливо заметила Килин. — Я не пытаюсь командовать им, — заверила она. — Фрея, ты умна, хитра и властна, — заметила Килин. — Когда я права. — А ты не думала, он окажется таким же умным и хитрым, как ты? Не зря же Скаллк сформировался вокруг него и Давины, а не вокруг тебя или Винсента, — тихо сказала Килин. — Он хорош в том, что делает, а ты — в том, что ты делаешь. Поговори с ним, как ведьма с колдуном, а не как старшая сестра с младшим братом. — Думаешь, есть разница? — Несомненно, потому что он слушает Винсента. — Не совсем, — вздохнула она. — Но я попробую, может быть, мне удастся вразумить его насчет того, чтобы сбежать в течение года, когда Далия проснется. — Только… как ведьма с колдуном, а не как старшая сестра с младшим братом, — настаивала Килин. — Я его старшая сестра, — вздохнула Фрея. — Я знаю, — заверила Килин.