the vixen & the fox

Помахав на прощание Моник, Кэсси и Эбби, Бонни рассмеялась, направляясь к своему дому. Это был хороший день практики магии и использования ее в практическом бою. Калеб и Кай уехали на рыбалку. Это было лично для мальчиков и вроде как сближало их, что означало, что она в этом не участвует. Бонни пригласила Елену и Кэролайн на урок с Жатвеницами, (так она мысленно называла трех новых членов Скаллка, хотя никогда не называла их так вслух), и урок прошел на ура, в нем царил дикий хаос, смех и веселье выходили из-под контроля. Даже Елена смеялась, по-настоящему, а не фальшиво, как это было с тех пор, как умерли ее родители. Кэролайн потеряла дар речи от смеха, когда начала танцевать подбадривающе для спарринг-сессий. В целом, это был отличный день для Бонни. Что заставило ее дойти пешком до дома, который она арендовала у Майклсонов на законных основаниях, по договору аренды с исключительно низкой арендной платой. Кол оказался щедрым хозяином, предложив ей дом с коммунальными услугами, простором и потрясающим видом, недалеко от того места, которое стало ее любимым садом, и доступом к большому дому примерно за пару сотен баксов в месяц. Кол даже нанял ее на ферму Майклсонов, которая, судя по всему, была огромной, дал ей титул и все такое, так что у нее была зарплата, и все это за то, что она теперь колдовала в его саду. И это была довольно приличная зарплата, лучше, чем в гриле или супермаркете, она действительно получала от Кола деньги за колдовство. Она даже поговорила с Элайджей о том, чтобы вложить деньги и заставить их работать, пока она серьезно изучает колдовство. Она также собиралась получить аттестат в местном муниципальном колледже, а Калеб изучал пути получения гражданства. Бонни не хотела бросать учебу, особенно в выпускном классе, но она заметила, что ее оценки резко упали из-за использования Экспрессии. Она никак не могла закончить школу, и отказ от учебы привел ее в уныние, но она не могла этого сделать. Но это было новое начало, и Винсент проинструктировал ее обо всем, что нужно сделать для получения аттестата, пообещав помочь с колледжами, если она серьезно отнесется к получению аттестата. Что выглядело вполне реалистично, ведь через год она получит вид на жительство в Луизиане и сможет поступить к Кэролайн в ЛГУ, который по-прежнему находится достаточно близко к Плантации, чтобы она могла приезжать в гости, когда захочет. Черт, если она сделает все правильно, ей даже не придется переезжать в университетский городок, она сможет комфортно жить на Плантации и ездить в ЛГУ, если захочет. Это было нелегко, но она знала, что сможет это сделать. Итак, ее учебный год уже подходил к концу, а ведь только наступил сентябрь! Впервые у нее появилась надежда, что сверхъестественное не захватит ее жизнь. Кроме того, в ее жизни появились Давина Клэр, Кол Майклсон, Фрея Майклсон, Винсент Гриффит и Калеб Вестфолл, и это сделало магию намного лучше. Встреча с девочками из Жатвы также многое объяснила, почему ею так легко было манипулировать, но еще она была рада, что у нее есть реальный опыт, в то время как эти девочки имели лишь теоретическое, «книжное» применение магии. В отличие от Давины, эти девушки не имели практического применения своей магии в конфликте или ситуации, они не знали, как применить ее в мире или как это влияет на мир, они просто знали, как это делается, и теоретически понимали, как некоторые из заклинаний работают. Давина и Кол сделали магию такой же естественной, как дыхание, Винсент последовал их примеру, а Бонни обнаружила, что ей это нравится. Магия была частью ее самой, она могла использовать ее, как хотела, пока понимала последствия, хорошие и плохие, и это было захватывающе. Кол и Давина не работали с вопросом «могу ли я», который всегда ставил Бонни в тупик, потому что она редко понимала, что делает. Кол и Давина учили задавать вопрос «должна ли я?», который, по мнению Бонни, делал магию опасной, чудесной и безграничной, потому что теперь речь шла о том, что она будет делать, а не о том, что она может сделать, и это давало ей контроль над выбором и последствиями, что Бонни находила захватывающим. Она никогда не контролировала последствия своей магии, она не знала достаточно, у нее не было достаточно опыта, она не понимала достаточно, чтобы задаваться вопросом, стоит ли ей что-то делать. И ей нравилось, что теперь она могла спросить, должна ли она что-то делать или будет ли она что-то делать. Речь шла не о том, сможет ли она это сделать, а о том, должна ли она это сделать и сделает ли она это, и это давало ей больше власти, чем все, что она когда-либо испытывала. Это освобождало. Это освобождало ее от драмы с Еленой Гилберт и ее друзьями в Мистик Фоллс, это освобождало ее от необходимости быть