Письмо в почтовом ящике

      Концертный зал Питтсбурга. 21:32. —Ты устала? —подошла ко мне Миллиса, та положила свою руку на моё плечо. —Нет, —вздрогнув от неожиданности, я подняла глаза на неё.       В красных руках моих акустическая гитара, уже вся покрытая всевозможными отпечатками пальцев, на струнах виднеются следы капель высохшей крови. —На сегодня хватит, —села на стул рядом со мной, —Мы репетировали целый день, всё готово в наилучшем виде. —Думаешь? —с недоверием. —Видимо вечные сомнения будут преследовать тебя всю твою жизнь, да? —с ироничной усмешкой, девушка оперлась локтями о худые колени.       На ней длинное льняное платье, цвета ультрамарин с белыми стянутыми вставками, нечто схожее на цыганские мотивы, но, с утверждением, не чистокровное творение. На груди несколько резных украшений в виде цепочек, цепочек с кулоном, с бусинами разных величин. Руки сохраняют на себе кольца непохожих друг на друга сортов и дизайнов. Выглядит гармонично. —Синдром упоротого перфекциониста, знаешь? —засмеялась я, смотря в её всё такие же – вечно ясные глаза, —Так мы ещё, наконец, покажем истинное лицо нового альбома. Не стоит об этом забывать. —Да, всё всегда должно быть идеально, —с той же иронией, но более протяжно, —Но ты должна отдохнуть и уже слишком поздно, следует вернуться в отель. —Подожди меня у выхода, я быстро соберу все вещи в чехол, —с понимающий вдохом, поднялась со стула. —Жду, —удалилась эхом каблуков старого образца.       Мертвая тишина и мрак в уже завтра наполненном живностью человеческой концертном зале на окраине большого города. Ткани пастельных тонов, что омывают сцену, раритетные прожектора из окисленного металла и бордовые шнуры инструментов на шоколадом паркете, как и прежде, насаждают мысль о необдуманности происходящего. Должно быть, сейчас на меня смотрит точно также, как и я, иной призрак, что оказался в этот момент посреди сложенных сидений цвета кофейных зёрен, и тот затаился в темноте последнего сентябрьского следа и тот пытается уловить смысл хоть чего-то вокруг, или же, кто я?       Опасно? Возможно.       Упакованная гитара в левой руке, что крепко сжата и несёт в себе частички кожи моей растертой чуть ли не до крови вновь, словно в предыдущий раз. Глухие шаги не новых белых кед и глаза падают на, прикрытое потертой тканью, музыкальное оборудование. Помню, как, наверное, лет 15 назад(?), Ник, с оглушающим грохотом, уронил с тележки часть своей барабанной установки. Никогда не забуду его такое испуганное неприятной внезапностью лицо. Жаль, что тогда ещё не на всех телефонах были встроены камеры и этот случай можно было бы хоть как-то удостоверить скорым фото, и, да, тогда мы ещё только начинали свою музыкальную жизнь и были совсем юными, совсем другими, совсем.. Но вышеуказанная история больше не повторялась. —Ты там заснула? —со своим нахмуренным лицом, Миллиса. —Бегу, —с улыбкой. —Надо скорее закрыть помещение, —засовывая ключ в дверную скважину, —Видишь, на другом конце улицы кислотножелтая Тойота супра? —Точно попали в Форсаж, —засмеялась я, —Спорим, обгонит даже Ломбаргини? —Это же Форсаж, обязательно! —проворачивая ключ несколько раз, усмехнулась девушка, —В любом случае, она мне не нравится, —с серьёзностью в тоне. —Тойота, как тойота, нам перейти дорогу, да и только. —Так пошли быстрее. —Пошли, —ускорилась за ней я.       Авто стояло неподвижно, и только мы ступили на каменную ступень гостиницы, как фары машины зажглись зверем-шизофреником, чья маньячность вернула и со скрипом захлопнула за мной дверь в мою издавна неосвещённую подростковую жизнь, когда мир казался пугающим существом с безжалостными мгновенно срабатывающимися ловушками на каждом углу, ведь так и есть.. Но мне необходимо возвратиться в стадию подозрения всего и вся, и жизнь станет чище.       Уверена ли я в этом?       Слепое самоутверждение во всём, так и становятся белым кроликом в центре недавно вспаханного чернозема. Не могу поверить, что я так долго жила в мире доверия практически ко всем..