втянутой в опасность против неизвестных врагов, и это освобождало ее от неприятных, неизвестных последствий, которые она понесет за то, что сделает что-то, что, как она не знала, может убить ее. Бонни Беннет была свободной женщиной! И ей это чертовски нравилось. Ирония в том, что ее свобода исходила от Кола, заставляла ее смеяться, когда она выпила пару кружек пива, потому что он, вероятно, убил бы ее, или они убили бы его, если бы не появилась Давина. Но это было здорово, она освободилась от своего злейшего врага и теперь любила свою жизнь. Именно об этом она думала, пока шла к своему дому. В отличие от большого дома, Бонни жила в так называемом доме смотрителя восточных полей, его нельзя было назвать скромным, но по сравнению с большим домом он был довольно причудливым. Этот дом не был похож ни на одну из хижин, которые плантаторы предоставляли своим надсмотрщикам. Майклсоны, очевидно, нанимали семью на протяжении нескольких поколений, а у надсмотрщиков были семьи, поэтому они строили для своих надсмотрщиков скромные дома. Ребекка настаивала, что это потому, что Клаусу скучно, а Клаус утверждал, что это просто для того, чтобы держать под рукой хорошую прислугу. Дом смотрителя на восточном поле был довольно большим, в том смысле, что он был размером с дом ее бабушки с четырьмя спальнями. В нем были современная кухня и столовая, парадная гостиная, гостиная, массивные камины, небольшой кабинет/библиотека, куда попадала большая часть утреннего солнца и которая находилась рядом с кухней. В доме был большой погреб, в котором хранились кухонные запасы, и общая кладовая. На первом этаже также была небольшая ванная комната. Наверху было четыре спальни, Клаус отказался менять старинную мебель, хотя и позволил ей и Калебу выбрать те цвета, которые им нравятся и которые они предпочитают. Комната Бонни была оформлена в зеленых, пурпурных и желтых тонах, Клаус оформил ее художественно. Комната Калеба была такой, как он захотел, его комнату Бонни толком не видела. Главную спальню и свободную комнату для гостей оставили в покое, но выполнили в нейтральных тонах. Любимой частью дома Бонни было крыльцо. Она чертовски любила его, это была ее любимая часть большого дома, и это была ее любимая часть ее дома, и ей нравилось, что она могла повесить все виды растений и иметь свой собственный сад и домашний скот, если бы она захотела. У нее было и собственное бутылочное дерево, которое, очевидно, появилось здесь задолго до ее приезда. Из окон открывался прекрасный вид на величественный большой дом, который находился достаточно близко, чтобы пройти совсем немного, чтобы позавтракать с Майклсонами, если захочется, или поучаствовать в их барбекю, или просто заглянуть в их огромную, обширную библиотеку. Кроме того, она находилась совсем рядом с фруктовым садом, оранжереей и амбаром, что было просто замечательно. Поэтому Бонни была удивлена, когда однажды вечером она подошла к своему дому и увидела там Деймона, окровавленного и держащего в руках бутылку бурбона. Которую он зажал между пальцами. — Деймон? — Она подбежала к нему и почувствовала облегчение, когда он поднял на нее свои призрачно-голубые глаза. — Привет, Бонстер, — протянул Деймон, вытягивая ноги и скрещивая лодыжки, одаривая ее усталой, обаятельной улыбкой. — Что случилось? — Зашипела она, глядя на его окровавленное состояние. — Русская вампирша, кажется, она была русской, не знаю, она сумасшедшая, любит вырывать органы, чтобы получить информацию. Мы с янки бежали как летучие мыши из ада, когда она отвлеклась, и едва успели вернуться в дом ужасов Майклсонов, и вот, пожалуйста, я здесь… Милое местечко, — заметил он. — Мне оно нравится, — сказала она, открывая дверь. — Пойдем, Деймон, тебе нужно кое-что объяснить, — вздохнула она, дожидаясь, пока он войдет в дом. Деймон тихонько присвистнул, оглядываясь по сторонам. — Мило, Бон-Бон, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — И я не хочу, чтобы повсюду была кровь, так что отдай мне бутылку, прими душ, поднимись наверх, и я стащу для тебя одежду Калеба, — сказала она. Он нахмурился и сделал то, что ему сказали. Бонни подошла к комнате, которая всегда находилась напротив ее, и впервые вошла в нее. Это было безопасное пространство Калеба, поэтому она не хотела вторгаться в него, как и он не вторгался в ее. Однако она попросит у него прощения после того, как Деймон будет одет в не окровавленную одежду. Комната Калеба была оформлена в глубоких, темных, насыщенных зеленых и бледно-голубых тонах, с небольшими вкраплениями коричневого. На комоде, заставленном безделушками, стояла семейная фотография, на стенах висели плакаты незнакомых ей спортивных команд. На прикроватных тумбочках стояла внушительная стереосистема и несколько книг. Бонни не стала подглядывать, а выбрала для Деймона рубашку и брюки и оставила их в ванной. Она была на кухне, когда появился Деймон, одетый в одежду Калеба и больше похожий на себя. — Очень милое местечко, Бон, ты хорошо поработала, — сказал ей Деймон, входя и осматриваясь. — Мне нравится, — согласилась она. — Что это за русская вампирша? — Какие-то громкие дела Кэтрин, потому что Кэтрин не хочет оставаться мертвой, — насмешливо ответил он. — Знаешь, я видел, как она горит, от нее ничего не осталось, кроме хрустящей корочки, а она все еще делает жизнь невыносимой из могилы так, как может только Кэтрин. Бонни ничего не ответила, глядя на Деймона. — Почему ты здесь? — Ну, была большая перестрелка, которая напомнила мне о прекрасных старых временах смертности, твою маленькую подругу-ведьму ранили, и я очень волновался за тебя, но тебя здесь не было, поэтому я ждал, — объяснил он. — В Давину стреляли?! — С ней все в порядке, она была стабильна, и сердце у нее сильное, — отмахнулся он. Бонни схватила телефон и увидела сообщение от Кола, в котором говорилось, что Давина в порядке и завтра будет дома, чтобы ответить на вопросы. Как и подобает Колу, сообщение было написано с соблюдением грамматики, было коротким и грозило чтобы его не беспокоили. — Что случилось? — Снова спросила она. — Понятия не имею, — вздохнул Деймон. — Начни с самого начала, — огрызнулась она. — Я пошел в бар Руссо, потому что Елена и Стефан выясняют отношения, и я хотел немного выпустить пар. Поскольку это город вампиров, а это вампирский бар, было логично выпить. Наткнулся на янки, вспомнил старое дерьмо, пришла русская цыпочка и захотела узнать, кто убил Кэтрин, была недовольна, когда мы ей не сказали, прибегла к изъятию органов для убеждения, что-то отвлекло ее, мы с добрым старым янки побежали сюда, потом была драматическая перестрелка, потому что Давина Клэр, злая ведьма востока, очевидно, воплощение Эхо Сакетт и не берет пленных, когда ее загоняют в угол. У девушки впечатляющий прицел, если бы вампирша была моложе или человеком, она бы точно была очень мертва, — с юмором подумал он. — Это ничего не объясняет, — сказала она. — Объясняет мой день… Слушай, Бон, если бы я знал, что, черт возьми, происходит, я бы тебе рассказал, но, к сожалению, я понятия не имею. Но кто бы она ни была, она — сука, — он помрачнел. — Ты должен рассказать Колу. — Старый добрый янки расскажет, ведь это его ребенка застрелили. — Марсель? — Да, ты знаешь, янки. Бонни закатила глаза, прислонившись к стойке, не зная, что теперь делать и что говорить, поскольку она изо всех сил пыталась осмыслить то, что рассказал ей Деймон, который тоже сидел с потерянным видом. — Ты можешь остаться здесь, — предложила она. — Спасибо, Бон, — рассеянно кивнул он. — Есть комната для гостей, та, что кремового цвета, можешь переночевать там, — неуверенно предложила она. — Мне нужно идти… — Нет, — он схватил ее за запястье. — Послушай, я не знаю, кто там, но кто бы они ни были, они сюда не приглашены, и ты должна быть в безопасности, они настроены серьезно, Бонни. — Но Калеб и Кай… — начала она. — Позвони им, — резко приказал он. — Ты… ты серьезно? — Заикаясь, пролепетала она. — У меня не так много друзей, — он произнес это слово с большой неохотой, — но ты — одна из немногих, и я не хочу, чтобы ты погибла. — Тогда я позвоню Калебу и Каю, а потом и Жатвеницам, — согласилась она. Он кивнул, отпуская ее, и она достала телефон. Она набрала номер Калеба и немного подождала, пока ей ответят. — Мы не убивали друг друга, милая, — сказал Калеб. — ПОД ЭТИМ ДЕРЕВОМ ВОДЯТСЯ ЧЕРТОВЫ АЛЛИГАТОРЫ! — Прокричал Кай. Бонни посмотрела на Деймона, который выглядел таким же растерянным, как и она. — Я позвонила, чтобы сказать тебе, что Давину ранили и она в больнице, и там разгуливает вампирша с оружием, — объяснила она. — О, — ответил Калеб. — Ну, тогда этот аллигатор не нужен. — Какой аллигатор? — Спросила она. — О, просто небольшая проблема, с которой мы столкнулись. Мы скоро будем дома, — объяснил Калеб. — А если эта вампирша придет за нами, у нас есть аллигатор, который ее съест… — Вытащи меня из этого убийственного болота! Я городской парень! — Крикнул Кай, когда телефон отключился. — Городским парням не нравится слава болот, — решил он. — Я клянусь, что, несмотря на то, что моя жизнь была самой нормальной до тех пор, пока ты не вошел в нее, странности никуда не делись, — вздохнула она, потирая лоб. — Я не переворачивал твою жизнь с ног на голову, — фыркнул он. — Вы со Стефаном не могли оставить друг друга в покое! — Фыркнула она. — Это не наша вина, Стефана словно магнитом притягивает… — начал он. — Я не хочу этого слышать! — Огрызнулась она. — Я просто говорю, что Елена вцепилась бы в него когтями не меньше, чем Кэтрин, в любом случае, — заверил он.