***

      Игра движений тела под удельно ритмичную музыку за спиной, что извлекается знакомыми мне людьми на протяжение долгих лет: каждая волна звука отражается в стержне моего тела, растекается горячей кровью по сосудам и излучается невидимыми лучами через кончики холодных тонких пальцев, направлением карих глаз, тональностью глубокого голоса и специально взлохмаченных волос.       Я чувствую всё это.       Зелёное платье в мелкий рисунок, лёгкая юбка выше колена, длинные рукава, оно напоминает мне молоденькую исполнительницу кантри, разговаривающую со своим бесконечно упертым продюсером под белым навесом у строющейся к вечеру концертной сцены. Девушка с русыми волосами, а может, как и у меня, на ногах у неё казаки из коричневой кожи с вышитым узором на голени, на руках и шее соответствующие украшения, есть схожесть с Миллисой, но, несмотря на это, она совершенно другая.       Может, Джейн Биркин?       Мои волосы незамудренно завиты и изо рта лениво выливается песня из нового альбома — Solt Water.       Банальное название. И мне наплевать.       Атмосфера моря с воспоминаниями о редком страхе к плаванию на глубине с катера, и веяние одинокого пляжа, вот, что я хотела увидеть в этом несчастном детище, одно из немногого, что не уйдёт из затемнений моего подсознания и странного вкуса.       Я живу морем. И все прожектора направлены на меня. Я возобновляю свою хоть чутка счастливую жизнь окунаясь целиком и полностью в соленость ближайшего моря под яркие лучи светила при старте заката и возвращаюсь на сушу с великолепным ощущением, что под босыми ногами шуршит, нагретый солнцем ранее, песок.       Мне стоит в этот момент скорее лечь на лежак, потому что по магнитофону начнёт играть Suck it and see. Голос моей любви и огонёк в глазах от того, что я, в который раз, представляю его рядом со мной.       Моя любовь. Скоро встретимся.       La vita senza di te — следующая песня, и руки распахнуты, будто в позе парящего в чистом небе орла, я стараюсь отыскать некого, но ничего не выходит и мелодия, без перевода, намекает о бесполезности возможностей перед необъятным. Жизнь — предательская штука, что подставляет подножки и циклично делает пинки под зад, только бы человек, в очередной раз, образумился и стал сильнее, но какой ценой..? Ценой несчастья и разлук, бед и скук, жизнь прекрасна, когда всё идёт пока ещё нормально..       Rock on the Seine — воплощение фестиваля с дублированным наименованием 2016 года. Год фантастических побед и окончательного успеха, год, что прошёл исключительно быстро и абсолютно также молниеносно остановился на станции: «Творческий кризис».       Чёрный шлагбаум за спиной.       Продажи, по неизвестной нам причине, принялись стремительно падать, посещаемость снизилась в несколько раз и спустя 2 года нам даже показалось, что надлежит бросить незамудренную идею своенравной рок группы и заняться до боли стандартной жизнью. Были мысли, что всё это козни других известных всем коллективов, каких наша команда ранее растерала начищенным ботинком, и моё сметение дошло даже до Arctic Monkeys...       Да, были схожие истории в прошлом, как и в тот раз, но разыскивая подлецов, мы, сами того не осознавая, топили, без права на вдох, все полученные достижения и искренность репутации, чистоту людской веры и мечты. На манер тайного общества, но, словно под наркотическим опьянением, просыпаясь ежедневно с ненавистью к миру и подозревая каждого.. Каковы же были глупости предположений.. И этот участок помнится и проблескивает у края глаза до сих пор. Серая масса, что затягивала в пучину безрассудства и литров алкоголя, затуманенных историй и сожженных в огне текстов, мы вовремя пришли в себя и образумились.. Отошли от мира всего, будто добровольно уйдя в монастырь, уехали в забытое богом место и приступили создавать... Медленно, но верно, без возможности на какое либо развлечение и с болью в голове и по всему телу, с журчанием воды и потрескиванием древнего паркета, шум листьев деревьев на ветру и не близкий берег моря, позволил нам очиститься и по новой вернуться к прежней, или даже, наилучшей версии The Frau Louise.       Прошлое не вернуть.