***

В Давину, возможно, стреляли, и она была не в себе от наркотиков, и не до конца накачана кофеином, но она не была безмозглой или глупой, и была чертовски подозрительна, когда ее вывезли из больницы Джош и Хейли и она увидела Клауса, который ждал ее. — Думаю, мне придется вернуться в реанимацию, пуля, должно быть, задела что-то в голове, — сказала Давина Джошу, когда за ними закрылись двери. — Давина! — Джош сделал замечание. — Почему Клаус здесь? — Зашипела она. — Потому что, маленькая лисичка, Хенрик и Кол заняты ремонтом нашей собственности под руководством Майкла, а у Элайджи встреча с Марселусом и Винсентом, Ребекка бы поехала, но я предложил, — опасно улыбнулся он. — Фрея тоже предложила, и Кол попросил меня. — Выжила после пули, и я умру из-за того, что Клаус Майклсон вел машину, — простонала она, откинув голову назад. — Я поведу! — Огрызнулась Хейли, выхватывая ключи у Клауса. — Ты беременна! — Начал Клаус. — Все еще не инвалидка! — Крикнула она в ответ, маневрируя к водительскому сиденью. — Слава Богу, на секунду я подумала, что умру, — сообщила Давина Джошу. Джош фыркнул, а затем побледнел, когда Клаус перевел взгляд на них. Давина мило улыбнулась. Джош помог ей встать с кресла, и она неуверенно подошла к пассажирской стороне, где Клаус держал для нее дверь. Она чувствовала на себе пристальный взгляд гибрида, пока Джош помогал ей сесть в машину. Давине повезло, что пострадало левое плечо, а не правое, когда она осторожно пристегивалась в машине. — Ты когда-нибудь просто говоришь спасибо? — Спросил Клаус. — Учитывая твой клан, нет, — бодро ответила она. — Не обращай на нее внимания, у нее суицидальные наклонности из-за обезболивающих, — сказал Джош. — Я не на обезболивающих! — Настаивала она. — Давина, ради самосохранения, ты их принимаешь, — ответил Джош. — Клаус не так уж плох, — предложила Хейли. — Он просто большой старый щенок, — улыбнулась она, когда они выезжали с парковки. — Это не так! — Именно так, — фыркнула Хейли. — Я не думаю, что тебе стоит садиться за руль в твоем состоянии, — начал Клаус. — А я не думаю, что мы переживем твое вождение, — проворчала Хейли в ответ. — Это неправильно, — снова начал он. — Клаус, я беременна, а не инвалид! — Огрызнулась она. — Беременность — это нагрузка на нормальный организм, — начал он. — Я попрошу Давину вышвырнуть тебя из машины, если ты не прекратишь! — Предупредила Хейли. — И я так зла из-за того, что произошло, что ничто не позволит мне уснуть или расслабиться, пока я не окажусь в безопасности на своей территории со своей стаей, так что никаких поездок на заднем сиденье. — Я просто хочу моих детей. — НАШИХ детей! — Огрызнулась она. — Наших детей, — поправил он. — Чтобы они были в безопасности. — За рулем буду я, а не ты, — сказала Хейли. — Я не такой уж плохой водитель. — Ты даже не обращаешь внимания на ограничение скорости. — Это всего лишь предложение, а не закон! — Это не предложение! — Возразила Хейли. — Это же не убьет нас, — возразил он. — Только двух смертных женщин, — огрызнулась Хейли. — Я веду машину, и ты согласишься с этим или будешь выброшен из машины!